..
- Ладно, ладно! Пришел, и слава Богу. Садись, слушай.
Дед расправил усы и внимательно оглядел каждого из присутствующих,
особенно долго задержавшись глазами на внуке. Мишка, совершенно
некстати, заметил, что к принесенному квасу дед так и не притронулся.
"Нервничает лорд Корней, но виду не показывает. Хотя нервничать
должен бы Алексей - впервые на семейный совет допущен, хотя и не
родич. Немой, например, гораздо ближе нам - фактически, член семьи, а
его не позвали. Его мнением дед почему-то вообще не интересуется.
Интересно: почему? Как-то я раньше об этом не задумывался..."
- Значит, так! - Начал дед. - Бунтовщиков мы перебили, но
неприятности у нас на этом не закончились. О них поговорим после, а
сейчас, давайте-ка разберемся: все ли мы в ту ночь правильно сделали?
Три убитых, пять раненых, хотя было нас шесть десятков, против
семнадцати. Счет паршивый, если бы мы так всегда воевали, нас бы уже
давно никого в живых не было бы.
- Почему трое убитых? - Удивился Лавр. - Девчонок в сарае только
двое было.
- Григорий сегодня умер. - Дед перекрестился, следом обмахнули
себя крестом и все остальные. - У Михайлы в Младшей страже второй
убитый случился. Давай-ка Лавруха, с тебя и начнем. Что видел, что
понял, что было не так, что надо исправить?
- Так я, батюшка, от кузни почти ничего и не видел. - Тон у Лавра
был оправдывающимся, словно он знал за собой какую-то вину. - Когда к
сарайчику подошел, вы с Лёхой Семена уже добивали, а на двор к Устину
я и вообще к шапочному разбору поспел - как раз Алексей у ребят Чуму
отбирал, а ты в доме шумел, всех порубить грозился.
- Кхе! Ничего не видел, чего-то слышал, и ничего не сделал!
Ничего!!! Мы - четыре мужика - без царапинки, а детишки убитые, да
пораненные! Тебя с Андрюхой, вроде, как и не было! Мы с Лёхой вдвоем
одного Семена уложили, да еще Лёха двоих из лука подстрелил.
Вчетвером! Троих! Из семнадцати! А детишки - четырнадцать!
Лавр потупился и начал медленно наливаться краской, Алексей
неловко повел плечами и тоже опустил голову, а дед продолжал обличать:
- Как бабам под подолы лазать, так тут ты шустрый, а как до дела
доходит - мякина мякиной. Молчишь? Ну и молчи, все равно ничего
путного не скажешь. Лёха! Твоя очередь, что сказать можешь?
- Не тому и не так учили ребят, Корней Агеич. Вооружили их тоже
неправильно. Теперь-то, задним умом, понятно, но думать, конечно
раньше надо было. Прости уж, никогда раньше мальчишек не учил и, тем
паче, в бой не водил.
- Каяться в церкви будешь! Дело говори.
- Я всех ребят расспросил... - Вот видишь, Лавруха! - Встрял дед.
- Расспросил. А ты: не знаю, не видел. Давай дальше, Леха. - Я всех
ребят расспросил. - Продолжил Алексей. - Получается, что они
точь-в-точь повторили то, что делали на последнем учении: сначала
стреляли через забор, потом вышибли дверь, а потом - уже в доме -
схватились врукопашную. Но на учении-то у них болты без наконечников
были, поэтому они нас скопом и дожимали. А у Устина в доме этого
делать было не нужно - болты-то боевые были. Сашку с рогатиной они
могли бы до себя и не допустить, но не подумали - схватились за
кистени. Потому и Григорий и Марк... Михайле про его ранение я уже все
объяснил, ты слышал, Корней Агеич, а Роська - сам дурак! И себя и
Яньку поранил, причем, Яньку тяжелее, чем себя. Так что, учить и
учить... И первое, что надо им внушить, что их сила - в расстоянии. Не
допускать ворога до себя, бить издали. Пока в возраст не войдут, пока
силы и умения не наберутся, знаешь, дядя Корней, я бы у них кистени
вообще отобрал бы. - Кхе. Все верно. В меня на учении раз двадцать
попали, если б не доспех, все кости переломали бы, а я все палкой
махал... Да, неправильно учили. А кистени отбирать не будем, сам
знаешь: в бою любая мелочь выручить может. Могут пользоваться, пусть
при себе имеют. Что ты там еще про вооружение говорил? - Я - про щиты.
- Ответил Алексей. - Обычный щит для пацанов тяжел, половецкий -
кожаный - от стрелы не защищает. Но видел я однажды вязовый щит.
Просто кругляш, отпиленный от бревна обхвата в полтора, а толщиной
пальца в два. У вяза древесина такая, что так просто не расколешь,
стрела в нем вязнет, особенно, если не прямо, а чуть вкось попадает. И
не тяжело, и довольно надежно. С близкого расстояния, да из мощного
лука, конечно, пробьет, но не всегда же в упор стреляют. Вот таких
щитов надо Младшей страже и наделать. Силушки поднакопят, тогда можно
будет умбоны добавить, потом окантовку железную. Так, глядишь, и
приучатся потихоньку. - Кхе. Молодец, Лёха, дело говоришь. Михайла,
слыхал? - Слыхал, деда. Польза будет непременно, только пилить
намучаемся. ЗДЕШНИЕ пилы Мишка видал - сплошное мученье. Либо
небольшая лучковая пила - ничего особо толстого не перепилишь, либо
просто очень длинный нож с пилообразным лезвием. Подступиться с таким
инструментом к полутораобхватному вязу - даже представить тошно. "Пилу
двуручную "изобрести", что ли? Чего я тогда с косилкой вылез,
простейших ведь вещей еще нет: совковой лопаты, железных вил, тачки,
дрели... Хотя для дрели патрон нужен. А тачку, где-то я читал, Вольтер
придумал. Анекдот, если вдуматься - великий гуманист изобрел
инструмент, ставший символом каторги. О чем думаю? Нет, точно меня
Настена грибочками траванула". - Так, теперь ты, Михайла. - Дед
вперился во внука внимательным взглядом. - Что к сказанному добавить
можешь? - У меня еще двое убитых могло быть. Один сам виноват -
медленно двигался, а второго я не на место поставил - моя вина. С тем,
что нам еще учиться и учиться я согласен, но только... Деда, я вот,
что спросить хочу: а надо ли было с Семеном так долго возиться? - Кхе?
- Да ты что? - Вскинулся Алексей. - Мы же девчонок спасали! - Девчонок
было не спасти, потому, что у вас времени не было - Семену только два
раза мечом махнуть, и всё. - Мишка так и ждал, что Алексей вот-вот
оборвет нахального пацана, взявшегося поучать взрослых, но тот молчал
и слушал внимательно. - Зачем было самим лезть? У вас под рукой три
десятка стрелков было, кинули бы в сарай огонь, чтобы осветить (пол
земляной, пожара бы не случилось), а девчонки Семена болтами истыкали
бы, вы бы и глазом моргнуть не успели. Тем более, что стенки жердяные,
прямо сквозь щели можно было стрелять. - Кхе! Уел, поганец! Лёха,
мы-то с тобой тоже надурили! - Не надурили, дядя Корней, просто
привычки у нас нет к тому, что стрелки за спиной. А Михайла прав - в
темноте, да в тесноте Семен кого-нибудь из нас запросто зацепить мог.
Молодец, Михайла! Соображаешь. "Респект, сэр Майкл, от крутого убивца
комплимент поимели". - Я не к тому, чтобы попрекнуть, дядя Лёша,
просто учиться не только нам надо, но и вам - как правильно Младшую
стражу в бою использовать. - И это верно! Ну и внук у тебя, Корней
Агеич! - Кхе... "Знали б Вы, мистер Алекс, сколько раз дед это уже
слышал! Сейчас скажет: "Так, воспитываем помаленьку"". - ... Ты, Лёха,
не очень-то его нахваливай, и так слишком много о себе воображает! "Оп
ля! Цилиндр, смокинг, все идут на бал, на заднем плане в лужу я упал!
Педагогика - великая наука, а лорд Корней - пророк ее". - Ладно! С
первым делом все понятно. - Подвел итог дед. - Михайла в убитых и
раненых не виноват, ребят надо учить дальше, самим нам тоже надо...
думать. Теперь, второе дело. Что будем с бунтовщиками делать? - С
какими бунтовщиками, батюшка? - Лавр, все время просидевший молча,
наконец, подал голос. - Всех же перебили, какие еще-то бунтовщики? - А
то, что они моему приказу противятся, не бунт, по-твоему? - Они не
противятся, батюшка. Они справедливости хотят. - Ага! Я, значит,
несправедлив? "Ну, это надолго. Лавра дед, похоже, сегодня выстирать,
выкрутить и высушить собрался. А я, значит, в убитых и раненых не
виноват. Сомнительно, что-то. Роська и Иоанн явно по глупости
травмировались, но за них мне ни слова упрека. И это лорд Корней,
который каждое лыко в строку вставить умеет? А две девчонки, которых
прямо-таки отдали на убой? А то, что только один конь оседланным
оказался, и бегство части заговорщиков никто вообще не предусмотрел? В
шестьдесят "стволов" мы должны были всех на месте положить, но двор
простреливался, а улица-то нет! Можно же было десяток-полтора стрелков
устроить так, что никто от нашего подворья живым не ушел бы! М-да, не
любит начальство свои ошибки обсуждать, что ТАМ, что ЗДЕСЬ". - ...
Значит, пойти и поговорить? Так, Лавруха? - Так, батюшка. - Хорошо.
Что ты, Лёха, скажешь? - Бунт выжигать с корнем! - Алексей решительно
рубанул воздух ладонью. - Чтобы никто и помыслить не мог сотнику
противиться! Я у себя в сотне... - Не знаю, что было у тебя в сотне. -
Перебил дед. - Но сюда ты приехал один, для того, чтобы спрятаться. А
я никуда из Ратного сбегать не собираюсь, и сотня моя - не такая, как
была у тебя. - Так и я о том же, Корней Агеич! Любое неповиновение...
- Понял, понял. Короче, истребить всех. Так? - Всех, кто не
подчинится. Так. - Угу. Кхе... Сурово. Ну, а ты, внучек, что скажешь?
"Что деду надо? Я же ему все уже сказал. Лавр предлагает договориться,
Алексей - продолжить силовые действия. И то, и другое плохо. Пойти на
попятный - проявить слабость, один раз дашь слабину, другой, а потом
уже и не остановишься. И логика действий нарушается: одних перебили,
другим поддаемся. Но и принимать предложение Алексея - тоже риск. Все
Ратное может против нас восстать. Дед и сам это все прекрасно
понимает, но чего ж он от меня-то хочет?" - Давай посчитаем, деда. -
Начал Мишка, стараясь уследить за реакцией деда на свои слова. -
Сейчас у нас осталось меньше шести десятков ратников, значит, люди
Тихона - десятина от всех. - Наплевать! - Перебил Алексей. - Зато
порядок наведем. А людей я тебе, Корней Агеич, приведу. Хоть сотню! -
Видишь ли, Алексей Дмитрич. - Мишка старательно избегал даже намека на
сарказм. - Это будет уже твоя сотня, а не Ратнинская. У нас, вообще не
принято чужих в сотню принимать. А еще у нас не принято плевать на
своих людей. Алексей собрался что-то сказать, но Мишка нахально
остановил его жестом и продолжил: - Ты прости, дядя Леша, но я еще не
закончил. Кроме десятой части ратников, нам придется еще и старосту,
как ты сказал, истребить. За что? За то, что он свою дочь защищает?
Мишка намеренно ударил в больное место Алексея. Удар достиг цели -
Алексей скривил рот и опустил глаза. Лавр покосился на Мишку как-то
непонятно - не то с осуждением, не то с одобрением. Дед, едва заметно,
кивнул внуку. - А есть еще обозный старшина Бурей. Убить его за то,
что он церкви дом бунтовщика подарил? Каждый ратник нашей сотни, хоть
раз, да лежал у Бурея в обозе раненый. Неужели никто за обозного
старшину не вступится? А еще есть волхва - боярыня древнейшего рода
Гредислава Всеславна, которой княгиня Туровская через меня поклон
передавала. На моей памяти она впервые в Ратное приехала и просит о
том же самом, что и настоятель наш отец Михаил. Деда, ты помнишь,
чтобы волхва в Ратное когда-нибудь приезжала? При известии о том, что
княгиня передавала поклон Нинее, брови деда изумленно полезли вверх,
но на вопрос Мишки он ответил без задержки: - Ни разу! И не слышал о
таком никогда. - Значит, - продолжил Мишка - для Гредиславы Всеславны
это очень важно. На волхву, которая все Погорынье против нас поднять
может, тоже наплюем? - Ну, как знаете. - Глухо произнес Алексей, ни на
кого не глядя. - Я здесь недавно, вам видней. Мишка, насколько
получилось одним глазом, вопросительно глянул на деда. Тот вопрос
понял и чуть заметно качнул головой в сторону Лавра. "Ага, предложение
Лавра тоже требуется прокомментировать". - А идти разговаривать с
людьми Тихона, я думаю, сотнику невместно. Захотели бы поговорить,
сами бы пришли. Они же сидят и ждут решения сотника. Не разговоров, а
решения. - Эх, Михайла! - Дед сморщился, словно съел что-то на
редкость противное. - Наговорил, наговорил... Разве что Лёхе тебя
интересно слушать было. Вечно ты так - слов много, а дела... Что
предлагаешь-то? "Ну, старый хрен! На кой тебе весь этот спектакль?
Ведь знаешь же, что я предлагаю! Стоп! Зачем-то это все деду нужно,
просто так он ничего не делает. Хоть бы знак дал какой. Ладно,
трындеть - не мешки ворочать". - Во-первых, предлагаю блюсти
достоинство сотника и никуда ни с кем разговаривать не ходить. - Мишка
глянул на деда, тот слегка опустил веки. - Во-вторых, предлагаю
уважить просьбу волхвы. Война с лесовиками нам не нужна. Тем более,
что никто нас этим не попрекнет, потому, что отец Михаил просит о том
же. - Мишка снова посмотрел на деда и опять получил едва заметное
одобрение. - Все вместе означает: не валить всех бунтовщиков в одну
кучу и разобраться с каждой семьей в отдельности. Кстати и с семьей
Пимена тоже, потому, что с него все и началось. Общее решение сотника
не отменяется, а как его применить к каждому семейству в отдельности,
сотник указать имеет право всегда. Пользуясь тем, что Лавр и Алексей
смотрели на Мишку, дед хитро подмигнул внуку левым глазом, от чего
шрам на его щеке шевельнулся, как живой. "Так вот в чем дело! Понятно,
для чего деду весь этот спектакль понадобился! Дед вбивает Алексея в
реалии жизни Ратного, как неподходящий фрагмент в пазл! Алексей,
действительно, выпал совсем из другой "мозаики", значит, надо что-то
обрезать, а что-то добавить. Дед дал потенциальному зятю (гм, из песни
слов не выкинешь) присмотреться, а потом - "мордой об стол"! А чтобы
чувствительней получилось, "загасил" на время Лавра - пусть Алексей
элементарные вещи из уст мальчишки услышит. Так обиднее, но и
запомнится лучше" . Алексей, сам того не ведая, тут же подтвердил
мишкины мысли: - Ну и говорлив же у тебя внук, дядя Корней. - Сказано
было с досадой, но и некоторое одобрение в тоне Алексея тоже
присутствовало. - Однако явной глупости я не услыхал. Что решишь-то,
господин сотник? - Кхе. А если бы Михайла явные глупости болтал бы,
так я его и спрашивать ни о чем не стал. А решу я так. Баб, которые
родом из Погорынских родов, верну родителям с отступным, как это по
старинным обычаям водится. Нинея мне в этом советом поможет, чтобы
обид на нас не было. Баб, которые родом из Ратного... Дверь открылась,
и в горницу заглянул Немой. Дождался, пока дед обратит на него
внимание и, сначала указав себе за спину, сделал пальцами такое
движение, как будто заплетает себе ус в косичку. - Лука приехал? -
Догадался Дед Немой кивнул и потыкал себе указательным пальцем в щеку.
- И Лёха Рябой? Немой снова кивнул. - Они где? По домам поехали? Еще
один кивок. - Ну, пусть отдохнут с дороги, а вечером - ко мне. Ступай
Андрюха. Так, други любезные... на чем я остановился? - На бабах,
которые родом из Ратного. - Напомнил Мишка. - Да! Ежели баб, которые
родом из Ратного, кто-то захочет на поруки взять, как жену Николы или
дочку Аристарха, я противиться не стану. А тех, за которых никто
поручиться не захочет - вон! Вот такое мое решение! - Воля твоя, дядя
Корней, но любое решение силой должно быть подтверждено. - Упрямым
тоном произнес Алексей. - Иначе, еще неизвестно, как его выполнять
станут. - Кхе! А ты думаешь, зачем я своих бояр в Ратное вызвал? Ни
Лука, ни Рябой ни в бунте, ни в его подавлении не участвовали, а их
десятки сейчас у нас самые сильные. Завтра с утра соберем сход. Лука с
Рябым своих людей приведут, конно и оружно. Да его пацанов - дед
кивнул на Мишку - где-нибудь рядышком поставим, чтобы видно было. Вот
и будет подтверждение силой. Быть по сему! "Примите мои поздравления,
сэр, Вы пожалованы в тайные советники. Согласно петровской "Табели о
рангах" - чин соответствует званию генерал-лейтенанта. При условии,
что Воевода Корней - канцлер. Бешеная карьера уездного масштаба!"
Глава 2
Следующий день для Мишки стал днем визитов. Дед, все-таки,
организовал для внука возможность "работать языком". Первым "на прием"
явился Стерв. Мишка не только уважал его, как великолепного
профессионала, умеющего передать свои знания молодежи, но и просто
симпатизировал ему, как человеку. Из-за этого ему было несколько
неловко называть охотника кличкой, неблагозвучной для уха человека ХХ

века, но родового имени Стерва он, естественно, не знал, а от
христианского "Евстратий" сам охотник кривился, как от зубной боли.
1 2 3 4 5 6 7