И потом, ее будет поддерживать один из лучших друзей.
Когда девушка открыла дверь и увидела перед собой Чарли, она едва могла скрыть разочарование.
– Сюрприз! – Чарли потянулся, чтобы обнять ее, и, широко улыбаясь, вручил пакетик с ореховыми пирожными. – Как поживает мой маленький писатель?
Он поцеловал Амели в щеку, устремив на нее взгляд широко распахнутых глаз, и прошел из коридора в квартиру.
– Э… – Амели не знала, что сказать. Худшего времени для визита придумать было нельзя. – Привет! Спасибо тебе за это, – промолвила она, Заказывая на пакет, из которого пахло свежевыпеченными пирожными. – Они выглядят очень аппетитно. Ты такой заботливый!
Девушка положила пирожные на кухонный стол.
– Хочешь одно? – окликнула она Чарли, который комфортно расположился на диване.
– Нет, спасибо, я пока не голоден. Но немного погодя – с удовольствием.
– Ясно… Может, кофе? – спросила Амели с настойчивой интонацией, как будто надеялась, что, накормив и напоив нежданного гостя, сможет быстро его спровадить.
– Чуть позже. Да садись же рядом со мной, милая. Я не видел тебя целую вечность!
Амели вернулась в гостиную и осторожно присела рядом с Чарли. Мужчина поспешно наклонился к ней и поцеловал, сжав в объятиях. Поначалу Амели ответила ему, но потом ее начало одолевать беспокойство, поэтому она легко прикоснулась к его губам и отстранилась.
– В чем дело? Ты не рада меня видеть? – удивился Чарли.
– Рада, конечно. Просто… Не сочти меня грубой, но… я была кое-чем занята. – Амели указала на груду бумаг, валявшихся на полу.
Словно не поняв намека, Чарли продолжал болтать:
– И чем ты была занята? Я могут тебе помочь? ~ Он опустился на четвереньки и принялся рыться в черновиках и эскизах.
Амели почувствовала, что в ней закипает злость, и поднялась на ноги.
– Нет, пожалуйста, ничего не трогай. Актер поднял один из набросков сценария и начал читать его вслух, изображая в лицах все, что было написано. Амели скорчила недовольную гримасу:
– Серьезно, прошу тебя, ничего не перекладывай. Эти бумаги лежат в определенном порядке, чтобы мне легче было думать. Это для завтрашней презентации… Я полностью изменила концепцию, и у меня сейчас непочатый край работы.
– Ох, тогда ладно. Я просто посижу здесь и подожду, пока ты закончишь. У меня есть с собой газета, которую я могу почитать, – сказал Чарли и театрально добавил, пародируя ирландский акцент: – Ты даже не узнаешь, что я здесь. Клянусь!
С этими словами он открыл номер «Стейдж» и, водрузив ноги на кофейный столик, принялся листать страницы. Амели беспомощно покачала головой и снова села за свой рабочий стол.
Только она сосредоточилась на тексте рекламного объявления для прессы, как что-то пощекотало ей затылок. Она подняла руку, чтобы согнать назойливого жучка или муху. Но оказалось, что это не насекомое, а пальцы Чарли, которые нежно массажировали ей шею. Амели отдалась приятным ощущениям на несколько секунд, чувствуя, как постепенно уходит напряжение. Ее глаза закрылись и голова упала на грудь. Но через минуту пальцы Чарли скользнули по ее плечам, и мужчина покрыл ее шею поцелуями. Мелкими нежными поцелуями. Постепенно поцелуи становились все настойчивее, а затем актер развернул девушку лицом к себе. Он страстно прикоснулся к ее губам и попытался стащить ее со стула. Амели почти уступила, почти позволила себе увлечься, но затем что-то внутри ее щелкнуло, и она оттолкнула Чарли.
– Подожди… Чарли, перестань. – Она встала. – Извини, я сейчас не могу… Мне действительно, действительно нужно работать.
– Неужели ты не можешь сделать перерыв? – проскулил отвергнутый кавалер. – Мы так давно не виделись. Брось все ненадолго и приляг со мной на диван, а потом я помогу тебе со всем остальным. У нас двоих это займет вполовину меньше времени.
Амели помотала головой:
– Ты знаешь, что это нереально! Послушай, если ты хочешь остаться – оставайся, но сиди спокойно и не отвлекай меня. Возможно, я скоро управлюсь.
Девушка снова отвернулась к столу и подумала: «Стоп. Кого я обманываю? Это же бездонная дыра». Она взяла ручку и принялась снова сочинять заголовок, стараясь забыть о присутствии постороннего человека в комнате.
Через десять минут громко зазвонил мобильник Чарли, настроенный на мелодию из «Охотников за привидениями». Мужчина взял трубку и заговорил в полный голос. Амели отложила ручку и устремила на него сердитый взгляд. Чарли оглянулся, извлек пачку сигарет и знаком показал, что продолжит беседу на улице. К своей огромной радости, Амели осталась дома одна.
Однако вскоре снова раздался звонок у входа. Амели застонала, швырнула ручку и пошла открывать дверь.
– Спасибо… Представляешь, это Изабелла. Она сказала, что, возможно, в скором будущем мы с нашим спектаклем отправимся на гастроли. Наконец-то на это нашли средства!
– Это здорово… просто великолепно! – ответила Амели, которая обрадовалась за своего приятеля, однако совсем не хотела, чтобы он начал излагать ей подробности.
– Не беспокойся, я буду вести себя тихо как мышка. Честно, пи-пи-пи, – пообещал Чарли и сел на диван.
К шести часам мужчина изучил в газете все стоящие объявления о кастинге и прочитал журнал «Фор хим мэгэзин» от корки до корки. У него заурчало в желудке.
– Ты не проголодалась, Ами? Что у нас к чаю?
Чарли встал и отправился на кухню, рассчитывая найти что-нибудь съедобное в буфете. Амели раздраженно положила ручку.
– Боюсь, ты попал в дом Бриджит Джонс, – крикнула она со своего рабочего места. На нее нашло вдохновение, и она молила Бога, чтобы болтовня Чарли не порушила ее творческого настроя. – Здесь никогда не бывает еды. Но, пожалуйста, угощайся пирожными. И кофе.
Чарли вернулся с кухни, подошел к Амели сзади, внимательно посмотрел на нее и воскликнул, словно хотел поделиться важной новостью:
– Слушай, я только что понял, я ведь даже не знаю, боишься ли ты щекотки!
И приступил к делу. Не церемонясь, он схватил ее, прижал к столу и начал щекотать ей бока и подмышки. Амели выдавила из себя смешок, но на ее лице не было улыбки. Наоборот, она все больше злилась. Чарли был сильным, поэтому ей приходилось отчаянно сопротивляться, чтобы отбиться от него. И все же через несколько мгновений она высвободилась, вскочила на ноги и заорала:
– Все, хватит!
Чарли явно испугался:
– Что – хватит?
– Ты должен уйти. Я говорю серьезно. Ты должен уйти и оставить меня в покое. Я больше не могу выносить твои детские выходки. – Амели побледнела из-за недостатка сна, а ее потемневшие глаза не выражали никаких эмоций. – Я не хочу быть грубой с тобой, честно, но завтрашняя презентация очень важна для меня, поэтому мне осточертела твоя клоунада. Пожалуйста, покинь мой дом.
Чарли выглядел так, словно хулиганы растоптали его игрушечный паровозик, а потом убежали с его световым мечом.
– Отлично, я уйду, – мрачно заявил он. – Уже ушел. – Он выпрямился и зашагал прочь. – Вообще-то я думал, что сделаю тебе приятный сюрприз, навестив тебя и принеся ореховых пирожных. Как я ошибался! Господи… Я никогда еще не встречал человека, столь поглощенного своей работой. Ты просто одержимая. Я проделал такой путь, чтобы увидеть тебя… И… ты не можешь уделить мне даже секунду своего драгоценного времени!
Амели почувствовала, что сейчас взорвется:
– И ты еще смеешь меня упрекать! Мне еще ни разу не удалось поговорить с тобой о чем-нибудь, кроме тебя, твоей актерской игры, твоих нынешних и предполагаемых агентов! Чарли, ты хороший парень и все такое, однако ты один из самых эгоцентричных людей, которых я когда-либо встречала!
Лицо Чарли исказила гримаса отвращения. Казалось, он не верит своим ушам.
– Очень забавно слышать это от тебя! – Он попятился и тряхнул головой, выражая крайнюю степень возмущения. – Знаешь что? Я думал, ты милая, когда увидел тебя впервые, но я не уверен, что мне нравится Амели Холден, которая сейчас стоит передо мной. Вот что я скажу тебе: от «быстрых свиданий» нет никакого толку. Можешь меня процитировать в своей дурацкой рекламной кампании! Продолжай заниматься своими «быстрыми свиданиями», Амели! Но только не рассчитывай больше на меня! Ты только что порвала с Номером двадцать семь!
Провозгласив это, мужчина ринулся на кухню и схватил пакетик с пирожными, которые по справедливости принадлежали ему. Затем он направился к двери, сделав круг, чтобы пройтись по бумагам и раскидать их ногами для пущего драматического эффекта. Амели смотрела на него, широко открыв рот. Забрав свою газету, Чарли вылетел из квартиры и на прощание со всей силы хлопнул дверью. Стены дома еще содрогались от последствий его эмоциональной бури, когда Амели села на диван, испытывая слабость и в то же время странное облегчение.
Через некоторое время девушка вернулась к своим рекламным заботам, стараясь изгнать из памяти последние два часа. Она сознавала, что мерзко поступила с Чарли, но актер достал ее до такой степени, что у нее не осталось ни одной причины, по которой она могла бы желать новой встречи с ним. После его прочувствованной речи и устроенного им представления Амели поняла, что прежде всего ее привлекала в Чарли его артистическая натура – образ Орландо, Септимуса или любого другого героя. Но, разглядев за маской реального человека, она пришла к выводу, что ему нужна другая женщина, не говоря уже о том, что ей требовался другой мужчина.
Анализируя события последних двух месяцев, Амели с удивлением припомнила свое торжественное заявление в начале года. В тот день она сидела в хокстонском баре вместе с Клер и клялась, что наступающий год посвятит исключительно карьере. И чем она занималась вместо этого целый месяц? Она ходила на одно свидание за другим, причем все они заканчивались безрезультатно. У нее так и не появилось ни одного подходящего кандидата, который мог бы претендовать на звание «Единственного». Нет, ее первый порыв был правильным: этот год будет полностью посвящен карьере, а потом, на следующий год, она, возможно, снова подумает о любви. Сейчас ей нужно работать.
Амели печатала и делала наброски, однако чем дальше, тем яснее в ее сознании вырисовывались две мучительные истины, каждая из которых заслуживала отдельного внимания:
1. Во-первых, она, хоть убей, не умела рисовать.
2. Во-вторых, у нее не было шансов закончить эту презентацию в одиночку.
Амели горько было это признать. Она вложила в подготовку кампании столько сил и даже разработала базовые идеи, однако реальное осуществление проекта находилось на грани катастрофы. Она достигла кризисной фазы. Разве она могла завтра представить на публичное обсуждение свои полуоформившиеся мысли и беспорядочные записи? С другой стороны, кто дал ей право сдаваться, даже не попытавшись?
Амели вздохнула и включила мобильный телефон, в глубине души надеясь, что Дункан прислал SMS с извинениями и уже спешит ей на помощь. Однако она обнаружила только послание от своей мамы Люси, которая удивлялась, почему давно не получала вестей от дочки. У Амели кольнуло сердце, однако она понимала, что сможет позвонить матери не раньше чем послезавтра. Сейчас ей нужно было поговорить с Дунканом. Девушка набрала его номер, но попала на автоответчик. Сперва она хотела записать голосовое сообщение, но потом передумала и повесила трубку. Оставался только один человек, который, она твердо знала, захочет и сможет помочь. Ее последняя надежда.
Пролистав адресную книгу, Амели выбрала имя и нажала кнопку вызова. Знакомый голос ответил после третьего гудка:
– Алло?
– Привет! Это Амели. Ты сейчас занят? – не давая возможности собеседнику вставить слово, выпалила она на сверхскорости. – Послушай, мне необходима твоя помощь. У меня появилась великолепная идея насчет «Быстрой любви», а Дункан, как назло, застрял в Кардиффе, поэтому на него рассчитывать нельзя. Ты можешь заехать и посмотреть, не удастся ли нам использовать мою задумку?!
– Я приеду через полчаса.
В семь двадцать девять Джош Грант стоял перед дверью Амели, припарковав машину на дорожке у дома.
– Добрый вечер! – прохрипела Амели, одуревшая от кофеина и счастливая, что к ней явился спаситель в образе Джоша. – Входи! Входи! – Она махнула рукой, приглашая гостя в квартиру, и спросила. – Ты будешь что-нибудь пить? Я только что собиралась сделать новую порцию кофе.
– Вообще-то я принес несколько банок «Ред Булла», оставшихся после вечеринки в Винге. Похоже, у нас впереди длинная ночь. Я сейчас открою одну. Ты ела?
Амели совершенно забыла о еде.
– Нет, но я не голодна. Нам сейчас предстоит многое обсудить. Я поставлю банки в холодильник. А ты не проголодался?
Амели понесла напитки на кухню. «Какое счастье, что Джош отказался от еды», – подумала она, вспомнив, что съестное в доме отсутствует. Пока Амели готовила кофе, Джош стоял посреди комнаты, разглядывая стопки набросков, разложенные на полу, сувениры, привезенные из путешествий, и фотографии, которыми были украшены все стены. Присмотревшись, он узнал некоторые пляжи в Гоа и водопады в Лаосе, где также побывал в свое время. Однако его особое внимание привлек один снимок, слегка выцветший и выгоревший на солнце. На нем была изображена улыбающаяся Амели, которая находилась в компании друзей на пляже Бонди-бич. Все они вольготно расположились на фоне синего неба. У Амели в одной руке был фруктовый коктейль, в другой – молодежный роман, и она выглядела простодушной и беззаботной, какой Джош ее никогда не видел. Хотя в ее глазах по-прежнему была знакомая искра, к которой он постепенно привык.
Когда Амели вернулась в гостиную, она мучительно покраснела. Ей просто не верилось, что Джош рассматривает ту самую фотографию, на которой она была в допотопном розовом бикини.
– О нет, не смотри! Это старые снимки. Я давно собиралась заново отделать комнату.
– Ты серьезно? По-моему, это отличные фотографии. Особенно пляжи. Я так скучаю по морю.
Амели уныло кивнула, соглашаясь, и протянула Джошу кофе.
– Спасибо. Очень мило с твоей стороны, – сказал молодой человек, – Я не просил кофе, но все равно спасибо. Итак, в чем состоит твоя великолепная идея? – Он выжидающе посмотрел на Амели. – Выкладывай! Я чуть не лопнул от любопытства, пока ехал сюда.
– Ох, надеюсь, твои ожидания не окажутся завышенными. Я не хочу разочаровывать тебя, если ты сочтешь мое предложение не слишком удачным.
Амели встревоженно посмотрела на креативного директора, но затем вспомнила ощущение, которое возникло у нее, когда новая концепция впервые пришла ей в голову. Кроме того, следовало помнить, что это случилось в пять часов утра. По ее опыту, в идеях, рождавшихся в пять утра, всегда было нечто особенное.
Стоя перед пачками бумажных листов, которые теперь были аккуратно рассортированы, она рассказала Джошу о своем озарении, касавшемся «быстрых свиданий». Как в эти выходные она внезапно переосмыслила весь свой опыт, приобретенный во время вечеров знакомств и в реальной жизни, составив новое представление об этом процессе. Как в конце концов из всех прочих характеристик на первый план вышли разлетающиеся искры.
– Понимаешь, «Быстрая любовь» предлагает клиентам уникальную возможность найти искру… Проверить, возникнет ли спонтанная химическая реакция… В этом есть смысл, поскольку всем известно, что искра между людьми либо возникает, либо нет.
Джош задумчиво посмотрел на девушку и кивнул:
– Да, это звучит разумно. Продолжай.
Амели улыбнулась и снова заговорила:
– Извини, я начинаю путаться в словах, когда нервничаю. В любом случае с предисловием я закончила. Здесь у меня ворох мелких идей относительно того, как представить основную концепцию в средствах массовой информации… – Она указала на эскизы и схематические заметки у себя за спиной. – Однако все они связаны с моей Великой Идеей… – Амели помолчала, взволнованно глядя на Джоша, и усмехнулась. – Самый лучший, самый запоминающийся образ, который расскажет о сущности продукта… Вот он.
Амели нагнулась к груде эскизов и достала из нее один рисунок, которому суждено было стать основой рекламной кампании. Она дала Джошу полюбоваться на него, затем взглянула в упор на австралийца, чувствуя, что сердце вот-вот выскочит у нее из груди. До этого момента она и не понимала, как много значит для нее его мнение. Внезапно девушка испугалась, что он не оценит ее замысла и станет думать о ней хуже. Или, что куда страшнее, он примет ее за сумасшедшую. Ведь она вытащила его из дому поздно вечером в воскресенье, а потом, накачанная кофеином и возбужденная, начала лепетать про какие-то искры. Чем больше Амели думала об этом, тем большую неловкость испытывала за свое дурацкое поведение. Дункан был прав: у нее нарушился баланс между жизнью и работой. Нарушился настолько, что сейчас она полностью утратила перспективу и не могла сама отличить хорошую идею от плохой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26
Когда девушка открыла дверь и увидела перед собой Чарли, она едва могла скрыть разочарование.
– Сюрприз! – Чарли потянулся, чтобы обнять ее, и, широко улыбаясь, вручил пакетик с ореховыми пирожными. – Как поживает мой маленький писатель?
Он поцеловал Амели в щеку, устремив на нее взгляд широко распахнутых глаз, и прошел из коридора в квартиру.
– Э… – Амели не знала, что сказать. Худшего времени для визита придумать было нельзя. – Привет! Спасибо тебе за это, – промолвила она, Заказывая на пакет, из которого пахло свежевыпеченными пирожными. – Они выглядят очень аппетитно. Ты такой заботливый!
Девушка положила пирожные на кухонный стол.
– Хочешь одно? – окликнула она Чарли, который комфортно расположился на диване.
– Нет, спасибо, я пока не голоден. Но немного погодя – с удовольствием.
– Ясно… Может, кофе? – спросила Амели с настойчивой интонацией, как будто надеялась, что, накормив и напоив нежданного гостя, сможет быстро его спровадить.
– Чуть позже. Да садись же рядом со мной, милая. Я не видел тебя целую вечность!
Амели вернулась в гостиную и осторожно присела рядом с Чарли. Мужчина поспешно наклонился к ней и поцеловал, сжав в объятиях. Поначалу Амели ответила ему, но потом ее начало одолевать беспокойство, поэтому она легко прикоснулась к его губам и отстранилась.
– В чем дело? Ты не рада меня видеть? – удивился Чарли.
– Рада, конечно. Просто… Не сочти меня грубой, но… я была кое-чем занята. – Амели указала на груду бумаг, валявшихся на полу.
Словно не поняв намека, Чарли продолжал болтать:
– И чем ты была занята? Я могут тебе помочь? ~ Он опустился на четвереньки и принялся рыться в черновиках и эскизах.
Амели почувствовала, что в ней закипает злость, и поднялась на ноги.
– Нет, пожалуйста, ничего не трогай. Актер поднял один из набросков сценария и начал читать его вслух, изображая в лицах все, что было написано. Амели скорчила недовольную гримасу:
– Серьезно, прошу тебя, ничего не перекладывай. Эти бумаги лежат в определенном порядке, чтобы мне легче было думать. Это для завтрашней презентации… Я полностью изменила концепцию, и у меня сейчас непочатый край работы.
– Ох, тогда ладно. Я просто посижу здесь и подожду, пока ты закончишь. У меня есть с собой газета, которую я могу почитать, – сказал Чарли и театрально добавил, пародируя ирландский акцент: – Ты даже не узнаешь, что я здесь. Клянусь!
С этими словами он открыл номер «Стейдж» и, водрузив ноги на кофейный столик, принялся листать страницы. Амели беспомощно покачала головой и снова села за свой рабочий стол.
Только она сосредоточилась на тексте рекламного объявления для прессы, как что-то пощекотало ей затылок. Она подняла руку, чтобы согнать назойливого жучка или муху. Но оказалось, что это не насекомое, а пальцы Чарли, которые нежно массажировали ей шею. Амели отдалась приятным ощущениям на несколько секунд, чувствуя, как постепенно уходит напряжение. Ее глаза закрылись и голова упала на грудь. Но через минуту пальцы Чарли скользнули по ее плечам, и мужчина покрыл ее шею поцелуями. Мелкими нежными поцелуями. Постепенно поцелуи становились все настойчивее, а затем актер развернул девушку лицом к себе. Он страстно прикоснулся к ее губам и попытался стащить ее со стула. Амели почти уступила, почти позволила себе увлечься, но затем что-то внутри ее щелкнуло, и она оттолкнула Чарли.
– Подожди… Чарли, перестань. – Она встала. – Извини, я сейчас не могу… Мне действительно, действительно нужно работать.
– Неужели ты не можешь сделать перерыв? – проскулил отвергнутый кавалер. – Мы так давно не виделись. Брось все ненадолго и приляг со мной на диван, а потом я помогу тебе со всем остальным. У нас двоих это займет вполовину меньше времени.
Амели помотала головой:
– Ты знаешь, что это нереально! Послушай, если ты хочешь остаться – оставайся, но сиди спокойно и не отвлекай меня. Возможно, я скоро управлюсь.
Девушка снова отвернулась к столу и подумала: «Стоп. Кого я обманываю? Это же бездонная дыра». Она взяла ручку и принялась снова сочинять заголовок, стараясь забыть о присутствии постороннего человека в комнате.
Через десять минут громко зазвонил мобильник Чарли, настроенный на мелодию из «Охотников за привидениями». Мужчина взял трубку и заговорил в полный голос. Амели отложила ручку и устремила на него сердитый взгляд. Чарли оглянулся, извлек пачку сигарет и знаком показал, что продолжит беседу на улице. К своей огромной радости, Амели осталась дома одна.
Однако вскоре снова раздался звонок у входа. Амели застонала, швырнула ручку и пошла открывать дверь.
– Спасибо… Представляешь, это Изабелла. Она сказала, что, возможно, в скором будущем мы с нашим спектаклем отправимся на гастроли. Наконец-то на это нашли средства!
– Это здорово… просто великолепно! – ответила Амели, которая обрадовалась за своего приятеля, однако совсем не хотела, чтобы он начал излагать ей подробности.
– Не беспокойся, я буду вести себя тихо как мышка. Честно, пи-пи-пи, – пообещал Чарли и сел на диван.
К шести часам мужчина изучил в газете все стоящие объявления о кастинге и прочитал журнал «Фор хим мэгэзин» от корки до корки. У него заурчало в желудке.
– Ты не проголодалась, Ами? Что у нас к чаю?
Чарли встал и отправился на кухню, рассчитывая найти что-нибудь съедобное в буфете. Амели раздраженно положила ручку.
– Боюсь, ты попал в дом Бриджит Джонс, – крикнула она со своего рабочего места. На нее нашло вдохновение, и она молила Бога, чтобы болтовня Чарли не порушила ее творческого настроя. – Здесь никогда не бывает еды. Но, пожалуйста, угощайся пирожными. И кофе.
Чарли вернулся с кухни, подошел к Амели сзади, внимательно посмотрел на нее и воскликнул, словно хотел поделиться важной новостью:
– Слушай, я только что понял, я ведь даже не знаю, боишься ли ты щекотки!
И приступил к делу. Не церемонясь, он схватил ее, прижал к столу и начал щекотать ей бока и подмышки. Амели выдавила из себя смешок, но на ее лице не было улыбки. Наоборот, она все больше злилась. Чарли был сильным, поэтому ей приходилось отчаянно сопротивляться, чтобы отбиться от него. И все же через несколько мгновений она высвободилась, вскочила на ноги и заорала:
– Все, хватит!
Чарли явно испугался:
– Что – хватит?
– Ты должен уйти. Я говорю серьезно. Ты должен уйти и оставить меня в покое. Я больше не могу выносить твои детские выходки. – Амели побледнела из-за недостатка сна, а ее потемневшие глаза не выражали никаких эмоций. – Я не хочу быть грубой с тобой, честно, но завтрашняя презентация очень важна для меня, поэтому мне осточертела твоя клоунада. Пожалуйста, покинь мой дом.
Чарли выглядел так, словно хулиганы растоптали его игрушечный паровозик, а потом убежали с его световым мечом.
– Отлично, я уйду, – мрачно заявил он. – Уже ушел. – Он выпрямился и зашагал прочь. – Вообще-то я думал, что сделаю тебе приятный сюрприз, навестив тебя и принеся ореховых пирожных. Как я ошибался! Господи… Я никогда еще не встречал человека, столь поглощенного своей работой. Ты просто одержимая. Я проделал такой путь, чтобы увидеть тебя… И… ты не можешь уделить мне даже секунду своего драгоценного времени!
Амели почувствовала, что сейчас взорвется:
– И ты еще смеешь меня упрекать! Мне еще ни разу не удалось поговорить с тобой о чем-нибудь, кроме тебя, твоей актерской игры, твоих нынешних и предполагаемых агентов! Чарли, ты хороший парень и все такое, однако ты один из самых эгоцентричных людей, которых я когда-либо встречала!
Лицо Чарли исказила гримаса отвращения. Казалось, он не верит своим ушам.
– Очень забавно слышать это от тебя! – Он попятился и тряхнул головой, выражая крайнюю степень возмущения. – Знаешь что? Я думал, ты милая, когда увидел тебя впервые, но я не уверен, что мне нравится Амели Холден, которая сейчас стоит передо мной. Вот что я скажу тебе: от «быстрых свиданий» нет никакого толку. Можешь меня процитировать в своей дурацкой рекламной кампании! Продолжай заниматься своими «быстрыми свиданиями», Амели! Но только не рассчитывай больше на меня! Ты только что порвала с Номером двадцать семь!
Провозгласив это, мужчина ринулся на кухню и схватил пакетик с пирожными, которые по справедливости принадлежали ему. Затем он направился к двери, сделав круг, чтобы пройтись по бумагам и раскидать их ногами для пущего драматического эффекта. Амели смотрела на него, широко открыв рот. Забрав свою газету, Чарли вылетел из квартиры и на прощание со всей силы хлопнул дверью. Стены дома еще содрогались от последствий его эмоциональной бури, когда Амели села на диван, испытывая слабость и в то же время странное облегчение.
Через некоторое время девушка вернулась к своим рекламным заботам, стараясь изгнать из памяти последние два часа. Она сознавала, что мерзко поступила с Чарли, но актер достал ее до такой степени, что у нее не осталось ни одной причины, по которой она могла бы желать новой встречи с ним. После его прочувствованной речи и устроенного им представления Амели поняла, что прежде всего ее привлекала в Чарли его артистическая натура – образ Орландо, Септимуса или любого другого героя. Но, разглядев за маской реального человека, она пришла к выводу, что ему нужна другая женщина, не говоря уже о том, что ей требовался другой мужчина.
Анализируя события последних двух месяцев, Амели с удивлением припомнила свое торжественное заявление в начале года. В тот день она сидела в хокстонском баре вместе с Клер и клялась, что наступающий год посвятит исключительно карьере. И чем она занималась вместо этого целый месяц? Она ходила на одно свидание за другим, причем все они заканчивались безрезультатно. У нее так и не появилось ни одного подходящего кандидата, который мог бы претендовать на звание «Единственного». Нет, ее первый порыв был правильным: этот год будет полностью посвящен карьере, а потом, на следующий год, она, возможно, снова подумает о любви. Сейчас ей нужно работать.
Амели печатала и делала наброски, однако чем дальше, тем яснее в ее сознании вырисовывались две мучительные истины, каждая из которых заслуживала отдельного внимания:
1. Во-первых, она, хоть убей, не умела рисовать.
2. Во-вторых, у нее не было шансов закончить эту презентацию в одиночку.
Амели горько было это признать. Она вложила в подготовку кампании столько сил и даже разработала базовые идеи, однако реальное осуществление проекта находилось на грани катастрофы. Она достигла кризисной фазы. Разве она могла завтра представить на публичное обсуждение свои полуоформившиеся мысли и беспорядочные записи? С другой стороны, кто дал ей право сдаваться, даже не попытавшись?
Амели вздохнула и включила мобильный телефон, в глубине души надеясь, что Дункан прислал SMS с извинениями и уже спешит ей на помощь. Однако она обнаружила только послание от своей мамы Люси, которая удивлялась, почему давно не получала вестей от дочки. У Амели кольнуло сердце, однако она понимала, что сможет позвонить матери не раньше чем послезавтра. Сейчас ей нужно было поговорить с Дунканом. Девушка набрала его номер, но попала на автоответчик. Сперва она хотела записать голосовое сообщение, но потом передумала и повесила трубку. Оставался только один человек, который, она твердо знала, захочет и сможет помочь. Ее последняя надежда.
Пролистав адресную книгу, Амели выбрала имя и нажала кнопку вызова. Знакомый голос ответил после третьего гудка:
– Алло?
– Привет! Это Амели. Ты сейчас занят? – не давая возможности собеседнику вставить слово, выпалила она на сверхскорости. – Послушай, мне необходима твоя помощь. У меня появилась великолепная идея насчет «Быстрой любви», а Дункан, как назло, застрял в Кардиффе, поэтому на него рассчитывать нельзя. Ты можешь заехать и посмотреть, не удастся ли нам использовать мою задумку?!
– Я приеду через полчаса.
В семь двадцать девять Джош Грант стоял перед дверью Амели, припарковав машину на дорожке у дома.
– Добрый вечер! – прохрипела Амели, одуревшая от кофеина и счастливая, что к ней явился спаситель в образе Джоша. – Входи! Входи! – Она махнула рукой, приглашая гостя в квартиру, и спросила. – Ты будешь что-нибудь пить? Я только что собиралась сделать новую порцию кофе.
– Вообще-то я принес несколько банок «Ред Булла», оставшихся после вечеринки в Винге. Похоже, у нас впереди длинная ночь. Я сейчас открою одну. Ты ела?
Амели совершенно забыла о еде.
– Нет, но я не голодна. Нам сейчас предстоит многое обсудить. Я поставлю банки в холодильник. А ты не проголодался?
Амели понесла напитки на кухню. «Какое счастье, что Джош отказался от еды», – подумала она, вспомнив, что съестное в доме отсутствует. Пока Амели готовила кофе, Джош стоял посреди комнаты, разглядывая стопки набросков, разложенные на полу, сувениры, привезенные из путешествий, и фотографии, которыми были украшены все стены. Присмотревшись, он узнал некоторые пляжи в Гоа и водопады в Лаосе, где также побывал в свое время. Однако его особое внимание привлек один снимок, слегка выцветший и выгоревший на солнце. На нем была изображена улыбающаяся Амели, которая находилась в компании друзей на пляже Бонди-бич. Все они вольготно расположились на фоне синего неба. У Амели в одной руке был фруктовый коктейль, в другой – молодежный роман, и она выглядела простодушной и беззаботной, какой Джош ее никогда не видел. Хотя в ее глазах по-прежнему была знакомая искра, к которой он постепенно привык.
Когда Амели вернулась в гостиную, она мучительно покраснела. Ей просто не верилось, что Джош рассматривает ту самую фотографию, на которой она была в допотопном розовом бикини.
– О нет, не смотри! Это старые снимки. Я давно собиралась заново отделать комнату.
– Ты серьезно? По-моему, это отличные фотографии. Особенно пляжи. Я так скучаю по морю.
Амели уныло кивнула, соглашаясь, и протянула Джошу кофе.
– Спасибо. Очень мило с твоей стороны, – сказал молодой человек, – Я не просил кофе, но все равно спасибо. Итак, в чем состоит твоя великолепная идея? – Он выжидающе посмотрел на Амели. – Выкладывай! Я чуть не лопнул от любопытства, пока ехал сюда.
– Ох, надеюсь, твои ожидания не окажутся завышенными. Я не хочу разочаровывать тебя, если ты сочтешь мое предложение не слишком удачным.
Амели встревоженно посмотрела на креативного директора, но затем вспомнила ощущение, которое возникло у нее, когда новая концепция впервые пришла ей в голову. Кроме того, следовало помнить, что это случилось в пять часов утра. По ее опыту, в идеях, рождавшихся в пять утра, всегда было нечто особенное.
Стоя перед пачками бумажных листов, которые теперь были аккуратно рассортированы, она рассказала Джошу о своем озарении, касавшемся «быстрых свиданий». Как в эти выходные она внезапно переосмыслила весь свой опыт, приобретенный во время вечеров знакомств и в реальной жизни, составив новое представление об этом процессе. Как в конце концов из всех прочих характеристик на первый план вышли разлетающиеся искры.
– Понимаешь, «Быстрая любовь» предлагает клиентам уникальную возможность найти искру… Проверить, возникнет ли спонтанная химическая реакция… В этом есть смысл, поскольку всем известно, что искра между людьми либо возникает, либо нет.
Джош задумчиво посмотрел на девушку и кивнул:
– Да, это звучит разумно. Продолжай.
Амели улыбнулась и снова заговорила:
– Извини, я начинаю путаться в словах, когда нервничаю. В любом случае с предисловием я закончила. Здесь у меня ворох мелких идей относительно того, как представить основную концепцию в средствах массовой информации… – Она указала на эскизы и схематические заметки у себя за спиной. – Однако все они связаны с моей Великой Идеей… – Амели помолчала, взволнованно глядя на Джоша, и усмехнулась. – Самый лучший, самый запоминающийся образ, который расскажет о сущности продукта… Вот он.
Амели нагнулась к груде эскизов и достала из нее один рисунок, которому суждено было стать основой рекламной кампании. Она дала Джошу полюбоваться на него, затем взглянула в упор на австралийца, чувствуя, что сердце вот-вот выскочит у нее из груди. До этого момента она и не понимала, как много значит для нее его мнение. Внезапно девушка испугалась, что он не оценит ее замысла и станет думать о ней хуже. Или, что куда страшнее, он примет ее за сумасшедшую. Ведь она вытащила его из дому поздно вечером в воскресенье, а потом, накачанная кофеином и возбужденная, начала лепетать про какие-то искры. Чем больше Амели думала об этом, тем большую неловкость испытывала за свое дурацкое поведение. Дункан был прав: у нее нарушился баланс между жизнью и работой. Нарушился настолько, что сейчас она полностью утратила перспективу и не могла сама отличить хорошую идею от плохой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26