– О конкурсе. Мы должны объявить победителя, но не имели возможности прочитать ответы претендентов.Еще в начале вечера Эми раздала бумагу и карандаши. Заданием было перечислить тринадцать первоначальных американских штатов. Победитель получит бутылку шампанского.Ревность Джорджины оказалась столь болезненной, что она не смогла посмотреть Нику в глаза. Вместо этого она попросила девушек пойти с ней в дом. Коробка с ответами находилась на кухне.– Следи, чтобы все были счастливы, Ник. Мы вернемся через минуту.Просмотр записок отвлек их от дальнейших споров о кузине Ника.– Послушайте это. Чикаго – один из тринадцати штатов! – смех Моны был притворным. Она вспомнила выпад Минервы о «Даймлере». Она могла бы тогда убить и Минерву, и кузину, как бы ее там ни звали, хоть и Роксаной.– Отличный ответ! Все тринадцать штатов!Идея конкурса принадлежала Эми, и она была рада найти победителя. Большинство других участников решили превратить соревнование в шутку, написав абсурдные названия типа «Ниагарский водопад» и «Голливуд».– Как раз вовремя! – Ник ждал их у буфета. – Могу я огласить результаты?Не дожидаясь их согласия, он вскочил на уже почти пустой стол.– Гей, гей, гей! Прекрасные леди и галантные джентльмены! В сто девяносто вторую годовщину измены, совершенной против Матери Англии неблагодарными северо-американскими штатами – эта измена более широко известна, как Декларация Независимости – я счастлив объявить от имени трех Мьюзкетеров…Свист и улюлюканье со стороны гостей.– …имя победителя, нашелся кстати, только один человек, который смог назвать все тринадцать штатов.И этот человек… Билл Нел! Австралиец, представьте себе!Пока Джорджина и Мона вручали Биллу бутылку шампанского, Ник Элбет воспользовался моментом, чтобы шепнуть на ухо Эми Дин коротенькую фразу: «Встреть меня в полночь у Альберт Мемориала!»Помогая Джорджине отнести граммофон наверх в гостиную, он прошептал и ей: «Встреть меня в полночь у Альберт Мемориала».Разыскав Мону, собирающую пустые подносы, он в третий раз повторил приглашение: «Встреть меня в полночь у Альберт Мемориала».К десяти часам летний вечер, в конце концов, уступил дорогу летней ночи. Репортеры упаковались и отбыли на следующее светское мероприятие. Некоторые гости задержались, чтобы съесть последний кусочек и выпить последний глоток шампанского или виски. Наконец, веселая компания самых стойких гуляк скрылась из виду, унося с собой гирлянду красных, белых и синих шаров.Три Мьюзкетера приступили к уборке в настроении спокойного размышления. Вечеринка имела громадный успех, заверили они друг друга. По молчаливому согласию девушки дружно работали, чтобы закончить дела как можно скорее. Пока еще никто не знал, что у них есть секрет. Притворяясь поглощенной приведением дома в порядок, каждая пыталась придумать, как выскользнуть незамеченной, чтобы встретиться с Ником.– Я почти падаю. Утро вечера мудренее, не так ли? – Мона симулировала зевок, который заставил бы Билла Нела гордиться своей ученицей. Она боялась, что две другие захотят присесть и обсудить вечеринку. Уже начало двенадцатого, не так уж много времени, чтобы притвориться спящей и выбраться из дома.В любом случае, споров не было. Эми и Джорджина мгновенно бросили дела – как школьницы, услышавшие звонок на перемену, подумала Мона – и торопливо пожелали друг другу спокойной ночи. Вскоре дом погрузился в темноту. За каждой из трех спален безумно нетерпеливая молодая женщина готовилась к тайному рандеву. ГЛАВА 9ПОЛНОЧЬ Горячее нетерпение пассажирок подгоняло каждое из трех такси, мчавшееся мягкой летней ночью по направлению к Альберт Мемориалу. Несмотря на поздний час, прекрасная погода выманила на улицу множество людей. Одни выгуливали собак, другие просто бродили рука об руку, наслаждаясь чудесным теплом.Врожденная застенчивость заставила Джорджину выйти из машины рядом с многоквартирным домом. Она боялась оказаться слишком приметной, покинув такси прямо у Альберт Мемориала. Водитель, возможно, захочет узнать, что она собирается делать там посреди ночи, хотя, это, конечно, и не его дело.О Боже, из-за чего она волнуется? Нужно контролировать свои эмоции. Ник Элбет хочет видеть ее. В месте, памятном для них обоих. В месте сладостных воспоминаний, в уединении, которое невозможно в Челси Мьюз с болтающимися там американками. В мозгу прокручивались все возможные причины для этой встречи. Вдруг, он хочет, чтобы они все сбежали вместе? Сегодня ночью? Чтобы пожениться? В безумной спешке тайного ухода она все же вспомнила о паспорте и взяла его с собой, на всякий случай.Было без нескольких минут двенадцать. Она пробиралась по затененной стороне мемориала, укрываясь за любым выступом от случайного взгляда.– Ник?Страстная надежда, что он возникнет из темноты и обнимет ее, быстро разрушилась. Она одна, ждет. По непонятной причине Джорджина вспомнила строчку из «Разбойника» Альфреда Нойса: «Я приду к тебе по лунному лучу, даже если ад преградит дорогу». Ожидание – вот настоящий ад.Подход Моны к побегу из дома базировался на лекции по режиссерскому мастерству визуального обмана, которую она однажды посетила в Нью-Йорке. Сравнимая с техникой, используемой магами, идея состояла в отвлечении внимания от реально происходящего. Действуя в этом духе, после того, как все трое закрыли двери спален, Мона распахнула свою и, притворно спотыкаясь, пошла по коридору. «Не бойтесь, это я! Чертовски хочется пить! Иду вниз выпить чего-нибудь!» – прокричала она, не обращаясь ни к кому конкретно.Ее тяжелые шаги вниз по лестнице разбудили бы и мертвого. Громкий звон стаканов и бутылок, чертыхание, и она протопала обратно в комнату, хлопнув напоследок дверью. «Извините за беспокойство!»Как потом выяснилось, ее представление оказалось абсолютно ненужным. Когда несколько секунд спустя она осторожно выскользнула в коридор с туфлями в руках и прокралась вниз по лестнице, Мона еще не знала, что Джорджина и Эми уже ушли. Эми выбралась через окно, Ник доказал доступность и легкость этого пути.Вспомнив, как Ник стал на крышу «Даймлера», чтобы добраться до окна, она, перед «отходом ко сну», как бы случайно поставила один из столов под окно. Это будет легкий прыжок, она уверена, самое большее – десять футов, и, возможно, удар приведет к столь желанным последствиям. Таблетки Ника все еще не подействовали.Случайное такси, пойманное в их тихом районе, теперь мчалось вдоль элегантных улиц и площадей.– Вы уверены, что вам нужен Альберт Мемориал? – спросил водитель. – В это время суток?– Я кое с кем встречаюсь.– Отлично, мадам.Мадам. Ей нравится, как британцы называют женщин – «мадам». Мадам Элбет, если позволите.Ник был самым волнующим мужчиной среди всех, когда-либо встреченных ею. Более того, он беспокоился о том, что происходит с ней, не так ли? Если нет, тогда зачем доставал эти дефицитные таблетки?На часах Эми было пять минут первого. Она опоздала.Возможно, он ушел, обидевшись, что она не пришла? Ник? Она не может просто стоять здесь, как дурочка. Две лестницы вели к самому памятнику – огромному богато украшенному постаменту с гигантской статуей принца Альберта. У подножия монумента темнели трудноразличимые фигуры. Ник? Он ли притаился в тени памятника?Она взбежала по ступеням и бросилась к мраморной стене, от которой отделилась фигура.– Ник! О, Ник, я здесь!Мона Девидсон шагнула навстречу.– Какого черта ты здесь делаешь? Ошеломленная, Эми отскочила назад и непременно покатилась бы вниз по гранитной лестнице, если бы Мона не поддержала ее под руку.– Кто тебе сказал, что я буду здесь? – потребовала объяснений Мона. – Ты шпионила за мной и Ником? Говори, ты, маленькая дрянь, или я вытрясу из тебя всю душу!В подтверждение своих намерений Мона прижала руки Эми к ее худенькому телу и стала безжалостно трясти бедняжку с такой невероятной силой, что Эми подумала – ее шея непременно сломается.– Пожалуйста… Мона… не надо… Ты делаешь мне больно! Мона! Перестань! Мне больно! Ради всего святого, Мона, прекрати!Послышался звук торопливых шагов, крики, и кто-то попытался разнять их. Столкновение трех тел закончилось падением на травянистый склон. Живой клубок из брыкающихся ног и рук покатился вниз, пока Джорджина не выбралась из тугого сплетения. Она опрокинулась спиной на траву и буквально зарычала от ярости.– Он не мог сделать этого! Он не мог поступить так!Тяжело дыша от переполнявших ее чувств, Мона произнесла:– Он сделал.Эми лежала лицом вниз и вдыхала свежий запах травы, пытаясь восстановить душевное равновесие.– О мой Бог, ты в порядке? – на взгляд Моны Эми была похожа на тряпичную куклу с оторванными руками и ногами. Я сделала тебе больно? Мой Бог!– Со мной все в порядке, – самая юная из подруг села, подтянув колени к груди. С недоумением она произнесла:– Вы имеете ввиду, что Ник назначил здесь свидание нам троим? Но зачем?– Может быть, он грабит сейчас дом, – предположила Мона.Джорджина сухо рассмеялась.– Там нечего красть.– Тогда, черт побери, зачем?В этот самый момент ответ стал ясен. На дороге послышался знакомый шум «Даймлера», потом скрип тормозов и настойчивый длинный гудок. Ник Элбет выскочил из машины с пакетом в руке и положил свою ношу на нижнюю ступень. Он тут же вернулся к автомобилю и умчался так быстро, что никто не успел и глазом моргнуть.– Осторожно! Возможно, это бомба! – прокричала Мона, когда они поползли вниз по склону. В пакете оказались три бокала, двухлитровая бутылка шампанского и записка, адресованная трем девушкам. «Простите за мелодраму. Роксана и я летим во Францию, чтобы пожениться. Я уверен, вы все согласитесь, что я «прожорливый» ухажер с эксцентрично-абсурдным чувством юмора, и смиренно прошу вас поднять тост за мое новое предприятие в знак особой памяти о товарищеских отношениях, родившихся между нами в Челси Мьюз. Я буду думать о каждой из вас с любовью и желаю исполнения всех ваших сердечных желаний. Как всегда и навечно, Ник Элбет».– Дерьмо! – крикнула Мона.– Пожалуйста, Мона! – Эми ненавидела подобные выражения.– Это наше шампанское, – запротестовала Джорджина. – Или, точнее, Эми.Эми заказала две большие бутылки шампанского «Вдова Клико» в винной лавке, расположенной в начале их улицы. Эта – одна из них, судя по бирке магазина.– Сукин сын! – взорвалась Эми.– Пожалуйста, Эми! – Мона замахала руками, словно вот-вот была готова упасть в обморок. – Твой язык!Джорджина также замахала руками в притворном шоке.– Мы леди! Вы знаете, мы не можем поддерживать подобный разговор!В своем депрессивном состоянии Эми не воспринимала юмор.– Но почему? Я не понимаю!«Как можно быть такой наивной?» – подумала Мона и произнесла:– Ты хочешь, чтобы я разложила тебе все по полочкам?Это замечание вызвало рыдание Эми и суровый взгляд Джорджины.– Как ты смеешь говорить ей такое? У бедняжки разбито сердце! Она зациклилась на Нике! Любой увидит это!– Ах, так? Ну, ладно, у меня тоже разбито сердце! Ник и я… ну, мы должны были рассказать тебе, и он обещал сам сделать это… Ник и я собирались пожениться!В обычно прохладных голубых глазах Джорджины вспыхнуло пламя.– Врунья! – она залепила Моне крепкую пощечину и толкнула на землю. – Ник Элбет любит меня! Он собирался жениться на мне! Он…Ее вспышка гнева была прервана Моной, с диким остервенением обхватившей колени соперницы. Две девушки сцепились, брыкаясь, колотя друг друга, выдирая волосы.Их крики и проклятия выявили богатый словарный запас, о владении которым до этого момента невозможно было даже предположить. Несколько мгновений Эми смотрела на них в смущенном неверии, пока, в конце концов, не попыталась разнять.– Прекратите! Перестаньте, я сказала! Бесполезно.Все ее тело болело, ноги отяжелели, желудок сжимался от спазмов. Наконец Эми применила остававшуюся в нормальном состоянии верхнюю часть своего тела и растащила девушек в разные стороны.– Господи, помоги мне! Я разорву тебя на части, ты, маленькая потаскушка! – Джорджина размахивала руками в яростной попытке достать соперницу.– Да кто ты такая? Ты, со своим фальшивым говором аристократичной мямли! Мраморные зубки! Я покажу тебе мрамор! Я выбью тебе их все до одного!Эми Дин из достойного старинного американского рода, с детства приученная к вежливости и внешним приличиям, старалась быть строгой.– Вы, двое! Хватит, достаточно!Снова никакого результата! Девушки тяжело дышали, собираясь с силами для следующего раунда.– Сука!– Шлюха!И тут Эми потеряла терпение.– Прекратите, ё…Так же, как и они, Эми была ошеломлена тем, что сорвалось у нее с языка.– Эми! Джорджина, ты слышала, что она сказала?Широкая улыбка стерла ярость с лица Моны. Джорджина тоже отступила и с удивлением уставилась на юную американку.– Эми! Как ты могла! Я шокирована! Придется сообщить властям!Мгновенно бешеное побоище закончилось объятиями, смехом и неловкими извинениями. В такси, мчавшем их домой, в Челси Мьюз, Мона сказала:– Если бы знали, могли бы сэкономить деньги, приехав к мемориалу в одной машине.Женская дружба может начаться множеством способов. Она развивается и расцветает по огромному количеству причин, главным образом, связанных с выгодой, удобством или еще более эгоистичными потребностями. Необходимость выжить в мире, управляемом мужчинами, приводит к крепким отношениям. Агрессивность, зависть, подлость и сексуальные желания тоже играют свою роль. Обстоятельства, плюс личные, нередко постыдные цели, расширяют спектр возможных ситуаций.Маленькие девочки, которые ломают игрушки друг друга на детской площадке, повзрослев, часто становятся сердечными приятельницами и, как говорится, дружат до гробовой доски. Скороспелые Лолиты, сражающиеся за прыщавого мальчишку, позднее живут в одной комнате университетского общежития и вместе корпят над дипломными работами. Женщины, зубами и ногтями вырывающие у сослуживиц возможность профессионального роста или социальные преимущества, с воловьим упрямством впрягутся в одно ярмо, когда возникнет угроза со стороны пришлых конкуренток.Для Джорджины Крейн, Моны Девидсон и Эми Дин настоящая дружба началась в ту ночь у Альберт Мемориала и развивалась в дальнейшем из-за одинаковой злости на Ника Элбета. Они поддержали друг друга в ранние часы наступившего утра. Слишком эмоционально взвинченные, чтобы спать, они сбились кучкой в гостиной Джорджины.– О Боже, что я буду теперь делать! – простонала хозяйка, заламывая руки.Мона поспешно направилась в спальню Джорджины и вернулась с фотографией Ника Элбета.– Забудь его. Разорви это, выброси на помойку, где ему самое место.Джорджина положила рамку со снимком на колени, стеклом вниз.– Это же моя жизнь, я о ней говорю! Как я буду существовать? Вы обе знаете, как будете жить. У вас есть поддержка семьи. Вы учитесь, чтобы сделать карьеру. У меня нет ничего. Ни образования. Ни перспектив. Я всегда думала, что выйду замуж и буду жить где-нибудь в деревне, растить детей и розы. Все, что у меня есть – этот дом. Замечательно иметь вас в качестве платящих гостей. В мой карман попадают кое-какие деньги. Но дом слишком мал, и невозможно держать пансион круглый год. Никто не будет так мил и дорог мне, как вы.Она открыла, что ее планы на будущее были связаны с Ником Элбетом.– Он собирался открыть собственное туристическое агентство, специализирующееся на программах для людей с конкретными интересами, например, живописью или сельским хозяйством, или историей. Я хотела работать с ним. Он сказал, все американцы, только не ужасные голубоволосые леди, все американцы… Мы рассчитывали сделать на этом огромное состояние.– Ты подала мне идею! – Мона вскочила на ноги. – Джорджина, оставайся на месте, Эми, идем со мной!Оставшись одна с фотографией Ника, Джорджина погладила дрожащими пальцами стекло над снимком. Она уверена, Ник любит ее. Он бросил ее, чтобы жениться на Роксане, но это не значит, что перестал любить. Должна быть причина. Еще не конец присутствию Ника Элбета в ее жизни, только лишь временный перерыв. Он не может находиться вдалеке от нее, так же, как она не может перестать любить его. Они принадлежат друг другу. Услышав шаги Моны и Эми, она засунула фотографию за ряд книг на полке.Мона тащила, а Эми толкала сзади старый деревянный сундук, извлеченный из-под лестницы. Накануне, когда Эми сказала, что им нужна патриотическая музыка, Джорджина вспомнила об отцовской коллекции старых граммофонных пластинок.Теперь Мона радостно улыбалась Джорджине, указывая на большой ящик.– Здесь куча вещей, Джорджина, вещи, которые ты сможешь продать, правильно, Эми? Например, это боа из перьев.Порывшись в сундуке, Эми извлекла на свет узкое розовое боа и уложила вокруг своей шеи.– Оп-ля!– Вы обе безумны, – возразила Джорджина. – Это все не имеет ценности, годится лишь для костюмированных вечеринок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36