К вечеру граф нагнал похитителей своей жены.
Схватка была короткой и быстрой, потому что Воррик сражался, как сумасшедший, вместе с Мэдогом и Кэрливелом. Даже нежный Эмрис с яростью, которая была ему не знакома, размахивал мечом. Схватка продолжалась до тех пор, пока тела похитителей не устлали все вокруг, обагрив землю кровью. Только один из похитителей остался жив. Хотя Воррик, Мэдог и Кэрливел немилосердно пытали его, он наотрез отказался назвать имя своего лорда. Наконец, Мэдог, совершенно выйдя из себя, перерезал горло этому человеку.
Через несколько минут Изабелла упала в обморок в объятья своего мужа, и к ее ногам потекла какая-то теплая густая жидкость.
Изабелле было нехорошо. Внезапно мир, который она, казалось, хорошо знала, перевернулся, а для нее, только недавно оправившейся после выкидыша и все еще пребывающей в депрессии, эта мысль была еще более гнетущей, чем это было в обычной ситуации. Она лежала на своей огромной кровати с пологом в комнате в Тауэре, и у нее невыносимо болела голова. Алиса положила на лоб девушки мокрое полотенце, и от этого прохладного успокаивающего прикосновения девушка с облегчением закрыла глаза. Она отчаянно хотела, чтобы Джоселин вернулась с одним из придворных врачей.
Но в Тауэре после смерти короля и махинаций королевы, пытающейся завладеть короной, все были в смятении. Нельзя было предсказать, надолго ли ушла Джоселин. Ни один здравомыслящий человек в эти дни не показывался при дворе, чтобы не оказаться втянутым в борьбу за власть, которая велась между Елизаветой и Ричардом.
Ричард, конечно же, победит. В отличие от других придворных, Изабелла в этом не сомневалась. Она не боялась за своего спасителя, но боялась за Воррика, который после смерти короля приехал в Тауэр, чтобы участвовать в заговоре.
«Ах, если бы я не потеряла ребенка!» – подумала она в сотый раз.
Она могла бы задержать своего мужа дома, в Хокхарсте, где им было так хорошо вместе. Но она выкинула ребенка, и теперь на чем свет стоит ругала человека, виновного в том, что она пережила такое потрясение, явившееся причиной выкидыша. Изабелла была уверена в том, что виновата в этом ненормальная леди Шрутон. Воррик не был так уверен. В любом случае, вряд ли им когда-нибудь удастся узнать правду.
Физически Изабелла уже оправилась после той ужасной попытки ее похищения, но в душе все страдала от потери ребенка. Она хотела, чтобы Воррик не настаивал на поездке в Лондон, но он остался непреклонен в своем решении.
– Конечно, я не вынашивал ребенка в своем теле, дорогая, – сказал он, – но я печалюсь о его потере не меньше, чем ты. Я знаю, что в моих словах мало утешения, но пойми, ты молода, тебе всего семнадцать лет. Со временем появится другой ребенок. Жизнь должна продолжаться, а нам надо смотреть в будущее – а у нас еще будут дети, милая. Белла, нам необходимо ехать в королевский двор, иначе бы я не стал просить тебя об этом. Ты знаешь, что не стал бы. Но если я останусь здесь, в Хокхарсте, то не смогу понять, что там происходит. Кроме того, доктор предложил для твоего скорейшего выздоровления сменить обстановку.
Хотя он больше не настаивал, но Воррика беспокоило и расстраивало состояние его жены. Хокхарст был отдаленным, изолированным замком, и Изабелла была бы несчастлива, если бы муж оставил ее для безопасности под укрытием этих стен. Не сказав ей о своих опасениях, Воррик был уверен, что ее похищение – дело рук лорда Монтекатини. Насколько Воррик знал, граф не вернулся в Англию, но этот итальянец – опасный человек, который ни перед чем не остановится, чтобы свершить возмездие, в котором поклялся. Он ничего не говорил Изабелле об этом обещании Монтекатини, а также о его противоестественном интересе к ее брату Гилу. Девушка страшно расстроилась бы и забеспокоилась бы за брата. Лучше ей было предполагать, что причиной поединка Воррика с итальянцем явилась ревность. Гил, с которым Воррик посоветовался потом наедине, согласился с ним. Пока ее муж и брат будут настороже, Изабелле не о чем беспокоиться. Но сейчас Воррику необходимо отвезти свою жену во дворец, где стоило приложить усилия, чтобы обеспечить ее безопасность и узнать, кто конкретно стоит за разработкой плана ее похищения.
Хвилис согласилась со своим сыном, и Изабеллу, наконец, удалось убедить в необходимости поездки.
– Я не смогла найти врача, миледи, – заговорила Джоселин, входя в комнату. Звук ее голоса испугал Изабеллу, и она очнулась от воспоминаний. – Но лорд Монтекатини, который возвратился в Англию, был столь великодушен, что приготовил микстуру и сказал мне, что она снимет головную боль и поможет заснуть.
– Как мило с его стороны, – сказала Изабелла. – Особенно после того, как Воррику не понравилось его внимание ко мне, и он ранил его на турнире. Пожалуйста, Джоселин. Ничего не говори моему мужу о том, что граф дал мне лекарство. Я уверена, что у лорда Монтекатини нет ко мне никакого особого интереса, и я не хочу никаких осложнений.
– Конечно, миледи.
Изабелла выпила ароматную микстуру и, наконец, заснула блаженным сном.
4 мая 1483 года, в воскресенье, в день, когда юный Нед должен был стать королем, он поехал в Лондон со своим дядей Ричардом, герцогом Глостером, и его дядей Генри, герцогом Бекингемом. Старшие мужчины были одеты во все траурно-черное, но король был облачен в голубой бархат. Неду было всего 12 лет, и внезапный поворот в его жизни не мог заставить его оплакивать своего отца, которого ему так редко приходилось видеть. Он больше беспокоился за своего дядю Энтони Вудвилла, графа Риверса, который поселил его в Луд-лоу, где тот прожил большую часть своей жизни, и за своего старшего сводного брата сэра Ричарда Грея. Оба они были арестованы человеком, в котором Нед подозревал своего «опасного дядю» Ричарда, герцога Глока-стера. В течение своей жизни мальчик наслушался ужасных рассказов матери и остальных родственников Вудвиллов о дяде Ричарде, и он инстинктивно отпрянул от него в то утро в Стедфорде. Когда мальчик узнал об аресте своего дяди Энтони и брата Дикона, все его худшие опасения насчет дяди Ричарда подтвердились.
Однако, Нед слегка взбодрился при виде толпы, собравшейся встречать его приезд в Лондон. Конечно, с ним ничего не случится, когда так много людей выказывают ему, как будущему королю, свою явную любовь и почитание. «Королю!» Это слово великолепно звучало. Да, он, действительно, был королем Англии. После коронации, он освободит дядю Энтони и брата Дикона, а злобного дядю Ричарда прикажет казнить.
Ее величество Елизавета, королева Англии, съежившись от страха, сидела со своими сыновьями и дочерьми, которых она взяла с собой в это убежище, в комнате аббата в Весминстерском Аббатстве. Это был уже четвертый день их самовольной ссылки, и у них уже стали сдавать нервы.
– Черт побери, Томас! – бросила королева своему старшему сыну, – Прекрати болтаться как маятник по комнате! Ты напоминаешь мне одного из зверей в Львиной Башне. Мне надо подумать, что делать. Еще не все потеряно…
– Ах, мама, как вы можете такое говорить? – в отчаянии спросила старшая дочь королевы, Бесс – Только посмотрите, к чему нас привели ваши злобные интриги! – воскликнула она, указав на огромную груду гобеленов, картин, посуды, драгоценностей и вышитой золотом одежды, которую им удалось прихватить из дворца. Сундуки, в окружении которых они сидели, были переполнены крадеными сокровищами. Королева была настолько жадна, что когда один из сундуков не пролез в дверной проем аббатства, и аббат предложил оставить его, королева приказала проломить стену, чтобы сундук можно было затащить. Бесс была потрясена воровством матери. – И я знаю, что дядя Дикон никогда не собирался причинять нам вреда, – решительно продолжала Бесс, несмотря на то, что мать угрожающе шагнула к ней. – И наш отец никогда не оставил бы Неда на попечительство дяди Дикона. Все это только потому, что Вы ненавидите дядю Дикона, и всегда ненавидели его. Если бы не Вы, мы могли бы остаться во дворце…
– Замолчи, Бесс! – прошипела королева, и, угрожающе прищурившись и сверкнув ледяным взглядом голубых глаз, она встряхнула дочь за плечи и отвесила ей пощечину. – Тебе ничего не известно о предательстве твоего отца по отношению к нам! НИЧЕГО!
Холодое жестокое сердце Елизаветы застыло от ужаса при мысли о том, что натворил Нед, о лжи, в которой они жили все эти годы, о той тайне, которая погубит ее, Елизавету, королеву.
«Ах, будь ты кроклят, Нед, – яростно выругалась про себя королева. – Будь проклят за свои грехи! Надеюсь, что ты в аду…»
Ах, если бы только она могла убрать с дороги епископа Стиллингтона. Она бы вырвала его трусливое сердце, в отличие от Неда, который по глупости отказался это сделать даже после того, как его брат Георг Кларенский узнал ужасающую правду. Да, тогда бы ей ничего не угрожало. А епископ Стиллингтон был единственным оставшимся в живых свидетелем…
– Дядя Дикон, дядя Дикон, – саркастически продолжала королева, передразнивая голос своей дочери. – Неужели арест моего брата Энтони и моего сына Дикона и заключение их в Понтеффракт – недостаточное доказательство его злых намерений по отношению к нам?
Елизавета впилась в Бесс прожигающим насквозь взглядом дико сверкнувших глаз.
– Он никогда бы их не арестовал, если бы Вы не послали вырвать из рук дядя Дикона право защищать Неда, – всхлипнув, ответила Бесс, прижав руки к горящим щекам.
– Успокойся, Бесс, – бросил лорд Томас Грей, маркиз Дорсет. – Ты ничего не понимаешь в политике. Не отчаивайтесь, мама, – он повернулся к королеве. – Флот дяди Неда по-прежнему стоит в Ла-Манше с остальными сокровищами, и еще в нашем распоряжении Большая государственная печать.
– Да, благодаря этому идиоту Томасу Розергему, – усмехнулась Елизавета. – Он вовремя спрятался в дворце Кросби и успел вымолить прощение Ричарда, поняв, что наши планы провалились. Но, клянусь, что он не найдет пощады.
– Это не имеет значения, мама, – заверил ее Томас. – Мы разработаем свой собственный план.
– Да, – кивнула королева, потом повторила. – Мне надо подумать, что делать.
В большом зале дворца Кросби, где находился Ричард, повисло гробовое молчание. На какое-то мгновение все присутствующие затаили дыхание, потому что дважды до сих пор собравшимся в зале привелось видеть такое болезненное, ошеломленное лицо Ричарда: один раз, когда ему сообщили об убийстве Невиля, а второй раз, когда он услышал о смерти Неда. Лорд Франсис Ловель мимолетно обеспокоенно подумал о том, сколько еще потрясений способна вынести душа Ричарда. Встревоженный Франсис поднес своему любимому господину бокал вина, но вдруг остановился, когда Ричард резко вскочил и тихо, но яростно произнес: – «Нет, это ложь!» Роберт Стиллингтон, епископ, покраснел и беспокойно заерзал ногами под неподвижным проницательным взглядом герцога.
– Ваша светлость, я клянусь… клянусь своей честью, что не лгу, – запинаясь сказал священник, перебирая четки дрожащими от страха руками. – Да, я сам исполнял эту церемонию!
«Нет, этого не могло быть. Боже милосердный! Конечно, КОНЕЧНО, Нед не сделал бы никогда такой ужасной вещи! Строить королевство на такой лжи, от ужасных последствий которых будет страдать вся Англия!» От этой мысли у Ричарда все завертелось перед глазами. Оказывается, Елизавета – не вдова Неда, потому что она никогда не была его законной женой. Когда они вступали в брак, Нед не был свободен – он не мог тогда жениться. За два года до этого он тайно обвенчался с леди Элеонор Батлер, вдовой Батлера Садлей и дочерью лорда Джона Тэлбот, графа Шрусбери. Нет, Боже праведный! Этого не могло быть. Перед лицом церкви и закона все дети Неда считались незаконнорожденными. Юный Нед – не наследник короля и никогда им не был. Право наследования принадлежало Георгу, герцогу Кларенскому, которого Елизавета ненавидела, которого Нед так внезапно казнил за предательство…
Боже! Это правда. Теперь Ричард понял. Он почувствовал сердцем. Иначе Нед никогда бы не отдал приказ о казни Георга; раньше Георг часто плел интриги против трона, но бывал помилован. Только в этот последний раз Георг споткнулся на правде о женитьбе Неда, и королю стало опасно оставлять его в живых.
– Мальчика нельзя короновать, ваша светлость, – на сей раз более твердо заявил епископ Стеллингтон, отрывая Ричарда от раздумий. – Он – незаконный наследник престола.
– Боже мой! Неужели Вы не понимаете, что это значит, Дикон! – воскликнул Бекингем, так как Ричард по-прежнему молчал. – Корона ваша. Боже мой! Корона ваша! Вам надо только взять ее…
– Нет! – взорвался Ричард. – Я не могу.
– Черт побери, Ричард! Что значит, вы не можете? – пожурил его Бекингем, желая подбодрить. – Мы все знаем, насколько вы любили Неда, но никто не ждет от вас радостного сообщения о том, что дети Неда незаконнорожденные, но это, действительно, решит все наши проблемы.
– Нет, Гарри. – Ричард покачал головой. – Вы забываете о сыне Георга, Эдварде, графе Ворвике. Если священник Стиллингтон говорит правду, то законным наследником Неда является Ворвик, а не я.
– Ради Бога, Дикон! – снова сказал Бекингем. – Он всего лишь мальчишка, и, к тому же, немного простоватый. Боже мой, Англии не нужен еще один король Генрих, шестой на троне! Кроме того, признание герцога Кларенского предателем вычеркивает Ворвика из этой последовательности. Повторяю, корона ваша, стоит только вам захотеть. Это уже давно предвещали звезды. Вы припоминаете, что говорил Неду астролог – что имя следующего короля будет начинаться с буквы Г? Все думали, что с этой буквы начинается имя Георг, но я говорю вам, что это имя – Глостер!
Ричард снова побелел при этих словах Бекингема.
«Ах, Нед. Я так тебя любил, и что ты только натворил, как ты все перепутал! Почему ты не сказал мне правду?»
– Мне надо подумать, – медленно произнес Ричард, даже не догадываясь о том, что эти слова только что говорила королева Елизавета. – Мне надо решать, что делать.
Была пятница, тринадцатое число, – день, называемый в народе «чертовой пятницей». Теперь Изабелла убедилась в том, что это действительно так. Лорду Томасу Грею, маркизу Дорсету, удалось выбраться из Вестминстерского Аббатства и убежать из страны; но другим так не повезло. В то утро в Белой башне состоялся совет, королева разработала еще один план против Ричарда.
После смерти Эдуарда его женщина Джейн Шор связалась с лордом Дорсетом и, переодевшись монахиней, тайно встречалась с ним в Вестминстерском Аббатстве. Через нее лорду Дорсету удалось склонить лорда Гастингса Вильяма, одурманенного этой шлюхой, на сторону Елизаветы. Вместе с епископом Томасом Розердемом (который снова переметнулся на другую сторону), Джоном Мортоном, епископом Эли и лордом Томасом Стейнли, чья лукавая умная жена, леди Стейнли, недавно несколько раз посетила Вестминстерское Аббатство под видом того, что собиралась утешить королеву (они договорились убить Ричарда и тут же короновать юного Неда).
На совете Ричард обвинил этих людей в предательстве. Возникла небольшая потасовка, во время которой лорд Стейнли был слегка ранен. Ричард приказал, чтобы лорда Гастингса немедленно отвели в Зеленую башню и тут же казнили.
Изабелла была страшно напугана таким нехарактерным для Ричарда жестоким поступком и сразу же после казни уехала во дворец Кросби утешать свою любимую Анну, приехавшую в Лондон и глубоко пострясенную случившимся.
– Ваша светлость, Анна, ложитесь пожалуйста, – умоляла девушка. – Вы всегда были болезненны, и я боюсь, что вы снова сляжете после такого потрясения. Пожалуйста, ложитесь и отдохните. Я принесу настойку для успокоения нервов.
– Ах, Белла, это бесполезно, – всхлипнула герцогиня. – Боюсь, что даже это не поможет мне заснуть. Я не могу поверить, что Ричард совершил такое безумие. Вилл Гастингс был одним из самых близких друзей Неда! Приказать казнить его даже без суда…
Анна резко остановилась, прикусила губу, и по ее бледным щекам потекли слезы.
– Должно быть, у Ричарда была веская причина, которая заставила его действовать подобным образом, Анна, герцог очень добр. Никто не знает его лучше, чем мы с вами…
Голос Изабеллы задрожал, потому что она не смогла себя заставить рассказать своей ошеломленной и неверящей подруге ужасное продолжение истории: что епископ Розергем и лорд Стейнли были арестованы и заключены в Тауэр, что епископ Мортон, представлявший собой все большую опасность, был арестован и под охраной Бекингема доставлен в Брекнок на Уэльсе, как можно дальше от Лондона. Что Лорд Энтони Вудвилл, граф Риверс и сэр Ричард Грей были приговорены к смерти в замке Понтеффракт. Что Джейн Шор была арестована и брошена в тюрьму Ладгейт. Что леди Стейнли снова была лишена своих полномочий, и что ее сына Гарри Тюдора собирались убить йоркисты, как только они поймают его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54