Таким образом, он признает в высшей степени разумным, что его восприятие вкуса воды является восприятием Кришны. И, наконец, Кришна лично вознаграждает эту попытку постичь Его, наделяя ведического философа мудростью, идущей из сердца.
Шрила Прабхупада назвал этот метод философскими рассуждениями. Философские рассуждения не нужно путать с умозрительными размышлениями. В ходе философских рассуждений пратьякша постигается посредством ануманы , в соответствии с объяснением, содержащимся в ведических писаниях (шастрах ) и наставлениях духовного учителя (гуру ). Таким образом, наш чувственный опыт и умственные изыскания философски связаны со своим источником и целью, Кришной. В ходе умозрительных рассуждений авторитетное объяснение не берется в расчет. Вместо этого формы ануманы (рефлексия, творчество и критический анализ) получают возможность произвольно и беспорядочно изобретать свои собственные объяснения пратьякши .
Разница между двумя видами рассуждений может быть очень тонкой. В истории индийской философии приверженцы ньяи (логики) провозгласили своим гуру ведического мудреца Гаутаму. Но вместо того чтобы рассуждать о цели, они занялись спорами и софистикой. Поэтому в «Законах Ману» (2.11) решительно осуждаются те, кто сходит с истинного ведического пути, обращаясь к ньяе .
Сторонник ньяи рассуждает следующим образом: «Когда в „Бхагавад-гите“ говорится: „Бог – это вкус воды“, это означает лишь то, что вкус воды – это все, чем является Бог. Является ли Бог просто водой? По-моему, нет. Значит, чтобы найти Бога, я в своих рассуждениях должен выйти за пределы этих слов писания, сужающих мое понимание». Логики, не признающие авторитет священных писаний, не в состоянии понять, что направление и цель философских рассуждений лежит вне рассуждений. Это можно продемонстрировать на примере логики шакха-чандра-ньяя : учитель показывает ученику на ветви дерева. Однако его цель – помочь ученику обнаружить восходящую луну, проглядывающую сквозь ветви. Значение этого примера объясняется в «Шри Чайтанья-чаритамрите» (Мадхья-лила. 21.30):
апара айшварья кришнера-нахика ганана
шакха-чандра-ньяйе кари диг-дарашана
«Никто не в силах измерить богатства Кришны. Они безграничны. Однако подобно человеку, видящему луну сквозь ветви дерева, я хотел бы обиняком указать на них».
Форма ветвей (т. е. форма философского рассуждения), обрамляет, но не может удержать истину луноликого Кришны, трансцендентного Господа. Пить воду и размышлять о том, как это приводит нас в соприкосновение с Кришной, то же самое, что, глядя на ветви дерева, заметить сияющую сквозь них луну. Доводы философов-логиков похожи на утверждение о том, что луна – это светящийся шар, застрявший в ветвях дерева. Истинный размер луны превосходит наше воображение и неизмеримо больше крошечного дерева. Аналогичным образом Кришна является нам во вкусе воды, но в то же время, будучи Высшей Истиной, Он бесконечно больше всего, что мы способны ощутить.
Употребление и границы формальной логики
Проведенный Шрилой Прабхупадой пример того, как, пробуя воду, мы можем ощутить присутствие Кришны, в логике называется абдукцией. Абдукция выражена следующим силлогизмом:
1) Большая посылка: все бобы в моем мешке белые.
2) Меньшая посылка: эти бобы белые.
3) Заключение: эти бобы из моего мешка.
Для ясности представьте себе, что вы наводите порядок в кладовке. Первое, что вы замечаете, это большой мешок в углу, на котором написано: «Белые бобы». Вскоре вы обнаруживаете на полке маленькую банку, в которой лежит немного белых бобов. Вы приходите к заключению, что бобы попали в банку из мешка. Здесь воспринимаемое качество (белый цвет) меньшей посылки (бобы в банке) позволяет сделать вывод о том, что бобы в банке скорее всего были взяты из смешка с надписью «Белые бобы».
Однако этот вывод нельзя считать абсолютно достоверным. Хотя бобы в банке тоже белые, нельзя исключить возможности того, что их взяли из другого мешка. Ведь мешок в углу не единственный источник белых бобов в мире. Однако, как объясняет Шрила Прабхупада, когда то же самое рассуждение приводят гуру или шастры и целью его является Вишну, то достоверность его не подлежит сомнению: Кришна есть чистый вкус воды; у этой воды чистый вкус; Кришна – вкус этой воды. Достоверность данного высказывания гарантирована, потому что Кришна является Абсолютной Истиной, источником всего сущего – всей воды, всех бобов, всех миров, всех живых существ. В этом главное различие между логикой шастрамулака и лаукика.
Для сравнения с дедукцией и абдукцией приведем в пример индуктивный силлогизм:
1) Большая посылка: все бобы из данного мешка.
2) Меньшая посылка: эти бобы белые.
3) Заключение: все бобы в этом мешке белые.
Для ясности представим себе, что вы собираетесь навести порядок в другой кладовой комнате. Когда вы открываете дверь, оттуда выходит девушка, держа что-то в горсти. Увидев, что вы собираетесь навести порядок, она кивком указывает на мешок в углу и говорит: «Эти бобы из того мешка». Затем, разжав ладони, она объясняет: «Эти бобы белые». Когда девушка уходит, вы думаете, почему она не сразу сказала вам, что бобы у нее в руках белые. Вы глядите на мешок. Увидев, что он не надписан, вы задаетесь вопросом, разумно ли предположить, что в этом мешке только белые бобы. Может быть, там бобы разных цветов – белые, черные, красные, – а девушка выбрала из них только белые. Вы решаете, что наверняка узнать о содержимом мешка можно только увидев, что внутри. Но предположим, что этот мешок метафизический, то есть изучение его содержимого выходит за пределы человеческих возможностей. Вправе ли кто-либо определенно утверждать, что все бобы в мешке белые, только на том основании, что девушка несла пригоршню белых бобов?
«Метафизическая индукция» – эти вид умозрительных рассуждений, к которому прибегают философы-логики, пытаясь понять причину чувственного опыта. К сожалению, формальная логика не в состоянии выйти за пределы материального опыта. Максимум, на что она способна, это приводить к силлогизмам типа: Кришна – это вкус воды; у воды такой вкус; только этот вкус является тем, что представляет собой Кришна. Однако шастры и гуру не учат нас поклоняться воде. Утверждать «логичность» того, что Кришна – это вода и ничего больше, – значит утверждать, что доводы лаукика превосходят рассуждения шастрамулака .
Логика и вероятность
Метафизическая индукция или умозрительные рассуждения – это всего лишь гадание. Она не доказывает, а угадывает, что все бобы в метафизическом мешке белые. Однако ее приверженцы утверждают, что в союзе с экспериментальной наукой умозрительные рассуждения превращаются в гадание, построенное на прочном фундаменте эксперимента и логики. Приведем пример. За много лет до начала эры космических полетов ученые, наблюдая Луну в телескоп, видели там горы. Луна постоянно обращена к Земле одной и той же стороной. Поэтому ученые рискнули предположить, что на обратной стороне Луны тоже должны быть горы. В шестидесятые годы нашего века русский спутник, облетев вокруг Луны, передал на Землю фотографии. Они подтвердили существование гор на другой стороне Луны, как будто доказав справедливость логически обоснованных научных предсказаний. Однако в свое время также считалось «вероятным», что толстый слой облаков вокруг Венеры свидетельствует о том, что там непрерывно идет дождь. А это, в свою очередь, означало, что вся планета покрыта океаном. Однако впоследствии опыт показал, что поверхность Венеры совершенно иная – это раскаленная пустыня. Несмотря на все разговоры о том, насколько это вероятно, океан на Венере не был логической необходимостью. Что же такое вероятность и каково ее место в логике?
В математике вероятность, или случайность, – это выраженная числом степень вероятности того, что некое событие произойдет. Что происходит, если бросить игральную кость? Как всем известно, это маленький кубик, на каждой стороне которого в определенном порядке нанесено от одной до шести точек. Закон, управляющий поведением игральной кости, тоже хорошо известен: данное количество точек вновь выпадает в одном случае из шести. Такое понимание слова «вероятность» совершенно логично и главное – это важно усвоить – объективно, потому что, оно основано на общепризнанных правилах подсчета («числа не лгут»).
Однако в обыденной речи слово «вероятность» часто имеет субъективный смысл, не имеющий никакого отношения к правилам подсчета. Например:
1) Как предварительное указание на намерение: «В этом году я, вероятно, поеду в Индию, хотя еще не заказал билетов».
2) Как гипотетическое предсказание, сделанное на основе неполных данных: «Он, вероятно, не придет сегодня, ведь он опоздал уже на два часа».
3) Как первая осторожная оценка, которая может быть пересмотрена после более тщательного исследования: «В этом блюде, вероятно, нет злаков, хотя, чтобы узнать наверняка, нужно спросить у повара».
4) Как способ избежать признания неприятной правды: «Не нужно беспокоится, они, вероятно, просто пошутили, сказав, что я пел ужасно».
Иногда обращение к понятию вероятности не имеет под собой никаких оснований. При этом субъективное и объективное значение этого слова, о которых говорилось выше, часто смешивают. Знаменитым примером такого незаконного употребления является так называется ошибка игрока. Предположим, что после того как игральные кости бросили двенадцать раз, каждое число, кроме «тройки», выпадало хотя бы однажды. Можно предположить, что с каждым новым броском вероятность того, что выпадет «тройка», увеличивается. Но здесь математическое значение слова «вероятность» ошибочно смешивают с его обыденным значением. В действительности с каждым новым броском шансы на то, что выпадает «тройка», остаются неизменными: один к шести. Специалисты объясняют ошибку игрока внутренними колебаниями между объективным и субъективным значениями вероятности.
Более грубые ошибки мы видим в таких науках, как космология, в которой умозрительные рассуждения занимают значительное место. Для ясности представим себе игральную кость, пять сторон у которой заклеено лентой, закрывающей точки. После броска выпадает заклеенная сторона. «Три», пытаюсь угадать я. Когда ленту отклеивают, под ней обнаруживается десять точек. Отсюда следует, что заклеенные стороны кости помечены совершенно особым, неизвестным мне способом. Нет никакой уверенности в том, сколько точек обнаружится на любой из оставшихся сторон. Теперь пойдем в своих предположениях чуть дальше: представим, что после каждого броска число заклеенных сторон на игральной кости увеличивается! Все разговоры о «вероятности» тогда утратят логическое основание.
Но какое отношение имеет этот пример к науке? 20 ноября 1995 года журнал «Тайм» напечатал большую статью о фотографиях высокого разрешения, полученных с помощью нового мощного телескопа. Эти фотографии «сняли покров» с некоторых аспектов космоса, поставив под сомнение теории происхождения Вселенной, которые раньше казались вполне вероятными. Как сообщалось в журнале, «космологи бросились спешно латать свои теории, чтобы спасти идею Большого взрыва» (с.51).
Отсюда следует, во-первых, что космологи цепляются за свою теорию о происхождении Вселенной, несмотря на растущую неуверенность в ней. И чем больше граней космоса они открывают, тем меньше у них уверенности в вопросе о происхождении Вселенной. Сколько еще граней откроют в будущем? А когда это произойдет, какие совершенно неожиданные факты окажутся в нашем распоряжении? Этого не может сказать ни один ученый. Поэтому предполагать, что Большой взрыв, «вероятно», произошел 12 миллиардов лет назад, не имеет смысла, потому что шансы угадать в этой игре неизвестны. Чтобы выглядеть уверенными в себе победителями, космологи одели в броню математических формул то, что в лучшем случае является первой осторожной и очень приблизительной оценкой или гипотезой. На самом деле теория Большого взрыва не имеет под собой никакого надежного основания.
Во-вторых, космологи не хотят признавать тот очевидный факт, что теория Большого взрыва – это просто домысел. Заявлять при появлении фактов, ставящих под сомнение эту теорию: «Не беспокойтесь, теория Большого взрыва, вероятно, верна», не слишком логично. Однако Большой взрыв остается одним из ключевых моментов того, что физики называют стандартной моделью Вселенной.
Обманчивая Вселенная
Метафизическая индукция небескорыстно проповедует «веру, вернее надежду на то, что мир в основе своей не обманчив». Вспомните, что видимая с Земли сторона Луны не обманула наших ожиданий относительно обратной стороны, которая открылась нам в шестидесятых годах. Отсюда следует предположение, что вся Вселенная окажется более или менее такой, какой она воспринимается нами в данный момент. К сожалению, эта вера обманывает сама себя. Индуктивная вероятность имеет дело лишь с физической оболочкой вещей. Иногда, как в случае с обратной стороной Луны, наши догадки оказываются верными. Иногда, как в случае с Венерой, ложными. Однако во все времена то, что воспринималось нашими материальными чувствами, было ложным, просто потому, что мы ничего не знали и не знаем о причине, стоящей за этой видимостью.
Откровенно говоря, научная индукция помещает человечество в тот же гносеологический ковчег, что и животных. За видимостью вещей скрыто действуют неизвестные нам законы. Играть с видимостью, как это делают животные, – значит подвергать нас риску нарушить эти законы. Олень уверен, что сладкий звук охотничьего рожка сулит ему наслаждение. Но незнание законов, стоящих за этим звуком, на самом деле несет ему смерть. Мотылек уверен, что притягивающее его пламя сулит ему удовольствие. Незнание законов, стоящих за этой видимостью, несет ему смерть. Рыба уверена, что вкусные кусочки сулят ей удовольствие. Незнание законов, стоящих за этим вкусом, несет ей смерть.
В девятнадцатом веке, на заре промышленной революции, ученые верили, что наступило время овладеть Природой. Теперь, приближаясь к началу двадцать первого века, мы понимаем, что эта азартная игра привела человечество на грань гибели. Однако ученые, подобно мотылькам, которые никогда не научатся облетать пламя стороной, по-прежнему заигрывают с катастрофой, хотя ставки в этой игре непомерно высоки. Нынешние ученые ведут себя так же, как физики, создавшие первую атомную бомбу, которые накануне ее испытания спорили о мощности грядущего взрыва. Некоторые утверждали, что он выжжет всю земную атмосферу и обратит в пепел весь штат Нью-Мексико, а то и весь мир.
Почему?
Постижение идеи можно сравнить с зачатием ребенка. Люди испытывают идущую из глубины сердца потребность в поисках истины. Подобно тому, как потребность в продолжении рода вынуждает нас иметь детей, потребность в истине побуждает нас создавать идеи. Но если истина всего одна, то можно с уверенностью сказать, что мир слишком увлекся изобретением противоречащих друг другу мнений о том, что она собой представляет. Как показывает история, изучение одного мнения за другим не позволяет прийти к какому-либо заключению. Какой бы интересной ни казалась данная идея, всегда появляется другая, конкурирующая с ней. Переполненный несовместимыми идеями ум запутывается. Чтобы понять суть философии, необходимо ответить всего на один вопрос: «Почему у людей возникает внутренняя потребность постичь истину и избавиться от заблуждений?»
Этот вопрос – «почему?» – всегда отделяет дедукцию от индукции. «Почему» лежит в основе дедукции. Индукция бессильна дать ответ на вопрос «почему», потому что индукция – это всегда прыжок наугад от неполного знания к полному. И на этом пути нас подстерегает непреодолимое препятствие: чувственный опыт, лежащий в основе неполного знания, и предположение о том, что догадка о природе целого может быть доказана в результате пополнения чувственного опыта. Как мы узнали из предыдущей главы, свидетельство наших чувств всегда дают нам несовершенную информацию и касается она лишь того, что находится в мире, но не того, почему мир существует.
«Индукция – это знакомый метод, с помощью которого мы делаем обобщения. Вы видите ворона. Он черный. Вы видите других воронов, они тоже черные. Вы никогда не видели ворона, который не был бы черным. С помощью индуктивного умозаключения вы приходите к выводу о том, что „все вороны черные“… Индукция исходит из „случайных свидетельств“, или, по Дэвиду Юму, „насущных фактов“. Она экстраполирует результаты наблюдения, не до конца понятые вами, на более глубокий уровень. Вы не знаете, почему все увиденные вами вороны черные. После того, как вы увидите сто тысяч воронов, сто тысяча первый может оказаться белым.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31
Шрила Прабхупада назвал этот метод философскими рассуждениями. Философские рассуждения не нужно путать с умозрительными размышлениями. В ходе философских рассуждений пратьякша постигается посредством ануманы , в соответствии с объяснением, содержащимся в ведических писаниях (шастрах ) и наставлениях духовного учителя (гуру ). Таким образом, наш чувственный опыт и умственные изыскания философски связаны со своим источником и целью, Кришной. В ходе умозрительных рассуждений авторитетное объяснение не берется в расчет. Вместо этого формы ануманы (рефлексия, творчество и критический анализ) получают возможность произвольно и беспорядочно изобретать свои собственные объяснения пратьякши .
Разница между двумя видами рассуждений может быть очень тонкой. В истории индийской философии приверженцы ньяи (логики) провозгласили своим гуру ведического мудреца Гаутаму. Но вместо того чтобы рассуждать о цели, они занялись спорами и софистикой. Поэтому в «Законах Ману» (2.11) решительно осуждаются те, кто сходит с истинного ведического пути, обращаясь к ньяе .
Сторонник ньяи рассуждает следующим образом: «Когда в „Бхагавад-гите“ говорится: „Бог – это вкус воды“, это означает лишь то, что вкус воды – это все, чем является Бог. Является ли Бог просто водой? По-моему, нет. Значит, чтобы найти Бога, я в своих рассуждениях должен выйти за пределы этих слов писания, сужающих мое понимание». Логики, не признающие авторитет священных писаний, не в состоянии понять, что направление и цель философских рассуждений лежит вне рассуждений. Это можно продемонстрировать на примере логики шакха-чандра-ньяя : учитель показывает ученику на ветви дерева. Однако его цель – помочь ученику обнаружить восходящую луну, проглядывающую сквозь ветви. Значение этого примера объясняется в «Шри Чайтанья-чаритамрите» (Мадхья-лила. 21.30):
апара айшварья кришнера-нахика ганана
шакха-чандра-ньяйе кари диг-дарашана
«Никто не в силах измерить богатства Кришны. Они безграничны. Однако подобно человеку, видящему луну сквозь ветви дерева, я хотел бы обиняком указать на них».
Форма ветвей (т. е. форма философского рассуждения), обрамляет, но не может удержать истину луноликого Кришны, трансцендентного Господа. Пить воду и размышлять о том, как это приводит нас в соприкосновение с Кришной, то же самое, что, глядя на ветви дерева, заметить сияющую сквозь них луну. Доводы философов-логиков похожи на утверждение о том, что луна – это светящийся шар, застрявший в ветвях дерева. Истинный размер луны превосходит наше воображение и неизмеримо больше крошечного дерева. Аналогичным образом Кришна является нам во вкусе воды, но в то же время, будучи Высшей Истиной, Он бесконечно больше всего, что мы способны ощутить.
Употребление и границы формальной логики
Проведенный Шрилой Прабхупадой пример того, как, пробуя воду, мы можем ощутить присутствие Кришны, в логике называется абдукцией. Абдукция выражена следующим силлогизмом:
1) Большая посылка: все бобы в моем мешке белые.
2) Меньшая посылка: эти бобы белые.
3) Заключение: эти бобы из моего мешка.
Для ясности представьте себе, что вы наводите порядок в кладовке. Первое, что вы замечаете, это большой мешок в углу, на котором написано: «Белые бобы». Вскоре вы обнаруживаете на полке маленькую банку, в которой лежит немного белых бобов. Вы приходите к заключению, что бобы попали в банку из мешка. Здесь воспринимаемое качество (белый цвет) меньшей посылки (бобы в банке) позволяет сделать вывод о том, что бобы в банке скорее всего были взяты из смешка с надписью «Белые бобы».
Однако этот вывод нельзя считать абсолютно достоверным. Хотя бобы в банке тоже белые, нельзя исключить возможности того, что их взяли из другого мешка. Ведь мешок в углу не единственный источник белых бобов в мире. Однако, как объясняет Шрила Прабхупада, когда то же самое рассуждение приводят гуру или шастры и целью его является Вишну, то достоверность его не подлежит сомнению: Кришна есть чистый вкус воды; у этой воды чистый вкус; Кришна – вкус этой воды. Достоверность данного высказывания гарантирована, потому что Кришна является Абсолютной Истиной, источником всего сущего – всей воды, всех бобов, всех миров, всех живых существ. В этом главное различие между логикой шастрамулака и лаукика.
Для сравнения с дедукцией и абдукцией приведем в пример индуктивный силлогизм:
1) Большая посылка: все бобы из данного мешка.
2) Меньшая посылка: эти бобы белые.
3) Заключение: все бобы в этом мешке белые.
Для ясности представим себе, что вы собираетесь навести порядок в другой кладовой комнате. Когда вы открываете дверь, оттуда выходит девушка, держа что-то в горсти. Увидев, что вы собираетесь навести порядок, она кивком указывает на мешок в углу и говорит: «Эти бобы из того мешка». Затем, разжав ладони, она объясняет: «Эти бобы белые». Когда девушка уходит, вы думаете, почему она не сразу сказала вам, что бобы у нее в руках белые. Вы глядите на мешок. Увидев, что он не надписан, вы задаетесь вопросом, разумно ли предположить, что в этом мешке только белые бобы. Может быть, там бобы разных цветов – белые, черные, красные, – а девушка выбрала из них только белые. Вы решаете, что наверняка узнать о содержимом мешка можно только увидев, что внутри. Но предположим, что этот мешок метафизический, то есть изучение его содержимого выходит за пределы человеческих возможностей. Вправе ли кто-либо определенно утверждать, что все бобы в мешке белые, только на том основании, что девушка несла пригоршню белых бобов?
«Метафизическая индукция» – эти вид умозрительных рассуждений, к которому прибегают философы-логики, пытаясь понять причину чувственного опыта. К сожалению, формальная логика не в состоянии выйти за пределы материального опыта. Максимум, на что она способна, это приводить к силлогизмам типа: Кришна – это вкус воды; у воды такой вкус; только этот вкус является тем, что представляет собой Кришна. Однако шастры и гуру не учат нас поклоняться воде. Утверждать «логичность» того, что Кришна – это вода и ничего больше, – значит утверждать, что доводы лаукика превосходят рассуждения шастрамулака .
Логика и вероятность
Метафизическая индукция или умозрительные рассуждения – это всего лишь гадание. Она не доказывает, а угадывает, что все бобы в метафизическом мешке белые. Однако ее приверженцы утверждают, что в союзе с экспериментальной наукой умозрительные рассуждения превращаются в гадание, построенное на прочном фундаменте эксперимента и логики. Приведем пример. За много лет до начала эры космических полетов ученые, наблюдая Луну в телескоп, видели там горы. Луна постоянно обращена к Земле одной и той же стороной. Поэтому ученые рискнули предположить, что на обратной стороне Луны тоже должны быть горы. В шестидесятые годы нашего века русский спутник, облетев вокруг Луны, передал на Землю фотографии. Они подтвердили существование гор на другой стороне Луны, как будто доказав справедливость логически обоснованных научных предсказаний. Однако в свое время также считалось «вероятным», что толстый слой облаков вокруг Венеры свидетельствует о том, что там непрерывно идет дождь. А это, в свою очередь, означало, что вся планета покрыта океаном. Однако впоследствии опыт показал, что поверхность Венеры совершенно иная – это раскаленная пустыня. Несмотря на все разговоры о том, насколько это вероятно, океан на Венере не был логической необходимостью. Что же такое вероятность и каково ее место в логике?
В математике вероятность, или случайность, – это выраженная числом степень вероятности того, что некое событие произойдет. Что происходит, если бросить игральную кость? Как всем известно, это маленький кубик, на каждой стороне которого в определенном порядке нанесено от одной до шести точек. Закон, управляющий поведением игральной кости, тоже хорошо известен: данное количество точек вновь выпадает в одном случае из шести. Такое понимание слова «вероятность» совершенно логично и главное – это важно усвоить – объективно, потому что, оно основано на общепризнанных правилах подсчета («числа не лгут»).
Однако в обыденной речи слово «вероятность» часто имеет субъективный смысл, не имеющий никакого отношения к правилам подсчета. Например:
1) Как предварительное указание на намерение: «В этом году я, вероятно, поеду в Индию, хотя еще не заказал билетов».
2) Как гипотетическое предсказание, сделанное на основе неполных данных: «Он, вероятно, не придет сегодня, ведь он опоздал уже на два часа».
3) Как первая осторожная оценка, которая может быть пересмотрена после более тщательного исследования: «В этом блюде, вероятно, нет злаков, хотя, чтобы узнать наверняка, нужно спросить у повара».
4) Как способ избежать признания неприятной правды: «Не нужно беспокоится, они, вероятно, просто пошутили, сказав, что я пел ужасно».
Иногда обращение к понятию вероятности не имеет под собой никаких оснований. При этом субъективное и объективное значение этого слова, о которых говорилось выше, часто смешивают. Знаменитым примером такого незаконного употребления является так называется ошибка игрока. Предположим, что после того как игральные кости бросили двенадцать раз, каждое число, кроме «тройки», выпадало хотя бы однажды. Можно предположить, что с каждым новым броском вероятность того, что выпадет «тройка», увеличивается. Но здесь математическое значение слова «вероятность» ошибочно смешивают с его обыденным значением. В действительности с каждым новым броском шансы на то, что выпадает «тройка», остаются неизменными: один к шести. Специалисты объясняют ошибку игрока внутренними колебаниями между объективным и субъективным значениями вероятности.
Более грубые ошибки мы видим в таких науках, как космология, в которой умозрительные рассуждения занимают значительное место. Для ясности представим себе игральную кость, пять сторон у которой заклеено лентой, закрывающей точки. После броска выпадает заклеенная сторона. «Три», пытаюсь угадать я. Когда ленту отклеивают, под ней обнаруживается десять точек. Отсюда следует, что заклеенные стороны кости помечены совершенно особым, неизвестным мне способом. Нет никакой уверенности в том, сколько точек обнаружится на любой из оставшихся сторон. Теперь пойдем в своих предположениях чуть дальше: представим, что после каждого броска число заклеенных сторон на игральной кости увеличивается! Все разговоры о «вероятности» тогда утратят логическое основание.
Но какое отношение имеет этот пример к науке? 20 ноября 1995 года журнал «Тайм» напечатал большую статью о фотографиях высокого разрешения, полученных с помощью нового мощного телескопа. Эти фотографии «сняли покров» с некоторых аспектов космоса, поставив под сомнение теории происхождения Вселенной, которые раньше казались вполне вероятными. Как сообщалось в журнале, «космологи бросились спешно латать свои теории, чтобы спасти идею Большого взрыва» (с.51).
Отсюда следует, во-первых, что космологи цепляются за свою теорию о происхождении Вселенной, несмотря на растущую неуверенность в ней. И чем больше граней космоса они открывают, тем меньше у них уверенности в вопросе о происхождении Вселенной. Сколько еще граней откроют в будущем? А когда это произойдет, какие совершенно неожиданные факты окажутся в нашем распоряжении? Этого не может сказать ни один ученый. Поэтому предполагать, что Большой взрыв, «вероятно», произошел 12 миллиардов лет назад, не имеет смысла, потому что шансы угадать в этой игре неизвестны. Чтобы выглядеть уверенными в себе победителями, космологи одели в броню математических формул то, что в лучшем случае является первой осторожной и очень приблизительной оценкой или гипотезой. На самом деле теория Большого взрыва не имеет под собой никакого надежного основания.
Во-вторых, космологи не хотят признавать тот очевидный факт, что теория Большого взрыва – это просто домысел. Заявлять при появлении фактов, ставящих под сомнение эту теорию: «Не беспокойтесь, теория Большого взрыва, вероятно, верна», не слишком логично. Однако Большой взрыв остается одним из ключевых моментов того, что физики называют стандартной моделью Вселенной.
Обманчивая Вселенная
Метафизическая индукция небескорыстно проповедует «веру, вернее надежду на то, что мир в основе своей не обманчив». Вспомните, что видимая с Земли сторона Луны не обманула наших ожиданий относительно обратной стороны, которая открылась нам в шестидесятых годах. Отсюда следует предположение, что вся Вселенная окажется более или менее такой, какой она воспринимается нами в данный момент. К сожалению, эта вера обманывает сама себя. Индуктивная вероятность имеет дело лишь с физической оболочкой вещей. Иногда, как в случае с обратной стороной Луны, наши догадки оказываются верными. Иногда, как в случае с Венерой, ложными. Однако во все времена то, что воспринималось нашими материальными чувствами, было ложным, просто потому, что мы ничего не знали и не знаем о причине, стоящей за этой видимостью.
Откровенно говоря, научная индукция помещает человечество в тот же гносеологический ковчег, что и животных. За видимостью вещей скрыто действуют неизвестные нам законы. Играть с видимостью, как это делают животные, – значит подвергать нас риску нарушить эти законы. Олень уверен, что сладкий звук охотничьего рожка сулит ему наслаждение. Но незнание законов, стоящих за этим звуком, на самом деле несет ему смерть. Мотылек уверен, что притягивающее его пламя сулит ему удовольствие. Незнание законов, стоящих за этой видимостью, несет ему смерть. Рыба уверена, что вкусные кусочки сулят ей удовольствие. Незнание законов, стоящих за этим вкусом, несет ей смерть.
В девятнадцатом веке, на заре промышленной революции, ученые верили, что наступило время овладеть Природой. Теперь, приближаясь к началу двадцать первого века, мы понимаем, что эта азартная игра привела человечество на грань гибели. Однако ученые, подобно мотылькам, которые никогда не научатся облетать пламя стороной, по-прежнему заигрывают с катастрофой, хотя ставки в этой игре непомерно высоки. Нынешние ученые ведут себя так же, как физики, создавшие первую атомную бомбу, которые накануне ее испытания спорили о мощности грядущего взрыва. Некоторые утверждали, что он выжжет всю земную атмосферу и обратит в пепел весь штат Нью-Мексико, а то и весь мир.
Почему?
Постижение идеи можно сравнить с зачатием ребенка. Люди испытывают идущую из глубины сердца потребность в поисках истины. Подобно тому, как потребность в продолжении рода вынуждает нас иметь детей, потребность в истине побуждает нас создавать идеи. Но если истина всего одна, то можно с уверенностью сказать, что мир слишком увлекся изобретением противоречащих друг другу мнений о том, что она собой представляет. Как показывает история, изучение одного мнения за другим не позволяет прийти к какому-либо заключению. Какой бы интересной ни казалась данная идея, всегда появляется другая, конкурирующая с ней. Переполненный несовместимыми идеями ум запутывается. Чтобы понять суть философии, необходимо ответить всего на один вопрос: «Почему у людей возникает внутренняя потребность постичь истину и избавиться от заблуждений?»
Этот вопрос – «почему?» – всегда отделяет дедукцию от индукции. «Почему» лежит в основе дедукции. Индукция бессильна дать ответ на вопрос «почему», потому что индукция – это всегда прыжок наугад от неполного знания к полному. И на этом пути нас подстерегает непреодолимое препятствие: чувственный опыт, лежащий в основе неполного знания, и предположение о том, что догадка о природе целого может быть доказана в результате пополнения чувственного опыта. Как мы узнали из предыдущей главы, свидетельство наших чувств всегда дают нам несовершенную информацию и касается она лишь того, что находится в мире, но не того, почему мир существует.
«Индукция – это знакомый метод, с помощью которого мы делаем обобщения. Вы видите ворона. Он черный. Вы видите других воронов, они тоже черные. Вы никогда не видели ворона, который не был бы черным. С помощью индуктивного умозаключения вы приходите к выводу о том, что „все вороны черные“… Индукция исходит из „случайных свидетельств“, или, по Дэвиду Юму, „насущных фактов“. Она экстраполирует результаты наблюдения, не до конца понятые вами, на более глубокий уровень. Вы не знаете, почему все увиденные вами вороны черные. После того, как вы увидите сто тысяч воронов, сто тысяча первый может оказаться белым.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31