FuckYouBill







1





Денисова Ольга
Берендей




Берендей - эт
о медведь-оборотень.
Егор Ц егерь в маленьком охотхозяйстве, он очень молодой берендей и тол
ько становится на ноги, когда на его территорию приходит Заклятый: огром
ный медведь-людоед.
Убить зверя? Убить человека? Если у тебя в руках двустволка, почему дрожит
рука? И не ты ли виноват в новых жертвах медведя-убийцы? И не станет ли твоя
девушка его добычей?
Сказка про любовь и охоту на медведей.




Берендей бежа
л через заснеженный лес и чувствовал сзади тяжелое дыхание погони. У нег
о совсем не осталось сил, он проваливался в глубокий снег, спотыкался, пад
ал, поднимался и снова бежал, петляя между деревьями. Во всяком случае, ему
казалось, что он бежит. На самом деле он медленно продвигался вперед, шата
ясь и еле передвигая ноги. Каждый раз падая, он думал, что не сможет поднят
ься, но поднимался, не позволяя себе сделать и лишнего вдоха, такого необх
одимого, спасительного вдоха.
Ему было страшно.
За свои двадцать два года он никогда так не боялся. С ним случалось всякое
, но ни разу в жизни он не потерял самообладания настолько, чтобы бежать от
опасности, не разбирая дороги. Даже толком не разобравшись, что ему угрож
ает. А уж тем более в собственном лесу. Он не просто считал себя хозяином л
еса, он им был. Ни что не могло угрожать ему здесь - ни зверь, ни человек.
Он вышел из дома тридцать первого декабря, примерно в девять вечера. Он не
намечал никаких дел, просто хотел прогуляться по лесу. Вечер стоял чудес
ный Ц ясный и несильно морозный, всего градусов восемь. Берендей любил н
овогоднюю ночь. Когда был жив отец, они несколько раз встречали Новый год
прямо в лесу. Вот и сейчас, он вышел из дома для того, чтобы побродить в один
очестве и вспомнить отца. Его пес Черныш сутки как ушел то ли на охоту в ле
с, то ли по любовным собачьим делам в поселок. Он частенько уходил из дома,
но сегодня Берендей на него обиделся - бродить по лесу с собакой веселей, ч
ем делать то же самое в одиночестве.
А часам к одиннадцати Берендей собирался поехать к Михалычу, старому охо
тнику и другу отца. Он купил ему в подарок перфоратор, о котором мечтал ста
рик, и радостно предвкушал, как Михалыч обрадуется, начнет шутить и потир
ать руки. И его жене, Лидии Петровне, тоже понравится пуховой платок, огром
ный, как плед. Берендей представлял, как Лидия Петровна сядет на диван пер
ед телевизором, накинув его на плечи, и губы его трогала улыбка.
И вот поди ж ты!
Он не понимал, кто его преследует, не смел обернуться, чтобы рассмотреть е
го, не тратил время на раздумья Ц он просто бежал.
Что это было? Неясный шум, неясная тень… Пошел бы с ним Черныш Ц он бы разо
брался. И предупредил.
Берендей почувствовал нечто чужое и страшное задолго до того, как смог б
ы его увидеть. И ужас наполнил его сердце до краев. Он понял, что Оно пришло
за ним, за его жизнью, оно пришло, чтобы стать хозяином в его лесу. Звериный
инстинкт Ц любой ценой сохранить жизнь. Больше ничего не осталось в нем.
Ничего человеческого. Кроме обличья.
Вместо того, чтобы бежать к дому, где можно спрятаться, спастись, запереть
двери, Берендей рванул в противоположную сторону. Иногда ему казалось, ч
то опасность не сзади, а где-то сбоку, и он резко сворачивал в сторону. Стра
х придавал ему сил. Он мог идти по снегу много километров, но идти и бежать
Ц разные вещи. Как бы он ни был вынослив, силы оставляли его. Сколько врем
ени прошло? Час? Два? Пять? Ему казалось, что уже должно наступить утро.
Впереди показался свет. Поселок Белицы, на противоположном от дома краю
его леса. Берендей прикинул Ц он пробежал не меньше десятка километров.
Свет Ц это жилье. Спасение? Или наоборот? Отпугнет его преследователя за
пах дыма, как он пугает зверей? Или наоборот, привлечет, как привлекает чел
овека?
Он споткнулся об упавшее дерево, лежащее под снегом, и, падая, напоролся ре
брами на торчащий вверх сук. Это стало последней каплей Ц на этот раз он н
е стал подниматься. Так и остался лежать в снегу, шумно втягивая в легкие в
оздух, съежившись от боли и от ужаса зажмурив глаза.
Берендей слышал выстрелы впереди, но не хотел задумываться, что они озна
чают. Он ждал смерти. Но смерть не наступала. Вот и боль отпустила, и дыхани
е восстановилось Ц а смерти не было. А минут через десять-пятнадцать он я
вственно ощутил холод. Пока он бежал через лес, ему было так жарко, что пот
заливал глаза. Ватник он скинул еще в начале пути, и остался в свитере и дж
инсах. Свитер на спине вымок от пота, и теперь вообще не держал тепла.
Стуча зубами от холода, Берендей понял, что страх уходит. Шагах в ста от не
го слышались людские голоса, смех и крики… Он приоткрыл один глаз и увиде
л небо, расцвеченное яркими огнями. Это сперва показалось ему наваждение
м, и он открыл второй глаз, протерев его обледеневшим рукавом.
Никакого наваждения. Человек десять или двенадцать невдалеке просто ус
троили салют. И каждый залп салюта вызывал у них бурю радости. И страх проп
ал совсем, как будто его и не было. Берендей стукнул себя по лбу Ц тридцат
ь первое декабря! Они просто празднуют Новый год. Он успел забыть об этом.

Он выбрался из сугроба, пощупал колено, ноющий бок и понял, что все в поряд
ке. Берендей тщательно отряхнулся и направился в сторону людей.
Это была компания людей молодых. Даже моложе его. Девчонки и ребята, в меру
пьяные, веселые, озорные и, похоже, вполне гостеприимные. Берендей подоше
л к ним с намерением познакомиться и попроситься в их компанию на ночлег.
Но они его не заметили. Верней, не заметили, что он подошел к ним со стороны.
Кто-то хлопнул его по плечу и выкрикнул:
- Отличный салют! Чего ты куксишься? С Новым годом!
- С Новым годом! Ц заорала вся компания хором, и Берендей не заметил, как ок
азался одним из них. Кто-то положил руку ему на плечи, и он тоже обнял кого-т
о, сам собой образовался круг, кричащий, брызжущий радостью во все сторон
ы, танцующий и невнятно поющий.
И тут Берендей увидел ЕЕ. Она стояла в круге напротив него и хохотала. Мехо
вая шапочка сползла ей на затылок, темные вьющиеся волосы рассыпались по
плечам. Щеки ее пылали морозным румянцем, и от этого очарование ее юности
делалось еще более чувственным.
Ничего особенного в ней не было. Наверное. Ну, разве что синие глаза, больш
ие и яркие. И брови вразлет, как крылья птицы Ц прямые и резко прочерченны
е. Носик пуговкой, губы маленькие и пухлые, подбородок круглый, нежный, пла
вный. Ему показалось, что вся она состоит из плавных линий, которые прячут
ся под одеждой Ц круглые колени, мягкая линия плеч. И в то же время, в ней бы
ло что-то неуловимо земное, естественное, непосредственное.
Ее маленький рост подчеркнули два здоровых парня, обнимавшие ее с двух с
торон, и Берендею она показалась беззащитной. Только и всего. Смеющейся, р
умяной и беззащитной в своей юности и безмятежности. И он понял, что так пр
осто отсюда не уйдет.


Юлька проснулась, когда за окном давно стемнело. И про
снулась с ощущением того, что праздник кончился. Она не любила первое янв
аря. Когда волшебная ночь осталась позади, а чуда так и не произошло.
В доме было тихо. И темно. Из окон в комнаты падали синие отсветы далеких у
личных фонарей, и становилось понятно, что стоит зима. Такой неживой, но ча
рующий синий свет наполняет дом только зимними ночами, когда земля покры
та снегом.
Елка, стоящая в углу гостиной, тоже отражала этот синий свет. В новогоднюю
ночь она светилась разноцветными огоньками, а теперь подрагивающие от м
алейшего шевеления воздуха игрушки и гирлянды, искрились как снежинки в
лесу. И было в темноте и синем свете нечто печальное и притягательное. Юль
ка с сожалением оглядела темную гостиную, вышла на кухню и включила свет.

Конечно, она уже вставала сегодня один раз. Даже прошла по дому. Даже попро
щалась с теми, кто уезжал. Но похмелье оказалось столь невыносимо, что ей п
ришлось лечь в постель снова. Она смутно помнила новогоднюю ночь. Юлька в
первый раз встречала Новый год с друзьями, а не с родителями. Воспоминани
е о том, как она запивала водку шампанским, и сейчас вызвало резкий присту
п тошноты. Но все равно было весело. Она хорошо помнила, чтобыло весело, ин
тересно, что всем понравились ее салаты. И гусь с яблоками, которого она го
товила первый раз в жизни самостоятельно, тоже прошел «на ура». Жаль, никт
о не попробовал торта. Нет, попробовал. Наверное, его съели сегодня, потому
что вот на столе, заваленном грязной посудой, стоит блюдо из-под него, сов
ершенно пустое.
Несмотря на печаль, теперь Юлька чувствовала себя хорошо. Разве что немн
ого звенело в ушах. И очень хотелось есть. Она заглянула в холодильник и ув
идела, что не съеденные салаты аккуратно упакованы в майонезные баночки
. И кусочек торта стоит на маленьком блюдечке.
Она оглядела кухню и гостиную. Да, разгребать мусор придется целую ночь. Н
о так хотелось, чтобы кухня приобрела привычный уютный вид. Чистый стол, г
орячий чайник, вазочка с печеньем… И тогда можно будет поесть и выпить ча
ю с тортом.
Юлька вздохнула и пошла в гостиную, собирать грязные тарелки. Как хорошо,
что папа сделал в доме горячую воду! Мама считала это напрасной тратой вр
емени и денег Ц построить дачу со всеми удобствами. Но папа настоял на св
оем. И теперь не надо зимой бегать в уличный туалет, не надо греть воду в ча
йнике, чтобы умыться. Можно даже принять душ. Папа родился в деревне, а мам
а всю жизнь прожила в городе. Поэтому папа так ценил комфорт, а мама просто
не представляла себе, что такое отсутствие удобств.
Из комнаты, носившей в семье название «желтой», вышел один из гостей. Юльк
а попыталась вспомнить, как его зовут, и к своему ужасу не смогла.
- С добрым утром? Ц спросил гость.
Юлька рассмеялась, так иронично это прозвучало в его устах.
- Тебе помочь? Ц вежливо поинтересовался парень.
- Да нет, не надо, я сама, - ответила Юлька, - только мне будет скучно одной. Мож
ет, ты просто посидишь со мной на кухне, пока я буду убирать?
Она точно помнила, что в Новый год он сидел за столом напротив нее, но так и
не смогла вспомнить, с кем он приехал. Из всей компании она хорошо знала ли
шь пятерых своих сокурсников. Остальные приехали по приглашению этих са
мых сокурсников. Невозможность обратиться к гостю по имени ужасно смуща
ла ее. Ну не могла же она признаться в том, то не помнит, как его ей представи
ли.
Парень начал молча собирать посуду со стола, не ответив на ее предложени
е. Это понравилось Юльке. И вообще, он еще за новогодним столом понравился
ей. Во-первых, он был старше остальных, и это бросалось в глаза. Ее однокурс
ники и их друзья выглядели на его фоне детьми. Он смотрел на них немного сн
исходительно, но не свысока. Как будто знал какую-то тайну, неведомую оста
льным, и эта тайна поднимала его над всеми. А во-вторых, Юльке всегда нрави
лись именно такие. Он был среднего роста, несильно широк в плечах, и красив
ым его назвать Юлька не могла Ц так, совершенно обыкновенное лицо. Ничег
о выдающегося, кроме, разве что, резко обозначенных скул над впалыми щека
ми. Карие глаза, не большие и не маленькие, сухие губы, прямой правильный н
ос. Юльке нравились именно такие Ц обыкновенные. Ее пугали красивые пар
ни, она терпеть не могла «качков», не привлекал ее и высокий рост. Она сама
была маленькой, и большие габариты ребят лишь подчеркивали этот ее недос
таток.
Она попробовала понять, что же ей так понравилось в нем, почему его внешно
сть так притягивала ее к себе? Ну, может быть, волосы. Темно-русые, постриже
нные не коротко, но в рамках приличий, расчесанные на прямой пробор. Или пр
одолговатая ямочка на подбородке?
Нет, наверное. Ничего конкретного выделить не получалось. Просто его лиц
о, как и бархатный взгляд его немного прищуренных глаз, было удивительно
мягким. Мягким, открытым и спокойным. И двигался он мягко, неслышно и как-т
о незаметно. Юльке показалось, что он очень сильный, гораздо сильней, чем м
ожно судить по его внешнему виду, потому что в его движениях прятался зве
рь. Впрочем, большинство лиц мужского пола казались ей очень сильными.
- Ты не знаешь, - спросила она, - остальные уже спят?
- Вообще-то первый час ночи. А поднялись они ни свет ни заря.
- А кто остался?
- Виталик со Светой, Андрей с Наташей, и Людмила. Остальные уехали еще утро
м.
- Ну, значит, комнат теперь хватает на всех, - вздохнула с облегчением Юлька.
Она не помнила, кто такая Наташа, зато прекрасно знала всех остальных. С На
ташей утром проблем не будет Ц методом исключения она легко определит,
кто она такая. Осталось вспомнить, как зовут этого парня. Наверняка он при
ехал с Людмилой, значит, у нее утром она это и выяснит.
- А тебе обязательно мыть посуду сегодня? Девчонки собирались завтра при
брать. Сегодня они на горке катались, а потом снова выпили понемногу.
- Завтра мама приедет. Если она это увидит, ей станет плохо. Так что лучше уж
я сегодня.
Юлька начала мыть посуду, а неизвестный гость подтаскивал тарелки из ком
наты. Они болтали о чем-то несерьезном, и Юльке стало весело. Славным оказа
лся этот парень, с ним незаметно летело время.
Правду говорят Ц глаза боятся, а руки делают. Не таким уж и страшным оказа
лся устроенный беспорядок. За час они успели перемыть всю посуду и прибр
аться.
Юлька накинула ватник и подхватила мусорное ведро. Осталось вынести наб
равшуюся гору мусора, а после этого можно было, наконец, поесть и выпить ча
ю.
- Ты куда? Ц спросил ее помощник.
- Вынесу мусор.
- Погоди, - он изменился в лице, и от его веселости не осталось и следа.
- Что такое?
- Я сам. Ты только скажи мне, куда его выбрасывать.
- Да ладно, зачем? - начала сопротивляться Юлька.
- Не надо тебе одной туда выходить.
- Да что со мной случится в собственном дворе? Тем более, тут никого нет, дом-
то на отшибе стоит.
- Вот поэтому и не надо. Давай ведро.
Он не отнимал ведра, нет. Но забрал его так, что Юльке не пришло в голову его
не отдать. И шагнул на крыльцо. Ей показалось, или он помедлил, перед тем ка
к сделать этот шаг?
Гость вернулся минут через пять. Он был бледен и растерян. Но поставил мус
орное ведро на место и, как ни в чем не бывало, спросил:
- А чай у тебя есть? Утром нашли только кофе.
- Конечно, есть. Вот же он стоит. Ты хочешь есть?
- Если честно, то уже нет. А что, весь праздничный стол ты сама приготовила?

- Да, - Юлька очень гордилась собой и чувствовала себя совсем взрослой, - у ре
бят тридцать первого был экзамен, а я сдала его досрочно. Поэтому приехал
а еще двадцать девятого, мама привезла продуктов, а я сготовила. Нормальн
о получилось?
- Очень даже. Честное слово. Я просто весь день ел, поэтому больше не могу.
- А я вот ужасно есть хочу. Я, как только проснулась, сразу захотела есть.
- Покушай, - гость усмехнулся, - закусывать никогда не поздно.
- А что, я была очень пьяная в Новый год? Ц Юлька смутилась.
- Нормально, - подбодрил ее парень, - ничего неприличного.
Он подмигнул ей и улыбнулся.
- Я почти ничего не помню, - вздохнула она.
- Наверное, и как меня зовут, не помнишь? Ц он снова ей подмигнул.
Она наверняка покраснела, растерялась и не знала, что ответить.
- Меня зовут Егор, - почти сразу сказал он, и ее смущение сразу прошло. И стал
о очевидным, что Юльке совершенно необязательно было запоминать его имя
, и абсолютно нормально, что она его забыла или не услышала.
Юлька налила чай себе и ему и начала усиленно закусывать.
- У вас хороший дом, - произнес Егор, отхлебнув из кружки и оглядевшись вокр
уг.
- Он совсем новый, его достроили всего года три назад, - ответила Юлька, - мам
а очень хотела дачу, это была ее идея-фикс. Знаешь, я с ужасом думаю, что с до
мом может что-нибудь случиться. Мне кажется, мама этого не переживет. Этот
дом Ц он как ее второй ребенок.
- А твоя мама, она кто?
- Кем работает? Мама бухгалтер. Главный бухгалтер.
- Нет, я имел ввиду вообще, какая она?
- Моя мама? Даже не знаю. Она веселая. И добрая.
- А папа?
- У… Папа Ц умный.
- А ты? Ц Егор ей подмигнул.
- Я? Ц Юлька засмеялась, - не знаю. Я тоже добрая и веселая. Наверно.
Ей было хорошо. Кухня вернула привычный уютный вид, и разговаривать с Его
ром ей очень нравилось. Он время от времени говорил что-нибудь такое, от че
го ей становилось весело и хотелось смеяться.
- А котел сегодня топили? Ц вдруг озаботилась Юлька.
- А что, тебе холодно?
- Да нет, просто я про него забыла. А мама мне велела никому не доверять топи
ть котел. Она и мне-то не очень доверяет.
1 2 3 4 5