В офисе за стеклянной перегородкой Джулия Ройстон обернулась и удивленно вытаращила на нее глаза. Шеннон притворилась, что с интересом читает какой-то текст на экране монитора.
– Шеннон! – Аликс выразительно посмотрела на нее.
– Так вот, о скрытых талантах Ричарда. Если бы ты знала, что он способен приготовить на десерт! – Заметив, как странно смотрит на нее Аликс, окончательно сбитая с толку, Шеннон расхохоталась. – Ох, извини… Порой жизнь преподносит нам удивительные сюрпризы…
– Да, и сегодня она преподнесет нам кислый лимон, от которого у нас у всех перекосятся физиономии. Либо у Ричарда Стенли, – мрачно заметила Аликс.
Шеннон сразу стало не до смеха.
– Верно, – кивнула она. – Именно так и стоит вопрос: либо он, либо мы. Вот что я тебе скажу, Аликс! Даже если сегодня и будет еще одно пари, это несправедливое решение данной проблемы! Это чертовски дурацкое решение.
– Вот и я о том же говорю! – обрадовалась Аликс.
– Я не хочу, чтобы Ричард потерял работу, – продолжала Шеннон. – И сама не желаю ее потерять. Не хочу, чтобы уволили моих сотрудников. А если это неизбежно, тогда руководство компании должно обосновать свое решение. Пусть решают экономисты! Пари не выход.
Аликс вскочила и подбросила в воздух пачку листов бумаги.
– Ура! – восторженно вскричала она. – Именно это я и надеялась от тебя услышать! Шеннон, позвони Эдмунду Говарду и скажи ему, что пари отменяется!
Листы компьютерной распечатки рассыпались по полу, один из них упал на колени Шеннон Гарретт. Она смахнула его и сказала:
– Очень умно. И меня немедленно уволят. Но разве это справедливо? Нет! И я скажу ему это в лицо. Пошли! – Шеннон встала из-за стола.
– Куда? – Аликс стала машинально натягивать мокрые туфли на еще не обсохшие ноги.
– В его офис в пентхаусе! – с мрачным лицом сказала Шеннон. – Только вряд ли он нас примет. Ладно, посмотрим…
Войдя в приемную Эдмунда Говарда, Шеннон замерла: в обитых черной кожей креслах сидели Ричард Стенли и Винс Рассел.
Увидев ее, Ричард вскочил и сделал строгое лицо. Одетый в темно-серый костюм и серый галстук, начищенный, причесанный и вылизанный с головы до ног, он производил впечатление ответственного руководителя, готового предстать перед управляющим корпорацией для доклада. От него веяло бодростью, уверенностью и дорогим одеколоном. Шеннон не могла отказать себе в удовольствии полюбоваться его выправкой, ладной фигурой и прекрасным костюмом, чуточку тесноватым в промежности, как ей показалось.
Винс тоже вскочил, последовав примеру начальника.
На его форме блестели капли дождя; они не успели высохнуть и на его коротко подстриженной голове. От охранника пахло сыростью и теплом. Скользнув взглядом по Шеннон, он уставился на Аликс, широко расставив ноги в армейских ботинках и заложив большие пальцы за кожаный ремень. Аликс взяла обеими руками Шеннон под руку и уставилась на носки мокрых туфель.
Шеннон раскрыла рот, чтобы поприветствовать Ричарда и Винса, но секретарь Эдмунда Говарда поднял голову, нажал на вмонтированную в стол кнопку и сказал:
– Пройдите, пожалуйста, мистер Говард примет вас немедленно.
Аликс пожала плечами. Шеннон Гарретт отступила, пропуская мужчин первыми в кабинет управляющего корпорацией. Она не ожидала такого поворота событий и лихорадочно соображала, что происходит.
Умытые дождем, высокие окна просторного кабинета сверкали. С высоты двадцатого этажа было прекрасно видно, как отступает к Сити гроза, поливая напоследок ливнем противоположный берег Темзы. Над Сити небо заволокло темными тучами.
Эдмунд Говард сидел за письменным столом спиной к окнам. Ослепленная яркими лучами, Шеннон не видела его лица.
– Присаживайтесь, дамы и господа, – раздался его начальственный голос.
– Спасибо, сэр! – сказал Ричард Стенли и прошел вперед, мимо журнального столика и кожаного дивана к ореховым стульям с подлокотниками, стоящими вдоль стола. Не дойдя до них нескольких шагов, он оглянулся и, галантно поклонившись Шеннон, выдвинул для нее стул. Она удивленно вскинула брови, однако подошла к предложенному стулу и села. Ричард сел рядом с ней, по другую руку от нее села Аликс. Винс занял свободный стул рядом со своим шефом.
Шеннон взглянула на Эдмунда Говарда, от которого ее отделял огромный письменный стол, и без обиняков сказала:
– Мы ожидали вчера нового пари, сэр. Однако его, судя по всему, отменили или перенесли. Мне бы хотелось узнать, что случилось.
– С вашего позволения, сэр… – перебил ее Ричард Стенли. Он сидел выпрямив спину, лицо его побледнело, на лбу выступила испарина. – Я бы хотел сказать несколько слов, сэр!
Выдержав паузу, Эдмунд Говард холодно промолвил:
– Прошу вас, мистер Стенли. Говорите!
– Так вот, сэр, прежде чем вы объявите условия нового пари, я хотел бы выразить вам протест. На мой взгляд, Шеннон и ее сотрудники не заслуживают того, чтобы их судьба решалась столь диким образом.
Наступила тягостная пауза. В кабинете пахнуло холодом. За окнами с каждой минутой становилось все светлее, гроза отступила.
– Может быть, мисс Гарретт тоже хочет что-то сказать? – спросил Эдмунд Говард.
Теперь, когда кабинет освещало яркое солнце, Шеннон могла разглядеть его более отчетливо. На нем был дорогой серый шерстяной костюм, на запястье поблескивали престижные часы. Солнечные зайчики скакали по безукоризненно подстриженной седой голове, но лица его по-прежнему не было видно.
– Да, сэр, – ответила она. – Я придерживаюсь той же точки зрения, что и мой коллега. Я полагаю, что судьба его журнала не должна зависеть от исхода пари. Это несправедливо. Мне кажется, мистер Говард, что вы тоже так думаете. Иначе от вас еще вчера поступили бы условия нового пари.
– Вы это серьезно? – Эдмунд Говард встал, вышел из-за стола и, подойдя к окну, стал задумчиво смотреть на редеющие облака. У него была все еще прямая спина, как у молодого. Седина придавала его орлиному профилю суровость мудреца, а глубокие морщины – мужественность.
Когда он вернулся к столу, его голубые глаза задорно блестели, отчего казались еще ярче.
– Мисс Гарретт, я тоже не люблю проигрывать. Мне не доставит удовольствия сообщать коллегам, что они были правы, утверждая, что предложенный мной метод выбора наиболее экономически выгодного журнала далек от совершенства. И тем не менее я решил прервать эксперимент, не доведя его до конца. Пари больше не будет.
Аликс Невилл беспокойно заерзала на стуле:
– Но мы…
Шеннон вовремя толкнула ее под столом коленом.
– Сегодня утром я передал финансовые отчеты обоих изданий в бухгалтерию. Теперь судьбу журналов будут решать экономисты. А я умываю руки!
Эдмунд Говард положил свои сильные руки на спинку стула, прищурился и обвел всех четверых посетителей внимательным взглядом.
– Объем предстоящей экономистам работы весьма значителен. Поэтому окончательное решение будет принято не раньше чем в конце года. Вам придется потерпеть еще четыре месяца, но с этим ничего уже не поделаешь! – Он развел руками.
Шеннон обмякла, услышав такой ответ, и понурилась. Ей стало и обидно, и грустно. Выходит, напрасно она так волновалась, напрасно лезла из кожи вон…
Аликс Невилл вскинула руки над головой и, выпятив груди, обтянутые зеленой шелковой блузой, мягким движением рук стянула серебристые волосы и заколола их черной заколкой. Лицо ее оставалось бесстрастным. Ричард положил широкие ладони ни мускулистые ноги, собираясь встать со стула. Винс Рассел смертельно побледнел и начал сползать со стула: ему стало дурно.
– Должен признаться, мне будет жаль расставаться с кем-то из вас, – добавил Эдмунд Говард. – Вы все проявили замечательную находчивость и творческую фантазию. Но ничего не поделаешь, обстоятельства порой бывают сильнее нас. Благодарю вас, дамы и господа! Вы свободны.
Он потянулся к звонку, чтобы вызвать секретаря.
Вот и все, с тоской подумала Шеннон. Ничего нельзя уже изменить. И жизнь снова покатится по накатанной колее скучной рутины…
Ну уж нет! Кое-что еще нужно довести до конца, подумала Шеннон. Ее давно уже подмывало сделать это, но она откладывала исполнение заветного желания до принятия окончательного решения относительно журнала…
– Сэр, – сказала она, продолжая сидеть, – по-моему, в вашем распоряжении не совсем полные сведения. Не хотели бы вы их пополнить, спросив нас лично?
– Я не сомневаюсь в полноте информации, имеющейся в моем распоряжении, – ответил Эдмунд Говард, вперив в Шеннон взгляд своих поразительно голубых глаз. – Как вам известно, мисс Гарретт, я получил видеозапись всего, что происходило в торговом комплексе, в спортивном зале, в заведении мадам Натали, а также в нашем подземном гараже.
Винс Рассел покрылся красными пятнами.
Ричард Стенли начал поправлять запонки на рукавах своей белоснежной сорочки.
– Но, сэр, – сказала Шеннон, – вряд ли у вас имеется видеозапись моего интимного свидания в ремонтной мастерской с мастером по имени Донна… Равно как и необыкновенного обеда с мистером Стенли в кафе Британского музея… А также фотосъемки в студии журнала «Крошки» с участием Аликс и мистера Стенли…
У Шеннон запершило в горле, язык ее не слушался, во рту пересохло. Но она стойко продолжала смотреть в глаза Эдмунду Говарду. Он убрал руку с кнопки.
– Но ведь все это не предусматривалось моим планом, – с улыбкой возразил он, сверля взглядом Шеннон.
У нее участился пульс и свело живот.
– У меня есть свои источники информации, – тихо сказал управляющий корпорацией «Миднайт роуз». – Вряд ли стоит удивляться тому, что я имею видеозапись развлечений мисс Невилл после работы в фотостудии. А вот чтобы получить пленку из Лос-Анджелеса, мне пришлось приложить немало усилий. Должен отметить, что американская охранная служба работает отменно.
Эдмунд Говард встал и подошел к Шеннон. Она уставилась на него затравленным взглядом.
– Как это ни печально, пленки с записью происходящего в гараже и в кафе музея у меня нет. В последнем случае система наблюдения была отключена.
Шеннон зарделась и затаила дыхание, стараясь не смотреть на Ричарда. Она не знала, радоваться ей или огорчаться.
Шеннон порывисто встала и тотчас пожалела о своем поступке. Эдмунд Говард оказался на добрых шесть дюймов выше ее ростом. Она едва не касалась головой его подбородка, чувствуя легкий запах одеколона и мужского тела. В мудрых голубых глазах этого многоопытного пожилого человека искрились смешинки.
Шеннон выпрямила спину, сдвинула плотнее ноги в черных туфельках на шпильках, расправила плечи и одернула юбку цвета антрацита. Жакет был аккуратно застегнут поверх белоснежной блузки, как и положено серьезному и ответственному руководителю.
– Какая досада, что всего этого я не видел, – пророкотал Эдмунд Говард. – Уверен, что вы не ударили в грязь лицом и проявили завидную находчивость, достойную подражания.
– Я еще не закончила! – Шеннон повернулась и взглянула на Аликс Невилл.
Темно-зеленый шелковый наряд девушки все еще не просох, на плечах бурели мокрые пятна. Но зато сверкали перламутровые пуговки, озорно выглядывая из-под серебристых локонов. Шеннон прикоснулась к пуговке на груди и многозначительно промолвила:
– Ты помнишь, что говорила мне, когда все это только начиналось?
– Я, кажется, сказала, что если в пари будут участвовать только женщины, я готова поддержать своего начальника… – ответила Аликс.
Эдмунд Говард прищурился. Ричард открыл рот. Винс Рассел не знал куда спрятать глаза.
– По-моему, я обязана восполнить досадный пробел в познаниях босса о возможностях своих сотрудников, – сказала Шеннон.
Аликс Невилл поняла намек.
– Мне тоже не помешает перенять опыт руководства, – сказала она и начала расстегивать пуговицы на жакете начальницы.
Шеннон повела плечами и скинула жакет на пол. Аликс распустила серебристые волосы по плечам. Шеннон приблизилась к девушке и убрала с ее лица непослушный локон. Дрожащими от волнения руками она начала расстегивать перламутровые пуговки на темно-зеленой блузе. В разрезе появились упругие груди, как всегда, на них не было бюстгальтера. Соски отвердели и уперлись в шелк.
У Шеннон потеплело в промежности, ей стало тесно в юбке и колготках. Соски на груди встали торчком.
Одним легким движением рук она распахнула блузку Аликс. Груди девушки предстали во всей своей красоте, полные и манящие. Под стать им были и осиная талия, и покатые бедра, и плоский животик, и бархатистая кожа. Ажурные атласные зеленые трусики Аликс моментально промокли от соков.
Шеннон склонила голову и лизнула ее сосок.
Аликс тихонько вскрикнула и потупилась, вытянув руки вдоль туловища. Ее полные чувственные губки трепетали. Длинные ресницы подрагивали. Шеннон сжала груди ладонями.
Аликс охнула и широко раскрыла глаза.
– Как давно я мечтаю об этом… – прошептала Шеннон, тесня Аликс к дивану. Девушка упала на него, раскинув в стороны руки. Шеннон легла на нее сверху.
Эдмунд Говард вцепился пальцами в спинку стула. Из-за яркого солнечного света, ослеплявшего Шеннон, она не могла разглядеть выражение его лица.
Не теряя времени, Шеннон скинула блузку. Увидев ее грудь, обтянутую черным бюстгальтером, Аликс плотоядно облизнулась. Шеннон покосилась на Ричарда Стенли.
Он раскрыл от изумления рот и вытаращил глаза.
Шеннон подавила смешок, заметив, что он сложил руки на промежности.
Аликс потянулась, соблазнительно выпятив груди, и призывно мяукнула.
В промежности Шеннон возникла пульсация. Аликс встала на диване на коленях и, просунув руку под юбку Шеннон, нащупала под колготками и трусиками горячую промежность.
– Я сделаю так, что ты быстро кончишь, – прошептала она.
Наблюдавший эту сцену Винс издал глухой стон. Если бы Шеннон могла видеть его лицо, она бы расхохоталась. Вид у него был такой, словно его треснули по коротко стриженной башке полицейской дубинкой. Ширинка его форменных штанов оттопырилась, глаза налились кровью, как у быка.
Шеннон обхватила Аликс рукой за талию и прижала ее плотнее к себе, стремясь коснуться грудями ее грудей. Аликс ловко расстегнула у нее на спине застежку бюстгальтера. Обе женщины легли на диване, обнявшись, пупок к пупку.
Аликс расстегнула молнию юбки Шеннон. Извиваясь всем телом, Шеннон стянула с себя бюстгальтер, а следом за ним – колготки и трусики. Подол юбки задрался. Аликс сжала ее груди и стала пощипывать соски. Шеннон стиснула коленями бедра Аликс и, наклонившись над ней, принялась лизать ей шею и груди, чувствуя, как все сильнее вздрагивает набухший клитор и распухают срамные губы.
Аликс резко ввела ей во влагалище сразу три пальчика.
Шеннон сладострастно охнула и заскрипела зубами.
Руки ее непроизвольно сжали груди партнерши. Перед зажмуренными от удовольствия глазами поплыли радужные круги.
– Да, вот так! – воскликнула Аликс, мотая головой из стороны в сторону. Серебристые волосы разметались по черному кожаному дивану. Атласные трусики впились в половые губы. Шеннон покосилась на этот заманчивый бугорок, просвечивающий сквозь ажурную ткань, и, подавшись назад, стала стаскивать трусики с Аликс зубами.
Вытаращившись на ее выпяченный зад, Ричард нащупал через карман головку члена и начал потихоньку онанировать.
Шеннон уткнулась головой во влажную промежность Аликс и принялась облизывать и сосать клитор. Аликс выгнулась дугой, сотрясаясь всем телом в экстазе, вцепилась в плечи Шеннон и кончила, обдав ей лицо брызгами соков.
Отдышавшись, Аликс поглубже просунула пальцы во влагалище Шеннон и принялась изо всех сил двигать ими вверх-вниз. Стоя над ней на четвереньках, Шеннон отчаянно работала торсом, норовя острее почувствовать в себе ее пальцы. Сильная молодая рука работала без устали. Оргазм сотряс напрягшееся тело Шеннон, она зажмурилась и блаженно улыбнулась. Доставив удовольствие друг другу, женщины поцеловались.
Шеннон первой встала с дивана и, голая, подошла по ворсистому ковру к Ричарду Стенли, купаясь в солнечном свете. Не произнося лишних слов, она начала расстегивать ремень на его брюках. И не успел Ричард опомниться, как брюки его сползли по ногам на пол.
Шеннон обошла вокруг него, пока он растерянно хлопал глазами, окинула взглядом его зад и, выставив средний палец правой руки вперед, резко просунула его Ричарду в анус. Задний проход стиснул палец, и Шеннон принялась двигать рукой вперед-назад, вперед-назад, туда-сюда, туда-сюда, постепенно наращивая темп.
Ричард хрипел, вытаращив глаза. Он оставался в сорочке и при галстуке, но без штанов. И сзади его имела пальцем обнаженная женщина.
Шеннон покосилась на диван. Аликс встала и, тоже голая, подошла к боссу и встала перед ним, подбоченившись.
– Не кажется ли вам, сэр, что пора от наблюдений за своими сотрудниками перейти к практическим исследованиям их возможностей?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17