– перебила его Аликс. – Обожаю торговые комплексы!
Ричард издал странный гортанный звук, не то смешок, не то рык, и напрягся – этого нельзя было не заметить. Откинувшись на спинку стула, он уставился куда-то поверх головы Аликс и выпалил:
– Но потом начались неприятности: нас обнаружили в самый неподходящий момент. Ну и натерпелся же я! А девицы убежали, прихватив с собой наряды. Вот стервы! Мне пришлось оплатить исчезнувшие вещи, иначе владелец магазина подал бы на меня в суд. Хорошо еще, что он не обвинил меня в оскорблении общественной морали…
Аликс расхохоталась.
– Это вовсе не смешно! – крикнул Ричард.
– Да, конечно, – согласилась она, прикусив губу. – Это чисто нервная реакция, я вам искренне сочувствую. Вы влипли в большую кучу дерьма…
– Попались бы мне сейчас эти коварные сучки! – Ричард сжал кулаки. – Я смотрел сегодняшнюю съемку, а думал только об одном: все женщины – стервы!
Аликс заерзала в кожаном кресле: ее трусики совсем промокли и прилипли к ягодицам. Ноги стали словно ватные, видимо, от выпитого виски и дурманящего запаха одеколона и мужского пота, исходящего от сидящего напротив нее блондина с широкой грудью и длинными ногами.
– Это не обязательно должен быть Винс… – прошептала она, рассуждая вслух.
– Что? – Ричард вздрогнул и удивленно уставился на нее.
Аликс взглянула на помост посередине студии и груду кожаных ремней. Изумление в глазах Ричарда росло.
– Раз все женщины стервы, почему бы вам не наказать одну из них? – спросила она и облизнула губы.
У Ричарда полезли на лоб глаза.
Соски Аликс набухли под шелковой блузкой, и Ричарду было хорошо видно, как упираются в полупрозрачную ткань эти два розовых бугорочка.
– Это не входило в мои намерения, но ради «Крошек» я могу попробовать, – ответил он, ощущая сухость во рту.
Ширинка у него оттопырилась до неприличия.
– Ради ваших чертовых «Крошек»! – с улыбкой повторила Аликс.
Ричард Стенли хищно оскалился:
– О’кей! Ради моих развратных чертовок! А ну, стерва, ступай на помост. Сейчас я покажу тебе, на что способен мужчина. Посмотрим, как тебе понравится быть безмолвной рабыней…
Он встал и вышел из аппаратной, щелкнув пальцами.
Аликс неохотно поплелась следом, с трудом оторвав мокрый зад от кресла. Ее пошатывало, ей было трудно дышать от волнения, а в промежности все промокло.
– Проси меня! Умоляй! – прохрипел Ричард, пронзив ее холодным взглядом.
– Накажи меня, господин! – плаксивым голосочком попросила Аликс.
Он выдержал многозначительную паузу, давая ей время подумать, и переспросил:
– Не пожалеешь?
Аликс просунула руку под резинку штанов и потерла промежность.
– Нет!
– Точно? – еще раз спросил рослый и сильный блондин, одетый в дорогой костюм, сшитый по заказу, и щеголяющий престижными золотыми часами, как настоящий босс. – Ты уверена, крошка? Ты действительно хочешь этого?
– Да, хочу! – Аликс улыбнулась. – Но только пока мы в студии. Попробуй сунуться ко мне потом, и я отшибу тебе яйца.
Ричард Стенли кивнул, пожевал губами и, окинув ее презрительным взглядом, промолвил:
– Сейчас я вымещу на тебе всю злость на тех сопливых лесбиянок из Лос-Анджелеса. На колени!
Аликс медленно опустилась на колени, внимательно следя за Ричардом. Пол в студии был жесткий. Ричард запер двери на ключ и, вернувшись к Аликс, молча обошел ее вокруг.
– В чем дело? – спросила она.
– Молчать! – Ричард схватил Аликс за волосы и закрутил их в тугой узел.
Аликс почувствовала, что не может пошевелить головой.
Другой рукой Ричард ловко засунул ей в рот какой-то толстый резиновый предмет – он едва не порвал ей губы и уперся в нёбо. Аликс начала задыхаться и попыталась вытолкнуть кляп языком, но не тут-то было: Ричард не давал ей наклониться, крепко держа за волосы и все глубже проталкивая резиновую затычку в рот.
Она замычала и попыталась поджать губы, но и это ей не удалось: резиновая штуковина оказалась ребристой. Ричард обвязал голову Аликс кожаными ремешками, прикрепленными к диковинному изделию, и завязал их у нее на затылке. Рот Аликс раскрылся еще шире.
– Это резиновый пенис, – пояснил Ричард. – Самая подходящая штуковина, чтобы заставить вас, сучек, молчать. Ты согласна?
Аликс что-то промычала, и резиновый фаллос едва не проскользнул ей в горло. На глазах у нее выступили слезы. Она попыталась развязать тесемки, но Ричард сжал ей запястья.
– Скверная девчонка! – воскликнул он. – Мы еще не закончили. Живо раздевайся, глупая телка!
Он отпустил ее руки, и Аликс стукнулась лбом об пол. Резиновый фаллос уперся ей в гланды, она едва не потеряла сознание.
– Не вынуждай меня повторять свои приказы дважды! – прикрикнул на нее Ричард Стенли.
Аликс стиснула фаллос зубами. В промежности у нее захлюпало, сок потек по ногам. Она наклонилась и стянула через голову блузку. Ее обнаженные груди разбухли под его масленым взглядом.
– Ты упряма, маленькая сучка! Вынуждаешь меня повторять свои приказы! – проговорил Ричард, подперев бока кулаками. – Я вправе говорить все, что мне вздумается! – Он злодейски ухмыльнулся. – Могу сказать, что хочу твою маленькую сладенькую письку, могу изъявить желание взглянуть на твою голенькую попку. А ты не смеешь мне перечить. Поняла, стерва? Будешь возражать? Отвечай!
Аликс замычала и затрясла головой.
– Хорошо, так я и думал. А теперь снимай все остальное. Быстро! – рявкнул Ричард Стенли.
Дрожащими руками она расстегнула пояс на шароварах и, наклонившись, стала расстегивать застежки на туфлях. Попка ее соблазнительно выпятилась. Аликс сняла шаровары и осталась в розовых шелковых трусиках.
– Какая славная попка! – Ричард плотоядно облизнулся и, схватив ее за шею, резко пригнул ей голову. Другой рукой он рывком сорвал с нее трусы.
Волна воздуха, хлынувшая в разгоряченную промежность, обласкала срамные губы, словно шелк. Ричард просунул ей во влагалище палец. Аликс закусила резиновый член и замычала, вертя задом. Ричард Стенли вынул мокрый палец, взглянул на него и изрек:
– Я вижу, что ты вполне готова к наказанию!
Аликс восторженно закивала.
– Впрочем, вы, сучки, только рады, если вас бьют. Но меня не проведешь! Я заставлю тебя помучиться, не стану торопиться с экзекуцией. Поверти пока голым задом.
Аликс застонала от отчаяния, изнывая от неутоленной похоти. Влагалище ныло от удручающей опустошенности, анус пылал, как печка. Ну почему эти отверстия не забиты чем-то плотным, как ее рот! Аликс с мольбой взглянула на ухмыляющегося Ричарда. Он прищурился и приказал:
– А теперь раздень меня!
Аликс потянулась трясущимися руками к узлу дорогого галстука и начала его развязывать. Пальцы ее плохо слушались. Из-за высокого роста Ричарда ей приходилось приподниматься на цыпочки и прижиматься голыми грудями к его сорочке. Наконец узел развязался, и он удовлетворенно сказал:
– Продолжай, крошка.
Аликс стала расстегивать пуговицы на сорочке, влажной под мышками от пота. Затем она медленно сняла с него пиджак, отстегнула запонки и стянула сорочку, чувствуя, как напрягаются мускулы его сильных волосатых рук. Ричард шептал ей на ухо:
– Я не потерплю жалоб, крошка! Ты должна покорно выполнять все, что я скажу. Тебе придется не сладко, когда я засажу тебе свой член по самый корешок. Он стоит так, что можно повесить на него пиджак.
Стараясь не смотреть на его ухмыляющуюся физиономию, Аликс прижалась к нему, желая ощутить его крепкую мужскую плоть внутри себя, заполнить свою пустоту его твердью. Ее упругая голая грудь терлась о его мощную грудь, а головка его члена упиралась ей в пупок. Аликс запустила руку ему под брюки, но он грубо оттолкнул ее, воскликнув:
– Сбавь обороты, крошка! Я велел тебе только раздеть меня!
Она расстегнула пояс его брюк и дернула за язычок молнии. Толстый петушок уперся в ткань трусов «Калвин Кляйн». Аликс присела на корточки и, сняв с Ричарда носки, ботинки и брюки, потянулась дрожащей рукой к трусам.
Ричард сжал ей запястье:
– Не терпится пощупать его, крошка?
Аликс закивала, отчаянно мыча и роняя со лба капли пота. Ее серебристые локоны спутались и прилипли к шее и плечам. Щеки пылали, соски встали торчком, по ложбинке меж грудей струился пот. А рот был забит ребристой резиной до самого горла.
Аликс привстала и потерлась о бедро Ричарда низом живота. Взгляд ее прилип к его оттопыренным трусам. Она изнывала от вожделения, ее трясло.
Ричард отстранился:
– Проси! Умоляй меня, сучка!
– М-мы!
– Плохо просишь, глупая корова. По-моему, ты его совсем не хочешь. Что ж, придется мне самому себя удовлетворять. Но не вздумай мне помешать!
Аликс закивала, тряся мокрыми спутанными волосами и тесемками искусственного пениса.
– Нет, я тебе не верю, стерва! Придется нейтрализовать тебя! – зловеще прорычал Стенли.
В следующее мгновение он развел ей руки в стороны и сделал подсечку. Она больно шлепнулась задом об пол, и сознание ее померкло. Когда Аликс пришла в себя, то обнаружила, что ее левое запястье привязано ремешком к левой лодыжке, а сама она сидит, наклонившись вперед. Точно так же были скреплены и симметричные части правой половины ее тела, а через ремешки пропущена рукоять метлы. При этом ее ноги были широко раздвинуты.
Аликс замычала и стала покачиваться вперед и назад. Срамные губы прилипли к полу. Кровь хлынула ей в голову и зашумела в ушах, пульс участился, кожа раскраснелась, грудь вздымалась. Она задыхалась!
Ричард, сидевший перед ней на корточках, вдоволь налюбовался ее половыми органами и встал. Он стоял так близко, что его свежий мужской пот щекотал ей ноздри. Она скользнула взглядом по его стройным и длинным ногам, покрытым золотистыми волосами, блестящими от пота. Аликс стиснула зубами резиновый пенис, когда ее взгляд уперся в белую ткань трусов.
Она замычала и затрясла головой от бессильной ярости: до промежности Ричарда было всего восемнадцать дюймов! Соки лились из нее ручьями на пол студии, она вертелась юлой и стонала, глядя на контуры живого члена, обозначившегося под белой тканью. Ей так хотелось вцепиться ему в мошонку обеими руками, но они были привязаны к щиколоткам и вдобавок к метле!
– Близок локоток, да не укусишь! – наставительно покачал головой Ричард и резко сдернул с себя трусы.
Его толстый, мясистый член оказался длиннее, чем она предполагала. Аликс упивалась зрелищем тугой кремовой плоти с шишкообразной лиловой головкой, глядящей в потолок. Ничего иного позволить себе она не могла. Оставалось лишь трясти от ярости головой и мычать.
Ричард сжал пенис в кулаке.
Рука у него была сильная и волосатая, пальцы – длинные и цепкие, горячая блестящая головка пениса багровела на глазах. Зрачки ее расширились, она готова была кончить от одного вида этого красавца.
Но Ричард Стенли повернулся к ней спиной.
Аликс издала утробный звук, выражающий ее отношение к такому коварству, и с ужасом почувствовала, что оргазм не состоялся. Ах, если бы только ее рот не был заткнут ребристым резиновым пенисом! Она бы высказала все, что думает об этом надменном садисте! Увы, он невозмутимо демонстрировал ей свои соблазнительные голые ягодицы, игнорируя ее невразумительное мычание, сопровождаемое фырканьем, хмыканьем и сопением. Ей вдруг пронзительно захотелось всунуть палец ему в анус, да так, чтобы он от неожиданности кончил.
Одному Богу было известно, какие муки она испытывала в этот момент, связанная по рукам и ногам.
Вокруг нее образовалось мокрое пятно. Ее вытянутые и связанные ноги и руки дрожали. Слезы струились по ее пылающим щекам, она яростно сжимала ягодицы, стремясь плотнее стиснуть стенки влагалища, но проклятая палка от метлы мешала ей осуществить ее скромное желание.
– Ты чувствуешь себя наказанной? – строго спросил Ричард.
– Мм-му!
– Ах еще нет! Скверно, сучка. Мне тебя жаль.
Ричард обернулся и подошел к ней, ступая по полу босыми ногами. У Аликс перед глазами поплыли круги. Она ждала, что он предпримет дальше. Тело ее вздрагивало от напряжения.
Внезапно ее ослепила фотовспышка. В глазах возникла резь. После второй вспышки она на миг ослепла. Воспользовавшись этим, Ричард что-то ловко застегнул у нее на спине. Это был широкий кожаный пояс, больно сжавший ей ребра. Сама Аликс не могла его видеть, но ощущала его давление. Раздался металлический щелчок карабина, пояс сдавил ей живот – и зад Аликс оторвался от пола. Следом за ним в воздух взмыли ноги, и она повисла на канате в весьма оригинальной позе, вниз головой, с вытянутыми конечностями, привязанными к палке. С трудом подняв голову, она увидела направленный на нее объектив фотоаппарата. И вновь ее ослепила вспышка.
– Ах ты дерьмо, ублюдок, понос собачий, – промычала Аликс.
Толстая затычка помешала Ричарду оценить эти эпитеты. Аликс начала плавно вращаться: канат раскручивался. Объектив запечатлевал ее голые бедра и груди, оттопыренный зад и раскрытые срамные губы.
По ногам у нее стекал густой сок, кожа стала липкой. Аликс завертела задом и закрутилась быстрее. Низ живота охватило пламя неутоленного вожделения, она готова была отдать все на свете за любой твердый предмет, вогнанный ей во влагалище.
– Если скажешь, что с тебя довольно, – сказал Ричард, – то я тебя трахну. Ты ведь этого хочешь? Хочешь, чтобы я засадил тебе свой большой и толстый петушок, верно? Ведь ты ждешь не дождешься, когда я раздвину твои маленькие блестящие полушария и загоню его между ними.
Аликс уронила голову. Она висела на канате, обхваченная широким ремнем, ее серебристые волосы подметали пол. Слезы отчаяния струились по ее лицу, тело обмякло, кожа покрылась пупырышками и зудела. Ей мучительно хотелось освободиться и сжать кулаками груди, засунуть пальцы во влагалище и мастурбировать, мастурбировать…
– Забавно, – издевательски заметил Ричард. – Не слышу мольбы.
Аликс подняла голову и испепелила его взглядом. «Ты мразь, скотина, вонючий хряк» – вот что должен был прочитать в ее глазах главный редактор журнала «Крошки».
Он невозмутимо встал напротив нее, голый, потный, волосатый, с прижатым к животу пенисом и густыми золотистыми завитками на лобке.
Аликс продолжала медленно вертеться, подвешенная на канате к крюку в потолке. Ричард тихо сказал:
– Назови меня повелителем, и я тебя оттарабаню.
Он вынул кляп у нее изо рта.
Аликс облизнула пересохшие губы, надула щеки, увлажнила десны языком и прокашлялась. Она висела на уровне его причинного места, с руками и ногами, привязанными к рукояти метлы. Пошевелиться не было ни малейшей возможности. Совершив полный круг, она вновь увидела его стоящий член.
– Итак, я жду. Назови меня господином, – повторил Ричард, ощупывая мошонку, покрытую золотистым пушком. – Попроси меня как положено, вежливо и почтительно.
– Мой господин, – сказала Аликс, изнемогая от похоти, чувствуя, как подрагивает клитор и сжимается влагалище, – твоя рабыня умоляет тебя ее осчастливить. Трахни меня скорее, повелитель, засади в меня свой карающий меч по самую рукоять, разорви меня пополам!
Ягодицы Аликс судорожно сокращались, мышцы конечностей напряглись, она истекала горячим половым секретом, капли густого нектара падали на пол, плоть ее пылала и ныла невыносимо. А всего в дюйме-другом от ее раскрытого пересохшего рта красовался пенис, увеличившийся на целый дюйм в размерах, пока она произносила свои заклинания. Аликс продолжала вращаться, ничего не соображая, когда почувствовала, как его крепкие горячие руки сжали ее обнаженные ягодицы, пылающие от внутреннего жара, и услышала:
– Получай, сучка!
Его толстая головка вошла между ее половыми губами, мошонка шлепнулась об ее попку, и Аликс пронзительно завизжала. Пенис стал скользить внутри ее вверх и вниз с невероятной силой и скоростью, ее огненная промежность распухла и стиснула этот бархатный поршень со стальным сердечником. Его сильные руки раскачивали туловище Аликс вперед-назад в одном стремительном темпе. Наконец Ричард сжал пальцами ремень, на котором она болталась, и стал рывками насаживать ее на пенис. Аликс застонала:
– Да, да, вот так! Еще быстрее!
Связанная по рукам и ногам, с болтающимися, как груши, грудями, она висела в воздухе, содрогаясь от его мощных ударов по низу живота. Раз за разом мошонка шлепалась об преддверие влагалища, плотный горячий фаллос сотрясал все ее раскаленное чрево, головка почти пронзила лоно, трение о стенки стало невыносимым, сок тек потоком, распространяя характерный запах.
– Я кончаю, – завопил Ричард. – О Боже, я кончил…
Этот сладострастный вопль окончательно лишил Аликс самоконтроля. Она чувствовала только сокрушительные удары по шейке матки, превратившись в огромное сокращающееся влагалище, трепещущую плоть, жаждущую все новых и новых потрясений от фаллоса, выворачивающего ее наизнанку.
Истошный крик исторгся у нее из груди, по телу разлилось блаженство, раскаленный клитор стал ее пульсирующим центром, источником вечного наслаждения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17