Наймет кого-нибудь. Но даже если они и поползут сами, наверняка наткнутся на стальную решетку.Модести говорила о решетках, которые днем задвигались в специальные пазы над окнами и дверьми. Колльер удивился и испытал немалое облегчение, когда впервые увидел их. Система сигнализации коттеджа была соединена с телефоном полицейского участка в деревне. Эта система использовалась, в основном когда в доме никого не было.— Мне нравится Вилли, — отметил Колльер. — Он такой внимательный. Ну же, ложись в постель. Мне необходимы комфорт, тепло и защита.Модести положила щетку.— Попозже. Спи, Стив. Мне надо поговорить с Вилли.— Да о чем, черт возьми?— Если я скажу, тебя опять будет тошнить.— Наконец-то ты меня поняла. — Опираясь на локти, Стивен приподнялся в постели. — А не думаешь, что Вилли сейчас с Дайной?— Нет. Только не в моем доме. Меня, разумеется, это нисколько не беспокоит, но у Вилли свои правила. — Модести подошла к постели, наклонилась, и поцеловала Колльера. — Давай спи, не жди меня.— О, Боже ты мой! Моя девушка иногда полночи проводит в спальне другого мужчины. Мамаша утверждает, что это не совсем обычно, и я должен поговорить с ней, но боюсь, если я начну задавать вопросы, она просто переломает мне руки, потому что она чемпион северных графств по борьбе…Модести вышла, улыбаясь сама себе, слыша, как за закрывшейся дверью Колльер продолжает бубнить свой невеселый монолог.За дверью Вилли горел свет. Когда Модести постучала, он ничего не ответил, но через секунду дверь открылась, и Вилли впустил ее. Он уже снял пиджак и галстук, но еще не ложился. Когда он плотно притворил дверь, Модести взяла его за руку. Они сели на кровать рядом. Не выпуская его руки, девушка сказала:— Сейчас здесь нет Стива и Дайны. Расскажи мне то, что ты вспомнил, Вилли.Гарвин сидел молча, уставившись в пол. Потом он медленно провел рукой по волосам.— Я и так собирался тебе все рассказать при первом удобном случае, Принцесса. — Он посмотрел на нее. — Деликата чуть не прикончил меня тогда.— Как это было? — тихо спросила Модести.— Во время одной из моих поездок… Я тебе о них говорил. После одной из них, в маленьком порту. Ты ведь знаешь, какой скотиной я был в те годы — до того, как ты взяла меня к себе на службу. Самоуверенный и наглый. К тому же я был молод. И думал, что справлюсь с Деликатой, задам ему хорошую взбучку. Считал себя достаточно быстрым и ловким, способным справиться с грубой силой. Как же я ошибался!Модести почувствовала, как он напрягся, говоря об этом. Все его мускулы словно окаменели. Но усилием воли Вилли заставил себя расслабиться и продолжал:— Это то же самое, что драться с гориллой. Он не только необыкновенно силен. Он еще и дьявольски быстр. Я ему крепко задал. Любой другой человек был бы уже искалечен. А ему — хоть бы что. Он не переставал ухмыляться и наносить мне удары. И в конце концов ему удалось схватить меня одной рукой. А другой он ударил — всего один раз. И я свалился, как вонючий студень.Вилли замолчал. Модести ждала продолжения его рассказа.— Ноги у него короткие и толстые. Совсем не борцовская фигура. Но бой был уже закончен. Потом Деликата принялся пинать меня по ребрам. Не спеша. Каждый пинок как удар молота. Время от времени он отходил, чтобы промочить горло. Я не сказал, что дело было в портовом баре?Модести качнула головой.— Ну, там были только бармен и трое из нашего экипажа. Бармен весь позеленел от страха. Да и другие тоже не собирались вмешиваться. Вот так все и происходило: пинок, несколько шагов к стойке, глоток спиртного, смех, острота, произнесенная приятным мягким голосом, потом возвращение и очередной пинок.Вилли потер бок, как будто снова почувствовал боль.— Бывало, мне и раньше крепко доставалось, и после этого случалось, но ни разу — таким образом, Принцесса. Я ничего не мог сделать. Лежал и слушал, как трещат мои ребра, и был уверен, что Деликата не остановится на этом. И все думали, что со мной покончено. Не знаю точно, что ему помешало убить меня. Кажется, вбежал какой-то парень и крикнул, что сюда идет полиция. Так или иначе, что-то произошло, потому что Деликата и все остальные быстренько смылись. Я пришел в себя только в портовой больнице. Врачи говорили, что я в таком состоянии, будто попал под грузовик. Пять ребер было сломано, с боков долго не сходили громадные синячищи. Я выглядел так, словно вырядился в синий корсет. Выписали меня только через восемь недель, и прошел целый год, пока я окончательно оклемался.Вилли замолчал, глядя в пустое пространство невидящими глазами. Модести достала сигареты и подала одну ему.— Ты никогда мне об этом не рассказывал, — отметила девушка, впрочем, без всякого упрека.— Да, действительно. — Он закурил, и Модести обратила внимание, что рука его не дрожит. — Это было года за два до моей встречи с тобой. Потом до меня доходили слухи, что Деликата проделывает теперь свои дурацкие штучки где-то в Джакарте. И наконец стали говорить, что он помер в каком-то индонезийском притоне. — Вилли пожал плечами. — Думаю, я этому поверил, потому что хотел верить. И забыл, что Деликата сделал со мной, потому что хотел забыть.— Значит, этот случай не лишил тебя уверенности в себе, — задумчиво произнесла Модести. — И, я думаю, все будет по-другому, если ты с ним снова встретишься. Прошло десять лет. Сейчас ты умеешь и знаешь гораздо больше, физически ты сильнее, чем был тогда, опытнее, и свою быстроту ты тоже не потерял.— Нет, Модести, — возразил Вилли таким тоном, будто речь шла о каком-то другом человеке. — Это медленное ломание ребер запомнилось мне слишком хорошо. — Он постучал пальцем по виску. — Глубоко засело, понимаешь? Старая ПД.Модести кивнула. Вилли говорил о психологической доминанте, называя ее сокращенно ПД, — важнейшем элементе ближнего боя, в какой бы форме он ни велся. И все-таки она думала, что к самому Вилли это не относится. Он тщательно проанализировал ситуацию и сам сделал вывод, что тот случай оставил глубокий след в его подсознании. Это был неприятный для него вывод, но Вилли принял его и смог прямо сказать об этом. А значит, пережитый когда-то ужас уже не имел неодолимой власти над его волей.— Ты собиралась рассказать мне, как ты сама встретилась с Деликатой, — напомнил Вилли.— Да.Коротко она поведала ему о том, что произошло на крыльце дома Ааронсона. Вилли хранил молчание, только кивнул, когда Модести говорила об искреннем удивлении Деликаты при их появлении, и еще раз кивнул, когда она рассказала, как они нашли Ааронсона со сломанной шеей.Когда она закончила, он спросил:— Мы будем заниматься этим делом, Принцесса?— Мы? Серьезный вопрос.Вилли усмехнулся.— Я не могу оставаться в стороне, ты же знаешь. И не надо беспокоиться обо мне и моих воспоминаниях. На этот раз я поступлю иначе. Если дело дойдет до драки, я просто возьму нож и брошу его с пятидесяти ярдов. Тут уж никакая психологическая доминанта меня не остановит.Услышав это, Модести с облегчением подумала, что не ошиблась. Она не сомневалась, что Вилли догадался о ее мыслях.— Позже мы примем окончательное решение, дорогой мой Вилли, — тихо произнесла девушка. — Стив был прав, когда заявил, что пока у нас и без того забот предостаточно. Сейчас мы должны думать о Габриэле, а не о Деликате.— Конечно. — Вилли нахмурился, словно стараясь поймать ускользавшую от него мысль. Потом пожал плечами. — Мне еще нужно хорошенько разобраться с этим моим психологическим тормозом. Самое интересное — он никак не срабатывает в отношении Габриэля. Завтра потренируемся?— Хорошо. В том сарайчике. — Модести повернулась к Вилли, приоткрыв воротник пеньюара, чтобы показать цепь жемчужин вокруг шеи. — Посмотри, я все так и не могу заставить себя их снять.Вилли довольно улыбнулся, потом сказал:— Но ведь Стив будет жаловаться, что они мешают ему.— Стив сейчас беспокоится о другом. Он готовится забраться под кровать при первых же признаках тревоги. Да, ты спросил у Дайны, может ли она находить другие предметы, кроме труб?— Да. Она занималась поисками серебра в Мексике и золота на Аляске для компании «Лареско Майнинг Корпорейшн». — Вилли задумался. — Дайна много об этом не рассказывает, но мне кажется, что у нее уникальные способности.— Серебро и золото, — повторила Модести. — Это могло бы заинтересовать Габриэля. Но особо стараться ради них он не будет. А если бы они сделали Дайне нормальное деловое предложение по поиску драгоценных металлов, она согласилась бы?— Говорит, что нет. Она только два раза этим и занималась. Ты сама видела, она плохо себя чувствует после поисков труб. А с металлами дело обстоит намного хуже. Они оказывают какое-то давление на ее нервы.— Значит, если это было известно Габриэлю… — Модести не договорила, услышав отдаленный звук телефонного звонка. Он доносился из ее спальни. — Это, может быть, как раз то, чего мы ждем, Вилли.Когда они подошли по коридору к двери спальни, звонки уже прекратились. Колльер сидел в постели и говорил в трубку:— …Нет, здоровье у меня не совсем в порядке, Рене. Желудок в ужасном состоянии, и все из-за Модести. Она опять за что-то взялась. Не сомневаюсь, что вы уже знаете об этом. — Колльер бросил на них хмурый взгляд поверх трубки.Модести и Вилли быстро переглянулись. Рене Вобуа был шефом Второго бюро и их другом. Не так давно в Париже им удалось спасти его от целой банды наемных убийц. В ту ночь на Монмартре был и Стив Колльер, который потом искренне утверждал, что этот случай оставил неизгладимый след в его сознании.Существуют связи и связи. Только некоторым из тех, с кем приходится иметь дело, можно полностью доверять. Вобуа был из их числа.Колльер продолжал:— Да, я знаю, но попробуйте объяснить это моей язве.Модести взяла у него трубку.— Привет, Рене. Нет у него никакой язвы, он жрет как лошадь. Есть что-нибудь для меня?Вобуа прекрасно говорил по-английски.— Ваш друг и его партнер находятся в Бове. Отель «Космос» на улице Сан-Николя. Один из моих людей засек их в Орли и проследил.— Вы их задержите?— У нас ничего нет против них. У полиции пока тоже ничего. Конечно, я могу что-нибудь организовать, но из того, что мне сказал Вилли, я понял, что это только нарушит ваши планы.— Да, вы правы. Оставьте это дело нам.— Мой человек следит за ними в Бове. Если вам понадобится найти его, зайдите в бар «Луи» на бульваре л'Ассо. Консьержка поддерживает с ним связь. Скажите ей, что у вас сообщение для мадам Бобэн, и она все устроит.— Спасибо, Рене.— Когда прибудете?— К рассвету. Поедем неофициально.— Отлично. Не буду вас задерживать. До свидания, дорогая.— До свидания, Рене. И еще раз спасибо. — Модести положила трубку.— Как это вы поедете неофициально? — спросил Колльер.Не отвечая, Модести повернулась к Вилли.— Я договорилась с Дэйвом Крейторпом, чтобы тот держал свой «бигль» наготове. Через полтора часа вылетаем. Позвони Дэйву и приготовь все наше снаряжение, Вилли.— Хорошо.Вилли вышел. Модести скинула пеньюар, тяжело вздохнула и расстегнула ожерелье. Когда она повернулась к платяному шкафу, Колльер сказал:— Вы не можете незаконно прилететь во Францию. Вас собьют или задержат.— Дэйв Крейторп летает туда и обратно с грузом контрабандных товаров раз двенадцать в год. По обе стороны Ла-Манша есть множество мест, не просматриваемых радарами. — Модести натянула черные трусики и черный бюстгальтер. — В Штатах все по-другому. Чтобы не попасть там под радары, надо лететь буквально прямо над землей.— О Боже, — взмолился Колльер. — Какую бездну самых ужасных вещей ты знаешь. — Он вылез из постели и тоже стал одеваться.— Скорее всего, мы вернемся завтра к вечеру.И к тому времени, подумал Колльер, Габриэль будет уже мертв. Он недоумевал про себя, как же они справятся с этой нелегкой задачей, но решил, что лучше ух оставаться в неведении.Модести надела рубашку и брюки. Спросила:— А ты зачем одеваешься?— Потому что вы меня оставляете присматривать за Дайной. А в пижаме я чувствую себя неловко.— Все будет хорошо, милый.— Нет уж. Давай лучше приготовимся к худшему. Что мне делать, если вдруг включится сигнализация?— Если она включится, через пятнадцать минут сюда прибудут двое полицейских из деревни. Никто не успеет за это время проникнуть за решетки. Если же кто попытается, стреляй в него из карабина.— В этом можешь не сомневаться, — с готовностью ответил Колльер. Карабин, о котором говорила Модести, 25-дюймовая облегченная система модели «премьер», был чрезвычайно прост в обращении. — Я даже спать буду, не выпуская его из рук. Вернее, бодрствовать, если говорить точно.В дверях появилась Дайна в темно-зеленом домашнем халате. Неуверенно она начала:— Мне показалось, что-то происходит…— Последний рывок, — радостно объявил ей Колльер. — Габриэля засекли. Модести с Вилли мчатся во Францию, чтобы разделаться с ним. Тебя оставляют в моих лапах, бедная детка.Модести подошла к девушке и взяла ее за руки.— Больше тебе не придется волноваться. Дайна. Отбивайся от Колльера только до завтрашнего вечера. К тому времени мы вернемся.Дайна медленно произнесла:— У вас холодные руки. Было бы лучше, если бы эти люди пришли сюда, напали на нас и вы бы убили их в бою. Но ситуация сложилась иначе. Теперь вам приходится… как бы это сказать… казнить их. И вам это не по душе. Я чувствую.— Тебе здорово удается компенсировать свою слепоту, верно? Да, все получилось немного не так, как нам хотелось. Но принципиальной разницы нет. Я уже давно знаю, что может произойти, если дать шанс людям вроде Габриэля.С неожиданной силой Колльер произнес:— Ненавижу их всеми силами. Ненавижу этих кровожадных свиней, готовых убивать, мучить, делать всякие пакости, чтобы получить то, что им хочется. Я видел их и знаю. — Он мрачно посмотрел на Модести. — Не давай им ни одного шанса. Разделайся с ними до того, как они успеют причинить зло еще кому-нибудь. Это будет хорошо. Просто великолепно. У самого меня нет способностей и возможностей сделать это. Но покажи мне кнопку и скажи, что, если я нажму, Габриэля разнесет на куски, — да я палец сломаю, давя на нее!Дайна повернулась в его сторону, и в слепых глазах девушки отразилось изумление.— Не думала, что вы способны испытывать такие сильные чувства.— Я уже их видел. — Колльер сел на кровать и наклонился, чтобы завязать шнурки. — Когда-то Модести рассказывала мне об этих негодяях, о том, чего они заслуживают, а я чувствовал себя неловко. Это старомодное словечко, сейчас почти не употребляется. Но потом я сам столкнулся с ними лицом к лицу. Увидел их грязную работу. И тогда понял, что представляют из себя на самом деле эти люди.Дайна кивнула.— Я это тоже поняла тогда на берегу. У них ужасный, просто отвратительный запах.Вошел Вилли.— Через час Дэйв будет на летном поле. Я соберу все необходимое, Принцесса. Какая нужна одежда?— Лучше приготовиться к разным ситуациям, Вилли. Пока мы не знаем, когда и где нам придется вступить в игру.— Что ж, хорошо. — Вилли взял Дайну за руку. — Пойдем, поможешь мне укладываться, милая.Колльер лег на кровать, положив руки под голову.— Вступить в игру, — задумчиво повторил он, глядя, как Модести достает из шкафа большую кожаную сумку. — Знаешь, я принял решение и не потерплю никаких возражений. Когда все это кончится, я собираюсь сделать из тебя порядочную женщину.
На низком склоне, спускающемся к полю, в тридцати ярдах от дороги стояла большая черная машина, скрытая в тени деревьев. Ее задние рессоры слегка просели под тяжестью человека, развалившегося на сиденье.Он наблюдал за огнями автомобильных фар, мелькающими среди деревьев. Миновав их, «лотус-элан» свернул на трассу и плавно набрал скорость. Звук его двигателя утонул в ночной тишине.Деликата затрясся от смеха, машина слегка закачалась, разбудив водителя, дремавшего за рулем.— Отправились в Боне, — пробормотал Деликата. — Великолепно!Человек за рулем спросил:— А?— Молчи, Кейси. — Деликата вытащил сигару и с вожделением посмотрел на нее, потом вдруг решил, что курить не будет. Его самого изумляло то, как его воля без всяких усилий гасит любое желание. Деликата сломал сигару пополам и выбросил в открытое окно.Усевшись поудобнее, он сказал:— Молчи, Кейси, пока я буду размышлять вслух. Наши герой с героиней покинули коттедж. Слепая девушка осталась там со своим компаньоном, мужчиной, личность которого мы пока не установили. Можно до них сейчас добраться? Может быть. Но мы так не думаем. Мисс Блейз и молодой Гарвин сообразительны и осторожны. В скобках следует отметить, что с ребрами молодого Гарвина нужно будет в следующий раз поработать более тщательно. Не спи, когда я говорю, ты, ублюдок, не то расколошмачу твою рожу до размеров приличной тыквы.Человек за рулем выпрямился, но ничего не ответил.— Далее, — продолжал Деликата своим звучным, хорошо поставленным голосом. — Ты когда-нибудь замечал, что у наименее цивилизованных представителей человеческой расы страхи, навеянные темнотой ночи, исчезают при первых лучах утреннего солнца?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32