А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Тот, кто вкусит ее, испытает божественную радость!
Она опустилась на колени рядом с ним.
— Когда ты бывал там?
— Раньше туда совершали паломничество все Архоны. Ксамиан, Дариос. Расселон тоже ходил, но он был последним. Он украл в саду Царицы Дождя три золотых яблока, она рассердилась, спрятала Колодец и высушила реки. Все они пересохли, даже великий Драксис. С тех пор многие Архоны искали Колодец. Однако никто не нашел..
— А ты найдешь. — Шакал вернулся к креслу. — Я намереваюсь добраться до золота раньше Аргелина, и для этого есть только один способ. Ты, маленький безумец, торжественно провозгласишь, что Архон Алексос желает восстановить забытые обычаи предков. Что он совершит полное испытаний Паломничество в поисках Колодца Песен и искупит грех Расселона. Без маски, босиком, взяв с собой только самых близких друзей. — Он грациозно сел. — Одним из которых, нет нужды говорить, стану я.
С балкона вошел Сетис.
— Безумец — это как раз ты. Такое путешествие смертельно опасно! Ты же сам сказал — из всей экспедиции остался в живых лишь один человек.
— С ними не было Архона. — Причудливые глаза грабителя устремились на Сетиса. — Архона, который умеет превращать камни в воду.
Молчание.
Наконец Сетис сквозь зубы спросил:
— Откуда ты знаешь? Шакал холодно рассмеялся.
— Музыкант, когда выпьет, делается болтливым. А уж мы, поверь, поддерживаем его в нужной форме.
Обезьянка заверещала и подбежала к Мирани. Та взяла ее на руки.
— Тут дело не только в золоте, — медленно произнесла девушка.
— Неужели?
— Я так думаю.
Шакал поглядел на нее. Помолчав минуту, сказал Сетису:
— Там, на корабле. Почему ты был уверен, что я тебя не выдам?
— Потому что я бы заговорил. И потому что ты любишь рисковать.
Рослый грабитель встал, прошелся по балкону. Спина у него напряглась; светлые волосы были связаны на затылке узлом.
— А ты наблюдателен. Как все писцы. Да, я часто иду на риск. Только опасности и поддерживают во мне жизнь. — Он поглядел на Остров и добавил: — Моя семья была одной из самых высокопоставленных. Вы это знали?
— Нет, — прошептала Мирани.
— Это было много лет назад, задолго до того, как был распущен Совет Пятидесяти. До того, как к власти пришел Аргелин; до того, как на улицах развесили списки изменников; до того, как начали исчезать жены и дети; до того, как головы изменников вознеслись на кольях над Пустынными Воротами. Мой отец был богат и уважаем. Мы жили в роскошном доме на вершине обрыва. Прохладные мраморные полы, фонтаны. Теперь его развалины занесло песком, среди колонн летают летучие мыши.
Он обернулся к Мирани, присел на корточки, и его лицо оказалось вровень с ее глазами. Положил длинные пальцы ей на запястья.
— Я помню, как солдаты выломали дверь, как отца зарезали во дворе, как кричала мать, как уводили ее сыновей. Помню, как окрасилась красным вода в фонтанах.
Девушка притихла. Его веки затрепетали, глаза подернулись темной тенью. Он отстранился, и она уловила его судорожный вздох, заметила, как напряглись его руки.
— Тогда я был слишком мал, и меня никто не боялся. А сейчас Аргелин уже забыл обо мне. Он видит только размалеванного вельможу, изнеженного, вечно безденежного, охотника за приглашениями на любой праздник и пир, любителя антиквариата и хорошеньких женщин. Человека без чести и совести, живущего за чужой счет. Я позволяю ему видеть только это. — Он обернулся к Алексосу. — Но в недрах солнечной пустыни скрыты темные гробницы, населенные призраками, доверху набитые запретными сокровищами. И в Порту не найдется ни одного бандита, который не боялся бы Шакала. Его имя знает каждый сутенер, каждый головорез, карманный воришка, нищий с нарисованными язвами. Аргелин считает, что в стране правит он, но глубинный мир принадлежит мне. Улицы, опиумные курильни, тайные склады для награбленного, воровские притоны. Подобно Божьей тени, я неслышно следую за ним.
На его лицо упал отблеск голубого света. Он насторожился, будто понял, что сказал слишком многое; внимательно огляделся.
Сетис спросил:
— Разве у тебя мало золота?
— Чтобы подкупить войска — маловато. Но теперь я получу недостающую сумму. — Он неожиданно вышел на балкон, выглянул вниз, потом поднял глаза. — Сделай, как я сказал, Архон. Отправляйся в паломничество. Мы найдем твой Колодец, найдем целую кучу колодцев, а я добуду золота и сумею скинуть Аргелина. — Он бросил взгляд на мальчика. — Буду ждать твоего решения. И не забудь, Орфет тоже ждет.
Он ловким прыжком вскочил на балюстраду.
— Хотя, может быть, он и не захочет вернуться.
— Ты не причинишь ему зла? — спросил Алексос.
— Зла? — Шакал напрягся, приготовившись к прыжку. — А зачем пачкать руки? Он и сам упьется до смерти.
И прыгнул.
Мирани ахнула, но он уже исчез. Легко подтянувшись, взобрался на резной карниз, перескочил на плоскую крышу и был таков. Девушка подбежала к краю балкона и подняла голову. Ей на лицо упали хлопья потревоженной штукатурки. Небо было синее, пустое.
— И как он это себе представляет? — сердито проворчал Сетис у нее за спиной. — Каким образом мы найдем в тысячемильных горах один-единственный колодец и мифическую золотую жилу?
Мирани вернулась в комнату.
— Алексос знает дорогу.
Мальчик печально вздохнул.
— Нет, не знаю, Мирани. Мне больше никогда не удавалось ее найти.
— Тогда придется воспользоваться вот этим.
Она достала ее из мешка, спрятанного в углу, и развернула, не сводя глаз с лица Сетиса. Увидела то, что ожидала: восторженный трепет, желание. Нескрываемое.
— Что это такое? — еле слышно прошептал он.
— Сфера Тайн. — Мирани вручила ее Алексосу; его тонкие руки крепко сжали Сферу. — Купцы принесли ее в дар Богу. Надо ее расшифровать. Креон говорит, это карта, на которой указан путь ко всему, чего мы желаем. К Колодцу Песен.
Сетис нетерпеливо протянул руку и выхватил Сферу, как будто не мог больше ждать. Поднял ее, повертел. Глаза блеснули восторгом.
— Письмена очень древние. Раньше Второй Династии. В те времена использовали наполовину слоговое, наполовину символьное письмо — я видел его на свитке в Зале Крокодилов.
— Можешь прочитать? — в волнении спросил Алексос
— Только отдельные слова. Дорога.. Врата, .. Берегитесь… Мне надо отнести ее в Город и поработать.
— В Город? — воскликнула Мирани. — А это не опасно?
Сетис поглядел на нее.
— Не опаснее, чем на Острове.
Он, конечно, был прав.
Ложась спать, она привязала мешок со Сферой к руке. После Утреннего Ритуала к ней в комнату зашла Крисса, а когда Мирани вернулась с завтрака, светловолосая жрица украдкой выскользнула ей навстречу.
— Искала тебя, — пояснила она. В Верхнем Доме не было покоя.
Глаза Сетиса светились радостью.
— Это ненадолго. Там есть словари, толкования.
— Ты никому не покажешь?
— Конечно, нет. — Он так увлекся находкой, что едва слышал девушку. Серебряная Сфера поблескивала у него в руках.
Мирани посмотрела на Алексоса Мальчик улыбнулся ей, ласково потрепал ее по руке, успокаивая. Стариковский жест.
— Не волнуйся, Мирани, — прошептал он. — У Сетиса с ней ничего не случится.
— А ты? — спросила она. — Действительно пойдешь в пустыню? В эту кошмарную, безжизненную пустыню?
Он пожал плечами. На миг его глаза потускнели, сделались древними, измученными.
— Я был Расселоном. Это я во всем виноват. Сколько лет прошло с тех пор, как пересохли реки?
— Не знаю, — пролепетала она.
Он кивнул, взял ее за руку. Его глаза опять заблестели.
— Пойдем посмотрим мои новые подарки, — предложил он.
* * *
Потом Мирани вспоминала ту хитроумную музыкальную шкатулку. Шкатулка играла мелодию за мелодией, мальчик радостно танцевал, обезьянка верещала. Она вспоминала об этом, когда стояла в удушающей жаре под маской Носительницы Бога, держа в руках большую бронзовую чашу, а вокруг суетилась Крисса. В чаше был скорпион, всего один, он неподвижно сидел на самом дне, и его задранный хвост подрагивал. Она не знала, Бог это или нет. Спросила — но никто не ответил. Здесь тоже играла музыка, надсадно лязгали цимбалы, звенели лютни, трубили горны, и скорпион скорчился на дне, будто задавленный этим грохотом. Она в неослабном напряжении ждала, когда же он метнется вверх; тогда она опытной рукой сбросит его обратно. Мирани облизала соленые губы. Она была спокойна. Носительнице нужна постоянная сосредоточенность.
Вокруг нее, на ступеньках Храма, наливался жаром знойный вечер. Заходящее солнце дышало пламенем, как раскаленная печь, грозя спалить всё живое. Гермия расстелила по мраморным плитам свои алые шелка, опустилась на колени и поклонилась до земли. Маска с прорезью напротив рта коснулась смятой ткани.
— О Повелитель Скорпионов, о Ярчайший, — звонким голосом заговорила Гермия. — Твой народ ждет. Твое солнце сжигает нас. Твоя земля изнемогает от жажды. Твои дни подходят к концу. На празднике твоего Слияния с Тенью благослови голодных, жаждущих и больных, снедаемых лихорадкой.
Крохотные клешни скорпиона скребли по бронзе. Казалось, он решил пройтись по извилистым линиям узора. У Мирани на лбу выступил пот. Руки заныли.
Гермия присела на корточки, у нее за спиной Девятеро сделали шаг вперед и выстроились полукругом. Позади них собралась толпа — недужные на носилках, хромые, калеки, дети, старики.
Солдаты Аргелина, плотный вооруженный строй, оттесняли их, скрестив копья. Поодаль следили за происходящим аристократы в роскошных паланкинах, богатые ремесленники и городские вельможи, надушенные актеры, вежливо любопытствующие купцы. Пришел и принц Джамиль — Мирани видела его сквозь прорези для глаз, он сидел в тени большого навеса. Потом встал, и она догадалась, что появился Архон.
Она отважилась взглянуть, повернула голову к Храму.
Алексос стоял на самой верхней ступени. На миг в пылающем свете ей почудилось, будто стоявшая внутри статуя Бога спустилась с пьедестала и вышла на лестницу. Но лучи солнца ослепили ее, а когда он начал спускаться, она уже видела только его — высокого стройного мальчика в белой тунике, в красивой торжественной маске, его темные волосы почти терялись среди пышных перьев и блестящих хрусталиков праздничного убора. Он поднял руку и помахал.
За спинами у Девятерых Аргелин кивнул, подавая знак. Его гвардейцы расступились, образовав проход, обрамленный шеренгами копий. Толпа медленно двинулась вверх по ступеням.
Эти люди были вполне платежеспособны. Мирани прекрасно знала, что человек, желающий увидеть Архона вблизи, должен дать взятку не только генералу, но и его офицерам, а возможно, и писцу, отвечающему за пропуска, или даже пополнить чьи-нибудь сундуки на Острове. Те, кто не смог заплатить, теснились сзади и не имели никакой надежды подойти поближе. Над площадью разносились их стенания и жалобные крики.
Аргелин восседал на белоснежном коне в кругу телохранителей. Мирани заметила, как он украдкой поглядывал на Гермию, и лицо у него при этом было мрачное, озабоченное.
Немощные выстроились в ряд, и Алексос пошел вдоль него. Отсюда девушке не было этого видно, но она знала, что он касается их, возлагает тоненькие руки на их гноящиеся раны, на язвы и сломанные конечности, на пылающие в лихорадке лица. Безмолвный, скрытый под маской, он был Богом, а Бог оставался для этих несчастных последней надеждой. Над головами, высоко паря в потоках теплого воздуха, кричали чайки. Наступило затишье, солнце опускалось к горизонту, и в его лучах рельефно обрисовались далекие горы. Мирани вгляделась в горизонт: самые высокие пики, зубчатые и неприступные, сверкали белизной. Неужели там, среди вершин, скрыто место, о котором говорил Креон, — чистый, незапятнанный Оракул, посредник между миром живых и миром мертвых?
Ее палец ощутил легчайшее прикосновение. Она опустила глаза и замерла.
Скорпион балансировал на самом краю чаши.
Возле нее застыла в мертвенном оцепенении Крисса.
— Не надо! — прошептала Мирани. — Если это ты, не убивай меня. Погоди. Не сейчас! Не здесь!
«Тот, кто служит Богу, Мирани, всегда ходит на волосок от смерти».
— Знаю. Но я нужна тебе!
«Здесь так много страданий. Посмотри, Мирани. Они ожидают, что я исцелю их, заберу себе все несчастья. Несчастья, которые и привели их ко мне. А если бы им не было больно, вспомнили бы они о том, что я существую?»
Она осторожно перевела дыхание.
— Они хотят жить. Я тоже хочу жить.
«Но в садах Царицы Дождя гораздо лучше. Ты же знаешь. Ты была там и видела».
— Прошу тебя. Здесь мои друзья.
«Я думал, ты другая, Мирани. — В голосе послышалась обида. — Но ты такая же, как они все».
Порыв ветра раздул ей платье. Скорпион, побарахтавшись, упал, беспомощно соскользнул в блестящие глубины полированного металла. Мирани закрыла глаза; от напряжения ныло всё тело.
— Спасибо, — вымолвила она.
Ответа не было. Только над вереницей убогих поднялся радостный крик. Кто-то с визгом отпрянул.
Гермия торопливо встала, у нее за спиной Аргелин отдал приказ, и солдаты ринулись вверх по лестнице, но Архон вскинул руку, и они нехотя остановились.
Кричала женщина, потом она зарыдала. Стояла, протянув руки к толпе, и голосила:
— Я исцелилась! Бог вылечил меня! Я спасена!
Толпа обезумела. Люди ринулись вперед, смели все кордоны, вверх по лестнице хлынула несметная человеческая волна. Аргелин в ярости заорал.
— Мирани! — прошептала Крисса. — Скорее!
Девятеро сгрудились посреди алых шелков. Внизу бушевала толпа. Тысячи лиц, и на всех — надежда, волнение, страх. Буря эмоций нахлынула на Мирани, как волна, и чуть не сбила с ног, но солдаты уже восстановили строй: они яростно избивали людей, теснили их назад, передние ряды смялись, над площадью повис крик, и тут чистый смелый голос звонко произнес:
— Успокойтесь.
Этот голос исходил из-под золотой маски Архона.
Мирани облизала губы. В толпе воцарилось гробовое молчание. Народ в изумлении застыл, точно громом пораженный. Архон никогда не разговаривал. Никто не слышал его голоса вплоть до того дня, когда приходило его время отдать жизнь. Единственным голосом Бога считалась Гласительница, но сейчас Гермия стояла молча и, судя по ее неподвижности, была изумлена не меньше остальных.
— Я хочу многое вам сказать, хоть и знаю, что это против правил. Но правила эти были установлены совсем недавно. И я помню времена, когда их не было вовсе, и Архон свободно разговаривал со своим народом. Я говорил с вами, и на мне даже не было маски.
По толпе пробежало волнение. Аргелин спешился и начал проталкиваться вперед. Его телохранители бесцеремонно распихивали людей.
Алексос заметил это и заговорил торопливее.
— Нас разделили — по-моему, это неправильно. Что толку от Архона, который помогает людям только своей смертью? Поэтому я принял решение. Я восстановлю исконный порядок вещей. Аргелин почти добрался до лестницы. «Скорее!» — взмолилась про себя Мирани.
— Я заявляю здесь и сейчас, перед вашим лицом, что намереваюсь совершить Великое Паломничество. Я отправлюсь в путешествие, которое испокон веков совершали все Архоны.
Девушка сделала шаг. Вышла навстречу генералу, огромными прыжками мчавшемуся вверх по лестнице, и преградила ему путь. Бронзовая чаша ударилась о его доспехи; скорпион вскарабкался на бортик. На долю секунды Аргелин замер от ужаса.
А Алексос воскликнул:
— Я совершу путешествие к Колодцу Песен, который скрыт по ту сторону смерти, по ту сторону пустыни. Изопью воды и принесу ее вам. Сделаю так, что реки снова потекут и поля дадут урожай. Я спасу вас, мой народ!
Наступила тишина. Потом толпа всколыхнулась, ахнула, и по площади прокатился громкий крик ликования, загремели щиты, нестройным хором залопотали трещотки, зазвенели цитры, ухнули барабаны.
Мирани ойкнула. Аргелин схватился за чашу руками в перчатках и поверх нее метнул на девушку яростный взгляд.
— Твоих рук дело, — прошептал он, и его голос потонул в общем гомоне.

Любое путешествие начинается с пошлины
Почему ты? — коротко спросил отец.
— Потому что Архон берет с собой самых близких друзей.
— А ты-то тут при чем?
Сетис пожал плечами.
— Я же помогал привести его сюда.
Телия выковыривала шелуху из ячменного хлеба.
— Не хочу, чтобы ты уходил, — нахмурилась она. — В пустыне водятся скорпионы и чудища.
— Скорпионы и чудища водятся повсюду. — Сетис сел на табуретку рядом с сестренкой. Видя, что она тревожится, тихо проговорил: — Не беспокойся. Пройдет всего несколько недель, и я вернусь.
Девочка отшвырнула хлеб и отвернулась от брата, уперлась локтями в белый подоконник.
— Тебя всё равно вечно дома не бывает, — сказала она.
Сетис сам не ожидал, что эти слова его так уязвят. Отец покачал головой и подошел к двери.
— Жаль, что твой приятель Архон не может ей помочь, — пробормотал он. — Ты небось даже не подумал попросить его.
Сетис вспыхнул и поглядел на Телию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27