Ли Энн и Дэйва. Кружка пожал всем руки и каждую из девушек погладил по голове (чтобы дотянуться до Ли Энн, ему пришлось встать на цыпочки).Бидж оказалась одна лицом к лицу с Филдсом:— Спасибо за то, что дал нам все это увидеть.— Тебе будет не хватать Перекрестка? — спросил он.— Не хватать?.. — Бидж почувствовала, что вот-вот заплачет. — Конечно. Вы ведь разрешите другим людям когда-нибудь сюда вернуться?— Н-ну… Это решать королю. — Филдс слегка улыбнулся. — Я поговорю с ним. Мы нужны вам, но может случиться так, что и вы нам понадобитесь.Бидж пожала ему руку. Филдс поцеловал ее ладонь, и даже его неизменная сексуальность на этот раз не встревожила ее.— Позаботься о Стефане.— Можешь быть уверена. — Он оглянулся со смесью облегчения и печали. — В ближайшее время все мы будем нуждаться в заботе.Филдс отошел и о чем-то заговорил с Кружкой. Миссис Собелл стояла у переполненного нижнего пруда, глядя вокруг со своей обычной спокойной благожелательностью. Бидж подошла к ней:— Вы знаете греческий?— Ну, теперь я помню мало — только чтобы разбираться в научной терминологии. Библиограф должен для этого немного знать и латынь, и греческий.— Наверное, этого хватит. Как по-гречески «все»? Миссис Собелл улыбнулась, и на щеках у нее появились ямочки.— Вопрос мог бы быть и потруднее. Панафинеи, Пан-Америкен, Пантеон… Бидж задохнулась:— Значит, «все» по-гречески…— Пан. Как имя бога Пана, — добавила миссис Собелл.— Да, — прошептала Бидж. — В точности как имя бога Пана.Кентавры оттащили сгоревшие автомобили к границе Вирджинии и подвезли на собственных спинах людей. Полита настояла, чтобы для спящей Диди сделали что-то вроде носилок, и не позволила кентаврам тронуть ее.На границе Перекрестка усталая дорожная команда соорудила временную дорогу. Кентавры отвязали шесты от остовов машин и ускакали.На шоссе оказался со своим грузовиком тот самый бородатый силач, что помогал раньше дорожной команде. Он почтительно приподнял бейсболку, увидев Брандала, и спросил Конфетку и Трулава:— Вас подвезти?— Спасибо, — ответил Конфетка и повернулся к Брандалу.— Не забудь: мы будем ждать от тебя вестей.— Не забуду.Конфетка неуклюже поклонился. Брандал горячо пожал ему руку.Диди перенесли и уложили в кузове грузовика.Брандал пожимал руки залезающим в грузовик студентам. Бидж он сказал:— Тебе не обязательно было спешить на Перекресток, когда ты узнала, что Книгу украли.— Но я должна была это сделать. Брандал задумчиво посмотрел на нее:— Я разговаривал со Стефаном. Если бы не ты, он отдал бы Книгу Моргане. — Он продолжал смотреть на нее с непонятным выражением. — Герои и злодеи. Я думал, вы окажетесь совсем другими.— Мы и будем другими — теперь, — ответила Бидж. — Передай Богу-Отчиму, что я его люблю. — Они обменялись рукопожатием.Король повернулся и двинулся обратно. На границе Перекрестка он взмахнул рукой, и дорожная команда начала перекапывать дорогу. С каждой секундой их становилось видно все хуже, и наконец они растворились в воздухе совсем. Бидж грустно смотрела вслед исчезнувшему миру.Она влезла в грузовик к остальным. Усталые студенты вовсю зевали, и хотя дорога была ухабистой и грузовик скрипел всеми своими сочленениями, Бидж тоже немедленно начала клевать носом и вскоре спала сном праведных. ЭПИЛОГБидж в последний раз разбиралась в своем шкафу. Теперь в нем уже почти ничего не оставалось, и наводить порядок было легко: после последней уборки прошел всего месяц. Две упаковки из-под гамбургеров и три пластиковые вилки отправились в маленький пакет, остающиеся книги — в большой.Бидж теперь совсем иначе смотрела на свои учебники. Часть из них по-прежнему необходима и будет постоянно использоваться в работе, другим предстоит храниться в коробке на шкафу. А ведь еще недавно она оценивала их с другой точки зрения: насколько легко они читаются перед экзаменом.Тетради с ее собственными записями были или бесценны, или совершенно бесполезны — в зависимости от того, в каком направлении будет развиваться ее профессиональная карьера.Бидж пересдала — и сделала это с блеском — экзамен по терапии мелких животных. В этот раз она совсем не волновалась и была вынуждена признаться себе, что некоторые проблемы, возникавшие раньше на занятиях у доктора Трулава, появлялись по ее собственной вине.Было ли то следствием шока, вызванного смертью матери, или проявлением ее собственной болезни, но только она не всегда бывала идеальной студенткой.Теперь она ею стала, хотя ни ей самой, ни доктору Трулаву это большого удовольствия не доставило: он предпочитал встречать со стороны студентов боязливое преклонение, а не блестящую эрудицию.В субботу, после того как зачет по практике был проставлен, миссис Собелл, Бидж и Анни отправились на матч, в котором «Ориолс» играли против «Красных Носков». По непонятным причинам «Красные Носки» выиграли. Анни восприняла это спокойно, а Бидж и миссис Собелл кричали, топали ногами, возмущались судьей и вообще наслаждались жизнью.Бидж разобрала свои тетради с записями так же тщательно, как и учебники, и уложила в сумку. Ни в них, ни в книгах не было ни единого упоминания о единорогах, кентаврах, птицах рок или грифонах. Для Бидж содержимое сумки теперь казалось хотя и интересным, но несколько бесцветным.На нижней полке обнаружился амулет, который она купила у Оуэна. Бидж улыбнулась и сунула его в карман.Бидж прошла к выходу по почти пустому холлу, только теперь обратив внимание, как мало отражается на самом здании присутствие в нем студентов: все кругом казалось точно таким же, как всегда, хотя большинство ее однокурсников-выпускников уже разъехались, а студенты и преподаватели были на каникулах.Диди признала себя виновной в незаконном хранении наркотиков, но сама подала в суд на колледж после того, как Западно-Вирджинский университет вознамерился лишить ее диплома. Она получила не только диплом, но и выгодную работу в птицеводческой фирме в Рокфор де, Иллинойс, после того как ее адвокат пригрозил обнародовать некоторые факты, касающиеся халатности доктора Трулава при хранении и регистрации наркотических препаратов. Он добился бы и большего, не начни Диди делать фантастические (хотя и абсолютно правдивые) заявления. В конце концов стороны пошли на мировую, условием чего оказалось согласие Диди пройти курс психотерапии против склонности к воровству.К этому времени колледж уже заключил новый трехлетний контракт с доктором Трулавом, получил он и несколько грантов. Так что ничего плохого с Трулавом не случилось, и на выпускных торжествах в ответ на поздравления по поводу его педагогических успехов он даже произнес трогательную речь о долге преподавателя перед студентами. Бидж показалось, что она слышала, как Конфетка хихикнул.Дэйв принял приглашение на должность преподавателя-исследователя в Корнелльском университете. Через три года, думала Бидж, он станет грозой студентов и начнет лысеть, и та безоглядная дерзость, которая спасла жизнь грифону, будет проявляться все реже и реже…Ли Энн, несмотря на все ее причитания по поводу неудач, оказалась обладательницей самого высокооплачиваемого места и к тому же с перспективой партнерства в фирме. Ее новый босс почему-то решил, что она может работать абсолютно с любыми пациентами в его клинике для мелких животных — Ли Энн всем говорила, что больших животных она больше видеть не может.Когда Ли Энн позвонила Бидж, выяснилось, что решающим в ее интервью по поводу работы оказалось появление агрессивного ротвейлера: она на него просто прикрикнула, и собака присмирела. «Биджи, после волка-оборотня ротвейлер — это просто чихуахуа-переросток».Анни решила отправиться в Чад и принять участие в программе помощи пострадавшему от неурожая району с чрезвычайно отсталым сельским хозяйством. Она откровенно и не смущаясь обратилась к однокурсникам с просьбой о помощи и финансовых взносах и не поленилась собственной рукой написать благодарственные письма всем, кто откликнулся.Все однокурсники Бидж нашли работу.Сама она не обращалась никуда. До самого недавнего времени она вообще не верила, что доживет до получения диплома.Именно об этом она и размышляла, направляясь к выходу, когда, завернув за угол, столкнулась с кем-то.Лори подняла ее рассыпавшиеся пакеты:— На этот раз виновата ты.Бидж думала иначе, но только сказала:— Рада видеть тебя снова. — Лори была в отпуску: как говорили, ухаживала за больным родственником.— Я недавно виделась с Асту… с грифоном. Он совсем поправился. — Ее взгляд был полон благодарности.— Это хорошо, — смутившись, ответила Бидж.— Это чертовски больше, чем просто «хорошо». Ты только подумай, как много он значит для… для того мира. Теперь перед Бидж была прежняя Лори.— Я рада, что моя помощь пригодилась.— Пригодилась, и еще как. — Лори бросила взгляд на пакеты: — Снова собираешь вещички? Помнишь, как мы встретились в тот раз?— И ты сказала, что меня хочет видеть доктор Доббс. — Всего месяц назад? Неужели только месяц?— Plus ca change, — сказала Лори, — plus ca reste la meme chose note 25 Note25
Все меняется, и ничего не меняется (фр.)
. Тебя хочет видеть доктор Доббс. — И добавила лукаво: — Счастливица.— Спасибо. — Бидж достаточно хорошо знала Лори и ее шуточки: просто способ внести какой-то интерес в скучную жизнь.Надпись на двери была та же самая. Таким же был и кабинет Конфетки, и он сам — или не совсем? Бидж постучала в полуоткрытую дверь.— А, старушка Бидж, — приветствовал ее Конфетка. — Входи.На этот раз Бидж совсем не волновалась. Хоть ей и было чуть больше двадцати, она чувствовала себя умудренной опытом и не склонной нервничать по пустякам: что еще могло ей встретиться в жизни такого, что могло бы ее удивить?— А я-то думал, что ты, как и все остальные, давно уехала. Проводила ты однокурсников?— Да, всех. Анни уехала последней, сегодня утром. Конфетка кивнул:— Она заходила перед отъездом. Оставила свой новый адрес и просила связать ее со всеми ветеринарами, работающими в животноводстве, кого я только знаю. Ей предстоит сделать еще кучу прививок и распроститься с абсолютно здоровым аппендиксом, прежде чем ее пустят в джунгли. — Конфетка удивленно помотал головой: — Спокойна, как утреннее солнышко. Никакие ужасы впереди не смущают ее ни в малейшей мере.— Вы неправильно о ней судили, — ответила Бидж.— Вот как? — Лицо Конфетки было бесстрастным.— Вы думали, что ее вера, — Бидж споткнулась на этом слове: и почему это говорить о вере всегда так неловко? — делает ее ограниченной. На самом деле она сделала Анни смелой и доброй, хотя иногда и наивной — в этом вы правы. Только ее наивность ничему не мешала, и мы — остальные — не смогли бы пройти через все испытания без Анни.— Очко в твою пользу, — сокрушенно скривился Конфетка.— Но вы были правы относительно других вещей. Вы хотели, чтобы Дэйв повзрослел и перестал быть безответственным. Вы хотели, чтобы Ли Энн поняла свою настоящую цену и перестала чувствовать себя неполноценной из-за своего деревенского воспитания. Мне кажется, для этого вы и взяли их на практику на Перекресток.— И это прекрасно сработало.— Но одновременно вы и ошибались насчет них. Не будь Дэйв таким вундеркиндом, грифон не выжил бы, и деревенские корни Ли Энн очень пригодились ей, когда пришлось иметь дело с кентаврами.— Я искренне рад, — сухо заметил Конфетка, — что есть кому поучить меня уму-разуму. Вот теперь я чувствую разницу — раньше я был для тебя учителем, а стал просто коллегой.— Вы же всегда хотели, чтобы я говорила вам, что думаю.— Чтобы научить тебя чему-то, я должен знать, что ты поняла правильно, а что — нет.— Это гораздо труднее, чем просто учить.— Конечно, труднее, — согласился Конфетка, — но это и есть настоящая школа. Все остальное — обыкновенная зубрежка.Бидж обдумала услышанное.— Я рада, что вы так смотрите на вещи. Так готовы вы выслушать, что я думаю? Конфетка криво улыбнулся:— Ну, в этом я не особенно уверен. Иметь с тобой дело теперь нелегко.— Хотите вы узнать результаты моего повторного генетического тестирования?Конфетка замер, потом еле заметно кивнул:— Выкладывай.— Результат отрицательный, — сказала Бидж спокойно. События развивались совсем не так уж гладко: тест повторили дважды, и вся лаборатория в Дьюкском университете ползала перед ней на брюхе: результат первого тестирования, должно быть, следствие ошибки… абсолютно непонятно, как такое могло случиться… благодарение Богу, она не совершила ничего непоправимого… Подтекст этого всего сводился к одному: не подавай на нас в суд, пожалуйста, не подавай! Иисус, Гермес, Гиппократ и кто там еще — защитите нас от судебного иска!— Ну и хорошо, — со вздохом сказал Конфетка.— Как вы узнали о моей матери?— На самом деле это результат нарушения медицинской этики. — Конфетка откинулся в кресле, чувствуя себя явно лучше. — Мы вели совместные исследования кое с кем из Дьюка — ты же знаешь.— Да, теперь я это знаю. Знаю, что они работают на материалах, полученных с Перекрестка, в частности в области наследственных заболеваний.— Верно. И после самоубийства твоей матери…— Питер. — Бидж потрясла головой, стараясь привести мысли в порядок. — Он проходил тестирование в Дьюке?— Точно. Он обратился сразу после похорон. И его имя оказалось в списке, видеть который нам абсолютно не полагалось… Но мы тогда подумывали о добровольце: нужно было выяснить роль внешних и внутренних факторов, чтобы понять, излечиваются ли на Перекрестке наследственные заболевания…— Не хитрите, доктор: тогда вы уже знали, что излечиваются.— Ну да, про некоторые я знал, но не был уверен, что все. — Бидж еще никогда не видела Конфетку таким смущенным. — И когда я узнал про твою мать… Нетрудно было предположить, что может быть у тебя на уме. Я не смог бы тебя остановить, но я все время держал пальцы перекрещенными. — Он постучал карандашом по столу. — Ну… И какие у тебя теперь планы?Бидж испытала острое чувство дежа вю note 26 Note26
Дежа вю — ощущение того, что происходящее уже случалось раньше.
. Как будто время повернуло вспять и она снова сидит в кабинете Конфетки и старается скрыть от него, что подумывает о самоубийстве. Она покачала головой:— У меня нет… Я ничего не планировала. Слишком многое изменилось. — Ее губы задрожали. — Я даже не могу отправиться домой, чтобы там все обдумать.Конфетка, старательно избегая ее взгляда, переменил тему:— Тут недавно заходил Филдс.— Как у него дела?— Замечательно. — Конфетка ухмыльнулся. — Одним своим появлением он поразил в самое сердце двух-трех женщин.Это Бидж понять было нетрудно.— Он что-нибудь рассказывал о Перекрестке? — Было так странно говорить об этом — как будто о чем-то безвозвратно ушедшем, как школьный роман или детские игры. Бидж вспомнила о своей первой встрече с единорогом и ощутила боль в сердце.— Конечно, он рассказывал о Перекрестке, — фыркнул Конфетка. — Не думаешь же ты, что он просто был тут неподалеку и случайно заглянул. — Он помолчал. — Нельзя сказать, что там все вернулось к норме — понятия «норма» в тех краях не существует, — но о Моргане больше не слышно, и жизнь начала налаживаться.— А как вир?Конфетка продолжал вертеть карандаш.— Те, кто остался в живых, проходят через ломку, но в большинстве поправятся. Были, конечно, неприятности, но ничего такого уж серьезного. Филдс говорит, что они в основном заняты выяснением того, кто будет вожаком в стае. — Конфетка деликатно добавил: — Ты ничего не спрашиваешь про Стефана.Бидж просто побоялась спросить. Она писала ему письмо за письмом, переправляя их через Лори, и ни разу не получила ответа.— Как у него дела?— Он очень ослабел, но выкарабкался. Он рвется сюда, но Филдс считает, что пока рано. Лори снабдила его кое-какой литературой и вообще помогает. Она ведь и раньше занималась психологическим консультированием. Этой женщине все по плечу. Так что со Стефаном будет порядок.Конфетка смущенно продолжал — он никогда не был силен в разговорах на личные темы:— И не сердись на него, что он не пишет. Ты же знаешь, что такое ломка. К тому же ему стыдно — это бывает у многих наркоманов. Бидж почувствовала облегчение, но вслух сказала только:— Значит, на Перекрестке все входит в обычную колею.— Входит, но еще не вошло. Перекресток не такое место, где все забывают на следующее утро. — Конфетка посмотрел Бидж в глаза: — На самом деле Филдс приходил потому, что им нужен ветеринар — постоянно живущий на Перекрестке ветеринар.Последовало долгое молчание. Наконец Бидж дрожащим голосом произнесла:— И вы сказали ему, что все остальные выпускники уже нашли работу.Конфетка медленно покачал головой, наслаждаясь ситуацией:— Ничего подобного. Я ничего ему не говорил. Они хотят тебя, и никого иного.— Кто это они?— Брандал. Кружка. Филдс. И Стефан, — добавил он небрежно. — Только они считают его мнение предвзятым.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
Все меняется, и ничего не меняется (фр.)
. Тебя хочет видеть доктор Доббс. — И добавила лукаво: — Счастливица.— Спасибо. — Бидж достаточно хорошо знала Лори и ее шуточки: просто способ внести какой-то интерес в скучную жизнь.Надпись на двери была та же самая. Таким же был и кабинет Конфетки, и он сам — или не совсем? Бидж постучала в полуоткрытую дверь.— А, старушка Бидж, — приветствовал ее Конфетка. — Входи.На этот раз Бидж совсем не волновалась. Хоть ей и было чуть больше двадцати, она чувствовала себя умудренной опытом и не склонной нервничать по пустякам: что еще могло ей встретиться в жизни такого, что могло бы ее удивить?— А я-то думал, что ты, как и все остальные, давно уехала. Проводила ты однокурсников?— Да, всех. Анни уехала последней, сегодня утром. Конфетка кивнул:— Она заходила перед отъездом. Оставила свой новый адрес и просила связать ее со всеми ветеринарами, работающими в животноводстве, кого я только знаю. Ей предстоит сделать еще кучу прививок и распроститься с абсолютно здоровым аппендиксом, прежде чем ее пустят в джунгли. — Конфетка удивленно помотал головой: — Спокойна, как утреннее солнышко. Никакие ужасы впереди не смущают ее ни в малейшей мере.— Вы неправильно о ней судили, — ответила Бидж.— Вот как? — Лицо Конфетки было бесстрастным.— Вы думали, что ее вера, — Бидж споткнулась на этом слове: и почему это говорить о вере всегда так неловко? — делает ее ограниченной. На самом деле она сделала Анни смелой и доброй, хотя иногда и наивной — в этом вы правы. Только ее наивность ничему не мешала, и мы — остальные — не смогли бы пройти через все испытания без Анни.— Очко в твою пользу, — сокрушенно скривился Конфетка.— Но вы были правы относительно других вещей. Вы хотели, чтобы Дэйв повзрослел и перестал быть безответственным. Вы хотели, чтобы Ли Энн поняла свою настоящую цену и перестала чувствовать себя неполноценной из-за своего деревенского воспитания. Мне кажется, для этого вы и взяли их на практику на Перекресток.— И это прекрасно сработало.— Но одновременно вы и ошибались насчет них. Не будь Дэйв таким вундеркиндом, грифон не выжил бы, и деревенские корни Ли Энн очень пригодились ей, когда пришлось иметь дело с кентаврами.— Я искренне рад, — сухо заметил Конфетка, — что есть кому поучить меня уму-разуму. Вот теперь я чувствую разницу — раньше я был для тебя учителем, а стал просто коллегой.— Вы же всегда хотели, чтобы я говорила вам, что думаю.— Чтобы научить тебя чему-то, я должен знать, что ты поняла правильно, а что — нет.— Это гораздо труднее, чем просто учить.— Конечно, труднее, — согласился Конфетка, — но это и есть настоящая школа. Все остальное — обыкновенная зубрежка.Бидж обдумала услышанное.— Я рада, что вы так смотрите на вещи. Так готовы вы выслушать, что я думаю? Конфетка криво улыбнулся:— Ну, в этом я не особенно уверен. Иметь с тобой дело теперь нелегко.— Хотите вы узнать результаты моего повторного генетического тестирования?Конфетка замер, потом еле заметно кивнул:— Выкладывай.— Результат отрицательный, — сказала Бидж спокойно. События развивались совсем не так уж гладко: тест повторили дважды, и вся лаборатория в Дьюкском университете ползала перед ней на брюхе: результат первого тестирования, должно быть, следствие ошибки… абсолютно непонятно, как такое могло случиться… благодарение Богу, она не совершила ничего непоправимого… Подтекст этого всего сводился к одному: не подавай на нас в суд, пожалуйста, не подавай! Иисус, Гермес, Гиппократ и кто там еще — защитите нас от судебного иска!— Ну и хорошо, — со вздохом сказал Конфетка.— Как вы узнали о моей матери?— На самом деле это результат нарушения медицинской этики. — Конфетка откинулся в кресле, чувствуя себя явно лучше. — Мы вели совместные исследования кое с кем из Дьюка — ты же знаешь.— Да, теперь я это знаю. Знаю, что они работают на материалах, полученных с Перекрестка, в частности в области наследственных заболеваний.— Верно. И после самоубийства твоей матери…— Питер. — Бидж потрясла головой, стараясь привести мысли в порядок. — Он проходил тестирование в Дьюке?— Точно. Он обратился сразу после похорон. И его имя оказалось в списке, видеть который нам абсолютно не полагалось… Но мы тогда подумывали о добровольце: нужно было выяснить роль внешних и внутренних факторов, чтобы понять, излечиваются ли на Перекрестке наследственные заболевания…— Не хитрите, доктор: тогда вы уже знали, что излечиваются.— Ну да, про некоторые я знал, но не был уверен, что все. — Бидж еще никогда не видела Конфетку таким смущенным. — И когда я узнал про твою мать… Нетрудно было предположить, что может быть у тебя на уме. Я не смог бы тебя остановить, но я все время держал пальцы перекрещенными. — Он постучал карандашом по столу. — Ну… И какие у тебя теперь планы?Бидж испытала острое чувство дежа вю note 26 Note26
Дежа вю — ощущение того, что происходящее уже случалось раньше.
. Как будто время повернуло вспять и она снова сидит в кабинете Конфетки и старается скрыть от него, что подумывает о самоубийстве. Она покачала головой:— У меня нет… Я ничего не планировала. Слишком многое изменилось. — Ее губы задрожали. — Я даже не могу отправиться домой, чтобы там все обдумать.Конфетка, старательно избегая ее взгляда, переменил тему:— Тут недавно заходил Филдс.— Как у него дела?— Замечательно. — Конфетка ухмыльнулся. — Одним своим появлением он поразил в самое сердце двух-трех женщин.Это Бидж понять было нетрудно.— Он что-нибудь рассказывал о Перекрестке? — Было так странно говорить об этом — как будто о чем-то безвозвратно ушедшем, как школьный роман или детские игры. Бидж вспомнила о своей первой встрече с единорогом и ощутила боль в сердце.— Конечно, он рассказывал о Перекрестке, — фыркнул Конфетка. — Не думаешь же ты, что он просто был тут неподалеку и случайно заглянул. — Он помолчал. — Нельзя сказать, что там все вернулось к норме — понятия «норма» в тех краях не существует, — но о Моргане больше не слышно, и жизнь начала налаживаться.— А как вир?Конфетка продолжал вертеть карандаш.— Те, кто остался в живых, проходят через ломку, но в большинстве поправятся. Были, конечно, неприятности, но ничего такого уж серьезного. Филдс говорит, что они в основном заняты выяснением того, кто будет вожаком в стае. — Конфетка деликатно добавил: — Ты ничего не спрашиваешь про Стефана.Бидж просто побоялась спросить. Она писала ему письмо за письмом, переправляя их через Лори, и ни разу не получила ответа.— Как у него дела?— Он очень ослабел, но выкарабкался. Он рвется сюда, но Филдс считает, что пока рано. Лори снабдила его кое-какой литературой и вообще помогает. Она ведь и раньше занималась психологическим консультированием. Этой женщине все по плечу. Так что со Стефаном будет порядок.Конфетка смущенно продолжал — он никогда не был силен в разговорах на личные темы:— И не сердись на него, что он не пишет. Ты же знаешь, что такое ломка. К тому же ему стыдно — это бывает у многих наркоманов. Бидж почувствовала облегчение, но вслух сказала только:— Значит, на Перекрестке все входит в обычную колею.— Входит, но еще не вошло. Перекресток не такое место, где все забывают на следующее утро. — Конфетка посмотрел Бидж в глаза: — На самом деле Филдс приходил потому, что им нужен ветеринар — постоянно живущий на Перекрестке ветеринар.Последовало долгое молчание. Наконец Бидж дрожащим голосом произнесла:— И вы сказали ему, что все остальные выпускники уже нашли работу.Конфетка медленно покачал головой, наслаждаясь ситуацией:— Ничего подобного. Я ничего ему не говорил. Они хотят тебя, и никого иного.— Кто это они?— Брандал. Кружка. Филдс. И Стефан, — добавил он небрежно. — Только они считают его мнение предвзятым.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44