А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 



«Как стать героем»: ACT, Транзиткнига; М.; 2006
ISBN 5-17-034881-9
Аннотация
И чему нас только учат сказки?! Да ничему хорошему. Вот и юный Санька Воробьев из нашего мира, попавший в мир сказочный, долго не мог разобраться, что к чему. Где свет, где тьма — это ясно. Но вот — где добро, а где зло?
Почему в роли «защитника и учителя» начинающего героя выступает Кащей Бессмертный, а спасти мир от погибели помогают ему Змей Горыныч, Лихо Одноглазое, лешие-водяные и прочие «официальные представители Зла» многочисленных сказок?
Баба-Яга — та, как водится, блюдет личные интересы и сотрудничает «и с нашими, и с вашими». Но вот почему Саньку так старается изничтожить царь Берендей — существо, по сказочному канону, в принципе положительное?
Вячеслав КОЗЫРЕВ
КАК СТАТЬ ГЕРОЕМ
Часть 1
КОЛЬЦО ДЛЯ «ЧАРОДЕЯ»
К ЧЕМУ ПРИВОДИТ ЛЮБОПЫТСТВО
Говорят, что споткнуться на левую ногу — к неприятностям. Особенно если при этом еще и упадешь. Ну а уж если на дворе пятница, тринадцатое, то встреча с таинственными силами вам просто обеспечена.
Санька Воробьев, или Воробушек, как его прозвали в поселке, в приметы не верил. Да и какая уж тут вера, если бесчисленные гороскопы и предсказания в один голос предрекали ему замечательное будущее, а в жизни все происходило наоборот.
Рано оставшись без родителей, он жил у тетки, замученной вечным безденежьем и трехсменной работой. Естественно, ей было не до него; не голодает — и, слава богу. Мелкий и болезненный, он постоянно подвергался насмешкам и нападкам со стороны сверстников. Каждому хочется утвердиться в этой жизни, и проще всего — клевать слабого.
То же самое продолжалось и в школе, но однажды Воробушек случайно попал на занятия по карате. Увиденное поразило его, и он принялся ходить за тренером хвостиком, уговаривая принять в секцию. Через неделю тренер сдался. За год упорных тренировок Санька вытянулся, окреп, а затем по очереди выловил всех своих обидчиков. Его оставили в покое, но друзей это не прибавило.
Так что, вступив в самостоятельную жизнь, он о своем «счастливом» детстве вспоминать не любил, а больше мечтал о далеких путешествиях. Ему даже снились чудесные сны: экзотические страны, таинственные цивилизации, жутко увлекательные приключения. И он самый лучший, самый сильный и для всех совершенно необходимый.
Одно плохо — мечту на хлеб не намажешь. Работы в поселке почти не было, да и платили за нее гроши. Парнишка большей частью болтался без дела, и тетка уже не раз намекала, что не собирается кормить его всю жизнь.
Одним прекрасным утром, окончательно разругавшись с теткой, Санька заявил ей, что уезжает в город, в Москву, начинать новую жизнь. Та неожиданно всплакнула, дала денег на билет и перекрестила — «на счастье». Вот с таким багажом да со стареньким магнитофоном он и отправился на станцию.
Дорога делала большой крюк, и он наладился по прямой; через Старое городище: большой, заросший густым кустарником холм. Откуда пошло такое название, никто не помнил, однако место было неуютное, и его старались обходить. С теми же, кто сюда забредал, потом происходили различные неприятности. Справедливости ради следовало отметить, что неприятности приключались и с другими тоже, и довольно-таки частенько, а запоминались почему-то лишь эти.
Прошлым летом приезжали археологи, разбили палатку, неделю копали, нашли старый череп, а затем вся экспедиция как-то тихо свернулась. Поселковые мужики по пьянке говорили, что все дело в космосе. Дескать, со спутника пришла фотография, на которой крестиком отмечен этот самый холм. Аномальная зона. Намечалось открытие века, но, как обычно, не хватило денег. Старушки, напротив, сердясь и крестясь, во всем винили нечистую силу.
Бодрым шагом поднявшись на вершину, Воробушек оглянулся. Внизу остались старые поселковые крыши; впереди виднелась станция. Начало новой, необыкновенной жизни. Жизни, в которой все будет замечательно, так, как он и мечтал.
— Нечистая! — завопил он от избытка чувств. — Где ты? Сегодня же пятница, тринадцатое число! А я уезжаю! Насовсем!
За спиной раздался тихий шорох. Санька резко развернулся. Перед ним чернело несколько четырехугольных ям, оставленных археологами, и странное дело — они выглядели подозрительно свеженькими, словно раскопки еще продолжались.
— Копают, копают. А потом опять всю историю по-новой переучивай, — проворчал он и подошел к краю одной из ям. — Эх, и как это другим людям везет? То клад найдут, то в лотерею выиграют. А тут… Единственная удача за всю жизнь — трояк подобрал. Фортуна — тетка слепая и помогает в основном тем, у кого и так все есть. Могла бы и мне хоть на прощание подарочек сделать.
Вдруг в дальнем углу блеснуло. Воробьев вытянул шею, стараясь получше разглядеть, что же это там такое, и сразу увидал лежащее внизу маленькое серебряное колечко. От такой неожиданной находки он разволновался, машинально сделал еще шаг вперед, споткнулся о корягу и полетел прямиком в яму, крепко стукнувшись затылком о твердое дно.
«Вот и не верь после этого приметам», — успел подумать паренек, и в голове у него все поплыло.
Сырые дрова горели плохо, больше дымили. Одинокая свеча едва освещала небольшую, похожую на чуланчик комнату, о существовании которой не подозревала ни одна живая душа.
Повсюду валялись старинные фолианты, какие-то пыльные склянки, талисманы, амулеты и масса других различных предметов, указывающих на то, что в этом помещении занимались магией. Причем магией черной. Свободным оставался один лишь стоящий у стены накрытый черной скатертью стол. Помимо свечи на нем лежали толстая магическая книга в кожаном переплете, широкая чаша и большой хрустальный шар.
За столом неподвижно сидел человек невысокого роста, кругленький, с большой лысиной и коротко подстриженной клочковатой бородой. Глубокая вертикальная складка пересекала его лоб, из-под нависших бровей зло смотрели бесцветные глаза. Это был хозяин каморки Хряк, личный советник царя Берендея.
Уже давно наступила полночь; время, когда он плотно запирал дверь на два засова и приступал к колдовству. Однако сегодня его голова была занята совсем другими мыслями. Время шло, а он словно прирос к месту и, устремив невидящий взгляд на неровно прыгающее пламя, вспоминал далекие времена, начало своей придворной карьеры…
Простой писарь, взятый из милости во дворец, самолюбивый, мелочный и злопамятный, он с детства мечтал о власти и богатстве, но долгое время не мог выбраться из грязи в князи.
Удача подвернулась, как всегда, внезапно. Казнили одного чернокнижника, и Хряк, при описи имущества, заприметил старинную книгу колдовства. Спрятав находку, он шаг за шагом изучил тайное учение и однажды решил проверить свои способности: нарисовал магический круг из трех концентрических окружностей и прочитал заклинание. Правда, от волнения он едва не грохнулся в обморок, но быстро пришел в себя и довел ритуал до конца. В круге появился призрак — монах в сером балахоне.
— Я Магистр Серого Ордена, — произнес монах. — Чего ты хочешь?
— Пока ничего.
— Мы можем договориться: если у тебя есть желание, я помогу ему исполниться, ты — выпускаешь нас на свободу.
— Торопиться не надо, надо подумать, — еле сдерживая радость, буркнул Хряк.
— Надумаешь — позовешь, — процедил призрак и исчез.
С той памятной ночи незаметный писарь вплотную занялся колдовством и для начала извел нескольких человек, доставивших ему мелкие неприятности, а затем, почувствовав себя могучим чернокнижником, решил подчинить самого царя Берендея. Это его едва не погубило.
Царица также оказалась волшебницей. Знакомая с лесными духами и кудесниками, она сама умела колдовать и видела всех насквозь. Поняв, что во дворце начали напускать на людей порчу, она быстренько отыскала, кто этим занимается. Тихий писарь не показался ей слишком опасным, и царица решила сама наказать проходимца, а с царем переговорить позже, при случае.
Хряк, перепугавшись, вызвал Магистра.
— Если ты мне поможешь, я выпущу Орден на свободу, — пообещал он, но сложил в кармане фигу, решив не торопиться выполнять условия договора: авось пронесет.
В тот же вечер на царство одно за другим посыпались несчастья. На границе словно гром среди ясного неба появились дерзкие грабители и принялись разорять округу, а выступившую против них царскую дружину полностью перебили вместе с воеводою.
Берендей спешно набрал новое войско и лично возглавил поход, оставив дома молодую жену с младенцем. Разговор царицы с мужем не состоялся.
Не успел последний солдат скрыться за поворотом, как в городе начало твориться нечто невообразимое. Резко испортилась погода. Свирепый ветер хлестал дождем по окнам. Ослепительные молнии, вспыхивая, высвечивали все кругом и раскалывались на сухие осколки.
По дворцу заметались встревоженные тени. Странная болезнь скрутила царицу в одночасье; бедняжка таяла на глазах словно свечка, и ничего не помогало — она умирала. Старая знахарка, попытавшись произнести свои заговоры, рухнула рядом на пол без памяти.
— Сглазили, — шептались по углам и замирали в предчувствии беды.
Срочно послали гонца к царю и со страхом стали ждать его возвращения.
Пламя свечей дернулось и погасло. А когда их снова зажгли, то оказалось, что царица не дышит. По всему дворцу разнеслись рыдания.
В темном углу стоял маленький человечек. Закрыв лицо руками, он судорожно всхлипывал, и казалось, плачет вместе со всеми, но если бы кто увидел его лицо, то ужаснулся: коротышка смеялся. Это был Хряк.
Выждав, покуда коридор не опустеет, он стал крадучись пробираться в детскую. Оставалась еще малютка царевна, и писарь на всякий случай решил избавиться и от нее.
Он осторожно заглянул в палату и, не обнаружив ни нянек, ни кормилицы, шагнул к колыбельке и начал читать заклинание.
Внезапно воздух сгустился, превратившись в небольшое плотное облачко. В центре его медленно раскрылись глаза. Одни только глаза, смотревшие холодным, завораживающим взглядом.
Писарь замер, парализованный от ужаса. Он почувствовал, как от этого взгляда начинает таять, распадаться на мелкие кусочки, и уже почти потерял сознание, но тут от сильного удара дверь распахнулась, и в светелку ворвался с обнаженным мечом царь.
Облачко, задрожав, исчезло.
Хряк пошатнулся и рухнул на пол рядом с колыбелью.
— Ты видел, отец родной, — запричитал он, подползая к Берендею на коленях. — Проклятая нечистая сила сжила со свету царицу. Леший да Водяной с Бабой-Ягой. Их совсем недавно тут видели. А глаза. Глаза наверняка Змея Горыныча. Враги они тебе. Кабы я не успел сюда, то и малютку бы тоже извели.
Утром огласили царский указ. Всем чудищам лесным, колдунам и волшебникам под страхом смерти запрещалось приближаться к городу, а уж тем более заходить в него. Возле крепостных ворот поставили столб с вмурованным в него философским камнем, который при появлении нечисти начинал менять цвет…
Хряк вздрогнул. Ему почудился какой-то шорох. Осторожно, чтобы не скрипнула ни одна половица, он подкрался к двери и, затаив дыхание, напряженно прислушался. Затем медленно вернулся на место и вытер вспотевший лоб. Если его обнаружат в этой каморке, ничто не спасет его от встречи с палачом: с тех давних пор царь ненавидел и боялся колдунов. Советник нервно передернул плечами и снова задумался, возвращаясь к событиям пятнадцатилетней давности…
Так мелкий писарь сумел пристроиться во дворце. Потихоньку, где хитростью, где лестью, используя магические заклинания, он втерся в полное доверие к Берендею и вскоре стал его главным советником, решив больше не вызывать Магистра (кто знает, что потребует Серый Орден) и уж тем более не открывать магический круг, благо никакого договора на бумаге подписано не было.
Деньги и награды лились рекой. Казалось, Хряк получил все, что хотел: исполнились его самые заветные желания, самые смелые мечты, однако в последнее время бывшего писаря все чаще мучила одна и та же заноза — ему невыносимо, до волчьего воя, захотелось стать царем.
И в самом деле, если все делалось по его, Хряка, указке, то он вполне мог править царством и самостоятельно: хитрости-то никакой, знай отдавай приказы, подписывай указы, а уж забота всех остальных — быстренько, без размышлений, его волю исполнять. Не выполнят — палач завсегда наготове, а новых желающих приблизиться к трону немерено, только свистни.
Оставалась маленькая пустяковина: придумать, каким образом избавиться от Берендея, чтобы ни у кого не возникло подозрений. Здесь ничего путного в голову не приходило. Народ у нас завсегда встает на защиту слабых да обиженных; можно на троне и не удержаться.
Пришлось снова прибегнуть к помощи черной магии.
Каждый вечер советник запирался в своем тайном убежище и начинал наводить порчу. Медленно, понемногу он отравлял смутой царство: нашептал ветер, принесший проливные дожди, и все посевы залило водой; подбил нескольких лихих людишек на разбой, и по вечерам все чаще раздавался скрип закрываемых на ночь ставней и запоров — от греха подальше.
Но главное — он старался стравить людей между собой.
Дело, однако, могли испортить местные волшебники, поэтому на них стали сваливать все неприятности и несчастья. Вскоре уже многие вокруг верили, что ведуны, знахари и кудесники — и есть та самая нечистая сила, приносящая беду. Начались гонения. Не только знакомство, но и доброе слово в их защиту приравнивалось к государственной измене. Недовольных ловили и, заперев в баньке, поджигали. Огонь запылал по всему царству. И больше всего рвения в этом деле проявлял, естественно, сам советник.
Все шло как по маслу, и, наконец, настал тот час, когда возле Берендея не осталось никого, кто мог бы противостоять Хряку и прийти царю на помощь. Правда, оставалась дружина, но молодой воевода Липуня был человек прямой и бесхитростный, к дворцовым интригам совершенно не способный.
По вечерам, выдув ведерный самовар чаю с пирогами, советник садился за стол и раскладывал гадальные карты, стараясь предугадать будущее. Если гадание заканчивалось хорошими предсказаниями, то он довольно потирал ладошки, благодушно поглядывая по сторонам; если плохими, то посуда летела на пол, и на другой день он ходил мрачнее тучи, вымещая зло на каждом, кто попадался ему под руку.
Сегодняшнее чаепитие закончилось кошмаром. Карты сулили крупные неприятности от молодого короля в самое ближайшее время и упорно отказывались предсказывать, чем дело закончится в дальнейшем. Похоже, они вообще считали, что будущего у советника нет.
Бледный Хряк помчался в потайную каморку, схватил шар и забормотал заклинания, пытаясь разглядеть своего врага, но изображение получилось размытым, словно в тумане; только один раз отчетливо мелькнул пригорок, заросший вековыми елями, да рука с простеньким серебряным колечком.
Немедленно по всем окрестным лесам были разосланы надежные люди с приказом: убивать всякого, у кого обнаружится такая примета — колечко.
Очнулся Санька от яркого солнечного света. Голову ломило со страшной силой. Какие-то выжившие из ума невидимые кузнецы долбили своими молотками прямо по мозгам. Шея совершенно одеревенела и не поворачивалась.
«Черт, это ж надо было так садануться. Запросто можно получить сотрясение мозга, — вяло размышлял Санька и вдруг спохватился, вспомнив, куда он направлялся. — А поезд?! Если опоздаю, тогда еще сутки на вокзале торчать придется».
Он хотел вскочить, но сразу же отказался от этой затеи. Звон молоточков в голове немедленно перешел в набат.
«Спокойно. Торопиться не надо. Полежу еще чуток, а затем опять попробую встать. Медленно, медленно. Главное — не делать резких движений».
В это время послышался шум приближающихся шагов.
— Гляди, еще один лежит, — раздался хриплый бас. — Рук не видать, значит, к нему спускаться надо. Ну и работенку нам подогнал хозяин.
— Чудно одет. Может, купец заморский, — ответил молодой голос.
— Откуда здесь купцы возьмутся. Их сюда калачом не заманишь. Место это нечистое. Вон в соседней деревне, говорят, ведьма на метле летала.
— Да. Совсем это бесовское отродье распоясалось. Лезут и лезут. Не иначе, кто-то порчу наводит. Еще ж недавно вся эта гадость днем и носа не смела высунуть, а теперь только и слышишь: там упырь, там вурдалак. Да что тут много говорить; я и сам третьего дня мимо кладбища шел. Уже темнело. Ночью-то упаси господи среди могилок разгуливать. А пока солнышко не скрылось, еще можно проскочить. Ну, естественно, принял на грудь ковшик «святой водицы». Иду. Уже больше половины дороги прошел и как обухом по голове — впереди крест закачался. Представляешь? Я сразу понял: покойничек на волю выбраться решил…
Санька, слушая их, начал тихо злиться: «Ну народ; вместо того чтобы человеку помочь, встанут и лясы точат:
1 2 3 4 5 6