— Но ведь на термитов могли воздействовать и на расстоянии, так?
— Могли, — не стал спорить аббат. — Но ты сказал — их сотни тысяч. Значит, внушение должно быть очень сильным. То есть в любом случае тот, кто заставил тварей сняться с места, вынужден был подойти довольно близко к местам их обитания.
— Или чем-то усилить свою мысль, — возразил отец Гарье.
— Да… да, пожалуй, — пробормотал отец Демеро. — Ладно, сейчас не об этом надо думать. Пойдем-ка лучше в кладовые, посмотрим, что мы можем предложить людям, чтобы защитить хотя бы дома…
— Без тебя справимся, — усмехнулся отец Гарье. — Я зашел просто доложить тебе о событиях, и все. Занимайся своими делами.
И он быстро ушел, осторожно прикрыв за собой дверь.
Настоятель, не двинувшись с места, проводил его взглядом. Что ж, наверное, отец Гарье прав. Без него справятся. Вот только какими делами следует заниматься ему, аббату, в такой-то обстановке? Разве не главный его долг — быть с людьми, поддерживать их словом? Но и с этим тоже справятся без него. Молодые священники-заклинатели через несколько минут уже придут в поселок и будут помогать людям налаживать защиту от нового нашествия — и, конечно же, не станут при этом молчать. Так что ободряющих слов и молитв там прозвучит более чем достаточно. А ему, наверное, и в самом деле лучше еще раз подумать о том, как раз и навсегда прекратить подобные беды. Если только это вообще возможно.
В дверь снова постучали, и на этот раз Демеро подошел и сам распахнул ее. В полутемном коридоре стоял священник-заклинатель Иеро Дистин в охотничьем кожаном костюме, с копьем за спиной и широким тесаком в ножнах у пояса. На груди Иеро, поверх светло-коричневой замшевой куртки, на толстом кожаном шнуре висел серебряный тяжелый медальон с символом Аббатств — крест и меч в круге.
— Добрый день, отец Кулас, — негромко сказал он. — Я думаю, ты уже знаешь — на нас идут термиты. Здоровенные, метра полтора длиной. Я наткнулся в лесу на их разведчиков.
— Да, мне только что сообщили, — кивнул настоятель. — Они будут здесь примерно через сутки. Входи. Наверное, тебя привели ко мне не только термиты.
— Не только, — согласился Иеро, переступая порог. — Тем более, что дело вовсе не в термитах, или змеях, или дикобразах и прочих милых существах. Ты и сам это знаешь. И все это знают.
— Да, ты прав. Садись, поговорим, — настоятель указал Иеро на широкий и длинный деревянный диван с кожаным сиденьем, стоявший у западной стены. — У тебя есть какая-то идея?
— Не знаю, можно ли так сказать, — пожал плечами Иеро, подходя к дивану и усаживаясь на самый краешек. — Идея не новая, просто я подумал — а не пора ли наконец ее осуществить? Я имею в виду Источник Зла.
— Я так и предполагал, — кивнул настоятель, садясь на стул напротив Иеро и весело глядя на своего любимого ученика. — Руки чешутся до него добраться, так?
— Так, — рассмеялся Иеро. — Ну сколько можно терпеть? Нам не победить слуг Нечистого, пока их питает этот Источник!
— Мальчик мой, — мягко улыбнулся настоятель, — ты ведь не просто воин, ты — ученый. И вдруг такие детские всплески чувств! Как вообще ты представляешь себе этот Источник, что он такое? И как он питает слуг Нечистого?
— Не знаю, — честно ответил Иеро. — Не знаю. Но мне иногда кажется, что это нечто живое, или хотя бы условно живое. Нечто, созданное предками. Мутировавшее, возможно.
— Но зачем было предкам создавать что-то в этом роде?
— И этого не знаю, — фыркнул Иеро. — Мне вообще совершенно непонятны их мысли в том, что касается научного развития. Уж сколько прочитал их книг — а вникнуть не в состоянии. По-моему, они все были просто сумасшедшими.
— Не тебе одному так кажется, — сказал настоятель. — И все же в их безумии была определенная система. Как уложить в эту систему Источник Зла?
Иеро задумался, а отец Кулас с интересом всматривался в него. Сильнейший во всех Аббатствах телепат… обладающих необъятной памятью и огромными аналитическими способностями… и при этом — воин! Да, такого чуда Аббатства еще не видывали… Жаль, что у него до сих пор нет детей.
— Может быть, — осторожно начал Иеро, — они предполагали как-то использовать его в ходе войны?
— Как? Ведь это была ядерная война. Причем тут ментальная сила? Наши предки вообще не развивали это направление науки.
— Ну почему же, кое-что в их книгах проскальзывает.
— Именно кое-что, очень немногое, и в основном в книгах не научных, а художественных.
— Нельзя выдумать то, что не опирается на факт.
— А если это факт воображения, а не реальности? Ну, впрочем, не это главное. Предположим, Совет Аббатств согласится с тем, что до Источника Зла необходимо добраться. Как ты собираешься его искать?
Иеро довольно долго молчал, что-то прикидывая в уме. Наконец он сказал:
— Я думаю, тут может немного помочь Солайтер. Тот гигантский моллюск, что вылечил меня, когда я бежал от врага.
— Я помню, мальчик, помню. Он вернул тебе твой Дар, но не до конца.
— Ну, это было просто невозможно. Мастера Темного Братства постарались на славу, чудо, что они вообще не выжгли мой мозг полностью. И то, что сделал Солайтер, трудно даже осмыслить. Но я не это имел в виду. Он ведь рассказывал мне о Другом Разуме…
…Иеро был тогда принцем Д'Алва и счастливым мужем принцессы Лучар. Однако слуги Нечистого не забыли о том, какую опасность представляет для них священник-воин, обладающий огромной ментальной силой. И они похитили его — прямо с бала во дворце, и так накачали наркотиками, что Иеро практически лишился всех своих способностей. Но он сумел бежать, он сумел выжить, и он встретился с гигантским моллюском по имени Солайтер — философом, живущим в далеком лесном озере. Однако Солайтер умел не только рассуждать на отвлеченные темы. Он также умел превращать свое тело в изумительные хирургические инструменты, и он владел техникой операций на мозге — и он вылечил Иеро, восстановив разрушенные наркотиком нервные связи. Единственное, чего не сумел вернуть священнику Солайтер, — это способность держать под полным контролем другие умы. Но и без того Иеро остался самым сильным на всем севере телепатом.
Но сейчас, говоря с настоятелем, Иеро имел в виду другое. Солайтер рассказывал ему, что иногда слышит Другой Разум, как он называл это новое для него явление. Солайтер не знал, почему он не слышал этот Другой Разум прежде — то ли тот был довольно молод, то ли сам Солайтер лишь недавно развился до такой степени, чтобы улавливать его послания. Впрочем, «недавно» для Солайтера и «недавно» для людей значили совсем не одно и то же. Солайтер существовал уже в момент ядерной катастрофы, но тогда он был простой озерной улиткой. За пять тысяч лет он превратился в мыслящего гиганта… и, хотя они с Иеро не обсуждали даты, священник-воин вполне мог предположить, что «недавно» Солайтера — это, скажем, две-три тысячи лет назад, или вроде того. Другой Разум внушал Солайтеру страх, поскольку был до краев наполнен черной злобой, направленной на всех и вся. А Солайтер был существом на редкость добродушным, хотя и не понимал многого в людях. Гигантский моллюск полагал, что Другой Разум находится где-то к западу от его озера. А это значило, что Источник Зла затаился к юго-западу от Республики Метс, и скорее всего он находится где-то на Великом Холмистом Плато, за которым лежит Тихий океан, до которого никто из северян ни разу еще не добирался.
Но главным для Иеро было то, что Солайтер воспринимал Другой Разум как живое существо…
— Что ж, — сказал отец Кулас, — я согласен с тем, что эту проблему рано или поздно решать придется. Но все зависит от Совета Аббатств. Ты прекрасно знаешь, что снарядить экспедицию к Источнику Зла непросто, а у нас сейчас так много дел… Мало того, что снова начинается нашествие, и мы на два-три месяца просто выпадаем из нормальной жизни, так еще этот странный зов, который услышали уже трое священников…
Отец Кулас Димеро внезапно замолчал. Вот оно.
Это и есть причина его не утихающей тревоги.
Зов с юга.
3
Верховный Мастер Желтого Круга закрыл за собой тяжелую дубовую дверь, задвинул окованный бронзовыми полосами засов и повернул в скважине огромный ключ. Взяв стоявший на небольшом столе у входа позеленевший медный подсвечник с горевшей дымным пламенем свечой, держа в левой руке большую связку ключей, он начал спускаться по узким истертым ступеням в свою главную подземную резиденцию. С'жего был озадачен, но не хотел, чтобы его свита, оставшаяся наверху, за дверью, заметила, что сегодня глава Круга не слишком уверен в себе. Нельзя допускать, чтобы эти выродки, лемуты, хоть на долю секунды усомнились в силе и власти Верховного Мастера, как, впрочем, и рядовых мастеров Темной Силы. Их тогда будет не остановить, они мгновенно бросятся крушить все вокруг себя, — просто потому, что склонность к разрушению изначально заложена в этих уродах.
С'жего шел осторожно — ступени были не только узкими, но и скользкими, поскольку в подземелье было довольно сыро, несмотря на то, что резиденция располагалась в жарких краях. В доисторическую эпоху это строение предков стояло на поверхности земли, но пронесшиеся над ним тысячелетия утопили его в почве. Когда кто-то из предшественников С'жего обнаружил этот дом, он укрепил и немного расширил его и устроил вот эту лестницу. Вход в резиденцию располагался на склоне небольшого холма и был защищен дверью из толстых плашек мореного дуба, доставленного с далекого севера. Такая дверь была намного надежнее железной, поскольку в здешних краях сезоны сухой жары перемежались сезонами сплошных ливней, и никакое железо не могло выдержать повышенной влажности воздуха, оно просто мгновенно ржавело и рассыпалось в прах. А вот ступени могли быть и пошире, да и вообще лестнице совсем ни к чему быть настолько крутой, почти вертикальной. Но с этим все было понятно. Лемуты разных видов, служившие Темному Братству, с радостью бросались в любую свару и драку, а вот трудиться не умели и не любили. И то, что давний предшественник С'жего вообще сумел заставить их натаскать камней и построить хотя бы такую лестницу, уже было почти чудом.
Лемуты… С'жего почувствовал, как в его душе вскипает черная ненависть к уродам. Если бы без них можно было обойтись! Но люди, как правило, отказывались идти на службу к Темным Мастерам, а те, которые соглашались, мало на что были пригодны, поскольку им хотелось только одного: власти. И Темному Братству поневоле приходилось иметь дело с лемутами.
Лемуты… На самом деле это слово ровно ничего не значило. Лемутами называли любую вновь открытую разновидность животных или птиц, пока не определяли их вид и не давали им научного названия. Но в сознании простых людей слово «лемут» почему-то связывалось со всем самым дурным и опасным, что только может существовать в природе. Впрочем, опасными для людей были почти все животные и птицы, рожденные природой после Мгновения Нирваны, называемого глупцами Смертью. Так что как их ни зови, разницы никакой. Хотя С'жего совершенно не понимал, как можно называть одним и тем же словом и людей-крыс, и волосатых ревунов, и верберов, медведей-оборотней, и сонный Народ плотин, и бешеных кошек йиирова, и чешуйчатых глитов, и покрытых непробиваемым панцирем жителей пустыни, и многих, многих других, не имеющих между собой абсолютно ничего общего. Ну, впрочем, что взять с людей … Пожалуй, смешные человечки и мастеров Темного Братства могли бы назвать лемутами!
Те лемуты, что составляли охрану Верховного Мастера Желтого круга, вообще-то назывались варанами и представляли собой двухметровых прямоходящих бесхвостых ящериц. Здесь, у подножия Великого Холмистого Плато, полуразумные вараны являлись самыми свирепыми и опасными тварями. И дело было даже не в том, что длинные челюсти варана могли в одно мгновение перекусить пополам человека, а в том, что эти твари накапливали в защечных мешках чрезвычайно сильный яд нервно-паралитического действия. Яд нужен был им для того, чтобы обездвижить крупную добычу. Но правильная дрессировка этих существ позволяла добиться того, что яд они приберегали исключительно для врагов Темного Братства, и даже соглашались отдавать его мастерам, выплевывая зеленоватую мутную жижу в подставленные к их мордам чаши. Стрелы, смазанные ядом варана, разили насмерть, но не годились для обычной охоты — потому что яд, попавший в тело птицы или тушкана, отравлял его целиком и полностью, и употреблять такое мясо в пищу было нельзя.
Но варанов нельзя было заставить строить дома или пахать землю, хотя их передние лапы годились для любой работы. Вараны просто не понимали, зачем это нужно, и никакие внушения, никакая селекция не могли этого изменить.
Однако вскоре все изменится, Верховный Мастер не сомневался в этом. Люди сами придут на службу Темному Братству, и не только придут, а будут умолять о том, чтобы им позволили сделать хоть что-нибудь…
С'жего встряхнул головой, отбрасывая посторонние мысли. Сегодня ему предстояло заняться чрезвычайно важным делом, и необходимо было как следует сосредоточиться.
Выбрав из связки нужный ключ, Верховный Мастер открыл дверь, в которую упиралась лестница, и очутился в большом помещении. Свеча, которую он принес с собой, давала слишком мало света, и С'жего почти ничего не видел. Он тихо свистнул. Из тьмы возникла невысокая округлая фигурка пушистого домашнего сурка.
— Кай, нажми на выключатель на стене, — вслух сказал С'жего. Сурок прекрасно понимал и мысленную речь, но сейчас Мастер предпочитал обычное словесное общение, поскольку уже начал готовить свой ум к предстоящему.
Сурок прошлепал в глубину кабинета, и через несколько секунд под потолком загорелись слабым голубоватым светом четыре круглые стеклянные плафона. С'жего огляделся. Почему-то ему казалось, что в тайном кабинете могло что-то измениться за время отсутствия хозяина. Но это, конечно, было чистой ерундой. Внутри, в огромном подземном доме, жил один лишь темно-рыжий сурок Кай — тупое послушное существо, не способное на самостоятельные поступки. Кай делал только то, что ему приказывали, а все свободное от работы время просто спал. Но зато он, в отличие от варанов, мог работать. Вот только нужно было очень подробно объяснять ему последовательность действий… и потому сурков использовали исключительно в качестве домашних слуг. Попробуй-ка стоять над душой такого балбеса, объясняя ему, например, как строить ветряк, чтобы получать электричество! Это было совершенно безнадежно. Сурки могли сварить простой суп, кое-как справлялись с уборкой и стиркой, но большего от них ожидать не приходилось.
Да, в кабинете все было в порядке, все как обычно. В центре круглого помещения стоял большой, тоже круглый стол, с отполированной до зеркального блеска темной столешницей. Вокруг стола — пять черных кресел с гнутыми ножками, с мягкими замшевыми сиденьями, с широкими спинками и подлокотниками, сплошь покрытыми вязью магических символов и формул. Четыре кресла были совершенно одинаковыми, но пятое было намного выше и шире, и кроме магической резьбы его украшали отлично ограненные цветные камни — светло-синие сапфиры, густо-зеленые изумруды, желтые сверкающие топазы и рубины, похожие на капли свежей крови. В навершии спинки кресла красовался громадный черный бриллиант. И как ни слаб и мутен был вспыхнувший под потолком свет, камни заиграли, бросая во все стороны разноцветные искры.
Над столом висел прямо в воздухе огромный экран — плоский овальный кусок стекла. Четыре кресла стояли так, что сидевшие в них должны были видеть одну сторону экрана. Сидящий в огромном пятом кресле должен был видеть сторону противоположную. Но в пятое кресло на памяти С'жего никто не садился. И Мастер Темного Братства не думал, что такое случалось до него, при других Верховных Мастерах Желтого Круга. Это кресло, которое приличнее было бы называть троном, пустовало всегда, служа скорее символом некоей абстрактной верховной власти. И так же было в тайных кабинетах Верховных Мастеров других Кругов — Красного, Голубого и Зеленого. Все кабинеты связи были точными копиями друг друга.
С'жего подошел ко второму справа креслу, аккуратно уселся в него и сбросил с лысой головы капюшон длинного серого плаща. Капюшон с тихим шелестом упал на спину Мастера. С'жего расстегнул две верхние пуговицы и вытащил наружу свой медальон, всегда висевший на его груди. Толстая цепь медальона звякнула, когда Мастер положил медальон на раскрытую ладонь левой руки и сосредоточился на переплетении чуть поблескивающих грязно-желтых твердых нитей. На фоне совершенно белой кожи медальон казался темным. Кто и когда создал магические талисманы Мастеров Темного Братства, С'жего не знал, да и знать не хотел. Ему довольно было и того, что медальон представлял собой отличный рабочий инструмент.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
— Могли, — не стал спорить аббат. — Но ты сказал — их сотни тысяч. Значит, внушение должно быть очень сильным. То есть в любом случае тот, кто заставил тварей сняться с места, вынужден был подойти довольно близко к местам их обитания.
— Или чем-то усилить свою мысль, — возразил отец Гарье.
— Да… да, пожалуй, — пробормотал отец Демеро. — Ладно, сейчас не об этом надо думать. Пойдем-ка лучше в кладовые, посмотрим, что мы можем предложить людям, чтобы защитить хотя бы дома…
— Без тебя справимся, — усмехнулся отец Гарье. — Я зашел просто доложить тебе о событиях, и все. Занимайся своими делами.
И он быстро ушел, осторожно прикрыв за собой дверь.
Настоятель, не двинувшись с места, проводил его взглядом. Что ж, наверное, отец Гарье прав. Без него справятся. Вот только какими делами следует заниматься ему, аббату, в такой-то обстановке? Разве не главный его долг — быть с людьми, поддерживать их словом? Но и с этим тоже справятся без него. Молодые священники-заклинатели через несколько минут уже придут в поселок и будут помогать людям налаживать защиту от нового нашествия — и, конечно же, не станут при этом молчать. Так что ободряющих слов и молитв там прозвучит более чем достаточно. А ему, наверное, и в самом деле лучше еще раз подумать о том, как раз и навсегда прекратить подобные беды. Если только это вообще возможно.
В дверь снова постучали, и на этот раз Демеро подошел и сам распахнул ее. В полутемном коридоре стоял священник-заклинатель Иеро Дистин в охотничьем кожаном костюме, с копьем за спиной и широким тесаком в ножнах у пояса. На груди Иеро, поверх светло-коричневой замшевой куртки, на толстом кожаном шнуре висел серебряный тяжелый медальон с символом Аббатств — крест и меч в круге.
— Добрый день, отец Кулас, — негромко сказал он. — Я думаю, ты уже знаешь — на нас идут термиты. Здоровенные, метра полтора длиной. Я наткнулся в лесу на их разведчиков.
— Да, мне только что сообщили, — кивнул настоятель. — Они будут здесь примерно через сутки. Входи. Наверное, тебя привели ко мне не только термиты.
— Не только, — согласился Иеро, переступая порог. — Тем более, что дело вовсе не в термитах, или змеях, или дикобразах и прочих милых существах. Ты и сам это знаешь. И все это знают.
— Да, ты прав. Садись, поговорим, — настоятель указал Иеро на широкий и длинный деревянный диван с кожаным сиденьем, стоявший у западной стены. — У тебя есть какая-то идея?
— Не знаю, можно ли так сказать, — пожал плечами Иеро, подходя к дивану и усаживаясь на самый краешек. — Идея не новая, просто я подумал — а не пора ли наконец ее осуществить? Я имею в виду Источник Зла.
— Я так и предполагал, — кивнул настоятель, садясь на стул напротив Иеро и весело глядя на своего любимого ученика. — Руки чешутся до него добраться, так?
— Так, — рассмеялся Иеро. — Ну сколько можно терпеть? Нам не победить слуг Нечистого, пока их питает этот Источник!
— Мальчик мой, — мягко улыбнулся настоятель, — ты ведь не просто воин, ты — ученый. И вдруг такие детские всплески чувств! Как вообще ты представляешь себе этот Источник, что он такое? И как он питает слуг Нечистого?
— Не знаю, — честно ответил Иеро. — Не знаю. Но мне иногда кажется, что это нечто живое, или хотя бы условно живое. Нечто, созданное предками. Мутировавшее, возможно.
— Но зачем было предкам создавать что-то в этом роде?
— И этого не знаю, — фыркнул Иеро. — Мне вообще совершенно непонятны их мысли в том, что касается научного развития. Уж сколько прочитал их книг — а вникнуть не в состоянии. По-моему, они все были просто сумасшедшими.
— Не тебе одному так кажется, — сказал настоятель. — И все же в их безумии была определенная система. Как уложить в эту систему Источник Зла?
Иеро задумался, а отец Кулас с интересом всматривался в него. Сильнейший во всех Аббатствах телепат… обладающих необъятной памятью и огромными аналитическими способностями… и при этом — воин! Да, такого чуда Аббатства еще не видывали… Жаль, что у него до сих пор нет детей.
— Может быть, — осторожно начал Иеро, — они предполагали как-то использовать его в ходе войны?
— Как? Ведь это была ядерная война. Причем тут ментальная сила? Наши предки вообще не развивали это направление науки.
— Ну почему же, кое-что в их книгах проскальзывает.
— Именно кое-что, очень немногое, и в основном в книгах не научных, а художественных.
— Нельзя выдумать то, что не опирается на факт.
— А если это факт воображения, а не реальности? Ну, впрочем, не это главное. Предположим, Совет Аббатств согласится с тем, что до Источника Зла необходимо добраться. Как ты собираешься его искать?
Иеро довольно долго молчал, что-то прикидывая в уме. Наконец он сказал:
— Я думаю, тут может немного помочь Солайтер. Тот гигантский моллюск, что вылечил меня, когда я бежал от врага.
— Я помню, мальчик, помню. Он вернул тебе твой Дар, но не до конца.
— Ну, это было просто невозможно. Мастера Темного Братства постарались на славу, чудо, что они вообще не выжгли мой мозг полностью. И то, что сделал Солайтер, трудно даже осмыслить. Но я не это имел в виду. Он ведь рассказывал мне о Другом Разуме…
…Иеро был тогда принцем Д'Алва и счастливым мужем принцессы Лучар. Однако слуги Нечистого не забыли о том, какую опасность представляет для них священник-воин, обладающий огромной ментальной силой. И они похитили его — прямо с бала во дворце, и так накачали наркотиками, что Иеро практически лишился всех своих способностей. Но он сумел бежать, он сумел выжить, и он встретился с гигантским моллюском по имени Солайтер — философом, живущим в далеком лесном озере. Однако Солайтер умел не только рассуждать на отвлеченные темы. Он также умел превращать свое тело в изумительные хирургические инструменты, и он владел техникой операций на мозге — и он вылечил Иеро, восстановив разрушенные наркотиком нервные связи. Единственное, чего не сумел вернуть священнику Солайтер, — это способность держать под полным контролем другие умы. Но и без того Иеро остался самым сильным на всем севере телепатом.
Но сейчас, говоря с настоятелем, Иеро имел в виду другое. Солайтер рассказывал ему, что иногда слышит Другой Разум, как он называл это новое для него явление. Солайтер не знал, почему он не слышал этот Другой Разум прежде — то ли тот был довольно молод, то ли сам Солайтер лишь недавно развился до такой степени, чтобы улавливать его послания. Впрочем, «недавно» для Солайтера и «недавно» для людей значили совсем не одно и то же. Солайтер существовал уже в момент ядерной катастрофы, но тогда он был простой озерной улиткой. За пять тысяч лет он превратился в мыслящего гиганта… и, хотя они с Иеро не обсуждали даты, священник-воин вполне мог предположить, что «недавно» Солайтера — это, скажем, две-три тысячи лет назад, или вроде того. Другой Разум внушал Солайтеру страх, поскольку был до краев наполнен черной злобой, направленной на всех и вся. А Солайтер был существом на редкость добродушным, хотя и не понимал многого в людях. Гигантский моллюск полагал, что Другой Разум находится где-то к западу от его озера. А это значило, что Источник Зла затаился к юго-западу от Республики Метс, и скорее всего он находится где-то на Великом Холмистом Плато, за которым лежит Тихий океан, до которого никто из северян ни разу еще не добирался.
Но главным для Иеро было то, что Солайтер воспринимал Другой Разум как живое существо…
— Что ж, — сказал отец Кулас, — я согласен с тем, что эту проблему рано или поздно решать придется. Но все зависит от Совета Аббатств. Ты прекрасно знаешь, что снарядить экспедицию к Источнику Зла непросто, а у нас сейчас так много дел… Мало того, что снова начинается нашествие, и мы на два-три месяца просто выпадаем из нормальной жизни, так еще этот странный зов, который услышали уже трое священников…
Отец Кулас Димеро внезапно замолчал. Вот оно.
Это и есть причина его не утихающей тревоги.
Зов с юга.
3
Верховный Мастер Желтого Круга закрыл за собой тяжелую дубовую дверь, задвинул окованный бронзовыми полосами засов и повернул в скважине огромный ключ. Взяв стоявший на небольшом столе у входа позеленевший медный подсвечник с горевшей дымным пламенем свечой, держа в левой руке большую связку ключей, он начал спускаться по узким истертым ступеням в свою главную подземную резиденцию. С'жего был озадачен, но не хотел, чтобы его свита, оставшаяся наверху, за дверью, заметила, что сегодня глава Круга не слишком уверен в себе. Нельзя допускать, чтобы эти выродки, лемуты, хоть на долю секунды усомнились в силе и власти Верховного Мастера, как, впрочем, и рядовых мастеров Темной Силы. Их тогда будет не остановить, они мгновенно бросятся крушить все вокруг себя, — просто потому, что склонность к разрушению изначально заложена в этих уродах.
С'жего шел осторожно — ступени были не только узкими, но и скользкими, поскольку в подземелье было довольно сыро, несмотря на то, что резиденция располагалась в жарких краях. В доисторическую эпоху это строение предков стояло на поверхности земли, но пронесшиеся над ним тысячелетия утопили его в почве. Когда кто-то из предшественников С'жего обнаружил этот дом, он укрепил и немного расширил его и устроил вот эту лестницу. Вход в резиденцию располагался на склоне небольшого холма и был защищен дверью из толстых плашек мореного дуба, доставленного с далекого севера. Такая дверь была намного надежнее железной, поскольку в здешних краях сезоны сухой жары перемежались сезонами сплошных ливней, и никакое железо не могло выдержать повышенной влажности воздуха, оно просто мгновенно ржавело и рассыпалось в прах. А вот ступени могли быть и пошире, да и вообще лестнице совсем ни к чему быть настолько крутой, почти вертикальной. Но с этим все было понятно. Лемуты разных видов, служившие Темному Братству, с радостью бросались в любую свару и драку, а вот трудиться не умели и не любили. И то, что давний предшественник С'жего вообще сумел заставить их натаскать камней и построить хотя бы такую лестницу, уже было почти чудом.
Лемуты… С'жего почувствовал, как в его душе вскипает черная ненависть к уродам. Если бы без них можно было обойтись! Но люди, как правило, отказывались идти на службу к Темным Мастерам, а те, которые соглашались, мало на что были пригодны, поскольку им хотелось только одного: власти. И Темному Братству поневоле приходилось иметь дело с лемутами.
Лемуты… На самом деле это слово ровно ничего не значило. Лемутами называли любую вновь открытую разновидность животных или птиц, пока не определяли их вид и не давали им научного названия. Но в сознании простых людей слово «лемут» почему-то связывалось со всем самым дурным и опасным, что только может существовать в природе. Впрочем, опасными для людей были почти все животные и птицы, рожденные природой после Мгновения Нирваны, называемого глупцами Смертью. Так что как их ни зови, разницы никакой. Хотя С'жего совершенно не понимал, как можно называть одним и тем же словом и людей-крыс, и волосатых ревунов, и верберов, медведей-оборотней, и сонный Народ плотин, и бешеных кошек йиирова, и чешуйчатых глитов, и покрытых непробиваемым панцирем жителей пустыни, и многих, многих других, не имеющих между собой абсолютно ничего общего. Ну, впрочем, что взять с людей … Пожалуй, смешные человечки и мастеров Темного Братства могли бы назвать лемутами!
Те лемуты, что составляли охрану Верховного Мастера Желтого круга, вообще-то назывались варанами и представляли собой двухметровых прямоходящих бесхвостых ящериц. Здесь, у подножия Великого Холмистого Плато, полуразумные вараны являлись самыми свирепыми и опасными тварями. И дело было даже не в том, что длинные челюсти варана могли в одно мгновение перекусить пополам человека, а в том, что эти твари накапливали в защечных мешках чрезвычайно сильный яд нервно-паралитического действия. Яд нужен был им для того, чтобы обездвижить крупную добычу. Но правильная дрессировка этих существ позволяла добиться того, что яд они приберегали исключительно для врагов Темного Братства, и даже соглашались отдавать его мастерам, выплевывая зеленоватую мутную жижу в подставленные к их мордам чаши. Стрелы, смазанные ядом варана, разили насмерть, но не годились для обычной охоты — потому что яд, попавший в тело птицы или тушкана, отравлял его целиком и полностью, и употреблять такое мясо в пищу было нельзя.
Но варанов нельзя было заставить строить дома или пахать землю, хотя их передние лапы годились для любой работы. Вараны просто не понимали, зачем это нужно, и никакие внушения, никакая селекция не могли этого изменить.
Однако вскоре все изменится, Верховный Мастер не сомневался в этом. Люди сами придут на службу Темному Братству, и не только придут, а будут умолять о том, чтобы им позволили сделать хоть что-нибудь…
С'жего встряхнул головой, отбрасывая посторонние мысли. Сегодня ему предстояло заняться чрезвычайно важным делом, и необходимо было как следует сосредоточиться.
Выбрав из связки нужный ключ, Верховный Мастер открыл дверь, в которую упиралась лестница, и очутился в большом помещении. Свеча, которую он принес с собой, давала слишком мало света, и С'жего почти ничего не видел. Он тихо свистнул. Из тьмы возникла невысокая округлая фигурка пушистого домашнего сурка.
— Кай, нажми на выключатель на стене, — вслух сказал С'жего. Сурок прекрасно понимал и мысленную речь, но сейчас Мастер предпочитал обычное словесное общение, поскольку уже начал готовить свой ум к предстоящему.
Сурок прошлепал в глубину кабинета, и через несколько секунд под потолком загорелись слабым голубоватым светом четыре круглые стеклянные плафона. С'жего огляделся. Почему-то ему казалось, что в тайном кабинете могло что-то измениться за время отсутствия хозяина. Но это, конечно, было чистой ерундой. Внутри, в огромном подземном доме, жил один лишь темно-рыжий сурок Кай — тупое послушное существо, не способное на самостоятельные поступки. Кай делал только то, что ему приказывали, а все свободное от работы время просто спал. Но зато он, в отличие от варанов, мог работать. Вот только нужно было очень подробно объяснять ему последовательность действий… и потому сурков использовали исключительно в качестве домашних слуг. Попробуй-ка стоять над душой такого балбеса, объясняя ему, например, как строить ветряк, чтобы получать электричество! Это было совершенно безнадежно. Сурки могли сварить простой суп, кое-как справлялись с уборкой и стиркой, но большего от них ожидать не приходилось.
Да, в кабинете все было в порядке, все как обычно. В центре круглого помещения стоял большой, тоже круглый стол, с отполированной до зеркального блеска темной столешницей. Вокруг стола — пять черных кресел с гнутыми ножками, с мягкими замшевыми сиденьями, с широкими спинками и подлокотниками, сплошь покрытыми вязью магических символов и формул. Четыре кресла были совершенно одинаковыми, но пятое было намного выше и шире, и кроме магической резьбы его украшали отлично ограненные цветные камни — светло-синие сапфиры, густо-зеленые изумруды, желтые сверкающие топазы и рубины, похожие на капли свежей крови. В навершии спинки кресла красовался громадный черный бриллиант. И как ни слаб и мутен был вспыхнувший под потолком свет, камни заиграли, бросая во все стороны разноцветные искры.
Над столом висел прямо в воздухе огромный экран — плоский овальный кусок стекла. Четыре кресла стояли так, что сидевшие в них должны были видеть одну сторону экрана. Сидящий в огромном пятом кресле должен был видеть сторону противоположную. Но в пятое кресло на памяти С'жего никто не садился. И Мастер Темного Братства не думал, что такое случалось до него, при других Верховных Мастерах Желтого Круга. Это кресло, которое приличнее было бы называть троном, пустовало всегда, служа скорее символом некоей абстрактной верховной власти. И так же было в тайных кабинетах Верховных Мастеров других Кругов — Красного, Голубого и Зеленого. Все кабинеты связи были точными копиями друг друга.
С'жего подошел ко второму справа креслу, аккуратно уселся в него и сбросил с лысой головы капюшон длинного серого плаща. Капюшон с тихим шелестом упал на спину Мастера. С'жего расстегнул две верхние пуговицы и вытащил наружу свой медальон, всегда висевший на его груди. Толстая цепь медальона звякнула, когда Мастер положил медальон на раскрытую ладонь левой руки и сосредоточился на переплетении чуть поблескивающих грязно-желтых твердых нитей. На фоне совершенно белой кожи медальон казался темным. Кто и когда создал магические талисманы Мастеров Темного Братства, С'жего не знал, да и знать не хотел. Ему довольно было и того, что медальон представлял собой отличный рабочий инструмент.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30