По дороге он позвонил Ли и сказал, что они поехали домой и чтобы военный совет назначали у него.
Игорь взял спящую Катю на руки, и они тихо поднялись к Игорю. Прошли мимо безобидного алкоголика дяди Кости, мирно спящего на коврике у двери собственной квартиры, прошли мимо опять неведомо откуда появившихся граффити. Игорь сказал Анастасии взять ключи у него из куртки. Она отворила дверь. Гигабайт встретил их на пороге, муркнул и пропустил в дом.
– Заходите, – шепотом сказал Игорь.
Катю уложили в бывшей детской. Она даже не проснулась, только что-то сердито пробормотала во сне.
– Тебе тоже сейчас постелю.
– Я спать не хочу, – покачала головой Анастасия. – Не могу.
– Тут безопасно.
– Не в этом дело. Просто не могу спать, и все.
– Да и я тоже, – тихо рассмеялся Игорь. – Тогда пошли кофе пить.
– И что-нибудь есть.
До рассвета было еще долго, но спать совершенно не хотелось. А на кухне так тепло и уютно. Не верится ни в потусторонних злобных гадов, ни в тени за окном, ни в опасность.
– И что же теперь делать? – после долгого молчания проговорила Анастасия. – Что делать? Денег у меня нет, работы тоже. К свекрови я не поеду. Наши адреса они знают, я не дура туда соваться. В Николаеву квартиру тоже не сунусь. – Она шумно вздохнула и отхлебнула кофе решительно, как водки. Посмотрела на Игоря. – Я за себя не боюсь. Я за Катю боюсь. Куда ее спрятать?
Игорь посмотрел на Анастасию, склонив голову набок:
– Лично я бы спрятал вас обеих.
Анастасия вяло улыбнулась и покачала головой:
– По-хорошему нам всем троим надо прятаться.
– Я не буду, – отрезал Игорь. – Надоело. – Он отпил кофе. – Ли говорит, что меня охраняют. Так оно и есть, уже успел убедиться. Мы могли бы отсидеться у меня дома. Но я отсиживаться не хочу. Пусть они меня сами боятся.
Анастасия улыбнулась:
– Ты прямо мушкетер.
– А наша компашка в детстве так и звалась…
«И был в ней некий Николай Ясенцов. Который стал непонятно чем. Который убил своих друзей и хотел убить меня. Которого хочу убить я».
– Ты о чем задумался?
– О ком.
– А-а-а… – протянула Анастасия и помрачнела. – Он… не человек?
– Я не знаю.
Оба помолчали.
– Я останусь, – вдруг сказала Анастасия. – Только спрячем Катю и свекровь.
– Я бы и Гигабайта с ними отправил, – улыбнулся Игорь. – Ли что-то говорил о каком-то убежище…
Анастасия кивнула:
– Да, это было бы лучше всего… но я, честно говоря, не очень представляю, что теперь делать. Даже если я спрячу в безопасном месте Катю и Ольгу Антоновну, я не знаю, как буду дальше жить. – Она помотала головой, усмехнулась. – У меня нет никаких вещей, самого необходимого нет, одни документы.
– Усы и хвост. Да, Гошка? – Игорь посмотрел вниз на втихаря проникшего на кухню Гигабайта. – Ты что, ребенка бросил? Давай иди, стереги!
Игорь посмотрел на Анастасию. Она улыбалась, глядя на котенка. Так хорошо, так славно улыбалась – только недолго. Минута умиления прошла, и она снова стиснула себя в кулаке.
– Я согласна пожить у тебя. Я и вправду боюсь. Мне бы передохнуть немного. Слушай, а что они за тобой охотятся?
– Я, – прикончил кофе Игорь, – наверное, единственный, кто нутром чует, где есть или могут быть переходы. А еще, – он посмотрел в глаза Анастасии, – еще Николай меня не любит. Если это, конечно, можно назвать Николаем.
Анастасия долго молчала. Потом сказала тихонько:
– Давай потом.
– Давай. Иди-ка спать. И я тоже пойду. Надо. Завтра денек будет еще тот.
Анастасия кивнула, встала было, чтобы идти с кухни, затем вдруг быстро шагнула к Игорю и поцеловала его в лоб.
– Про то, что было у Марены, не говорим, – тихо сказала она и исчезла в коридоре.
Внизу, у подъезда, стояла «газель». На бумажке на переднем стекле большими буквами было написано «Рассвет». Водитель был пламенно-рыж, как осенняя листва.
В коридоре стояли чемоданы и два рюкзака.
На кухне за столом сидели Катя с бабушкой, Лана с мамой, Гигабайт, Игорь с Анастасией, Ли, Елена, Агловаль и Джек.
Катя с бабушкой и Ланина мама отправлялись в Убежище. Анастасия понятия не имела, где это место, но, наверное, где-то неподалеку от Лукоморья, где они уже побывали. А раз уж они там побывали, то наверняка снова найдут туда дорогу, в этом она была уверена. И еще была уверена, что там они будут в безопасности. Архетип там несокрушим настолько, что вывернуть его можно лишь с самим человечеством. А это будет еще не сейчас. Не сейчас…
– Вот только хотелось бы видеться, хотя бы известия получать. Ведь непонятно, насколько все это… – печалилась Анастасия.
– Видеться будете. Непременно, – улыбнулся Ли.
– Где?
– Сами узнаете. Не беспокойтесь, Анастасия, все будет хорошо.
«По крайней мере, если с нами что-то произойдет, они не пострадают», – добавил Игорь про себя.
– Ну посидели, и в путь.
Он встал, и все отправились вниз, в «газель». Агловаль оседлал байк, Джек забрался на сиденье рядом с водителем, и фургончик стартовал в «Рассвет». Или в рассвет?
Холодно было в доме без Кати.
Зарядил унылый дождь, ветер безжалостно тряс почти облетевший тополь. Мокрый лист шлепнулся о стекло и прилип, распластавшись, как след ладони.
– Ох, не люблю я этих поздних осенних ночей, – подперев щеку рукой, тоскливо протянул Похмелеон. – И темно, и сыро, и не видать никого, и следов не видно. Самая злодейская погода.
Игорь угрюмо поджал губы, упорно глядя в экран компьютера. Анастасия на кухне варила глинтвейн. Из гостей пока был один Похмелеон, Армагеддон стерег дом на улице. «Промокнет псина», – подумал Игорь.
– Ничто, промокнет – оставит смену да придет, – словно ответил на его мысли Похмелеон.
Игорь нахмурился. Не любил, когда его угадывали.
– Боишься с ней по душам-то поговорить? – угадал Похмелеон.
Игорь скривился. Ну что в душу-то лезет? Неужели и так непонятно?
– Страшная штука любовь, – продолжал Похмелеон. – Человек из-за нее чего только не вытворяет…
Игорь оторвался от работы.
– Она прошлый раз взяла у Кати прядку волос, – вдруг сказал он, – и сплела себе браслетик. – Усмехнулся. – Носит на руке.
– И правильно, правильно! – замахал руками Похмелеон. – Такие штуковины лучше всего охраняют, а порой и спасают! Главное что, – поднял он палец, – главное, чтобы с любовью! Я же говорю – страшная штука любовь!
Игорь вздохнул. На Похмелеона положительно невозможно было злиться. И даже дурашливость его нарочитая не раздражала.
– Я в последнее время чувствую себя как певец с оторванными ушами, – пожаловался Игорь. Похмелеон поднял бровь и сверкнул старенькими очками. – Есть такая японская сказка, про то, как один слепой певец ночью пел мертвым на кладбище. Он же не знал, что за ним по ночам мертвые приходят, думал, что ходит в богатый дом. Ну ему и расписали все тело охранными знаками, а уши расписать позабыли. Мертвый воин пришел за ним, но дотронуться до него не смог. А потом увидел уши. Стал за них тянуть – и оторвал. Певец чуть не помер от потери крови, но зато мертвецы его к себе не смогли забрать…
– Так тебе татуировочек сделать? – потер руки Похмелеон. – Это мы можем! Это мы хоть сейчас!
– Да ну тебя! – плюнул Игорь. – Я про все эти граффити, что чуть ли не на трусах у меня! Про этих собак, кошек, крыс, ворон, что меня «пасут», а ты – татуировки!
Помолчали.
– Ну что, утих? – спросил Похмелеон.
– Да, – вздохнул Игорь. – А сказочку-то я не зря вспомнил…
– То есть?
– Мертвые. Я про них. Я хочу знать, мертв ли Николай.
– Зачем тебе?
– Мне с ним драться. А мертвого не убьешь.
– Ну это тебе только Владыка Мертвых ответит. Он про всех мертвых в курсе.
– Про всех? – вдруг встрепенулся Игорь.
– Да, а что?
– Ничего… просто… я не успел кое-что очень важное сказать одному человеку… Впрочем, – он махнул рукой, – глупости все это. Не верю я.
Похмелеон только расхохотался в ответ:
– Не верит он! Ой, мамочки! Ой, уморил!
В дверь позвонили. Гигабайт замяукал. Из зеркала вышел Ли. Народ собирался на военный совет.
– Ну что же, господа мои, – заговорил Аркадий Францевич, когда понял, что разговоры ни о чем за чаем, призванные скрыть волнение и страх начать говорить по существу, уже пошли по третьему кругу. – Может, приступим к делу?
Всеобщее согласное молчание было ему ответом.
– Ну что же… Тогда я хотел бы, так сказать, получить портрет наших противников. Кто они, чего желают, как будут действовать и когда и что мы можем им противопоставить. Кто начнет?
Начинать никто как-то не стремился, потому Аркадий Францевич вздохнул и, окинув собравшихся спокойным начальственным взглядом, кивнул Джеку:
– Вы, сударь, тутошний, московский, вам и начинать.
Джек встал, вздохнул:
– Ну вот что известно мне. Я, конечно, всего лишь оборотень, не призрак, так что скажу то, что зверью известно. Лично я знаю, что есть мой город, и я в нем живу и хочу, чтобы мой город жил. Я знаю также, что в нем есть и злыдни, которым город по фигу, а вот власти в городе хочется.
– Какие конкретно, – спросил Аркадий Францевич. – Злыдней-то много.
– Да какие, Гэбня Кровавая, естественно. Они нынче в моде, потому и в силе стали. Массовое сознание – питательная среда для них. А кто это массовое сознание подпитывает – вопрос номер два. И почему именно этим подпитывает.
– Враг всегда кормит тех, кто ему вернее и может составить ему войско, – тихо сказал Агловаль.
– Во-во, – кивнул Джек. – Истину говоришь, рыцарь.
– Я еще не рыцарь, – тихо ответил Агловаль.
– Короче. Есть «Откровение», которое привлекает людей. Тех, кто обладает необычными способностями, стараются завлечь на службу и подписать договор, после чего человек с потрохами ихний.
– «Их», – поправила Кэт.
– Ихний, – уперся Джек. – Эти, договорники, становятся начальством над обычными дураками, которые подпитывают злыдней. Злыдни повелевают договорниками. А над всем – Эйдолон, которым тоже кто-то руководит.
Говоря это, он в упор смотрел на Лану. Лана нервничала. Но взгляд не отвела. А когда Джек закончил, заговорила сама, в ответ сверля Джека взглядом:
– Я не могу сказать, что знаю все. Хотя, конечно, побольше других. Я же подписывала договор, – особенно подчеркнуто сказала она, с каким-то отчаянным торжеством. – Насколько знаю, это был большой проект, его начали еще при Сталине. Фантастический проект, но в ту пору любая фантастика казалась по плечу – «мы на небо залезем, разгоним всех богов». Поколение такое было… Ну вот. Это был проект массового переворота сознания. По сути дела, создание орудия руководства массами. Вариантов, как понимаете, имеется много – в теории, но до сих пор все на уровне эксперимента.
– И пока еще никто не придумал орудия лучше, чем идея, – негромко подал голос Агловаль.
Лана вздрогнула, внимательно посмотрела на него.
– Извините, – сказал оруженосец. – Я по этой теме специализируюсь – по влиянию идей, понимаете… Ну в смысле здесь. Не удержался. Извините.
Лана взяла протянутый Анастасией стакан чаю с молоком, благодарно кивнула: «Ты знаешь, что я такой люблю. Спасибо».
– Я продолжу? Продолжу… Понятно, что идея о существовании вторичного мира была в ту пору, как бы сказать… крамольной, но…
– Да ладно, – положила руки ей на плечи Анастасия, успокаивая: Лана начала дрожать от нервного напряжения. – Не надо растолковывать. Все знаем, что явно запрещенное быдлу втайне преспокойно использовали власти, это везде и всегда было так.
– Ага. – Лана выдохнула. – Короче, вся загвоздка состояла в проникновении на Ту Сторону. Прямых переходов – считаное количество. Все они с давних времен охраняются. Как они возникают, как их создавать – никто не знает. Прохождение через Зону – дело очень опасное и нелегкое. – Она глянула на Анастасию. Опыт у обеих был – во время побега. – Очень немногие способны на хождение в Зоне наугад. Так называемые сталкеры. Их мало. И сталкеры, самое главное, не проведут никого за собой – Зона нестабильна. Я не знаю, сколько народу туда закинули, удавалось ли им создавать «тропку», но на моей памяти ушли двое и не вернулись. Что с ними стало, я не знаю, и думать мы сейчас про это не будем.
Елена посмотрела на Агловаля, Агловаль на Елену, и оба кивнули.
– В местах, где пересекается много слоев реальностей, вроде Города, можно в принципе «нырять» по слоям, достигая нужной точки. Но – места пересечений находят очень немногие, вроде тебя, Игорь, и уж ходить по ним свободно, сознательно, целенаправленно… Скажем так, случайно мы все порой проваливаемся в иные слои, но они нас выталкивают назад, в нашу реальность. Так что хождение по слоям – задача еще не решенная, хотя и возможная. Пока это могут только… не совсем люди.
Тут уж усмехнулся Аркадий Францевич, но ничего не сказал.
– А я? – обиделся Игорь.
– А я не знаю. Ты ведь только как прицеп за Николаем протащился. Сам ведь не пробовал?
Игорь нахмурился. Надо будет попробовать…
– Есть вариант создания временного прохода…
– Это было тогда в лесу, – пробормотал Игорь.
Лана вопросительно посмотрела на него, но он только помотал головой:
– Он тоже нестабилен. Именно для поддержания такого прохода и требуется подпитка. Так вот – «Откровение» такую подпитку дать может… И потому был нужен Фомин. Человек, который, по легенде, один раз сумел создать прямой проход на Ту Сторону. В Конторе говорили – Мост. Создал – и разрушил… Короче, все упирается в то, что на Ту Сторону надо было так или иначе кого-то забросить. И найти там союзников, грубо говоря. Может, люди были не готовы поверить в Ту Сторону, может, засланцы гибли в Зоне, может, просто… удирали… В общем, обстоятельства сложились так, что только к середине восьмидесятых что-то начало нащупываться – помните, какая была тогда ситуация? Возможно, подвижки в массовом сознании начали сами способствовать проекту… Только проект тогда закрыли – началась чехарда генсеков, а потом и девяносто первый год грянул. «Откровение» ведь раньше при Конторе было, а потом стало само по себе. Только в управлении половина – бывшие конторские. А несколько лет назад проект стали… оживлять.
Она замолчала. Никто не перебивал.
– «Откровение», с одной стороны, привлекает… материал. – Это слово ей не нравилось, но другое искать не было времени. – Фильтрует людей по способностям. У них же не только проект «Эйдолон»… В общем, дело по этому проекту шло, прямо скажем, хреново, а сам проект был в загоне, пока однажды не появился Фактотум. Собственно, Николай. – Она насмешливо сделала ручкой, словно кланялась. – Человек, который свободно гуляет на Ту Сторону, скачет зайчиком по слоям, гуляет по Зоне и при этом не призрак, не нежить, а совсем живой человечек!
Лана снова отпила чаю.
– Короче, когда я подписала договор, дела обстояли так, что он, по сути дела, занимался отбором кадров конкретно для проекта «Эйдолон». – Она помолчала. – И работал с нежитью. А вот это уже было вне компетенции руководства проекта и всего «Откровения». И, самое интересное, я ведь знаю, мы все знаем, что Николай был обыкновенным человеком. И стал вот таким. На Этой Стороне никто не мог дать ему таких способностей.
– На Той Стороне тоже, – проговорила Елена.
– Значит, совсем с третьей стороны, – почти прошептал Агловаль, глядя на Ли. – Это… он? Да? Тот, кто не может ничего сам, но вершит свое дело руками людей? – Тут уже все посмотрели на Ли, но тот не стал ничего говорить, и почему-то всем стало очень неуютно.
– Можно я скажу? – попросила слова Елена, разбив мгновение жутковатого ледяного молчания. Поскольку никто не возражал, она продолжила: – Знаете, нам с Той Стороны, видно немного больше, мы как бы снаружи, и не зря я в Монсальват пару раз слетала за эту осень. Сами знаете, что Москва уходит глубоко на Ту Сторону – ну на Нашу то есть. Потому для нас этот город – наш город. И, скажу вам, повсюду, вокруг всех измерений Города на Нашей Стороне творится неладное. Так что нападение идет по всем фронтам. Наша Сторона – Иллюзиум, как кое-то говорит – реагирует на то, что творится у вас, – Агловаль тревожно посмотрел на Елену. Он был очень бледен, а глаза казались совсем черными. – И именно у нас видна встающая над городом Башня…
– Башня! Вот! – воскликнул Игорь. – Что за Башня? Анастасия рассказывала, Николай что-то говорил про людей и кирпичики… что это?
Сидевшие в комнате мялись, наконец ответила Кэт:
– Чем больше людей отдают себя Эйдолону, тем выше Башня. Это его обитель. Наверное, однажды она станет такой высоты, что тень ее накроет город. И город окажется во власти… – Она не сказала, кого, но, кто бы то ни был, этого нельзя было допустить. – Почему-то важно, чтобы она была закончена в Ночь Ночей.
– Что это?
Похмелеон заржал.
– А это час «Хе». Хеллоуин! Самый близкий нечисти час!
– Уверен? – удивился Игорь.
– А как же, как же, друг ты мой ситный? Когда все с нечистью заигрывают да ее призывают на волю своими мыслишками, а? Ну вот. Сам же помнишь, как тогда в лесу путь-то открыли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51
Игорь взял спящую Катю на руки, и они тихо поднялись к Игорю. Прошли мимо безобидного алкоголика дяди Кости, мирно спящего на коврике у двери собственной квартиры, прошли мимо опять неведомо откуда появившихся граффити. Игорь сказал Анастасии взять ключи у него из куртки. Она отворила дверь. Гигабайт встретил их на пороге, муркнул и пропустил в дом.
– Заходите, – шепотом сказал Игорь.
Катю уложили в бывшей детской. Она даже не проснулась, только что-то сердито пробормотала во сне.
– Тебе тоже сейчас постелю.
– Я спать не хочу, – покачала головой Анастасия. – Не могу.
– Тут безопасно.
– Не в этом дело. Просто не могу спать, и все.
– Да и я тоже, – тихо рассмеялся Игорь. – Тогда пошли кофе пить.
– И что-нибудь есть.
До рассвета было еще долго, но спать совершенно не хотелось. А на кухне так тепло и уютно. Не верится ни в потусторонних злобных гадов, ни в тени за окном, ни в опасность.
– И что же теперь делать? – после долгого молчания проговорила Анастасия. – Что делать? Денег у меня нет, работы тоже. К свекрови я не поеду. Наши адреса они знают, я не дура туда соваться. В Николаеву квартиру тоже не сунусь. – Она шумно вздохнула и отхлебнула кофе решительно, как водки. Посмотрела на Игоря. – Я за себя не боюсь. Я за Катю боюсь. Куда ее спрятать?
Игорь посмотрел на Анастасию, склонив голову набок:
– Лично я бы спрятал вас обеих.
Анастасия вяло улыбнулась и покачала головой:
– По-хорошему нам всем троим надо прятаться.
– Я не буду, – отрезал Игорь. – Надоело. – Он отпил кофе. – Ли говорит, что меня охраняют. Так оно и есть, уже успел убедиться. Мы могли бы отсидеться у меня дома. Но я отсиживаться не хочу. Пусть они меня сами боятся.
Анастасия улыбнулась:
– Ты прямо мушкетер.
– А наша компашка в детстве так и звалась…
«И был в ней некий Николай Ясенцов. Который стал непонятно чем. Который убил своих друзей и хотел убить меня. Которого хочу убить я».
– Ты о чем задумался?
– О ком.
– А-а-а… – протянула Анастасия и помрачнела. – Он… не человек?
– Я не знаю.
Оба помолчали.
– Я останусь, – вдруг сказала Анастасия. – Только спрячем Катю и свекровь.
– Я бы и Гигабайта с ними отправил, – улыбнулся Игорь. – Ли что-то говорил о каком-то убежище…
Анастасия кивнула:
– Да, это было бы лучше всего… но я, честно говоря, не очень представляю, что теперь делать. Даже если я спрячу в безопасном месте Катю и Ольгу Антоновну, я не знаю, как буду дальше жить. – Она помотала головой, усмехнулась. – У меня нет никаких вещей, самого необходимого нет, одни документы.
– Усы и хвост. Да, Гошка? – Игорь посмотрел вниз на втихаря проникшего на кухню Гигабайта. – Ты что, ребенка бросил? Давай иди, стереги!
Игорь посмотрел на Анастасию. Она улыбалась, глядя на котенка. Так хорошо, так славно улыбалась – только недолго. Минута умиления прошла, и она снова стиснула себя в кулаке.
– Я согласна пожить у тебя. Я и вправду боюсь. Мне бы передохнуть немного. Слушай, а что они за тобой охотятся?
– Я, – прикончил кофе Игорь, – наверное, единственный, кто нутром чует, где есть или могут быть переходы. А еще, – он посмотрел в глаза Анастасии, – еще Николай меня не любит. Если это, конечно, можно назвать Николаем.
Анастасия долго молчала. Потом сказала тихонько:
– Давай потом.
– Давай. Иди-ка спать. И я тоже пойду. Надо. Завтра денек будет еще тот.
Анастасия кивнула, встала было, чтобы идти с кухни, затем вдруг быстро шагнула к Игорю и поцеловала его в лоб.
– Про то, что было у Марены, не говорим, – тихо сказала она и исчезла в коридоре.
Внизу, у подъезда, стояла «газель». На бумажке на переднем стекле большими буквами было написано «Рассвет». Водитель был пламенно-рыж, как осенняя листва.
В коридоре стояли чемоданы и два рюкзака.
На кухне за столом сидели Катя с бабушкой, Лана с мамой, Гигабайт, Игорь с Анастасией, Ли, Елена, Агловаль и Джек.
Катя с бабушкой и Ланина мама отправлялись в Убежище. Анастасия понятия не имела, где это место, но, наверное, где-то неподалеку от Лукоморья, где они уже побывали. А раз уж они там побывали, то наверняка снова найдут туда дорогу, в этом она была уверена. И еще была уверена, что там они будут в безопасности. Архетип там несокрушим настолько, что вывернуть его можно лишь с самим человечеством. А это будет еще не сейчас. Не сейчас…
– Вот только хотелось бы видеться, хотя бы известия получать. Ведь непонятно, насколько все это… – печалилась Анастасия.
– Видеться будете. Непременно, – улыбнулся Ли.
– Где?
– Сами узнаете. Не беспокойтесь, Анастасия, все будет хорошо.
«По крайней мере, если с нами что-то произойдет, они не пострадают», – добавил Игорь про себя.
– Ну посидели, и в путь.
Он встал, и все отправились вниз, в «газель». Агловаль оседлал байк, Джек забрался на сиденье рядом с водителем, и фургончик стартовал в «Рассвет». Или в рассвет?
Холодно было в доме без Кати.
Зарядил унылый дождь, ветер безжалостно тряс почти облетевший тополь. Мокрый лист шлепнулся о стекло и прилип, распластавшись, как след ладони.
– Ох, не люблю я этих поздних осенних ночей, – подперев щеку рукой, тоскливо протянул Похмелеон. – И темно, и сыро, и не видать никого, и следов не видно. Самая злодейская погода.
Игорь угрюмо поджал губы, упорно глядя в экран компьютера. Анастасия на кухне варила глинтвейн. Из гостей пока был один Похмелеон, Армагеддон стерег дом на улице. «Промокнет псина», – подумал Игорь.
– Ничто, промокнет – оставит смену да придет, – словно ответил на его мысли Похмелеон.
Игорь нахмурился. Не любил, когда его угадывали.
– Боишься с ней по душам-то поговорить? – угадал Похмелеон.
Игорь скривился. Ну что в душу-то лезет? Неужели и так непонятно?
– Страшная штука любовь, – продолжал Похмелеон. – Человек из-за нее чего только не вытворяет…
Игорь оторвался от работы.
– Она прошлый раз взяла у Кати прядку волос, – вдруг сказал он, – и сплела себе браслетик. – Усмехнулся. – Носит на руке.
– И правильно, правильно! – замахал руками Похмелеон. – Такие штуковины лучше всего охраняют, а порой и спасают! Главное что, – поднял он палец, – главное, чтобы с любовью! Я же говорю – страшная штука любовь!
Игорь вздохнул. На Похмелеона положительно невозможно было злиться. И даже дурашливость его нарочитая не раздражала.
– Я в последнее время чувствую себя как певец с оторванными ушами, – пожаловался Игорь. Похмелеон поднял бровь и сверкнул старенькими очками. – Есть такая японская сказка, про то, как один слепой певец ночью пел мертвым на кладбище. Он же не знал, что за ним по ночам мертвые приходят, думал, что ходит в богатый дом. Ну ему и расписали все тело охранными знаками, а уши расписать позабыли. Мертвый воин пришел за ним, но дотронуться до него не смог. А потом увидел уши. Стал за них тянуть – и оторвал. Певец чуть не помер от потери крови, но зато мертвецы его к себе не смогли забрать…
– Так тебе татуировочек сделать? – потер руки Похмелеон. – Это мы можем! Это мы хоть сейчас!
– Да ну тебя! – плюнул Игорь. – Я про все эти граффити, что чуть ли не на трусах у меня! Про этих собак, кошек, крыс, ворон, что меня «пасут», а ты – татуировки!
Помолчали.
– Ну что, утих? – спросил Похмелеон.
– Да, – вздохнул Игорь. – А сказочку-то я не зря вспомнил…
– То есть?
– Мертвые. Я про них. Я хочу знать, мертв ли Николай.
– Зачем тебе?
– Мне с ним драться. А мертвого не убьешь.
– Ну это тебе только Владыка Мертвых ответит. Он про всех мертвых в курсе.
– Про всех? – вдруг встрепенулся Игорь.
– Да, а что?
– Ничего… просто… я не успел кое-что очень важное сказать одному человеку… Впрочем, – он махнул рукой, – глупости все это. Не верю я.
Похмелеон только расхохотался в ответ:
– Не верит он! Ой, мамочки! Ой, уморил!
В дверь позвонили. Гигабайт замяукал. Из зеркала вышел Ли. Народ собирался на военный совет.
– Ну что же, господа мои, – заговорил Аркадий Францевич, когда понял, что разговоры ни о чем за чаем, призванные скрыть волнение и страх начать говорить по существу, уже пошли по третьему кругу. – Может, приступим к делу?
Всеобщее согласное молчание было ему ответом.
– Ну что же… Тогда я хотел бы, так сказать, получить портрет наших противников. Кто они, чего желают, как будут действовать и когда и что мы можем им противопоставить. Кто начнет?
Начинать никто как-то не стремился, потому Аркадий Францевич вздохнул и, окинув собравшихся спокойным начальственным взглядом, кивнул Джеку:
– Вы, сударь, тутошний, московский, вам и начинать.
Джек встал, вздохнул:
– Ну вот что известно мне. Я, конечно, всего лишь оборотень, не призрак, так что скажу то, что зверью известно. Лично я знаю, что есть мой город, и я в нем живу и хочу, чтобы мой город жил. Я знаю также, что в нем есть и злыдни, которым город по фигу, а вот власти в городе хочется.
– Какие конкретно, – спросил Аркадий Францевич. – Злыдней-то много.
– Да какие, Гэбня Кровавая, естественно. Они нынче в моде, потому и в силе стали. Массовое сознание – питательная среда для них. А кто это массовое сознание подпитывает – вопрос номер два. И почему именно этим подпитывает.
– Враг всегда кормит тех, кто ему вернее и может составить ему войско, – тихо сказал Агловаль.
– Во-во, – кивнул Джек. – Истину говоришь, рыцарь.
– Я еще не рыцарь, – тихо ответил Агловаль.
– Короче. Есть «Откровение», которое привлекает людей. Тех, кто обладает необычными способностями, стараются завлечь на службу и подписать договор, после чего человек с потрохами ихний.
– «Их», – поправила Кэт.
– Ихний, – уперся Джек. – Эти, договорники, становятся начальством над обычными дураками, которые подпитывают злыдней. Злыдни повелевают договорниками. А над всем – Эйдолон, которым тоже кто-то руководит.
Говоря это, он в упор смотрел на Лану. Лана нервничала. Но взгляд не отвела. А когда Джек закончил, заговорила сама, в ответ сверля Джека взглядом:
– Я не могу сказать, что знаю все. Хотя, конечно, побольше других. Я же подписывала договор, – особенно подчеркнуто сказала она, с каким-то отчаянным торжеством. – Насколько знаю, это был большой проект, его начали еще при Сталине. Фантастический проект, но в ту пору любая фантастика казалась по плечу – «мы на небо залезем, разгоним всех богов». Поколение такое было… Ну вот. Это был проект массового переворота сознания. По сути дела, создание орудия руководства массами. Вариантов, как понимаете, имеется много – в теории, но до сих пор все на уровне эксперимента.
– И пока еще никто не придумал орудия лучше, чем идея, – негромко подал голос Агловаль.
Лана вздрогнула, внимательно посмотрела на него.
– Извините, – сказал оруженосец. – Я по этой теме специализируюсь – по влиянию идей, понимаете… Ну в смысле здесь. Не удержался. Извините.
Лана взяла протянутый Анастасией стакан чаю с молоком, благодарно кивнула: «Ты знаешь, что я такой люблю. Спасибо».
– Я продолжу? Продолжу… Понятно, что идея о существовании вторичного мира была в ту пору, как бы сказать… крамольной, но…
– Да ладно, – положила руки ей на плечи Анастасия, успокаивая: Лана начала дрожать от нервного напряжения. – Не надо растолковывать. Все знаем, что явно запрещенное быдлу втайне преспокойно использовали власти, это везде и всегда было так.
– Ага. – Лана выдохнула. – Короче, вся загвоздка состояла в проникновении на Ту Сторону. Прямых переходов – считаное количество. Все они с давних времен охраняются. Как они возникают, как их создавать – никто не знает. Прохождение через Зону – дело очень опасное и нелегкое. – Она глянула на Анастасию. Опыт у обеих был – во время побега. – Очень немногие способны на хождение в Зоне наугад. Так называемые сталкеры. Их мало. И сталкеры, самое главное, не проведут никого за собой – Зона нестабильна. Я не знаю, сколько народу туда закинули, удавалось ли им создавать «тропку», но на моей памяти ушли двое и не вернулись. Что с ними стало, я не знаю, и думать мы сейчас про это не будем.
Елена посмотрела на Агловаля, Агловаль на Елену, и оба кивнули.
– В местах, где пересекается много слоев реальностей, вроде Города, можно в принципе «нырять» по слоям, достигая нужной точки. Но – места пересечений находят очень немногие, вроде тебя, Игорь, и уж ходить по ним свободно, сознательно, целенаправленно… Скажем так, случайно мы все порой проваливаемся в иные слои, но они нас выталкивают назад, в нашу реальность. Так что хождение по слоям – задача еще не решенная, хотя и возможная. Пока это могут только… не совсем люди.
Тут уж усмехнулся Аркадий Францевич, но ничего не сказал.
– А я? – обиделся Игорь.
– А я не знаю. Ты ведь только как прицеп за Николаем протащился. Сам ведь не пробовал?
Игорь нахмурился. Надо будет попробовать…
– Есть вариант создания временного прохода…
– Это было тогда в лесу, – пробормотал Игорь.
Лана вопросительно посмотрела на него, но он только помотал головой:
– Он тоже нестабилен. Именно для поддержания такого прохода и требуется подпитка. Так вот – «Откровение» такую подпитку дать может… И потому был нужен Фомин. Человек, который, по легенде, один раз сумел создать прямой проход на Ту Сторону. В Конторе говорили – Мост. Создал – и разрушил… Короче, все упирается в то, что на Ту Сторону надо было так или иначе кого-то забросить. И найти там союзников, грубо говоря. Может, люди были не готовы поверить в Ту Сторону, может, засланцы гибли в Зоне, может, просто… удирали… В общем, обстоятельства сложились так, что только к середине восьмидесятых что-то начало нащупываться – помните, какая была тогда ситуация? Возможно, подвижки в массовом сознании начали сами способствовать проекту… Только проект тогда закрыли – началась чехарда генсеков, а потом и девяносто первый год грянул. «Откровение» ведь раньше при Конторе было, а потом стало само по себе. Только в управлении половина – бывшие конторские. А несколько лет назад проект стали… оживлять.
Она замолчала. Никто не перебивал.
– «Откровение», с одной стороны, привлекает… материал. – Это слово ей не нравилось, но другое искать не было времени. – Фильтрует людей по способностям. У них же не только проект «Эйдолон»… В общем, дело по этому проекту шло, прямо скажем, хреново, а сам проект был в загоне, пока однажды не появился Фактотум. Собственно, Николай. – Она насмешливо сделала ручкой, словно кланялась. – Человек, который свободно гуляет на Ту Сторону, скачет зайчиком по слоям, гуляет по Зоне и при этом не призрак, не нежить, а совсем живой человечек!
Лана снова отпила чаю.
– Короче, когда я подписала договор, дела обстояли так, что он, по сути дела, занимался отбором кадров конкретно для проекта «Эйдолон». – Она помолчала. – И работал с нежитью. А вот это уже было вне компетенции руководства проекта и всего «Откровения». И, самое интересное, я ведь знаю, мы все знаем, что Николай был обыкновенным человеком. И стал вот таким. На Этой Стороне никто не мог дать ему таких способностей.
– На Той Стороне тоже, – проговорила Елена.
– Значит, совсем с третьей стороны, – почти прошептал Агловаль, глядя на Ли. – Это… он? Да? Тот, кто не может ничего сам, но вершит свое дело руками людей? – Тут уже все посмотрели на Ли, но тот не стал ничего говорить, и почему-то всем стало очень неуютно.
– Можно я скажу? – попросила слова Елена, разбив мгновение жутковатого ледяного молчания. Поскольку никто не возражал, она продолжила: – Знаете, нам с Той Стороны, видно немного больше, мы как бы снаружи, и не зря я в Монсальват пару раз слетала за эту осень. Сами знаете, что Москва уходит глубоко на Ту Сторону – ну на Нашу то есть. Потому для нас этот город – наш город. И, скажу вам, повсюду, вокруг всех измерений Города на Нашей Стороне творится неладное. Так что нападение идет по всем фронтам. Наша Сторона – Иллюзиум, как кое-то говорит – реагирует на то, что творится у вас, – Агловаль тревожно посмотрел на Елену. Он был очень бледен, а глаза казались совсем черными. – И именно у нас видна встающая над городом Башня…
– Башня! Вот! – воскликнул Игорь. – Что за Башня? Анастасия рассказывала, Николай что-то говорил про людей и кирпичики… что это?
Сидевшие в комнате мялись, наконец ответила Кэт:
– Чем больше людей отдают себя Эйдолону, тем выше Башня. Это его обитель. Наверное, однажды она станет такой высоты, что тень ее накроет город. И город окажется во власти… – Она не сказала, кого, но, кто бы то ни был, этого нельзя было допустить. – Почему-то важно, чтобы она была закончена в Ночь Ночей.
– Что это?
Похмелеон заржал.
– А это час «Хе». Хеллоуин! Самый близкий нечисти час!
– Уверен? – удивился Игорь.
– А как же, как же, друг ты мой ситный? Когда все с нечистью заигрывают да ее призывают на волю своими мыслишками, а? Ну вот. Сам же помнишь, как тогда в лесу путь-то открыли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51