Пойдём скорей, а то до темноты не успеем!
Гервард не ответил. С озабоченным видом он шарил руками в грязной воде, пока не вытащил все тот же похожий на палку предмет. Только тогда он поднялся обратно к сестре, двумя руками прижимая к себе находку.
— Что это? — нетерпеливо спросила Гвинет. Теперь ей и в самом деле стало интересно, что же такое нашёл её младший брат. — Покажи!
Она протянула руку, но Гервард вдруг отступил на шаг, защищая свою добычу. Немного подумав, он всё-таки позволил сестре взглянуть на неё, но только из своих рук.
Это был меч.
Настоящий рыцарский меч c толстой тяжёлой рукоятью и длинным узким лезвием. И лезвие, и рукоять порыжели от ржавчины.
— Подумать только, меч! — удивилась Гвинет. — Какой старый! Наверное, какой-нибудь рыцарь обронил его тут давным-давно… Или, может, он пал в битве, ещё в те времена, когда здесь плескалось озеро…
Она содрогнулась, представив себе погибшего воина, чьё тело так и не нашли после битвы. Быть может, его кости и сейчас лежат там, на дне.
Не слыша её, Гервард взмахнул мечом, описав в воздухе дугу.
— Как бы я хотел быть рыцарем! — пробормотал он.
Он поднял меч и поднёс его к глазам. Гвинет обратила внимание на украшавший рукоять рисунок — длинное свёрнутое в кольца тело и колючие тернии. Что-то в этом рисунке показалось ей знакомым… Она нагнулась, чтобы посмотреть поближе, но Гервард тут же убрал руку с мечом.
— Пойдём домой.
Он отложил меч, чтобы надеть плащ, но тут же схватил его снова и быстро зашагал к переправе.
— Гервард, стой!
Гвинет схватила обе лопаты и бросилась вслед за братом.
— Ты что задумал? Разве ты не собираешься отдать меч мастеру Брокфилду?
Гервард резко обернулся и возмущённо уставился на неё. Гвинет показалось, будто в глазах его что-то промелькнуло… Может, это просто отражение закатного солнца?
— Нет, — твёрдо заявил Гервард. — Он мой. Я его нашёл!
Он картинно взмахнул мечом над головой.
— Э-эй, осторожней!
Гвинет отскочила назад, чтоб не попасть под свистящее лезвие.
— Да оставляй на здоровье, если хочешь, — добавила она, пожимая плечами. — Вряд ли мастеру Брокфилду нужна эта ржавая железяка.
Гервард молчал всю дорогу до переправы, и не проронил ни слова, пока перевозчик перегонял своё утлое судёнышко с другого берега реки. Только когда лодка была уже рядом, он закутал меч полой плаща и шепнул:
— Не говори Брайану! А то завтра будет знать вся деревня и половина Уэллса впридачу.
Гвинет подумала, что брату не хочется, чтобы его уличили в краже.
— Да ладно тебе, — улыбнулась она. — Вовсе и не нужно его прятать! За такое старьё никто не спросит.
— Вовсе и не старьё, — обиделся Гервард. — И потом, мы же не знаем, откуда он взялся! Так что Брайану лучше не говори.
Предупреждение было своевременным — лодка Брайана уже мягко ткнулась в берег. Сам перевозчик — долговязый, похожий на цаплю мужчина, приветливо улыбался пассажирам. Его длинные мышиного цвета волосы были подвязаны верёвочкой.
— Добрый вечер, Гвинет, добрый вечер, Гервард! Мастер Брокфилд говорил мне, что вы придёте. Залезайте скорей!
Он протянул Гвинет руку и помог ей забраться в лодку.
— Слышали новость? В Бристоле мятежники сбежали с виселицы!
Гвинет возбуждённо закивала. Гервард прав — такого сплетника, как Брайан, поискать надо! Зато у него всегда самые свежие новости. Перевозчик, подобно отшельникам, жил на склонах Тора, но, в отличие от них, больше всего на свете любил чесать языком.
Брайан оттолкнул лодку от берега и заговорил возбуждённо:
— Я тут перевозил одного из шерифовых парней. Так вот, в Бристоле думают, что сбежавшие — люди Генриха из Труро.
— Да ну? Генриха из Труро?
Гвинет покосилась на брата, но тот был полностью поглощён своим мечом, и не реагировал. Вообще-то они уже много раз слышали имя Генриха из Труро. Этот предприимчивый кузен короля Ричарда однажды уже пытался захватить трон. К счастью для страны, покушение оказалось неудачным. Ричард отправил родственника в изгнание в Уэльс, но до Гластонбери дошли слухи, что Генрих снова взялся за старое. Он собирал армию, чтобы снова попытаться захватить власть в стране, воспользовавшись отсутствием короля. Когда ещё тот вернётся из Святой Земли…
— Значит, и освободили их люди Генриха из Труро? — спросила Гвинет.
— Честно говоря, пока не знаю.
Брайан с силой толкнулся шестом от дна реки.
— Шерифов человек говорил, что когда тех парней уже подвели к виселице, на площадь галопом ворвались всадники и выпустили в толпу горящие стрелы. Началась, понятно, паника.
— Боже мой! — ахнула Гвинет, представив себе, как мечутся в пламени обезумевшие люди, толкая друг друга под копыта лошадей.
— Много народу погибло?
— Говорят, не очень, — ответил Брайан. — Повезло просто. Генриху из Труро и его людям на это наплевать. Отчаянные парни эти мятежники. Проскакали сквозь толпу, подхватили осуждённых, посадили перед собой в седла и умчались как ветер. Кое-кто — добавил он после драматической паузы, — кое-кто рассказывал, что копыта коней не касались земли.
— Глупости, — фыркнул Гервард, не оборачиваясь. — Лошади не летают.
Брайан рассмеялся, ни капельки не обидевшись на грубое замечание.
— Конечно, не летают, парень. И эти не летели. Но скакали действительно быстро. Говорят, они свернули на нашу дорогу, но пока шериф Бристоля собрал своих людей, их и след простыл.
Лодка мягко ткнулась в противоположный берег. Брайан накинул на столбик верёвочную петлю.
— Вот вы и приехали, мои юные друзья. Можете не искать монетку — мастер Брокфилд за все заплатил.
Гервард молча вылез из лодки и зашагал по дороге. Поблагодарив Брайана, Гвинет выпрыгнула на берег и кинулась догонять брата.
— Бегите-ка домой, ребята! — крикнул им вслед перевозчик. — Неспокойно нынче в округе!
— Уже бежим!
Гвинет обернулась помахать ему рукой и покраснела. Ей было стыдно за брата.
— Мог бы поблагодарить Брайана! — напустилась она на Герварда. — А ты даже не попрощался!
— А? — переспросил Гервард. Он опять думал о чём-то своём. — Пойдём, поздно уже.
— Сначала надо вернуть лопаты, — заметила Гвинет. — И не забудь про обещанный пирог!
Гервард ответил сестре недоуменным взглядом, будто не мог понять, о чём она толкует. Гвинет внезапно стало не по себе. Что же должно было случиться, чтобы её братец забыл о еде?
Но упоминание о пироге всё-таки сработало. Гервард свернул с дороги и зашагал к приземистому каменному строению, где ждала их миссис Джон Брокфилд и её пироги. Гвинет пожала плечами. Наверное, брат думает о скачущих в Гластонбери мятежниках. Дороги теперь, в самом деле, небезопасны…
Гервард бодро шагал по грязной тропинке. В одной руке у него был недоеденный пирог — вкуснейший пирог миссис Брокфилд с горячей свининой и бобами. Второй Гервард крепко сжимал рукоять меча. Это был замечательный меч, с удобной рукоятью, прекрасно сбалансированный. Гервард рубанул лезвием воздух. Как здорово было бы стать рыцарем и с мечом в руках сражаться за своего короля!
«А ведь я и сейчас могу сражаться, — размышлял он. — Пусть только Генрих из Труро явится сюда! Вот я ему покажу!»
«А заодно и Гвинет посмотрит» — подумал он, дожевав пирог и вытерев жирные руки полой рубахи. Гервард любил сестру, но… Вечно она суетится! Всего на год старше, а позволяет себе обращаться с ним, как с несмышлёнышем. А он уже взрослый мужчина — шутка ли, двенадцать лет! Вот и сейчас — убежала вперёд и вопит, чтобы он поторапливался, а то, мол, они не успеют в деревню до темноты. Будто теперь, когда у него есть меч, им что-то угрожает! От пальцев, сжимавших рукоять меча, по всему телу разливалось ощущение покоя и уверенности. Гервард чувствовал себя высоким суровым рыцарем и готов был броситься навстречу любой опасности.
Ветвь боярышника, низко нависшая над тропой, чернела на фоне закатного неба. Не раздумывая, Гервард рубанул её мечом. Ветка упала. Ржавый клинок, Бог знает, сколько времени провалявшийся на дне, с лёгкостью рассёк её, как горячий нож рассекает кусок масла.
За спиной кто-то негромко кашлянул, и знакомый голос произнёс:
— Собираем хворост, мой юный друг?
Не раздумывая, Гервард разжал пальцы и уронил меч в густую траву. Только после этого он повернулся и приветствовал невидимого в тёмном лесу собеседника:
— Урсус, это вы?
— Я.
Урсус появился из темноты, нагнулся, и с поклоном подал Герварду отсечённую ветку. Тот прижал её к себе, от души надеясь, что отшельник не заметит отсутствия топора. Они с сестрой очень любили Урсуса и пережили вместе с ним немало приключений. Но, каждый раз, когда отшельник помогал своим юным друзьям раскрыть очередную тайну, они снова убеждались, что очень мало знают о нём. Смешно сказать, они даже не знали, где он живёт! И сейчас что-то подсказывало Герварду, что не стоит посвящать друга в свою новую тайну. По крайней мере, пока не стоит.
— Ты один, без сестры?
— Нет, я здесь!
Гвинет вернулась, чтобы поздороваться с отшельником.
— Рада видеть вас, Урсус.
— И я также рад, — церемонно поклонился Урсус. — Но, надо сказать, я не думал, что встречу вас вдали от отчего дома в столь поздний час.
Герварду стало стыдно. Хорошо ещё, что ночная темнота скрыла от Урсуса его пылающие щёки. Видел ли отшельник, как он отбросил меч?
«Мне нечего стыдиться, — твёрдо сказал себе Гервард. — Я не сделал ничего плохого».
— Слышали новость? — спросила Гвинет отшельника. — Люди Генриха из Труро сбежали с виселицы в Бристоле!
— Не знал, — мрачно ответил Урсус. — Это дурная весть.
— Говорят, они поехали в сторону Гластонбери, — добавил Гервард. — Финн Торсон получил письмо от бристольского шерифа. Ему велено быть настороже.
— Я уверен, что если кто и может поймать беглецов, то это мастер Торсон, — сказал Урсус. — Но не стану вас задерживать. Не стоило бы вам бродить по лесу одним.
Он поднял руку в знак прощания и растворился в ночной темноте.
Убедившись, что отшельник ушёл, Гервард бросил срубленную ветку, опустился на колени и зашарил руками в траве. Наконец, ладонь его сжала рукоять меча. И он снова ощутил странное тепло идущее от кончиков пальцев и ни с чем не сравнимую уверенность в своих силах. Пусть Генрих из Труро приводит сюда всю свою армию — он, Гервард, один сможет её одолеть.
Глава третья
Умывшись и сменив забрызганное грязью платье, Гвинет спустилась в кухню, где Айдони Мэйсон готовила ужин для многочисленных постояльцев трактира.
— Вот и ты, наконец! — воскликнула матушка, выкладывая горячие хлебы в корзину. Вид у неё был усталый. — Весь день одна кручусь, спасибо вам и вашей свинье!
— Это не я! — в тысячный раз возмутилась Гвинет. — Это все Гервард и Айво!
— Вы с Амабель недалеко от них ушли, — заметила Айдони. — Теперь мы должны оплатить мастеру Фримену половину посуды. Будто нам деньги девать некуда!
Айдони положила последний хлеб в корзину и толкнула её через стол к дочери.
— Вообще-то жаль, что я не была тогда в лавке, — неожиданно призналась она, и Гвинет увидела, что мать с трудом сдерживает смех. — Вот, держи. Отнесёшь в зал, к отцу. А где Гервард?
— В конюшне, — ответила Гвинет.
По правде говоря, брат улизнул от неё ещё во дворе, пробормотав что-то насчёт меча, который надо спрятать.
— Увидишь его — пришли ко мне, — сказала Айдони, бросаясь к очагу, помешать кипящий суп. — Лишняя пара рук мне бы не помешала.
Гвинет подняла корзину и боком толкнула дверь зала. Здесь было жарко. Пахло мёдом и пряным элем. Джефри Мэйсон смешал их в большом жбане в преддверии Рождества. Рассевшиеся за столами постояльцы наполнили зал смехом и болтовнёй. Общий гул внезапно оборвался, когда какой-то человек стукнул кулаком по столу и проревел:
— А я вам говорю, Ричард — не настоящий король!
Гвинет чуть не выронила корзину с хлебом. Говорил Клем Людель, один из работавших в аббатстве каменотёсов, невысокий, грузный мужчина с копной соломенных волос. Лицо его было красным, и Гвинет поняла, что мастер Людель слишком часто окунал свою кружку в жбан со святочным элем.
— Хороший король — он что должен делать?
Мастер Людель взгромоздился на скамью и ораторствовал, размахивая полупустой кружкой.
— Он должен издавать хорошие законы, должен охранять свой народ от воров и разбойников — так? А Ричард? Разве он делает это? Нет! Он нас бросил, уплыл в чужие земли и поминай, как звали!
Ответом ему был возмущённый ропот толпы. Гвинет заметила, как её дядя, Оуэн Мэйсон, пытается стащить Клема со скамьи. Но мастер Людель с возмущением стряхнул руку дядюшки Оуэна. Глотнув эля из кружки, он продолжил свою речь:
— Ричард нас бросил — он нам больше не король!
Ропот стал громче. Возмущённые люди повскакали с мест, кто-то крикнул: «Измена!» В воздухе просвистела кружка и попала мастеру Люделю прямо в грудь. Он пошатнулся и упал со скамьи, глухо ударившись о стену. По рубахе его расплывалось мокрое пятно. Плотник, мастер Карвер, сгрёб болтуна за шиворот и занёс внушительных размеров кулак.
Гвинет отчаянно завертела головой в поисках отца. К счастью, Джефри Мэйсон уже пробирался сквозь толпу к месту происшествия. Вот он прошептал что-то на ухо разъярённому Дикону Карверу, и тот, мрачно кивнув, выпустил свою жертву. Теперь уже сам трактирщик тащил буяна за ворот к двери во двор.
— В моём трактире нет места подобным речам, мастер Людель, — выговаривал он. — Вы что, хотите, чтоб всех нас повесили за измену?
Гвинет распахнула отцу дверь, и Джефри Мэйсон выволок подвыпившего посетителя во внутренний двор. Пахнуло элем. Возмущённый шум в зале постепенно начал стихать. Оуэн Мэйсон покачал головой и заметил, ни к кому в особенности не обращаясь:
— Пьян в стельку. А уж пошуметь Клем Людель всегда любил!
Гвинет облегчённо вздохнула и продолжила обносить гостей хлебом. Заметив в углу какого-то незнакомца, сгорбившегося над кружкой эля, она подошла и присела в вежливом поклоне:
— Хлеба, сэр?
Незнакомец поднял голову. У него было бледное суровое лицо и коротко стриженые рыжеватые волосы. Но интереснее всего оказались его глаза — один голубой, другой карий. Гвинет уже видела когда-то этого человека, но никак не могла вспомнить, кто он такой. Положив хлеб на стол, она отошла к следующему посетителю. И только потом поняла, что это был слуга Марион ле Февр.
Прекрасная вышивальщица Марион приехала в Гластонбери два месяца назад и с тех пор, не покладая рук, трудилась над алтарными покровами и облачениями для часовни Пресвятой Девы. А вот сопровождавший её слуга уехал обратно в Уэльс, пробыв в деревне всего день или два. Вероятно, он исполнил там какое-то поручение и вот теперь вернулся. Гвинет надеялась, что слуга госпожи ле Февр не сочтёт её грубой только за то, что она не вспомнила его имени.
Дядюшка Оуэн потянулся за хлебом, и Гвинет тут же забыла о человеке с разными глазами. В трактире кипела жизнь, весело болтали посетители, и ей некогда было отвлекаться от работы. Что бы там ни стряслось в далёком Бристоле, гости «Короны» ни в чём не должны чувствовать недостатка!
Гервард наконец-то сумел удрать от Уота — тот почему-то решил, что он пришёл наполнять ясли сеном. Отвертеться не удалось. Выскользнув за дверь, Гервард поспешил обернуть драгоценную находку мешковиной. Он всё ещё крутил головой в поисках подходящего тайника, когда распахнулась дверь, и в освещённом проёме появился Джефри Мэйсон, тащивший за шиворот подвыпившего посетителя.
Гервард сразу узнал Клема Люделя. Дюжий каменщик вопил и вырывался, но хватка у отца всегда была крепкая. Он подтащил мастера Люделя к колодцу, заставил его опуститься на колени и выплеснул ему на голову ведро ледяной воды.
Гервард содрогнулся. Он знал, какой холодной бывает колодезная вода в это время года.
— Остыньте, мастер Людель, — посоветовал трактирщик. — Как протрезвеете — добро пожаловать, а раньше, чтобы духу вашего тут не было.
Он повернулся и ушёл обратно в дом. Клем выкрикнул ему вслед проклятие. Джефри Мэйсон молча захлопнул за собой дверь. Шум и голоса смолкли, только слышались в темноте невнятные жалобы подвыпившего каменщика.
Гервард хотел уже проскользнуть в трактир, когда во дворе появился ещё один посетитель. Даже в темноте Гервард легко узнал каменщика Мэтта Грина.
Увидев у колодца скорчившуюся фигуру Клема, мастер Грин подошёл поближе.
— Никак купался, Клем? — спросил он, широко ухмыляясь. — Смотри, эдак и простудиться недолго!
Клем Людель поднял голову и произнёс что-то, чего Гервард не расслышал. По его лицу и волосам струйками стекала вода.
— Брось, парень, — добродушно ответил Мэтт. — Незачем так ругаться! Никак огорчил мастера Мэйсона?
Клем Людель силился подняться. В конце концов, ему удалось взгромоздиться на каменный борт колодца. Гервард подумал, что ещё немного — и незадачливый пьяница потеряет равновесие и полетит в воду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11