У многих на лицах красовались пластыри. Еще один, с перебинтованной головой, копался в углу, оживляя аппаратуру связи. Судя по всему, ему это не удавалось. Он обернулся при нашем приближении. Это оказался сам Джеймс. Удивленно поглядев на меня, он спросил:— Труп? А почему его внесли сюда?Один из четверки, доставившей меня, произнес:— Сэр, он живой, но не может передвигаться… В доказательство он легонько пнул меня сапогом. Я чуть покачнулся.— …Мы нашли его у северо-западной границы поселка. Наш человек засек охотящегося гриффожаба и пристрелил его. А потом мы подъехали посмотреть поближе… Этого мы нашли под его телом, уже в таком виде. Он, похоже, жив, так как его глаза следят за нами вполне осмысленно…Джеймс отложил инструменты и подошел поближе. Осмотрев меня, он постучал костяшками пальцев по одному из блоков жизнеобеспечения на поясе скафандра. Потом попытался зацепить его за край, но только безрезультатно заскользил пальцами. Убедившись, что защищающий меня материал достаточно прочен и так просто не поддастся, он со всего маху двинул ногой прямо мне в лицо. Наивный! Приятно было видеть, как он запрыгал на одной ноге, отбив вторую. От души наругавшись, Джеймс велел забросить меня в дальнюю камеру и сразу же возвращаться сюда, чтобы помочь ему…Меня пронесли по темному коридору. Лязгнул металл, и я ощутил, что меня швырнули в стену камеры. Захлопнув и заперев за мной дверь, четверка удалилась, громко вышагивая по бетонному полу…Побежали минуты. Мои глаза адаптировались к темноте. Камера была небольшим кубическим помещением с нарами и небольшим прямоугольником зарешеченного окна под потолком. Из него лился слабый звездный свет… Время бежало и бежало, подобно звездам на небосводе. Я не заметил, как меня сморил сон. Глава 5 Дзинь! Я открыл глаза. Все еще была ночь. Скафандр уже успел разблокироваться, и я во сне свернулся в калачик… Дзинь! Звук повторился. Я, не изменяя ритма дыхания, взглядом обвел камеру. Она была пуста, а звук донесся от окна. Бесшумно поднявшись с пола, я ступил на самый край нар и осторожно забрался на них. Окошко было забрано толстыми прутьями и не имело стекла. Откуда-то снизу в один из прутьев ударил маленький камушек. Дзинь! Я осторожно приблизил лицо к решетке. За окном виднелся внутренний дворик здания. Внизу была бетонированная посадочная площадка. У ее границ угадывалась высокая живая изгородь. У моей камеры, запрокинув голову, стояла Кира. Увидев меня, она радостно зашептала:— Кай, ты жив! Мы видели взрыв в здании… И я думала, что ты погиб Но потом по улицам промчались патрули и армейские вездеходы. Джеймс позвонил дедушке и сказал, что ты сбежал. Он просил нас немедленно оповестить его, если ты появишься… И я ждала тебя. Но потом он опять позвонил и сказал, что ты пойман… Когда дедушка заснул, я тихонько улизнула из дома и пробралась сюда. Джеймс и слышать не хотел о том, чтобы разрешить мне увидеть тебя… Я даже испугалась, что тебя убили… Мне пришлось сделать вид, что я смирилась и якобы возвращаюсь домой. Я все ждала, когда он распустит остальных по домам… Но они копались до четырех утра. А Джеймс вроде бы остался ночевать в здании. Я прокралась на задний двор. У нас тут нет заключенных и я поочередно кидала камушки в каждую камеру… — Она немного смутилась. — Ну вот, в общем, и все…Я тихонько прошептал ей:— Спасибо, Кир! Но тебе не надо было так из-за меня рисковать. Здесь, во дворике, наверняка есть системы видеонаблюдения…— Они не сумели починить электричество. Видеосистемы мертвы. За меня не беспокойся… Что они сделали с тобой?Не вдаваясь в подробности, я коротко ответил:— Ничего. Я цел.Внезапно у меня мелькнула интересная мысль:— Кир, ты можешь кое-что сделать для меня? Это довольно необычная просьба…Она кивнула:— Конечно.Я осторожно заговорил:— Помнишь тот танк, который выкопал дедушка?Она явно не ожидала такого начала и неуверенно проговорила:— Ну да…— Ты должна завтра же… То есть уже сегодня, как можно раньше подойти к нему вплотную… Лучше всего к одному из оптических сенсоров. Ты видела их?— Да… Я не понимаю…— Подожди. Когда ты приблизишься, расскажи танку обо всем, что со мной произошло сегодня вечером. Что я попал в плен. И еще скажи, что Кай приказал действовать по обстоятельствам, но без нужды не рисковать… Чтобы подтвердить, что все это правда, произнеси следующую фразу: «Воитель» уцелел, Виктория жива». Ты запомнишь?Она посмотрела на меня с жалостью:— Кай, тебя правда по голове не били?Я мысленно сосчитал до трех и очень спокойно заговорил:— Кира, это очень для меня важно. Ты сможешь приблизиться к танку, не вызывая подозрений. Все, что тебе надо сделать, это сказать несколько слов. Просто сделай это… Кира, прошу тебя. Ты хочешь мне помочь?— Да. Но это тебе не поможет…— Просто сделай это. Кира, я же говорил, что просьба будет странной… И ты обещала.Она вздохнула и сказала:— Ладно, Кай, только ради тебя. И… Я…Я улыбнулся и прижал палец к губам:— Я знаю. Иди…Она растворилась в предрассветном тумане, а я еще долго смотрел ей вслед…Опустившись на жесткие нары, я впервые принудительно загерметизировал скафандр. Как говорится, на других надейся, а сам не плошай. Включив прибор ночного видения, я огляделся по сторонам. Стены камеры были слишком толстыми, и сквозь них инфракрасное излучение извне не проникало. То же самое с дверью. Вновь взобравшись к окошку, я осмотрел двор. Судя по картинке, над верхом живой изгороди шел слабый луч лазерной сигнализации. Надеюсь, что Кира не потревожила ее… Вновь раскрыв скафандр, я подошел к двери и осмотрел ее. Никаких шансов Изнутри дверь не открывалась и замок сюда не выходил После обследования на ощупь точек прилегания двери к косяку я пришел к весьма неутешительному выводу. Свое дело тут знали и дверь была действительно почти неприступной Наверняка у нее были свои недостатки, но я их не нашел. На всякий случай я ногтями простучал всю площадь двери. Везде монолитная плита… Поочередно налегая на все ее углы, я не обнаружил никаких признаков слабины. Замок наверняка был многоточечным. Я подошел к нарам Каркас из легких и тонких дюралевых трубок. Таким не то что дверь не выломаешь, но и охранника по затылку не огреешь. Над дверью была выключенная световая панель… Всего десять на десять сантиметров. Судя по звуку, из бронированного стекла. Тщательно осмотрев ее, я пришел к выводу, что ее добавили позднее, чем было построено здание Она не выступала над стеной, но между верхней ее частью и бетонным монолитом была едва заметная щель. Я вернулся к нарам и довольно быстро выломал одну из ножек. Пара минут затачивания о бетонный пол и мой шанс на побег готов. Просунув острый край в обнаруженную мною щель, я с силой нажал на ножку. Она начала гнуться, но проникла еще на миллиметр вглубь. Я в прыжке ударил ногой по нижнему краю стекла, а потом по ножке. Панель чуть покосилась, а ножка крепко зацепилась за внутренний ее край. Если бы там были магнитные винты, вся моя затея была обречена на неудачу, но как я и предполагал, их не оказалось. С силой дернув за ножку, я заставил панель выскочить из гнезда и повиснуть на тонком проводе. За панелью в нише была скрытая видеокамера. Чудненько. Надеюсь, что на мониторы сейчас смотреть некому. На бетонном полу, почти у самой двери, была небольшая выбоина. Как будто пуля чирканула… Окончательно отодрав панель, я поставил ее почти плашмя между этой выбоиной и дверью. Убедившись, что она намертво заклинила там и даже сильный удар по двери не выбьет ее, я отошел к нарам и изо всех сил завопил’— Помогите!!! Умираю!!! Доктора!!!На случай, если видеокамера работала, я начал кататься по полу, издавая нечеловеческие вопли… Ну хоть бы кто-нибудь среагировал! На четвертой минуте мне это надоело и я рискнул прислушаться… О, эта дивная утренняя тишина! Когда все так крепко спят… Включая и Джеймса, чтоб он провалился! У него под боком умирает заключенный, а он небось только одеяло повыше натянет… Смачно плюнув в угол, я перебрался на нары и закрыл глаза. Если все спят, то что мне еще остается?Проснулся я от скрежета замка. Было утро и в солнечном луче весело танцевала пыль. Я уселся и, предусмотрительно закрыв скафандр, стал ждать. Послышались сдавленные проклятия, когда дверь не поддалась и чей-то раздраженный голос пробурчал: «Заткнись! Я до предела провернул… Вот видишь…» Последовал умеренный пинок ногой в дверь. Я с невинным видом покосился в объектив видеокамеры. После четвертого (сильного) пинка в дверь послали за Джеймсом. Последовала новая возня у дверей. Замок поочередно закрыли и открыли. Я с трудом сдерживал улыбку Джеймс пнул дверь и заорал:— Эй ты! Лучше открывай дверь, а не то хуже будет!Самым придурковатым голосом, на который я был способен, я произнес:— Начальник! А вы ключ повернули?Послышалось рычание. Я продолжил:— …А может, у вас замок заклинило? Вы попробуйте ногой ее… или головой…По-моему, его хватил кондрашка, так как на некоторое время за дверью была тишина. Потом послышались удаляющиеся шаги. Вернулись двое. Один стал копаться с замком. Минут через пять звуки прекратились и кто-то раздраженно пробормотал: «Да все в порядке… дверь открыта…» Еще какая-то возня и на дверь посыпались тяжелые частые удары… Мне это стало надоедать. Посмотрев на тоненькое стекло световой панели, я вдохновенно заорал:— Вы что, идиоты? Я заварил дверь изнутри! Мало того, я приварил четыре рельса к ней, крест-накрест… — моя фантазия понеслась, — …залил все это бетоном, укрепил арматурой и добавил гидропневмоавтоматический поглотитель ударов. Вам никогда до меня не добраться!За дверью раздалось перешептывание. Больше всего мне понравился бас: «Гидро… чего? А он большой?»Я заорал:— Да у вас ни сил, ни средств не хватит, чтобы до меня добраться!По-видимому, видеокамера не работала. Один из них опять куда-то ушел, а вернувшись, прокричал:— Ну все, ты напросился!Послышались еще шаги. Да сколько же их там? Джеймс что, решил созвать сюда полпоселка? Спустя полминуты послышался скребущийся звук, который обошел по периметру дверь и прекратился примерно посередине ее высоты. Интересно. Раздался поспешный топот множества ног. Стадо переместилось в другой конец коридора. Я на всякий случай встал сбоку двери, крепко вжавшись в стену… Бу-бум! Взрыв, красиво летящая дверь в ореоле осколков бетона, туча пыли. Занавес. (Пылевой, разумеется.) Скафандр разблокировался, как часы, и я уверенно шагнул из угла (в который меня вытолкнуло взрывом) в пылевое облако. Прибор ночного видения давал прекрасную картинку коридора. В его дальнем конце несколько лежащих человек начали осторожно поднимать головы и протирать запорошенные глаза. Я разбежался и запрыгал по их спинам. Послышались испуганные вопли. Вырвавшись в знакомое помещение, все еще носящее следы взрыва, я ураганом пронесся к выходу, не давая опомниться двум ошеломленным дежурным. (Я ведь по-прежнему был голым!) Побег мне почти удался. Если бы на выходе мой скафандр внезапно не одеревенел и я не завершил свой бег в уже знакомом фонтане (правда, теперь без воды), поминай меня как звали… Едва я зашевелился, мне в спину вновь всадили пулю. Ко мне подбежал запыхавшийся Джеймс, сопровождаемый разношерстной толпой. Всех их, однако, объединяли одинаковые пистолеты, нацеленные на меня, и озлобленные раскрасневшиеся… гм-м-м… лица. Джемс попытался что-то сказать, но не смог. Я ободряюще улыбнулся ему. Со второй попытки раскрыть рот он прикусил язык и озлобился еще больше. Всадив в меня не меньше половины обоймы (была включена стрельба очередями), он просто махнул рукой в сторону здания и замычал двум ближайшим громилам. Те поняли его с полуслова и, подхватив меня за ноги, поволокли вниз головой. С другого конца площади за нами, разинув рты, остолбенело наблюдала юная парочка. Так как скафандр был заблокированным, я думаю, смотрелись мы довольно необычно. Два мордоворота тащили кого-то, напоминающего статую. (Если точно, статую спринтера). Причем голую статую. И этот кто-то весело заорал, стукаясь головой о камни: «Эй, привет! Вы видите, как эти живодеры обращаются с невинными гражданами?» Джеймс в ярости пальнул в меня, но я только ухмыльнулся и вновь заорал: «Вот видите? Он готов пристрелить любого! Хорошо, что моя совесть непробиваемо чиста!» Джеймс опять поднял пистолет, но передумал и только стиснул челюсти. Я громко посоветовал ему беречь зубы. Он побагровел еще больше. (Из очень багрового, в невероятно багрового.) Бедняга, сколько лет жизни ему отняла эта история! Против моих ожиданий меня приволокли не в тюремный блок, а прямо на задний двор. Здесь уже стоял небольшой двухместный космолетик. От сопровождавшего меня стада отделились двое в штатском и, обежав держащих меня громил, открыли грузовой отсек. Какое экзотическое путешествие мне предстоит! Джеймс, оказывается, отстал по дороге и сейчас нагнал нас. Сверток, который он нервно сжимал в руках, перекочевал к одному из агентов. Меня закинули в отсек и захлопнули люк, поэтому дальнейшего я не увидел. Но только похоже, что больше ничего и не было, так как взлетели мы почти сразу.Полет продолжался всего полчаса. За это время я успел изучить отсек и прийти к выводу, что для побега тут нет никаких возможностей. Я устроился поудобнее и задремал…Из дремы меня вырвал крен аппарата. Мы делали вираж и явно сбрасывали высоту. Я потянулся, насколько позволяли размеры отсека, и приготовился действовать. Мягкий толчок дал мне понять, что мы приземлились. Как только люк начал открываться, я, как сжатая пружина, вытянув руки, прыгнул вперед… И кубарем покатился по бетонной площадке. К этому нехитрому приемчику явно оказались готовы. Нацелив на меня огнестрельную винтовку, рядом стоял солдат. Я нехотя поднялся на ноги. Агенты подбежали ко мне и привычным движением сковали мои руки. Я огляделся. Мы находились на крыше какого-то здания. Высокий трехметровый парапет не давал увидеть то, что лежало за ее пределами. Сама крыша использовалась как посадочная площадка для аппаратов, похожих на тот, что доставил меня. В ее четырех углах виднелись сторожевые башенки с солдатами и автоматическими скорострельными плазменными орудиями. На решетчатой мачте в центре висели гроздья антенн и неспешно вращался радар.Крепко держа за локти, меня подвели к одноэтажному выступу, в котором оказался лифт. Вместо номеров этажей там была сенсорная панель для ввода кодовых комбинаций. Один из агентов склонился над ней, а я от нечего делать стал озираться по сторонам. Стальные стены лифта носили следы неоднократных перестрелок. В одном его углу, похоже, поработали огнеметом. Металл покрылся толстой оксидной пленкой. Задрав голову, я увидел дуло стационарного пулемета. Жизнерадостно. Двери закрылись и лифт начал спускаться. Я задал вопрос:— Я что, так и буду тут голым расхаживать? Мне выдадут какую-нибудь одежду?Один из агентов удосужился ответить:— Выдадут, выдадут… Всему свое время…— А кстати, где я?Агенты переглянулись и усмехнулись друг другу:— Ты в больших неприятностях. Обычно те, кто отсюда выходит, никогда не могут рассказать о том, что они видели. Догадываешься почему?— А за что мне оказана такая честь?Лифт замер, двери открылись. Мой вопрос так и остался без ответа. Мы вышли и зашагали по ярко освещенному безлюдному коридору с голыми стенами и рядом дверей. Наша оказалась четвертой. На ней была табличка с номером и больше ничего. Интересно, а сами агенты никогда не путаются в этих дверях? Войдя внутрь, я увидел маленькую звуконепроницаемую комнатку, разделенную на две части бронированным стеклом. В стекле была металлическая дверца, через которую меня и пропихнули, предварительно освободив от наручников. Я демонстративно почесал запястья и посмотрел сквозь стекло на агентов. Один из них разговаривал с кем-то по рации, а другой наблюдал за мной, держа в руках тот самый сверток. Первый закончил говорить и тоже стал наблюдать за мной.Минут через десять дверь открылась и вошел невысокий торопливый человечек, тоже со свертком. Он кивнул агентам и те вышли, передав ему свой сверток. Человек с интересом посмотрел на меня и, щелкнув рычажком на небольшой панели у стены, заговорил:— Добрый день. Где это вы потеряли вашу одежду?Я буркнул:— Да когда загорал в одном поселке…Человечек с готовностью хихикнул:— Как хорошо, что я предусмотрел это!Он приоткрыл дверцу в стекле и, кинув свой сверток, быстро ее закрыл. Я поднял и развернул его. Внутри оказалась серая мешковатая одежда. Быстро надевая ее, я пробормотал себе под нос:— Как хорошо, что агенты упомянули об этом по рации! А то я уже стал мерзнуть…На лице человечка не дрогнул ни единый мускул. Он все так же фальшиво-приветливо улыбался. Я сменил тактику:— Вы такой хороший человек! Чем же я могу вас отблагодарить?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33