А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Пусть по крайней мере попробует, пока мы не переехали.Сейчас все в комнате было затянуто прозрачной пленкой, рулон которой Маркхэм обнаружил на веранде. Поэтому и кровать, и письменный стол, и книжные полки будто погрузились под воду. Маркхэм вспомнил, что до возвращения сына должен успеть положить первый слой краски. Сколько же сейчас времени?Все планы нарушило дерево. Глядя на него, Маркхэм только теперь оценил массу спиленных веток и чурок. Даже если бы он взялся за пилу еще раз и распилил поленья надвое, мусор не поместился бы в баки, а острые щепки понаделали бы дырок в любом мешке. Маркхэм вышел на заднее крыльцо и посмотрел на результаты своих трудов. В воздухе все еще висела дымка из мельчайшей древесной пыли. Все новые и новые ее частички опускались на землю, уже покрытую толстым слоем опилок. В лучах клонившегося к западу солнца они казались неким радиоактивным облаком, распространяющим густой едкий запах древесины. «Нет, — подумал он, — если я распилю все это на мелкие кусочки, то никогда не вынесу всю груду отсюда».Должен быть какой-то другой способ.— Мяу!Звук донесся откуда-то из-за останков распиленного ствола, громадных колод, напоминавших сегменты разрезанного гигантского земляного червя: Неужели кто-то — ребенок? — попал под упавшее дерево?Быть того не может!Или?..Маркхэм поднял ветки, но ничего не увидел, кроме жестких, свернувшихся от жары листьев и голой земли.— Мяу!Звук доносился со стороны гаража.Маркхэм перешагнул через пилу и деревянный кругляш с белой мягкой сердцевиной. Боковая дверь гаража была приоткрыта, но он не увидел там ничего. Глаза его не сразу привыкли к переходу от солнечного света к мраку.— Мяу!Постепенно из темноты проступили очертания ящиков, коробок, каких-то брусков, листов фанеры, рулонов рубероида, банок с засохшей краской, генератора и сломанного телевизора на хлипкой металлической тележке. Экран покрылся таким толстым слоем пыли, что даже не отразил своей поверхностью подошедшего к нему Маркхэма.С полки, из-под самого потолка, послышался отчетливый шорох.Лестница, по которой его сын поднимался, чтобы убрать под старый брезент коробку с журналами, все еще стояла на прежнем месте. Эдди спрятал там свое сокровище, вышел из гаража и отправился на встречу с Томми.Или не отправился?Маркхэм поставил ногу на первую, самую нижнюю ступеньку лестницы.Над головой у него зашуршал брезент.Он поднялся наверх, отодвинул коробку и увидел пару горящих глаз. Маркхэм напрягся, стараясь приподняться немного выше. Центр тяжести сместился, лестница пошатнулась и начала медленно уходить у него из-под ног. Котенок высунул голову вперед.— Мяу!Маркхэм попытался удержать равновесие, но ничего не получалось. Он выбросил вперед руку, наткнулся на полку и ухватился за ее край. Костяшками пальцев он задел по носу котенка. Тот сердито взмахнул лапой и прыгнул. Дэн почувствовал, как острые коготки впились в кожу головы, потом что-то почти невесомое скатилось по его спине, и котенок спрыгнул на пол. Маркхэм весь выгнулся, чтобы посмотреть, куда он приземлился, и увидел, как комочек рыжего меха и хвост, принявший форму восклицательного знака, метнулся за дверь. В следующий миг лестница соскользнула с полки, и он едва успел соскочить с нее за какую-то долю секунды до того, как она рухнула на цементный пол.Маркхэм устоял на ногах, хотя оба колена пронзила острая боль.Чертов кот, подумал он, поднося к губам ладонь с кровоточащей ссадиной.Теперь...Что?Дерево.С ним надо что-то делать.Маркхэм немного постоял, оглядывая гараж.Козлы для пилки дров, кухонный стул, который он обещал починить, да так и не удосужился это сделать, канистра с моторным маслом, ящик с инструментами. В углу нечто, напоминающее большую тачку с высокими бортами над стальной коробкой.Машина для резки листьев. Он не пользовался ею несколько лет, с тех пор как вырубил старые насаждения и занялся устройством тропического сада. Но работает ли еще эта штука?Растолкав по сторонам оказавшийся на его пути хлам, Маркхэм выкатил машину во двор. Удлинитель лежал в углу под старой оконной рамой. Маркхэм воткнул вилку в розетку удлинителя, повернул выключатель и отступил в сторону.Ничего. Никакого эффекта.Неужели машина сломана?Маркхэм взялся за край стальной воронки-горловины приемного устройства, чтобы заглянуть внутрь, но тут вспомнил про лопасти.Он принес лестницу и поставил ее так, чтобы можно было заглянуть в механизм.Так и есть. Внизу, на самом дне, между ножами измельчителя застряла отвертка. Макхэм спустился вниз и вынул шнур с вилкой из удлинителя. Потом снова поднялся.Перегнувшись через край загрузочной воронки, он почти что дотянулся до отвертки. Не хватало лишь сантиметров десяти. Маркхэм вооружился длинной веткой. После нескольких неудачных попыток отвертка встала в вертикальное положение, нацелившись прямо ему в лицо рабочим концом, напоминавшим готовую к старту космическую ракету. Он наклонился так, что ноги оторвались от лестницы, ухватил доставившую ему столько хлопот отвертку и с величайшей осторожностью потянул долгожданную добычу к себе. Есть! Теперь оставалось лишь подсоединить шнур к удлинителю и включить машину.Когда ножи со скрежетом пришли в движение, Маркхэм бросил в воронку первую ветку.Раздался чавкающий звук, и лезвия ножей вонзились в плоть дерева. В следующий миг из выходного отверстия вылетело облачко белых опилок, осевших на землю подобно тяжелым, влажным снежинкам.Ладно, двору от этого хуже не будет.Маркхэм загрузил в машину пригоршню сучьев. Она разгрызла их в одно мгновение и с урчанием выплюнула продукт переработки на подсохшую землю. За сучьями последовали две охапки листьев. Мотор слегка взвизгнул, выдав порцию конфетти. Маркхэм устроил машине еще одно испытание, бросив несколько чурок покрупнее. Она справилась и с ними. Снова и снова он поднимался по лесенке, забрасывая в ненасытную механическую утробу ветки, поленья и траву.— Мяу!Маркхэм вытер рукавом влажное от пота лицо и посмотрел себе под ноги.Любопытный котенок карабкался вверх по лесенке. Поравнявшись с гудящим мотором, он замер, выгнув спину и задрав хвост.— Убирайся!Маркхэм даже не мог назвать его по имени. Имя котенку они еще не придумали. Эдди предлагал назвать его Джастином, однако Ева наложила на это имя вето, объяснив это тем, что сначала надо посмотреть, какой у него характер. Котенку не было еще и двух месяцев.Пушистая лапка легла на вторую перекладину.— Убирайся! Брысь!К кошкам нужно обращаться ведь именно так, верно? Но знают ли они, что означает слово «брысь»?Этот, наверное, не знал, потому что продолжал восхождение под спокойный, ровный гул работающего мотора.Может быть, он принимает гул мотора за урчание? — подумал Маркхэм. Ветки кончились, и отогнать котенка было нечем. Маркхэм вытянул вперед ногу, надеясь заблокировать ему путь, но тот ловко скользнул по его лодыжке, задев животом по ботинку, и потянулся выше.Маркхэму ничего не оставалось, как наблюдать за дальнейшим развитием ситуации. Когда он легонько ткнул в розовый носик, котенок в ответ укусил его за шнурок. Если дело так пойдет и дальше, он доберется до самого верха, подумал Дэн.Нужно было отключить машину, но выключатель находился слишком далеко. Он подцепил ногой шнур и попытался таким образом выдернуть его из удлинителя.Бесполезно.Беспрепятственно миновав еще одну перекладину, котенок быстро оказался у самой воронки приемного устройства и, положив лапки на ее край, заглянул внутрь.Дэн наклонился и протянул руку, но пальцы лишь скользнули по гладкой шерстке увернувшегося искателя приключений. Теперь котенок стоял на узкой стальной полоске, балансируя, чтобы не упасть, и отчаянно цепляясь коготками за шероховатую поверхность края воронки.На какое-то мгновение Дэн ясно представил себе, что случится дальше. Котенок пытается перепрыгнуть на другой край воронки, его передние лапки цепляются за край, задние ищут опору, которой нет, а под ними неумолимо вращаются стальные лопасти. Они бьют по поникшему хвостику, воронка засасывает в себя пушистый комочек живой плоти, мотор завывает, прежде чем выбросить красный фонтан...— Нет!Оттолкнувшись от лестницы, Дэн прыгнул, развернувшись на лету, чтобы схватить котенка. Его пальцы коснулись хрупкого тельца, внутри которого колотилось крошечное сердечко. Плечо скользнуло по краю воронки, лестница полетела в сторону. Он ударился спиной о землю, врезавшись головой в лестницу.Маркхэм точно не знал, сколько времени пролежал на земле. Когда он открыл глаза, то почувствовал пульсирующую боль в руке. Дэн разжал пальцы, и котенок перестал кусаться и царапаться. Вырвавшись, он умчался куда-то в небо, как будто земля оказалась вверху. Попытка сесть закончилась для Маркхэма тем, что двор начал кружиться. Он снова лег рядом с лестницей и ощутил резкую боль в голове. Оставалось только ждать, когда прояснится в глазах. Но ясность зрения все не наступала, сфокусировать его никак не удавалось, как будто воздух потерял прозрачность и Дэн обрел способность видеть сами атомы и молекулы в их хаотичном движении.Он приподнялся на локте, и все вокруг снова опрокинулось — небо оказалось вверху, двор внизу. Так, наверное, и должно было быть.«Где я? — подумал Маркхэм. — Что это за место?»Сад. Его внимание привлек тончайший слой золотистой пыльцы, усыпавшей землю между домом и гаражом, дорожка из желтого камня. Сад словно ожил, чего не наблюдалось уже довольно давно. Акации и пальмы покрылись металлической краской. Кусты манзониты неподвижно застыли под сетью блестящей паутины. Наверное, именно так выглядели волшебные рощи из сказок. Потом откуда-то из небесной выси прогремел гром, и небо рассек толстый шрам, оставленный на его теле реактивным самолетом. Содрогнулись камни, задрожали листья, стряхивая с себя драгоценную пыль.«Жаль, что этого не видит сейчас Ева, — подумал Маркхэм. — Если я попробую рассказать ей об этом, поверит ли она мне?» Кто такая Ева? Огромным усилием воли он заставил себя подняться. В голове по-прежнему звенело, как будто нейропередатчики мозга, не выдерживая потока новой информации, то включались, то выключались. В этом звоне была какая-то тревожная настойчивость, словно на прямую линию связи вышел сам Господь Бог, посылавший Маркхэму сообщение чрезвычайной важности. Потом звон сместился куда-то за пределы черепной коробки. Прислушавшись, Дэн решил, что звук идет со стороны дома.Впрочем, особой разницы он не ощутил.Дэн отряхнул одежду, и золотистая пыль начала тускнеть.Ему почему-то стало грустно.Он вошел в дом, взял трубку и, держа ее в дюйме от уха, подождал, пока до него дойдет смысл происходящего.— Алло, — сказал чей-то голос. — Есть кто-нибудь дома?— Привет, — произнес наконец Маркхэм.— Эй, Дэн!— Я слушаю. — Он узнал этот голос, но не мог вспомнить, кому он принадлежит.— Что случилось?Маркхэм удивился тому, что его незримый собеседник задал именно такой вопрос.— Все.— Совсем плохо, да?— Совсем, — согласился Дэн, чувствуя, как его губы расплываются в улыбке. — Ты все-таки рассказал ей, да? Ну и дурак. Ладно, как все прошло?Человек на другом конце провода явно пребывал в хорошем настроении.— Не знаю.— Так вы идете куда-нибудь? В ресторан?— Не уверен.— А в кино?Вот и зацепка. Похоже, он вспомнил кое-кого, кто любил кино не меньше его самого, кто всегда по первому зову был готов идти на какую угодно картину. Она доверяла его вкусу. И не только в том, что касалось кино, но также и книг. Нет, насчет книг он ошибся. С книгами была связана другая... позже. Другая? — Даже не представляю, что там показывают, — честно признался Дэн. Трюффо? Бергман? Новый Антониони? Этот, должно быть, хорош. Он слышал столько хвалебных отзывов, что иногда ему казалось, будто он уже видел то, что хвалили. — Может быть, что-нибудь с Джеком Николсоном.— Шутишь? «На языке нежности» или как там это называется? У него не было ничего приличного со времен «Короля Марвин Гарденс».Может быть, и так, подумал Маркхэм, ведь это было не так давно. Что такое пара лет? Старине Джеку надо просто немного отдохнуть.— Не важно.— Когда вы уходите?— Не раньше... — Он напрягся, старясь вспомнить имя собеседника. Ошибиться было нельзя. — Не раньше, чем она вернется.— Я вот почему спрашиваю. Дело в том, что звонила Кэти. Она уже начала работать с собранием сочинений Бердуэлла. Я тоже хочу туда подъехать, но она говорит, что тебе стоило бы самому посмотреть. Должно быть, есть кое-что первоклассное. У тебя есть хотя бы час? Или лучше отложить это на потом?— Нет.— Нет в том смысле, что у тебя нет времени, или ты не хочешь откладывать дело в долгий ящик?— А ехать далеко?— На Сан-Фернандо-роуд. Не беспокойся, успеешь вернуться еще до того, как она приедет домой.Ну вот опять. Она. Что ж, по крайней мере он знает. «Мне нужно поговорить с ним, — подумал Маркхэм. — Задать кучу вопросов».— Как ты туда доберешься?В трубке послышался смех.— А как ты думаешь? Ну, мог бы сесть на ковер-самолет, но, наверное, лучше возьму «жука». В нем хотя бы магнитофон есть.Он знает, подумал Маркхэм.— Хорошо. То есть...— Встретимся там?— Не знаю, смогу ли я вести машину.— Эй, а ты в порядке?— Думаю, что да.— Молодец... я заеду.«Откуда я знал, что он именно так и скажет?» — удивился Маркхэм. * * * Он начал понимать, когда они свернули на бульвар Лорел-Кэньон. Фрагменты мозаики понемногу складывались в правильную картину на фоне начищенного до алюминиевого блеска неба. Близился субботний вечер, и деловая активность достигла своего пика. На территорию мебельных складов, баз пиломатериалов и строительных компаний то и дело въезжали старые «форды» и «шевроле», вперемежку с грузовиками, забитыми каким-то тяжелым оборудованием. За проволочными заборами тускло поблескивали груды шлакоблоков, похожие на недостроенные пирамиды государств доколумбовой Америки. Уходящая вдаль линия синхронизированных дорожных огоньков словно указывала посадочную полосу для приближающегося самолета. Маркхэм наконец все понял. Он не мог быть нигде еще, кроме как в долине Сан-Фернандо, и ни в каком другом времени, за исключением 1990-х. Выводы, сделанные им на основе наблюдений, дальше не пошли. В машине было душно и влажно. Дэн опустил стекло, разглядывая пролетавшие за окном «фольксвагена» разрисованные уличные киоски. Не 1973-й. И не 1974-й и 1975-й. С тех пор прошло много времени. Значит...— С тобой все в порядке? — спросил Лен, переключаясь на вторую передачу.— Сейчас — да. * * * — Это она треснула тебя по голове?Лицо жены замелькало у него перед глазами: Ева в летнем платье с зачесанными назад волосами, Ева в длинном, почти до земли, пальто, Ева в куртке с меховым воротником возле горнолыжного подъемника — их медовый месяц в горах? — и, наконец, Ева в топике под горло, загорелые ноги и блестящая от кокосового масла кожа. Что ж, она не так сильно изменилась!— Я не рассказал ей ничего.— Молодец! Правильно сделал, дружище!«Правильно ли?» — подумал Дэн.Чтобы продвинуться в своих выводах дальше, Маркхэм сосредоточился на окружающем ландшафте. Когда-то, он это помнил, Долина была сонным, высушенным солнцем местечком, пустынные, длинные и узкие улочки которого переходили в новенькие автострады, заканчивавшиеся возле апельсиновых рощ и молочных ферм, пивоварен и фабрик. В те времена человеку ничего не стоило найти выход из густонаселенного центра города, соединенного тысячами кровеносных сосудов с питающим его телом пригорода. Пройдя по одному из многочисленных маршрутов, можно было оказаться в тихой общине, где не было ни ревущих автомобилей, ни молодежных банд, где было несложно найти работу и дешевое жилье, где люди оставляли машины на ночь прямо у тротуара и не запирали их на ключ. Здесь имелось достаточно места для отчаянного индивидуализма, приведшего сюда столь многих во времена Великой депрессии. Там вы могли начать все заново на своих собственных условиях, став при необходимости другим человеком. Но так было до той поры, когда на смену электричкам пришли чадящие автобусы, оставлявшие черные следы колеса и грязное топливо, благодаря которому они приводились в движение. Так было до того, как появились фабрики и заводы, а отдельные очаги смога срослись в одно громадное облако, накрывшее сотни квадратных миль, и все стало одним городом — исполинским спрутом, раскинувшим щупальца автострад, чтобы подмять всех под себя, не оставив нетронутым ни одного уголка.Интересно, думал Маркхэм, можно ли проследить все эти перемены в обратном порядке, дойдя до их первопричины, некоего исходного Большого Взрыва, положившего начало столь значительному регрессу. Являлось ли то, что он видел, всего лишь еще одной стадией беспорядочного роста или же все дело в какой-то одной разорвавшейся нити, из-за которой распустилось целое полотно?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19