Робби оглянулся.— Пошла она к черту! Уже не знает, что придумать. Выкобенивается. Вот ведьма. Она ведь бесится, потому что я известил ее об увольнении через две недели.— Через две недели?— Конечно. Я же тогда сказал: хочу, чтобы все выглядело нормально. Вот и объяснил ей, что сейчас сворачиваю работу… из-за Рейни. Но она приняла это в штыки. Устроила настоящую сцену в офисе. А теперь преследует после работы. — Робби вздохнул. — Похоже, без судебной тяжбы не обойтись.Косиц равнодушно наблюдал за Ивон в зеркало, затем отвернулся и снова принялся рисовать на салфетке каракули. Убедившись, что ее заметили, Ивон в соответствии с планом переместилась на более безопасное расстояние, чтобы Робби имел возможность высказаться.— Понимаете, Ролло, я засомневался. Наверное, не следовало увольнять ее и наживать врага? А если дядя тогда ошибся, посоветовав ее уволить? Я хотел бы обсудить с ним это опять. Все объяснить. Конечно, раздражать его у меня нет никаких намерений, но, может, нам все же встретиться?Как обычно, не было никаких подтверждений, слышал ли вообще Косиц слова Фивора. Примерно с минуту он продолжал черкать на салфетке, а потом повернулся в сторону зала, медленно перемещая взгляд с одной группы на другую. Все вокруг веселились. Посетители говорили что-то друг другу, хохотали, прикладывались к бокалам, закуривали, держа сигареты над головой, чтобы случайно не обжечь кого-нибудь из проходящих мимо. Некоторое время Ролло брезгливо разглядывал трех агентов-азиатов, и впоследствии, просматривая запись, можно было заметить, что в это время он толкнул салфетку к Робби и пару раз постучал по ней изуродованным ногтем. Среди хаотически разбросанных геометрических фигур с трудом обнаруживались три короткие строчки: ТОЧНО ФБР.ОТ НЕЕ НАДО ИЗБАВИТЬСЯ — СЕЙЧАС!НИКОМУ НИЧЕГО НЕ ГОВОРИ. ДАЖЕ МЕЙСОНУ.
Опять же, лишь при повторном просмотре мы увидели, что Ролло рассеянно посмотрел на Робби, убедился, что он прочел сообщение, смял салфетку и опустил в карман.— Ничего себе, — проговорил Робби, крепко ухватившись за стойку бара. — Мать твою… Вы уверены? — Косиц смотрел на пианиста. — Ролло, черт возьми, откуда это идет? Кто-нибудь может объяснить, почему я?Косиц постучал по губам ногтем, слишком нарочито, чтобы это было случайно.— Ролло, кончайте дурить. Помогите хотя бы немного. Зачем она здесь? Откуда вы узнали обо всем? Я что-то слышал, будто они охотятся за мошенниками, наживающимися на несчастных случаях. Ну, ребята, которые подстраивают всякие аварии, а потом подают иски в суд. Они нацелились на это?Косиц посмотрел на него убийственным взглядом, собрал вишни из всех четырех бокалов, отправил в рот и, продолжая жевать, слез с табурета.Робби ухватил его двумя пальцами за рукав.— Погодите. Да, я как-то подставился, оказался крайним. Мне не нужно никакой помощи, только хоть какое-то уважение. И просто принимать на веру подобную информацию я тоже не намерен. Пусть мне сообщит об этом не обезьянка, а сам шарманщик. Передайте, пожалуйста, это Брендану.Косиц пожевал еще несколько секунд, задумчиво вглядываясь в дымный воздух, и быстро наклонился к Фивору. Со стороны это выглядело, будто он собирался сказать ему что-то на прощание, но неожиданно ухватил за галстук. Робби дернулся назад, задыхаясь, вцепившись обеими руками в бордюр из красного дерева, обрамляющий переднюю кромку мраморной стойки бара. Нам тогда было неясно, что происходит, но позднее, при просмотре записи, мы заметили, что, когда Робби приподнялся с табурета, Косиц другой рукой потянулся под стойку и ухватил его за гениталии. Как потом пояснил Робби, Косиц захватил их в кулак и сжал, прошептав что-то высоким бабским голосом. Вокруг бара стоял такой шум, что разобрать слова было невозможно.Робби описал жутковатую ухмылку, какой сопровождалась фраза Косица:— Для тебя шарманщик — я. 36 Ивон даже не почувствовала, что это приближается.После «Батискафа» она сидела вместе со всеми в конференц-зале, ожидая, когда Джим разберется с последними оперативными материалами. Записи пришлось просмотреть и прослушать несколько раз. На аудиопленках самые критические моменты беседы Робби и Косица проходили на фоне музыки и взрывов смеха. Направленные микрофоны уловили не относящиеся к делу разговоры. Кого-то удручали намерения администрации Клинтона увеличить налоги, а кто-то рассказывал о намечающихся преобразованиях в корпорации. Прослушивание заняло свыше полутора часов.Теперь поддерживающая операцию группа, включая агентов наблюдения, насчитывала пятнадцать человек. Всем даже не хватало стульев. Ребята передавали друг другу пакетики с попкорном и чипсами, поскольку никто не успел поужинать. А расходиться было нельзя, пока не согласовали очередной шаг. Сеннетт по-прежнему твердил о следующем выстреле по Туи.— Стэн, вам надо будет договориться, чтобы мне поставили там трансплантат, — сказал Робби. Это замечание вызвало бурное веселье. — Ведь в следующий раз, как только я заговорю о Брендане, Косиц обязательно оторвет мне все хозяйство.Сеннетт вопросительно посмотрел на Макманиса.— Я считаю, что добраться до Туи у нас нет никаких шансов, — заявил Джим. — Они даже боятся произнести что-либо вслух, поэтому пишут записки.— Но Робби прошел обыск. Они должны ему доверять.— Не более, чем нужно, Стэн. Эта публика не доверяет никому. Они предупредили Робби насчет Ивон, потому что не хотят, чтобы он еще сильнее попадал под колпак ФБР. Но теперь он для них вроде как радиоактивен. Вы можете прокручивать какие угодно сценарии с участием Туи, все равно ничего не получится. Защита разобьет любые ваши доводы. В эту трясину, где находится Робби, он даже носочком ботинка не ступит.— Ступит, и еще как, — возразил Сеннетт. — Если найти правильный подход, они все завязнут в трясине. — Он метнул в мою сторону огненный взгляд. Очевидно, этот прокурорский разговор мне, адвокату, слушать не положено.Джим полагал, что от фронтальной атаки следует отказаться и попытаться достать Брендана с флангов. Оставалась надежда, что его кто-нибудь подставит. Например, Косиц или Милаки. Нужно лишь давить на них с помощью Робби.Здравый смысл, содержащийся в предложении Джима, убедил всех, кроме Сеннетта. Ему по-прежнему грезилась победа над Бренданом на дуэли, один на один.Ближе к концу спора они вышли за дверь, а когда вернулись, Макманис махнул Ивон, чтобы она зашла к нему в кабинет.— Мы выводим вас из игры, — сообщил Джим, как только за ней закрылась дверь. — Для вас она закончена.Ивон почувствовала себя яйцом, из которого удалили белок и желток (в детстве они делали из таких яиц пасхальные украшения). Такой же хрупкой и пустой внутри.— Это из-за записки Косица, где он требует от меня избавиться?— Мы действительно не собираемся ждать, когда такое случится, но проблема в другом. Робби знает, что вы сгорели, и в понедельник вас уволит. Спецагенту Ивон Миллер в его фирме делать нечего.— Сеннетт тоже так думает?— Он считает, это логично.— Но может, мне остаться в городе на некоторое время? Подождать, пока они сделают очередной шаг.— Нет, — ответил Джим. — В этом нет оперативной необходимости. Так что после понедельника прощаемся. — Он посмотрел на нее и улыбнулся. — Зачем так расстраиваться? Поезжайте домой, повидайтесь с родней. У вас накопилось много отгулов. А когда начнется настоящее веселье, мы вас, скорее всего, вернем. Финал вы не пропустите. Но в данный момент я хочу, чтобы вы убрались подальше от беды. Это приказ. — Джим проследил, как Ивон восприняла его слова, и добавил: — Я же говорил вам, что это нелегко. Выдержать такое путешествие от старта до финиша. Трудно, очень трудно.В кабинет вошел Сеннетт. Ивон ожидала, что федеральный прокурор начнет спорить с Макманисом, но он взял ее за руку и сказал хорошие слова. Стэн говорил серьезно, она это чувствовала. О том, какая Ивон замечательная и исключительная. Несколько раз упомянул о мужестве и патриотизме.— Жаль только, Ди-Ди, что жители округа Киндл никогда не узнают, как много вы для них сделали. ФБР может гордиться, что воспитало таких профессионалов. Для меня большая честь работать с вами.Утверждали, будто Стэн может добраться до звезд лишь с помощью подручных средств. Наверное, решение Макманиса ему не понравилось, но он был искренен. Его глаза блестели. В такие моменты Стэн обнаруживал свои лучшие качества. Ивон казалось, словно она получила еще одну олимпийскую медаль.Затем они вернулись в конференц-зал и объявили, что Ивон выходит из игры. Агенты зааплодировали и по очереди подошли ее обнять. Клекер отсалютовал, хлопнув пустым пакетом из-под чипсов.И Ивон наконец осознала, что для нее действительно все уже закончилось.Последние несколько недель квартал, где располагался дом Брендана Туи, каждое утро объезжал большой мусоровоз, покрашенный в цвета окружной санитарной службы (красный и синий). Это чудовище с туловищем высотой в два этажа и хищной стальной пастью сзади находилось в собственности управления по контролю за соблюдением законов о наркотиках и было передано во временное пользование группе Макманиса — Сеннетта. Как известно, с юридической точки зрения мусор ничьей собственностью не является, и потому для его изъятия не требуется никакого ордера. В США издавна для борьбы с криминалом использовался анализ мусора подозреваемых. Мусор, который выбрасывали соседи, отправлялся по прямому назначению, а темно-зеленые мешки, извлеченные из контейнеров Брендана Туи, доставляли группе Амари, где его внимательно просматривали, облачившись в резиновые перчатки. Интересное обнаружилось чуть ли не сразу. Оказывается, Брендан проявлял неправдоподобно глубокий интерес к христианской литературе. Во всяком случае, среди мусора каждый день находили несколько квитанций на почтовые переводы. Когда начнется официальное гласное расследование, ищейки из налоговой службы докопаются, куда именно на самом деле он переводил деньги.В понедельник утром, когда Ивон приехала в офис Макманиса для сдачи итогового отчета, Джо Амари зашел в конференц-зал и положил на стол исчерченную различными геометрическими фигурами салфетку с черным логотипом «Батискафа», на которой в пятницу вечером Ролло Косиц написал записку Робби. Посмотреть на нее, помещенную в специальный пластиковый пакет, зашли все агенты, будто это был кусочек Истинного Креста. Салфетка была разорвана на четыре части, но ее аккуратно сложили и после идентификации Фивором направят на экспертизу почерка и отпечатков пальцев.Робби прибыл в девять тридцать, чтобы обговорить процедуру увольнения Ивон. После уик-энда, проведенного дома, он снова выглядел развалиной.— Она самая, — промолвил он, взяв в руки пластиковый пакет, и улыбнулся.Теперь отвертеться Косицу будет очень трудно. Однако вряд ли стоило надеяться, что он заложит своего шефа. А без этого доказать, что Брендан Туи состоит в сговоре с Косицем и остальными, невозможно.Макманис забрал у Робби салфетку и спросил, почему Косиц упомянул Мейсона. Тот пожал плечами.— Брендан, видимо, решил, что если я не обратился за помощью к Тули, значит, связался с Мейсоном.Робби направился к себе. Когда Ивон появилась в офисе, Филлида, тощая австралийка-секретарша, которую Робби взял на работу, потому что ему понравился ее акцент, сообщила, что шеф хочет ее видеть. Стоило закрыть дверь кабинета, как Ивон неожиданно накрыла волна меланхолии. Она залюбовалась великолепным видом весеннего города, открывающимся из широких окон. Ей до сих пор не верилось, что все это в последний раз. Как с хоккеем. То есть перевернута еще одна страница ее жизни, прошумел еще один поток, в который Ивон не сможет войти дважды.— Итак, — печально сказал Робби, — ты уволена и все такое прочее.По сценарию им следовало разыграть драму. Ивон должна раскричаться, устроить истерику, чтобы все в офисе слышали. Он тоже должен кричать что-то в ответ. Как и положено при последнем объяснении любовников. Но Робби не мог начать. Ивон тоже.— Мы еще встретимся, или это «сейонара» По-японски «до свидания».
? — спросил он.— Через полчаса Амари отвезет меня в аэропорт, — ответила она. — Но Макманис обещал вызвать, как только начнут основательно трясти ведущих персонажей.— Жаль, — пробормотал Робби и понурил голову. Неожиданно для себя Ивон бросилась к нему и крепко обняла.— Повысь хотя бы голос, — прошептала она. — Крикни: «Ты уволена», пусть они услышат.— Ты уволена, — едва слышно проговорил Робби, жалобно поднял на нее глаза и заплакал. — Не обращай внимания. Я плачу сейчас по любому поводу. — Он достал носовой платок. — Может, ты закричишь? А?Ивон ограничилась тем, что громко хлопнула дверью и, покидая кабинет, что-то бормотала себе под нос. По ее щекам текли слезы. Трое женщин — Бонита, Филлида и Оретта из архива — внимательно наблюдали за ней, когда она выходила из приемной.«Ну что ж, — подумала Ивон, — я, наверное, все-таки неплохо выступила».В семье, где выросла Ивон, все дети любили друг друга, но они с Меррил были особенно близки. И вот в четверг Ивон наконец-то прилетела в Денвер повидаться с сестрой, а в пятницу ее повезли в Вейл показать новый дом, который обошелся им в три четверти миллиона. Меррил и Рой были в восторге. И действительно, все выглядело замечательно: вид на горы, патио, ванные комнаты, мебель. Рой считал, что это Иисус оценил их добрые деяния и воздал по заслугам. Пять дней в неделю Рой проводил в самолетах. Звонил жене из самых экзотических мест: с Суматры, из Абу-Даби. Чем больше Ивон его узнавала, тем яснее понимала, что он во многом похож на ее отца. Такой же добрый и работящий.У этой замечательной пары были четыре чудесные дочки, Грейс и Хоуп, Мелоди и Роуз, старшей исполнилось четырнадцать, а младшей — всего три, и все походили на маму. Голубоглазые красавицы-блондинки. Они восторженно встретили тетю Ивон, а самая маленькая, Роуз, сразу же влюбилась в нее. Ивон позанималась с Роуз несколько часов, и девочка уже могла довольно точно кидать мяч.В субботу вечером у Роя сломался газовый гриль. Пока он его чинил, Меррил взялась кормить младших девочек.— Мама, — вдруг спросила Роуз, — а можно, я понесу букет, когда тетя Ди-Ди будет венчаться?— Радость моя, — улыбнулась Ивон, — почему ты решила, что тетя Ди-Ди будет скоро венчаться?Меррил удивленно вскинула голову:— Послушай, у Роя на работе есть приятельница, Карен Бэрчер. Ей сорок один год. Так вот, за пятнадцать месяцев она из деловой женщины превратилась в домохозяйку и мамашу. Не отчаивайся, Ди-Ди. Ты еще встретишь своего парня.Ивон грустно усмехнулась:— Боюсь, парень мне не нужен.Меррил в ужасе застыла. Затем подхватила Роуз и понесла укладывать спать.Ивон начала распаковывать коробки с посудой и занималась этим, пока не вернулась сестра.— Прошу тебя, Ди-Ди, пожалуйста, — прошептала Меррил, — только не говори об этом Рою. Хорошо?Ивон заключила сестру в объятия.— Милая, дорогая моя, я и самой себе призналась в этом лишь через пятнадцать лет.— О, моя милая, милая сестренка.Они стояли обнявшись очень долго, попеременно смеясь и плача, пока на кухню не забрела Мелоди, расстроенная из-за того, что Грейс растрепала волосы у ее куклы. Продолжая гладить Ивон, Меррил свободной рукой прижала к себе дочь. 37 Ивон уехала. Прошла неделя, но ничего не происходило. К четвергу Стэн с Макманисом пришли к выводу, что банда Туи присела на корточки. Ожидают, что власти сделают с Фивором.Стэн продемонстрировал записку Косица на салфетке председательнице окружного суда, и она вдобавок к «жучку», который Элф неделей раньше установил в телефоне его кабинета, дала разрешение на видеокамеру. Запись велась только в рабочее время, но результаты не обнадеживали. Подозрительными можно было счесть два телефонных звонка от Шерма Краудерза, но Косиц, по словам агентов, ведущих наблюдение в здании суда, отправился к нему в кабинет, и они побеседовали там. О чем — неизвестно. В среду Косиц в долгом разговоре с Милаки, касающемся различных служебных вопросов, вскользь упомянул, что слышал, будто подружка Фивора покинула город. Откуда ему это известно, он, разумеется, не уточнил, хотя можно предположить, что от Туи, которому сообщил Мортон. Председатель судебной коллегии в кабинете Косица появлялся за это время не больше двух раз. Стоял в дверном проходе и вел с Ролло безобидные разговоры. Тот обращался к нему «ваша честь». Более значительные темы, по всей вероятности, они обсуждали дома.К пятнице Сеннетт, заручившись согласием Макманиса, состряпал новый сценарий. Когда в воскресенье поздно вечером Ивон вернулась из Колорадо в Де-Мойн, на ее компьютере было сообщение от Макманиса. Всего одна фраза: «Вы возвращаетесь в дело». Она успела на рейс в семь утра и в понедельник в восемь тридцать уже была на месте.В аэропорту ее встретили Макманис и Амари, а уже в девять тридцать Ивон вошла в приемную фирмы «Фивор и Диннерштайн» в сопровождении двух агентов из местного отделения ФБР и потребовала встречи с Робби.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
Опять же, лишь при повторном просмотре мы увидели, что Ролло рассеянно посмотрел на Робби, убедился, что он прочел сообщение, смял салфетку и опустил в карман.— Ничего себе, — проговорил Робби, крепко ухватившись за стойку бара. — Мать твою… Вы уверены? — Косиц смотрел на пианиста. — Ролло, черт возьми, откуда это идет? Кто-нибудь может объяснить, почему я?Косиц постучал по губам ногтем, слишком нарочито, чтобы это было случайно.— Ролло, кончайте дурить. Помогите хотя бы немного. Зачем она здесь? Откуда вы узнали обо всем? Я что-то слышал, будто они охотятся за мошенниками, наживающимися на несчастных случаях. Ну, ребята, которые подстраивают всякие аварии, а потом подают иски в суд. Они нацелились на это?Косиц посмотрел на него убийственным взглядом, собрал вишни из всех четырех бокалов, отправил в рот и, продолжая жевать, слез с табурета.Робби ухватил его двумя пальцами за рукав.— Погодите. Да, я как-то подставился, оказался крайним. Мне не нужно никакой помощи, только хоть какое-то уважение. И просто принимать на веру подобную информацию я тоже не намерен. Пусть мне сообщит об этом не обезьянка, а сам шарманщик. Передайте, пожалуйста, это Брендану.Косиц пожевал еще несколько секунд, задумчиво вглядываясь в дымный воздух, и быстро наклонился к Фивору. Со стороны это выглядело, будто он собирался сказать ему что-то на прощание, но неожиданно ухватил за галстук. Робби дернулся назад, задыхаясь, вцепившись обеими руками в бордюр из красного дерева, обрамляющий переднюю кромку мраморной стойки бара. Нам тогда было неясно, что происходит, но позднее, при просмотре записи, мы заметили, что, когда Робби приподнялся с табурета, Косиц другой рукой потянулся под стойку и ухватил его за гениталии. Как потом пояснил Робби, Косиц захватил их в кулак и сжал, прошептав что-то высоким бабским голосом. Вокруг бара стоял такой шум, что разобрать слова было невозможно.Робби описал жутковатую ухмылку, какой сопровождалась фраза Косица:— Для тебя шарманщик — я. 36 Ивон даже не почувствовала, что это приближается.После «Батискафа» она сидела вместе со всеми в конференц-зале, ожидая, когда Джим разберется с последними оперативными материалами. Записи пришлось просмотреть и прослушать несколько раз. На аудиопленках самые критические моменты беседы Робби и Косица проходили на фоне музыки и взрывов смеха. Направленные микрофоны уловили не относящиеся к делу разговоры. Кого-то удручали намерения администрации Клинтона увеличить налоги, а кто-то рассказывал о намечающихся преобразованиях в корпорации. Прослушивание заняло свыше полутора часов.Теперь поддерживающая операцию группа, включая агентов наблюдения, насчитывала пятнадцать человек. Всем даже не хватало стульев. Ребята передавали друг другу пакетики с попкорном и чипсами, поскольку никто не успел поужинать. А расходиться было нельзя, пока не согласовали очередной шаг. Сеннетт по-прежнему твердил о следующем выстреле по Туи.— Стэн, вам надо будет договориться, чтобы мне поставили там трансплантат, — сказал Робби. Это замечание вызвало бурное веселье. — Ведь в следующий раз, как только я заговорю о Брендане, Косиц обязательно оторвет мне все хозяйство.Сеннетт вопросительно посмотрел на Макманиса.— Я считаю, что добраться до Туи у нас нет никаких шансов, — заявил Джим. — Они даже боятся произнести что-либо вслух, поэтому пишут записки.— Но Робби прошел обыск. Они должны ему доверять.— Не более, чем нужно, Стэн. Эта публика не доверяет никому. Они предупредили Робби насчет Ивон, потому что не хотят, чтобы он еще сильнее попадал под колпак ФБР. Но теперь он для них вроде как радиоактивен. Вы можете прокручивать какие угодно сценарии с участием Туи, все равно ничего не получится. Защита разобьет любые ваши доводы. В эту трясину, где находится Робби, он даже носочком ботинка не ступит.— Ступит, и еще как, — возразил Сеннетт. — Если найти правильный подход, они все завязнут в трясине. — Он метнул в мою сторону огненный взгляд. Очевидно, этот прокурорский разговор мне, адвокату, слушать не положено.Джим полагал, что от фронтальной атаки следует отказаться и попытаться достать Брендана с флангов. Оставалась надежда, что его кто-нибудь подставит. Например, Косиц или Милаки. Нужно лишь давить на них с помощью Робби.Здравый смысл, содержащийся в предложении Джима, убедил всех, кроме Сеннетта. Ему по-прежнему грезилась победа над Бренданом на дуэли, один на один.Ближе к концу спора они вышли за дверь, а когда вернулись, Макманис махнул Ивон, чтобы она зашла к нему в кабинет.— Мы выводим вас из игры, — сообщил Джим, как только за ней закрылась дверь. — Для вас она закончена.Ивон почувствовала себя яйцом, из которого удалили белок и желток (в детстве они делали из таких яиц пасхальные украшения). Такой же хрупкой и пустой внутри.— Это из-за записки Косица, где он требует от меня избавиться?— Мы действительно не собираемся ждать, когда такое случится, но проблема в другом. Робби знает, что вы сгорели, и в понедельник вас уволит. Спецагенту Ивон Миллер в его фирме делать нечего.— Сеннетт тоже так думает?— Он считает, это логично.— Но может, мне остаться в городе на некоторое время? Подождать, пока они сделают очередной шаг.— Нет, — ответил Джим. — В этом нет оперативной необходимости. Так что после понедельника прощаемся. — Он посмотрел на нее и улыбнулся. — Зачем так расстраиваться? Поезжайте домой, повидайтесь с родней. У вас накопилось много отгулов. А когда начнется настоящее веселье, мы вас, скорее всего, вернем. Финал вы не пропустите. Но в данный момент я хочу, чтобы вы убрались подальше от беды. Это приказ. — Джим проследил, как Ивон восприняла его слова, и добавил: — Я же говорил вам, что это нелегко. Выдержать такое путешествие от старта до финиша. Трудно, очень трудно.В кабинет вошел Сеннетт. Ивон ожидала, что федеральный прокурор начнет спорить с Макманисом, но он взял ее за руку и сказал хорошие слова. Стэн говорил серьезно, она это чувствовала. О том, какая Ивон замечательная и исключительная. Несколько раз упомянул о мужестве и патриотизме.— Жаль только, Ди-Ди, что жители округа Киндл никогда не узнают, как много вы для них сделали. ФБР может гордиться, что воспитало таких профессионалов. Для меня большая честь работать с вами.Утверждали, будто Стэн может добраться до звезд лишь с помощью подручных средств. Наверное, решение Макманиса ему не понравилось, но он был искренен. Его глаза блестели. В такие моменты Стэн обнаруживал свои лучшие качества. Ивон казалось, словно она получила еще одну олимпийскую медаль.Затем они вернулись в конференц-зал и объявили, что Ивон выходит из игры. Агенты зааплодировали и по очереди подошли ее обнять. Клекер отсалютовал, хлопнув пустым пакетом из-под чипсов.И Ивон наконец осознала, что для нее действительно все уже закончилось.Последние несколько недель квартал, где располагался дом Брендана Туи, каждое утро объезжал большой мусоровоз, покрашенный в цвета окружной санитарной службы (красный и синий). Это чудовище с туловищем высотой в два этажа и хищной стальной пастью сзади находилось в собственности управления по контролю за соблюдением законов о наркотиках и было передано во временное пользование группе Макманиса — Сеннетта. Как известно, с юридической точки зрения мусор ничьей собственностью не является, и потому для его изъятия не требуется никакого ордера. В США издавна для борьбы с криминалом использовался анализ мусора подозреваемых. Мусор, который выбрасывали соседи, отправлялся по прямому назначению, а темно-зеленые мешки, извлеченные из контейнеров Брендана Туи, доставляли группе Амари, где его внимательно просматривали, облачившись в резиновые перчатки. Интересное обнаружилось чуть ли не сразу. Оказывается, Брендан проявлял неправдоподобно глубокий интерес к христианской литературе. Во всяком случае, среди мусора каждый день находили несколько квитанций на почтовые переводы. Когда начнется официальное гласное расследование, ищейки из налоговой службы докопаются, куда именно на самом деле он переводил деньги.В понедельник утром, когда Ивон приехала в офис Макманиса для сдачи итогового отчета, Джо Амари зашел в конференц-зал и положил на стол исчерченную различными геометрическими фигурами салфетку с черным логотипом «Батискафа», на которой в пятницу вечером Ролло Косиц написал записку Робби. Посмотреть на нее, помещенную в специальный пластиковый пакет, зашли все агенты, будто это был кусочек Истинного Креста. Салфетка была разорвана на четыре части, но ее аккуратно сложили и после идентификации Фивором направят на экспертизу почерка и отпечатков пальцев.Робби прибыл в девять тридцать, чтобы обговорить процедуру увольнения Ивон. После уик-энда, проведенного дома, он снова выглядел развалиной.— Она самая, — промолвил он, взяв в руки пластиковый пакет, и улыбнулся.Теперь отвертеться Косицу будет очень трудно. Однако вряд ли стоило надеяться, что он заложит своего шефа. А без этого доказать, что Брендан Туи состоит в сговоре с Косицем и остальными, невозможно.Макманис забрал у Робби салфетку и спросил, почему Косиц упомянул Мейсона. Тот пожал плечами.— Брендан, видимо, решил, что если я не обратился за помощью к Тули, значит, связался с Мейсоном.Робби направился к себе. Когда Ивон появилась в офисе, Филлида, тощая австралийка-секретарша, которую Робби взял на работу, потому что ему понравился ее акцент, сообщила, что шеф хочет ее видеть. Стоило закрыть дверь кабинета, как Ивон неожиданно накрыла волна меланхолии. Она залюбовалась великолепным видом весеннего города, открывающимся из широких окон. Ей до сих пор не верилось, что все это в последний раз. Как с хоккеем. То есть перевернута еще одна страница ее жизни, прошумел еще один поток, в который Ивон не сможет войти дважды.— Итак, — печально сказал Робби, — ты уволена и все такое прочее.По сценарию им следовало разыграть драму. Ивон должна раскричаться, устроить истерику, чтобы все в офисе слышали. Он тоже должен кричать что-то в ответ. Как и положено при последнем объяснении любовников. Но Робби не мог начать. Ивон тоже.— Мы еще встретимся, или это «сейонара» По-японски «до свидания».
? — спросил он.— Через полчаса Амари отвезет меня в аэропорт, — ответила она. — Но Макманис обещал вызвать, как только начнут основательно трясти ведущих персонажей.— Жаль, — пробормотал Робби и понурил голову. Неожиданно для себя Ивон бросилась к нему и крепко обняла.— Повысь хотя бы голос, — прошептала она. — Крикни: «Ты уволена», пусть они услышат.— Ты уволена, — едва слышно проговорил Робби, жалобно поднял на нее глаза и заплакал. — Не обращай внимания. Я плачу сейчас по любому поводу. — Он достал носовой платок. — Может, ты закричишь? А?Ивон ограничилась тем, что громко хлопнула дверью и, покидая кабинет, что-то бормотала себе под нос. По ее щекам текли слезы. Трое женщин — Бонита, Филлида и Оретта из архива — внимательно наблюдали за ней, когда она выходила из приемной.«Ну что ж, — подумала Ивон, — я, наверное, все-таки неплохо выступила».В семье, где выросла Ивон, все дети любили друг друга, но они с Меррил были особенно близки. И вот в четверг Ивон наконец-то прилетела в Денвер повидаться с сестрой, а в пятницу ее повезли в Вейл показать новый дом, который обошелся им в три четверти миллиона. Меррил и Рой были в восторге. И действительно, все выглядело замечательно: вид на горы, патио, ванные комнаты, мебель. Рой считал, что это Иисус оценил их добрые деяния и воздал по заслугам. Пять дней в неделю Рой проводил в самолетах. Звонил жене из самых экзотических мест: с Суматры, из Абу-Даби. Чем больше Ивон его узнавала, тем яснее понимала, что он во многом похож на ее отца. Такой же добрый и работящий.У этой замечательной пары были четыре чудесные дочки, Грейс и Хоуп, Мелоди и Роуз, старшей исполнилось четырнадцать, а младшей — всего три, и все походили на маму. Голубоглазые красавицы-блондинки. Они восторженно встретили тетю Ивон, а самая маленькая, Роуз, сразу же влюбилась в нее. Ивон позанималась с Роуз несколько часов, и девочка уже могла довольно точно кидать мяч.В субботу вечером у Роя сломался газовый гриль. Пока он его чинил, Меррил взялась кормить младших девочек.— Мама, — вдруг спросила Роуз, — а можно, я понесу букет, когда тетя Ди-Ди будет венчаться?— Радость моя, — улыбнулась Ивон, — почему ты решила, что тетя Ди-Ди будет скоро венчаться?Меррил удивленно вскинула голову:— Послушай, у Роя на работе есть приятельница, Карен Бэрчер. Ей сорок один год. Так вот, за пятнадцать месяцев она из деловой женщины превратилась в домохозяйку и мамашу. Не отчаивайся, Ди-Ди. Ты еще встретишь своего парня.Ивон грустно усмехнулась:— Боюсь, парень мне не нужен.Меррил в ужасе застыла. Затем подхватила Роуз и понесла укладывать спать.Ивон начала распаковывать коробки с посудой и занималась этим, пока не вернулась сестра.— Прошу тебя, Ди-Ди, пожалуйста, — прошептала Меррил, — только не говори об этом Рою. Хорошо?Ивон заключила сестру в объятия.— Милая, дорогая моя, я и самой себе призналась в этом лишь через пятнадцать лет.— О, моя милая, милая сестренка.Они стояли обнявшись очень долго, попеременно смеясь и плача, пока на кухню не забрела Мелоди, расстроенная из-за того, что Грейс растрепала волосы у ее куклы. Продолжая гладить Ивон, Меррил свободной рукой прижала к себе дочь. 37 Ивон уехала. Прошла неделя, но ничего не происходило. К четвергу Стэн с Макманисом пришли к выводу, что банда Туи присела на корточки. Ожидают, что власти сделают с Фивором.Стэн продемонстрировал записку Косица на салфетке председательнице окружного суда, и она вдобавок к «жучку», который Элф неделей раньше установил в телефоне его кабинета, дала разрешение на видеокамеру. Запись велась только в рабочее время, но результаты не обнадеживали. Подозрительными можно было счесть два телефонных звонка от Шерма Краудерза, но Косиц, по словам агентов, ведущих наблюдение в здании суда, отправился к нему в кабинет, и они побеседовали там. О чем — неизвестно. В среду Косиц в долгом разговоре с Милаки, касающемся различных служебных вопросов, вскользь упомянул, что слышал, будто подружка Фивора покинула город. Откуда ему это известно, он, разумеется, не уточнил, хотя можно предположить, что от Туи, которому сообщил Мортон. Председатель судебной коллегии в кабинете Косица появлялся за это время не больше двух раз. Стоял в дверном проходе и вел с Ролло безобидные разговоры. Тот обращался к нему «ваша честь». Более значительные темы, по всей вероятности, они обсуждали дома.К пятнице Сеннетт, заручившись согласием Макманиса, состряпал новый сценарий. Когда в воскресенье поздно вечером Ивон вернулась из Колорадо в Де-Мойн, на ее компьютере было сообщение от Макманиса. Всего одна фраза: «Вы возвращаетесь в дело». Она успела на рейс в семь утра и в понедельник в восемь тридцать уже была на месте.В аэропорту ее встретили Макманис и Амари, а уже в девять тридцать Ивон вошла в приемную фирмы «Фивор и Диннерштайн» в сопровождении двух агентов из местного отделения ФБР и потребовала встречи с Робби.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47