Запах Стаи висел в воздухе, как поднятая пыль, перевитая сигаретным дымом. У двери валялся свежий окурок, Укия поднял и осмотрел его: следы слюны Крэйнака. Бросил окурок и снова уставился на дверь, чувствуя, как ладони становятся скользкими от пота. Глубоко вдохнув, юноша покрепче ухватил пистолет и вошел в темноту склада. На полу лежали пятна лунного света, и он крался по ним, выключая из восприятия биение собственного сердца, шаги, шуршание одежды… Оставалась тишина.Раньше Укия не замечал, что вдоль задней стены склада шли комнаты. Когда-то здесь были кабинеты, в них, видимо, и жили члены Стаи. Выходящие на реку окна недавно вымыты, полы выскоблены. Он обнаружил следы волос членов Стаи, машинного масла и еды; они, как он, любили острых цыплят с карри. В щели деревянного пола Укия нашел сережку — маленькое золотое колечко. На остром конце застежки остались следы Хеллены, напоминание о странном генетическом рисунке Стаи. Он снова изучил его, и на этот раз от него не укрылось то, чего он не заметил раньше просто потому, что не понимал. Под поверхностным слоем, который и был Хелленой, лежала чужая генетика. У Ренни была та же нечеловеческая основа, но другая человеческая облицовка. Именно переход от человеческого к нечеловеческому и давал те переломы и разрывы в структуре ДНК. У Дженет Хейз и Онтонгарда, который убил Уила Трэйса, были те же переломы, но на Стаю их структура не походила.«Я знаю, чего Прайм опасался в этом ребенке, — прозвучали в голове Укии слова Ренни, — мне об этом кошмары снятся с тех пор, как я в Стае». Какое чудовище они ожидали в нем увидеть? И поэтому у Стаи больше нет детей? Конечно, если идея рождения ребенка вызывает ночные кошмары, детей должно быть немного, но один на сто с лишним мужчин и женщин?Укия еще какое-то время порыскал по складу, но не нашел ничего полезного. Стая, кажется, ждала, что обыскивать место их обитания будет кто-то равный ему по способностям; многие поверхности даже протерли дезинфицирующим раствором. То здесь, то там детектив замечал следы Онтонгарда: похоже, враг тоже искал Стаю.У задней двери юноша выяснил, что его «родичи» еще вчера уехали на своих мотоциклах. Грязь, застрявшая в колесах, привела его к тому месту в трех кварталах от склада, где Стая разделилась на группы по два-три человека, которые затем разъехались в разных направлениях. Укия вернулся к своему мотоциклу, пытаясь понять, почему склад не подожгли — так было бы легче замести следы. Возможно, Стая собиралась снова использовать помещение, дождавшись, чтобы враги о нем забыли. Интересно, умеют ли в Онтонгарде забывать, или у них фотографическая память, как и у него?
Дверь в гараж Майка была опущена, в одном из узких окон висел знак «закрыто». Укия громко постучал в дверь, надеясь, что не придется тратить время на поиски Майка.— Закрыто! — проревел знакомый голос.— Майк! Майк, надо поговорить!Дверь с шумом поехала вверх, механик, сощурясь, взглянул на Укию из-под всегдашней масляной маски.— Волчонок?— Майк, ты советовал мне держаться подальше от Волков-Воинов, но мне надо их найти. Это очень важно.— Забудь, Волчонок. Они не хотят, чтобы их нашли, и ты их не найдешь. Они всегда на шаг впереди закона. У них нет ни привычек, ни любимых заведений, они не сидят подолгу на одном месте. В местных барах на них косо смотрят: они приезжают, сидят там ночь и исчезают.— Мне необходимо их найти.— Они могут быть где угодно: в Западной Виргинии, Огайо, да хоть в Нью-Йорке! Они же колесят по всей стране.Майк стоял в дверном проеме, положив одну руку на стальную дверь.Укия размышлял.— Значит, они в произвольном порядке переходят от бара к бару и сидят там допоздна?— Точно.— Так что если я сейчас позвоню в бар, где они сидят, то смогу с ними поговорить?— Если знаешь, куда звонить. В округе сотни баров.Укия вздохнул.— Спасибо, Майк.— Да не за что. Поедешь домой?Механик выглядел заинтригованным.— Нет, в контору. Сяду на телефон.
По пути в контору Укия решил, что будет обзванивать бары графства Аллегени. Раз Стая воюет с Онтонгардом, а тот рыщет по всему городу, «родичи» его тоже далеко не уедут. Детектив вспомнил список небольших злачных заведений в округе, который составлял Макс, и начал обзванивать их по алфавиту.— Эббиз! — ответил в первом радостный голос.— У вас сегодня не гостят Волки-Воины? Голос разразился хохотом.— Нет, слава Богу! Их у нас давно не было.Укия припомнил следующий номер из списка. Волки-Воины нашлись в «Кафе Локо», там на звонок ответили вовсе не радостно:— Да, они тут.— С ними можно поговорить? Мне нужен Ренни Шоу, но если его нет, подойдет любой.Пока Ренни звали к телефону, Укия барабанил пальцами по столу.— Кто это? — прорычал в трубке знакомый голос.— Ренни, это Укия Орегон. Помнишь, вы похищали меня два дня назад?— Конечно, помню, Волчонок. Как ты узнал, что мы здесь?— Обзванивал все бары по алфавиту.— Ясно, методом исключения. — Голос Ренни потеплел. — Так что тебе нужно?— Поговорить.— Мы говорим.— С глазу на глаз, Ренни. Тот на секунду замолчал.— Что случилось?— Полиция поймала одного из Онтонгарда. Когда его привезли в участок, он попытался убить меня, как ты и говорил.— Ты ранен?— Нет.— Где сейчас Онтонгард?— Мертв. Убит агентом ФБР.— Черт! Значит, он в морге.Шум в трубке утих: видимо, Ренни зажал ее рукой. Было слышно, как он кричит через комнату: «Джонни, Этан! В морге графства мертвый Онтонгард».«Боже, что я наделал?» — подумал Укия.— Ренни! Ренни!— Что, Волчонок?— Что они будут делать?— Просто проследят, чтобы Онтонгард никуда не делся.Укия очень хотел верить Ренни. Если повторится история с Дженет Хейз, члены Стаи примут на себя удар Онтонгарда, когда те придут забрать тело.— Ренни, мне надо с тобой поговорить.— Хорошо, Волчонок. Знаешь мельницу Макконнелла?— Да.Укии приходилось там работать, ох приходилось… Три раза он находил пропавших живыми, в четвертый и последний он вытащил тельце четырехлетнего мальчика из ручья с опасным подводным течением.— Встретимся через расщелину от мельницы, в скалах, примерно через два часа.Укия представил себе место встречи.— Хорошо.— Только давай без полицейских.— Конечно, — обещал он.
Макс рассказывал, что расщелина за мельницей Макконнелла образовалась, когда миллионы лет назад по этим местам прошел гигантский ледник. Этот рассказ даже несколько напугал юношу, когда он попытался представить стену льда настолько большую, что она могла смести со своего пути булыжники величиной с дом. Но так или иначе, среди невысоких холмов зияла расщелина, окруженная громадными булыжниками, по обеим сторонам обманчиво узкого ручья сплетались тропинки. Живописные холмы и валуны изобиловали опаснейшими оползнями и пещерами, а берег ручья устилали скользкие, обкатанные водой камни. Утонувший мальчик прыгал с камня на камень, и Укия сидел на последнем камне, с которого прыгнул мальчик, и смотрел, как ручей несет воду над тем местом, куда упало тело.Стараясь не вспоминать тот день, детектив съехал на дно расщелины, прогрохотал по крытому мосту и взобрался по крутому склону на другой берег ручья. Там стояли мотоциклы Стаи, он поставил свою машину среди них и заглушил мотор. Сняв шлем, Укия услышал только потрескивание остывающего мотора и кваканье древесных лягушек.— Ренни?— Я внизу, Волчонок! — донесся из-за скалы знакомый голос.Укия подошел к краю обрыва и посмотрел вниз. Вначале он видел только темноту, потом глаза адаптировались к темноте, и он увидел, что Ренни машет ему рукой. Юноша огляделся, нашел узкую тропинку и осторожно спустился к основанию скалы. Ренни и Хеллена сидели на заросшем мхом камне в нише, образованной двумя валунами. Ренни улыбнулся, глядя на спускающегося юношу, но улыбка вдруг сменилась хмурым выражением.Укия остановился, почувствовал укол тревоги.— Ренни?Тот бросился к нему, превратившись в размытое пятно движения, схватил за куртку и прижал к скале.— От тебя несет Онтонгардом и женщиной!Сегодня был насыщенный день, — выговорил Укия, чувствуя, как сердце колотится где-то под горлом — от вожака Стаи волнами исходил гнев. — Ты будешь смеяться, но я наконец понял. Мы не люди, так ведь?Брови Ренни поползли вверх.— А ты не знал?— Я вырос среди волков! Я не знал, что не похож на нормального человеческого ребенка, потому что всегда был… Черт, я даже не знаю кем! Я мутант? Продукт генетического эксперимента? Пришелец из космоса?Вожак медленно кивнул.— Прайм и Гекс прибыли на Землю на разведывательном корабле, за ними шел флот захвата. Мы не из этого мира, мы почти не люди.— И я ваш единственный ребенок.— Можно только надеяться, — прорычал Ренни. — Кто эта женщина?Укия покосился на него, удивляясь такой перемене темы.— Какая женщина?Вожак зарычал, притянул его к себе и снова ударил о скалу.— Женщина, с которой ты спал! Кто она? Как ее зовут?Укия испугался за Индиго.— Не скажу!— Вчера я спас тебе жизнь, но сегодня могу легко ее забрать. Как ее зовут?Юноша потряс головой.— Ты спас мне жизнь, но я тебе не верю. Кто она, я тебе не скажу и буду защищать ее ценой собственной жизни.— Ренни!Хеллена потянула его назад.— Укия, она милая?Юноша вгляделся в темноволосую женщину, но не нашел ловушки в ее вопросе.— Она красивая.— И особенная?Он подумал и кивнул.— Она видит меня таким, какой я есть.Хеллена протянула к нему руку, и он непроизвольно дернулся, вспомнив испытание в заброшенном складе, но она мягко положила ладонь ему на лицо.— Ты ее любишь?Губы женщины не двинулись, слова звучали в его мозгу. Он даже закрыл глаза, настолько ясно это говорило о том, что они не люди.— Будет ли она любить меня, если узнает?— Отпусти его, Ренни. Наш Волчонок влюблен. Но вожак Стаи продолжал прижимать юношу к стене, утробно рыча.— Мы пропустили эту женщину. Могли быть и другие, которых он любил.Хеллена снова взглянула на Укию.— Другие были? — Нет.— Ренни, он слишком человек для того, чтобы жить без любви. Отпусти его.И тот наконец отошел.— Ненавижу не знать точно! Человек ли он? Наш ребенок — или красивая ложь? Правильно ли мы поступили, или родительский инстинкт приведет нас к провалу?— Человек я или кто? — вступил в разговор Укия. — Что я такого должен сделать? Почему вы то хотите меня убить, то заботитесь, как о единственном ребенке? И как я могу врать, если даже не знаю, что происходит? Еще пару часов назад я думал, что я нормальный человек двадцати лет от роду. Может, вы мне наконец что-нибудь объясните?Ренни долго и внимательно смотрел на него.— Во-первых, тебе не двадцать лет. Ты был зачат в первую неделю пребывания Прайма на Земле, несколько сотен лет назад, точной даты мы не знаем. Койот — единственная Тварь Прайма, а у него плохо с чувством времени.Укия пошатнулся. Не может быть, чтобы он родился так давно! Но он вспомнил, как жил в стае волков, как не мог посчитать, сколько лет это длилось, как много раз думал, что бегал в стае словно с начала времен. Он кивнул. Да, так и было. Это правда.— Значит, Койот — мой брат? Нет, ты сказал — единственная Тварь. А как же я?Ренни покачал головой.— Ты сын Прайма, Тварь — это совсем другое. Тварью делают, и это довольно жестоко.— Делают? Как?— Впрыскивают человеку свои гены, обычно вводят свою кровь с помощью шприца. — Вожаку явно было стыдно. — Наши гены, как вирус, распространяются по телу человека, и все его клетки заменяются почти такими же, но несущими наши гены. Для человека это хуже, чем черная чума, его иммунная система сражается с клетками. После такого из тысячи выживает всего один. Обычно люди умирают до того, как достигнут порога — момента, когда наш генетический материал может поддерживать в организме жизнь, избавляясь от ДНК носителя.Детектив вспомнил инъекционные шприцы со следами крови Уила Трэйса.— Онтонгард поступает так с агентами ФБР, и с Дженет Хейз они это сделали.Ренни кивнул.— Они используют иммунодепрессанты, что бы увеличить шансы выживания носителя.Укия резко вскинул голову:— Носителя? Ты говоришь так, будто вы — паразиты.— Да, и притом ужасные. Народ Прайма перенаселил родной мир и выплеснулся во Вселенную, передвигаясь от планеты к планете и вытесняя все местные формы жизни. С Землей они хотели проделать то же самое, но тут вмешался Прайм.В голове Укии проносились тысячи вопросов, он изо всех сил старался сконцентрироваться.— Не понимаю. Зачем Онтонгард хочет сделать Тварей из агентов ФБР? И зачем отец сделал Койота?— Гекс хочет делать Тварей, и больше ничего, — оскалился Ренни, — за этим он сюда и прилетел. Он хотел бы весь мир превратить в своих Тварей. Поэтому мы с ним и боремся.Прайм знал, что Гекс его убьет, — добавила Хеллена более спокойно. — Он был ранен, в безнадежном положении. Тогда он инфицировал всех, кого мог, в надежде, что хоть кто-нибудь выживет, всё вспомнит и продолжит его борьбу.Укия яростно потряс головой.— Все равно не понимаю. Если ваши гены вытесняют ДНК носителя, он становится вашей копией!Ренни медленно кивнул:— Да, покорной копией. Все ее воспоминания, надежды и мечты уходят, остаются только твои. Иначе и быть не может — она выполняет твои желания. Наверняка он заговорил мысленно для того, чтобы подчеркнуть: один член Стаи может таким образом влиять на другого. В такое умственное рабство легко поверить, если в твоей голове раздаются чужие мысли.— И мой отец поступил так с Койотом? — Укия вспомнил испытание, вспомнил, как Койот кричал: «Ты моя Тварь!», и со страхом повернулся к Хеллене. — А Койот сделал это с тобой?— Когда-то мы все были людьми, — тихо ответила она, — теперь же стали замаскированными копиями Прайма. И значит, мы все твои родители.Хеллена грустно улыбнулась.Укия перевел взгляд с женщины на Ренни.— А почему тогда вы не похожи?Если заменить бриллиант в кольце стеклом, оно будет выглядеть почти по-прежнему. Простые человеческие клетки заменяются сложной клеточной структурой, которая только притворяется человеком. Со временем мы становимся похожими на Прайма даже внешне. Койот — самый старший из нас, когда-то он был волком.— Волком?!Вначале Укия не поверил, потом вспомнил странные золотые глаза Койота — волчьи глаза.— Стая — очень странное образование. — Ренни присел на каменный выступ. — У каждого со хранились тени прежних воспоминаний, это как дежа-вю. Если у тебя есть время вновь обрести себя, ты можешь перестать зависеть от своего создателя. Почти со всеми членами Стаи так и получилось.Он обнял стройную талию Хеллены, притянул женщину к себе, и она грустно улыбнулась.— Мы ценим человеческое в нас больше самой жизни, — прошептала Хеллена. — Гекс же держит своих Тварей крепко, они делают все, что он захочет.— Ну хорошо, а как же я? Если я не Тварь, а сын, так почему других детей нет? Почему Прайм хотел меня убить, да и ты время от времени грозишься?В Стае сто с небольшим членов, все — Твари Койота. Мы не создаем много Тварей, нам это отвратительно. Но Гекс, который только этого и хочет, имеет всего тысячу с чем-то Тварей. — Ренни усмехнулся. — Его кровь редко приносит отдачу, а когда мы выслеживаем его Тварей, то убиваем их. — Видимо, ужас Укии отразился на его лице, потому что вожак объяснил: — Человек, которым была Тварь, умирает, а новая Тварь — это возможность создать еще тысячу таких же. К счастью, Гекс боится, что создаст нового Прайма, Тварь, у которой окажется достаточно собственной воли и информации, чтобы ему помешать. Поэтому он ограничился теми, кого может держать под рукой, и не позволяет своим Тварям создавать новых.— Один раз он все же попытался, — добавила Хеллена. — В прошлом веке Гекс разрешил всем своим Тварям самим создавать Тварей. Умерли миллионы невинных людей, они думали, что это особо устойчивая форма гриппа. Тварей получилось совсем мало.— Правда, они стали слишком независимыми, так что он выследил их всех и сжег.— При чем здесь то, что я — единственный ребенок?Ренни заглянул в глаза Укии.— Выживает один из тысячи: защитная система организма реагирует на чужую ДНК. В месте укола начинается иммунная война, и человек умирает до того, как наши гены укоренятся в нем. Но из такой ситуации есть выход. Можно создать сплав паразита и носителя, тогда носитель не отторгнет новый генетический материал, пока не будет слишком поздно — организм перейдет тот самый порог.Укии вдруг стало очень холодно.— Для этого нужен ребенок, отец которого — инопланетянин, а мать — человек.Ренни кивнул.— Для того чтобы он появился, использовали очень сложную машину, людям такие и не снились. Она сама извлекала яйцо из организма будущей матери, оплодотворяла его, производила генетические манипуляции и имплантировала обратно. Она же держала мать живой, но в неактивном состоянии весь период беременности, подавляя ее иммунную систему, чтобы не случилось выкидыша. Это громадная машина, на разведывательном корабле была всего одна такая.Укия обхватил себя руками и заходил взад-вперед, но все никак не мог согреться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26
Дверь в гараж Майка была опущена, в одном из узких окон висел знак «закрыто». Укия громко постучал в дверь, надеясь, что не придется тратить время на поиски Майка.— Закрыто! — проревел знакомый голос.— Майк! Майк, надо поговорить!Дверь с шумом поехала вверх, механик, сощурясь, взглянул на Укию из-под всегдашней масляной маски.— Волчонок?— Майк, ты советовал мне держаться подальше от Волков-Воинов, но мне надо их найти. Это очень важно.— Забудь, Волчонок. Они не хотят, чтобы их нашли, и ты их не найдешь. Они всегда на шаг впереди закона. У них нет ни привычек, ни любимых заведений, они не сидят подолгу на одном месте. В местных барах на них косо смотрят: они приезжают, сидят там ночь и исчезают.— Мне необходимо их найти.— Они могут быть где угодно: в Западной Виргинии, Огайо, да хоть в Нью-Йорке! Они же колесят по всей стране.Майк стоял в дверном проеме, положив одну руку на стальную дверь.Укия размышлял.— Значит, они в произвольном порядке переходят от бара к бару и сидят там допоздна?— Точно.— Так что если я сейчас позвоню в бар, где они сидят, то смогу с ними поговорить?— Если знаешь, куда звонить. В округе сотни баров.Укия вздохнул.— Спасибо, Майк.— Да не за что. Поедешь домой?Механик выглядел заинтригованным.— Нет, в контору. Сяду на телефон.
По пути в контору Укия решил, что будет обзванивать бары графства Аллегени. Раз Стая воюет с Онтонгардом, а тот рыщет по всему городу, «родичи» его тоже далеко не уедут. Детектив вспомнил список небольших злачных заведений в округе, который составлял Макс, и начал обзванивать их по алфавиту.— Эббиз! — ответил в первом радостный голос.— У вас сегодня не гостят Волки-Воины? Голос разразился хохотом.— Нет, слава Богу! Их у нас давно не было.Укия припомнил следующий номер из списка. Волки-Воины нашлись в «Кафе Локо», там на звонок ответили вовсе не радостно:— Да, они тут.— С ними можно поговорить? Мне нужен Ренни Шоу, но если его нет, подойдет любой.Пока Ренни звали к телефону, Укия барабанил пальцами по столу.— Кто это? — прорычал в трубке знакомый голос.— Ренни, это Укия Орегон. Помнишь, вы похищали меня два дня назад?— Конечно, помню, Волчонок. Как ты узнал, что мы здесь?— Обзванивал все бары по алфавиту.— Ясно, методом исключения. — Голос Ренни потеплел. — Так что тебе нужно?— Поговорить.— Мы говорим.— С глазу на глаз, Ренни. Тот на секунду замолчал.— Что случилось?— Полиция поймала одного из Онтонгарда. Когда его привезли в участок, он попытался убить меня, как ты и говорил.— Ты ранен?— Нет.— Где сейчас Онтонгард?— Мертв. Убит агентом ФБР.— Черт! Значит, он в морге.Шум в трубке утих: видимо, Ренни зажал ее рукой. Было слышно, как он кричит через комнату: «Джонни, Этан! В морге графства мертвый Онтонгард».«Боже, что я наделал?» — подумал Укия.— Ренни! Ренни!— Что, Волчонок?— Что они будут делать?— Просто проследят, чтобы Онтонгард никуда не делся.Укия очень хотел верить Ренни. Если повторится история с Дженет Хейз, члены Стаи примут на себя удар Онтонгарда, когда те придут забрать тело.— Ренни, мне надо с тобой поговорить.— Хорошо, Волчонок. Знаешь мельницу Макконнелла?— Да.Укии приходилось там работать, ох приходилось… Три раза он находил пропавших живыми, в четвертый и последний он вытащил тельце четырехлетнего мальчика из ручья с опасным подводным течением.— Встретимся через расщелину от мельницы, в скалах, примерно через два часа.Укия представил себе место встречи.— Хорошо.— Только давай без полицейских.— Конечно, — обещал он.
Макс рассказывал, что расщелина за мельницей Макконнелла образовалась, когда миллионы лет назад по этим местам прошел гигантский ледник. Этот рассказ даже несколько напугал юношу, когда он попытался представить стену льда настолько большую, что она могла смести со своего пути булыжники величиной с дом. Но так или иначе, среди невысоких холмов зияла расщелина, окруженная громадными булыжниками, по обеим сторонам обманчиво узкого ручья сплетались тропинки. Живописные холмы и валуны изобиловали опаснейшими оползнями и пещерами, а берег ручья устилали скользкие, обкатанные водой камни. Утонувший мальчик прыгал с камня на камень, и Укия сидел на последнем камне, с которого прыгнул мальчик, и смотрел, как ручей несет воду над тем местом, куда упало тело.Стараясь не вспоминать тот день, детектив съехал на дно расщелины, прогрохотал по крытому мосту и взобрался по крутому склону на другой берег ручья. Там стояли мотоциклы Стаи, он поставил свою машину среди них и заглушил мотор. Сняв шлем, Укия услышал только потрескивание остывающего мотора и кваканье древесных лягушек.— Ренни?— Я внизу, Волчонок! — донесся из-за скалы знакомый голос.Укия подошел к краю обрыва и посмотрел вниз. Вначале он видел только темноту, потом глаза адаптировались к темноте, и он увидел, что Ренни машет ему рукой. Юноша огляделся, нашел узкую тропинку и осторожно спустился к основанию скалы. Ренни и Хеллена сидели на заросшем мхом камне в нише, образованной двумя валунами. Ренни улыбнулся, глядя на спускающегося юношу, но улыбка вдруг сменилась хмурым выражением.Укия остановился, почувствовал укол тревоги.— Ренни?Тот бросился к нему, превратившись в размытое пятно движения, схватил за куртку и прижал к скале.— От тебя несет Онтонгардом и женщиной!Сегодня был насыщенный день, — выговорил Укия, чувствуя, как сердце колотится где-то под горлом — от вожака Стаи волнами исходил гнев. — Ты будешь смеяться, но я наконец понял. Мы не люди, так ведь?Брови Ренни поползли вверх.— А ты не знал?— Я вырос среди волков! Я не знал, что не похож на нормального человеческого ребенка, потому что всегда был… Черт, я даже не знаю кем! Я мутант? Продукт генетического эксперимента? Пришелец из космоса?Вожак медленно кивнул.— Прайм и Гекс прибыли на Землю на разведывательном корабле, за ними шел флот захвата. Мы не из этого мира, мы почти не люди.— И я ваш единственный ребенок.— Можно только надеяться, — прорычал Ренни. — Кто эта женщина?Укия покосился на него, удивляясь такой перемене темы.— Какая женщина?Вожак зарычал, притянул его к себе и снова ударил о скалу.— Женщина, с которой ты спал! Кто она? Как ее зовут?Укия испугался за Индиго.— Не скажу!— Вчера я спас тебе жизнь, но сегодня могу легко ее забрать. Как ее зовут?Юноша потряс головой.— Ты спас мне жизнь, но я тебе не верю. Кто она, я тебе не скажу и буду защищать ее ценой собственной жизни.— Ренни!Хеллена потянула его назад.— Укия, она милая?Юноша вгляделся в темноволосую женщину, но не нашел ловушки в ее вопросе.— Она красивая.— И особенная?Он подумал и кивнул.— Она видит меня таким, какой я есть.Хеллена протянула к нему руку, и он непроизвольно дернулся, вспомнив испытание в заброшенном складе, но она мягко положила ладонь ему на лицо.— Ты ее любишь?Губы женщины не двинулись, слова звучали в его мозгу. Он даже закрыл глаза, настолько ясно это говорило о том, что они не люди.— Будет ли она любить меня, если узнает?— Отпусти его, Ренни. Наш Волчонок влюблен. Но вожак Стаи продолжал прижимать юношу к стене, утробно рыча.— Мы пропустили эту женщину. Могли быть и другие, которых он любил.Хеллена снова взглянула на Укию.— Другие были? — Нет.— Ренни, он слишком человек для того, чтобы жить без любви. Отпусти его.И тот наконец отошел.— Ненавижу не знать точно! Человек ли он? Наш ребенок — или красивая ложь? Правильно ли мы поступили, или родительский инстинкт приведет нас к провалу?— Человек я или кто? — вступил в разговор Укия. — Что я такого должен сделать? Почему вы то хотите меня убить, то заботитесь, как о единственном ребенке? И как я могу врать, если даже не знаю, что происходит? Еще пару часов назад я думал, что я нормальный человек двадцати лет от роду. Может, вы мне наконец что-нибудь объясните?Ренни долго и внимательно смотрел на него.— Во-первых, тебе не двадцать лет. Ты был зачат в первую неделю пребывания Прайма на Земле, несколько сотен лет назад, точной даты мы не знаем. Койот — единственная Тварь Прайма, а у него плохо с чувством времени.Укия пошатнулся. Не может быть, чтобы он родился так давно! Но он вспомнил, как жил в стае волков, как не мог посчитать, сколько лет это длилось, как много раз думал, что бегал в стае словно с начала времен. Он кивнул. Да, так и было. Это правда.— Значит, Койот — мой брат? Нет, ты сказал — единственная Тварь. А как же я?Ренни покачал головой.— Ты сын Прайма, Тварь — это совсем другое. Тварью делают, и это довольно жестоко.— Делают? Как?— Впрыскивают человеку свои гены, обычно вводят свою кровь с помощью шприца. — Вожаку явно было стыдно. — Наши гены, как вирус, распространяются по телу человека, и все его клетки заменяются почти такими же, но несущими наши гены. Для человека это хуже, чем черная чума, его иммунная система сражается с клетками. После такого из тысячи выживает всего один. Обычно люди умирают до того, как достигнут порога — момента, когда наш генетический материал может поддерживать в организме жизнь, избавляясь от ДНК носителя.Детектив вспомнил инъекционные шприцы со следами крови Уила Трэйса.— Онтонгард поступает так с агентами ФБР, и с Дженет Хейз они это сделали.Ренни кивнул.— Они используют иммунодепрессанты, что бы увеличить шансы выживания носителя.Укия резко вскинул голову:— Носителя? Ты говоришь так, будто вы — паразиты.— Да, и притом ужасные. Народ Прайма перенаселил родной мир и выплеснулся во Вселенную, передвигаясь от планеты к планете и вытесняя все местные формы жизни. С Землей они хотели проделать то же самое, но тут вмешался Прайм.В голове Укии проносились тысячи вопросов, он изо всех сил старался сконцентрироваться.— Не понимаю. Зачем Онтонгард хочет сделать Тварей из агентов ФБР? И зачем отец сделал Койота?— Гекс хочет делать Тварей, и больше ничего, — оскалился Ренни, — за этим он сюда и прилетел. Он хотел бы весь мир превратить в своих Тварей. Поэтому мы с ним и боремся.Прайм знал, что Гекс его убьет, — добавила Хеллена более спокойно. — Он был ранен, в безнадежном положении. Тогда он инфицировал всех, кого мог, в надежде, что хоть кто-нибудь выживет, всё вспомнит и продолжит его борьбу.Укия яростно потряс головой.— Все равно не понимаю. Если ваши гены вытесняют ДНК носителя, он становится вашей копией!Ренни медленно кивнул:— Да, покорной копией. Все ее воспоминания, надежды и мечты уходят, остаются только твои. Иначе и быть не может — она выполняет твои желания. Наверняка он заговорил мысленно для того, чтобы подчеркнуть: один член Стаи может таким образом влиять на другого. В такое умственное рабство легко поверить, если в твоей голове раздаются чужие мысли.— И мой отец поступил так с Койотом? — Укия вспомнил испытание, вспомнил, как Койот кричал: «Ты моя Тварь!», и со страхом повернулся к Хеллене. — А Койот сделал это с тобой?— Когда-то мы все были людьми, — тихо ответила она, — теперь же стали замаскированными копиями Прайма. И значит, мы все твои родители.Хеллена грустно улыбнулась.Укия перевел взгляд с женщины на Ренни.— А почему тогда вы не похожи?Если заменить бриллиант в кольце стеклом, оно будет выглядеть почти по-прежнему. Простые человеческие клетки заменяются сложной клеточной структурой, которая только притворяется человеком. Со временем мы становимся похожими на Прайма даже внешне. Койот — самый старший из нас, когда-то он был волком.— Волком?!Вначале Укия не поверил, потом вспомнил странные золотые глаза Койота — волчьи глаза.— Стая — очень странное образование. — Ренни присел на каменный выступ. — У каждого со хранились тени прежних воспоминаний, это как дежа-вю. Если у тебя есть время вновь обрести себя, ты можешь перестать зависеть от своего создателя. Почти со всеми членами Стаи так и получилось.Он обнял стройную талию Хеллены, притянул женщину к себе, и она грустно улыбнулась.— Мы ценим человеческое в нас больше самой жизни, — прошептала Хеллена. — Гекс же держит своих Тварей крепко, они делают все, что он захочет.— Ну хорошо, а как же я? Если я не Тварь, а сын, так почему других детей нет? Почему Прайм хотел меня убить, да и ты время от времени грозишься?В Стае сто с небольшим членов, все — Твари Койота. Мы не создаем много Тварей, нам это отвратительно. Но Гекс, который только этого и хочет, имеет всего тысячу с чем-то Тварей. — Ренни усмехнулся. — Его кровь редко приносит отдачу, а когда мы выслеживаем его Тварей, то убиваем их. — Видимо, ужас Укии отразился на его лице, потому что вожак объяснил: — Человек, которым была Тварь, умирает, а новая Тварь — это возможность создать еще тысячу таких же. К счастью, Гекс боится, что создаст нового Прайма, Тварь, у которой окажется достаточно собственной воли и информации, чтобы ему помешать. Поэтому он ограничился теми, кого может держать под рукой, и не позволяет своим Тварям создавать новых.— Один раз он все же попытался, — добавила Хеллена. — В прошлом веке Гекс разрешил всем своим Тварям самим создавать Тварей. Умерли миллионы невинных людей, они думали, что это особо устойчивая форма гриппа. Тварей получилось совсем мало.— Правда, они стали слишком независимыми, так что он выследил их всех и сжег.— При чем здесь то, что я — единственный ребенок?Ренни заглянул в глаза Укии.— Выживает один из тысячи: защитная система организма реагирует на чужую ДНК. В месте укола начинается иммунная война, и человек умирает до того, как наши гены укоренятся в нем. Но из такой ситуации есть выход. Можно создать сплав паразита и носителя, тогда носитель не отторгнет новый генетический материал, пока не будет слишком поздно — организм перейдет тот самый порог.Укии вдруг стало очень холодно.— Для этого нужен ребенок, отец которого — инопланетянин, а мать — человек.Ренни кивнул.— Для того чтобы он появился, использовали очень сложную машину, людям такие и не снились. Она сама извлекала яйцо из организма будущей матери, оплодотворяла его, производила генетические манипуляции и имплантировала обратно. Она же держала мать живой, но в неактивном состоянии весь период беременности, подавляя ее иммунную систему, чтобы не случилось выкидыша. Это громадная машина, на разведывательном корабле была всего одна такая.Укия обхватил себя руками и заходил взад-вперед, но все никак не мог согреться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26