То, что вы сейчас видели, называется структурированием воды. Очистка — лишь побочный эффект. Я его использую не по прямому назначению, очищаю ту гадость, что течет из крана. А на самом деле он придает воде нужные свойства. Можно святить воду не хуже, чем это делают в церкви.— Он со значением посмотрел на Злобина. — А мог бы вставить капсулу со спиртом и превращать воду из-под крана в водку.
— А убить таким способом можно? — настороженно спросил Злобин.
— Безусловно, — авторитетно кивнул Мещеряков. — Вставим капсулу с анальгином, получим любое количество водного раствора анальгина и излечим головную боль. Если облучим цианистый калий — эффект будет, как вы понимаете, обратный. Но! — Он вскинул острый сухой палец. — На самом деле мы получим не раствор, а воду, имеющую свойства цианида. Понятна разница? Химическая формула воды останется, как в школьном учебнике, Аш-два-0, а структура вещества изменится. По своим свойствам она ничем не будет отличаться от раствора цианида. И действие произведет соответствующее.
— Иными словами, экспертиза яда не найдет, — заключил Злобин.
— Вы уловили суть, — похвалил его Мещеряков, словно принимал зачет у студента.
Злобин отодвинул от себя кружку. Обратил внимание, что кофе начал смешиваться с водой, цвет жидкости медленно выравнивался, становился мутно-коричневым.
— Да-да-да, — усмехнулся Мещеряков, перехватив его взгляд. — Через некоторое время вода вновь становится обычной водой. И никаких следов яда. — Он откинулся на спинку стула, закинул ногу на ногу. - Спешу упредить вашу профессиональную подозрительность, Андрей Ильич. Прибор абсолютно легален. Имеется российский, европейский и американский патенты. Япошки патентовать отказались. Как у них водится, модифицировали до нужного уровня и оформили патент на себя.
— И почему это чудо техники не выпускают серийно?
— Именно потому, что чудо! — Мещеряков покрутил в пальцах свой приборчик.
— Ерунда, копейки стоит, но в серию в ближайшее время не пойдет. Кто же согласится остановить мощнейшие очистные сооружения, полностью переделать производства? И кто позволит загубить мировую индустрию лекарств? Не забудьте проблему экологии. Массам вбили в голову, что дальнейший рост производства погубит природу, чем подсознательно привили мысль, что машин, микроволновок и прочих благ цивилизации на всех не хватит, можно не выступать. Да, чтобы приблизиться к поводу нашей встречи, скажу, что американцы вклю-чили излучатели подобного типа в новый класс вооружений. Так называемая программа нелетальных средств ведения войны, не слышали?
— В смысле оружие массового поражения? — нахмурился Злобин.
— Нет, это дикость! — поморщился Мещеряков. — Всякие там атомные бомбы, зарины, фосгены и иприты... Красиво получилось с Хиросимой, но наш Чернобыль отрезвил даже самые горячие головы. Война в двадцатом веке стала экологически опасной. Подумайте сами: зачем бомбить запасы бензина противника, когда вот таким приборчиком можно облучить цистерну — и бензин превратится в воду?
Злобин по-новому взглянул на собеседника. Ни под одну из привычных категорий он не подходил. Таких, как Мещеряков, до сих пор доводилось видеть только по телевизору в передаче «Очевидное — невероятное».
Мещеряков тоже разглядывал Злобина. Вернее, ощупывал взглядом. Сначала Злобин ощутил холодное посасывание в переносье, затем в горле и под сердцем. Профессор уставился в его солнечное сплетение, Злобин: вспомнил про пятна на рубашке и придвинулся к столу.
— Что вы так смотрите? -спросил он.
— Да так... — Мещеряков усмехнулся своим мыслям. -Впрочем, это не так уж важно. Перейдем к делу?
— Давно пора. — Злобин приготовился записывать.
— Можете занести в протокол, что против погибшего вчера вечером было применено психотронное оружие направленного действия. Или оружие второго уровня, если придерживаться общепризнанной классификации. Я отдаю себе отчет в том, что вам привычнее иметь дело с более примитивными орудиями преступления. Но в данном случае вы столкнулись с выходящим за рамки вашего обыденного сознания.
— Да уж, марсиан арестовывать не доводилось. Но клиенты,убежденные, что к убийству их склонили зеленые человечки, попадались. — Злобин отложил ручку.
— Неужели я показал этот фокус только для развлечения? — Мещеряков указал на чашку. — Вы же разумный человек, Андрей Ильич. Так сделайте небольшое интеллектуальное усилие и придите к мысли, что диапазон средств убийства значительно шире, чем вам до этого представлялось.
Злобин невольно вспомнил всех прошедших через его руки убийц: опустившихся алкоголиков, психопатов, отморозков, перепуганных насмерть глупцов, по чьей халатности случайно гибли люди. Вспомнил музей орудий убийства в криминалистической лаборатории: стволы всех марок и времен, обрезки труб, гантели, ножи от кухонных до раритетных. И бесчисленные фотографии жертв.
— Убивает не оружие, а человек, — произнес он.
— Именно! — Мещеряков восторженно всплеснул руками. — Вы даже не знаете, насколько вы правы. Понимаете, человек ничего не создает, а лишь отражает свои свойства на окружающий мир. Вся материальная культура, что мы нагородили вокруг себя, есть лишь отражение нашей сути и свойств. И ничего более! — Он вскинул острый палец. — Оружие, как и всякое орудие труда, с одной стороны воплощает в себе функцию, для которой оно предназначено, а с другой — несет в себе нашу сущность. Нож предназначен для колюще-режущего удара. Принципиально не важно, из чего он изготовлен: из рыбьей кости, камня или стали. По форме и функции он подобен зубу человека, это очевидно. А суть... В любом оружии, если отстраниться от технической стороны, сокрыто наше желание ударить, убить, растерзать врага. В хищниках это проглядывает в каждой складке тела. Они по своей сути и функции — орудие убийства. А человек стал цивилизованным интеллектуалом, потому что сумел сбросить с себя жажду убийства на технику. Если хотите образ, пожалуйста: нож — это застывший в стали импульс к убийству. Он замолчал, дожидаясь реакции Злобина. А Злобин вспомнил времена марксизма-ленинизма, когда такие же высоколобые, с горящими глазами профессора-обществоведы читали лекции для оперсостава. Опера спали с открытыми глазами, зная, что через день они с заоблачных высот теории рухнут в помойку практики.
— Владлен Кузьмич, понимаете, я всего лишь следователь, работаю на земле. На философские рассуждения у меня не хватает времени, а если честно, просто не остается сил. — Он еще раз скользнул взглядом по сидевшему напротив старику. -Так что давайте поконкретнее. И заранее извините, если мои вопросы покажутся вам глупыми. Безусловно, я кое-что читал о психотронном оружии. Но дальше газетных статей и дешевых брошюрок дело, признаюсь, не пошло. А вы считаете себя экспертом по психотронному оружию — я правильно понял?
— После десяти лет работы, думаю, я имею право так называться, — без тени смущения ответил Мещеряков. — Думаю, мои знания могут помочь следствию, поэтому я и пришел.
— Похвально, похвально, — кивнул Злобин. — Насколько я понимаю, все, что связано с новым оружием, является секретным. Не боитесь откровенничать на запретные темы? — спросил Злобин.
— Конечно же, нет!— Мещеряков скривил губы в саркастической ухмылке. — Что касается тайны, так я давно пришел к выводу, что государственная или любая иная тайна, придуманная людьми, есть лишь фикция, химера и плод самомнения. Замысел Творца — вот единственная тайна. Остальное — детские забавы взрослых дяденек в погонах и без. Образно говоря, они пытаются засекретить конструкцию будильника, не зная, а что, собственно, есть время. Вы поняли мою мысль?
Злобин, уже не таясь, в упор разглядывал странного посетителя. Если вначале он показался ему чудиком, профессором, абсолютно оторванным от реального мира, в котором живут гарики, коляны, алки бесконечные и он сам, Злобин, то сейчас он никак не мог подобрать определения той холодной отстраненности от всего, связанного с миром простых смертных, что сквозила в каждом слове, взгляде и жесте Мещерякова. «Какой-то средневековый алхимик или монах, что ли? — подумал Злобин, хотя в своей практике ни разу с ними не сталкивался. По привычке попробовал подобрать статью, на какую способен Мещеряков. — Все что угодно. Вплоть до серийной расчленен-ки», — решил он.
Мещеряков закинул голову, на секунду закрыл глаза.
— Итак, психотронное оружие. — Он сел удобнее, поставив локоть на стол. — С точки зрения базовых принципов ничего нового в нем нет. Газетный ажиотаж и зуд секретности у военных идут от непонимания этой простой мысли. Алюбое непонимание ведет кдемонизации явления. Судите сами: что есть оружие? Сначала били кулаком, потом обезьяна взяла в руки камень или палку, потом научилась бросать камень в цель. Потом придумали лук, катапульту, пушку, ракеты. В основе любого оружия лежит ударное воздействие, разрушающее целостность системы. Для меня как теоретика нет принципиальной разницы, чем и с какого расстояния нанесен удар. Принцип остается неизменным: энергия извне внедряется в систему, приводя к катастрофическим разрушениям.
— А атомная бомба?-вставил Злобин.
— Фетиш научного прогресса, — пренебрежительно отмахнулся Мещеряков. — Ничего принципиально нового. Во вторую мировую суммарное воздействие артиллерии на участок фронта в десяток километров стало измеряться килотоннами взрывчатки! На ваш город, кстати, в сорок четвертом за полчаса отбомбились шестьсот самолетов англичан. Сама логика развития тактики массовой войны подсказывала, что военным необходима одна бомба в десять килотонн вместо тысячи самолетов с сотней бомб на борту. И такую бомбу американцы сбросили на Хиросиму. Честь и хвала физикам и инженерам, но что они нового внесли в базовый принцип оружия? Ничего!
— Хорошо, а что тогда психотронное оружие? — Злобин помял липкий от пота воротничок, досадливо поморщился.
— Желание убить в чистом виде, — не моргнув глазом ответил Мещеряков. — Потому что использует энергию, за счет которой протекают психические процессы. Иными словами, сама мысль убить или причинить вред становится оружием. Пси-оружие поражает любые системы, в которых происходит обмен энергии и информации. Оно может вызвать моментальную смерть, а может отсрочить ее, вызвав рак крови. Сразу же упреждаю ваш вопрос, никаких признаков применения оружия вы не найдете. Вообще никакими приборами засечь пси-ору-жие невозможно. Только человек способен ощутить его воздействие. И не смотрите с такой иронией! — Он перехватил взгляд Злобина. — Радиация существовала всегда, а экспериментировать с ней начали только в наше время.
Первые исследователи вроде мадам Кюри даже не имели представления о последствиях воздействия радиации на человека. За что и поплатились. Поймите, это же так просто! Явление пси-энергии существует, реальное воздействие на человека она оказывает, а приборов типа счетчика Гейгера мы еще не создали.
— Но уже вовсю экспериментируете, — заметил Злобин.
— Зуд познания,-вздохнул Мещеряков. - Еще хуже, чем зуд власти. Но не будем отвлекаться на моральные аспекты проблемы, к ним мы еще вернемся. Итак, пси-оружие можно разбить на следующие уровни: фоновые излучатели типа этого приборчика. — Он указал на коробочку на столе. — Второй уровень — излучатели направленного воздействия. Их в прессе называют пси-лазерами. В принципе, это близко к истине. Технически прибор второго, уровня состоит из генератора несущей частоты, человека-оператора в качестве генератора рабочей частоты и носителя биополя, позволяющего навести оружие на конкретный объект. Чаще всего используют личные вещи человека, намеченного в жертву.
— Похоже на сглаз и порчу, да? — догадался Злобин.
— В самую точку! — Мещеряков одобрительно по— смотрел на Злобина. — Я же говорил, оружие — это техническое воплощение наших свойств. Кто-то захотел смертй потерпевшего, а техника лишь усилила импульс воли — и вот вам труп. Так что можете так и записать: вчера на Верхнеозерной применили оружие второго уровня.
— Но вы же сами сказали, что невозможно засечь работу такого генератора! Откуда же такая уверенность, Владлен Кузьмич?
— Не передергивайте. — Мещеряков предостерегающе вскинул руку — Я сказал — нет приборов, регистрирующих пси-энергию. А человек способен почувствовать, воздействие. Состояние при этом напоминает влияние магнитных бурь. Общее угнетенное состояние, повышенная нервозность, спазматические боли в области головы и сердца, тремор сердечной мышцы. Что еще? Ах, да... Вязкий воздух. Психиатры называют это аурой. Специфическое ощущение нереальности происходящего, за которым следует нервный припадок. Опросите свидетелей, они обязательно должны были испытать нечто подобное.
— К сожалению, такие показания к делу не подошьешь. — Злобин не стал говорить, какие, по его мнению, физиологические ощущения могли испытывать перепившие посетители кафе.
— Понимаю, вам нужно нечто материальное. — Мещеряков словно прочитал его мысли. — Тогда препарируйте мозг потерпевшего. Если я прав, вы найдете характерные точечные вкрапления. Это единственный след от применения оружия второго уровня. Если вскрытие уже производилось и на достаточно профессиональном уровне, патологоанатом не мог не обнаружить характерных патологических изменений в коре головного мозга обоих полушарий. Генезиз их, я уверен, поставил его в тупик.
— Вот это уже кое-что! — Злобин отвел взгляд, знал, что в глазах сейчас вспыхнул охотничий азарт. — Уточните.
— Все очень просто! Мозг — основной орган, где происходит циркуляция пси-энергии. И оружие, прежде всего, воздействует именно на мозг. Структура нейронных связей нарушается. Словно перегорают микросхемы в сложном приборе. Внешне это выглядит, как будто кто-то потыкал раскаленной иглой. Кстати, при шизофрении наблюдаются такие же поражения коры головного мозга. Вот и гадайте: то ли человек стал жертвой пси-лазера, то ли сошел с ума и бредит пси-лазером.
— А если он все-таки умер? — спросил Злобин.
— Значит, разрушение структуры мозга сказалось на иных системах организма. Как правило, первым отказывает сердце.
— Это подтверждено опытами?
— На кроликах. — Мещеряков явно вложил в это слово какой-то одному ему понятный смысл. — Если посчитаете нужным, я предоставлю свои печатные работы на эту тему
— Боюсь, все к этому идет, Владлен Кузьмич, — вздохнул Злобин.
Он представил себе реакцию прокурора, когда тот узнает, что в качестве эксперта по делу привлечен почетный член Академии парапсихологии. Если честно, Злобин и сам не испытывал особенного восторга от такого оборота дела. Гибель Гусева и без того породила массу проблем, а вероятность применения психотронного оружия вообще заводила расследование в такие дебри, из которых живым можно и не выйти. В то же время версия о загадочном пси-лазере отлично укладывалась в последующее ЧП в морге. Такое развитие событий было логичным и даже привычным для Злобина: одно преступление всегда тянет за собой цепочку новых.
— Где, на ваш взгляд, мог находиться этот пси-лазер? — задал вопрос Злобин, смирившись с мыслью, что профессор теперь числится его неофициальным экспертом. — Насколько я понимаю, любое оружие, даже самое фантастическое, имеет свои технические характеристики. Меня в первую очередь интересует дальность действия и потребляемая мощность.
— Понял вашу мысль, — усмехнулся Мещеряков. — Скажем так, прибор находился в радиусе городской черты. Точнее определить, увы, не могу. Что же касается мощности... Не думаю, что накачка лазером энергией производилась из городской электросети. Такой резкий забор мощности не прошел бы незамеченным. А это след — правильно? Получается, использовали независимый генератор. Ну, скажем... — Мещеряков указал за окно, из которого открывался вид на набережную Преголи. — Силовая установка теплохода вполне бы подошла. Или армейский полевой генератор. Вариантов не так уж много.
— Ясно. — Злобин сделал быстрые пометки на листке бумаги. — А теперь вкратце расскажите о других видах пси-оружия. Пригодится для общего развития. Когда еще жизнь сведет с таким специалистом.
Он намеренно переключил внимание Мещерякова от Важнейшей информации. Профессор клюнул на удочку и польщенно улыбнулся.
— Третий уровень — излучатели психосферного воздействия. По сути, это приборы первого уровня, но большей мощности. Ими облучают большие массы людей, создавая ощущение тревоги и повышая уровень внушаемости. Собственно, воздействие осуществляют проповедники, телеведущие и прочие вожаки толпы. Четвертый уровень — оружие глобального, планетарного масштаба. Русский ученый Вернадский выдвинул теорию ноосферы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55
— А убить таким способом можно? — настороженно спросил Злобин.
— Безусловно, — авторитетно кивнул Мещеряков. — Вставим капсулу с анальгином, получим любое количество водного раствора анальгина и излечим головную боль. Если облучим цианистый калий — эффект будет, как вы понимаете, обратный. Но! — Он вскинул острый сухой палец. — На самом деле мы получим не раствор, а воду, имеющую свойства цианида. Понятна разница? Химическая формула воды останется, как в школьном учебнике, Аш-два-0, а структура вещества изменится. По своим свойствам она ничем не будет отличаться от раствора цианида. И действие произведет соответствующее.
— Иными словами, экспертиза яда не найдет, — заключил Злобин.
— Вы уловили суть, — похвалил его Мещеряков, словно принимал зачет у студента.
Злобин отодвинул от себя кружку. Обратил внимание, что кофе начал смешиваться с водой, цвет жидкости медленно выравнивался, становился мутно-коричневым.
— Да-да-да, — усмехнулся Мещеряков, перехватив его взгляд. — Через некоторое время вода вновь становится обычной водой. И никаких следов яда. — Он откинулся на спинку стула, закинул ногу на ногу. - Спешу упредить вашу профессиональную подозрительность, Андрей Ильич. Прибор абсолютно легален. Имеется российский, европейский и американский патенты. Япошки патентовать отказались. Как у них водится, модифицировали до нужного уровня и оформили патент на себя.
— И почему это чудо техники не выпускают серийно?
— Именно потому, что чудо! — Мещеряков покрутил в пальцах свой приборчик.
— Ерунда, копейки стоит, но в серию в ближайшее время не пойдет. Кто же согласится остановить мощнейшие очистные сооружения, полностью переделать производства? И кто позволит загубить мировую индустрию лекарств? Не забудьте проблему экологии. Массам вбили в голову, что дальнейший рост производства погубит природу, чем подсознательно привили мысль, что машин, микроволновок и прочих благ цивилизации на всех не хватит, можно не выступать. Да, чтобы приблизиться к поводу нашей встречи, скажу, что американцы вклю-чили излучатели подобного типа в новый класс вооружений. Так называемая программа нелетальных средств ведения войны, не слышали?
— В смысле оружие массового поражения? — нахмурился Злобин.
— Нет, это дикость! — поморщился Мещеряков. — Всякие там атомные бомбы, зарины, фосгены и иприты... Красиво получилось с Хиросимой, но наш Чернобыль отрезвил даже самые горячие головы. Война в двадцатом веке стала экологически опасной. Подумайте сами: зачем бомбить запасы бензина противника, когда вот таким приборчиком можно облучить цистерну — и бензин превратится в воду?
Злобин по-новому взглянул на собеседника. Ни под одну из привычных категорий он не подходил. Таких, как Мещеряков, до сих пор доводилось видеть только по телевизору в передаче «Очевидное — невероятное».
Мещеряков тоже разглядывал Злобина. Вернее, ощупывал взглядом. Сначала Злобин ощутил холодное посасывание в переносье, затем в горле и под сердцем. Профессор уставился в его солнечное сплетение, Злобин: вспомнил про пятна на рубашке и придвинулся к столу.
— Что вы так смотрите? -спросил он.
— Да так... — Мещеряков усмехнулся своим мыслям. -Впрочем, это не так уж важно. Перейдем к делу?
— Давно пора. — Злобин приготовился записывать.
— Можете занести в протокол, что против погибшего вчера вечером было применено психотронное оружие направленного действия. Или оружие второго уровня, если придерживаться общепризнанной классификации. Я отдаю себе отчет в том, что вам привычнее иметь дело с более примитивными орудиями преступления. Но в данном случае вы столкнулись с выходящим за рамки вашего обыденного сознания.
— Да уж, марсиан арестовывать не доводилось. Но клиенты,убежденные, что к убийству их склонили зеленые человечки, попадались. — Злобин отложил ручку.
— Неужели я показал этот фокус только для развлечения? — Мещеряков указал на чашку. — Вы же разумный человек, Андрей Ильич. Так сделайте небольшое интеллектуальное усилие и придите к мысли, что диапазон средств убийства значительно шире, чем вам до этого представлялось.
Злобин невольно вспомнил всех прошедших через его руки убийц: опустившихся алкоголиков, психопатов, отморозков, перепуганных насмерть глупцов, по чьей халатности случайно гибли люди. Вспомнил музей орудий убийства в криминалистической лаборатории: стволы всех марок и времен, обрезки труб, гантели, ножи от кухонных до раритетных. И бесчисленные фотографии жертв.
— Убивает не оружие, а человек, — произнес он.
— Именно! — Мещеряков восторженно всплеснул руками. — Вы даже не знаете, насколько вы правы. Понимаете, человек ничего не создает, а лишь отражает свои свойства на окружающий мир. Вся материальная культура, что мы нагородили вокруг себя, есть лишь отражение нашей сути и свойств. И ничего более! — Он вскинул острый палец. — Оружие, как и всякое орудие труда, с одной стороны воплощает в себе функцию, для которой оно предназначено, а с другой — несет в себе нашу сущность. Нож предназначен для колюще-режущего удара. Принципиально не важно, из чего он изготовлен: из рыбьей кости, камня или стали. По форме и функции он подобен зубу человека, это очевидно. А суть... В любом оружии, если отстраниться от технической стороны, сокрыто наше желание ударить, убить, растерзать врага. В хищниках это проглядывает в каждой складке тела. Они по своей сути и функции — орудие убийства. А человек стал цивилизованным интеллектуалом, потому что сумел сбросить с себя жажду убийства на технику. Если хотите образ, пожалуйста: нож — это застывший в стали импульс к убийству. Он замолчал, дожидаясь реакции Злобина. А Злобин вспомнил времена марксизма-ленинизма, когда такие же высоколобые, с горящими глазами профессора-обществоведы читали лекции для оперсостава. Опера спали с открытыми глазами, зная, что через день они с заоблачных высот теории рухнут в помойку практики.
— Владлен Кузьмич, понимаете, я всего лишь следователь, работаю на земле. На философские рассуждения у меня не хватает времени, а если честно, просто не остается сил. — Он еще раз скользнул взглядом по сидевшему напротив старику. -Так что давайте поконкретнее. И заранее извините, если мои вопросы покажутся вам глупыми. Безусловно, я кое-что читал о психотронном оружии. Но дальше газетных статей и дешевых брошюрок дело, признаюсь, не пошло. А вы считаете себя экспертом по психотронному оружию — я правильно понял?
— После десяти лет работы, думаю, я имею право так называться, — без тени смущения ответил Мещеряков. — Думаю, мои знания могут помочь следствию, поэтому я и пришел.
— Похвально, похвально, — кивнул Злобин. — Насколько я понимаю, все, что связано с новым оружием, является секретным. Не боитесь откровенничать на запретные темы? — спросил Злобин.
— Конечно же, нет!— Мещеряков скривил губы в саркастической ухмылке. — Что касается тайны, так я давно пришел к выводу, что государственная или любая иная тайна, придуманная людьми, есть лишь фикция, химера и плод самомнения. Замысел Творца — вот единственная тайна. Остальное — детские забавы взрослых дяденек в погонах и без. Образно говоря, они пытаются засекретить конструкцию будильника, не зная, а что, собственно, есть время. Вы поняли мою мысль?
Злобин, уже не таясь, в упор разглядывал странного посетителя. Если вначале он показался ему чудиком, профессором, абсолютно оторванным от реального мира, в котором живут гарики, коляны, алки бесконечные и он сам, Злобин, то сейчас он никак не мог подобрать определения той холодной отстраненности от всего, связанного с миром простых смертных, что сквозила в каждом слове, взгляде и жесте Мещерякова. «Какой-то средневековый алхимик или монах, что ли? — подумал Злобин, хотя в своей практике ни разу с ними не сталкивался. По привычке попробовал подобрать статью, на какую способен Мещеряков. — Все что угодно. Вплоть до серийной расчленен-ки», — решил он.
Мещеряков закинул голову, на секунду закрыл глаза.
— Итак, психотронное оружие. — Он сел удобнее, поставив локоть на стол. — С точки зрения базовых принципов ничего нового в нем нет. Газетный ажиотаж и зуд секретности у военных идут от непонимания этой простой мысли. Алюбое непонимание ведет кдемонизации явления. Судите сами: что есть оружие? Сначала били кулаком, потом обезьяна взяла в руки камень или палку, потом научилась бросать камень в цель. Потом придумали лук, катапульту, пушку, ракеты. В основе любого оружия лежит ударное воздействие, разрушающее целостность системы. Для меня как теоретика нет принципиальной разницы, чем и с какого расстояния нанесен удар. Принцип остается неизменным: энергия извне внедряется в систему, приводя к катастрофическим разрушениям.
— А атомная бомба?-вставил Злобин.
— Фетиш научного прогресса, — пренебрежительно отмахнулся Мещеряков. — Ничего принципиально нового. Во вторую мировую суммарное воздействие артиллерии на участок фронта в десяток километров стало измеряться килотоннами взрывчатки! На ваш город, кстати, в сорок четвертом за полчаса отбомбились шестьсот самолетов англичан. Сама логика развития тактики массовой войны подсказывала, что военным необходима одна бомба в десять килотонн вместо тысячи самолетов с сотней бомб на борту. И такую бомбу американцы сбросили на Хиросиму. Честь и хвала физикам и инженерам, но что они нового внесли в базовый принцип оружия? Ничего!
— Хорошо, а что тогда психотронное оружие? — Злобин помял липкий от пота воротничок, досадливо поморщился.
— Желание убить в чистом виде, — не моргнув глазом ответил Мещеряков. — Потому что использует энергию, за счет которой протекают психические процессы. Иными словами, сама мысль убить или причинить вред становится оружием. Пси-оружие поражает любые системы, в которых происходит обмен энергии и информации. Оно может вызвать моментальную смерть, а может отсрочить ее, вызвав рак крови. Сразу же упреждаю ваш вопрос, никаких признаков применения оружия вы не найдете. Вообще никакими приборами засечь пси-ору-жие невозможно. Только человек способен ощутить его воздействие. И не смотрите с такой иронией! — Он перехватил взгляд Злобина. — Радиация существовала всегда, а экспериментировать с ней начали только в наше время.
Первые исследователи вроде мадам Кюри даже не имели представления о последствиях воздействия радиации на человека. За что и поплатились. Поймите, это же так просто! Явление пси-энергии существует, реальное воздействие на человека она оказывает, а приборов типа счетчика Гейгера мы еще не создали.
— Но уже вовсю экспериментируете, — заметил Злобин.
— Зуд познания,-вздохнул Мещеряков. - Еще хуже, чем зуд власти. Но не будем отвлекаться на моральные аспекты проблемы, к ним мы еще вернемся. Итак, пси-оружие можно разбить на следующие уровни: фоновые излучатели типа этого приборчика. — Он указал на коробочку на столе. — Второй уровень — излучатели направленного воздействия. Их в прессе называют пси-лазерами. В принципе, это близко к истине. Технически прибор второго, уровня состоит из генератора несущей частоты, человека-оператора в качестве генератора рабочей частоты и носителя биополя, позволяющего навести оружие на конкретный объект. Чаще всего используют личные вещи человека, намеченного в жертву.
— Похоже на сглаз и порчу, да? — догадался Злобин.
— В самую точку! — Мещеряков одобрительно по— смотрел на Злобина. — Я же говорил, оружие — это техническое воплощение наших свойств. Кто-то захотел смертй потерпевшего, а техника лишь усилила импульс воли — и вот вам труп. Так что можете так и записать: вчера на Верхнеозерной применили оружие второго уровня.
— Но вы же сами сказали, что невозможно засечь работу такого генератора! Откуда же такая уверенность, Владлен Кузьмич?
— Не передергивайте. — Мещеряков предостерегающе вскинул руку — Я сказал — нет приборов, регистрирующих пси-энергию. А человек способен почувствовать, воздействие. Состояние при этом напоминает влияние магнитных бурь. Общее угнетенное состояние, повышенная нервозность, спазматические боли в области головы и сердца, тремор сердечной мышцы. Что еще? Ах, да... Вязкий воздух. Психиатры называют это аурой. Специфическое ощущение нереальности происходящего, за которым следует нервный припадок. Опросите свидетелей, они обязательно должны были испытать нечто подобное.
— К сожалению, такие показания к делу не подошьешь. — Злобин не стал говорить, какие, по его мнению, физиологические ощущения могли испытывать перепившие посетители кафе.
— Понимаю, вам нужно нечто материальное. — Мещеряков словно прочитал его мысли. — Тогда препарируйте мозг потерпевшего. Если я прав, вы найдете характерные точечные вкрапления. Это единственный след от применения оружия второго уровня. Если вскрытие уже производилось и на достаточно профессиональном уровне, патологоанатом не мог не обнаружить характерных патологических изменений в коре головного мозга обоих полушарий. Генезиз их, я уверен, поставил его в тупик.
— Вот это уже кое-что! — Злобин отвел взгляд, знал, что в глазах сейчас вспыхнул охотничий азарт. — Уточните.
— Все очень просто! Мозг — основной орган, где происходит циркуляция пси-энергии. И оружие, прежде всего, воздействует именно на мозг. Структура нейронных связей нарушается. Словно перегорают микросхемы в сложном приборе. Внешне это выглядит, как будто кто-то потыкал раскаленной иглой. Кстати, при шизофрении наблюдаются такие же поражения коры головного мозга. Вот и гадайте: то ли человек стал жертвой пси-лазера, то ли сошел с ума и бредит пси-лазером.
— А если он все-таки умер? — спросил Злобин.
— Значит, разрушение структуры мозга сказалось на иных системах организма. Как правило, первым отказывает сердце.
— Это подтверждено опытами?
— На кроликах. — Мещеряков явно вложил в это слово какой-то одному ему понятный смысл. — Если посчитаете нужным, я предоставлю свои печатные работы на эту тему
— Боюсь, все к этому идет, Владлен Кузьмич, — вздохнул Злобин.
Он представил себе реакцию прокурора, когда тот узнает, что в качестве эксперта по делу привлечен почетный член Академии парапсихологии. Если честно, Злобин и сам не испытывал особенного восторга от такого оборота дела. Гибель Гусева и без того породила массу проблем, а вероятность применения психотронного оружия вообще заводила расследование в такие дебри, из которых живым можно и не выйти. В то же время версия о загадочном пси-лазере отлично укладывалась в последующее ЧП в морге. Такое развитие событий было логичным и даже привычным для Злобина: одно преступление всегда тянет за собой цепочку новых.
— Где, на ваш взгляд, мог находиться этот пси-лазер? — задал вопрос Злобин, смирившись с мыслью, что профессор теперь числится его неофициальным экспертом. — Насколько я понимаю, любое оружие, даже самое фантастическое, имеет свои технические характеристики. Меня в первую очередь интересует дальность действия и потребляемая мощность.
— Понял вашу мысль, — усмехнулся Мещеряков. — Скажем так, прибор находился в радиусе городской черты. Точнее определить, увы, не могу. Что же касается мощности... Не думаю, что накачка лазером энергией производилась из городской электросети. Такой резкий забор мощности не прошел бы незамеченным. А это след — правильно? Получается, использовали независимый генератор. Ну, скажем... — Мещеряков указал за окно, из которого открывался вид на набережную Преголи. — Силовая установка теплохода вполне бы подошла. Или армейский полевой генератор. Вариантов не так уж много.
— Ясно. — Злобин сделал быстрые пометки на листке бумаги. — А теперь вкратце расскажите о других видах пси-оружия. Пригодится для общего развития. Когда еще жизнь сведет с таким специалистом.
Он намеренно переключил внимание Мещерякова от Важнейшей информации. Профессор клюнул на удочку и польщенно улыбнулся.
— Третий уровень — излучатели психосферного воздействия. По сути, это приборы первого уровня, но большей мощности. Ими облучают большие массы людей, создавая ощущение тревоги и повышая уровень внушаемости. Собственно, воздействие осуществляют проповедники, телеведущие и прочие вожаки толпы. Четвертый уровень — оружие глобального, планетарного масштаба. Русский ученый Вернадский выдвинул теорию ноосферы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55