К тому же если все выплывет наружу, то репутация кафедры и клиники будет сильно подмочена.
— Хочу напомнить, на следующей неделе мы с Флоренс уезжаем на десять дней в Аспен. Основные занятия у меня запланированы через месяц, а на двух лекциях ты меня заменишь. Мы уезжаем в понедельник. Только не говори, что ты забыл.
— Конечно, нет, — ответил Пол, хотя, естественно, солгал.
— Ну и замечательно! — проговорил Бен. — А ты в мое отсутствие приведи в порядок дела в клинике.
— Все сделаю, не беспокойся. — Пол направился к двери, но потом оглянулся: — Послушай, в блоке D новый психиатр, женщина. Ты ее знаешь?
— Мне никто не говорил о новом психиатре. И какая она?
— Я ее мельком видел сегодня. Наведу справки — расскажу.
— Ладно. И не забудь, что вы с Мэри завтра у нас ужинаете.
— Я не забыл. Пойду, надо сделать несколько звонков. Пол направился к себе в кабинет, и только он открыл дверь, раздался звонок заместителя начальника тюрьмы, голос у него был нервозный.
— Официальное расследование начнется в среду. Пока мы временно отстранили трех сотрудников и перевели Крамера в блок Е.
— Как он?
— Наглости поубавилось. Сознает, что очень сильно навредил себе. А ваша студентка в порядке?
— Да. Но как это случилось? Я имею в виду дверь камеры.
— Пока не ясно. Вы же знаете, двери камер у нас открываются либо электронным ключом, либо с пульта. Охранник божится, что никаких кнопок не нажимал, и в компьютере ничего не зарегистрировано. Как будто дверь открылась сама собой. Поскольку это невозможно, мы отстранили охранника. Сейчас там работают эксперты. Они докопаются до истины. Спасибо, что успокоили девушку.
— Все нормально, — заверил его Пол, затем помолчал и осторожно добавил: — А кто эта женщина-психиатр?
— Какая?
— Ну та, что стояла позади меня, когда Крамер отпустил девушку. Когда она начала работать в блоке D?
— Не знаю, — ответил заместитель начальника тюрьмы. — В последнее время мы никого на работу не принимали. Я выясню.
— Спасибо. Мне бы хотелось с ней поговорить.
Пол положил трубку и посмотрел в окно на небо: там собирались грозовые тучи. Казалось бы, что в этом необычного? Но Пол чувствовал, что эти тучи собираются вокруг него.
СЕТИ ЗЛА
Глава одиннадцатая
Есть три вида людей, которым Бог дозволит быть искушенными дьяволом… нечестивые, погрязшие в страшных грехах, чтобы наказать их; благочестивые, опустившиеся до больших прегрешений и пороков или недостаточно укрепленные в вере… и даже некоторые из достойных, чтобы испытать их терпение перед миром.
Яков VI Шотландский. Демонология
Северная Италия. Окрестности города Бенедетто. Монастырь Святой Кристины на склоне горы. Рядом оливковая роща, дальше море. Монастырь был основан в четырнадцатом веке монахинями, давшими обет молчания. Сложенные из местного камня побеленные постройки отлично вписывались в пейзаж.
Решивший посетить эту обитель поднялся по узкой каменистой дорожке, прошел по огороду к арочным воротам с дубовой дверью, сильно выгоревшей на солнце. В центре двора, как обычно, располагался колодец, стены обвивали виноградные лозы. Из значительных сооружений только опочивальня и трапезная, не считая, разумеется, часовни, вокруг которой в течение многих веков вращалась жизнь небольшой общины.
Монастырская простота подчеркивалась тишиной. Разговаривать монахиням разрешалось полчаса в день, в обеденное время, однако и этот скромный лимит они не исчерпывали, ибо привыкли общаться друг с другом посредством жестов. Их жизнь была наполнена безмятежностью, и в этом они находили глубокое счастье.
Этот женский монастырь был мало кому известен. Никаких посетителей, только раз в году их навещал деревенский священник, чтобы принять участие в празднике в честь основания обители. И все же в этом тихом, неприметном месте хранилось бесценное сокровище, о существовании которого знал только святой отец.
Глубокая ночь. Кромешную тьму чуть рассеивает подрагивающий свет двух свечей, зажженных в часовне на алтаре. Здесь молится монахиня — Катерина из Бенедетто, простая женщина под шестьдесят лет. В монастыре она с восемнадцати, жизнь провела в созерцании, попусту растратила, как сказал бы искушенный в жизни циник, любитель поглумиться над религиозной моралью. Но Катерина, напротив, считала свою жизнь необыкновенно наполненной. От других человеческих существ ее отличал благословенный дар великого проникновения в суть и вера — дар бесценный за пределами всех человеческих понятий, дар от вселюбящего Бога.
Хотя об этом даре Катерины знала только мать-настоятельница, монахини его чувствовали. Ее дар был Божьим благословением и для них тоже, и они благодарили за это Создателя.
Шел третий час ночи. Катерина из Бенедетто лежала, распростершись перед алтарем, без движения. Стороннему наблюдателю могло бы даже показаться, что из нее ушла жизнь. Но это просто душа ее витала где-то глубоко в космосе.
И вот тогда пришло к ней это страшное осознание, столь невероятное по своей сути, что она мучительно вскрикнула. Долго боролась с враждебными силами, чтобы постигнуть его истинное значение. Битва была свирепая, и много раз казалось, что враг навсегда отсечет ее от мира. Придя наконец в себя, она разбудила мать-настоятельницу и поведала об увиденном.
Три дня спустя в дверях трапезной появился человек. В молчании он выслушал Катерину, затем отправился обратно по каменистой дорожке. В оливковой роще кардинал Бенелли остановился и горько заплакал, воздев руки к небу.
— Что я наделал! Что я наделал! Игнорировал послание, данное свыше, и эта скромная служанка Божья раскрыла мне глаза. Прости, прости меня, о Боже.
Затем в смятении он продолжил спуск по каменистой дорожке. Кардинал Бенелли, глава святой палаты, все понял, ничего не пропустил. У него не было ни малейших сомнений в том, что стоявшая перед ним женщина была живой святой и поведала Божье откровение, которого он боялся больше всего.
— В мир явился сребреник Иуды.
Глава двенадцатая
Ибо человек не знает своего времени. Как рыбы попадаются в пагубную сеть и как птицы запутываются в силках, так сыны человеческие уловляются в бедственное время, когда оно неожиданно находит на них.
Книга Екклесиаста, или Проповедника, 9:12
Мэри завела Рейчел в гостиную. До ужина у Ингельманнов еще было время. Пол приедет прямо туда, не заезжая домой.
— Хочешь посмотреть мультики? — Рейчел кивнула. Мэри включила телевизор. — Смотри, дорогая, а я пойду одеваться.
Негромко напевая, Мэри поднималась по лестнице, предвкушая вечеринку. Они теперь редко ходили в гости, у Пола не было времени. После процесса над Крамером и успешного доклада он был нарасхват. Ей, конечно, хотелось, чтобы он больше времени проводил с ней и Рейчел, но пусть хоть по крайней мере наслаждается успехом.
Из кухни доносился стук кастрюль. Там хозяйничала Глория, горничная-филиппинка. В гостиной Рейчел смотрела телевизор, прижав к груди куклу. На ковре перед камином разлегся кот. Нормальная, счастливая семья.
Вдруг Рейчел заметила, что картинка на экране начала медленно тускнеть, а уровень звука уменьшился. Наконец телевизор совсем погас, а потом что-то щелкнуло, и питание вовсе отключилось.
Рейчел подумала немного и принялась переодевать куклу. Происшедшее ее нисколько не встревожило. Телевизор был игрушкой взрослых. Мама и Глория знают, как его оживить.
Но за одним любопытным фактом вскоре последовал другой.
Дремавший на ковре кот резко вскочил, выгнул спину, напрягся и зашипел на кого-то, кто стоял позади Рейчел.
— Рыжик, — позвала она ласково, — иди сюда.
Но кот не сдвинулся с места, на его изогнутой спине дыбом стояла шерсть. Рейчел обернулась, но никого не увидела.
— Рыжик, в чем дело? Иди сюда.
Однако ее любимец вел себя очень странно, таким его Рейчел еще не видела. Он начал фыркать, пятиться, а затем с громким мяуканьем вылетел из комнаты.
Девочка испуганно посмотрела по сторонам, собралась подняться, но передумала, успокоилась и продолжила переодевать куклу. Оглядываться Рейчел не стала, но если бы она это сделала, то увидела бы у стены незнакомую женщину.
Наверху Мэри разделась и вошла в ванную комнату, смежную со спальней, принять душ. Ее мысли были заняты делами на завтра. Внезапно она подняла голову и испуганно вскрикнула: у окна стояла женщина, стройная блондинка неопределенного возраста. Она нахально, с совершенно бесстрастным видом рассматривала Мэри.
— Кто вы? — выкрикнула Мэри, хватая халат, чтобы прикрыться. — Что вам здесь нужно?
Женщина не ответила, продолжая смотреть на нее не отрываясь. Мэри попятилась, проговорила сдавленным голосом:
— Немедленно уходите из моего дома. — Затем она развернулась, побежала к лестнице и позвала: — Глория! Поднимись, пожалуйста, сюда!
Через пару секунд горничная подбежала к лестнице, прижимая к груди пустую миску.
— Что случилось, миссис Стаффер?
— В спальне кто-то есть.
— Что вы сказали? — Глория поспешно поднялась к ней. Они вошли в спальню, затем в ванную, осмотрели другие комнаты. Никого.
— Она была здесь. Я ее видела более чем отчетливо.
— Кого?
— Женщину, — проговорила Мэри, ловя ртом воздух. — В красном вечернем платье. У окна. Она смотрела на меня.
Горничная была в замешательстве. Одно дело, когда в дом проникает грабитель, но… женщина… в вечернем платье. Они вернулись в ванную, все внимательно осмотрели. Окно было плотно закрыто.
— Давайте посмотрим внизу.
Мэри поспешно оделась, и они прошли по дому. Рейчел в гостиной застыла, прижав куклу к себе, она оцепенела от страха. Глория бросила на нее взгляд, но ничего не заметила.
— Неужели это мне просто привиделось? — проговорила Мэри с нервной улыбкой после того, как они обшарили весь дом. — Очень странно. Извини, Глория, что я тебя взбаламутила.
Горничная, очень любившая Мэри и ее дочку, замахала руками.
— Да что вы, миссис Стаффер!
— Я себя плохо чувствовала весь день, — добавила Мэри. — Возможно, это была игра света. Ведь других объяснений нет, верно?
Мэри поднялась наверх. До вечеринки у Флоренс оставался час. Она включила душ и пошла в спальню раздеваться. Мгновение спустя Мэри рванулась в ванную — ее тяжело вырвало.
— Невероятно, — воскликнул Бен, — но сегодня ты пришел пораньше!
Из кухни вышла Флоренс, расцеловала Пола.
— Привет. Рада тебя видеть. Позвони Мэри. Она не приедет, плохо себя чувствует. Ничего страшного, небольшое расстройство желудка.
Он позвонил домой. Трубку взяла Глория.
— Да, у миссис Стаффер расстройство желудка, невысокая температура. Она в постели. Спит. Я позвоню вам, когда она проснется.
Пол возвратился на кухню, где Флоренс сунула ему бокал с вином.
— Пойдемте, я познакомлю вас с гостями.
В просторной гостиной Пола по очереди подвели к семейному доктору и его жене, супругам — преподавателям английского из университета, — племяннику Флоренс и его подружке, директору современной художественной галереи и его дружку-мужчине. Со старым другом Бена, инженером-строителем, Пол был знаком. Вино лилось рекой, все бурно обсуждали последний скандал с сенатором-республиканцем.
— Стол накрыт, — скомандовала Флоренс, приглашая гостей в освещенную свечами столовую. И тут зазвонил дверной звонок.
— А! — воскликнул Бен. — Наш последний гость! Я открою.
Пол занял отведенное ему место рядом с женой доктора и
начал вежливый разговор. Флоренс ввела запоздавшую гостью.
— Профессор Хелен Джонс, еще один психиатр. Садитесь, дорогая, напротив Пола. Бен, налей вина.
Пол следил за Хелен краем глаза. Она поздоровалась с гостями, села и улыбнулась ему.
— Привет.
— Привет, — отозвался Пол, вынужденный продолжать разговор с женой доктора. «Значит, Хелен все же психиатр, загадки больше нет. Как же ей удалось тогда так быстро исчезнуть из тюрьмы? Позднее я поговорю с ней о Крамере», — решил он.
Вечер шел как по маслу. Как и все вечеринки у Флоренс. Гора еды, море вина, удачный подбор гостей, много шуток, смеха. Галерист затмил всех откровенными описаниями личной жизни своих клиентов, так называемых художников-постредукционистов, которые идут на все, чтобы пробить выставку.
— Моя дорогая, он не только соблазнит жену галериста и его дочь, но и сам ляжет с ним в постель. Это правда, абсолютная правда, клянусь. — Галерист подхватил на вилку кусочек паштета из гусиной печенки. — И все ради искусства.
Пол едва сумел перекинуться с Хелен парой слов — ее захватили с одной стороны доктор, а с другой — племянник Флоренс. Она выглядела очень красивой в платье с большим вырезом и черным шелковым шарфом вокруг шеи.
Бен постучал по бокалу.
— Хочу еще раз поздравить моего глубокоуважаемого коллегу и друга с великолепным докладом на открытии конференции.
Все оживились, начали поздравлять. Кто-то попросил рассказать о содержании доклада. Бен коротко изложил.
— Так вы утверждаете, что время религиозных верований прошло и надо идти с вопросами не к священникам, а к ученым? — спросил доктор.
— Если в двух словах, то да, — ответил Пол. — Естественно, моя специальность — криминальная психиатрия, но я склонен рассматривать вопрос много шире.
— Выходит, Бога нет? — подала голос Хелен.
— Нет, — ответил Пол, погружая вилку в десерт. — Всему, что происходит вокруг, есть рациональное объяснение — каждому заболеванию, каждому событию. Вплоть до происхождения самой Вселенной. Это одно из величайших достижений современного общества.
— Понятно, — проговорила Хелен. — Но если вы не верите в Бога, то, наверное, и в дьявола тоже?
Пол улыбнулся.
— Разумеется. Бог, дьявол… В течение многих столетий церковь использовала эти понятия, чтобы манипулировать людьми, держать их в подчинении. Узурпировав право указывать, что хорошо, а что плохо, церковь заставляла массы делать то, что ей было нужно. На самом же деле нет ни Бога, ни дьявола.
— А я встречал столько нехороших людей, — проговорил галерист. — Откуда же у них это, как не от дьявола?
Все засмеялись. Пол глотнул вина.
— Уже давно пора отбросить в сторону этот вздор и посмотреть на мир с научной точки зрения. Следует ли казнить убийц, являются ли аборты или умерщвления во благо преступлениями, правомерно ли считать богохульство правонарушением? Эти вопросы нужно проанализировать с научной точки зрения, ничего не фетишизируя и не привлекая религиозную аргументацию, которая сопровождает любую дискуссию на такие темы.
— Ничего не фетишизируя? — уточнил доктор.
— Да, — ответил Пол. — Забавно, что церковь…
— Но если мы отбросим религиозную мораль, — прервала его Хелен, — то с чем останемся?
— Мы тогда будем жить в более гармоничном обществе, — ответил Пол и отправил в рот кусочек торта. — Обратимся к прошлому. Церковь занималась тем, что сжигала на кострах ведьм, узаконила подчинение женщины мужчине, была непримирима к любому инакомыслию. — Он начал загибать пальцы, перечисляя. — Предписывала людям, когда можно есть мясо, запрещала в пятницу заниматься сексом и работать в воскресенье. Незамужние мамаши считались отверженными, самоубийц хоронили только в неосвященной земле, а папа у них считается непогрешимым. Все сумасшедшие одержимы дьяволом, Солнце вращается вокруг Земли и так далее. И какую пользу принесла эта чушь, кроме того, что были построены дворцы для кардиналов и епископов? В конце концов общество раскололось. — Он сделал паузу, оглядел присутствующих, как будто читал лекцию в аудитории. — Для того, чтобы успешно управлять людьми, необходимо убедить одну часть общества в том, что она отличается от остальных. Обозначить избранных, раздать привилегии, натравить эту часть на другую и утвердиться в качестве судьи. Конечно, это все ложь и мошенничество.
— Значит, вечных истин нет? — задумчиво спросил галерист. — Какая жалость!
— Конечно, нет, — серьезно ответил Пол. — Ведь многие так называемые вечные истины отпали сами собой. Например, в глубокой древности ради получения хорошего урожая приносили человеческие жертвы. Тогда это считалось вечной истиной. У нас мужчина может иметь только одну жену, а у мусульман совсем иначе. Все относительно. Сто лет назад вечной истиной считалось одно, сейчас совсем другое, и религия защищает новые идеалы с не меньшей горячностью, чем когда-то прежние. Нередко эта карусель приводит к кровопролитию. Каждая секта утверждает, что только ее члены знают правду, а все остальные не правы. В религии то же самое, что и в искусстве: работу гения от подделки мошенника порой невозможно отличить.
За столом зааплодировали.
— Да, вы современный человек, — произнесла Хелен, не скрывая иронии. — У вас есть ответы на все вопросы. А вот у меня, к сожалению, нет. Вы не думаете, что так называемые научные факты зависят от субъективного восприятия мира? А что, если наше понимание собственного существования — это просто некий образ, созданный мозгом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
— Хочу напомнить, на следующей неделе мы с Флоренс уезжаем на десять дней в Аспен. Основные занятия у меня запланированы через месяц, а на двух лекциях ты меня заменишь. Мы уезжаем в понедельник. Только не говори, что ты забыл.
— Конечно, нет, — ответил Пол, хотя, естественно, солгал.
— Ну и замечательно! — проговорил Бен. — А ты в мое отсутствие приведи в порядок дела в клинике.
— Все сделаю, не беспокойся. — Пол направился к двери, но потом оглянулся: — Послушай, в блоке D новый психиатр, женщина. Ты ее знаешь?
— Мне никто не говорил о новом психиатре. И какая она?
— Я ее мельком видел сегодня. Наведу справки — расскажу.
— Ладно. И не забудь, что вы с Мэри завтра у нас ужинаете.
— Я не забыл. Пойду, надо сделать несколько звонков. Пол направился к себе в кабинет, и только он открыл дверь, раздался звонок заместителя начальника тюрьмы, голос у него был нервозный.
— Официальное расследование начнется в среду. Пока мы временно отстранили трех сотрудников и перевели Крамера в блок Е.
— Как он?
— Наглости поубавилось. Сознает, что очень сильно навредил себе. А ваша студентка в порядке?
— Да. Но как это случилось? Я имею в виду дверь камеры.
— Пока не ясно. Вы же знаете, двери камер у нас открываются либо электронным ключом, либо с пульта. Охранник божится, что никаких кнопок не нажимал, и в компьютере ничего не зарегистрировано. Как будто дверь открылась сама собой. Поскольку это невозможно, мы отстранили охранника. Сейчас там работают эксперты. Они докопаются до истины. Спасибо, что успокоили девушку.
— Все нормально, — заверил его Пол, затем помолчал и осторожно добавил: — А кто эта женщина-психиатр?
— Какая?
— Ну та, что стояла позади меня, когда Крамер отпустил девушку. Когда она начала работать в блоке D?
— Не знаю, — ответил заместитель начальника тюрьмы. — В последнее время мы никого на работу не принимали. Я выясню.
— Спасибо. Мне бы хотелось с ней поговорить.
Пол положил трубку и посмотрел в окно на небо: там собирались грозовые тучи. Казалось бы, что в этом необычного? Но Пол чувствовал, что эти тучи собираются вокруг него.
СЕТИ ЗЛА
Глава одиннадцатая
Есть три вида людей, которым Бог дозволит быть искушенными дьяволом… нечестивые, погрязшие в страшных грехах, чтобы наказать их; благочестивые, опустившиеся до больших прегрешений и пороков или недостаточно укрепленные в вере… и даже некоторые из достойных, чтобы испытать их терпение перед миром.
Яков VI Шотландский. Демонология
Северная Италия. Окрестности города Бенедетто. Монастырь Святой Кристины на склоне горы. Рядом оливковая роща, дальше море. Монастырь был основан в четырнадцатом веке монахинями, давшими обет молчания. Сложенные из местного камня побеленные постройки отлично вписывались в пейзаж.
Решивший посетить эту обитель поднялся по узкой каменистой дорожке, прошел по огороду к арочным воротам с дубовой дверью, сильно выгоревшей на солнце. В центре двора, как обычно, располагался колодец, стены обвивали виноградные лозы. Из значительных сооружений только опочивальня и трапезная, не считая, разумеется, часовни, вокруг которой в течение многих веков вращалась жизнь небольшой общины.
Монастырская простота подчеркивалась тишиной. Разговаривать монахиням разрешалось полчаса в день, в обеденное время, однако и этот скромный лимит они не исчерпывали, ибо привыкли общаться друг с другом посредством жестов. Их жизнь была наполнена безмятежностью, и в этом они находили глубокое счастье.
Этот женский монастырь был мало кому известен. Никаких посетителей, только раз в году их навещал деревенский священник, чтобы принять участие в празднике в честь основания обители. И все же в этом тихом, неприметном месте хранилось бесценное сокровище, о существовании которого знал только святой отец.
Глубокая ночь. Кромешную тьму чуть рассеивает подрагивающий свет двух свечей, зажженных в часовне на алтаре. Здесь молится монахиня — Катерина из Бенедетто, простая женщина под шестьдесят лет. В монастыре она с восемнадцати, жизнь провела в созерцании, попусту растратила, как сказал бы искушенный в жизни циник, любитель поглумиться над религиозной моралью. Но Катерина, напротив, считала свою жизнь необыкновенно наполненной. От других человеческих существ ее отличал благословенный дар великого проникновения в суть и вера — дар бесценный за пределами всех человеческих понятий, дар от вселюбящего Бога.
Хотя об этом даре Катерины знала только мать-настоятельница, монахини его чувствовали. Ее дар был Божьим благословением и для них тоже, и они благодарили за это Создателя.
Шел третий час ночи. Катерина из Бенедетто лежала, распростершись перед алтарем, без движения. Стороннему наблюдателю могло бы даже показаться, что из нее ушла жизнь. Но это просто душа ее витала где-то глубоко в космосе.
И вот тогда пришло к ней это страшное осознание, столь невероятное по своей сути, что она мучительно вскрикнула. Долго боролась с враждебными силами, чтобы постигнуть его истинное значение. Битва была свирепая, и много раз казалось, что враг навсегда отсечет ее от мира. Придя наконец в себя, она разбудила мать-настоятельницу и поведала об увиденном.
Три дня спустя в дверях трапезной появился человек. В молчании он выслушал Катерину, затем отправился обратно по каменистой дорожке. В оливковой роще кардинал Бенелли остановился и горько заплакал, воздев руки к небу.
— Что я наделал! Что я наделал! Игнорировал послание, данное свыше, и эта скромная служанка Божья раскрыла мне глаза. Прости, прости меня, о Боже.
Затем в смятении он продолжил спуск по каменистой дорожке. Кардинал Бенелли, глава святой палаты, все понял, ничего не пропустил. У него не было ни малейших сомнений в том, что стоявшая перед ним женщина была живой святой и поведала Божье откровение, которого он боялся больше всего.
— В мир явился сребреник Иуды.
Глава двенадцатая
Ибо человек не знает своего времени. Как рыбы попадаются в пагубную сеть и как птицы запутываются в силках, так сыны человеческие уловляются в бедственное время, когда оно неожиданно находит на них.
Книга Екклесиаста, или Проповедника, 9:12
Мэри завела Рейчел в гостиную. До ужина у Ингельманнов еще было время. Пол приедет прямо туда, не заезжая домой.
— Хочешь посмотреть мультики? — Рейчел кивнула. Мэри включила телевизор. — Смотри, дорогая, а я пойду одеваться.
Негромко напевая, Мэри поднималась по лестнице, предвкушая вечеринку. Они теперь редко ходили в гости, у Пола не было времени. После процесса над Крамером и успешного доклада он был нарасхват. Ей, конечно, хотелось, чтобы он больше времени проводил с ней и Рейчел, но пусть хоть по крайней мере наслаждается успехом.
Из кухни доносился стук кастрюль. Там хозяйничала Глория, горничная-филиппинка. В гостиной Рейчел смотрела телевизор, прижав к груди куклу. На ковре перед камином разлегся кот. Нормальная, счастливая семья.
Вдруг Рейчел заметила, что картинка на экране начала медленно тускнеть, а уровень звука уменьшился. Наконец телевизор совсем погас, а потом что-то щелкнуло, и питание вовсе отключилось.
Рейчел подумала немного и принялась переодевать куклу. Происшедшее ее нисколько не встревожило. Телевизор был игрушкой взрослых. Мама и Глория знают, как его оживить.
Но за одним любопытным фактом вскоре последовал другой.
Дремавший на ковре кот резко вскочил, выгнул спину, напрягся и зашипел на кого-то, кто стоял позади Рейчел.
— Рыжик, — позвала она ласково, — иди сюда.
Но кот не сдвинулся с места, на его изогнутой спине дыбом стояла шерсть. Рейчел обернулась, но никого не увидела.
— Рыжик, в чем дело? Иди сюда.
Однако ее любимец вел себя очень странно, таким его Рейчел еще не видела. Он начал фыркать, пятиться, а затем с громким мяуканьем вылетел из комнаты.
Девочка испуганно посмотрела по сторонам, собралась подняться, но передумала, успокоилась и продолжила переодевать куклу. Оглядываться Рейчел не стала, но если бы она это сделала, то увидела бы у стены незнакомую женщину.
Наверху Мэри разделась и вошла в ванную комнату, смежную со спальней, принять душ. Ее мысли были заняты делами на завтра. Внезапно она подняла голову и испуганно вскрикнула: у окна стояла женщина, стройная блондинка неопределенного возраста. Она нахально, с совершенно бесстрастным видом рассматривала Мэри.
— Кто вы? — выкрикнула Мэри, хватая халат, чтобы прикрыться. — Что вам здесь нужно?
Женщина не ответила, продолжая смотреть на нее не отрываясь. Мэри попятилась, проговорила сдавленным голосом:
— Немедленно уходите из моего дома. — Затем она развернулась, побежала к лестнице и позвала: — Глория! Поднимись, пожалуйста, сюда!
Через пару секунд горничная подбежала к лестнице, прижимая к груди пустую миску.
— Что случилось, миссис Стаффер?
— В спальне кто-то есть.
— Что вы сказали? — Глория поспешно поднялась к ней. Они вошли в спальню, затем в ванную, осмотрели другие комнаты. Никого.
— Она была здесь. Я ее видела более чем отчетливо.
— Кого?
— Женщину, — проговорила Мэри, ловя ртом воздух. — В красном вечернем платье. У окна. Она смотрела на меня.
Горничная была в замешательстве. Одно дело, когда в дом проникает грабитель, но… женщина… в вечернем платье. Они вернулись в ванную, все внимательно осмотрели. Окно было плотно закрыто.
— Давайте посмотрим внизу.
Мэри поспешно оделась, и они прошли по дому. Рейчел в гостиной застыла, прижав куклу к себе, она оцепенела от страха. Глория бросила на нее взгляд, но ничего не заметила.
— Неужели это мне просто привиделось? — проговорила Мэри с нервной улыбкой после того, как они обшарили весь дом. — Очень странно. Извини, Глория, что я тебя взбаламутила.
Горничная, очень любившая Мэри и ее дочку, замахала руками.
— Да что вы, миссис Стаффер!
— Я себя плохо чувствовала весь день, — добавила Мэри. — Возможно, это была игра света. Ведь других объяснений нет, верно?
Мэри поднялась наверх. До вечеринки у Флоренс оставался час. Она включила душ и пошла в спальню раздеваться. Мгновение спустя Мэри рванулась в ванную — ее тяжело вырвало.
— Невероятно, — воскликнул Бен, — но сегодня ты пришел пораньше!
Из кухни вышла Флоренс, расцеловала Пола.
— Привет. Рада тебя видеть. Позвони Мэри. Она не приедет, плохо себя чувствует. Ничего страшного, небольшое расстройство желудка.
Он позвонил домой. Трубку взяла Глория.
— Да, у миссис Стаффер расстройство желудка, невысокая температура. Она в постели. Спит. Я позвоню вам, когда она проснется.
Пол возвратился на кухню, где Флоренс сунула ему бокал с вином.
— Пойдемте, я познакомлю вас с гостями.
В просторной гостиной Пола по очереди подвели к семейному доктору и его жене, супругам — преподавателям английского из университета, — племяннику Флоренс и его подружке, директору современной художественной галереи и его дружку-мужчине. Со старым другом Бена, инженером-строителем, Пол был знаком. Вино лилось рекой, все бурно обсуждали последний скандал с сенатором-республиканцем.
— Стол накрыт, — скомандовала Флоренс, приглашая гостей в освещенную свечами столовую. И тут зазвонил дверной звонок.
— А! — воскликнул Бен. — Наш последний гость! Я открою.
Пол занял отведенное ему место рядом с женой доктора и
начал вежливый разговор. Флоренс ввела запоздавшую гостью.
— Профессор Хелен Джонс, еще один психиатр. Садитесь, дорогая, напротив Пола. Бен, налей вина.
Пол следил за Хелен краем глаза. Она поздоровалась с гостями, села и улыбнулась ему.
— Привет.
— Привет, — отозвался Пол, вынужденный продолжать разговор с женой доктора. «Значит, Хелен все же психиатр, загадки больше нет. Как же ей удалось тогда так быстро исчезнуть из тюрьмы? Позднее я поговорю с ней о Крамере», — решил он.
Вечер шел как по маслу. Как и все вечеринки у Флоренс. Гора еды, море вина, удачный подбор гостей, много шуток, смеха. Галерист затмил всех откровенными описаниями личной жизни своих клиентов, так называемых художников-постредукционистов, которые идут на все, чтобы пробить выставку.
— Моя дорогая, он не только соблазнит жену галериста и его дочь, но и сам ляжет с ним в постель. Это правда, абсолютная правда, клянусь. — Галерист подхватил на вилку кусочек паштета из гусиной печенки. — И все ради искусства.
Пол едва сумел перекинуться с Хелен парой слов — ее захватили с одной стороны доктор, а с другой — племянник Флоренс. Она выглядела очень красивой в платье с большим вырезом и черным шелковым шарфом вокруг шеи.
Бен постучал по бокалу.
— Хочу еще раз поздравить моего глубокоуважаемого коллегу и друга с великолепным докладом на открытии конференции.
Все оживились, начали поздравлять. Кто-то попросил рассказать о содержании доклада. Бен коротко изложил.
— Так вы утверждаете, что время религиозных верований прошло и надо идти с вопросами не к священникам, а к ученым? — спросил доктор.
— Если в двух словах, то да, — ответил Пол. — Естественно, моя специальность — криминальная психиатрия, но я склонен рассматривать вопрос много шире.
— Выходит, Бога нет? — подала голос Хелен.
— Нет, — ответил Пол, погружая вилку в десерт. — Всему, что происходит вокруг, есть рациональное объяснение — каждому заболеванию, каждому событию. Вплоть до происхождения самой Вселенной. Это одно из величайших достижений современного общества.
— Понятно, — проговорила Хелен. — Но если вы не верите в Бога, то, наверное, и в дьявола тоже?
Пол улыбнулся.
— Разумеется. Бог, дьявол… В течение многих столетий церковь использовала эти понятия, чтобы манипулировать людьми, держать их в подчинении. Узурпировав право указывать, что хорошо, а что плохо, церковь заставляла массы делать то, что ей было нужно. На самом же деле нет ни Бога, ни дьявола.
— А я встречал столько нехороших людей, — проговорил галерист. — Откуда же у них это, как не от дьявола?
Все засмеялись. Пол глотнул вина.
— Уже давно пора отбросить в сторону этот вздор и посмотреть на мир с научной точки зрения. Следует ли казнить убийц, являются ли аборты или умерщвления во благо преступлениями, правомерно ли считать богохульство правонарушением? Эти вопросы нужно проанализировать с научной точки зрения, ничего не фетишизируя и не привлекая религиозную аргументацию, которая сопровождает любую дискуссию на такие темы.
— Ничего не фетишизируя? — уточнил доктор.
— Да, — ответил Пол. — Забавно, что церковь…
— Но если мы отбросим религиозную мораль, — прервала его Хелен, — то с чем останемся?
— Мы тогда будем жить в более гармоничном обществе, — ответил Пол и отправил в рот кусочек торта. — Обратимся к прошлому. Церковь занималась тем, что сжигала на кострах ведьм, узаконила подчинение женщины мужчине, была непримирима к любому инакомыслию. — Он начал загибать пальцы, перечисляя. — Предписывала людям, когда можно есть мясо, запрещала в пятницу заниматься сексом и работать в воскресенье. Незамужние мамаши считались отверженными, самоубийц хоронили только в неосвященной земле, а папа у них считается непогрешимым. Все сумасшедшие одержимы дьяволом, Солнце вращается вокруг Земли и так далее. И какую пользу принесла эта чушь, кроме того, что были построены дворцы для кардиналов и епископов? В конце концов общество раскололось. — Он сделал паузу, оглядел присутствующих, как будто читал лекцию в аудитории. — Для того, чтобы успешно управлять людьми, необходимо убедить одну часть общества в том, что она отличается от остальных. Обозначить избранных, раздать привилегии, натравить эту часть на другую и утвердиться в качестве судьи. Конечно, это все ложь и мошенничество.
— Значит, вечных истин нет? — задумчиво спросил галерист. — Какая жалость!
— Конечно, нет, — серьезно ответил Пол. — Ведь многие так называемые вечные истины отпали сами собой. Например, в глубокой древности ради получения хорошего урожая приносили человеческие жертвы. Тогда это считалось вечной истиной. У нас мужчина может иметь только одну жену, а у мусульман совсем иначе. Все относительно. Сто лет назад вечной истиной считалось одно, сейчас совсем другое, и религия защищает новые идеалы с не меньшей горячностью, чем когда-то прежние. Нередко эта карусель приводит к кровопролитию. Каждая секта утверждает, что только ее члены знают правду, а все остальные не правы. В религии то же самое, что и в искусстве: работу гения от подделки мошенника порой невозможно отличить.
За столом зааплодировали.
— Да, вы современный человек, — произнесла Хелен, не скрывая иронии. — У вас есть ответы на все вопросы. А вот у меня, к сожалению, нет. Вы не думаете, что так называемые научные факты зависят от субъективного восприятия мира? А что, если наше понимание собственного существования — это просто некий образ, созданный мозгом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28