Сначала он должен был убедиться, что ему никто не сел на хвост.
Леклерк повернулся, подошел к двери кабинета, открыл ее и спросил у секретарши:
– Сколько у меня есть акций строительной компании Бутэна?
Она нажала на клавиши компьютера, взглянула на экран и ответила:
– Семнадцать тысяч. На прошлой неделе они поднялись на четыре пункта и держатся достаточно прочно. Руководство компании уверено, что в следующем месяце подпишет контракт на строительство нового моста и эстакады. Это очень большой проект.
Леклерк сухо сказал секретарше:
– Обязательно продай все эти акции сегодня же до конца рабочего дня.
Глава 15
Женщина стояла спиной к письменному столу и смотрела сквозь большое, зеркальное с внешней стороны стекло. Она была настолько красива, что, выйдя на улицу в любой столице мира, могла бы вызвать затор автомобилей: длинноногая, с высокой грудью и осиной талией, переходящей в крутые бедра. Ее пепельные волосы спадали на плечи, резко контрастируя с синим цветом длинного вечернего атласного платья.
Она еще какое-то время продолжала смотреть сквозь одностороннее зеркало, с противоположной стороны проходившее вдоль всей стены, занимаемой баром. С этого места ей как на ладони было видно все пространство клуба. Справа находилась небольшая сцена, а дальше – возвышавшийся над ней небольшой подиум, на котором хватало места для музыкальной группы из четырех человек. Вдоль стен стояли уютные, обитые велюром диванчики и небольшие столики, а в центре зала часть натертого до ослепительного блеска пола оставалась свободной для танцев.
Посетителями здесь, как правило, были среднего возраста бизнесмены. Все работавшие в заведении девицы были одинаково восхитительны. Они были одеты в длинные вечерние платья. Официантки, наоборот, носили кремового цвета шелковые блузки с вырезом до самой талии и очень короткие узкие юбки, на ногах у них были черные чулки в крупную сетку и черные кожаные сапожки до колена.
Повернув голову, она увидела входивших в зал двух мужчин. Один из них – начавший полнеть блондин с нетронутой загаром кожей. Ей показалось, что ему около сорока. Второй был значительно моложе, с абсолютно черными волосами и смуглой кожей. Резкие черты его лица показались ей очень красивыми. Мужчины сели за стойкой бара, почти перед ней, на какое-то время их лица заслонил от нее затылок девушки, работавшей в баре, которая принимала у них заказ.
Женщина повернулась и передвинула один из рычажков в ряду переключателей. Тут же раздались их голоса. Они говорили по-английски. Блондин заказал виски с содовой, уточнив сорт виски – «Чивас Ригэл». Молодой человек заказал кампари и свежий апельсиновый сок. Приготовив напитки, девушка за стойкой бара, как ей и было положено, завязала с мужчинами разговор. Прежде всего она спросила, откуда они приехали. Блондин сказал, что из Стокгольма, а молодой красавчик – с Кипра. Барменша сообщила, что представление у них начинается в полночь и спросила, не хотят ли они зарезервировать себе столик. Молодой человек ответил, что они останутся сидеть за стойкой бара.
Девушка отошла, чтобы обслужить другого посетителя, а красавица, стоявшая за зеркальным стеклом, еще раз внимательно вгляделась в лица мужчин. Потом она сняла трубку телефона, набрала номер, и ей тут же ответили. Она сказала:
– Ив, они здесь… Да, полностью подходят под описание. – Какое-то время она слушала, потом взглянула на часы и проговорила: – Хорошо, на полпути к сцене.
Повесив трубку, она отошла от стола и направилась к двери.
Головы Майкла и Йена одновременно повернулись влево, когда она появилась в зале, закрыв за собой незаметную дверь. Она с улыбкой пошла по направлению к ним, прекрасно осознавая, какое впечатление она произведет на них. Она всегда производила на мужчин одинаковое впечатление, если только они не были гомосексуалистами или импотентами. Первому женщина протянула руку блондину и сказала:
– Добро пожаловать в «Розовую пантеру». Меня зовут Дениз, я тут работаю менеджером.
Она пожала его руку, и он ответил ей тем же, чувствуя себя немного взволнованным. Дениз высвободила руку, протянула ее молодому человеку и тоже пожала. Ответного рукопожатия не последовало, как не последовало ни легкого волнения, ни жадного, пристального взгляда на ее высокую грудь. Он смотрел ей прямо в лицо – не без интереса, но восхищения в его взгляде не читалось. Она снова убедилась в том, что юноша был потрясающе красив. Несколько минут женщина с ними поболтала, задавая обычные, ничего не значащие вопросы, потом сказала, что, если им захочется провести время в компании дам, те всегда готовы к задушевной беседе и, если будет на то желание, к не менее интимному общению в специально для этих целей предназначенных комнатах второго этажа.
– Сегодня в полночь у нас будет очень неплохое представление, – сказала она. – Но в час ночи состоится… как бы это поточнее сформулировать… еще более эротическое шоу. Это представление происходит у нас на втором этаже. Обычно туда допускаются только те, кто решил провести вечер с одной из наших девушек, но, поскольку вы посетили нас впервые, приглашаю вас на него в качестве моих личных гостей.
Йен хотел было что-то сказать, но Майкл его перебил:
– Это очень любезно с вашей стороны. Мы обязательно воспользуемся оказанной нам честью.
Она улыбнулась и бросила в его сторону взгляд, полный недвусмысленных обещаний.
– Я приду за вами незадолго до начала шоу, – ласково проворковала она.
Потом Дениз повернулась и скрылась за неприметной дверью. Пока она шла к ней, оба мужчины не сводили глаз с ее плавно покачивавшихся бедер. Когда женщина скрылась за дверью, Йен прошептал:
– Ты действительно хочешь посмотреть это секс-шоу? Я прослужил в Копенгагене три года в отделе нравов и могу тебе сказать, что эротики в таких представлениях, как правило, маловато.
Сохраняя невозмутимое спокойствие, Майкл ответил:
– Это необходимо. Мне надо как можно ближе познакомиться с внутренней планировкой этого дома, чтобы отработать план захвата.
Датчанин кивнул и проговорил:
– Теперь меня совсем не удивляет, что ты решил брать ее, а не одного из детей.
Глава 16
В каком-то отношении Серж Корелли был лишен многих из тех естественных инстинктов, которыми обладал Йен Йенсен. О том, что за ним ведется слежка, он даже не подозревал. Из кабинета он вышел поздно, где-то после семи, и выехал из подземного гаража на красном «Рено-19». На своем «Мерседесе-600» на работу он не ездил никогда.
Он не обратил внимания на взятый напрокат скромный «ситроен», влившийся в поток движения, как только он отъехал от здания полицейского управления. Корелли ехал в бар «О'Берри», расположенный на улице Эвеше. Машину он оставил под знаком, запрещавшим парковку, и ушел, не думая ее запирать – каждому марсельскому жулику было известно, чей это автомобиль.
Уже через минуту он пил свою обычную порцию водки с тоником и болтал с пышногрудой барменшей, с которой у него несколько лет назад был быстротечный, но бурный роман. Он пробыл в баре до девяти, потом сделал запоздалый звонок жене и сказал ей, что остается на деловой ужин. Проехав четыре квартала до улицы Лорет, он поставил машину на стоянку около ресторанчика «У Этьена», как и раньше не позаботившись о том, чтобы ее запереть.
Ужинал он не спеша. Сначала Корелли съел овощной суп, потом бифштекс из вырезки с трюфелями, запеченное яблоко и сладкие блинчики, политые подожженным коньяком. Все это он запил бутылочкой «Шато Марго». Потом ему принесли чашечку кофе и рюмку марочного коньяка. Ресторан был дорогой, но, когда незадолго до полуночи он встал из-за столика, счет ему не подали. Подошедший хозяин ресторана лишь почтительно пожал ему руку.
На стоянке было темно, и, хотя инспектор Серж Корелли равновесия не терял, на ногах он держался не очень уверенно. Открыв дверцу «рено», он плюхнулся на сиденье. Захлопнув дверь, инспектор полез в карман за ключом зажигания. Как раз в это мгновение полицейский почувствовал, как что-то холодное уперлось ему в затылок, и услышал спокойный голос, бегло, без всякого акцента говоривший по-французски.
– Это – «Кольт-1911» с тупорылой пулей сорок пятого калибра. Или ты делаешь то, что я тебе говорю, или эта пуля вышибает тебе мозги.
Корелли застыл, чувствуя, как в крови поднимается уровень адреналина, и пытаясь не удариться в панику.
– Кто ты? – выпалил он. – Ты хоть знаешь, кретин, с кем имеешь дело?
Сзади холодный голос спокойно проговорил:
– Ты – инспектор Серж Корелли, и, если не заткнешься, я твои мозги по обшивке размажу. Заводи машину и езжай в район старого рыбного рынка. Не вздумай превысить скорость. Мне наплевать, останешься ты жить или сдохнешь, так что, если решишь пошутить, это будет твоя последняя шутка.
Корелли вел машину аккуратно и лихорадочно пытался вычислить, что это за человек сидел сзади. В бардачке у него лежал пистолет, но бардачок был заперт, а ключ от него висел на том же самом брелке, на котором был ключ зажигания. Единственный шанс достать пистолет мог появиться только тогда, когда они доедут до места назначения. Тогда он заглушит двигатель и вынет связку ключей из зажигания, этот человек должен будет выйти из машины, и у него появится одна или две секунды, чтобы попытаться открыть бардачок.
Они доехали до района старого рыбного рынка, там незнакомец стал давать ему краткие, точные указания, как ехать дальше. В конце концов они въехали на слабо освещенную улочку, расположенную за рядом мастерских по пошиву одежды. Вдоль нее стояли ветхие гаражи, на многих из которых висели вывески о сдаче машин напрокат.
Было уже около половины первого ночи, улочка была пустынна. Голос приказал ему съехать на обочину и остановить машину. Потом последовало указание переключить скорость на нейтральную и поставить машину на ручной тормоз. Потянув ручник на себя, Корелли почувствовал, что в затылок ему больше ничего не упирается. Он напрягся, чтобы сделать задуманное, и в этот самый миг в мозгу его вспыхнул ослепительный взрыв, резко сменившийся непроглядной темнотой, – рукоять пистолета ударила его по черепу.
Очнулся полицейский на полу в углу какого-то помещения, руки его были скованы за спиной наручниками. Несмотря на сильную боль, он попытался сесть, облокотился спиной о стену и стал оглядываться. Гараж освещался единственной слабой лампочкой, свисавшей с потолка. Инспектор увидел старый деревянный стол с двумя стульями, стоявшими по разные его стороны, и очертания крупного мужчины, одетого в черное, который смотрел на него в упор. Мужчина протянул руку и взял тяжелый черный пистолет с глушителем. Не целясь, он нажал на курок. Пуля вошла в стену в шести дюймах над головой Корелли, обсыпав его штукатуркой. Со стоном инспектор дернулся, пытаясь уклониться от следующего выстрела, но упал на колени. Вторая пуля отбила кусочек стены прямо перед его лицом. Корелли в ужасе застыл. Голос человека был совершенно спокойным. Он указал на стул.
– Встань, подойди сюда и сядь.
Несколько секунд Корелли не двигался. В диком страхе он согнулся и уставился в цементный пол, покрытый масляными пятнами.
– Быстро делай, что тебе сказано, и не задавай вопросов. Пасть не раскрывай, пока не скажу.
Корелли с трудом поднялся на ноги. Боль в голове была очень сильной. Он осторожно пересек помещение и сел на краешек стула. Глаза его снова смотрели на человека, сидевшего по другую сторону стола. Корелли заметил коротко подстриженные седые волосы, шрамы на лице и холодный взгляд серо-голубых глаз. Потом полицейский перевел взгляд на стол. На нем лежало несколько странных предметов, назначения которых он не понимал: два круглых металлических диска с выемками посредине и скошенными краями, комок какого-то вещества, похожего на пластилин, маленькую металлическую трубочку с двумя прикрепленными к ней проводками и небольшую коробочку с двумя кнопками.
– Ты знаешь, что это такое? – спросил мужчина.
– Нет, – пробормотал Корелли.
– Это детали небольшого, но очень мощного взрывного устройства. – Человек чуть подался вперед и указал на металлический диск диаметром около четырех дюймов. – Это – верхняя крышка. – Он указал на сгусток серого вещества. – Это – пластиковая взрывчатка. – Его палец коснулся небольшой черной металлической коробочки с кнопками. – Это – дистанционное управление. – Голос звучал совершенно обыденно. – Конечно, чтобы взорвать дом, эта бомба маловата, но, когда я ее соберу и укреплю у тебя на спине, а потом она взорвется, тебя пополам точно разорвет.
Глаза Корелли не отрывались от лежавших на столе предметов, как будто он был загипнотизирован.
Человек продолжал:
– Мы с тобой должны будем провести вместе несколько часов. Ты мне ответишь на ряд вопросов, и, в зависимости от твоих ответов, мы съездим на небольшую прогулку. Все это время бомба будет закреплена у тебя на позвоночнике. Пульт дистанционного управления все время будет у меня в кармане, и, чтобы ее взорвать, мне надо будет только пальцем на кнопку нажать. Так что молись, чтобы я не споткнулся и чтобы что-нибудь мне на голову не свалилось.
Француз поднял голову и снова взглянул в холодные глаза мужчины. Когда Корелли задал ему вопрос, показалось, что каркнула ворона.
– Кто вы?
– Для тебя – я жизнь или смерть. Выбирать будешь по собственному усмотрению.
– Что вам надо?
Мужчина наклонился и принялся собирать бомбу. До полицейского, который следил за его движениями с завороженностью кролика перед удавом, слова этого человека доносились будто издалека:
– К тебе заходил датский полицейский по имени Йен Йенсен. Скорее всего, это было сегодня утром. Он задавал тебе вопросы о некоторых преступных группировках в этом городе, может быть, просил показать кое-какие документы полицейского управления.
Мужчина оторвал взгляд от стола, и Корелли снова спросил его:
– Вы кто?
Человек не торопясь положил на стол детали, которые держал в руках, встал, обошел вокруг стола, схватил француза за волосы, поднял со стула и с невероятной быстротой трижды ударил кулаком, причем все три раза в разные нервные узлы. Боль, пронзившая тело полицейского, была настолько сильной, что он чуть не потерял сознание. Корелли отвалился на спинку стула, а Кризи снова обошел вокруг стола, сел на свое место и продолжил спокойно собирать взрывное устройство. Он невозмутимо произнес:
– Если ты не будешь отвечать на мои вопросы, я снова сделаю то же самое… потом еще раз… потом опять повторю. Только с каждым разом сильнее. Если ты и тогда отвечать не будешь, я тебе один за другим пальцы на руках отстрелю. А потом – на ногах.
Корелли упал лицом на стол, от боли тело перестало ему повиноваться. Он медленно поднял голову, взглянул мужчине в глаза и понял, что тот сделает все именно так, как сказал. Голосом, который почти не был слышен, полицейский пробормотал:
– Да, он был сегодня утром еще с одним… молодым человеком. Он сказал, что это его помощник, но я ему не поверил. Слишком уж он молод и совсем не похож на датчанина.
Кризи закончил укладывать взрывчатку в углубление диска. Потом развинтил маленькую металлическую трубочку, проверил кадмиевую сотовую батарейку, аккуратно соединил оба проводка и тщательно закрепил детонатор в пластиковой взрывчатке.
– Ты ему показывал какие-нибудь документы? – спросил мужчина, не глядя на Корелли.
– Да.
– Какие именно?
– По проституции и наркотикам.
– О какой именно банде?
На Корелли постоянно накатывали приступы тошноты. Он несколько раз мучительно сглотнул густую слюну и покачал головой.
– Не знаю, что они смотрели, меня там не было. Не знаю. Я устроил их в отдельном кабинете.
Кризи привинчивал к бомбе заднюю крышку. Он поднял на Корелли глаза и спросил:
– Какая преступная группа из тех, что занимаются в городе наркотиками и проституцией, самая сильная?
После непродолжительного молчания Корелли тихо ответил:
– Та, которую возглавляет полуараб по имени Жахмед… Рауль Жахмед.
Кризи спокойно положил бомбу на стол, встал, подошел к французу, поднял его со стула за волосы и стал снова сильно бить по корпусу точно рассчитанными, мощными ударами. Прошло две минуты, прежде чем Корелли смог прямо сесть на стуле. Когда он чуть ли не с мольбой в голосе обратился к Кризи, на лице его отражалась невыносимая боль.
– Почему? За что вы меня бьете? Я же ответил на ваши вопросы.
– Ты соврал, – кратко ответил он. – Ты дружка своего хочешь выгородить, Ива Бутэна. В этом городе всем другим бандитам до него далеко. Он тебе большие бабки отстегивает. Если снова мне соврешь, сильно пожалеешь. И заруби себе на носу, что ответы на большую часть вопросов из тех, что я тебе задаю, мне и так известны. Поэтому, когда ты снова попробуешь врать, я это тут же пойму.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
Леклерк повернулся, подошел к двери кабинета, открыл ее и спросил у секретарши:
– Сколько у меня есть акций строительной компании Бутэна?
Она нажала на клавиши компьютера, взглянула на экран и ответила:
– Семнадцать тысяч. На прошлой неделе они поднялись на четыре пункта и держатся достаточно прочно. Руководство компании уверено, что в следующем месяце подпишет контракт на строительство нового моста и эстакады. Это очень большой проект.
Леклерк сухо сказал секретарше:
– Обязательно продай все эти акции сегодня же до конца рабочего дня.
Глава 15
Женщина стояла спиной к письменному столу и смотрела сквозь большое, зеркальное с внешней стороны стекло. Она была настолько красива, что, выйдя на улицу в любой столице мира, могла бы вызвать затор автомобилей: длинноногая, с высокой грудью и осиной талией, переходящей в крутые бедра. Ее пепельные волосы спадали на плечи, резко контрастируя с синим цветом длинного вечернего атласного платья.
Она еще какое-то время продолжала смотреть сквозь одностороннее зеркало, с противоположной стороны проходившее вдоль всей стены, занимаемой баром. С этого места ей как на ладони было видно все пространство клуба. Справа находилась небольшая сцена, а дальше – возвышавшийся над ней небольшой подиум, на котором хватало места для музыкальной группы из четырех человек. Вдоль стен стояли уютные, обитые велюром диванчики и небольшие столики, а в центре зала часть натертого до ослепительного блеска пола оставалась свободной для танцев.
Посетителями здесь, как правило, были среднего возраста бизнесмены. Все работавшие в заведении девицы были одинаково восхитительны. Они были одеты в длинные вечерние платья. Официантки, наоборот, носили кремового цвета шелковые блузки с вырезом до самой талии и очень короткие узкие юбки, на ногах у них были черные чулки в крупную сетку и черные кожаные сапожки до колена.
Повернув голову, она увидела входивших в зал двух мужчин. Один из них – начавший полнеть блондин с нетронутой загаром кожей. Ей показалось, что ему около сорока. Второй был значительно моложе, с абсолютно черными волосами и смуглой кожей. Резкие черты его лица показались ей очень красивыми. Мужчины сели за стойкой бара, почти перед ней, на какое-то время их лица заслонил от нее затылок девушки, работавшей в баре, которая принимала у них заказ.
Женщина повернулась и передвинула один из рычажков в ряду переключателей. Тут же раздались их голоса. Они говорили по-английски. Блондин заказал виски с содовой, уточнив сорт виски – «Чивас Ригэл». Молодой человек заказал кампари и свежий апельсиновый сок. Приготовив напитки, девушка за стойкой бара, как ей и было положено, завязала с мужчинами разговор. Прежде всего она спросила, откуда они приехали. Блондин сказал, что из Стокгольма, а молодой красавчик – с Кипра. Барменша сообщила, что представление у них начинается в полночь и спросила, не хотят ли они зарезервировать себе столик. Молодой человек ответил, что они останутся сидеть за стойкой бара.
Девушка отошла, чтобы обслужить другого посетителя, а красавица, стоявшая за зеркальным стеклом, еще раз внимательно вгляделась в лица мужчин. Потом она сняла трубку телефона, набрала номер, и ей тут же ответили. Она сказала:
– Ив, они здесь… Да, полностью подходят под описание. – Какое-то время она слушала, потом взглянула на часы и проговорила: – Хорошо, на полпути к сцене.
Повесив трубку, она отошла от стола и направилась к двери.
Головы Майкла и Йена одновременно повернулись влево, когда она появилась в зале, закрыв за собой незаметную дверь. Она с улыбкой пошла по направлению к ним, прекрасно осознавая, какое впечатление она произведет на них. Она всегда производила на мужчин одинаковое впечатление, если только они не были гомосексуалистами или импотентами. Первому женщина протянула руку блондину и сказала:
– Добро пожаловать в «Розовую пантеру». Меня зовут Дениз, я тут работаю менеджером.
Она пожала его руку, и он ответил ей тем же, чувствуя себя немного взволнованным. Дениз высвободила руку, протянула ее молодому человеку и тоже пожала. Ответного рукопожатия не последовало, как не последовало ни легкого волнения, ни жадного, пристального взгляда на ее высокую грудь. Он смотрел ей прямо в лицо – не без интереса, но восхищения в его взгляде не читалось. Она снова убедилась в том, что юноша был потрясающе красив. Несколько минут женщина с ними поболтала, задавая обычные, ничего не значащие вопросы, потом сказала, что, если им захочется провести время в компании дам, те всегда готовы к задушевной беседе и, если будет на то желание, к не менее интимному общению в специально для этих целей предназначенных комнатах второго этажа.
– Сегодня в полночь у нас будет очень неплохое представление, – сказала она. – Но в час ночи состоится… как бы это поточнее сформулировать… еще более эротическое шоу. Это представление происходит у нас на втором этаже. Обычно туда допускаются только те, кто решил провести вечер с одной из наших девушек, но, поскольку вы посетили нас впервые, приглашаю вас на него в качестве моих личных гостей.
Йен хотел было что-то сказать, но Майкл его перебил:
– Это очень любезно с вашей стороны. Мы обязательно воспользуемся оказанной нам честью.
Она улыбнулась и бросила в его сторону взгляд, полный недвусмысленных обещаний.
– Я приду за вами незадолго до начала шоу, – ласково проворковала она.
Потом Дениз повернулась и скрылась за неприметной дверью. Пока она шла к ней, оба мужчины не сводили глаз с ее плавно покачивавшихся бедер. Когда женщина скрылась за дверью, Йен прошептал:
– Ты действительно хочешь посмотреть это секс-шоу? Я прослужил в Копенгагене три года в отделе нравов и могу тебе сказать, что эротики в таких представлениях, как правило, маловато.
Сохраняя невозмутимое спокойствие, Майкл ответил:
– Это необходимо. Мне надо как можно ближе познакомиться с внутренней планировкой этого дома, чтобы отработать план захвата.
Датчанин кивнул и проговорил:
– Теперь меня совсем не удивляет, что ты решил брать ее, а не одного из детей.
Глава 16
В каком-то отношении Серж Корелли был лишен многих из тех естественных инстинктов, которыми обладал Йен Йенсен. О том, что за ним ведется слежка, он даже не подозревал. Из кабинета он вышел поздно, где-то после семи, и выехал из подземного гаража на красном «Рено-19». На своем «Мерседесе-600» на работу он не ездил никогда.
Он не обратил внимания на взятый напрокат скромный «ситроен», влившийся в поток движения, как только он отъехал от здания полицейского управления. Корелли ехал в бар «О'Берри», расположенный на улице Эвеше. Машину он оставил под знаком, запрещавшим парковку, и ушел, не думая ее запирать – каждому марсельскому жулику было известно, чей это автомобиль.
Уже через минуту он пил свою обычную порцию водки с тоником и болтал с пышногрудой барменшей, с которой у него несколько лет назад был быстротечный, но бурный роман. Он пробыл в баре до девяти, потом сделал запоздалый звонок жене и сказал ей, что остается на деловой ужин. Проехав четыре квартала до улицы Лорет, он поставил машину на стоянку около ресторанчика «У Этьена», как и раньше не позаботившись о том, чтобы ее запереть.
Ужинал он не спеша. Сначала Корелли съел овощной суп, потом бифштекс из вырезки с трюфелями, запеченное яблоко и сладкие блинчики, политые подожженным коньяком. Все это он запил бутылочкой «Шато Марго». Потом ему принесли чашечку кофе и рюмку марочного коньяка. Ресторан был дорогой, но, когда незадолго до полуночи он встал из-за столика, счет ему не подали. Подошедший хозяин ресторана лишь почтительно пожал ему руку.
На стоянке было темно, и, хотя инспектор Серж Корелли равновесия не терял, на ногах он держался не очень уверенно. Открыв дверцу «рено», он плюхнулся на сиденье. Захлопнув дверь, инспектор полез в карман за ключом зажигания. Как раз в это мгновение полицейский почувствовал, как что-то холодное уперлось ему в затылок, и услышал спокойный голос, бегло, без всякого акцента говоривший по-французски.
– Это – «Кольт-1911» с тупорылой пулей сорок пятого калибра. Или ты делаешь то, что я тебе говорю, или эта пуля вышибает тебе мозги.
Корелли застыл, чувствуя, как в крови поднимается уровень адреналина, и пытаясь не удариться в панику.
– Кто ты? – выпалил он. – Ты хоть знаешь, кретин, с кем имеешь дело?
Сзади холодный голос спокойно проговорил:
– Ты – инспектор Серж Корелли, и, если не заткнешься, я твои мозги по обшивке размажу. Заводи машину и езжай в район старого рыбного рынка. Не вздумай превысить скорость. Мне наплевать, останешься ты жить или сдохнешь, так что, если решишь пошутить, это будет твоя последняя шутка.
Корелли вел машину аккуратно и лихорадочно пытался вычислить, что это за человек сидел сзади. В бардачке у него лежал пистолет, но бардачок был заперт, а ключ от него висел на том же самом брелке, на котором был ключ зажигания. Единственный шанс достать пистолет мог появиться только тогда, когда они доедут до места назначения. Тогда он заглушит двигатель и вынет связку ключей из зажигания, этот человек должен будет выйти из машины, и у него появится одна или две секунды, чтобы попытаться открыть бардачок.
Они доехали до района старого рыбного рынка, там незнакомец стал давать ему краткие, точные указания, как ехать дальше. В конце концов они въехали на слабо освещенную улочку, расположенную за рядом мастерских по пошиву одежды. Вдоль нее стояли ветхие гаражи, на многих из которых висели вывески о сдаче машин напрокат.
Было уже около половины первого ночи, улочка была пустынна. Голос приказал ему съехать на обочину и остановить машину. Потом последовало указание переключить скорость на нейтральную и поставить машину на ручной тормоз. Потянув ручник на себя, Корелли почувствовал, что в затылок ему больше ничего не упирается. Он напрягся, чтобы сделать задуманное, и в этот самый миг в мозгу его вспыхнул ослепительный взрыв, резко сменившийся непроглядной темнотой, – рукоять пистолета ударила его по черепу.
Очнулся полицейский на полу в углу какого-то помещения, руки его были скованы за спиной наручниками. Несмотря на сильную боль, он попытался сесть, облокотился спиной о стену и стал оглядываться. Гараж освещался единственной слабой лампочкой, свисавшей с потолка. Инспектор увидел старый деревянный стол с двумя стульями, стоявшими по разные его стороны, и очертания крупного мужчины, одетого в черное, который смотрел на него в упор. Мужчина протянул руку и взял тяжелый черный пистолет с глушителем. Не целясь, он нажал на курок. Пуля вошла в стену в шести дюймах над головой Корелли, обсыпав его штукатуркой. Со стоном инспектор дернулся, пытаясь уклониться от следующего выстрела, но упал на колени. Вторая пуля отбила кусочек стены прямо перед его лицом. Корелли в ужасе застыл. Голос человека был совершенно спокойным. Он указал на стул.
– Встань, подойди сюда и сядь.
Несколько секунд Корелли не двигался. В диком страхе он согнулся и уставился в цементный пол, покрытый масляными пятнами.
– Быстро делай, что тебе сказано, и не задавай вопросов. Пасть не раскрывай, пока не скажу.
Корелли с трудом поднялся на ноги. Боль в голове была очень сильной. Он осторожно пересек помещение и сел на краешек стула. Глаза его снова смотрели на человека, сидевшего по другую сторону стола. Корелли заметил коротко подстриженные седые волосы, шрамы на лице и холодный взгляд серо-голубых глаз. Потом полицейский перевел взгляд на стол. На нем лежало несколько странных предметов, назначения которых он не понимал: два круглых металлических диска с выемками посредине и скошенными краями, комок какого-то вещества, похожего на пластилин, маленькую металлическую трубочку с двумя прикрепленными к ней проводками и небольшую коробочку с двумя кнопками.
– Ты знаешь, что это такое? – спросил мужчина.
– Нет, – пробормотал Корелли.
– Это детали небольшого, но очень мощного взрывного устройства. – Человек чуть подался вперед и указал на металлический диск диаметром около четырех дюймов. – Это – верхняя крышка. – Он указал на сгусток серого вещества. – Это – пластиковая взрывчатка. – Его палец коснулся небольшой черной металлической коробочки с кнопками. – Это – дистанционное управление. – Голос звучал совершенно обыденно. – Конечно, чтобы взорвать дом, эта бомба маловата, но, когда я ее соберу и укреплю у тебя на спине, а потом она взорвется, тебя пополам точно разорвет.
Глаза Корелли не отрывались от лежавших на столе предметов, как будто он был загипнотизирован.
Человек продолжал:
– Мы с тобой должны будем провести вместе несколько часов. Ты мне ответишь на ряд вопросов, и, в зависимости от твоих ответов, мы съездим на небольшую прогулку. Все это время бомба будет закреплена у тебя на позвоночнике. Пульт дистанционного управления все время будет у меня в кармане, и, чтобы ее взорвать, мне надо будет только пальцем на кнопку нажать. Так что молись, чтобы я не споткнулся и чтобы что-нибудь мне на голову не свалилось.
Француз поднял голову и снова взглянул в холодные глаза мужчины. Когда Корелли задал ему вопрос, показалось, что каркнула ворона.
– Кто вы?
– Для тебя – я жизнь или смерть. Выбирать будешь по собственному усмотрению.
– Что вам надо?
Мужчина наклонился и принялся собирать бомбу. До полицейского, который следил за его движениями с завороженностью кролика перед удавом, слова этого человека доносились будто издалека:
– К тебе заходил датский полицейский по имени Йен Йенсен. Скорее всего, это было сегодня утром. Он задавал тебе вопросы о некоторых преступных группировках в этом городе, может быть, просил показать кое-какие документы полицейского управления.
Мужчина оторвал взгляд от стола, и Корелли снова спросил его:
– Вы кто?
Человек не торопясь положил на стол детали, которые держал в руках, встал, обошел вокруг стола, схватил француза за волосы, поднял со стула и с невероятной быстротой трижды ударил кулаком, причем все три раза в разные нервные узлы. Боль, пронзившая тело полицейского, была настолько сильной, что он чуть не потерял сознание. Корелли отвалился на спинку стула, а Кризи снова обошел вокруг стола, сел на свое место и продолжил спокойно собирать взрывное устройство. Он невозмутимо произнес:
– Если ты не будешь отвечать на мои вопросы, я снова сделаю то же самое… потом еще раз… потом опять повторю. Только с каждым разом сильнее. Если ты и тогда отвечать не будешь, я тебе один за другим пальцы на руках отстрелю. А потом – на ногах.
Корелли упал лицом на стол, от боли тело перестало ему повиноваться. Он медленно поднял голову, взглянул мужчине в глаза и понял, что тот сделает все именно так, как сказал. Голосом, который почти не был слышен, полицейский пробормотал:
– Да, он был сегодня утром еще с одним… молодым человеком. Он сказал, что это его помощник, но я ему не поверил. Слишком уж он молод и совсем не похож на датчанина.
Кризи закончил укладывать взрывчатку в углубление диска. Потом развинтил маленькую металлическую трубочку, проверил кадмиевую сотовую батарейку, аккуратно соединил оба проводка и тщательно закрепил детонатор в пластиковой взрывчатке.
– Ты ему показывал какие-нибудь документы? – спросил мужчина, не глядя на Корелли.
– Да.
– Какие именно?
– По проституции и наркотикам.
– О какой именно банде?
На Корелли постоянно накатывали приступы тошноты. Он несколько раз мучительно сглотнул густую слюну и покачал головой.
– Не знаю, что они смотрели, меня там не было. Не знаю. Я устроил их в отдельном кабинете.
Кризи привинчивал к бомбе заднюю крышку. Он поднял на Корелли глаза и спросил:
– Какая преступная группа из тех, что занимаются в городе наркотиками и проституцией, самая сильная?
После непродолжительного молчания Корелли тихо ответил:
– Та, которую возглавляет полуараб по имени Жахмед… Рауль Жахмед.
Кризи спокойно положил бомбу на стол, встал, подошел к французу, поднял его со стула за волосы и стал снова сильно бить по корпусу точно рассчитанными, мощными ударами. Прошло две минуты, прежде чем Корелли смог прямо сесть на стуле. Когда он чуть ли не с мольбой в голосе обратился к Кризи, на лице его отражалась невыносимая боль.
– Почему? За что вы меня бьете? Я же ответил на ваши вопросы.
– Ты соврал, – кратко ответил он. – Ты дружка своего хочешь выгородить, Ива Бутэна. В этом городе всем другим бандитам до него далеко. Он тебе большие бабки отстегивает. Если снова мне соврешь, сильно пожалеешь. И заруби себе на носу, что ответы на большую часть вопросов из тех, что я тебе задаю, мне и так известны. Поэтому, когда ты снова попробуешь врать, я это тут же пойму.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42