Ну, я и решила сделать то же самое. Понятно вам, мистер Ли?
Она вытянулась в воде, схватила его за волосы, и потянула вниз.
Лицо его скользнуло по всему ее телу, между грудями, по плоскому животу и волосиками лобка. Она нависла над ним, но он владел положением, и они оба нырнули, а после вынырнули, слитые в одно целое. Ее груди топорщились в его ладонях, он ощущал тепло ее спины и упругость смуглых ягодиц.
Они на ферме наедине. С Лэрри она рассталась... Так что ж? Какого же черта тогда?
— О, мистер Ли, — рассмеялась Чарлена. — У вас такой вид, будто вы приняли важное решение.
— И принял, — сказал он
— Ну, Уилл, если так... — вымолвила она и притянула его, прильнув. Ее рот был мягким и теплым, а тело обволакивало. Ногами она зажала его возбужденный пенис. Они рухнули в воду, обнявшись. Там она отпрянула и спросила: — Найдется кровать в том маленьком домике?
— Есть, — произнес он.
— Я приглашаю, — важно сказала она. Он поплыл за ней, но она выскочила из воды и побежала к коттеджу, когда он едва достиг берега. Проскочив раскрытую дверь, она с разбега прыгнула на постель.
Они недолго возились, пока она не нашла его и не поместила в себя.
— О Боже, — стонала она...
Они были мокры от озера и друг от друга.
— Ты знаешь, как объегорить девчонку, — сказала она наконец.
— Это я-то? — взревел он от смеха.
— А также, как осчастливить ее, — сказала она.
— Ну это больше, чем счастье.
— Согласна с вами, достопочтенный мистер Ли. Теперь давайте работать медленнее. — Она погладила его щеки и отвела свои волосы.
— Справлюсь ли я? — спросил Уилл, набирая дыхание.
Она перевернула его на спину и стала водить языком возле его соска.
— О, ты сможешь, — сказала она, мягко забирая в ладони его яички.
Она не ошиблась. Он смог.
Когда стемнело, они после душа лежали на свежих простынях и ели мороженое.
— Похоже, возникнет проблема, — сказал он.
— Какая? — спросила она. — Я на таблетках и абсолютно здорова. Я только что проверялась.
— Из-за Лэрри.
— О, из-за него. Но мы расстались давно, я и забыла, когда.
— Дело в том, что ты главный свидетель защиты на уголовном процессе, который еще впереди.
— Ну и что?
— Любой недоброжелатель — обвинитель, судья, присяжный — может сказать, что я таким образом пытаюсь влиять на твои показания.
— А ты это делал? Я-то подумала, что ты трахал меня. То есть, когда я сама не трахала тебя.
— Это само собой, но, может, не самое умное нам с тобой, как ты говоришь, трахаться в период подготовки процесса. Улавливаешь мысль?
— Разве тебе не понравилось?
— О, милочка... Понравилось — не то слово. И все же, годится ли так вести себя? Неподходяще.
— А я и рада, — сказала она. — Ненавижу все подходящее. Во мне нет ничего подходящего.
— В том-то твоя и прелесть.
— И только?
— Ну, кажется что-то еще... В это роде.
— Могу я задать тебе личный вопрос? — спросила она, доедая мороженое.
— Не вижу препятствий. Момент подходящий. — Тогда ты мне честно скажи, соблазнял тебя кто-нибудь, до этого евший мороженое?
— Нет, ни разу еще не везло, — слабо ответил он. Она отставила блюдце, вылизав его напоследок.
— Что ж, старина, — сказала она деловито, — теперь тебе стало везти.
* * *
На рассвете понедельника она вышла из коттеджа и отыскала снаружи одежду, в которой вчера приехала. С шортами и рубашкой в руках вернулась на край постели.
— Уилл, ты невероятно похотлив, — сказала она. — А мне нужно приступить к работе ровно в восемь. Утренняя смена.
— Это я-то похотлив? — спросил он спросонья. — Всегда, — сказала она, сдернув с него простынку. — Только посмотри на себя. Вот так ты всегда просыпаешься? Лежи теперь просто и тихо. — Она села на его чресла, расставив колени, и запустила его в себя снизу.
— Ты изумительно влажная внутри, — сказал он, приподнявшись и целуя ее.
— Твоя вина.
— Ты прекрасна.
— И ты не так плох, — сказала она, слегка задыхаясь. — О, я кончаю.
Они замерли, слившись. Затем она оттолкнула его на постель, поднялась, принесла махровое полотенце и обтерла его запавший живот и пониже.
— Хорошенькое начало дня, — сказал он.
— Поспи-ка, парень, и за меня.
— Чарлена, прежде чем ты уедешь...
— Послушай, Уилл, все было здорово. Знаю, ты будешь страшно занят. И ты не обязан звонить мне по телефону. Мы вращаемся по разным орбитам, и я не такая девица, которую можно взять в твой клуб на танцы.
— Ты потрясающа.
— Приятно слышать, но ты мне не должен, — сказала она. — Тем не менее, если снова почувствуешь что-то такое, я буду рада потрахаться с тобой. Можем ли все оставить, как оно есть? Это было хорошо.
— Конечно. Если ты хочешь.
— Именно этого хочу. И не волнуйся из-за процесса. Я умею держать рот на запоре. Там я выступлю, как надо. Ты не повлиял на меня в этом смысле. — Она встала и быстро оделась. — Правда, поспи, — сказала она, целуя его.
— Прощай, Чарлена, — сказал он со вздохом.
— Прощай, Уилл. До поры, когда снова захочешь меня.
Она вышла, и Уилл погрузился в розовый сумрак сна.
Глава 24
В понедельник Уилл с утра ощущал необычную легкость. Чарлена будто омолодила его. Он разрядился и был бесконечно ей благодарен. Но вместе с тем слегка озадачен тем, как она взяла его. Штурмом!.. Он и не знал, что бывают такие женщины. Как бы там ни было, это касается только их — его и ее.
Том Блэк присмотрелся к нему внимательно.
— Похоже, вы отдохнули как следует, — сказал он.
— Изумительно! День был отличный, — усмехнулся Уилл.
— Что ж, рад видеть вас в приподнятом настроении. Хорошо бы и мне взбодриться, но есть проблема. Мы уже, вроде бы, на мели. Деньги на исходе, Уилл. Подозреваю, что кое-кому мы уже надоели своими просьбами поддержать кампанию материально. Ума не приложу, как быть дальше. Требуется какая-то сенсация, благоприятная для нас. Помог бы еще один раунд с Маком на телевидении, но он вовремя сделал финт и вышел с площадки. Нужен Бенджамин Карр с его напором и умением хватать людей за руки. С его безусловным авторитетом.
— Бен Карр, увы, в ауте, — сказал Уилл. — Он в таком состоянии, что не может даже дать интервью. Его понимают лишь самые близкие люди. И то не все.
— Кстати уж, — сказал Том. — Эмма Карр с некоторых пор посещает чаепития активистов Мака и разглагольствует о том, что ее брат всегда любил Мака Дина, а вам он, дескать, не доверял.
— Ну, в отношении мисс Эмми мы совершенно бессильны. Я не стану связывать ее действия. Пусть болтает. Старость — не радость.
Вошла Китти Конрой с объемистым пакетом, доставленным службой «Федерал экспресс».
— Это адресовано вам, Уилл.
— Давайте вскроем. Много ли у нас бывает почтовых поступлений через «Федерал экспресс»?
— Не могу вспомнить и одного, — сказал Том. — У нас с ними нет контракта.
Китти потянула за нитку, пакет раскрылся, она его перевернула и высыпала содержимое на стол Уилла. Пачки цветных бумажек были перехвачены резинками.
— Что за дьявол? — спросил Том, взяв одну пачку. Китти выудила из пакета письмо.
— Подпись Лартона Питтса, — сказал она, передавая листок Уиллу.
— Иисус, Уилл, — сказал Том. — У меня в руках чеки.
Уилл опешил. Он прочитал вслух:
— «Дорогой Уилл, вы произвели на нас большое впечатление. Мы сделали ряд телефонных звонков своим знакомым и собрали приложенное к сему. Надеюсь, что сумеете это использовать. С приветом, Лартон».
Уилл посмотрел на чеки.
— Сколько здесь, как по-вашему? — спросил он. Том и Китти снимали резинки.
— Здесь нет чека меньше чем на пятьсот долларов, — сказал Том. — Большинство по тысяче.
— Не могу поверить, — сказала Китти, отодвинув счетную машинку. — У меня получается четыреста десять тысяч долларов!
— Придется, думаю, вернуть эти деньги Питтсу, пока не поздно, — сказал Уилл.
— Черта-с два, — рявкнул Том. — Это законные взносы граждан штата, поддерживающих вашу кампанию. Каждый вносит не более тысячи баксов. Отправители разные, все по закону.
— Наваждение, — сказал Уилл.
В кабинет вошел один из сотрудников штаба.
— Уилл, звонит ваш отец, — сказал он. Уилл нажал кнопку:
— Доброе утро, папа, как вы провели уик-энд?
— Это сейчас не важно, — ответил Билли Ли. — Меня интересует твое настроение. Если то, что я слышал, правда, оно должно быть прекрасным. Мне только что звонил Питтс и заверил, что каждый цент передан тебе в соответствии с законом. Просил только, чтобы ты воздержался от огласки имен людей, организовавших это дело. Реклама им в данном случае не требуется.
— Но полагается иметь список жертвователей, — сказал Уилл.
— С этим все в порядке;. Лартон и его друзья числятся там со взносами по тысяче долларов от каждого.
— Я слегка не в себе в связи с этим сюрпризом. Нет ли какого подвоха?
— Мальчик, приди в себя и начинай это тратить! — весело сказал отец. Уилл поднял глаза.
— Это, значит, законно, уместно, и все хорошо. Но только мы втроем знаем, откуда это взялось. Просьбу Питтса я нахожу естественной. Надеюсь, ничто из сказанного не выйдет за пределы этой комнаты, поняли?
— Уилл, — сказал Том, — можем думать о телевидении, не стесняясь в средствах.
Уилл положил на стол пачку своих именных бланков.
— Полагаю, я должен написать Лартону Питтсу личное письмо с благодарностью. Во-вторых, следует разослать подписанные мной тоже личные письма каждому из этих людей. Их можно быстро подготовить на компьютере.
— Уилл, — сказала Китти, — ваша мама неплохо воспитала вас.
— И еще одно дело, — сказал Уилл. — Пусть кто-нибудь немедленно отнесет чеки в банк. Я нервничаю, видя, что такие деньги лежат в этом помещении.
Китти побросала чеки в тот же пакет.
Глава 25
Уилл в компании Тома Блэка, Китти Конрой и своих родителей сидел в смотровой комнате, пропахшей табачным дымом. Они ждали изображения на мониторе студии.
Уилл два дня работал в студии, с утра до вечера общаясь с камерой и всматриваясь в объектив. Порой камера казалась живой. Том не позволил ему в эти дни смотреть на экран монитора. Зато за его лицом следила пожилая гримерша. Она все время что-нибудь подправляла, совершенствуя тона и оттенки его кожи в разном освещении.
Том заставил его говорить о себе таким образом, каким он в нормальных условиях никогда не стал бы делать. Он дошел до того, что говорил о своих успехах как о чем-то достигнутым кем-то другим. В конце отведенного ему времени он был унылым, охрипшим и сбитым с толку. А вот теперь ему предстояло увидеть результаты своих усилий.
Монитор замерцал, и неожиданно на экране появилось лицо Уилла. Оно казалось слишком большим и близким, но Уилл немедленно почувствовал, как красиво оно было освещено.
Голос профессионального диктора произнес:
— Уилл Ли баллотируется в сенат Соединенных Штатов, чтобы представлять там Джорджию. Вот что он расскажет об этом.
И, устремив взгляд в телекамеру, Уилл начал говорить. Голос его звучал раскованно, естественно, более глубоко, чем это обычно представлялось ему.
— Вот уже восемь лет как я работаю на сенатора Вена Карра в сенате Соединенных Штатов. В его офисе мне приходилось делать все возможное. Я был его пресс-секретарем, главным помощником по вопросам законодательства, советником в сенатском Комитете по разведке, где он является председателем. — Уилл позволил себе немного улыбнуться. — Во время моего пребывания там мне также приходилось выпивать по несколько чашек кофе. — Затем он приобрел более серьезный вид. — У меня была возможность поучиться из первых рук у человека, которого я считаю самым великим сенатором этого века от Джорджии, а быть может и во всей Америке. А теперь вот, поскольку сенатор Карр сам уже не может баллотироваться, я баллотируюсь вместо него, насколько только вообще возможно заменить Бенджамина Карра. Я рассчитываю на ваши голоса, чтобы мой опыт смог поработать на вас в сенате. И я полагаю, что этот опыт обеспечивает меня лучшей квалификацией для такой работы, чем у кого-либо другого из баллотирующихся. Надеюсь, что и вы тоже думаете это.
Выплыла надпись: «.Оплачено Комитетом за избрание Уилла Ли». Монитор погас.
Уилл задышал свободнее.
— Это было прекрасно, — сказала Патриция Ли.
— Будьте осторожны, — рассмеялся Уилл. — Эта женщина — мать.
— Она, знаете ли, права, — сказала Китти Конрой.
— Превосходная работа, — вмешался Билли Ли.
— Благодарствуем, — сказал Том. — У нас еще семь роликов по минуте. — Он дал сигнал технику.
Уилл всматривался в свое изображение. К концу просмотра он был в общем доволен. Кое-что ему, безусловно, понравилось.
— Позвольте мне сказать, чего я хотел здесь добиться, — заговорил Том, — а вы скажите, получилось ли это. Сотрудники Мака Дина увлечены размахиванием флагов и патриотической музыкой: я стремился к иному. К тому, чтоб Уилл выглядел человеком, заслуживающим доверия. Чтобы люди поняли, что ему следует доверять, что он прост, дружелюбен и действительно знает дело, за которое решил взяться. Важно ощущение его искренности, раскованности. Он развернулся вполне под конец и то, что выглядел чуть усталым, неплохо, на мой взгляд. Таким он мне нравится и понравится, думаю, многим.
— По-моему, Том, вы достигли, чего хотели, — сказал Билли.
— Ну, а я не заслуживаю похвал? — спросил Уилл, усмехнувшись.
— Может быть, небольших, — сказала Китти, улыбаясь ответно.
— Есть варианты каждого ролика, — сказал Том. — Это запас, он пригодится нам перед всеобщим голосованием.
Кто-то позвал Билли выйти к телефону. Вернулся он довольный.
— У меня новости, — сказал он. — Только что комитет Республиканской партии назвал своим кандидатом Джима Уинслоу.
— Уу-х! — произнес Том, подпрыгнув.
— А вы боялись, что это будет преосвященный Дон Беверли Кэлхоун?
— Боялся, — заметил Том.
— Но почему? — спросил Билли. — Кэлхоун просто фигляр.
— Таким был и Рейган, — сказал Том. — По крайней мере, по-моему. Но он хорошо смотрелся по телевидению. Также смотрится и Кэлхоун. Более того, Кэлхоун известен населению штата не меньше, чем Рейган. И у него имеются свои телевизионные каналы. В сущности, он по три раза в неделю может запросто входить в каждый дом. Кроме того, он располагает десятками тысяч адресов людей в возрасте от сорока до шестидесяти лет, которые перечисляли ему в последние годы мелкие суммы на борьбу с тем, что он именует развратом. Кэлхоуну достаточно нажать кнопку, и компьютер выдаст список. Это прекрасное информационное обеспечение любой кампании. Нам бы такое!
— Что ж, он вышел из игры, если не будет ратовать за избрание Уинслоу.
— Не думаю, — сказал Том. — Для него Уинслоу — либерал. Уинслоу считает, в отличие от Дона, что аборты можно и разрешить в случаях насилия или кровосмешения.
— Когда эти ролики выйдут на экраны, Том? — спросил Билли. — Осталось всего десять дней до первичных выборов.
— Сегодня вечером запускаем, — сказал Том. — Три первых пойдут по всему штату. К первичным выборам нам придется истратить не менее трехсот тысяч долларов.
— Не слишком ли много средств уйдет на первичные выборы? — спросил Билли. — Что-то останется на всеобщие?
— Если не победим на первичных, не сможем участвовать во всеобщих, — ответил Том. — Результаты опросов населения таковы, что я готов бросить весь наш бюджет на первичные выборы, лишь бы они закончились в нашу пользу.
— Мне это кажется рискованным, — сказал Билли.
— Билли, — сказал Том, — ужасно было бы проснуться наутро после проигранных на полпункта первичных выборов, имея в банке три сотни тысяч долларов.
— Кроме того, — вмешался Уилл, — если выиграем первичные, партийная организация штата выделит нам какие-то баксы, да и сбор средств еще не закончится.
— Сдаюсь, — сказал Билли. — Вы правы, надеюсь.
Глава 26
Эрнст Дженкинс привык общаться в отелях с разного рода людьми. И все же он был взволнован. Не думал, что повезет поговорить с этим человеком наедине.
Его провели к креслу, предложили выпить, но он вежливо отказался; голова должна быть ясной. Такие встречи бывают раз в жизни.
Хозяин уселся возле камина, положил ногу на ногу и стряхнул со своего голубого костюма невидимую пылинку. Его движения были значительны.
— Ну, а теперь, Эрнст, — начал Старейшина, — кстати, могу я вас так называть?
— О да, сэр, — ответил Дженкинс. — Буду польщен.
— Мне сообщили, что у вас интересная информация.
— Да, сэр, полагаю, что так. Могу рассказать всю историю?
— Конечно же, Эрнст, — спокойно сказал Старейшина.
— Я занимаюсь частными расследованиями, и на днях со мной связался... Ну, можно сказать, связалась одна сторона.
— При всех условиях, Эрнст, я бы не хотел, чтобы пострадала ваша профессиональная репутация.
— Благодарю вас, сэр. Ну вот, со мной связалась, значит, одна сторона и попросила скрытно понаблюдать... Частным образом, понимаете?
— Конечно, Эрнст. Доверительно. Я понимаю. Эрнст устремился дальше, ощутив нетерпение великого человека.
— Что ж, сэр, мне поручили следовать за молодой леди, ожидая, что она может встретиться с одним джентльменом, и просили сфотографировать и записать на пленку их разговор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
Она вытянулась в воде, схватила его за волосы, и потянула вниз.
Лицо его скользнуло по всему ее телу, между грудями, по плоскому животу и волосиками лобка. Она нависла над ним, но он владел положением, и они оба нырнули, а после вынырнули, слитые в одно целое. Ее груди топорщились в его ладонях, он ощущал тепло ее спины и упругость смуглых ягодиц.
Они на ферме наедине. С Лэрри она рассталась... Так что ж? Какого же черта тогда?
— О, мистер Ли, — рассмеялась Чарлена. — У вас такой вид, будто вы приняли важное решение.
— И принял, — сказал он
— Ну, Уилл, если так... — вымолвила она и притянула его, прильнув. Ее рот был мягким и теплым, а тело обволакивало. Ногами она зажала его возбужденный пенис. Они рухнули в воду, обнявшись. Там она отпрянула и спросила: — Найдется кровать в том маленьком домике?
— Есть, — произнес он.
— Я приглашаю, — важно сказала она. Он поплыл за ней, но она выскочила из воды и побежала к коттеджу, когда он едва достиг берега. Проскочив раскрытую дверь, она с разбега прыгнула на постель.
Они недолго возились, пока она не нашла его и не поместила в себя.
— О Боже, — стонала она...
Они были мокры от озера и друг от друга.
— Ты знаешь, как объегорить девчонку, — сказала она наконец.
— Это я-то? — взревел он от смеха.
— А также, как осчастливить ее, — сказала она.
— Ну это больше, чем счастье.
— Согласна с вами, достопочтенный мистер Ли. Теперь давайте работать медленнее. — Она погладила его щеки и отвела свои волосы.
— Справлюсь ли я? — спросил Уилл, набирая дыхание.
Она перевернула его на спину и стала водить языком возле его соска.
— О, ты сможешь, — сказала она, мягко забирая в ладони его яички.
Она не ошиблась. Он смог.
Когда стемнело, они после душа лежали на свежих простынях и ели мороженое.
— Похоже, возникнет проблема, — сказал он.
— Какая? — спросила она. — Я на таблетках и абсолютно здорова. Я только что проверялась.
— Из-за Лэрри.
— О, из-за него. Но мы расстались давно, я и забыла, когда.
— Дело в том, что ты главный свидетель защиты на уголовном процессе, который еще впереди.
— Ну и что?
— Любой недоброжелатель — обвинитель, судья, присяжный — может сказать, что я таким образом пытаюсь влиять на твои показания.
— А ты это делал? Я-то подумала, что ты трахал меня. То есть, когда я сама не трахала тебя.
— Это само собой, но, может, не самое умное нам с тобой, как ты говоришь, трахаться в период подготовки процесса. Улавливаешь мысль?
— Разве тебе не понравилось?
— О, милочка... Понравилось — не то слово. И все же, годится ли так вести себя? Неподходяще.
— А я и рада, — сказала она. — Ненавижу все подходящее. Во мне нет ничего подходящего.
— В том-то твоя и прелесть.
— И только?
— Ну, кажется что-то еще... В это роде.
— Могу я задать тебе личный вопрос? — спросила она, доедая мороженое.
— Не вижу препятствий. Момент подходящий. — Тогда ты мне честно скажи, соблазнял тебя кто-нибудь, до этого евший мороженое?
— Нет, ни разу еще не везло, — слабо ответил он. Она отставила блюдце, вылизав его напоследок.
— Что ж, старина, — сказала она деловито, — теперь тебе стало везти.
* * *
На рассвете понедельника она вышла из коттеджа и отыскала снаружи одежду, в которой вчера приехала. С шортами и рубашкой в руках вернулась на край постели.
— Уилл, ты невероятно похотлив, — сказала она. — А мне нужно приступить к работе ровно в восемь. Утренняя смена.
— Это я-то похотлив? — спросил он спросонья. — Всегда, — сказала она, сдернув с него простынку. — Только посмотри на себя. Вот так ты всегда просыпаешься? Лежи теперь просто и тихо. — Она села на его чресла, расставив колени, и запустила его в себя снизу.
— Ты изумительно влажная внутри, — сказал он, приподнявшись и целуя ее.
— Твоя вина.
— Ты прекрасна.
— И ты не так плох, — сказала она, слегка задыхаясь. — О, я кончаю.
Они замерли, слившись. Затем она оттолкнула его на постель, поднялась, принесла махровое полотенце и обтерла его запавший живот и пониже.
— Хорошенькое начало дня, — сказал он.
— Поспи-ка, парень, и за меня.
— Чарлена, прежде чем ты уедешь...
— Послушай, Уилл, все было здорово. Знаю, ты будешь страшно занят. И ты не обязан звонить мне по телефону. Мы вращаемся по разным орбитам, и я не такая девица, которую можно взять в твой клуб на танцы.
— Ты потрясающа.
— Приятно слышать, но ты мне не должен, — сказала она. — Тем не менее, если снова почувствуешь что-то такое, я буду рада потрахаться с тобой. Можем ли все оставить, как оно есть? Это было хорошо.
— Конечно. Если ты хочешь.
— Именно этого хочу. И не волнуйся из-за процесса. Я умею держать рот на запоре. Там я выступлю, как надо. Ты не повлиял на меня в этом смысле. — Она встала и быстро оделась. — Правда, поспи, — сказала она, целуя его.
— Прощай, Чарлена, — сказал он со вздохом.
— Прощай, Уилл. До поры, когда снова захочешь меня.
Она вышла, и Уилл погрузился в розовый сумрак сна.
Глава 24
В понедельник Уилл с утра ощущал необычную легкость. Чарлена будто омолодила его. Он разрядился и был бесконечно ей благодарен. Но вместе с тем слегка озадачен тем, как она взяла его. Штурмом!.. Он и не знал, что бывают такие женщины. Как бы там ни было, это касается только их — его и ее.
Том Блэк присмотрелся к нему внимательно.
— Похоже, вы отдохнули как следует, — сказал он.
— Изумительно! День был отличный, — усмехнулся Уилл.
— Что ж, рад видеть вас в приподнятом настроении. Хорошо бы и мне взбодриться, но есть проблема. Мы уже, вроде бы, на мели. Деньги на исходе, Уилл. Подозреваю, что кое-кому мы уже надоели своими просьбами поддержать кампанию материально. Ума не приложу, как быть дальше. Требуется какая-то сенсация, благоприятная для нас. Помог бы еще один раунд с Маком на телевидении, но он вовремя сделал финт и вышел с площадки. Нужен Бенджамин Карр с его напором и умением хватать людей за руки. С его безусловным авторитетом.
— Бен Карр, увы, в ауте, — сказал Уилл. — Он в таком состоянии, что не может даже дать интервью. Его понимают лишь самые близкие люди. И то не все.
— Кстати уж, — сказал Том. — Эмма Карр с некоторых пор посещает чаепития активистов Мака и разглагольствует о том, что ее брат всегда любил Мака Дина, а вам он, дескать, не доверял.
— Ну, в отношении мисс Эмми мы совершенно бессильны. Я не стану связывать ее действия. Пусть болтает. Старость — не радость.
Вошла Китти Конрой с объемистым пакетом, доставленным службой «Федерал экспресс».
— Это адресовано вам, Уилл.
— Давайте вскроем. Много ли у нас бывает почтовых поступлений через «Федерал экспресс»?
— Не могу вспомнить и одного, — сказал Том. — У нас с ними нет контракта.
Китти потянула за нитку, пакет раскрылся, она его перевернула и высыпала содержимое на стол Уилла. Пачки цветных бумажек были перехвачены резинками.
— Что за дьявол? — спросил Том, взяв одну пачку. Китти выудила из пакета письмо.
— Подпись Лартона Питтса, — сказал она, передавая листок Уиллу.
— Иисус, Уилл, — сказал Том. — У меня в руках чеки.
Уилл опешил. Он прочитал вслух:
— «Дорогой Уилл, вы произвели на нас большое впечатление. Мы сделали ряд телефонных звонков своим знакомым и собрали приложенное к сему. Надеюсь, что сумеете это использовать. С приветом, Лартон».
Уилл посмотрел на чеки.
— Сколько здесь, как по-вашему? — спросил он. Том и Китти снимали резинки.
— Здесь нет чека меньше чем на пятьсот долларов, — сказал Том. — Большинство по тысяче.
— Не могу поверить, — сказала Китти, отодвинув счетную машинку. — У меня получается четыреста десять тысяч долларов!
— Придется, думаю, вернуть эти деньги Питтсу, пока не поздно, — сказал Уилл.
— Черта-с два, — рявкнул Том. — Это законные взносы граждан штата, поддерживающих вашу кампанию. Каждый вносит не более тысячи баксов. Отправители разные, все по закону.
— Наваждение, — сказал Уилл.
В кабинет вошел один из сотрудников штаба.
— Уилл, звонит ваш отец, — сказал он. Уилл нажал кнопку:
— Доброе утро, папа, как вы провели уик-энд?
— Это сейчас не важно, — ответил Билли Ли. — Меня интересует твое настроение. Если то, что я слышал, правда, оно должно быть прекрасным. Мне только что звонил Питтс и заверил, что каждый цент передан тебе в соответствии с законом. Просил только, чтобы ты воздержался от огласки имен людей, организовавших это дело. Реклама им в данном случае не требуется.
— Но полагается иметь список жертвователей, — сказал Уилл.
— С этим все в порядке;. Лартон и его друзья числятся там со взносами по тысяче долларов от каждого.
— Я слегка не в себе в связи с этим сюрпризом. Нет ли какого подвоха?
— Мальчик, приди в себя и начинай это тратить! — весело сказал отец. Уилл поднял глаза.
— Это, значит, законно, уместно, и все хорошо. Но только мы втроем знаем, откуда это взялось. Просьбу Питтса я нахожу естественной. Надеюсь, ничто из сказанного не выйдет за пределы этой комнаты, поняли?
— Уилл, — сказал Том, — можем думать о телевидении, не стесняясь в средствах.
Уилл положил на стол пачку своих именных бланков.
— Полагаю, я должен написать Лартону Питтсу личное письмо с благодарностью. Во-вторых, следует разослать подписанные мной тоже личные письма каждому из этих людей. Их можно быстро подготовить на компьютере.
— Уилл, — сказала Китти, — ваша мама неплохо воспитала вас.
— И еще одно дело, — сказал Уилл. — Пусть кто-нибудь немедленно отнесет чеки в банк. Я нервничаю, видя, что такие деньги лежат в этом помещении.
Китти побросала чеки в тот же пакет.
Глава 25
Уилл в компании Тома Блэка, Китти Конрой и своих родителей сидел в смотровой комнате, пропахшей табачным дымом. Они ждали изображения на мониторе студии.
Уилл два дня работал в студии, с утра до вечера общаясь с камерой и всматриваясь в объектив. Порой камера казалась живой. Том не позволил ему в эти дни смотреть на экран монитора. Зато за его лицом следила пожилая гримерша. Она все время что-нибудь подправляла, совершенствуя тона и оттенки его кожи в разном освещении.
Том заставил его говорить о себе таким образом, каким он в нормальных условиях никогда не стал бы делать. Он дошел до того, что говорил о своих успехах как о чем-то достигнутым кем-то другим. В конце отведенного ему времени он был унылым, охрипшим и сбитым с толку. А вот теперь ему предстояло увидеть результаты своих усилий.
Монитор замерцал, и неожиданно на экране появилось лицо Уилла. Оно казалось слишком большим и близким, но Уилл немедленно почувствовал, как красиво оно было освещено.
Голос профессионального диктора произнес:
— Уилл Ли баллотируется в сенат Соединенных Штатов, чтобы представлять там Джорджию. Вот что он расскажет об этом.
И, устремив взгляд в телекамеру, Уилл начал говорить. Голос его звучал раскованно, естественно, более глубоко, чем это обычно представлялось ему.
— Вот уже восемь лет как я работаю на сенатора Вена Карра в сенате Соединенных Штатов. В его офисе мне приходилось делать все возможное. Я был его пресс-секретарем, главным помощником по вопросам законодательства, советником в сенатском Комитете по разведке, где он является председателем. — Уилл позволил себе немного улыбнуться. — Во время моего пребывания там мне также приходилось выпивать по несколько чашек кофе. — Затем он приобрел более серьезный вид. — У меня была возможность поучиться из первых рук у человека, которого я считаю самым великим сенатором этого века от Джорджии, а быть может и во всей Америке. А теперь вот, поскольку сенатор Карр сам уже не может баллотироваться, я баллотируюсь вместо него, насколько только вообще возможно заменить Бенджамина Карра. Я рассчитываю на ваши голоса, чтобы мой опыт смог поработать на вас в сенате. И я полагаю, что этот опыт обеспечивает меня лучшей квалификацией для такой работы, чем у кого-либо другого из баллотирующихся. Надеюсь, что и вы тоже думаете это.
Выплыла надпись: «.Оплачено Комитетом за избрание Уилла Ли». Монитор погас.
Уилл задышал свободнее.
— Это было прекрасно, — сказала Патриция Ли.
— Будьте осторожны, — рассмеялся Уилл. — Эта женщина — мать.
— Она, знаете ли, права, — сказала Китти Конрой.
— Превосходная работа, — вмешался Билли Ли.
— Благодарствуем, — сказал Том. — У нас еще семь роликов по минуте. — Он дал сигнал технику.
Уилл всматривался в свое изображение. К концу просмотра он был в общем доволен. Кое-что ему, безусловно, понравилось.
— Позвольте мне сказать, чего я хотел здесь добиться, — заговорил Том, — а вы скажите, получилось ли это. Сотрудники Мака Дина увлечены размахиванием флагов и патриотической музыкой: я стремился к иному. К тому, чтоб Уилл выглядел человеком, заслуживающим доверия. Чтобы люди поняли, что ему следует доверять, что он прост, дружелюбен и действительно знает дело, за которое решил взяться. Важно ощущение его искренности, раскованности. Он развернулся вполне под конец и то, что выглядел чуть усталым, неплохо, на мой взгляд. Таким он мне нравится и понравится, думаю, многим.
— По-моему, Том, вы достигли, чего хотели, — сказал Билли.
— Ну, а я не заслуживаю похвал? — спросил Уилл, усмехнувшись.
— Может быть, небольших, — сказала Китти, улыбаясь ответно.
— Есть варианты каждого ролика, — сказал Том. — Это запас, он пригодится нам перед всеобщим голосованием.
Кто-то позвал Билли выйти к телефону. Вернулся он довольный.
— У меня новости, — сказал он. — Только что комитет Республиканской партии назвал своим кандидатом Джима Уинслоу.
— Уу-х! — произнес Том, подпрыгнув.
— А вы боялись, что это будет преосвященный Дон Беверли Кэлхоун?
— Боялся, — заметил Том.
— Но почему? — спросил Билли. — Кэлхоун просто фигляр.
— Таким был и Рейган, — сказал Том. — По крайней мере, по-моему. Но он хорошо смотрелся по телевидению. Также смотрится и Кэлхоун. Более того, Кэлхоун известен населению штата не меньше, чем Рейган. И у него имеются свои телевизионные каналы. В сущности, он по три раза в неделю может запросто входить в каждый дом. Кроме того, он располагает десятками тысяч адресов людей в возрасте от сорока до шестидесяти лет, которые перечисляли ему в последние годы мелкие суммы на борьбу с тем, что он именует развратом. Кэлхоуну достаточно нажать кнопку, и компьютер выдаст список. Это прекрасное информационное обеспечение любой кампании. Нам бы такое!
— Что ж, он вышел из игры, если не будет ратовать за избрание Уинслоу.
— Не думаю, — сказал Том. — Для него Уинслоу — либерал. Уинслоу считает, в отличие от Дона, что аборты можно и разрешить в случаях насилия или кровосмешения.
— Когда эти ролики выйдут на экраны, Том? — спросил Билли. — Осталось всего десять дней до первичных выборов.
— Сегодня вечером запускаем, — сказал Том. — Три первых пойдут по всему штату. К первичным выборам нам придется истратить не менее трехсот тысяч долларов.
— Не слишком ли много средств уйдет на первичные выборы? — спросил Билли. — Что-то останется на всеобщие?
— Если не победим на первичных, не сможем участвовать во всеобщих, — ответил Том. — Результаты опросов населения таковы, что я готов бросить весь наш бюджет на первичные выборы, лишь бы они закончились в нашу пользу.
— Мне это кажется рискованным, — сказал Билли.
— Билли, — сказал Том, — ужасно было бы проснуться наутро после проигранных на полпункта первичных выборов, имея в банке три сотни тысяч долларов.
— Кроме того, — вмешался Уилл, — если выиграем первичные, партийная организация штата выделит нам какие-то баксы, да и сбор средств еще не закончится.
— Сдаюсь, — сказал Билли. — Вы правы, надеюсь.
Глава 26
Эрнст Дженкинс привык общаться в отелях с разного рода людьми. И все же он был взволнован. Не думал, что повезет поговорить с этим человеком наедине.
Его провели к креслу, предложили выпить, но он вежливо отказался; голова должна быть ясной. Такие встречи бывают раз в жизни.
Хозяин уселся возле камина, положил ногу на ногу и стряхнул со своего голубого костюма невидимую пылинку. Его движения были значительны.
— Ну, а теперь, Эрнст, — начал Старейшина, — кстати, могу я вас так называть?
— О да, сэр, — ответил Дженкинс. — Буду польщен.
— Мне сообщили, что у вас интересная информация.
— Да, сэр, полагаю, что так. Могу рассказать всю историю?
— Конечно же, Эрнст, — спокойно сказал Старейшина.
— Я занимаюсь частными расследованиями, и на днях со мной связался... Ну, можно сказать, связалась одна сторона.
— При всех условиях, Эрнст, я бы не хотел, чтобы пострадала ваша профессиональная репутация.
— Благодарю вас, сэр. Ну вот, со мной связалась, значит, одна сторона и попросила скрытно понаблюдать... Частным образом, понимаете?
— Конечно, Эрнст. Доверительно. Я понимаю. Эрнст устремился дальше, ощутив нетерпение великого человека.
— Что ж, сэр, мне поручили следовать за молодой леди, ожидая, что она может встретиться с одним джентльменом, и просили сфотографировать и записать на пленку их разговор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35