— Хорошо, Динни.
Она покачала головой.
— Не знаю. Я ничего не понимаю в технике. Ехала себе спокойно, а потом машина начала стучать, трястись, и тогда я просто остановилась.
— Она слушалась руля?
— Нет. Поэтому я припарковала ее таким диким способом. — Динни махнула рукой в сторону своей машины.
— Может, дело в передаче? — задумчиво произнес Броди, почесав подбородок.
— А это плохо?
— Да ничего хорошего.
Динни вздохнула.
— Ой, надеюсь, что это недорого стоит. У меня не так уж много денег.
— Парни из бара тебя обчистили?
— Боюсь, что да.
— Не подумай, что я лезу не в свое дело, но карты до добра не доводят.
— О, ну я не так уж часто позволяю себе это удовольствие. — Она взмахнула ресницами, и у Броди возникло странное впечатление, что Динни МакКеллан играет с ним прямо сейчас.
— Может то, что я скажу, не в тему, но мой папа был профессиональным картежником, а брат, кажется, пошел в него. И я знаю на собственном опыте, к чему приводит игра.
— Ладно, мистер Трублад, поверю вам на слово.
Неужели она издевается? В тусклом свете луны трудно понять выражение ее лица.
— Я могу взглянуть на твою машину прямо сейчас, но если честно, лучше бы подождать до утра. Один из моих помощников с фермы разбирается в технике. Он наверняка сможет ее починить почти бесплатно.
— Ты и вправду так думаешь? Вот здорово.
— Может, позвонить кому-нибудь? — спросил Броди, взволнованный той бурей чувств, которую пробудила в нем Динни.
— Я никого здесь не знаю. Я ехала в Санта-Фе на собеседование по поводу работы.
— А… — Так значит, она безработная.
Осторожно, Броди, — предупредил его внутренний голос. — Что-то не так с этой шикарной красоткой. Она совсем не то, чем кажется.
— Ага, такое впечатление, что я очень подозрительная личность. Без работы, без денег, и еще машина сломалась, — рассмеялась Динни.
Этот глубокий, горловой смех задел какую-то струнку в душе Броди. Он и опомниться не успел, как ни с того ни с сего пригласил ее к себе домой.
— Можешь поехать со мной на ферму. У меня есть несколько свободных комнат для гостей, и я буду только рад тебе. А завтра утром подумаем о твоей машине.
— Так великодушно с твоей стороны, но по-моему, это не совсем удобно.
Броди чувствовал, что не может глаз отвести от ее полных губ.
— Что скажет твоя жена, когда ты приведешь в дом незнакомку?
— Я не женат.
— А. Ну тогда я тем более должна отклонить твое любезное приглашение. Не хотелось бы, чтобы о нас пошли слухи. В конце концов, тебе ведь здесь жить.
— Не волнуйся об этом. О Трубладах и так постоянно сплетничают. Хуже уже не будет.
Динни улыбнулась.
— Ну, если ты так уверен.
— Клянусь, никаких проблем.
— Тогда я согласна.
Ее согласие прозвучало как одолжение. Но почему Броди пригласил ее к себе? Он что, совсем рехнулся? Ведь она околачивалась с Кенни в баре. Броди не мог отрицать, что Динни ему очень нравится, но здравый смысл советовал ему не связываться с такой женщиной. Что он может сделать? Не бросить же ее здесь одну на всю ночь. До Ярборо двадцать миль, а завтра ему вставать в полшестого. Она только один раз переночует. Утром Рори починит ее машину, и Динни сможет продолжить свой путь. Конец сказки. Броди больше никогда не испытает эти неотразимые чары Динни МакКеллан.
— Помоги мне забрать вещи из машины.
Броди подождал, пока она откроет багажник, и вынул рюкзак и сумочку.
— Это все?
Динни усмехнулась, взяв Броди под руку. Он вновь ощутил одуряющий аромат магнолии, почему-то напоминающий о белом свадебном платье и обручальных кольцах с бриллиантами. Судорожно сглотнув, Броди отвел девушку к пикапу. Его сердце стучало, как бешеное.
Броди сел за руль. Машину затопило неловкое молчание. Броди откашлялся, мучительно придумывая, что бы сказать.
— Значит, жена Кенни родила? — спросила наконец Динни.
— Да. — Броди невольно улыбнулся. — И опять мальчика. Филиппа Броди.
— Она назвала его в твою честь?
— Это так мило с ее стороны.
— Уверена, ты это заслужил.
Броди смутился.
— Не знаю.
— А я знаю. Если мужчина достаточно галантен, чтобы помочь «малолетней шалаве», у которой посреди ночи сломалась машина, значит он настоящий джентльмен.
— Прости, что я так тебя назвал. — Броди густо покраснел. Хорошо еще, что в темноте это не заметно.
— Меня и хуже называли, — заверила его Динни.
— Но я же не слышал. — Мысль о том, что эту девушку могли обидеть, привела его в ярость. С чего бы это?
— Да. Ты настоящий джентльмен.
Броди заерзал на сидении.
— Наверное, я немного старомоден.
— А, по-моему, это просто здорово.
Впереди показались огни «Ивового ручья». Броди никогда в жизни еще так не радовался возвращению домой.
— Вот и приехали, — сказал он, сворачивая на длинную подъездную дорожку.
Ему показалось, или Динни действительно затаила дыхание, разглядывая в окно машины окружающий пейзаж?
— И это все твое? — спросила она.
— Ага. Мой папа умер две недели назад и завещал ферму мне. Но я занимаюсь ею уже много лет. Если бы не я, старик давно бы продул ее в карты.
— Тебе повезло.
В ее голосе звучала неприкрытая ирония. Завидует? Какое она имеет право завидовать? Броди добился всего честным, тяжелым трудом. Что в этом смешного?
— «Ивовый ручей» — моя жизнь, — сказал он чуть более резко, чем намеревался. Динни сидела, отвернувшись к окну, но он заметил, что ее плечи окаменели. — Я люблю эту землю больше всего на свете.
— Могу себе представить, — сдавленным голосом пробормотала она.
— Правда? — Броди подъехал к дому и заглушил двигатель. Он взглянул на Динни, но та не ответила. — Идем, — сказал он. — Я покажу тебе твою комнату.

* * *
Динни, охваченная любопытством, почувствовала, как замерло у нее сердце. Через пятнадцать лет она все-таки вернулась домой.
Как только она вслед за Броди прошла через заднюю дверь на кухню, на нее нахлынули воспоминания.
Перед ее глазами вновь вставали картины прошлого. Динни вспомнила, как однажды она бегала туда-сюда через эту самую дверь, пока мама, гладившая у доски папины рубашки, не накричала на нее. А кухня! Когда Броди зажег верхний свет, у Динни перехватило дыхание. Конечно, изменился цвет стен и мебель, но это была именно та кухня, которую она помнила. На этом самом месте у окна Динни всегда завтракала, глазея на птиц, слетевшихся к кормушке на ветке акации. Мама в этой раковине мыла ей голову, в этой духовке пекла пироги, в этой кладовой хранила консервы. Динни даже почудилось, что она вновь чувствует мамин запах — смесь ароматов мыла, персиков и домашнего хлеба.
Динни побледнела. Внезапно ее бросило в холод, и она обхватила себя за плечи. На лбу выступила испарина. Девушка испугалась, что не удержится на ногах.
— Динни?
Словно в тумане она услышала голос Броди. Покачала головой.
Его рука обняла ее за талию, крепко, но нежно.
— Ты в порядке? — шепнул он ей на ухо. — Вот, садись.
Динни покорно опустилась на стул, придвинутый Броди.
— Ты что-нибудь ела сегодня?
— Орешки. В баре, — пробормотала она, удивленная своей слабостью.
Броди фыркнул.
— И, как я понимаю, пила.
— Только пиво.
— На пустой желудок. — Он щелкнул языком и отвернулся, роясь в холодильнике. — Вообще-то я так закрутился с Пэтси Энн, что тоже не ужинал. Матильда наверное взбесится, но мы тут с тобой заглянем в холодильник.
— Матильда?
Броди говорил, что не женат, но что если он живет с подружкой? Как ни странно, Динни ощутила прилив чувства, очень похожего на ревность. Конечно, она не ревнует. Всего лишь беспокоится. Неужели ей придется отбить Броди у другой женщины? Устранение соперницы может сильно осложнить путь к алтарю.
— Матильда Дженнингс — моя домработница.
— И она злится, когда ты заглядываешь в свой собственный холодильник?
— Просто Матильде не нравится убираться.
— Так почему ты ее не уволишь?
— Ну, в этой глуши нелегко найти домработницу. А с тех пор, как сюда переехала Пэтси Энн с детьми, Матильда просто с цепи сорвалась.
— По крайней мере ты воспринимаешь это с юмором.
Броди пожал плечами.
— Боюсь, ничего другого мне не остается.
Он извлек из холодильника большую тарелку с жареным мясом, нарезанный кольцами лук, банку майонеза, салат, помидоры, соленые огурцы и оливки. Вынув пшеничный каравай из хлебницы, Броди свалил всю провизию на стол. У Динни заурчало в животе. Она голодными глазами смотрела, как он делает бутерброды и разливает по стаканам молоко.
— Попробуй, — Броди пододвинул к ней тарелку.
— Вот это да, — Динни впилась зубами в бутерброд. Вкус был божественный. Такие же сытные бутерброды делала для нее мама.
Броди подмигнул.
— Если предчувствие меня не обманывает, на сладкое у нас будет шоколадное печенье.
Динни встретилась с ним взглядом и перестала жевать. На ней все еще была рубашка Броди, и мягкая ткань, хранящая его запах, ласкала кожу. Это было похоже на крепкое объятие.
При ярком свете этот мужчина показался девушке еще более красивым. У него был прямой нос и твердый, решительный подбородок. Броди снял свою ковбойскую шляпу и бросил ее на стул. Но его темные волосы остались слегка примятыми. Когда он улыбался, в уголках его светло-карих глаз появлялись морщинки. Динни поняла, что в глубине ее души зреет какое-то новое чувство, опасное и возбуждающее.
Их взгляды встретились.
Держи себя в руках, Динни, — шепнула она себе. Благодаря его красоте, охмурять его будет не так противно, но не следует забывать, что он — Трублад. Она приехала в «Ивовый ручей» с определенной целью — вернуть свой дом во что бы то ни стало. Если она не может выиграть ферму у Кенни Трублада, то соблазнит Броди, и все равно добьется своего. Нужно только быть чертовски осторожной, и не терять голову.
— Очень вкусно, — сказала она, вытирая руки салфеткой. — Спасибо.
— Пожалуйста. — Броди кивнул. В этот миг он был очень похож на застенчивого мальчика, и Динни с трудом подавила почти непреодолимое желание потрепать его по волосам.
— Давай помогу. — Отодвинув стул, она начала собирать со стола.
— Просто сложи это в раковину.
— Чтобы позлить Матильду?
— Слишком поздно мыть посуду, — решительно заявил Броди. Он взял тарелку у Динни из рук. Их пальцы соприкоснулись. Броди отскочил, как ошпаренный, уронив тарелку на пол. Она разбилась вдребезги, осколки разлетелись по всей кухне.
— Вот черт, — буркнул Броди.
— Я принесу веник, — Динни, не задумываясь ни на секунду, вышла в коридор и открыла дверь чулана. Когда она обернулась, Броди стоял у нее за спиной.
— Откуда ты знаешь, где у нас чулан?
— Догадалась, — огрызнулась Динни. Ну и ну, подруга, надо лучше следить за собой. Еще одна такая глупость, и она выдаст себя с головой. — Большинство этих деревенских домов строились по одному плану.
Броди промолчал, но в его глазах мелькнуло подозрение. Взяв у Динни совок и веник, он аккуратно собрал осколки.
— Я покажу тебе твою комнату, — сказал он, выбросив осколки в мусорное ведро и убрав веник назад в чулан.
Динни взяла свои сумки и направилась вслед за Броди на второй этаж. Коридор освещался несколькими лампами-ночниками. Старые половицы скрипели под ногами. Это здание и было ее домом, и не было. Семейство Трубладов наложило свой отпечаток на ее фамильное наследие. Обои были другими, и ковер тоже. И еще здесь чувствовался запах Броди — мужской, терпкий — запах кожи, сена и солнечного света.
О чем она только думает? Динни с тревогой посмотрела Броди в спину. В кухне его настроение изменилось. Мог ли он догадаться о том, кто она на самом деле? Если да, то почему не уличил ее?
Броди прошел мимо спальни хозяев, когда-то принадлежавшей родителям Динни. Следующей была ее комната. Но Броди не остановился. Он провел девушку до конца коридора к последней комнате справа.
— Уверен, тебе здесь будет удобно, — сказал он холодно. — Теперь, прости, но я иду спать. Мне и так осталось четыре часа на сон.
— Да. Спасибо.
Он повернулся и побрел к хозяйской спальне. Динни открыла дверь и зажгла свет. Когда-то в этой комнате ее мама занималась рукоделием. Старая швейная машинка стояла у окна, где сейчас находился дубовый спальный гарнитур. Мать проводила здесь много часов за шитьем платьев для Динни. Груды тканей, коробки с нитками, мотки лент и кружев лежали на полке, сейчас заставленной книгами и безделушками.
Девушку охватила острая, пронзительная тоска по ушедшим дням. Ради себя, ради своих родителей, она должна вернуть свою законную собственность. Здесь ее воспоминания, ее история, ее прошлое. И будущее.
Стянув с себя рабочую рубашку Броди и шелковое платье, и переодевшись в голубую хлопчатобумажную ночнушку, Динни на цыпочках прокралась по коридору в ванную комнату, где почистила зубы и смыла косметику. Покончив с этим, она вернулась в спальню, закрыла дверь и скользнула под одеяло.
Она устала, но тревожные мысли не давали ей уснуть. Остановить машину у обочины было гениальным решением. Слава богу, что на дороге не оказалось никого, кроме Броди.
План прекрасно сработал. Уловка с машиной привела Динни к желанной цели, теперь нужно только не зевать и не выпустить удачу из рук. Без сомнения, между ней и Броди возникло естественное притяжение. И разбитая тарелка — прямое тому доказательство.
Возвращение в «Ивовый ручей» через пятнадцать лет укрепило решимость Динни. Ей придется выйти замуж за Броди Трублада, чтобы добиться своего. Так она и поступит. Динни Холлис способна и на гораздо большее.

* * *
Солгала ли Динни насчет своей связи с Кенни, — размышлял Броди. Он перевернулся на спину и уставился в потолок. Откуда она знает, где здесь чулан? Или в его отсутствие они с Кенни использовали этот дом как место для свиданий?
Поморщившись при мысли о том, что Динни могла трахаться с его братом в одной из этих спален, Броди до боли закусил нижнюю губу. Ему не хотелось верить в это, но ведь он встретил ее в баре, когда она играла с Кенни в покер. Это характеризует ее не с очень хорошей стороны.
Не суди, и не судим будешь.
Ему на ум пришла любимая мамина цитата из библии. Сколько раз она повторяла эту фразу, когда Броди злился на отца? Даже на смертном одре эта женщина не проронила ни одного осуждающего слова. Броди не умел так прощать, как она. С его точки зрения, Рейф Трублад был подлой скотиной.
Но как насчет Динни МакКеллан? Случайно ли она сбилась с пути, и ее машина сломалась на дороге, ведущей в «Ивовый ручей»? Или она надеялась встретиться с Кенни? Целовал ли его брат эти сладкие, пухлые губы здесь, в этом доме? Руки Кенни гладили ее кожу, ласкали ее грудь? Боже мой! Почему эти мысли обжигают, как огонь?
Потому что он не хочет, чтобы Кенни обращался с Пэтси Энн так же, как отец обращался с матерью. Причина в этом. Броди не ревнует. Вовсе нет. Как можно ревновать женщину, которую не знаешь?
Но все-таки в Динни МакКеллан что-то есть. Спокойная безмятежность ее светлых голубых глаз, блеск темно-рыжих волос, гордая манера вести себя захватили воображение Броди так, как давно уже с ним не случалось. Когда они сидели вдвоем на кухне, поедая бутерброды, он почувствовал почти непреодолимое желание поцеловать ее. Из-за простого прикосновения он выронил ту чертову тарелку.
Или ему просто понадобилась женщина, а Динни МакКеллан оказалась в нужном месте в нужное время? Вздохнув, Броди перевернулся на бок. Нет. Это что?то большее. Он ощутил какое-то странное необъяснимое чувство. Которое никогда не испытывал раньше. И что-то подсказывало ему, что именно ее он ждал столько лет.
Осторожнее, Трублад. Не лезь вперед батьки в пекло. Особенно если не можешь удержать в узде собственное сердце. Тебе только не хватало связаться с Рейфом в юбке!
Третья глава
В шесть утра Динни разбудил запах крепкого кофе. По привычке девушка собралась было перевернуться на другой бок и спать дальше, но тут ей на ум пришло одно имя.
Броди Трублад.
Отбросив одеяло, Динни села. Ей нужно торопиться. Как только помощник Броди проверит ее машину и обнаружит, что она в порядке, у Динни больше не останется причин задерживаться в «Ивовом ручье». Время дорого. Сегодня Динни должна упрочить интерес Броди к своей персоне.
Не привычная к ранним подъемам, Динни зевнула, потянулась и протерла глаза.
— Давай, Динни, пошевеливайся, — пробормотала она. Надев джинсы и красную хлопчатобумажную блузку, девушка глубоко вздохнула, собираясь с силами, перед тем как спуститься вниз.
Из кухни доносились детские голоса.
— Когда вернется мама, дядь Броди?
— Наверное, сегодня днем.
— Слава богу, — пробормотала какая-то женщина.
— С нашим маленьким братиком? — чирикнул ребенок.
— Ага.
Как ни странно, от голоса Броди у Динни мурашки пробежали по спине. Она робко заглянула в кухню, чтобы оценить ситуацию.
Высокая женщина средних лет стояла у раковины, отмывая тарелки, ее седые кудряшки вздрагивали в такт движениям, губы сложились в недовольную гримасу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16