— Но я думаю, вы должны мне историю. Помните? Как раз перед тем, как Остин позвонил? Вы говорили о том, что у вас был магазин на Мэгэзин-стрит.
— Был, — подтвердил Роберт. — Но больше нет. Я закрыл его два года назад. Теперь распродаю имущество на блошином рынке. И эта работа удерживает меня на сегодня от улицы. В конечном итоге я продам все, что у меня есть, и, когда я это сделаю, я окончательно выйду из бизнеса.
— Почему? — напрямик спросила я.
— Потому что эта работа больше не доставляет мне удовольствия. У нас был магазин пятнадцать лет, мы много ездили, много встречались с людьми, с хорошими и не очень, а теперь это все в прошлом.
— Мы? — Остин подался вперед.
— Мой партнер и я. Вернее, мой бывший партнер, — сказал Роберт.
— СПИД? — сочувственно спросил Остин.
— Если б, — со смехом сказал Роберт. — Нет. Он ушел от меня к человеку моложе и богаче. Вы же знаете, как это бывает. История не слишком интересная и не слишком оригинальная.
— Что вы будете делать, когда распродадите весь антиквариат? — спросила я, ударив Остина под столом ногой.
— Кто знает? Может, на этот раз действительно отойду от дел.
— А чем вы занимались в последний раз, когда решили отойти от дел? — спросила я.
— Я был дантистом, — сказал Роберт. — Можете в это поверить? Мне кажется, это было в другой жизни. Но в сорок лет я завязал с работой зубного врача. К тому времени мама у меня уже умерла, так что я уже не мог разбить ей сердце своим решением.
— Остин — дизайнер-флорист, — сообщила я, решив взять инициативу. — Очень талантливый. Он будет делать все цветочные аранжировки в доме, который я сейчас оформляю. И у него есть свой бизнес.
Я почувствовала острый удар по ноге. Остин сидел, отвернувшись от меня.
Глава 52
Мы с Остином продолжали ссориться, когда утром следующего дня пересекали озеро Пончартрейн в противоположном направлении.
— Меня ни к чему пристраивать, — сказал он, потягивая кофе из картонной кружки, которую мы прихватили с собой из кафе. — И уж тем более не следует пристраивать меня к женщине, суждения которой о мужчинах весьма и весьма ошибочны.
— Ошибочны, — обиженно повторила я. — И что, скажи на милость, ты хочешь этим сказать?
Остин протянул руку, чтобы стряхнуть с моего лица и рубашки сахарную пудру.
— Только то, что сказал. Ты подцепила Эй-Джи Джернигана, верно?
— Допустим.
— Вот тебе раз, — сказал он. — А теперь, когда рядом с тобой по-настоящему хороший парень, которого только и осталось, что сорвать готовенького, ты его напрочь игнорируешь. Хуже того, ты вынашиваешь планы женить его на никчемной охотнице за деньгами, которая считает, что кофе мокачино — это цвет. Вот тебе два.
— Полагаю, ты намекаешь на моего клиента Уилла Махони?
— Именно.
— Прежде всего я не нахожу мужчину с рыжими волосами и веснушками привлекательным. Тебе он может нравиться, мне — нет. Во-вторых, этот мужчина совершенно без ума от этой, как ты выражаешься, никчемной охотницы за деньгами. И он нанял меня для того, чтобы она воспылала к нему ответным чувством. Кстати, надо ли мне тебе напоминать, что он щедро платит за мою работу?
— Пиш-пош, — сказал Остин. — Я сделал двойной об
— Пиш-пош? Есть такое слово? — спросила я.
— Есть такое слово, — ответил Остин, глядя в окно. — Моя бабушка его все время повторяет. В любом случае не пытайся сменить тему. Я уже победил тебя со счетом два ноль. И тогда тебе пришла в голову грандиозная идея свести меня с первым попавшимся стареющим геем в Новом Орлеане. Вот тебе уже три ноль. Кили, скажи, я действительно произвожу впечатление человека, отчаянно нуждающегося в партнере?
— Послушай, — горячо заговорила я. — Роберт был бы для тебя отличной парой. Он образован. Он видел мир. Ему нравится то, что нравится тебе. Разве этого мало?
— Мало. И давай закроем тему.
— Ладно, — сквозь зубы сказала я. — Раз ты так считаешь.
— Послушай, малышка, — сказал Остин. — Не доводи меня. Я сейчас разверну машину, и мы поедем обратно. Ты этого хочешь?
Я действительно очень хотела развернуть фургон и поехать домой, в Мэдисон. Но Остин сумел настоять на своем. У нас был фургон, у нас было время, и ему просто не терпелось услышать, что моя давно затерявшаяся кузина Соня расскажет о маме.
Мы вели машину по очереди, провели ночь в отеле в Шарлотте, и следующим утром я поймала себя на том, что с каждой милей, приближавшей нас к Каннаполису, я чувствую себя все хуже и хуже.
— Ты говорил с Соней? — спросила я Остина. — Она знает, что мы к ней едем?
— Знает, — беззаботно ответил Остин. — Следующий съезд, затем налево, затем направо. Мы встречаемся в кафе «Дом вафель».
— Почему там?
— Потому что она так захотела. Я не стал спрашивать почему. Утро было уже далеко не раннее, но на парковке возле кафе было полно машин.
Мы вошли в кафе, и Остин все время чуть придерживал меня за талию, вернее, чуть подталкивал вперед.
— Доброе утро! — сказала официантка, вытиравшая стол возле двери.
— Доброе утро, — сказал тощий паренек за кассой.
Все столики были заняты. Я обвела взглядом помещение, гадая, узнаю ли я Соню среди этой толпы после стольких лет.
В дальнем углу за столиком сидела пожилая женщина в солнечных очках. Она была за столиком одна, и перед ней стояла чашка с кофе. Она курила. Женщина подняла голову, сняла очки, чтобы лучше видеть, и обвела помещение взглядом. После чего помахала нам. Остин слегка подтолкнул меня к ней.
— Соня? — спросила я, подойдя к ней. Я ее не узнала даже тогда, когда она сняла очки. Как эта неряшливая женщина с запавшими глазами, терявшимися за складками бледной кожи и небрежно намазанными губами — единственным украшением лица, — могла быть той стройной озорной девицей, которую как чумы боялись замужние женщины Мэдисона? Ей сейчас должно было быть пятьдесят с небольшим, но выглядела она на все семьдесят.
— Кили Рей, — хрипло проговорила она. — Я бы тебя где угодно узнала. Вылитая мать. Извини, что не встаю, но последнее время нога сильно меня подводит.
Я наклонилась и поцеловала ее в щеку, которая оказалась на удивление гладкой и приятной.
— Не вставай, — сказала я и уселась напротив. — Это Остин, мой друг, который тебя нашел. Ты не против, если он будет с нами?
— Конечно, — сказала Соня, с любопытством взглянув на моего спутника.
Пока официантка наливала нам кофе и принимала заказ, Соня кое-что рассказала нам о себе. Мои кузены росли вместе с ее детьми.
— Кимми, моя старшая внучка, ожидает первенца через пару месяцев, — сказала Соня. — Я с трудом верю, что уже бабушка, не говоря о том, что скоро буду прабабушкой. — Она прострелила Остина взглядом и вновь обратилась ко мне: — А ты как? Не вижу кольца у тебя на пальце.
— Нет, я не замужем, — быстро сказала я. — Я была помолвлена, но свадьбы не получилось. Остин мой друг и партнер по бизнесу. Я работаю с Глорией, ты ее знаешь. Занимаюсь дизайном интерьеров.
— С Глорией? Как она поживает? А твой папа? Вы по-прежнему живете в Мэдисоне?
— У Глории все прекрасно, — сказала я. — Она помогала папе меня растить, после того как мама уехала. А папа такой же, как всегда. До сих пор продает машины. Много играет в гольф со своими дружками и чувствует себя при деле. Скажу тебе больше, он нашел себе даму сердца.
— Да? Молодец.
— Отчасти я здесь и по этой причине тоже, — сказала я, глотнув кофе. — Папа так до конца и не смог оправиться от удара — от того, что мама взяла и так просто нас покинула. Он даже нанял детектива. Мы кое-что смогли выяснить, но так и не узнали, куда она уехала. Официально мама и папа все еще состоят в браке. Он чувствует себя неловко от того, что ухаживает за женщиной, в то время как его официальная жена еще, может быть, жива.
Соня что-то невразумительно хмыкнула. Поставила чашку на стол, и официантка долила еще кофе.
— Дело в том, — сказала я, поставив и свою чашку на стол, — что не только папа хочет получить ответы на свои вопросы. Я тоже должна знать правду. Я хочу знать, куда она уехала, отчего она ни разу не позвонила, не написала и не приехала нас навестить.
— Понятно. И почему ты думаешь, что я могу тебе с этим помочь?
— Потому что вы были лучшими подругами, — сказала я. — Единственной ее близкой родственницей в этом городе. Я наводила справки. Люди говорят, что вы, так сказать, гуляли вместе.
— Гуляли? — Она приподняла седеющую бровь.
— Я знаю о Дарвисе Кейне, — запальчиво сказала я. — Я знаю, что мама встречалась с ним. Они вместе уехали из города. Он оставил жену и детей. Мама оставила нас с папой. Лизе Кейн повезло. Она сумела разыскать Кейна и получить развод. По крайней мере, у нее есть кое-какие ответы.
— Дарвис Кейн, — задумчиво повторила Соня и зажгла еще одну сигарету. — Я говорила Джаннин, что он не для нее. Но она, конечно же, не хотела меня слушать. У меня у самой было рыльце в пушку, если честно. И твой отец тоже это знал. Он знал, что я для нее плохая компания.
Она глубоко затянулась и выпустила дым к потолку.
— Есть кое-что, что я хотела бы тебе прямо сейчас рассказать, Кили Мердок.
Я сцепила руки на коленях. — Да?
— Я из числа спасенных, — сказала Соня. — Рождена заново из крови Бога нашего Иисуса Христа в восемь часов вечера 11 июля 1986 года. В ту ночь я обратилась к Господу со всеми своими бедами, прямо здесь, в Каннаполисе, штат Северная Каролина. И я родилась заново. — Ее глаза вонзились в меня. — Я не говорю, что я совершенство. Соня Уайрик — далеко не совершенство. Но я прощена. Ты можешь о себе такое сказать?
— Я не совершенство, — согласилась я. — Насчет того, прощена или нет, — этого сказать не могу. Пока не могу.
Она протянула ко мне руку и пожала мою ладонь.
— Это еще случится, родная. Христос войдет в твое сердце. Если он в мое вошел, то в твое точно войдет.
Я прикусила губу. Разговор шел не в то русло, в какое я рассчитывала.
Остин, должно быть, почувствовал, что еще немного — и возможность что-то узнать будет упущена.
— Миз Уайрик, — сказал он, обнимая меня за плечи. — Кили сейчас как раз на той стадии, когда она хочет простить свою маму. Все эти годы она была ожесточена против нее, но теперь она стала взрослой, и она понимает, что мир не черно-белый. Но она должна кое-что узнать.
— Читайте Библию, — сказала Соня Уайрик. — Все ответы вы найдете там. Начните с Откровений.
— Я думаю, мы могли бы начать с зимы 1979-го, — мягко заметил Остин. — С того времени, когда вы с Джаннин были так близки. Когда она тайно встречалась с Дарвисом Кейном, и вы тоже были далеко не ангелом.
Соня задумалась. Затем медленно кивнула.
— Тогда я была оторвой, и этого не отрицаю. Я догадывалась, что у Джаннин роман на стороне, но кто ее мужчина — я не знала. Вначале не знала. Я точно не знала, что парень работает на Уэйда. Дело в том, что у меня на тот период у самой был бойфренд. — Соня усмехнулась. — Теперь, глядя на меня, не поверишь, но тогда я была хоть куда. У меня всегда были ребята. Обычно женатые. — Она поморщилась.
— Та леди, с которой в магазине работала мама, сказала, что в Мэдисоне была довольно большая компания людей, которые любили погулять «налево», — сказала я. — Она не назвала имен. Она просто сказала, что среди них были уважаемые граждане, и что вы все изменяли женам и мужьям.
— Это верно, — согласилась Соня. — Если я назову имена, ты мне все равно не поверишь. Мой бойфренд на тот момент происходил из весьма уважаемой в Мэдисоне семьи. Так что нам приходилось быть осторожными. У него были жена, и дети, и репутация, которую стоило беречь. — Соня горько засмеялась. — О моей репутации что заботиться? Как бы там ни было, у нас был маленький охотничий домик, возле Риджленд-Крик, и там у нас были «свидания», если их можно так назвать. Потом я узнала, что в том же домике собирались для «свиданий» еще немало пар.
— И мама? — Соня кивнула.
— Я проговорилась, что у меня есть ключи от домика, и она стала упрашивать дать ей ключи, пока я не сдалась. Она взяла у меня ключ на выходные, на то время, когда, как мне было известно, хозяин домика с семьей уехал на пляж. Мне стыдно, Кили. Я была старше твоей мамы и подала ей плохой пример.
— Она говорила с тобой о Дарвисе? Она его любила? — спросила я, сжимая и разжимая кулаки.
— Послушай, на тот момент я вообще не знала, кто он такой, я узнала об этом случайно, когда мы с Винсом заехали в тот домик, чтобы провести там пару часов, а тут приезжает Джаннин и тот мужчина в той ее красной машине.
— Вине?
Соня поджала губы и посмотрела в окно.
— Винс Баскомб? Он был твоим бойфрендом?
В глазах ее стояли слезы. Она кивнула и промокнула их бумажной салфеткой.
— Я стыжусь этого, — сказала она, глядя в окно. — С того дня меня не отпускает стыд. Я знала Лоррейн Баскомб. Она была хорошей женщиной, и она мне нравилась. Но это нисколько не мешало мне водить шашни с ее мужем.
Остин выглядел озадаченным.
— Откуда я знаю это имя?
— Винс Баскомб — один из старых друзей Дрю Джернигана, — объяснила я. — Они были партнерами во многих бизнес-операциях. И у них на озере были домики рядом в одной из тихих бухточек. Я там недавно была.
— Дрю Джерниган. — Соня чуть не выплюнула его имя. — Этот тоже любил погулять «налево».
— Это у них семейное, — сказала я.
Она стряхнула пепел на кофейное блюдце.
— С одной лишь разницей, он даже не пытался скрыть этой своей привычки от жены. Он говорил, что у них с Джи-Джи так называемый открытый брак.
— Он тебе это говорил? Он знал, что ты встречалась с Винсентом?
Соня покраснела.
— У нас была целая компания, которая выезжала той зимой в охотничий домик. Мы с Винсентом, Дрю с его девушкой и еще кое-кто. В тот год зима выдалась холодной и дождливой. Винс установил обогреватель, и мы жгли костры возле дома. Мы выпивали и развлекались. Это было наше секретное убежище, понимаешь? Логово, так мы его звали. А мы были все равно как разбойники — люди вне закона.
— Мама с Дарвисом все время с вами там бывали? — Соня покачала головой:
— Нет, со мной — нет. Может, с другими. Я знала, что твоя мама там бывает. Ей это нравилось, понимаешь? Возбуждало. Уже одно то, что у них была своя тайна — свой секрет. Она не смела видеться с Дарвисом ни дома, ни там, где он работал. Они обычно писали друг другу записки, назначая свидания. Джаннин говорила: «наши рандеву». — Соня скривила губы. — Слишком красивое название для того, чтобы перепихнуться где-то в старом трейлере, потому что у Дарвиса не было денег даже на то, чтобы снять номер в отеле.
Я внезапно представила то, о чем говорила Соня, и меня затошнило,
— Прости, — сказала Соня, — забыла, что Джаннин была тебе матерью.
Я покачала головой в напрасном усилии отогнать наваждение.
— Джаннин говорила с тобой насчет того, чтобы развестись с моим отцом?
— Нет, — с нажимом в голосе сказала Соня. — Со мной нет, и, как ты сама сказала, я была ее лучшей подругой. Она была просто очень молода, моя сладкая. Я думаю, ее манила сама интрига. Ты знаешь, запретный плод сладок.
— Она не говорила тебе, что собирается уехать? Соня скрутила салфетку в жгут.
— Когда это было? В феврале? В марте? Я удивилась, узнав о том, что случилось, не меньше остальных. Знаешь, у Винса с Лоррейн произошла тогда крупная ссора. Они даже подрались. Она узнала, что он от нее гуляет. Я не смела близко к нему приближаться. Я не могла звонить. И мы перестали встречаться на долгое время после тех событий.
— Ты можешь припомнить, когда последний раз видела Джаннин? — спросил Остин. — Ты видела ее после того, как Дарвис Кейн уехал из города? — спросил Остин.
— Я всегда думала, что они уехали вместе, — сказала Соня.
— Мы тоже так думали, — сказал Остин. — Но мы говорили с его сестрой в Алабаме. Она говорит, что Дарвис приехал в Уэдоуи на машине Джаннин, но без нее. Он продал машину в Бирмингеме, и его сестра подбросила его до автовокзала, и то был последний раз, когда его видели, после того как он уехал из Мэдисона.
— Ту машину? Красную «малибу»?
— Папа подарил маме на день рождения, — сказала я.
— Она любила ту машину, — сказала Соня. — Возилась с ней, как с ребенком. И тебя она, конечно, тоже любила, — быстро добавила она, пожав мне руку. — Я просто до сих пор не могу поверить в то, что она уехала, оставив свою маленькую девочку.
— Ну что же, она это сделала, — спокойно констатировала я. — Так что, возможно, ты понимаешь, почему у меня проблемы с прощением.
Соня закурила еще одну сигарету, и у меня засосало под ложечкой.
— Моя сладкая, — сказала она, глядя в сторону, — я рассказала тебе все, что знаю. Мой совет: обратись к Господу, и он научит тебя, как прощать.
Я подтолкнула Остина под столом, и он встал. Я сделала то же самое и положила деньги на стол.
— Есть ли кто-то еще, о ком ты могла бы подумать, кроме Бога? — спросила я только чуть-чуть язвительно.
Соня затянулась и медленно выпустила дым, снова глядя в окно.
— Как насчет Лорны Пламмер? Она все еще живет в Мэдисоне? Теперь уже Остин меня подтолкнул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
— Был, — подтвердил Роберт. — Но больше нет. Я закрыл его два года назад. Теперь распродаю имущество на блошином рынке. И эта работа удерживает меня на сегодня от улицы. В конечном итоге я продам все, что у меня есть, и, когда я это сделаю, я окончательно выйду из бизнеса.
— Почему? — напрямик спросила я.
— Потому что эта работа больше не доставляет мне удовольствия. У нас был магазин пятнадцать лет, мы много ездили, много встречались с людьми, с хорошими и не очень, а теперь это все в прошлом.
— Мы? — Остин подался вперед.
— Мой партнер и я. Вернее, мой бывший партнер, — сказал Роберт.
— СПИД? — сочувственно спросил Остин.
— Если б, — со смехом сказал Роберт. — Нет. Он ушел от меня к человеку моложе и богаче. Вы же знаете, как это бывает. История не слишком интересная и не слишком оригинальная.
— Что вы будете делать, когда распродадите весь антиквариат? — спросила я, ударив Остина под столом ногой.
— Кто знает? Может, на этот раз действительно отойду от дел.
— А чем вы занимались в последний раз, когда решили отойти от дел? — спросила я.
— Я был дантистом, — сказал Роберт. — Можете в это поверить? Мне кажется, это было в другой жизни. Но в сорок лет я завязал с работой зубного врача. К тому времени мама у меня уже умерла, так что я уже не мог разбить ей сердце своим решением.
— Остин — дизайнер-флорист, — сообщила я, решив взять инициативу. — Очень талантливый. Он будет делать все цветочные аранжировки в доме, который я сейчас оформляю. И у него есть свой бизнес.
Я почувствовала острый удар по ноге. Остин сидел, отвернувшись от меня.
Глава 52
Мы с Остином продолжали ссориться, когда утром следующего дня пересекали озеро Пончартрейн в противоположном направлении.
— Меня ни к чему пристраивать, — сказал он, потягивая кофе из картонной кружки, которую мы прихватили с собой из кафе. — И уж тем более не следует пристраивать меня к женщине, суждения которой о мужчинах весьма и весьма ошибочны.
— Ошибочны, — обиженно повторила я. — И что, скажи на милость, ты хочешь этим сказать?
Остин протянул руку, чтобы стряхнуть с моего лица и рубашки сахарную пудру.
— Только то, что сказал. Ты подцепила Эй-Джи Джернигана, верно?
— Допустим.
— Вот тебе раз, — сказал он. — А теперь, когда рядом с тобой по-настоящему хороший парень, которого только и осталось, что сорвать готовенького, ты его напрочь игнорируешь. Хуже того, ты вынашиваешь планы женить его на никчемной охотнице за деньгами, которая считает, что кофе мокачино — это цвет. Вот тебе два.
— Полагаю, ты намекаешь на моего клиента Уилла Махони?
— Именно.
— Прежде всего я не нахожу мужчину с рыжими волосами и веснушками привлекательным. Тебе он может нравиться, мне — нет. Во-вторых, этот мужчина совершенно без ума от этой, как ты выражаешься, никчемной охотницы за деньгами. И он нанял меня для того, чтобы она воспылала к нему ответным чувством. Кстати, надо ли мне тебе напоминать, что он щедро платит за мою работу?
— Пиш-пош, — сказал Остин. — Я сделал двойной об
— Пиш-пош? Есть такое слово? — спросила я.
— Есть такое слово, — ответил Остин, глядя в окно. — Моя бабушка его все время повторяет. В любом случае не пытайся сменить тему. Я уже победил тебя со счетом два ноль. И тогда тебе пришла в голову грандиозная идея свести меня с первым попавшимся стареющим геем в Новом Орлеане. Вот тебе уже три ноль. Кили, скажи, я действительно произвожу впечатление человека, отчаянно нуждающегося в партнере?
— Послушай, — горячо заговорила я. — Роберт был бы для тебя отличной парой. Он образован. Он видел мир. Ему нравится то, что нравится тебе. Разве этого мало?
— Мало. И давай закроем тему.
— Ладно, — сквозь зубы сказала я. — Раз ты так считаешь.
— Послушай, малышка, — сказал Остин. — Не доводи меня. Я сейчас разверну машину, и мы поедем обратно. Ты этого хочешь?
Я действительно очень хотела развернуть фургон и поехать домой, в Мэдисон. Но Остин сумел настоять на своем. У нас был фургон, у нас было время, и ему просто не терпелось услышать, что моя давно затерявшаяся кузина Соня расскажет о маме.
Мы вели машину по очереди, провели ночь в отеле в Шарлотте, и следующим утром я поймала себя на том, что с каждой милей, приближавшей нас к Каннаполису, я чувствую себя все хуже и хуже.
— Ты говорил с Соней? — спросила я Остина. — Она знает, что мы к ней едем?
— Знает, — беззаботно ответил Остин. — Следующий съезд, затем налево, затем направо. Мы встречаемся в кафе «Дом вафель».
— Почему там?
— Потому что она так захотела. Я не стал спрашивать почему. Утро было уже далеко не раннее, но на парковке возле кафе было полно машин.
Мы вошли в кафе, и Остин все время чуть придерживал меня за талию, вернее, чуть подталкивал вперед.
— Доброе утро! — сказала официантка, вытиравшая стол возле двери.
— Доброе утро, — сказал тощий паренек за кассой.
Все столики были заняты. Я обвела взглядом помещение, гадая, узнаю ли я Соню среди этой толпы после стольких лет.
В дальнем углу за столиком сидела пожилая женщина в солнечных очках. Она была за столиком одна, и перед ней стояла чашка с кофе. Она курила. Женщина подняла голову, сняла очки, чтобы лучше видеть, и обвела помещение взглядом. После чего помахала нам. Остин слегка подтолкнул меня к ней.
— Соня? — спросила я, подойдя к ней. Я ее не узнала даже тогда, когда она сняла очки. Как эта неряшливая женщина с запавшими глазами, терявшимися за складками бледной кожи и небрежно намазанными губами — единственным украшением лица, — могла быть той стройной озорной девицей, которую как чумы боялись замужние женщины Мэдисона? Ей сейчас должно было быть пятьдесят с небольшим, но выглядела она на все семьдесят.
— Кили Рей, — хрипло проговорила она. — Я бы тебя где угодно узнала. Вылитая мать. Извини, что не встаю, но последнее время нога сильно меня подводит.
Я наклонилась и поцеловала ее в щеку, которая оказалась на удивление гладкой и приятной.
— Не вставай, — сказала я и уселась напротив. — Это Остин, мой друг, который тебя нашел. Ты не против, если он будет с нами?
— Конечно, — сказала Соня, с любопытством взглянув на моего спутника.
Пока официантка наливала нам кофе и принимала заказ, Соня кое-что рассказала нам о себе. Мои кузены росли вместе с ее детьми.
— Кимми, моя старшая внучка, ожидает первенца через пару месяцев, — сказала Соня. — Я с трудом верю, что уже бабушка, не говоря о том, что скоро буду прабабушкой. — Она прострелила Остина взглядом и вновь обратилась ко мне: — А ты как? Не вижу кольца у тебя на пальце.
— Нет, я не замужем, — быстро сказала я. — Я была помолвлена, но свадьбы не получилось. Остин мой друг и партнер по бизнесу. Я работаю с Глорией, ты ее знаешь. Занимаюсь дизайном интерьеров.
— С Глорией? Как она поживает? А твой папа? Вы по-прежнему живете в Мэдисоне?
— У Глории все прекрасно, — сказала я. — Она помогала папе меня растить, после того как мама уехала. А папа такой же, как всегда. До сих пор продает машины. Много играет в гольф со своими дружками и чувствует себя при деле. Скажу тебе больше, он нашел себе даму сердца.
— Да? Молодец.
— Отчасти я здесь и по этой причине тоже, — сказала я, глотнув кофе. — Папа так до конца и не смог оправиться от удара — от того, что мама взяла и так просто нас покинула. Он даже нанял детектива. Мы кое-что смогли выяснить, но так и не узнали, куда она уехала. Официально мама и папа все еще состоят в браке. Он чувствует себя неловко от того, что ухаживает за женщиной, в то время как его официальная жена еще, может быть, жива.
Соня что-то невразумительно хмыкнула. Поставила чашку на стол, и официантка долила еще кофе.
— Дело в том, — сказала я, поставив и свою чашку на стол, — что не только папа хочет получить ответы на свои вопросы. Я тоже должна знать правду. Я хочу знать, куда она уехала, отчего она ни разу не позвонила, не написала и не приехала нас навестить.
— Понятно. И почему ты думаешь, что я могу тебе с этим помочь?
— Потому что вы были лучшими подругами, — сказала я. — Единственной ее близкой родственницей в этом городе. Я наводила справки. Люди говорят, что вы, так сказать, гуляли вместе.
— Гуляли? — Она приподняла седеющую бровь.
— Я знаю о Дарвисе Кейне, — запальчиво сказала я. — Я знаю, что мама встречалась с ним. Они вместе уехали из города. Он оставил жену и детей. Мама оставила нас с папой. Лизе Кейн повезло. Она сумела разыскать Кейна и получить развод. По крайней мере, у нее есть кое-какие ответы.
— Дарвис Кейн, — задумчиво повторила Соня и зажгла еще одну сигарету. — Я говорила Джаннин, что он не для нее. Но она, конечно же, не хотела меня слушать. У меня у самой было рыльце в пушку, если честно. И твой отец тоже это знал. Он знал, что я для нее плохая компания.
Она глубоко затянулась и выпустила дым к потолку.
— Есть кое-что, что я хотела бы тебе прямо сейчас рассказать, Кили Мердок.
Я сцепила руки на коленях. — Да?
— Я из числа спасенных, — сказала Соня. — Рождена заново из крови Бога нашего Иисуса Христа в восемь часов вечера 11 июля 1986 года. В ту ночь я обратилась к Господу со всеми своими бедами, прямо здесь, в Каннаполисе, штат Северная Каролина. И я родилась заново. — Ее глаза вонзились в меня. — Я не говорю, что я совершенство. Соня Уайрик — далеко не совершенство. Но я прощена. Ты можешь о себе такое сказать?
— Я не совершенство, — согласилась я. — Насчет того, прощена или нет, — этого сказать не могу. Пока не могу.
Она протянула ко мне руку и пожала мою ладонь.
— Это еще случится, родная. Христос войдет в твое сердце. Если он в мое вошел, то в твое точно войдет.
Я прикусила губу. Разговор шел не в то русло, в какое я рассчитывала.
Остин, должно быть, почувствовал, что еще немного — и возможность что-то узнать будет упущена.
— Миз Уайрик, — сказал он, обнимая меня за плечи. — Кили сейчас как раз на той стадии, когда она хочет простить свою маму. Все эти годы она была ожесточена против нее, но теперь она стала взрослой, и она понимает, что мир не черно-белый. Но она должна кое-что узнать.
— Читайте Библию, — сказала Соня Уайрик. — Все ответы вы найдете там. Начните с Откровений.
— Я думаю, мы могли бы начать с зимы 1979-го, — мягко заметил Остин. — С того времени, когда вы с Джаннин были так близки. Когда она тайно встречалась с Дарвисом Кейном, и вы тоже были далеко не ангелом.
Соня задумалась. Затем медленно кивнула.
— Тогда я была оторвой, и этого не отрицаю. Я догадывалась, что у Джаннин роман на стороне, но кто ее мужчина — я не знала. Вначале не знала. Я точно не знала, что парень работает на Уэйда. Дело в том, что у меня на тот период у самой был бойфренд. — Соня усмехнулась. — Теперь, глядя на меня, не поверишь, но тогда я была хоть куда. У меня всегда были ребята. Обычно женатые. — Она поморщилась.
— Та леди, с которой в магазине работала мама, сказала, что в Мэдисоне была довольно большая компания людей, которые любили погулять «налево», — сказала я. — Она не назвала имен. Она просто сказала, что среди них были уважаемые граждане, и что вы все изменяли женам и мужьям.
— Это верно, — согласилась Соня. — Если я назову имена, ты мне все равно не поверишь. Мой бойфренд на тот момент происходил из весьма уважаемой в Мэдисоне семьи. Так что нам приходилось быть осторожными. У него были жена, и дети, и репутация, которую стоило беречь. — Соня горько засмеялась. — О моей репутации что заботиться? Как бы там ни было, у нас был маленький охотничий домик, возле Риджленд-Крик, и там у нас были «свидания», если их можно так назвать. Потом я узнала, что в том же домике собирались для «свиданий» еще немало пар.
— И мама? — Соня кивнула.
— Я проговорилась, что у меня есть ключи от домика, и она стала упрашивать дать ей ключи, пока я не сдалась. Она взяла у меня ключ на выходные, на то время, когда, как мне было известно, хозяин домика с семьей уехал на пляж. Мне стыдно, Кили. Я была старше твоей мамы и подала ей плохой пример.
— Она говорила с тобой о Дарвисе? Она его любила? — спросила я, сжимая и разжимая кулаки.
— Послушай, на тот момент я вообще не знала, кто он такой, я узнала об этом случайно, когда мы с Винсом заехали в тот домик, чтобы провести там пару часов, а тут приезжает Джаннин и тот мужчина в той ее красной машине.
— Вине?
Соня поджала губы и посмотрела в окно.
— Винс Баскомб? Он был твоим бойфрендом?
В глазах ее стояли слезы. Она кивнула и промокнула их бумажной салфеткой.
— Я стыжусь этого, — сказала она, глядя в окно. — С того дня меня не отпускает стыд. Я знала Лоррейн Баскомб. Она была хорошей женщиной, и она мне нравилась. Но это нисколько не мешало мне водить шашни с ее мужем.
Остин выглядел озадаченным.
— Откуда я знаю это имя?
— Винс Баскомб — один из старых друзей Дрю Джернигана, — объяснила я. — Они были партнерами во многих бизнес-операциях. И у них на озере были домики рядом в одной из тихих бухточек. Я там недавно была.
— Дрю Джерниган. — Соня чуть не выплюнула его имя. — Этот тоже любил погулять «налево».
— Это у них семейное, — сказала я.
Она стряхнула пепел на кофейное блюдце.
— С одной лишь разницей, он даже не пытался скрыть этой своей привычки от жены. Он говорил, что у них с Джи-Джи так называемый открытый брак.
— Он тебе это говорил? Он знал, что ты встречалась с Винсентом?
Соня покраснела.
— У нас была целая компания, которая выезжала той зимой в охотничий домик. Мы с Винсентом, Дрю с его девушкой и еще кое-кто. В тот год зима выдалась холодной и дождливой. Винс установил обогреватель, и мы жгли костры возле дома. Мы выпивали и развлекались. Это было наше секретное убежище, понимаешь? Логово, так мы его звали. А мы были все равно как разбойники — люди вне закона.
— Мама с Дарвисом все время с вами там бывали? — Соня покачала головой:
— Нет, со мной — нет. Может, с другими. Я знала, что твоя мама там бывает. Ей это нравилось, понимаешь? Возбуждало. Уже одно то, что у них была своя тайна — свой секрет. Она не смела видеться с Дарвисом ни дома, ни там, где он работал. Они обычно писали друг другу записки, назначая свидания. Джаннин говорила: «наши рандеву». — Соня скривила губы. — Слишком красивое название для того, чтобы перепихнуться где-то в старом трейлере, потому что у Дарвиса не было денег даже на то, чтобы снять номер в отеле.
Я внезапно представила то, о чем говорила Соня, и меня затошнило,
— Прости, — сказала Соня, — забыла, что Джаннин была тебе матерью.
Я покачала головой в напрасном усилии отогнать наваждение.
— Джаннин говорила с тобой насчет того, чтобы развестись с моим отцом?
— Нет, — с нажимом в голосе сказала Соня. — Со мной нет, и, как ты сама сказала, я была ее лучшей подругой. Она была просто очень молода, моя сладкая. Я думаю, ее манила сама интрига. Ты знаешь, запретный плод сладок.
— Она не говорила тебе, что собирается уехать? Соня скрутила салфетку в жгут.
— Когда это было? В феврале? В марте? Я удивилась, узнав о том, что случилось, не меньше остальных. Знаешь, у Винса с Лоррейн произошла тогда крупная ссора. Они даже подрались. Она узнала, что он от нее гуляет. Я не смела близко к нему приближаться. Я не могла звонить. И мы перестали встречаться на долгое время после тех событий.
— Ты можешь припомнить, когда последний раз видела Джаннин? — спросил Остин. — Ты видела ее после того, как Дарвис Кейн уехал из города? — спросил Остин.
— Я всегда думала, что они уехали вместе, — сказала Соня.
— Мы тоже так думали, — сказал Остин. — Но мы говорили с его сестрой в Алабаме. Она говорит, что Дарвис приехал в Уэдоуи на машине Джаннин, но без нее. Он продал машину в Бирмингеме, и его сестра подбросила его до автовокзала, и то был последний раз, когда его видели, после того как он уехал из Мэдисона.
— Ту машину? Красную «малибу»?
— Папа подарил маме на день рождения, — сказала я.
— Она любила ту машину, — сказала Соня. — Возилась с ней, как с ребенком. И тебя она, конечно, тоже любила, — быстро добавила она, пожав мне руку. — Я просто до сих пор не могу поверить в то, что она уехала, оставив свою маленькую девочку.
— Ну что же, она это сделала, — спокойно констатировала я. — Так что, возможно, ты понимаешь, почему у меня проблемы с прощением.
Соня закурила еще одну сигарету, и у меня засосало под ложечкой.
— Моя сладкая, — сказала она, глядя в сторону, — я рассказала тебе все, что знаю. Мой совет: обратись к Господу, и он научит тебя, как прощать.
Я подтолкнула Остина под столом, и он встал. Я сделала то же самое и положила деньги на стол.
— Есть ли кто-то еще, о ком ты могла бы подумать, кроме Бога? — спросила я только чуть-чуть язвительно.
Соня затянулась и медленно выпустила дым, снова глядя в окно.
— Как насчет Лорны Пламмер? Она все еще живет в Мэдисоне? Теперь уже Остин меня подтолкнул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44