— Что?— Я говорю, топайте на остановку, вот что! Илья недоуменно поскреб переносицу.— А вы?— Послушайте, я не могу ездить без запаски! Мне на шиномонтаж нужно, так что, извините. Плату за проезд я, так и быть, с вас не возьму.— Какое благородство, — пробормотал он саркастически, продолжая с ожесточением тереть нос.Женька бросила на него негодующий взгляд и вдруг как-то странно всхлипнула.— Вы что? — сердито осведомился Илья.— У вас… э… производственная травма, — хихикнув, выдавила она.И весьма невежливо ткнула пальцем ему в лицо.Илья заглянул в зеркало. Оттуда на него уставилась перепачканная физиономия. Он достал платок и принялся наводить чистоту. Девица за спиной язвительно похохатывала.— Ну? Мы едем на шиномонтаж или нет? — резко развернулся Илья.Она глядела на него, потешаясь от всей души.— У вас еще на шее пятно и лоб весь в крошках.— Это родинки, — пояснил он.— А… Вам очень идет.— Ну хватит! Дайте сюда насос, у вас колесо скоро лопнет.Надувшись, словно обиженный карапуз, он в обнимку с насосом двинулся к багажнику. Женька, опомнившись, крикнула вслед:— Так вы что, со мной поедете?— Нет, на аэроплане полечу!Наверное, это был тонкий английский юмор, мысленно оценила она.— Это не близко, — предупредила Женька, когда юморист залез в автомобиль.— Надеюсь, в оплату вы это не включите, — машинально потирая шею, огрызнулся Илья.Шушик, набирая обороты, помчался вперед. Женька выразительно молчала.— И не гоните, пожалуйста, мы никуда не опаздываем, — добавил пассажир, опасливо косясь на спидометр.Шиномонтаж они увидели спустя десять минут. Еще полчаса стояли в очереди, избегая смотреть друг на друга. А про себя оба костерили этот день и собственную нелепую жизнь.Женька вяло препиралась с мастером, когда заметила, что ее пассажир бесследно исчез. С беспокойством она огляделась, прикидывая, что бы это могло означать: очередное похищение снеди или обыкновенное нетерпение клиента. Было бы лучше, конечно, если ему просто надоело ждать. Только о чем-то смутно сожалея, Женька все крутила головой, высматривая высокого брюнета с перепачканной шеей.Брюнет появился со стороны Макдональдса.— Гадость, конечно, но есть-то надо, — сообщил он, протягивая ей чизбургер и колу.В животе громко заурчало, и Женька с конфузливой улыбкой девицы-ломаки пропищала:— Спасибо.И с энтузиазмом впилась в «гадость». Все-таки не такой уж он грубиян. Имеет понятие. Или догадался, что она осталась сегодня без завтрака?— Ну все, — вздохнул мастер, подкатывая запаску к машине.Женька исполнила сложный трюк с выуживанием денег из кошелька, ни на миг не выпуская из рук чизбургер.Рядом, посмеиваясь, хрустел картошкой Илья. Еда немного примирила его с этой жизнью, и день показался не таким уж нелепым. Он залез в машину, отодвинул кресло на максимум и вытянул ноги.У Женьки мелькнуло подозрение, что он устраивается здесь на вечное поселение.— Хорошо-то как, — удовлетворенно произнес Илья, закинув руки за голову.Спустя несколько минут Женя едва не пропустила нужный поворот, услышав с соседнего сиденья богатырский храп. Он не смолкал всю дорогу и звучал так, что Женька, с раздражением косясь на пассажира, все-таки не рискнула его разбудить.Только когда подъехали к нужному указателю, она похлопала по пиджачной груди.— Дальше-то куда?— Только вперед, Константин Григорьевич, — бодро отрапортовал Илья, которому снился шеф.Женька прыснула и с силой потрясла его плечо.— Але, просыпайтесь! Я же не знаю вашего адреса!— А вы мне позвоните, я вас встречу, — предложил Илья.Сложная форма лунатизма, определила про себя Женька и принялась яростно сигналить, рискуя перепугать всю округу.— Вы что? С ума сошли? — подскочил соня и со всего размаху ударился головой о крышу.— Хватит дрыхнуть! — развеселилась Женька. — Вон ваш поселок, куда дальше-то?— Э… Налево, дом семнадцать. Такой… мм… оранжевый забор.— Оранжевый? — уточнила она с ехидцей. В ответ он только зевнул.— Здесь? — спросила Женька, когда они оказались напротив большого дома за забором, переливающимся на солнце, словно апельсин.— Да. Спасибо.Он вернул кресло в исходную позицию и похлопал себя по карманам, нащупывая бумажник. Бумажника не было.— Что такое? — вслух удивился Илья. Женя скучала в ожидании.— Черт! Черт! — он вдруг вспомнил, как очутился в этой машине.Командировка, бессонная ночь, липкие простыня. Рита. Аэропорт и снова Рита, которой он, — в припадке безумства, не иначе, — отдал свой джип, а вдобавок и бумажник.Черт.— Ну? — поинтересовалась Женька.Илья о ней совсем забыл, придумывая, как забрать у Риты свое имущество и избежать разговора.— А? А, сейчас, сейчас. Вы тут посидите, я схожу в дом за деньгами…Женька мгновенно преобразилась на глазах, скидывая с себя летнюю истому и благодушие, навеянное чизбургером. Значит, в дом за деньгами? А на что он, позвольте, кушать покупал?Вопрос вместе с негодованием нарисовался у нее на лице.— Да у меня мелочь была, — торопливо кинулся объясняться Илья, — у меня всегда сотня лежит, на всякий случай. Я и не смотрел бумажник-то. А сейчас…Она недоверчиво щурилась.— Мне, что, карманы вывернуть?!— Не надо. Оставьте паспорт и валите в свой дворец. Только побыстрей.— Какой паспорт?! — отчаянно взвыл Илья. — Он тоже в бумажнике!Все один к одному.Женя нахмурилась, раздумывая.Дом за оранжевыми воротами выглядит вполне добротно, костюмчик у пассажира тоже не за пять копеек, опять же благотворительность в виде макдаковской гадости. Неужели пожалеет денег за проезд?— Ну что-нибудь другое в залог оставьте, — все-таки осторожничала она.И поглядела на него с сомнением.Оставить он мог разве что тот самый костюмчик.Илья развел руками.— Часов не ношу. Мобильник в бумажнике.— Вы бы туда еще голову положили, — посоветовала Женя.Они попрепирались еще немного, после чего ей все-таки пришлось его отпустить.— Людям надо доверять, — отойдя от машины на безопасное расстояние, выкрикнул Илья, — я быстро.Поворчав ему вслед, Женька полезла за Булгаковым. На фиг все, где там желтые отвратительные цветы? Глава 3 — Оля, подай мне овощи, — командовала Ирина Федоровна, — и ставь уже самовар.Дед, сосредоточенно вертя в руках шампуры, возмутился:— Ириша, да ты что! Самовар древнее нас с тобой! Пусть чайник включает.— Оля, не слушай его!Виктор Прокопьевич обиженно проворчал, что его никогда никто не слушает, а между тем самовар будет нагреваться суток трое, и пироги придется есть всухомятку.— Лучше разберись с мясом! — приказала бабушка и обернулась к Маринке, которая рассеянно намазывала повидло на огурец. — Ты что делаешь, мартышка?!— Бутерброды, — откликнулась та, мечтательно вздыхая.— Если это бутерброды, то я — китайский летчик! Бабушка выхватила «деликатес» у нее из рук и всучила кастрюлю с картошкой.— Мни! Надеюсь, пюре ты не испортишь! Эй, тут только что лежал кусок сыра!Ирина Федоровна прислушалась. Под столом кто-то увлеченно чавкал.— Гера! Тебе не стыдно?Чавканье моментально смолкло, теперь там смущенно сопели. А потом гавкнули со страшной силой. Марина вздрогнула и высыпала в пюре все содержимое солонки.— Герочка, тебя что, не кормили сегодня? — выглянув в окно, посочувствовала Ольга Викторовна.— Я сейчас ее так накормлю! Воришка несчастная! — бабушка заглянула под стол и, потрясая полотенцем, добавила, — ты меня чуть до инфаркта не довела. Я вот сейчас за веником схожу!Услышав про веник, Гера со всех лап рванула к будке, по пути врезавшись в деда. Тот пошатнулся и, балансируя на одной ноге, второй сшиб ведро, где замачивалось мясо.— Едрит твою!Гера резко развернулась, схватила самый аппетитный кусок и, бросив на дедушку виноватый взгляд, умчалась в укрытие.— Едрит… — снова начал было Виктор Прокопьевич.— Витя! — возмутилась Ирина Федоровна и принялась аккуратно соскребать верхний слой с картошки. Потом вернула спасенное пюре внучке.— Продолжай. И не соли больше. Запомнишь? Не соли! Оля, ну где ты там застряла?Из дома донесся озабоченный голос Ольги Викторовны:— Кто-нибудь видел Даньку?— А что, в гостиной его нет?— Нет. Ни в доме, ни во дворе.Дед, услышав это, мгновенно засуетился. Пытаясь пристроить шампуры с нанизанными на них кусками мяса, он чуть было не опрокинул мангал, разлил уксус и, теряя на ходу тапки, бросился к гаражу.— Пап, ты что? — удивилась Ольга Викторовна, вынося на террасу огромный поднос с овощами.— Если Даньки нет поблизости, значит, он осваивает автомобиль, — невозмутимо сообщила Ирина Федоровна, — а твой отец каждый раз пугается, будто мальчик там бомбу испытывает, а не на педали жмет! Погоди, не заправляй пока салат.— Так время уже!Ольга Викторовна покосилась на часы. Илья должен был приехать домой еще полчаса назад.— Надо еще раз позвонить, — пробормотала она, — но тут такая связь паршивая… то занято, то абонент вне зоны.Ирина Федоровна досадливо поморщилась.— Значит, не тут связь паршивая, а там, где сейчас Илька. И вообще, хватит ему названивать. Подъедет поближе, сам прозвонится.— Как ты думаешь, он невесту сразу привезет? Бабушка пожала плечами.— Они же вместе были. Наверное, вместе и приедут, — рассуждала вслух Ольга Викторовна. — Надо бы наших предупредить, чтобы вели себя по-человечески. Так, ну, Марине я сказала. Данька тоже знает. Ты с отцом разговаривала?— Оля, не суетись. Привезет, так привезет. Устроим смотрины.— Вот этого я и боюсь, — пробормотала она.— Ты самовар поставила?Ольга Викторовна не успела ответить, со стороны гаража раздался тревожный бас деда.— Данила пропал!— Как пропал? — охнула Ольга Викторовна.— Наверное, его просто нет в гараже, — пояснила ее мать, продолжая спокойно расставлять тарелки и мимоходом отодвигая от Марины пакет молока, третий по счету, который она намеревалась вылить в пюре.— Витя, иди сюда!— Иришенька, его нигде нет!— В сарае смотрел?— Смотрел. И двор весь обегал.Ольга Викторовна, всхлипнув, метнулась в дом.— Может, он у себя? Играет или заснул?— Оля! — остановила ее Ирина Федоровна. — Данька отца ждет, ему не до игр. Может, он у ворот на улице встречает?— Да закрыты ворота! — с отчаянием откликнулась та. — Марина, ты Даньку не видела?Марина кивнула, сосредоточенно хрумкая морковкой.— Видела?! Где? Когда?— Так мы же завтракали вместе.— А потом куда он девался?Марина пожала плечами и задумчиво взялась помешивать пюре, потрясая над ним солонкой.Ирина Федоровна безнадежно махнула рукой, усадила дочь в кресло-качалку.— Успокойся! Гера! Гера, поди сюда.Из огромной будки лениво выползла давешняя воришка и зевнула.— Ко мне, — прикрикнула Ирина Федоровна. Гера, убедившись, что поблизости нет веника, потрусила к террасе.— Ищи Даньку. Слышишь? Где Даня?— Мама, ну она же не ищейка! Что за глупая идея!— Молчи. Гера, пойдем.Псина привела бабушку на задний двор и, довольно улыбаясь, села под деревом. Ирина Федоровна разочарованно огляделась.— Ты поиграть решила? Я же спрашивала, где Данька…— Я здесь, ба, — вдруг послышалось откуда-то сверху. Задрав голову, бабушка разглядела внука, уютно устроившегося на ветке. И присвистнула восхищенно.— Ну и что мы там делаем, сударь?— Ни фига себе! — поразился сударь. — А ты меня научишь так свистеть?— Ага. Если ты немедленно слезешь и пообещаешь впредь туда не лазать! Что у тебя в руках?Данька громко вздохнул.— Бинокль. Я папу смотрю, а его все нет и нет. Самолет-то два часа назад прилетел.— Ну мало ли, — пожала плечами бабушка, — может, на дорогах пробки или еще что. Давай, спускайся, а то у меня головокружение.Только когда он очутился на земле, Ирина Федоровна с облегчением выдохнула. И, подавив желание надрать уши малолетнему разбойнику, повела его умываться. Гера бежала впереди и подпрыгивала, словно кенгуру, норовя лизнуть Даньку в нос. Вдруг она остановилась и, счастливо взвизгнув, метнулась к калитке. Через секунду оттуда во двор зашел черноволосый мужчина в костюме, немного мятом и перепачканном.— Папа! — завопил Данька и бросился ему навстречу, перегоняя Геру.— Ну вот и Илька, — вздохнула бабушка.— Мама! Даня нашелся? Ой, ну слава богу, Илюша приехал. Марина, папа, Илюша приехал!Данька висел у отца на плечах, Гера скакала вокруг и оглушительно лаяла. Марина с кастрюлей в обнимку докладывала брату последние новости из своего института. Ольга Викторовна пыталась всучить Илье клубнику, приговаривая, что в этом году ягода уродилась просто чудесная.— Что ты ему аппетит перебиваешь? — ворчал дед, — парень две недели ни черта домашнего не ел, пойдемте-ка за стол. И по маленькой, да, Илюха?— Витя, если ты еще раз помянешь черта, — вклинилась бабушка, — у меня случится разрыв сердца. Илья, дай я тебя поцелую.— Мама, погоди, он весь грязный. Илюша, где ты был? И почему ты со стороны калитки, где машина? И что у тебя с костюмом? Данька, слезь немедленно с отца и иди мыть руки! Илька, тебя это тоже касается.Илья чувствовал, как начинает привычно гудеть голова.Он очень любил свою семью. Очень, правда. Но не всех сразу.— А что ты такой бледный? Тебя в самолете укачало, да? Сколько раз я говорила, с твоим давлением нельзя летать, сел бы на поезд…— Мама, мне нужно…— Переодеться, я понимаю.В левое ухо что-то бормотал Данька, в правое влетал заговорщицкий шепот сестры. Дед хихикал и подмигивал, показывая из-за спины бутылочку коньяка.Да и Гера продолжала надрываться.— Стоп! Тихо. Я очень соскучился и рад вас всех видеть, но…— Мы тоже рады! Иди скорей за стол. Понукаемый со всех сторон, Илья побрел к террасе, продумывая план побега. Вдруг мама, шедшая впереди, круто затормозила, оборачиваясь к нему.— Илюша, а что же ты один?— А с кем он должен быть? — удивилась Маринка.— Доченька, я же тебе говорила! — делая страшные глаза, напомнила Ольга Викторовна.Дед пробился к Илье и горячо зашептал:— Они еще сто лет будут балаболить. Давай-ка, внучек, за встречу дербалызнем. Ты видал, как я буфет-то поправил? Да-с, поправил, простоит еще дай бог!Илья потер виски, пытаясь сосредоточиться. Бесполезно. Даже не стоит, наверное. Тогда он задумчиво уставился на бокал, да и выпил коньяк залпом, чего делать совершенно не следовало.В желудке что-то содрогнулось, но жить стало немного веселей.Данила нетерпеливо ерзал на отцовских коленках.— Пап, а ты, правда, на маме больше не женишься?— Данька, с чего ты взял? Нет, конечно. Дед, погоди, куда ты еще наливаешь?— Закусывай, знай. Вон, бабка сколь наготовила.— Илюша, Илюша, салфеточку возьми, — опомнилась Ольга Викторовна. — Ну что ты не расскажешь ничего? Да, а как же так получилось, что ты один-то? Мы думали, вы сразу из аэропорта приедете. Ты кушай, кушай. Вон салатик твой любимый, селедка под шубой. Картошечки давай побольше положу.Ирина Федоровна перехватила тарелку внука.— Не надо ему пюре с селедкой. Там соль одна. Витя, что с шашлыками?— Ой, — обрадовалась Ольга Викторовна, — там же еще шашлыки. Илюшенька, ты не торопись, мясо подожди. Давай я тебе положу картошечки.— Оля! Не надо картошки!— Ах да.Илья провел ладонями по лицу. В голове будто поселился целый полк и маршировал туда-сюда без остановки. Да еще и под аккомпанемент барабанов. Поспать бы… Завалиться на кровать, не раздеваясь, не занавешивая штор, и мутным взглядом уставиться в окно, где будут проплывать зеленые волны сосен. Слушать сквозь дремоту, как скрипит половицами старый дом, как дед под чутким руководством бабушки моет посуду, а мама комментирует двести сорок девятую серию «Новой жертвы» и стучит спицами, довязывая Даньке очередной свитер с лопоухим кроликом.Нигде так не засыпалось, как дома. Казалось, будто сон подкрадывается издалека, позволяя еще немного надышаться родным воздухом, осознать, что все это правда и все это принадлежит тебе. И двор, откуда доносится повизгивание Геры, и тихое сопение за стеной, где Данька сосредоточенно мастерит новую модель самолета, и наивная ученическая тетрадка с Маринкиными виршами, забытая в кресле.Дом всегда примирял его с жизнью. Тут не было спокойно, наоборот, постоянно что-то терялось, ломалось, кто-то орал, кто-то застревал в погребе, кого-то забывали на чердаке. Дом как будто развлекался, ставил подножки, по-родственному шутя и подмигивая фонариками на террасе. Он был пожилым, но веселился, как дитя, от души хлопая ставнями и потрескивая поленьями в камине. Мог неожиданно и беспричинно отключить свет, свалить с кухонного шкафа какую-нибудь безделицу, запрятать дедушкины очки.Илья вполне допускал, что здесь живет домовой. Почему бы и нет?Ему даже приятно было думать об этом. Домовой развлекался на всю катушку, но был безобидным парнем. Правда, судя по всему, он не выносил современную технику. Пылесосы, чайники, кофеварки ломались на «раз». С домовым устали бороться и стали выбивать ковер по старинке на улице, а кофе варить в джезве.Бабушка была только рада. Умным машинам она не доверяла. У Ильи даже мелькало подозрение, что с домовым бабуля в сговоре.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27