— Когда же я его увижу?
— Максы ожидают нас на обед. Но помни, что тебе нельзя поднимать возню вокруг Айры или бурно им восхищаться. Когда мы приезжали в Нью-Йорк сразу же после его рождения, Меган едва удостоила его взглядом.
Джейд хихикнула, представив, что будет качать Айру на коленях.
— Боюсь, мне будет трудно сдержаться.
— Ты должна попытаться. Меган перестала нежничать с чужими детьми, когда узнала, что сама их иметь не может.
— А нельзя ли нам сделать исключение и рассказать Дэвиду правду — обо мне, о нас?
— Не самая лучшая идея.
— Я думала, ты доверяешь Дэвиду.
— Конечно. И ты можешь ему доверять. Но он, естественно, не сможет удержаться и расскажет Паулине. А та может поделиться со своей лучшей подругой. А потом…
— Да, ты прав, — перебила его Джейд. Независимо от того, куда они будут ходить и с кем общаться, ей необходимо скрывать, кто она и откуда. В подобных случаях она чувствовала себя виноватой перед Дунканом за то, что взвалила на него такую ношу.
Заметив, что ее настроение ухудшилось, Дункан быстро добавил:
— Мы прекрасно проведем время в Нью-Йорке! До Макса мы можем сходить на ленч в ресторан «Алкогуин». Там у многих писателей постоянные места. Может быть, ты слышала о Джеймсе Сурбере и Роберте Бенчли? Они оба работают в журнале «Нью-йоркер».
— Да, они знамениты. Вернее, будут знаменитыми.
Дункан засмеялся:
— Только не говори им об этом. Они уже сейчас много о себе воображают.
Джейд подозревала, что он так быстро перевел разговор на эту тему затем, чтобы снять предыдущую. И тем не менее мысль о ленче со знаменитыми писателями в «Алкогуине» была той наживкой, которую она не могла не проглотить.
Через полтора часа они вышли из такси напротив галереи Макса. Когда она увидела это элегантное кирпичное здание, знакомое ей почти так же, как ее дом в Малибу, колени Джейд подогнулись.
— Ты в порядке? — спросил ее Дункан, увидев ее замешательство. — Ты выглядишь так, словно увидела привидение.
— Так и есть, в каком-то смысле, — ответила, запинаясь, Джейд. — Я просто не могла себе представить…
Он обнял ее:
— Чего ты не могла представить?
— Офис Айры должен быть именно здесь, на первом этаже. А жил он наверху, там его квартира.
Она понимала, что путается в грамматических временах, но была слишком взволнованна, чтобы следить за правильным употреблением прошлого, настоящего и будущего.
— Послушай, нам совсем не обязательно заходить сюда сейчас. Мы можем прийти попозже.
Она попыталась улыбнуться:
— Это звучит обнадеживающе. Но я понимаю, как сильно тебе хочется увидеть Макса.
— Ты уверена, что сможешь выдержать?
Она подтвердила, и на этот раз в ее улыбке напряжения было меньше.
— У меня все будет хорошо.
Некоторое время она постояла на гранитных ступенях, испытывая почти болезненную ностальгию. Она вспоминала многие случаи, когда она посещала это здание. Затем Дункан отворил дверь, и они вошли внутрь.
Джейд огляделась. Сейчас все здесь выглядело по-другому. Офис Айры вытянулся, как хорошо разношенный ботинок. Галерея была более элегантной и впечатляющей. В обширном вестибюле стояли большие вазы с цветами, а на антикварных столиках лежали переплетенные кожей книги для почетных посетителей. В конце покрытого коврами холла виднелась богато украшенная лестница. Широкая арка открывала вход на выставку.
— Сама галерея занимает два этажа, — объяснил Дункан. — Дэвид и его сотрудники располагаются на третьем. А в подвале ведутся плотницкие и погрузочно-разгрузочные работы. Хочешь подняться наверх и увидеть Дэвида прямо сейчас?
— А можно сначала осмотреть галерею? — спросила она, нуждаясь еще в некотором времени, чтобы собраться для встречи с Максом. У нее остались болезненные воспоминания о его похоронах, после которых она долго утешала Айру.
— Конечно! — ответил Дункан.
Галерея открылась для посетителей всего полчаса назад, но несколько потенциальных покупателей уже разгуливали по залам. Джейд быстро сообразила, что Дэвид Макс представляет лучших художников своей эпохи. Здесь были выставлены превосходные романтические картины Джона Стюарда Курри, Томаса Харта Бентона, Джеймса Чаплина, более модернистские произведения Чарльза Демуса и Джона Слоана.
Она испытала прилив гордости, увидев, что работы Дункана нисколько не проигрывают на фоне других холстов. Она уже привыкла наблюдать за тем, как он работает. Но, видя в галерее конечный результат его трудов, прекрасно развешанные картины в богатых рамах, она еще раз убедилась в его таланте, — нет! — в его гении.
Джейд была так увлечена экспозицией, что сначала не заметила невысокого, но хорошо сложенного мужчину, устремившегося к ним навстречу. Когда она наконец обратила на него внимание, то чуть не закричала: «Айра!» Сходство было поразительным.
— Дункан! Меган! — загудел Дэвид теплым баритоном. — Я и не ожидал вас так рано. Думал, вы будете отсыпаться после долгого путешествия.
— Я просто не могла дождаться новой встречи с вами! — вырвалось у Джейд.
— Я чрезвычайно польщен.
Дэвид взглянул на нее своими голубыми глазами.
— Мне всегда казалось, что вы недооцениваете свою красоту. А сейчас вы выглядите еще лучше, чем когда-либо.
Джейд улыбнулась ему в ответ и, как всегда, когда ей говорили комплименты, покраснела.
Дэвид был одет достаточно консервативно: в темно-синий костюм и бледно-голубую рубашку с высоким белым воротником. Спокойные тона одежды вступали в противоречие с его моложавостью. У него, как и у Айры, были круглое личико херувима, рыжие волосы и веснушки, рассыпанные по щекам и носу.
— А ты вообще выглядишь как луч света в темном царстве! — заявил он Дункану, хлопая его по плечу. — Я страшно обрадовался, когда ты сообщил, что приедешь на несколько недель раньше. Ты удивишься, увидев маленького Айру. Не поверишь, как он подрос!
Дэвид резко оборвал себя и бросил обеспокоенный взгляд на Джейд. Дэвид подумал, что должен был понять гораздо раньше, что хвастаться ребенком в присутствии бесплодной женщины — плохой тон.
Хотела бы Джейд его переубедить и сказать, что она так же ждет момента встречи с его ребенком, как он стремится его показать Дункану!
— Мы оба с нетерпением ожидаем встречи с вами за обедом, — сказала она, стараясь, чтобы ее голос звучал вежливо, а не восторженно.
— Паулина намерена устроить в вашу честь небольшой прием, — ответил Дэвид. Улыбка возвратилась на его лицо. — Нас будет ровно двенадцать, включая Бресуэйтов. Обещал также приехать Ноэль Ковард: он ждет не дождется новой встречи с вами.
— Просто великолепно! — сказала Джейд, но ее радость от предстоящей встречи с Айрой и Ноэлем Ковардом быстро сменилась сомнениями. Сегодняшний вечер станет самой серьезной проверкой ее способности притворяться Меган. Ей удавалось делать это в Санта-Фе, но тот город не был родным для Меган. А вот Нью-Йорк…
Хотя у Меган было полным-полно вечерних платьев, Джейд потратила некоторое время для покупки наряда и других аксессуаров для обеда у Максов. Пусть она будет представлять другую женщину, а не себя, — но ей не хотелось одеваться как Меган. Решение купить что-то новое стало своеобразным актом самоутверждения. Она выбрала черный костюм и небольшую круглую шляпку.
В их номере она закрепила эту шляпку на голове, обмотала шею длинной ниткой жемчуга и надела серьги с бриллиантами и жемчугом, которые Дункан заставил ее купить в магазине Тиффани.
— Как я выгляжу? — спросила она, выходя в гостиную.
— Просто бесподобно! — Он оглядывал ее лицо и фигуру голодным взглядом. — Так бесподобно, что я, пожалуй, позвоню Максу и скажу, что нас неожиданно свалила в постель тяжкая болезнь.
— Да ты сам настоящий красавец! — Джейд привыкла наблюдать его в повседневной одежде. Фрак подчеркивал мускулатуру Дункана, и она просто задыхалась от желания. Год назад она и не подозревала о возможности такого всепоглощающего чувства.
Он игриво улыбнулся:
— Если ты будешь смотреть на меня таким взглядом, мы отсюда никогда не уйдем!
— Но я же не виновата, что не могу смотреть иначе!
Внезапно веселые искорки исчезли из глаз Дункана, сделав их холодными, как лунный ландшафт.
— Тебе следует быть очень осторожной этим вечером. Максы и Бресуэйты знают Меган очень давно. Ральф и Дэвид изрядно удивились, когда я сообщил им о нашем примирении. Честно говоря, их жены были этим разочарованы.
— Меган! Меган! Я так устала быть Меган. Боюсь, что и она устала быть мной там, где она находится сейчас.
— Хотелось бы мне быть уверенным, что у нее все в порядке. — Дункан сдвинул брови, уставившись в стену.
Джейд испытала иррациональный приступ ревности. Тем не менее она оставалась уверенной, что от перемены мест выиграла больше, чем Меган.
— Ну, ты готов? — спросила она.
Он похлопал себя по карманам, убеждаясь, что не забыл ключи от номера, бумажник, сигареты и зажигалку.
— Вроде бы все на месте.
Минут через двадцать их такси остановилось около дома рядом с Центральным парком. Дункан объяснил ей, что Максы живут наверху, в «пентхаусе», и тщательно рассказал о расположении комнат, чтобы она чувствовала себя уверенной при передвижении и могла, в частности, безошибочно найти дамскую уборную.
На лифте они поднялись на последний этаж, где в вестибюле, выдержанном в бледно-розовых тонах, их встретил слуга в униформе.
— Счастлив видеть вас вновь, мистер и миссис Карлисл, — сказал он, принимая их верхнюю одежду. Затем он ввел их в обширную гостиную.
Оглядевшись по сторонам, Джейд подумала, что комната выглядит элегантной и безмятежной. На стенах были шелковые драпировки цвета слоновой кости и произведения искусства из личной коллекции Дэвида Макса. Пол покрывали толстые ковры той же расцветки, что в вестибюле и прихожей, в артистично подобранной мебели преобладали белый и бледно-фиолетовый цвета. Огромные окна открывали вид на город.
— А, вот и наши почетные гости! — сказала высокая стройная брюнетка.
Джейд узнала в ней Паулину Макс, чью фотографию она видела на ранчо Сиело.
Дэвид, который сидел на диванчике, беседуя с другими гостями, тоже встал поприветствовать прибывших.
— Понравилось ли вам в «Алкогуин»? — спросил он.
— В высшей степени, — ответила Джейд. — Я никогда и не мечтала увидеть Джеймса Сурбера, Дороти Паркер, Роберта Бенчли. А когда мы уже уходили, пришел сам Теодор Драйзер!
— Вы говорите как настоящий библиофил! — произнес, подходя к ним, изящный мужчина, лет тридцати с небольшим, говоривший с классическим английским акцентом.
Джейд изучала подошедшего из-под полуприкрытых ресниц. Как и Паулина Макс, он выглядел смутно знакомым.
«Ноэль Ковард!» — неожиданно поняла она. О небо! Это же Ноэль Ковард в расцвете сил.
Как будто прочитав ее мысли, Дэвид Макс подтвердил ее догадку.
— Ноэль, — сказал он низким голосом, так не подходившим к его сухощавой фигуре, — ты ведь помнишь чету Карлислов?
— Ну а как же! Красота и талант — незабываемая комбинация!
Джейд едва сдержала дрожь, когда Ковард наклонился и поцеловал ей руку. Это самый невероятный день в ее жизни. Она встретила сегодня столько литературных идолов, что, казалось, больше ничто не в состоянии ее удивить. Но этот человек — и здесь! В глазах драматурга и музыканта легко читалась великая одаренность, хотя он и пытался скрывать ее под маской любезности.
Как и все хорошее, час коктейлей прошел незаметно. Перед самым обедом няня Максов вынесла Айру. Он был точной маленькой копией своего отца — сильное тельце, круглое лицо, медные кудряшки. Он всем улыбался, как король, дающий аудиенцию.
Джейд не удержалась и взяла его на руки, хотя знала, что это не в характере Меган. Айра важно глазел на нее несколько мгновений, а затем схватил нитку жемчуга, запихнул несколько камешков в рот и стал с упоением сосать.
Джейд и не подозревала о тех взглядах, которыми обменялись хозяин и хозяйка дома, наблюдая за ее неприкрытым восхищением их сыном.
«Милый, милый Айра, — думала она. — Ты такой же прекрасный ребенок, каким прекрасным станешь человеком!»
— Ах ты, непослушный мальчишка! — сказала няня, забирая младенца у Джейд. — Ты же можешь порвать такое замечательное украшение миссис Карлисл!
Джейд с сожалением выпустила Айру из рук. Она провожала взглядом няню с ребенком, пока те не скрылись в другой комнате.
Паулина поспешила к Джейд и стала вытирать салфеткой жемчуг.
— Я должна перед вами извиниться. Айра сейчас в том возрасте, когда дети все тянут в рот.
— Как я вам завидую, — сказала Джейд. — Я так всегда хотела иметь ребенка!
Паулина посмотрела на нее с симпатией:
— Возможно, у вас еще будет ребенок. В тот самый момент, когда вы меньше всего этого будете ожидать. Как произошло с нами. Хотя, учитывая наш возраст, я часто боюсь, что мы не доживем до того времени, когда Айра вырастет. Не говорю уже о возможности дожить до появления внуков.
Неожиданные слезы навернулись на глаза Джейд. Ей очень захотелось открыть будущее хозяйке дома, сказать, что она увидит Айру взрослым и женатым. Такое же желание было у нее во время последней встречи с Малкольмом. Она могла бы рассказать ему, что после второй мировой войны он получит Пулитцеровскую премию за лучший роман. А Ноэлю Коварду она поведала бы, что за свой труд он будет пожалован дворянством в Англии…
Она так много знает о судьбах других людей… Только не о себе и Дункане. Это упущение очень сильно ее беспокоило.
Вслед за коктейлями последовал прекрасно приготовленный и сервированный обед. Джейд не могла припомнить, когда ее так здорово развлекали и угощали в последний раз. Она подумала, что одной из трагедий ее времени является забвение традиции живого общения, замененного телевизором.
После обеда, когда все возвратились в гостиную, Ноэль Ковард уселся за концертный рояль Максов и стал наигрывать мелодии из написанных им мюзиклов. Баллады несли оттенок легкой грусти и были наполнены настроениями и переживаниями, понятными каждому, кто когда-нибудь любил. Один за одним гости покидали уютные местечки и собирались вокруг рояля, подпевая Ноэлю.
Наконец он заиграл самую любимую мелодию Джейд, и она запела вместе с ним. Когда затихли звуки последнего аккорда, присутствующие разразились аплодисментами.
— У вас прекрасный голос, — сказал Ноэль, заглядывая ей в глаза. Его взгляд показался ей странным, но его следующий вопрос был настолько обычным, что она посчитала свою тревогу ложной. — Вы где-нибудь учились?
— Нет, но моя мама часто играла на пианино и побуждала меня петь при любой возможности.
— Ноэль, а что это за песня, которую вы сыграли последней? — спросила Паулина. — Мне кажется, я ее никогда не слышала.
— Это любовная тема из моей оперетты «Жестокая красавица», я только что поставил ее в Лондоне. — Он обернулся к Джейд: — Вы ведь слышали ее именно там?
Она чуть было не ответила утвердительно, но вспомнила, что Максы и Бресуэйты знают, что они с Дунканом в последнее время в Лондон не выезжали.
— О, у меня, боюсь, не было такого счастья. Вероятно, я слышала ее по радио.
— Это невозможно, моя дорогая! Она еще не записана для радио, и даже ноты в Америке не опубликованы.
Джейд охватила паника, когда на нее с недоумением воззрились десять пар глаз. Откуда же она могла знать песню, которой никто из них не слышал? Джейд открыла и закрыла рот, лихорадочно подыскивая подходящий ответ.
К ее удивлению, на помощь ей пришел сам Ноэль:
— Конечно, я должен был бы поразиться, откуда вы знаете эту мелодию. Но, честно говоря, меня больше всего удивляет, как я сам ее написал. Долгое время я тратил целые дни, не в силах подыскать даже одну правильную ноту, не говоря уже о стихах.
Черты его лица приобрели задумчивое выражение.
— И вдруг во время поездки в такси песня полностью сложилась в моей голове. Я сразу же погнал водителя обратно, к себе домой. И должен признаться, что когда сыграл мелодию на рояле, то расплакался. Со мной этого никогда не случалось и, боюсь, никогда больше не случится… Поэтому, дорогая, — продолжил он, опять взглянув Джейд в глаза, — пожалуйста, не ищите рационального объяснения своему знанию. Я предпочитаю верить, что до вас ее донесла та же неведомая сила, которая заставила меня ее написать.
Глава 23
Ранчо Спело. 10 мая 1930 года
Джейд проснулась с улыбкой на губах. Она провела рукой по своему животу, убеждаясь, что за ночь ничего не изменилось. Повернувшись на бок, она посмотрела на Дункана, и ее улыбка стала еще счастливее. Спящий, он выглядел совсем молодым. Во сне все черты его лица расслабились, чуть припухшие губы полуоткрылись.
Как же она его любит! Хотя с момента возвращения из Нью-Йорка они практически все время находились рядом, его постоянное присутствие не утоляло ее жажды общения с ним. Она все время хотела большего.
Она чувствовала себя виноватой в том, что, когда весь мир катился к хаосу, она была такой счастливой, такой защищенной его любовью к ней и ее — к нему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39