Я тщательно обследовала ящик – никаких следов.
– А в сарае моем вы не посмотрели? Специально не запирал, – словоохотливо сообщил Хантер.
– Смотрела и там. – Нет, это звучит слишком сухо. Рассказать, что сегодня днем напечатала письмо к нему: Майк соглашается с условиями фирмы о предоставлении кредита? Пожалуй, не стоит, хорошо, что вовремя сдержалась: нечего смешивать рабочие вопросы с личным разговором. – Возможно, посылка придет завтра, – бодро утешила она.
– Будем надеяться, – вежливо подхватил Хантер.
Пернел еще с полчаса сидела молча, чему-то улыбаясь и уставившись в пространство. Только дома, уже к утру, ей удалось обуздать свое бездумно-мечтательное настроение. Подумать только, какую дурочку делает из нее любовь! Просидеть столько времени в безмолвии у телефона, витая в облаках, после обычного, ни к чему не обязывающего разговора…
Даже на следующее утро упоминание о Хантере не застало ее врасплох, хотя Майк, диктуя ей какой-то документ, неожиданно прервался:
– Мистер Тримейн уже, наверно, получил мое письмо, как ты думаешь?
– Конечно, если только почта работает нормально, – согласилась Пернел.
Кажется, Майк опять беспокоится. Ее охватило противоречивое чувство: для него так важно любое сообщение о компании Хантера, но ей неудобно доложить ему, что вчера Хантер звонил… только чтобы узнать, не пришла ли для него посылка.
Когда, закончив работу с Майком, она вернулась к себе, ее поразила перемена собственной ориентации: теперь она испытывает потребность защитить не хозяина, а Хантера, оградить его отдых на то недолгое время, которое он мог позволить себе после напряженной работы. Ведь это, в конце концов, из его личной жизни – посылка.
По пути домой эти два слова – «личная жизнь» – не выходили у нее из головы. Они вдруг пробудили в ее влюбленной душе ревность. Смешно – ведь он свободный человек! С какой стати, ей-то до всего этого что за дело? Ну а как насчет его дам? Ей известны, по крайней мере, две – побывавшие недавно в его доме… И она серьезно задумалась о третьей. Намерение навестить в этот уик-энд мать и отчима, по-видимому, придется отложить, никуда она не двинется. Она любит Хантера, не оставит его этим дамам, а будет здесь, в своем доме, в Примроуз-коттедж. Он же приедет в Миртл… Но и прислуживать кому-либо она тоже не станет! Хватит и того, что утром она уже искала эту посылку. Черта с два опять сейчас пойдет рыться в почтовых ящиках!
Однако от ее решимости скоро не осталось и следа. Она приготовила себе ужин, поела, помыла посуду – и тут ее будто что-то ужалило. Вчера Хантер звонил около семи вечера! А что, если и сегодня?.. Вряд ли… И все же примерно без двадцати семь она принялась за дело.
Однако самые тщательные поиски результата не дали, и уже в семь Пернел сидела в гостиной и нетерпеливо поглядывала на телефон. В пять минут восьмого она уверилась, что Хантер не позвонит. Погода улучшилась, и в десять минут восьмого она решила не валять дурака и пойти поработать в саду. Поднялась с места – и тут зазвонил телефон. Ноги у нее стали как ватные. Собравшись с силами, она взяла трубку; это, конечно, не Хантер, и нечего сходить с ума. Ее «алло» прозвучало спокойно и доброжелательно.
– Как там у вас небо – прояснилось? – услышала она веселый вопрос Хантера.
– Что? О чем вы? – растерялась она и машинально опустилась в стоящее рядом кресло.
– Ваш голос так и светится, – поддразнил он ее.
Какой он милый! Прелесть!
– Да, в последние дни я довольна собой. – Пернел глубоко вздохнула.
– Как у вас прошел день?
Но ей меньше всего хотелось говорить о работе.
– Неплохо, а сейчас я собиралась повозиться в саду, – легко, не задумываясь, ответила Пернел первое, что пришло в голову.
– Надеюсь, я не сказал ничего обидного?
Он все еще дразнит ее… И Пернел, вспомнив, как он настойчиво рекомендовал ей заняться, садом, невольно рассмеялась, но тут же спохватилась: Господи, ведь даже в ее смехе сквозит любовь! Надо говорить спокойнее, и на другую тему.
– Ваша посылка, между прочим, до сих пор не прибыла.
И тут же пожалела о сказанном, потому что разговор на этом закончился – Хантер только любезно ее поблагодарил.
На следующее утро, когда она с привычной осторожностью вела машину, направляясь на работу, Хантер, один Хантер царил в ее мыслях. Посылки все еще нет, так что сегодня вечером… позвонит или нет?.. Теперь весь день она будет думать об этом и нервничать.
Между прочим, Пернел вскоре обнаружила, что не одна она беспрестанно думает о Хантере. Не успела войти к себе, как появился Майк и, тепло поздоровавшись, поинтересовался:
– Хотелось бы знать, а не собирается ли мистер Тримейн в Чамлей-Эдж на уик-энд?
«Ты имеешь в виду – ваши двери рядом, так действуй!» – подумала Пернел. Да хозяин просто давит на нее.
– Хм… вполне вероятно.
Она так и не набралась храбрости сообщить, что Тримейн звонил ей только вчера.
С работы она уехала в пять и сразу посмотрела, нет ли посылки, даже в дом не заходила. Нет как нет… Теперь все силы сосредоточились на том, чтобы не прислушиваться: а не зазвонит ли телефон? Хантер наверняка не позвонит. Ну а вдруг? Ведь эта посылка так важна для него! В десять минут восьмого – нервы уже напряжены до предела, ладони взмокли – телефон зазвонил. Все заготовки предстоящего разговора моментально улетучились, как только она подняла трубку и с пересохшим горлом выдавила «алло».
– Здравствуй, дорогая! – Голос матери!
Пернел встряхнула головой, стараясь не выдать разочарования ни маме, ни самой себе.
– Что-нибудь случилось, мама?
– А что, разве непременно что-то должно случиться? Неужели мать не может пару раз в неделю поговорить с дочерью и не вызвать тревоги?
Мать смеялась, но у нее оказалась и серьезная просьба: соседку ее, миссис Дикин, положили в больницу на операцию, она одинока, так вот, не напишет ли ей Пернел письмо – может, это ее немного утешит?
– Обязательно напишу. – Пернел вспомнила, как выводила гулять Артура, собачку соседки. – У тебя есть адрес больницы? Давай-ка я запишу. А где Артур? В приюте?
– Был, да сбежал оттуда. Его увезли за день до того, как миссис Дикин уехала в больницу. И вдруг, поздно вечером, пес стал лаять и скрестись в дверь. Представляешь, как она расстроилась?
– Ах, бедняга! – пожалела Пернел, догадываясь, о чем попросит ее мать. – А где он сейчас?
– В настоящий момент вывел Брюса на прогулку.
– Значит, вы взяли его к себе?
– Миссис Дикин так страдала, что нам только и оставалось предложить это.
Пернел чутьем угадала – мать настроена с ней поболтать. Брюс, сообщила она, намеревается продать свое дело, получил несколько предложений, а тут его сестра, Бэрил, приболела. А главная новость: когда с делом будет покончено, они с Брюсом собираются немного попутешествовать.
– Но это же просто мечта! – восхитилась Пернел, поддерживая от души эту идею.
– Ну, путешествие будет недолгим… Ох, Артур лает! Подожди-ка, дорогая. – И мать отошла на минуту. – Ну, все, надо идти выяснять, что там случилось с этим зверем.
Телефон тут же зазвонил снова. Не успела она и слова вымолвить, как раздался недовольный голос Тримейна:
– Ну и долго же вы разговариваете по телефону!
– Я… да тут…
От такого обвинения Пернел растерялась – и сразу обрадовалась: так он ее ревнует?! Но безжалостно отогнала эту мысль. Боже, о чем она думает! О какой ревности может идти речь! Ему бы только узнать о посылке – скорее, на свидание торопится. Теперь приступ ревности охватил ее.
– А что, почему бы мне иногда и не поболтать с матерью?
Ох, кажется, тон у нее излишне задиристый…
– У меня был трудный день.
К ее удивлению, Хантер не бросил трубку, не ответил резкостью на резкость – и она сразу смягчилась.
– Сожалею, что ничем не могу помочь вам: посылка до сих пор не прибыла.
– Хм… – крякнул Хантер, но продолжал спокойно: – Придется попросить секретаршу поискать ее.
На это Пернел не нашла что ответить. Но так хочется еще поговорить с ним… В голову не пришло ничего умнее, чем осведомиться о состоянии дел с займом для Майка, но она вовремя спохватилась. У него и так выдался тяжелый день, а тут еще она. Лучше уж не затрагивать эту тему.
– А посылка… она, наверно, завтра придет. – Побоявшись ляпнуть что-нибудь не то, Пернел пожелала ему спокойной ночи.
Ну вот, только вчера она сочла себя обязанной оберегать свободное время Хантера от сторонних посягательств, а уже сегодня чуть не задала ему деловой вопрос. Теперь самое время поработать в саду. Но и тут ее одолевали тревожные мысли: а как же Майк, как его фирма? Для нее это немаловажно, да что там – это и ее беда тоже.
Проснувшись утром в пятницу, Пернел впервые в жизни почувствовала – не хочется идти на работу. Совесть замучила – она не проявляет должной лояльности по отношению к шефу. Но, между прочим, ее общение с Хантером носит чисто личный характер, она вовсе не обязана ставить в известность Майка. А если заикнется – он, несомненно, не преминет воспользоваться таким случаем.
Она была недалека от истины.
– Ничего нет от «Брэддон консолидейтид»? – сразу спросил он, когда Пернел вошла к нему, чтобы разобрать поступившую почту, тяжело вздохнул и вопросительно посмотрел ей в глаза. – Ты, вероятно, увидишься с мистером Тримейном в уик-энд?
– Возможно – если он приедет. – Она отвечала спокойно, но чувствовала себя кругом виноватой. – Только… вы же знаете, мы не очень-то дружим.
– Да, я помню… Знаешь, пожалуй, лучше оставить его в покое.
– А почему бы вам не позвонить прямо на фирму? – предложила Пернел.
– Можно, конечно, но престиж-то пострадает. Я почему-то думаю, такой человек, как Хантер Тримейн, не станет собственноручно подписывать письмо, если не уверен в положительном решении вопроса. Меня убивает только сам факт – что до сих пор не поступило никакого ответа.
В час Пернел пошла перекусить, по дороге отправив доброе, сердечное письмо миссис Дикин с пожеланиями скорейшего выздоровления. Остальную часть дня она провела в постоянных терзаниях, что не оказывает Майку необходимой ему помощи. Наконец она не выдержала и без пяти пять вошла в кабинет шефа.
– Если подвернется случай, спросить у мистера Тримейна о наших делах?
– Хорошо бы, – засиял он.
Впервые за долгое время на лице Майка появилась улыбка. «Я правильно поступила!» – одобрила себя Пернел. По дороге домой, даже не зная, будет ли в состоянии выполнить свое обещание, она уже не казалась себе предательницей интересов своей фирмы. Вот и семь часов, но телефон молчит. Половина восьмого… молчит. Хантер не справляется о своей посылке. Сердце у нее замерло, – а что, если он сегодня вовсе не приедет?.. Без двадцати восемь… Звонок! Какие чувства ее обуревают – волнение, что он не приедет, или радость, что услышит его голос? Все напрасно: это Джулиан Коллинз.
– Привет, Пернел!
– Привет, Джулиан! Как дела?
Нотка разочарования, кажется, все же прозвучала.
– Да я вот тут рву и мечу, – признался он шутливо.
Оказалось – пригласил девушку на завтрашний вечер в Уникорн-театр, в Восточном Дарнли, а она только что сообщила: совсем расхворалась.
– Как легкомысленно с ее стороны! – посочувствовала Пернел.
Пусть и не просит – совсем она не настроена идти с ним в театр. Ей так хорошо быть дома – сидеть и ждать: вдруг опять на пороге появится Хантер, в руке у него бутылка вина и он желает взглянуть, как она отделала свои комнаты…
– Не пойдешь ли со мной, если у тебя нет других планов?
Джулиан на нее надеялся… Любовь к Хантеру уже вынудила ее утратить лояльность к шефу, а теперь – то же самое с хорошим приятелем. Пожалуй, хватит!
– А когда начало?
– О, ты просто молодчина! – от всей души обрадовался Джулиан. – За это в антракте я угощу тебя джином!
– Ты прекрасно знаешь, как обращаться с девушками, – пошутила она. – Заезжай за мной в семь пятнадцать. – И, едва положив трубку, кинулась к окну: нет ли Хантера?
В эту ночь Пернел плохо спала. Хантер не приехал, но она все надеялась: ведь однажды в субботу он уже приезжал в четыре утра… Вот и четыре… половина пятого… Но не стучат его ворота, не слышно мягкого урчания мощного мотора… Спустившись вниз выпить чашку чая, Пернел задумалась: как она перенесет, если он не приедет на этот раз? Приняв душ, она натянула шорты и безрукавку и, чтобы занять себя чем-то, принялась пылесосить комнаты. Без четверти одиннадцать, отучая себя от уже ставшего привычкой выглядывания из окна (не приехал ли Хантер), пошла в сарай за газонокосилкой, но тут же передумала и вернулась в дом: сначала выпьет кофе.
Пора бы ему уже быть здесь – если вообще явится сегодня. Она так расстроена, ей так хочется его видеть… А если все же не приедет? Одна эта мысль привела ее в ужас. Да нет, он наверняка остался в Лондоне, вообще не собирается в Чамлей-Эдж. И остался он там, конечно, не один, а с женщиной… Ревность раздирала ей сердце, доводила до бешенства. Уж, несомненно, у него была бурная ночь и он и так устал… Его партнерша очень хороша собой, безукоризненно элегантна, уверенна…
Чайник закипел, она сняла его и, обуреваемая всеми этими кошмарными видениями, стала наливать воду в чашку с кофе, взяла ложку… И тут в проеме открытой кухонной двери возник Хантер. Сердце Пернел сумасшедше забилось – какое внезапное счастье… От неожиданности она вздрогнула, чайник дернулся, кипяток пролился ей на руку, и она громко вскрикнула. Хантер молнией бросился к ней, мгновенно оценил ситуацию, схватил ее руку и подставил под струю холодной воды… Потом наполнил холодной водой чайник и сунул ее руку туда.
Ошеломленная, Пернел никак не могла понять, что произошло, и только смотрела ему в глаза в поисках ответа. Ясно одно: рука нестерпимо болит, а Хантер стоит рядом и обнимает ее левой рукой за плечи. Так они стояли некоторое время и молчали, глядя друг на друга. Улыбка появилась в уголках его губ, и он тихо произнес:
– Доброе утро, мисс Ричардс.
– Д-доброе… я… я не слыхала, как вы подъехали. – Пернел запиналась, заикалась, готова была сквозь землю провалиться из-за своей неловкости. – Стена… между нами… такая тонкая… – принялась она объяснять, но страшная боль в руке прервала ее речь.
Она закрыла глаза – пусть он не замечает ее страданий… Но ему все ясно; другой рукой он нежно обнял ее и слегка прижал к себе.
– Постарайтесь отвлечься, думайте о чем-нибудь… приятном, – сочувственно посоветовал Хантер, обнимая ее крепче.
Он прикоснулся губами к обожженному месту, и, как ни странно, этот легкий поцелуй подействовал – боль стала утихать. И почти совсем унялась, когда губы его коснулись ее щеки. Пернел отпрянула, взгляды их встретились.
– Ты такая красивая… потрясающе хороша! – пробормотал он и поцеловал ее – так нежно, тепло, ласково…
Сердце ее заколотилось, она совсем потеряла голову.
– Я… я… потрясающе хороша? – Пернел безуспешно пыталась прийти в себя.
– Да, да… это даже не те слова, – шептал он и целовал ее. – А фигура у тебя… о, как ты сложена… Все, все в тебе… прекрасно!
Его объятия и поцелуи, его слова – она впитывала все это, как губка воду, и сама не заметила, как стала с не меньшей страстью отвечать на его прикосновения. Никогда прежде не доводилось ей испытывать ничего подобного. Наконец он оторвался от нее – но не мог оторвать от нее глаз: лицо ее горело нежным румянцем, взор сиял.
– Руку тебе, пожалуй, лучше держать в воде, а… не обнимать меня за шею.
Пернел совсем не, помнила, как вынула руку из чайника.
– Но… у вас мокрая рубашка, – пробормотала она.
Как он смотрит на нее… каким нежным, влекущим взглядом… Пернел отпрянула, даже отступила на шаг. И она допустила, позволила себе такую слабость! К счастью, ей удалось собраться с силами и придать голосу приличествующую строгость:
– А вы… врач хоть куда! Лечите любые заболевания!
– Да вот как раз заказал бронзовую табличку, собираюсь повесить: «Доктор Хантер Тримейн», – подхватил он совершенно серьезно.
О, она не в состоянии быть с ним суровой, не может не поддаваться его обаянию… она любит его. И Пернел против воли рассмеялась. Он тоже смеялся и, казалось, снова хотел привлечь ее к себе, уже поднял руки… Но взглянул на нее, остановился и покачал головой. Понял, конечно, что она не сумеет ему противиться.
– Лучше нам прекратить это. – И, отойдя на несколько шагов, Хантер перевел разговор на другую тему: – А посылки все еще нет?
– Увы!.. – Пернел, изо всех сил стараясь взять себя в руки, отвернулась, и взгляд ее упал на чайник – источник всех бед. – А ведь я собиралась приготовить кофе… Не хотите чашечку?
Никто не отказывается от кофе или чая – слава этим напиткам, они всегда помогают в трудных случаях жизни.
– Давайте-ка, лучше я приготовлю, а вы поберегите руку.
Пернел попыталась возражать… но как-то сразу подчинилась.
Пока он готовил кофе, ее одолевал страх: а вдруг он поймет, что этот эпизод с чайником не дело случая, а результат его внезапного, долгожданного появления?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15
– А в сарае моем вы не посмотрели? Специально не запирал, – словоохотливо сообщил Хантер.
– Смотрела и там. – Нет, это звучит слишком сухо. Рассказать, что сегодня днем напечатала письмо к нему: Майк соглашается с условиями фирмы о предоставлении кредита? Пожалуй, не стоит, хорошо, что вовремя сдержалась: нечего смешивать рабочие вопросы с личным разговором. – Возможно, посылка придет завтра, – бодро утешила она.
– Будем надеяться, – вежливо подхватил Хантер.
Пернел еще с полчаса сидела молча, чему-то улыбаясь и уставившись в пространство. Только дома, уже к утру, ей удалось обуздать свое бездумно-мечтательное настроение. Подумать только, какую дурочку делает из нее любовь! Просидеть столько времени в безмолвии у телефона, витая в облаках, после обычного, ни к чему не обязывающего разговора…
Даже на следующее утро упоминание о Хантере не застало ее врасплох, хотя Майк, диктуя ей какой-то документ, неожиданно прервался:
– Мистер Тримейн уже, наверно, получил мое письмо, как ты думаешь?
– Конечно, если только почта работает нормально, – согласилась Пернел.
Кажется, Майк опять беспокоится. Ее охватило противоречивое чувство: для него так важно любое сообщение о компании Хантера, но ей неудобно доложить ему, что вчера Хантер звонил… только чтобы узнать, не пришла ли для него посылка.
Когда, закончив работу с Майком, она вернулась к себе, ее поразила перемена собственной ориентации: теперь она испытывает потребность защитить не хозяина, а Хантера, оградить его отдых на то недолгое время, которое он мог позволить себе после напряженной работы. Ведь это, в конце концов, из его личной жизни – посылка.
По пути домой эти два слова – «личная жизнь» – не выходили у нее из головы. Они вдруг пробудили в ее влюбленной душе ревность. Смешно – ведь он свободный человек! С какой стати, ей-то до всего этого что за дело? Ну а как насчет его дам? Ей известны, по крайней мере, две – побывавшие недавно в его доме… И она серьезно задумалась о третьей. Намерение навестить в этот уик-энд мать и отчима, по-видимому, придется отложить, никуда она не двинется. Она любит Хантера, не оставит его этим дамам, а будет здесь, в своем доме, в Примроуз-коттедж. Он же приедет в Миртл… Но и прислуживать кому-либо она тоже не станет! Хватит и того, что утром она уже искала эту посылку. Черта с два опять сейчас пойдет рыться в почтовых ящиках!
Однако от ее решимости скоро не осталось и следа. Она приготовила себе ужин, поела, помыла посуду – и тут ее будто что-то ужалило. Вчера Хантер звонил около семи вечера! А что, если и сегодня?.. Вряд ли… И все же примерно без двадцати семь она принялась за дело.
Однако самые тщательные поиски результата не дали, и уже в семь Пернел сидела в гостиной и нетерпеливо поглядывала на телефон. В пять минут восьмого она уверилась, что Хантер не позвонит. Погода улучшилась, и в десять минут восьмого она решила не валять дурака и пойти поработать в саду. Поднялась с места – и тут зазвонил телефон. Ноги у нее стали как ватные. Собравшись с силами, она взяла трубку; это, конечно, не Хантер, и нечего сходить с ума. Ее «алло» прозвучало спокойно и доброжелательно.
– Как там у вас небо – прояснилось? – услышала она веселый вопрос Хантера.
– Что? О чем вы? – растерялась она и машинально опустилась в стоящее рядом кресло.
– Ваш голос так и светится, – поддразнил он ее.
Какой он милый! Прелесть!
– Да, в последние дни я довольна собой. – Пернел глубоко вздохнула.
– Как у вас прошел день?
Но ей меньше всего хотелось говорить о работе.
– Неплохо, а сейчас я собиралась повозиться в саду, – легко, не задумываясь, ответила Пернел первое, что пришло в голову.
– Надеюсь, я не сказал ничего обидного?
Он все еще дразнит ее… И Пернел, вспомнив, как он настойчиво рекомендовал ей заняться, садом, невольно рассмеялась, но тут же спохватилась: Господи, ведь даже в ее смехе сквозит любовь! Надо говорить спокойнее, и на другую тему.
– Ваша посылка, между прочим, до сих пор не прибыла.
И тут же пожалела о сказанном, потому что разговор на этом закончился – Хантер только любезно ее поблагодарил.
На следующее утро, когда она с привычной осторожностью вела машину, направляясь на работу, Хантер, один Хантер царил в ее мыслях. Посылки все еще нет, так что сегодня вечером… позвонит или нет?.. Теперь весь день она будет думать об этом и нервничать.
Между прочим, Пернел вскоре обнаружила, что не одна она беспрестанно думает о Хантере. Не успела войти к себе, как появился Майк и, тепло поздоровавшись, поинтересовался:
– Хотелось бы знать, а не собирается ли мистер Тримейн в Чамлей-Эдж на уик-энд?
«Ты имеешь в виду – ваши двери рядом, так действуй!» – подумала Пернел. Да хозяин просто давит на нее.
– Хм… вполне вероятно.
Она так и не набралась храбрости сообщить, что Тримейн звонил ей только вчера.
С работы она уехала в пять и сразу посмотрела, нет ли посылки, даже в дом не заходила. Нет как нет… Теперь все силы сосредоточились на том, чтобы не прислушиваться: а не зазвонит ли телефон? Хантер наверняка не позвонит. Ну а вдруг? Ведь эта посылка так важна для него! В десять минут восьмого – нервы уже напряжены до предела, ладони взмокли – телефон зазвонил. Все заготовки предстоящего разговора моментально улетучились, как только она подняла трубку и с пересохшим горлом выдавила «алло».
– Здравствуй, дорогая! – Голос матери!
Пернел встряхнула головой, стараясь не выдать разочарования ни маме, ни самой себе.
– Что-нибудь случилось, мама?
– А что, разве непременно что-то должно случиться? Неужели мать не может пару раз в неделю поговорить с дочерью и не вызвать тревоги?
Мать смеялась, но у нее оказалась и серьезная просьба: соседку ее, миссис Дикин, положили в больницу на операцию, она одинока, так вот, не напишет ли ей Пернел письмо – может, это ее немного утешит?
– Обязательно напишу. – Пернел вспомнила, как выводила гулять Артура, собачку соседки. – У тебя есть адрес больницы? Давай-ка я запишу. А где Артур? В приюте?
– Был, да сбежал оттуда. Его увезли за день до того, как миссис Дикин уехала в больницу. И вдруг, поздно вечером, пес стал лаять и скрестись в дверь. Представляешь, как она расстроилась?
– Ах, бедняга! – пожалела Пернел, догадываясь, о чем попросит ее мать. – А где он сейчас?
– В настоящий момент вывел Брюса на прогулку.
– Значит, вы взяли его к себе?
– Миссис Дикин так страдала, что нам только и оставалось предложить это.
Пернел чутьем угадала – мать настроена с ней поболтать. Брюс, сообщила она, намеревается продать свое дело, получил несколько предложений, а тут его сестра, Бэрил, приболела. А главная новость: когда с делом будет покончено, они с Брюсом собираются немного попутешествовать.
– Но это же просто мечта! – восхитилась Пернел, поддерживая от души эту идею.
– Ну, путешествие будет недолгим… Ох, Артур лает! Подожди-ка, дорогая. – И мать отошла на минуту. – Ну, все, надо идти выяснять, что там случилось с этим зверем.
Телефон тут же зазвонил снова. Не успела она и слова вымолвить, как раздался недовольный голос Тримейна:
– Ну и долго же вы разговариваете по телефону!
– Я… да тут…
От такого обвинения Пернел растерялась – и сразу обрадовалась: так он ее ревнует?! Но безжалостно отогнала эту мысль. Боже, о чем она думает! О какой ревности может идти речь! Ему бы только узнать о посылке – скорее, на свидание торопится. Теперь приступ ревности охватил ее.
– А что, почему бы мне иногда и не поболтать с матерью?
Ох, кажется, тон у нее излишне задиристый…
– У меня был трудный день.
К ее удивлению, Хантер не бросил трубку, не ответил резкостью на резкость – и она сразу смягчилась.
– Сожалею, что ничем не могу помочь вам: посылка до сих пор не прибыла.
– Хм… – крякнул Хантер, но продолжал спокойно: – Придется попросить секретаршу поискать ее.
На это Пернел не нашла что ответить. Но так хочется еще поговорить с ним… В голову не пришло ничего умнее, чем осведомиться о состоянии дел с займом для Майка, но она вовремя спохватилась. У него и так выдался тяжелый день, а тут еще она. Лучше уж не затрагивать эту тему.
– А посылка… она, наверно, завтра придет. – Побоявшись ляпнуть что-нибудь не то, Пернел пожелала ему спокойной ночи.
Ну вот, только вчера она сочла себя обязанной оберегать свободное время Хантера от сторонних посягательств, а уже сегодня чуть не задала ему деловой вопрос. Теперь самое время поработать в саду. Но и тут ее одолевали тревожные мысли: а как же Майк, как его фирма? Для нее это немаловажно, да что там – это и ее беда тоже.
Проснувшись утром в пятницу, Пернел впервые в жизни почувствовала – не хочется идти на работу. Совесть замучила – она не проявляет должной лояльности по отношению к шефу. Но, между прочим, ее общение с Хантером носит чисто личный характер, она вовсе не обязана ставить в известность Майка. А если заикнется – он, несомненно, не преминет воспользоваться таким случаем.
Она была недалека от истины.
– Ничего нет от «Брэддон консолидейтид»? – сразу спросил он, когда Пернел вошла к нему, чтобы разобрать поступившую почту, тяжело вздохнул и вопросительно посмотрел ей в глаза. – Ты, вероятно, увидишься с мистером Тримейном в уик-энд?
– Возможно – если он приедет. – Она отвечала спокойно, но чувствовала себя кругом виноватой. – Только… вы же знаете, мы не очень-то дружим.
– Да, я помню… Знаешь, пожалуй, лучше оставить его в покое.
– А почему бы вам не позвонить прямо на фирму? – предложила Пернел.
– Можно, конечно, но престиж-то пострадает. Я почему-то думаю, такой человек, как Хантер Тримейн, не станет собственноручно подписывать письмо, если не уверен в положительном решении вопроса. Меня убивает только сам факт – что до сих пор не поступило никакого ответа.
В час Пернел пошла перекусить, по дороге отправив доброе, сердечное письмо миссис Дикин с пожеланиями скорейшего выздоровления. Остальную часть дня она провела в постоянных терзаниях, что не оказывает Майку необходимой ему помощи. Наконец она не выдержала и без пяти пять вошла в кабинет шефа.
– Если подвернется случай, спросить у мистера Тримейна о наших делах?
– Хорошо бы, – засиял он.
Впервые за долгое время на лице Майка появилась улыбка. «Я правильно поступила!» – одобрила себя Пернел. По дороге домой, даже не зная, будет ли в состоянии выполнить свое обещание, она уже не казалась себе предательницей интересов своей фирмы. Вот и семь часов, но телефон молчит. Половина восьмого… молчит. Хантер не справляется о своей посылке. Сердце у нее замерло, – а что, если он сегодня вовсе не приедет?.. Без двадцати восемь… Звонок! Какие чувства ее обуревают – волнение, что он не приедет, или радость, что услышит его голос? Все напрасно: это Джулиан Коллинз.
– Привет, Пернел!
– Привет, Джулиан! Как дела?
Нотка разочарования, кажется, все же прозвучала.
– Да я вот тут рву и мечу, – признался он шутливо.
Оказалось – пригласил девушку на завтрашний вечер в Уникорн-театр, в Восточном Дарнли, а она только что сообщила: совсем расхворалась.
– Как легкомысленно с ее стороны! – посочувствовала Пернел.
Пусть и не просит – совсем она не настроена идти с ним в театр. Ей так хорошо быть дома – сидеть и ждать: вдруг опять на пороге появится Хантер, в руке у него бутылка вина и он желает взглянуть, как она отделала свои комнаты…
– Не пойдешь ли со мной, если у тебя нет других планов?
Джулиан на нее надеялся… Любовь к Хантеру уже вынудила ее утратить лояльность к шефу, а теперь – то же самое с хорошим приятелем. Пожалуй, хватит!
– А когда начало?
– О, ты просто молодчина! – от всей души обрадовался Джулиан. – За это в антракте я угощу тебя джином!
– Ты прекрасно знаешь, как обращаться с девушками, – пошутила она. – Заезжай за мной в семь пятнадцать. – И, едва положив трубку, кинулась к окну: нет ли Хантера?
В эту ночь Пернел плохо спала. Хантер не приехал, но она все надеялась: ведь однажды в субботу он уже приезжал в четыре утра… Вот и четыре… половина пятого… Но не стучат его ворота, не слышно мягкого урчания мощного мотора… Спустившись вниз выпить чашку чая, Пернел задумалась: как она перенесет, если он не приедет на этот раз? Приняв душ, она натянула шорты и безрукавку и, чтобы занять себя чем-то, принялась пылесосить комнаты. Без четверти одиннадцать, отучая себя от уже ставшего привычкой выглядывания из окна (не приехал ли Хантер), пошла в сарай за газонокосилкой, но тут же передумала и вернулась в дом: сначала выпьет кофе.
Пора бы ему уже быть здесь – если вообще явится сегодня. Она так расстроена, ей так хочется его видеть… А если все же не приедет? Одна эта мысль привела ее в ужас. Да нет, он наверняка остался в Лондоне, вообще не собирается в Чамлей-Эдж. И остался он там, конечно, не один, а с женщиной… Ревность раздирала ей сердце, доводила до бешенства. Уж, несомненно, у него была бурная ночь и он и так устал… Его партнерша очень хороша собой, безукоризненно элегантна, уверенна…
Чайник закипел, она сняла его и, обуреваемая всеми этими кошмарными видениями, стала наливать воду в чашку с кофе, взяла ложку… И тут в проеме открытой кухонной двери возник Хантер. Сердце Пернел сумасшедше забилось – какое внезапное счастье… От неожиданности она вздрогнула, чайник дернулся, кипяток пролился ей на руку, и она громко вскрикнула. Хантер молнией бросился к ней, мгновенно оценил ситуацию, схватил ее руку и подставил под струю холодной воды… Потом наполнил холодной водой чайник и сунул ее руку туда.
Ошеломленная, Пернел никак не могла понять, что произошло, и только смотрела ему в глаза в поисках ответа. Ясно одно: рука нестерпимо болит, а Хантер стоит рядом и обнимает ее левой рукой за плечи. Так они стояли некоторое время и молчали, глядя друг на друга. Улыбка появилась в уголках его губ, и он тихо произнес:
– Доброе утро, мисс Ричардс.
– Д-доброе… я… я не слыхала, как вы подъехали. – Пернел запиналась, заикалась, готова была сквозь землю провалиться из-за своей неловкости. – Стена… между нами… такая тонкая… – принялась она объяснять, но страшная боль в руке прервала ее речь.
Она закрыла глаза – пусть он не замечает ее страданий… Но ему все ясно; другой рукой он нежно обнял ее и слегка прижал к себе.
– Постарайтесь отвлечься, думайте о чем-нибудь… приятном, – сочувственно посоветовал Хантер, обнимая ее крепче.
Он прикоснулся губами к обожженному месту, и, как ни странно, этот легкий поцелуй подействовал – боль стала утихать. И почти совсем унялась, когда губы его коснулись ее щеки. Пернел отпрянула, взгляды их встретились.
– Ты такая красивая… потрясающе хороша! – пробормотал он и поцеловал ее – так нежно, тепло, ласково…
Сердце ее заколотилось, она совсем потеряла голову.
– Я… я… потрясающе хороша? – Пернел безуспешно пыталась прийти в себя.
– Да, да… это даже не те слова, – шептал он и целовал ее. – А фигура у тебя… о, как ты сложена… Все, все в тебе… прекрасно!
Его объятия и поцелуи, его слова – она впитывала все это, как губка воду, и сама не заметила, как стала с не меньшей страстью отвечать на его прикосновения. Никогда прежде не доводилось ей испытывать ничего подобного. Наконец он оторвался от нее – но не мог оторвать от нее глаз: лицо ее горело нежным румянцем, взор сиял.
– Руку тебе, пожалуй, лучше держать в воде, а… не обнимать меня за шею.
Пернел совсем не, помнила, как вынула руку из чайника.
– Но… у вас мокрая рубашка, – пробормотала она.
Как он смотрит на нее… каким нежным, влекущим взглядом… Пернел отпрянула, даже отступила на шаг. И она допустила, позволила себе такую слабость! К счастью, ей удалось собраться с силами и придать голосу приличествующую строгость:
– А вы… врач хоть куда! Лечите любые заболевания!
– Да вот как раз заказал бронзовую табличку, собираюсь повесить: «Доктор Хантер Тримейн», – подхватил он совершенно серьезно.
О, она не в состоянии быть с ним суровой, не может не поддаваться его обаянию… она любит его. И Пернел против воли рассмеялась. Он тоже смеялся и, казалось, снова хотел привлечь ее к себе, уже поднял руки… Но взглянул на нее, остановился и покачал головой. Понял, конечно, что она не сумеет ему противиться.
– Лучше нам прекратить это. – И, отойдя на несколько шагов, Хантер перевел разговор на другую тему: – А посылки все еще нет?
– Увы!.. – Пернел, изо всех сил стараясь взять себя в руки, отвернулась, и взгляд ее упал на чайник – источник всех бед. – А ведь я собиралась приготовить кофе… Не хотите чашечку?
Никто не отказывается от кофе или чая – слава этим напиткам, они всегда помогают в трудных случаях жизни.
– Давайте-ка, лучше я приготовлю, а вы поберегите руку.
Пернел попыталась возражать… но как-то сразу подчинилась.
Пока он готовил кофе, ее одолевал страх: а вдруг он поймет, что этот эпизод с чайником не дело случая, а результат его внезапного, долгожданного появления?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15