Почти двести человеческих жизней зависят от тебя и твоего профессионализма. Очнись, иначе мне придется потребовать, чтобы тебя заменили.
— Да ты что, Марки? — поразился Рэнди. — Я в порядке. В полном!
— Если ты в полном порядке, то я — балерина! — рявкнул штурман.
Рэнди потряс головой, прислушался к себе и изрек:
— Знаешь, ты не похож на балерину, Марки.
— И я о том же. Итак, что с тобой? Неприятности? Могу чем-то помочь? Давай-давай, выкладывай.
— Да ты уже помог, — с нескрываемой благодарностью ответил пилот старшему товарищу.
— Это из-за той девушки, верно? — догадался Марк. — Я не спрашивал раньше, думал, сам расскажешь. Но теперь, полагаю, могу и поинтересоваться. Кстати, как тебе Фрэнки показался?
— На все сто. Классный парень, еще лучший художник, — ответил Рэнди и достал из бумажника копию сделанного им портрета. — Вот, взгляни.
Марк посмотрел и присвистнул.
— Ого! Вот это красотка! — Он усмехнулся и хитро взглянул на Рэнди. — Теперь я не удивляюсь, что ты в облаках витаешь не только в прямом, но и в переносном смысле. Что, пока не нашел ее? Или, наоборот, уже упиваешься счастьем?
Рэнди вздохнул, забрал портрет, взглянул на Марка и снова вздохнул.
— Пока ищу. Узнал, где она работает и настоящую фамилию. Вчера проверил некоторые адреса. Сегодня, если вернемся без задержки, надеюсь встретить ее. Если нет, послезавтра поеду к ней на работу.
— Отлично! А ты настойчивый, как я посмотрю. Видно, она сильно зацепила тебя.
— Думаю о ней дни и ночи, — признался молодой летчик. — В жизни не представлял, что могу испытывать нечто подобное, но вот поди ж ты…
— Что ж, желаю удачи. Только смотри не угробь себя и всех нас, мечтая о ней. — И Марк с силой хлопнул его по плечу, давая понять, что не шутит.
Внушение пошло Рэнди на пользу, он сосредоточился на своих прямых обязанностях и лишь изредка возвращался мыслями к Молли и предстоящему вечеру…
Увы, погода изменила его планы. Налетевшая гроза помешала своевременному обратному вылету, и в Сан-Франциско они оказались лишь следующим утром.
Несмотря на усталость, Рэнди позволил себе лишь небольшую передышку и отправился объезжать оставшиеся по списку адреса. Но успеха не добился. Из М. Маккивер двое даже оказались мужчинами. Он дважды возвращался к той квартире, что встретила его неприветливой темнотой в первый визит, но все с тем же результатом.
Исчерпав все возможности, Рэнди вернулся домой и уныло уставился на номера телефонов.
Призвав на помощь всю силу воли, он набрал первый из тех, при которых не было адреса, но разговор вышел совершенно нелепым. Как он и опасался. Даже хуже. Настолько, что ему стыдно было вспоминать о нем еще целую неделю.
Итак, ничего другого не оставалось, как отправиться завтра в Вест-Гейтский колледж и встретиться со своей мечтой там.
Глава 7
— А знаешь, мне нравится твоя идея. Я сам хотел предложить тебе уехать на время. И даже знаю, куда мы можем отправиться.
— Куда же?
— У одного моего приятеля есть хижина в Скалистых горах. Он вечно хвастается ею, приглашает туда всех знакомых, но никто пока не соблазнился. Думаю, Ларри не откажет мне, если я попрошу ключи на пару недель.
— Может, он сам захочет поехать туда? — нерешительно возразила Молли. Перспектива провести отпуск в обществе постороннего человека как-то не улыбалась ей. — А мы будем мешать…
— Вот уж нет! Ларри — отличный парень. Но тебе не надо его опасаться…
Молли вопросительно посмотрела на Барри — так ли она поняла его намек. Он кивнул.
— И мне тоже. Не бойся, ты не станешь свидетелем каких-то неприятных для тебя сцен…
— Нет-нет, — поспешно перебила его Молли, но он остановил ее движением руки.
— Меня всегда удивляло, что все почему-то считают, будто геи озабочены только сексом.
Мы такие же, как и они, за исключением одного. И мы так же стремимся к прочным отношениям, как и все остальные нормальные представители человечества. Развратные особи есть ведь и среди гетеросексуалов, думаю, ты не будешь спорить с этим? Я очень любил… и до сих пор люблю Джоша… Мне очень тяжела его измена, и я не собираюсь…
— Барри, не надо, не мучай себя! — воскликнула Молли. — Ты не должен объяснять мне такие примитивные вещи. Я все понимаю.
— Да. — Он кивнул. — Ты действительно все понимаешь, малышка. Что бы я без тебя сейчас делал?
— А я — без тебя? — печально усмехнувшись, отозвалась молодая женщина, убирая со лба упавшую прядь.
— О, с тобой все было бы в порядке! — воскликнул Барри, перекидывая ей через стол, за которым они завтракали, очередной выпуск «Хроники Сан-Франциско». — Твой приятель не теряет надежды.
Молли подхватила газету, пробежала глазами по строчкам и убедилась, что ее друг не шутит. Настойчивость Рэнди начинала беспокоить ее. Он так хорошо отнесся к ней, а она…
Впрочем, зачем заново начинать обсуждать то же самое? Она делала это уже не раз и всегда приходила к одному и тому же выводу: сейчас ей не под силу затевать новый роман. Да и желания особого нет…
Молли небрежно уронила газету на пол в попытке скрыть смущение и притворно-равнодушно смотрела на рассыпавшиеся по всей кухне страницы.
— У меня складывается впечатление, что ты побаиваешься встречи с ним, — спокойно заметил Барри и наклонился подобрать листы.
— Нет!.. — тут же выкрикнула она и запнулась, Поняла, что слишком уж остро среагировала на вполне невинное замечание. Потом вдруг призналась:
— Немного. Он… он понравился мне.
— Очень?
— Угу.
— И что, ты все еще опасаешься, что он дурно о тебе думает? После… ну, после того как ты переспала с ним?
— Да нет, едва ли. Просто… ну что я ему могу дать? У меня сейчас сплошная черная полоса.
Зачем портить ему жизнь своими проблемами?
Какое у меня на это право? В прошлый раз все кончилось, сам знаешь чем, а теперь… теперь я и на секс не способна… Нет, это нечестно по отношению к нему…
— Ох, Молли, малышка, было бы неплохо, если бы ты побольше думала о себе, поменьше — о других.
— Я и так думаю о себе. Поэтому и не хочу осложнений и очередных душевных потрясений.
— Да какие у тебя с ним могут быть потрясения? Видно же, что он с ума сходит. Иначе не выбрасывал бы деньги на эти объявления.
— Ты прав, Барри: я боюсь, — тихо призналась она. — Он… Не знаю даже, как объяснить это… Может быть, боюсь даже того, что могу с ним забыть Кларенса…
— Кларенса?! Ты боишься забыть Кларенса?! — громким, театральным шепотом, чтобы не заорать, повторил Барри. — Да ты в своем уме?
— Сама не знаю… Просто мне иногда приходит в голову, что, если я с такой легкостью забуду его и то, что со мной произошло, значит… Черт, не знаю даже, как это выразить?..
Не значит ли это, что с моей стороны и чувства-то серьезного не было. Что я выбросила шесть лет жизни непонятно почему и зачем.
Понимаешь, что я хочу сказать? — Она с надеждой заглянула ему в глаза.
Барри поколебался, неуверенно ответил:
— Ну, не совсем… Хотя… да, пожалуй… да, наверное, понимаю. Ты хочешь саму себя убедить в том, что тебя связывала с ним великая любовь. А не страх одиночества или чего-то еще.
Ты думаешь, что…
— Что я только из трусости терпела все эти унижения, — закончила за него Молли. — Да, именно так я и думаю, именно это меня и гложет. — И она с силой поставила пустую чашку на стол.
— Эй, поаккуратнее, в эту игру мы уже играли! И мне не понравилось быть доктором.
Слишком много крови. Брр…
— Ты был чудесным доктором, — улыбнулась Молли. — Ну, мне пора собираться. Так что, поговорить мне с деканом?
— Попробуй. Чем черт не шутит, вдруг он отпустит тебя? Кстати, хочешь, подброшу? Все равно заниматься мне сегодня нечем…
— А потом что я буду делать? На такси поеду?
— Не понимаю, что может мне помешать тебя встретить? В конце концов, я и так навязался тебе в постояльцы. Могу хоть минимумом комфорта отплатить за твое великодушие…
— Брось, Барри, не болтай ерунды, — перебила она его излияния. — Но если хочешь ехать со мной, поторопись. Кстати, давно хочу спросить тебя. Можно?
— Попробуй.
— Почему ты вдруг сбрил бороду? — Молли еще не успела рта закрыть, как уже пожалела, что задала этот вопрос. Гримаса боли, исказившая лицо ее друга, сказала ей, что она затронула больное место. — Не надо, не отвечай…
— Нет. Почему же и не ответить? Это Джошу нравилась моя борода. Сам я терпеть не могу растительности на лице. Поэтому, полагаю, я побрился, чтобы убедить себя в том, что возврат к прошлому невозможен. Видишь, я так же ни в чем не уверен, как и ты. Наверное, хотел таким образом сказать самому себе, что, если он вдруг раскается и захочет вернуться, я не приму его. Показать, что еще не окончательно утратил гордость. Но, знаешь…
Он сел рядом с ней, взял ее пальцы в свои, погладил. Мечтательно заметил:
— У тебя руки похожи на его. — Вздохнул. — Нет, Молли, что уж тут кривить душой. Если Джош вдруг оставит Билла, я… я засуну эту пресловутую гордость куда подальше…
Молли молчала, не зная, чем утешить беднягу Барри. Он боролся со слезами. И победил.
Тряхнул головой и почти беззаботно заявил:
— Пойду заведу машину. А ты одевайся.
В половине двенадцатого Рэнди стоял перед входом в трехэтажное здание факультета иностранных языков Вест-Гейтского колледжа и нетерпеливо поглядывал то на часы, то на дорожку, идущую к зданию от парковки преподавательского состава.
В руках он держал изящный букет каких-то мелких, но очень нежных и безумно дорогих цветов, рекомендованных продавщицей, но, заметив, что привлекает к себе внимание, попытался спрятать его под мышку. На нем была летная форма — ему предстояло отправиться в рейс в три пятнадцать пополудни.
Проходящие мимо немногочисленные студентки поглядывали на него с нескрываемым интересом. И неудивительно — не каждый день на территории колледжа попадаются такие красивые парни, да еще в форме, да к тому же летом — в практически мертвый сезон. Кого же он ждет? Кто та счастливица, которой уготованы эти дивные орхидеи, которые он держат непочтительно, словно веник?
«Счастливица» же, ни о чем не подозревая, ехала в направлении Вест-Гейта в сопровождении Барри Стефенса в его непрезентабельном «додже».
Мгновение встречи неудержимо приближалось.
Рэнди трясло от нетерпения, Молли же заливисто и беззаботно смеялась над очередным рассказом приятеля о его работе в рекламном бизнесе.
— Ой, ну хватит, ни за что не поверю, что бывают такие идиоты! — Она вытерла глаза.
— Клянусь, это чистая правда! Готов съесть старый башмак, если вру.
— Господи, это единственное достоинство летнего триместра, — вздохнула Молли, указывая на полупустую парковку. — Остановись вон там, ладно?
Барри исполнил ее пожелание, выключил мотор, вышел и подал ей руку.
— Прошу!
— Бог ты мой, какая галантность! — хихикнула Молли.
— Могу даже проводить тебя до места. И когда прикажете подать карету на обратный путь, милели?
«Миледи» взяла его под руку, и они двинулись к факультету.
Рэнди нетерпеливо повернулся на каблуках и…
Нет!
Не может быть!
Сердце его упало. В голове замелькали обрывочные, отчаянные мысли.
Она же говорила, что рассталась с ним!.. Он же уехал в Нью-Йорк… И почему он так открыто демонстрирует их связь?.. Или он вернулся за ней?.. Развелся и…
Молодой человек побледнел как смерть и в это мгновение понял, что любит эту женщину.
По-настоящему, всем сердцем.
Барри внезапно ощутил, как пальцы Молли сжали его локоть мертвой хваткой стального капкана. Он повернулся, взглянул в ее лицо и испугался.
— Что с тобой?
Она не ответила. Просто не услышала. Машинально передвигала ноги и неподвижно смотрела в одну точку широко открытыми глазами.
Барри проследил за направлением ее взгляда и тихо спросил:
— Мне уйти?
Но Молли помотала головой: нет.
— Это Кларенс? — так же тихо продолжил Барри, но понял, что вопрос глупый. Форма говорила сама за себя.
Она снова отрицательно тряхнула своей роскошной шевелюрой.
— Твой летчик?
Молчание.
Они проследовали мимо оцепеневшего Рэнди в здание факультета. Только там Барри остановился, разжал пальцы Молли и повернул ее к себе лицом.
— Почему ты прошла мимо, словно не знаешь его?
— Барри, не надо… — задыхаясь, пробормотала Молли и прижала ледяные пальцы к пылающим щекам.
— Почему ты так поступила? Неужели не понимаешь, что он подумал? За кого меня принял?
Она наконец-то посмотрела ему в глаза. Нахмурилась.
— Думаешь, за…
— Да, думаю. Ты ведь все рассказала ему.
— Но ты совсем не похож на Кларенса…
— Да? А откуда он может об этом знать? Ты должна выйти и представить нас друг другу.
— Нет! — выкрикнула Молли. Несколько проходящих мимо девушек шарахнулись в сторону и окинули их удивленными взглядами. — Нет, — уже тише продолжила она, потом снова зачастила:
— Я не могу. Не могу. Зачем он приехал сюда? Как нашел меня?
— Молли, Молли, прекрати истерику! — Барри схватил ее за плечи и встряхнул. — Черт бы тебя побрал, Молли! Неужели ты до конца дней своих собираешься упиваться свалившимися на тебя несчастьями и не замечать удачу, даже когда она буквально под ноги падает? Да ты хоть видела лицо этого парня? Дьявол, Молли, если бы на меня кто-то хоть раз посмотрел такими глазами, я был бы счастливейшим из смертных! Да он без ума от тебя.
Ведь… — Он замолчал, видя, что она не слушает его. Снова встряхнул. — Эй, малыш, ты в порядке? Пошли-ка, я отведу тебя в кабинет.
Тебе надо присесть.
Молли безмолвно подчинилась.
Через несколько минут, убедившись, что она пришла в себя и в состоянии вести занятия, Барри простился и выбежал из здания.
Он-то, благодарение Господу, не был таким слабонервным и не собирался упустить Рэнди.
Но высокого светловолосого парня на прежнем месте уже не было. Барри осмотрелся по сторонам и бегом кинулся в самом разумном направлении — на стоянку для посетителей. И успел как раз вовремя: Рэнди уже готовился сесть в машину. Не колеблясь ни мгновения, Барри крикнул:
— Эй, летчик!
Рэнди оглянулся и увидел того отвратительного типа, что только что шел рядом с его Молли. Какого дьявола ему надо? Хочет позлорадствовать? Кулаки его сжались сами собой. Он шагнул навстречу неприятелю.
— Ну?
— Привет! — Тот протянул руку. — Я Барри Стефенс. А вы — тот самый Рэнди, так настойчиво разыскивающий Молли?
Барри Стефенс?! Рэнди тупо смотрел на протянутую ему руку, ничего не понимая. Почему Барри? Кто такой этот Барри? А где же Кларенс?
Он настолько растерялся, что последний вопрос произнес вслух.
— Кларенс? Насколько мне известно, этот мерзавец в Нью-Йорке, — спокойно ответил Барри, не опуская руки.
Обескураженный Рэнди разжал кулак и обменялся с незнакомцем рукопожатием.
— Простите, но кто вы такой? И откуда меня знаете?
— Это непростая история. Думаю, нам надо поговорить. У нас всего полтора часа, пока не кончатся занятия.
— Меньше. Мне надо к двум тридцати быть в аэропорту.
— Тем более. Не будем терять времени. Пригласишь к себе в машину или пойдем в мою?
Рэнди вдруг очнулся.
— Эй, послушайте, да о чем нам с вами говорить? Я вас не знаю…
— Точно. Зато я тебя знаю уже скоро две недели. Каждый день читаю твои объявления. Она, между прочим, нет. «Хроника Сан-Франциско» не относится к числу ее любимых газет. Итак, твоя машина или моя?
Рэнди распахнул дверцу. Он уже понял, что этот странный, даже подозрительный незнакомец — его единственный шанс узнать о Молли что-то достоверное. К тому же с удивлением обнаружил у себя странное нежелание набить морду этому «сопернику». Было в нем нечто неуловимо убедительное…
Через полчаса беседы Рэнди уже знал, что именно было это «нечто». И, пожалуй, впервые в жизни не испытывал брезгливого чувства к представителю «голубой» части человечества.
Более того, был благодарен и почти очарован теплым и дружеским отношением Барри к Молли, его искренностью в этом отношении, желанием помочь.
— Надеюсь, тебя не шокирует тот факт, что она рассказала мне о вашей встрече? — спросил он молодого летчика.
Тот грустно усмехнулся.
— Не шокирует. Хотя… наверное, немного смущает… В конце концов она сбежала прямо из моей постели…
— Меня можешь не смущаться, — спокойно заявил Барри. — У меня неприятности того же плана. Только… от тебя она удрала совсем по другой причине. Поверь мне. Если бы она категорически не желала тебя видеть, то я бы ни за что не побежал за тобой. Но я глубоко уверен, что это не так. И меня волнует ее будущая судьба. Я не желаю, чтобы она всю свою жизнь зачеркнула из-за какой-то одной-единственной неудачи. Молли… она очень нежная, очень впечатлительная, а теперь еще и ранимая. Поэтому я взял на себя смелость поговорить с тобой. И рад, что не ошибся.
— Ты поможешь мне, Барри? Я, честное слово, не знаю, как к ней подступиться. Ты бы видел, как она на меня посмотрела только что!
Словно ядовитую змею увидела…
— Брось, не преувеличивай. Она, конечно, испугалась… Мы с ней разговаривали о тебе только сегодня утром.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16
— Да ты что, Марки? — поразился Рэнди. — Я в порядке. В полном!
— Если ты в полном порядке, то я — балерина! — рявкнул штурман.
Рэнди потряс головой, прислушался к себе и изрек:
— Знаешь, ты не похож на балерину, Марки.
— И я о том же. Итак, что с тобой? Неприятности? Могу чем-то помочь? Давай-давай, выкладывай.
— Да ты уже помог, — с нескрываемой благодарностью ответил пилот старшему товарищу.
— Это из-за той девушки, верно? — догадался Марк. — Я не спрашивал раньше, думал, сам расскажешь. Но теперь, полагаю, могу и поинтересоваться. Кстати, как тебе Фрэнки показался?
— На все сто. Классный парень, еще лучший художник, — ответил Рэнди и достал из бумажника копию сделанного им портрета. — Вот, взгляни.
Марк посмотрел и присвистнул.
— Ого! Вот это красотка! — Он усмехнулся и хитро взглянул на Рэнди. — Теперь я не удивляюсь, что ты в облаках витаешь не только в прямом, но и в переносном смысле. Что, пока не нашел ее? Или, наоборот, уже упиваешься счастьем?
Рэнди вздохнул, забрал портрет, взглянул на Марка и снова вздохнул.
— Пока ищу. Узнал, где она работает и настоящую фамилию. Вчера проверил некоторые адреса. Сегодня, если вернемся без задержки, надеюсь встретить ее. Если нет, послезавтра поеду к ней на работу.
— Отлично! А ты настойчивый, как я посмотрю. Видно, она сильно зацепила тебя.
— Думаю о ней дни и ночи, — признался молодой летчик. — В жизни не представлял, что могу испытывать нечто подобное, но вот поди ж ты…
— Что ж, желаю удачи. Только смотри не угробь себя и всех нас, мечтая о ней. — И Марк с силой хлопнул его по плечу, давая понять, что не шутит.
Внушение пошло Рэнди на пользу, он сосредоточился на своих прямых обязанностях и лишь изредка возвращался мыслями к Молли и предстоящему вечеру…
Увы, погода изменила его планы. Налетевшая гроза помешала своевременному обратному вылету, и в Сан-Франциско они оказались лишь следующим утром.
Несмотря на усталость, Рэнди позволил себе лишь небольшую передышку и отправился объезжать оставшиеся по списку адреса. Но успеха не добился. Из М. Маккивер двое даже оказались мужчинами. Он дважды возвращался к той квартире, что встретила его неприветливой темнотой в первый визит, но все с тем же результатом.
Исчерпав все возможности, Рэнди вернулся домой и уныло уставился на номера телефонов.
Призвав на помощь всю силу воли, он набрал первый из тех, при которых не было адреса, но разговор вышел совершенно нелепым. Как он и опасался. Даже хуже. Настолько, что ему стыдно было вспоминать о нем еще целую неделю.
Итак, ничего другого не оставалось, как отправиться завтра в Вест-Гейтский колледж и встретиться со своей мечтой там.
Глава 7
— А знаешь, мне нравится твоя идея. Я сам хотел предложить тебе уехать на время. И даже знаю, куда мы можем отправиться.
— Куда же?
— У одного моего приятеля есть хижина в Скалистых горах. Он вечно хвастается ею, приглашает туда всех знакомых, но никто пока не соблазнился. Думаю, Ларри не откажет мне, если я попрошу ключи на пару недель.
— Может, он сам захочет поехать туда? — нерешительно возразила Молли. Перспектива провести отпуск в обществе постороннего человека как-то не улыбалась ей. — А мы будем мешать…
— Вот уж нет! Ларри — отличный парень. Но тебе не надо его опасаться…
Молли вопросительно посмотрела на Барри — так ли она поняла его намек. Он кивнул.
— И мне тоже. Не бойся, ты не станешь свидетелем каких-то неприятных для тебя сцен…
— Нет-нет, — поспешно перебила его Молли, но он остановил ее движением руки.
— Меня всегда удивляло, что все почему-то считают, будто геи озабочены только сексом.
Мы такие же, как и они, за исключением одного. И мы так же стремимся к прочным отношениям, как и все остальные нормальные представители человечества. Развратные особи есть ведь и среди гетеросексуалов, думаю, ты не будешь спорить с этим? Я очень любил… и до сих пор люблю Джоша… Мне очень тяжела его измена, и я не собираюсь…
— Барри, не надо, не мучай себя! — воскликнула Молли. — Ты не должен объяснять мне такие примитивные вещи. Я все понимаю.
— Да. — Он кивнул. — Ты действительно все понимаешь, малышка. Что бы я без тебя сейчас делал?
— А я — без тебя? — печально усмехнувшись, отозвалась молодая женщина, убирая со лба упавшую прядь.
— О, с тобой все было бы в порядке! — воскликнул Барри, перекидывая ей через стол, за которым они завтракали, очередной выпуск «Хроники Сан-Франциско». — Твой приятель не теряет надежды.
Молли подхватила газету, пробежала глазами по строчкам и убедилась, что ее друг не шутит. Настойчивость Рэнди начинала беспокоить ее. Он так хорошо отнесся к ней, а она…
Впрочем, зачем заново начинать обсуждать то же самое? Она делала это уже не раз и всегда приходила к одному и тому же выводу: сейчас ей не под силу затевать новый роман. Да и желания особого нет…
Молли небрежно уронила газету на пол в попытке скрыть смущение и притворно-равнодушно смотрела на рассыпавшиеся по всей кухне страницы.
— У меня складывается впечатление, что ты побаиваешься встречи с ним, — спокойно заметил Барри и наклонился подобрать листы.
— Нет!.. — тут же выкрикнула она и запнулась, Поняла, что слишком уж остро среагировала на вполне невинное замечание. Потом вдруг призналась:
— Немного. Он… он понравился мне.
— Очень?
— Угу.
— И что, ты все еще опасаешься, что он дурно о тебе думает? После… ну, после того как ты переспала с ним?
— Да нет, едва ли. Просто… ну что я ему могу дать? У меня сейчас сплошная черная полоса.
Зачем портить ему жизнь своими проблемами?
Какое у меня на это право? В прошлый раз все кончилось, сам знаешь чем, а теперь… теперь я и на секс не способна… Нет, это нечестно по отношению к нему…
— Ох, Молли, малышка, было бы неплохо, если бы ты побольше думала о себе, поменьше — о других.
— Я и так думаю о себе. Поэтому и не хочу осложнений и очередных душевных потрясений.
— Да какие у тебя с ним могут быть потрясения? Видно же, что он с ума сходит. Иначе не выбрасывал бы деньги на эти объявления.
— Ты прав, Барри: я боюсь, — тихо призналась она. — Он… Не знаю даже, как объяснить это… Может быть, боюсь даже того, что могу с ним забыть Кларенса…
— Кларенса?! Ты боишься забыть Кларенса?! — громким, театральным шепотом, чтобы не заорать, повторил Барри. — Да ты в своем уме?
— Сама не знаю… Просто мне иногда приходит в голову, что, если я с такой легкостью забуду его и то, что со мной произошло, значит… Черт, не знаю даже, как это выразить?..
Не значит ли это, что с моей стороны и чувства-то серьезного не было. Что я выбросила шесть лет жизни непонятно почему и зачем.
Понимаешь, что я хочу сказать? — Она с надеждой заглянула ему в глаза.
Барри поколебался, неуверенно ответил:
— Ну, не совсем… Хотя… да, пожалуй… да, наверное, понимаю. Ты хочешь саму себя убедить в том, что тебя связывала с ним великая любовь. А не страх одиночества или чего-то еще.
Ты думаешь, что…
— Что я только из трусости терпела все эти унижения, — закончила за него Молли. — Да, именно так я и думаю, именно это меня и гложет. — И она с силой поставила пустую чашку на стол.
— Эй, поаккуратнее, в эту игру мы уже играли! И мне не понравилось быть доктором.
Слишком много крови. Брр…
— Ты был чудесным доктором, — улыбнулась Молли. — Ну, мне пора собираться. Так что, поговорить мне с деканом?
— Попробуй. Чем черт не шутит, вдруг он отпустит тебя? Кстати, хочешь, подброшу? Все равно заниматься мне сегодня нечем…
— А потом что я буду делать? На такси поеду?
— Не понимаю, что может мне помешать тебя встретить? В конце концов, я и так навязался тебе в постояльцы. Могу хоть минимумом комфорта отплатить за твое великодушие…
— Брось, Барри, не болтай ерунды, — перебила она его излияния. — Но если хочешь ехать со мной, поторопись. Кстати, давно хочу спросить тебя. Можно?
— Попробуй.
— Почему ты вдруг сбрил бороду? — Молли еще не успела рта закрыть, как уже пожалела, что задала этот вопрос. Гримаса боли, исказившая лицо ее друга, сказала ей, что она затронула больное место. — Не надо, не отвечай…
— Нет. Почему же и не ответить? Это Джошу нравилась моя борода. Сам я терпеть не могу растительности на лице. Поэтому, полагаю, я побрился, чтобы убедить себя в том, что возврат к прошлому невозможен. Видишь, я так же ни в чем не уверен, как и ты. Наверное, хотел таким образом сказать самому себе, что, если он вдруг раскается и захочет вернуться, я не приму его. Показать, что еще не окончательно утратил гордость. Но, знаешь…
Он сел рядом с ней, взял ее пальцы в свои, погладил. Мечтательно заметил:
— У тебя руки похожи на его. — Вздохнул. — Нет, Молли, что уж тут кривить душой. Если Джош вдруг оставит Билла, я… я засуну эту пресловутую гордость куда подальше…
Молли молчала, не зная, чем утешить беднягу Барри. Он боролся со слезами. И победил.
Тряхнул головой и почти беззаботно заявил:
— Пойду заведу машину. А ты одевайся.
В половине двенадцатого Рэнди стоял перед входом в трехэтажное здание факультета иностранных языков Вест-Гейтского колледжа и нетерпеливо поглядывал то на часы, то на дорожку, идущую к зданию от парковки преподавательского состава.
В руках он держал изящный букет каких-то мелких, но очень нежных и безумно дорогих цветов, рекомендованных продавщицей, но, заметив, что привлекает к себе внимание, попытался спрятать его под мышку. На нем была летная форма — ему предстояло отправиться в рейс в три пятнадцать пополудни.
Проходящие мимо немногочисленные студентки поглядывали на него с нескрываемым интересом. И неудивительно — не каждый день на территории колледжа попадаются такие красивые парни, да еще в форме, да к тому же летом — в практически мертвый сезон. Кого же он ждет? Кто та счастливица, которой уготованы эти дивные орхидеи, которые он держат непочтительно, словно веник?
«Счастливица» же, ни о чем не подозревая, ехала в направлении Вест-Гейта в сопровождении Барри Стефенса в его непрезентабельном «додже».
Мгновение встречи неудержимо приближалось.
Рэнди трясло от нетерпения, Молли же заливисто и беззаботно смеялась над очередным рассказом приятеля о его работе в рекламном бизнесе.
— Ой, ну хватит, ни за что не поверю, что бывают такие идиоты! — Она вытерла глаза.
— Клянусь, это чистая правда! Готов съесть старый башмак, если вру.
— Господи, это единственное достоинство летнего триместра, — вздохнула Молли, указывая на полупустую парковку. — Остановись вон там, ладно?
Барри исполнил ее пожелание, выключил мотор, вышел и подал ей руку.
— Прошу!
— Бог ты мой, какая галантность! — хихикнула Молли.
— Могу даже проводить тебя до места. И когда прикажете подать карету на обратный путь, милели?
«Миледи» взяла его под руку, и они двинулись к факультету.
Рэнди нетерпеливо повернулся на каблуках и…
Нет!
Не может быть!
Сердце его упало. В голове замелькали обрывочные, отчаянные мысли.
Она же говорила, что рассталась с ним!.. Он же уехал в Нью-Йорк… И почему он так открыто демонстрирует их связь?.. Или он вернулся за ней?.. Развелся и…
Молодой человек побледнел как смерть и в это мгновение понял, что любит эту женщину.
По-настоящему, всем сердцем.
Барри внезапно ощутил, как пальцы Молли сжали его локоть мертвой хваткой стального капкана. Он повернулся, взглянул в ее лицо и испугался.
— Что с тобой?
Она не ответила. Просто не услышала. Машинально передвигала ноги и неподвижно смотрела в одну точку широко открытыми глазами.
Барри проследил за направлением ее взгляда и тихо спросил:
— Мне уйти?
Но Молли помотала головой: нет.
— Это Кларенс? — так же тихо продолжил Барри, но понял, что вопрос глупый. Форма говорила сама за себя.
Она снова отрицательно тряхнула своей роскошной шевелюрой.
— Твой летчик?
Молчание.
Они проследовали мимо оцепеневшего Рэнди в здание факультета. Только там Барри остановился, разжал пальцы Молли и повернул ее к себе лицом.
— Почему ты прошла мимо, словно не знаешь его?
— Барри, не надо… — задыхаясь, пробормотала Молли и прижала ледяные пальцы к пылающим щекам.
— Почему ты так поступила? Неужели не понимаешь, что он подумал? За кого меня принял?
Она наконец-то посмотрела ему в глаза. Нахмурилась.
— Думаешь, за…
— Да, думаю. Ты ведь все рассказала ему.
— Но ты совсем не похож на Кларенса…
— Да? А откуда он может об этом знать? Ты должна выйти и представить нас друг другу.
— Нет! — выкрикнула Молли. Несколько проходящих мимо девушек шарахнулись в сторону и окинули их удивленными взглядами. — Нет, — уже тише продолжила она, потом снова зачастила:
— Я не могу. Не могу. Зачем он приехал сюда? Как нашел меня?
— Молли, Молли, прекрати истерику! — Барри схватил ее за плечи и встряхнул. — Черт бы тебя побрал, Молли! Неужели ты до конца дней своих собираешься упиваться свалившимися на тебя несчастьями и не замечать удачу, даже когда она буквально под ноги падает? Да ты хоть видела лицо этого парня? Дьявол, Молли, если бы на меня кто-то хоть раз посмотрел такими глазами, я был бы счастливейшим из смертных! Да он без ума от тебя.
Ведь… — Он замолчал, видя, что она не слушает его. Снова встряхнул. — Эй, малыш, ты в порядке? Пошли-ка, я отведу тебя в кабинет.
Тебе надо присесть.
Молли безмолвно подчинилась.
Через несколько минут, убедившись, что она пришла в себя и в состоянии вести занятия, Барри простился и выбежал из здания.
Он-то, благодарение Господу, не был таким слабонервным и не собирался упустить Рэнди.
Но высокого светловолосого парня на прежнем месте уже не было. Барри осмотрелся по сторонам и бегом кинулся в самом разумном направлении — на стоянку для посетителей. И успел как раз вовремя: Рэнди уже готовился сесть в машину. Не колеблясь ни мгновения, Барри крикнул:
— Эй, летчик!
Рэнди оглянулся и увидел того отвратительного типа, что только что шел рядом с его Молли. Какого дьявола ему надо? Хочет позлорадствовать? Кулаки его сжались сами собой. Он шагнул навстречу неприятелю.
— Ну?
— Привет! — Тот протянул руку. — Я Барри Стефенс. А вы — тот самый Рэнди, так настойчиво разыскивающий Молли?
Барри Стефенс?! Рэнди тупо смотрел на протянутую ему руку, ничего не понимая. Почему Барри? Кто такой этот Барри? А где же Кларенс?
Он настолько растерялся, что последний вопрос произнес вслух.
— Кларенс? Насколько мне известно, этот мерзавец в Нью-Йорке, — спокойно ответил Барри, не опуская руки.
Обескураженный Рэнди разжал кулак и обменялся с незнакомцем рукопожатием.
— Простите, но кто вы такой? И откуда меня знаете?
— Это непростая история. Думаю, нам надо поговорить. У нас всего полтора часа, пока не кончатся занятия.
— Меньше. Мне надо к двум тридцати быть в аэропорту.
— Тем более. Не будем терять времени. Пригласишь к себе в машину или пойдем в мою?
Рэнди вдруг очнулся.
— Эй, послушайте, да о чем нам с вами говорить? Я вас не знаю…
— Точно. Зато я тебя знаю уже скоро две недели. Каждый день читаю твои объявления. Она, между прочим, нет. «Хроника Сан-Франциско» не относится к числу ее любимых газет. Итак, твоя машина или моя?
Рэнди распахнул дверцу. Он уже понял, что этот странный, даже подозрительный незнакомец — его единственный шанс узнать о Молли что-то достоверное. К тому же с удивлением обнаружил у себя странное нежелание набить морду этому «сопернику». Было в нем нечто неуловимо убедительное…
Через полчаса беседы Рэнди уже знал, что именно было это «нечто». И, пожалуй, впервые в жизни не испытывал брезгливого чувства к представителю «голубой» части человечества.
Более того, был благодарен и почти очарован теплым и дружеским отношением Барри к Молли, его искренностью в этом отношении, желанием помочь.
— Надеюсь, тебя не шокирует тот факт, что она рассказала мне о вашей встрече? — спросил он молодого летчика.
Тот грустно усмехнулся.
— Не шокирует. Хотя… наверное, немного смущает… В конце концов она сбежала прямо из моей постели…
— Меня можешь не смущаться, — спокойно заявил Барри. — У меня неприятности того же плана. Только… от тебя она удрала совсем по другой причине. Поверь мне. Если бы она категорически не желала тебя видеть, то я бы ни за что не побежал за тобой. Но я глубоко уверен, что это не так. И меня волнует ее будущая судьба. Я не желаю, чтобы она всю свою жизнь зачеркнула из-за какой-то одной-единственной неудачи. Молли… она очень нежная, очень впечатлительная, а теперь еще и ранимая. Поэтому я взял на себя смелость поговорить с тобой. И рад, что не ошибся.
— Ты поможешь мне, Барри? Я, честное слово, не знаю, как к ней подступиться. Ты бы видел, как она на меня посмотрела только что!
Словно ядовитую змею увидела…
— Брось, не преувеличивай. Она, конечно, испугалась… Мы с ней разговаривали о тебе только сегодня утром.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16