— Кларенса?
— Увы, да… Я позволила ему присвоить почти шесть лет моей жизни. Лучших лет моей молодости. А он бросил меня, как ненужную игрушку… в обмен на место профессора Рокфеллеровского университета. В Нью-Йорке…
— Молли! Не может быть!
— Может… Еще как может! И теперь мне остается только презирать себя… За нерешительность. За глупость. За слабоволие. За то, что не смогла отличить зерна от плевел. За то, что цеплялась за жалкого обманщика целых шесть лет!
О-о-о… — Она застонала как раненый зверь.
— Ну, Молли, ну, прошу тебя, не надо! Он не стоит твоих слез. Да кем надо быть, чтобы обманывать тебя? Такую чудесную, такую… восхитительную, искреннюю? О, Молли, не надо, не горюй о нем… — уговаривал Рэнди.
Через несколько минут Молли вдруг сказала:
— Я уже прошла ту стадию, когда горевала о нем. Теперь… теперь я оплакиваю себя. И проклинаю за то, с какой легкостью разрушила собственную жизнь…
— Полно, милая, полно. Как ты можешь говорить, что разрушила жизнь! Тебе всего… сколько? Двадцать пять?
— Двадцать шесть…
— Всего двадцать шесть? Да твоя жизнь только начинается! Ты наконец-то освободилась от пиявки, которая высасывала у тебя самоуважение и радость существования.
— Да… — неуверенно согласилась она. — Но я упустила время, потеряла возможность сделать ту карьеру, о которой мечтала… И осталась ни с чем…
— Почему?
— Потому что… Господи, ну как объяснить это? Потому что ты должен непрерывно вращаться в дипломатических и приближенных к ним кругах, чтобы пойти по этой линии… А я забросила все и вся, когда переехала сюда. Вместо того чтобы отправиться в Вашингтон, я жила только Кларенсом и для Кларенса… После похорон отца я, по-моему, даже ни разу не встречалась с дядей Джорджем…
— У тебя есть дядя? Со стороны отца?
Молли усмехнулась.
— Нет. Дядя Джордж работал с папой. Он всегда говорил, что поможет мне пробиться, если я захочу… А я… о, Рэнди, я выбросила свою жизнь на потребу сорокапятилетнему бабнику!
Она отвернулась к окну и время от времени машинально отпивала из бокала. Рэнди грустно размышлял о несправедливости жизни. Он отдал бы все на свете, чтобы его полюбила такая женщина, как Молли. А другой, этот Кларенс, не оценил, какое сокровище держал в руках, пренебрег им ради какой-то кафедры, пусть даже в Нью-йоркском университете, но… Такая женщина!
Неожиданно Молли повернулась к нему, провела пальцем по его щеке и заглянула в голубые глаза.
— Рэнди… О, Рэнди… не думай обо мне плохо… Но, пожалуйста… возьми меня сейчас! — выдохнула она.
Рэндалл не поверил своим ушам, но глаза подтверждали, что со слухом у него все в порядке. И его захлестнуло жаркой волной — любви, сексуальной жажды, отчаянной жалости.
Он принял ее в объятия и, неотрывно глядя в бездонный зеленый колодец прекрасных очей, легко коснулся губами ее приоткрытых губ. Молли застонала и ответила на поцелуй — пылко и самозабвенно.
Он подхватил ее на руки и понес наверх, в спальню. Осторожно опустил на прохладные простыни и, не отрываясь от сладостного ее рта, принялся снимать с нее одежду, постепенно обнажая прекрасное молодое тело, созданное для любви. Для бессмертной, пламенной и благоговейной любви.
Скоро уже руки его дрожали от возбуждения и нетерпения — Молли стонала и извивалась, не скрывая своей страсти. Он сорвал с себя рубашку, кое-как избавился от джинсов и наконец-то… наконец-то… обрел ее, слился с ней, захлебнувшись и едва не утонув в невыносимой сладости.
Любовная схватка была яростной, но короткой. Молли закричала первой:
— Да! Да! Да! — И содрогнулась, достигнув вершины наслаждения.
Он ответил низким горловым стоном…
Глава 3
Когда Рэнди открыл глаза, уже совсем стемнело. Он повернул голову — подушка рядом с ним была пуста. Прислушался, не шумит ли вода в ванной. Нет, не шумит.
— Молли! — позвал он.
Ответом ему было молчание.
Он спустил ноги на пол, медленно встал, включил лампу. И сразу увидел лежащий на кровати листок бумаги. С тяжелым сердцем взял его в руки и прочел:
Спасибо, Рэнди. Ты чудесный. И как любовник, и как человек. Ты даже не представляешь, чем я обязана тебе! Прощай.
Молли.
И все! Ни предложения встретиться, ни обещания позвонить, ни номера ее телефона или адреса. Ни-че-го!
Рэнди рухнул обратно на кровать, обхватил голову руками и застонал.
Ну конечно, так и должно было быть! Так и никак иначе! После всего, что Молли наговорила ему, ей стало стыдно, нестерпимо стыдно.
И своего признания, и тем более откровенно бесстыдной, с ее точки зрения, просьбы.
Этот проклятый — как его там? — а, Кларенс… Он просто изувечил ее. Истерзал душу молодой и неопытной девушки, женщины, воспользовался ее потребностью в защитнике, в ком-то, кто заменил бы ей отца.
А какой из него защитник, тем более отец!
Кем надо быть, чтобы вызвать ее в Калифорнию, помешав отправиться в столицу, лишь ради своей похоти? Что он дал ей? Нашел «роскошное» местечко в захудалом колледже, где она имеет теперь «шикарную» возможность преподавать французский и какие-то еще языки тупоумным балбесам. Великолепно! Просто исключительная забота!
Откуда же только берутся такие негодяи?
Господи, как Ты, великий и милосердный, допускаешь, чтобы они обманывали молодых и беззащитных, калечили их души?
Но она же сама осталась с ним, напомнил ему голос разума.
Но второй голос — голос неистовой страсти, разбуженной этой необычной, восхитительной женщиной, — тут же возразил: «А что еще оставалось делать ей, оставшейся без единого близкого человека в мире?»
Рэнди прогнал все эти мысли, вскочил и нетерпеливо достал телефонную книгу. Скорее, скорее! Пальцы его так дрожали, что даже порвали несколько страниц. Ага, вот и буква К. Ка, Ке, Ки, Киб… Кива… Киверро… Но… Кивер, просто Кивер — нет! Ни одной Кивер…
О нет, это невозможно. Смотри внимательнее, строго приказал он себе и медленно повел пальцем по странице вниз. Потом обратно. И снова вниз.
Оставалось признать горькую истину: ее телефона в справочнике не значилось. Что это означает? Что она скрывается от всех и каждого? Но… почему? Причина должна быть серьезной… Или…
Ему внезапно пришла в голову мысль, от которой стало противно поташнивать.
Или… может быть, она вовсе не Молли Кивер?! Что, если она… Господи! Нет, только не это! Или все же… Ведь он видел ее всего второй раз в жизни и совсем ничего не знает о ней, кроме того, что она наговорила…
Возможно ли, что эта черноволосая красавица — простая мошенница, зарабатывающая себе на жизнь воровством?
Нет…
Нет.
Нет!
Рэнди вспомнил полные боли и искренних слез бездонные зеленые глаза. Нет, трижды нет!
Это невозможно!
И все же, хоть и стыдясь своих подозрений, но подспудно тревожась, проверил карманы валяющихся на полу джинсов. Ключи и от дома, и от машины были на месте. Потом обернул бедра простыней и спустился вниз. Еще раз позвал ее — без всякой надежды на успех. Ему никто не ответил. Огляделся, заметил бумажник, открыл его. Документы, деньги, кредитные карточки — все было на месте, все лежало так, как и всегда. Ясно, Молли до него не дотрагивалась.
И тут Рэнди содрогнулся. Он вспомнил то, что сам же говорил ей всего несколько часов назад: человек судит о других по самому себе.
Когда же и каким образом он дошел до того, что смог заподозрить в воровстве милую, измученную молодую женщину?
Но она же исчезла так внезапно! — слабо и неубедительно попытался оправдаться разум.
И что же из этого? — возмутилась праведница-совесть. Мало ли почему она ушла? Ты же только что говорил, что она застыдилась. Еще бы не застыдиться! Сама предложила тебе заняться любовью. Попробуй теперь еще заявить, что она распутница!
Но Рэнди решил не продолжать философскую беседу о нравственности или ее отсутствии и причинах оного с этими двумя голосами, а вернуться к ней в более спокойное и подходящее время. Теперь же у него были другие дела, поважнее.
Ему необходимо срочно найти Молли. Потому что одному Господу ведомо, что она сейчас переживает. Одна, совсем одна…
Непонятно только, как сделать это. Решить — это одно, а вот привести план в исполнение — совсем иное.
Сейчас почти ночь, завтра утром он отправляется в рейс и вернется не раньше пяти вечера. Значит, может приступить к розыскам только послезавтра и все, что остается сделать сегодня, — это составить список колледжей.
Сказано — сделано. Рэнди отыскал «Желтые страницы», нашел нужную рубрику и с изумлением и недоверием уставился на несколько страниц с названиями, адресами и телефонами. Господи, да сколько же их? Два десятка?
Три? Около сотни? Или еще больше? Да нет, не больше, но около того… Как же все это перелопатить?
Он слегка передернулся, поняв, что дело ему предстоит далеко не простое.
Это работа для сыщика-профессионала, негромко подсказал здравый смысл. Но Рэнди отмахнулся: едва ли Молли будет приятно оказаться объектом выслеживания. Нет, он должен отыскать ее самостоятельно. По крайней мере, хотя бы попытаться. Если ему это не удастся, то тогда… тогда, возможно, и не останется другого выхода.
Но с чего же начать? Думай, Рэнди, думай!
И он придумал: конечно, с Саут-Лоджа. Ведь она сказала, что бывает в этом торговом центре минимум раз в две недели. Значит… значит, либо живет, либо работает неподалеку. Или и то, и другое.
Он спустился в гараж и достал старую карту города. Наметил на ней пять точек — задание на послезавтра.
Вот так, а потом посмотрим, решил Рэнди и уже направился в ванную, как вдруг его осенила блестящая идея. Как же он сразу об этом не подумал? Конечно! Надо дать объявление в газету!
Рэнди быстро набросал текст, набрал телефон «Хроники Сан-Франциско», продиктовал свое отчаянное воззвание и назвал номер кредитной карточки.
— Ваше объявление будет публиковаться в течение недели, начиная с восемнадцатого, сэр, — произнесла-пропела девушка-приемщица.
— С восемнадцатого?! — заорал Рэнди. — Но это же… это же только через десять дней! Я не могу ждать так долго!
— Извините, сэр, но это самая ранняя возможная дата, — уже совсем не певуче и не приветливо отозвался голос на том конце провода.
Рэнди тут же понял свою ошибку, немедленно понизил тон и почти умоляюще заговорил:
— Мисс, скажите, пожалуйста…
— Миссис, — перебила его приемщица. — Миссис Старк.
— Тем более, — удовлетворенно продолжил он. — Раз вы замужем, то понимаете, что такое любовь. — Миссис Старк вздохнула. — И наверняка представляете, как это тяжело, как невыносимо быть в разлуке с любимым человеком.
Вспомните, как чувствовали себя, если ему случалось уехать на несколько дней по делам…
— Ладно, уговорили, — сдалась женщина. Вы, мистер Таунсенд, попали в самую точку.
Билл как раз позавчера ушел в рейс… — Она вздохнула. — Вернется не раньше чем через четыре дня. А то и позже. Ваше объявление выйдет послезавтра.
— Спасибо, миссис Старк. Я так вам благодарен! — Рэнди облегченно вздохнул. — Если вы скажете мне свой адрес, то я пришлю вам цветы. В знак признательности за отзывчивость.
Женщина рассмеялась.
— Благодарю, но не стоит. А то неизвестно, что еще придет Билли в голову. И… удачи вам, мистер Таунсенд.
Они расстались в высшей степени довольные собой и друг другом.
И Рэнди отправился спать не то чтобы с легким сердцем, но в значительно лучшем настроении, чем пребывал еще час назад.
Однако несмотря на все предпринятые шаги, следующий день он провел в тоске и беспокойстве. Образ черноволосой красавицы Молли не давал ему покоя. В ушах звучал ее голос — то грустный, то гневный, то презрительный. Вспоминался полный горечи рассказ. И потом… потом хрипловатый призыв: «Пожалуйста… возьми меня сейчас, Рэнди…».
— Эй, парень, что с тобой сегодня творится? — спросил его приятель-штурман.
— А что со мной творится? — деланно-невинно поинтересовался Рэнди, не отрывая взгляда от приборов.
— Да ты с самого взлета то краснеешь, как девица на выданье, то бледнеешь, будто вот-вот в обморок грохнешься. Тебе, может, к врачу надо было заглянуть? Сумеешь это корыто посадить-то?
— Да не волнуйся ты, Марки, я отлично себя чувствую. И это, как ты изысканно выражаешься, «корыто» могу посадить и поднять с закрытыми глазами. Возможно, даже в полусознательном состоянии.
— Ишь ты, расхвастался! — усмехнулся тридцатисемилетний Марк Козловски. — Давай-ка лучше от ответа не уклоняйся. Рассказывай, что произошло-то.
— Да ничего не произошло. Отстань. Занимайся лучше своим делом. За курсом следи.
— Мы ж на автопилоте идем.
— Не важно. Скоро посадка. Свяжись с башней.
— Ладно-ладно, не злись, — усмехнулся Марк. — Не хочешь признаваться — не надо. Я и сам вижу, что дело в бабе.
Тут уж Рэнди разозлился не на шутку. Он не мог допустить, чтобы о Молли — его Молли — кто-то отзывался столь неуважительным тоном.
— Знаешь что. Марки, — ледяным тоном процедил он, — не стоит судить обо всех по себе. Не каждый озабочен только погоней за юбками, хотя, возможно, тебе и трудно в это поверить.
В ответ старший приятель только присвистнул — таким он видел Рэнди впервые. Похоже, что-то зацепило его всерьез. Более того, похоже, это «что-то» на самом деле было женского пола. Марк Козловски, несмотря на свою репутацию дамского угодника и ловеласа, был верным и любящим мужем. Вся его легкомысленная болтовня о классных ножках, шикарных бедрах и роскошных грудях была только болтовней.
Поэтому он прекратил поддразнивать молодого пилота и перевел беседу в рабочее русло.
Они долетели спокойно, без неожиданностей и неприятностей. А когда приземлились, Рэнди встал со своего кресла и хлопнул его по плечу.
— Извини, Марки, что я так вспылил. Ты ведь знаешь, как я на самом деле к тебе отношусь, — слегка смущенно произнес он.
— Успокойся, Рэн, все в порядке. Я сам напросился. Нечего было лезть не в свое дело.
— Постой, не говори так. Я виноват. Прости меня, Марки, и давай забудем, хорошо?
Тот усмехнулся.
— Договорились. Если ты уверен, что не хочешь мне ничего рассказать… — Тон штурмана был весьма многозначительный.
Рэнди покачал головой, но потом передумал и предложил:
— Давай-ка пойдем поедим.
Марк слушал его признание внимательно и немного сочувственно. А когда пилот закончил, хмыкнул и кратко прокомментировал:
— А еще меня бабником называют! Да я в жизни ничего подобного себе не позволял. И, надеюсь, никогда не дойду до такой подлости.
Не дождавшись продолжения, Рэнди спросил:
— Как считаешь, Марки, я смогу найти ее?
Тот задумчиво покачал головой.
— Едва ли. Если она не захочет. Ты же не знаешь о ней ничего точно. Может быть, ее даже не Молли зовут? Хотя… про языки вряд ли кто-то сочинит такое. Но даже по этой примете отыскать ее будет очень и очень непросто. Если бы у тебя хоть фотография была…
Оба вздохнули. Потом Рэнди уныло сказал:
— Жалко, техника не дошла еще до того, чтобы фото с мозга делать. Она так и стоит у меня перед глазами… — И снова вздохнул, еще тяжелее. — Ох, Марки, видел бы ты ее! Какая красавица. Волосы роскошные. Густые, волнистые… Да что там говорить! — Он махнул рукой. — Ее видеть надо.
Марк глубоко задумался, лениво ковыряя вилкой в стоящей перед ним тарелке, потом сказал:
— Знаешь, Рэн, ты навел меня на одну мысль… — И снова замолчал, словно взвешивая ее.
— Какую?
— По поводу фото с твоего мозга…
— И что? — удивился Рэнди.
— Есть у меня один приятель в полиции. Так вот он как-то рассказывал, что устроил брата туда художником. Знаешь, тем, что портреты делает со слов свидетелей?
— И…
— И я подумал, что мог бы попросить моего приятеля свести тебя с его братом.
— Да разве он согласится?.. — уныло протянул Рэнди. — Полицейские вечно заняты…
— Естественно. Но этот парень обязан мне кое-чем, поэтому вряд ли откажет. К тому же, если ты действительно так хорошо представляешь ее себе, то вряд ли это займет много времени. Ну что, позвонить?
— Да, Марки, пожалуйста. Кстати, ты ничего не потеряешь. Просто сменишь одного должника на другого, — усмехнулся младший приятель и с внезапно вернувшимся аппетитом в мгновение ока покончил с огромным стейком.
Жизнь стала казаться ему намного проще и веселее. С такой помощью он скоро разыщет Молли. А уж после этого… после этого он убедит ее, что далеко не все мужчины такие, как этот ее Кларенс. Что он, Рэнди Таунсенд, не собирается вести с ней каких-то нечестных игр.
Если уж на то пошло, он вообще не собирается играть с ней. Он человек ответственный и не обманет ее доверия, если она сочтет возможным одарить его таковым.
Летчики допили кофе, расплатились и направились было к выходу, как Рэнди замялся и неловко произнес:
— Слушай, Марки, у меня есть к тебе одна просьба… гм… небольшая, но для меня это важно… очень…
Козловски окинул его внимательным взглядом.
— Что? Никому не говорить, да?
Рэнди смущенно кивнул.
— Ох, парень, — вздохнул Марк и покачал головой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16