— Давно у тебя появилось это место?
— Два года назад. Когда развелась. Ты проголодался?
— А что у нас есть?
— Как насчет паштета?
— O'кей, я готовлю изумительный паштет. Моя бывшая жена — итальянка. Ты разливай вино, — он завязал вокруг себя полотенце и начал доставать продукты из корзины. В коробочке он нашел нож, провел большим пальцем по лезвию и одобрительно покачал головой.
— Из-за кого были проблемы? Кто был виноват? — вернулся он к разговору о разводе.
Мэриел налила умеренные порции прекрасного «Бардолино» в хрустальные бокалы. Ими она не пользовалась сто лет — это был свадебный подарок матери Джефа. Наблюдая, как Сексон трудится, Мэриел отхлебнула немного вина.
— Мы. Слишком много женщин. После трех лет совместной жизни, муж изменил мне, по крайней мере, два раза. Я не видела причины, чтобы вести подобный счет.
Неожиданно ей стало любопытно. Голливудское божество славилось отсутствием верности.
— А ты? Ты был верен своей жене? — вопрос прозвучал грубо, и Мэриел поразилась сама себе. Но Сексон легонько стукнул своим бокалом об ее и, казалось, ничего не заметил. Раздался двойной звук хрупкого хрусталя. Хорошее предзнаменование? Пожалуй, пожалуй…
— Верь или не верь, но я не изменял жене. Когда мы поженились, мы вдвоем умирали с голоду, так же, как и известные, и безработные актеры. У нас была дешевая квартира, куча денежных проблем, потом родился ребенок… Обычные проблемы.
Сильный запах чеснока и оливкового масла наполнили воздух.
— Она уехала домой, в Италию, сниматься в фильме, вернулась с продюсером. И, как только мы развелись, вышла за него замуж. Они сейчас живут в Париже.
Было видно, что ему не хотелось продолжать эту тему. Мэриел наблюдала, как он сосредоточенно тонкими дольками режет помидоры, потом нарезает их аккуратными геометрическими кубиками и бросает на раскаленную сковородку вместе с чесноком. Она порадовалась, что задала такой дерзкий вопрос и перешла к действительно животрепещущей теме:
— А Алиса? У тебя с ней все также?…
— Да, — ответил он совершенно безучастно. Томас на минуту остановился, чтобы сделать глоток вина. Мэриел поняла, что он оценивает ее реакцию и замолчала. Вопрос — ответ. Ваш выход, Скарлет.
Но мисс Мак Клири предпочла удалиться.
— Становится прохладно. Пойду зажгу камин. Противоречивые чувства бушевали в ней, когда Мэриел вышла из кухни. У тебя не будет другого шанса, предупреждал ее внутренний голос. Алиса красивая, она на первом месте, а у тебя этого нет. Не обманывай себя, Мэриел, ты не можешь откладывать это на завтра. Календарь ждать не будет. Нужно что-то делать. Сейчас. И не меняй решения.
Она затопила камин, прошла в спальню и взяла небольшую синюю коробочку. У нее не было повода, которым Мэриел могла бы воспользоваться. Пока Сексон вел себя как настоящий джентльмен. Поцелуй, не больше… А что, если он не захочет заниматься с ней любовью?
Внутри коробочки лежали завернутые в платочек четыре счастливые монетки. Они лежали решкой вверх. Мэриел положила их в руку и закрыла глаза. Набравшись смелости, она вышла на заднее крыльцо и бросила пластиковую коробочку в кусты. Когда она кинула первую монетку в озеро, из дома вышел Томас.
— Что ты делаешь? — Сексон недоумевающе следил за действиями молодой женщины. Мэриел решила сознаться:
— Кидаю монетки на счастье.
— Может быть, мне это тоже нужно сделать, — пошутил он. — Мне позарез нужен классный фильм.
— Пожалуйста, — она протянула две оставшиеся монетки.
Томас взглянул на озеро и вздохнул:
— Если бы все так было просто. Мне кажется, люди сами делают свое счастье. Почти всегда.
Мэриел и Томас вместе бросили монетки. А когда его новая, блестящая монетка ударилась в воздухе об ее и обе монетки, сверкнув в лучах полуденного солнца, упали в воду — они рассмеялись.
Паштет, удался на славу. Салат был превосходным. Горячие итальянские хлебцы с хрустящей корочкой и мягкой сердцевинкой от растаявшего масла были восхитительны. Обед завершало легкое и пьянящее вино. Мэриел собирала тарелки и столовое серебро, когда услышала, что Томас вышел. На удивление, после себя он оставил безукоризненно чистую кухню. Понадобилось всего лишь несколько минут, чтобы помыть пару тарелок.
Мэриел сидела в гостиной у камина, когда он появился с большой продуктовой сумкой.
— У меня тоже есть для тебя сюрприз, — произнес он, на его губах играла озорная улыбка, известная всему миру. Из сумки появились взбитые сливки, коричневый сахар и маленький пакетик с клубникой.
— Я не смог найти такую же, как была та, в Палм Дезерт, так что придется довольствоваться этой.
Мэриел переводила взгляд с ягод на сливки, потом на коричневый сахар. Вдруг на нее нахлынули воспоминания. Она вся вспыхнула и покраснела. В ту ночь он говорил ей что-то о желании слизать этот крем с ее груди. Наедине с ним в этом домишке, Томас не предполагает, что она пожелает… От такой мысли ее смущение стало еще сильнее.
Постепенно невинность покидала комнату. К Томасу эта мысль пришла в ту секунду, когда Мэриел пыталась справиться со своим смущением. Теперь пришел его черед краснеть.
— Эй, клянусь тебе, я ничего такого и в мыслях не держал… Честно. Просто захотелось, чтобы было весело… — в его темных глазах мерцали языки пламени от камина. Он решительно посмотрел на нее, словно желал доказать свою правоту.
Мэриел тут же отогнала свои предположения. Обвинять его в разврате! О чем, черт подери, она думает?
— О, Боже, — начала она, как бы извиняясь. — Просто ты был одним из тех, кто…
Взгляд Томаса не дал ей договорить. В его глазах горел тот пламень страсти, для которого нет непреодолимых преград. Возникла неловкая пауза…
— Мне, действительно, ничего такого и в голову не приходило. Конечно, я думал о том, что… — Томас широко улыбнулся и с напускной целомудренностью посмотрел на ее грудь. Мэриел старалась ни о чем не думать… Он преодолел расстояние, разделяющее их, осторожно взял ожерелье и стал внимательно рассматривать античную камею. Держа ее в своих огромных руках, он прочитал на обратной стороне украшения надпись: «Всегда». Лицо Томаса так близко…
— Что там внутри? — он держал медальон почти не касаясь ее. Мэриел чувствовала тепло его руки. Оно проникало в нее и волнами разливалось по всему телу. Голова слегка кружилась и Мэриел попыталась остановить себя в этом потоке чувств… Проницательный взгляд Томаса не давал ей овладеть собой.
— Моя… фотография, — слабеющим голосом выдохнула Мэриел. — По-моему, мне здесь пятнадцать.
Он улыбнулся и удивленно поднял брови.
— Мне бы хотелось посмотреть на тебя в пятнадцать лет, — Томас явно был заинтригован.
В пятнадцать лет она была нескладной и непривлекательной девочкой.
— Он не открывается, — она говорила правду. Защелка сломалась несколько лет назад.
Сексон опустил медальон на прежнее место. Горящие глаза ласкали ее лицо, ее волосы.
— Прекрасно. Очень, — бархатные звуки его голоса очаровывали Мэриел.
Напряженность уходила, реальный мир терял свои очертания и растворялся. Томас трогал ягоды и не сводил взгляда с Мэриел. Каждый из них знал, что должно произойти.
— Так о чем ты думаешь? — спокойно спросил Сексон, а его дразнящие, проникновенные глаза приглашали ее поиграть в эту игру. — Да?..
Выбор сделан. Все дело во времени. Ей хотелось, чтобы так продолжалось долго, очень долго. Столько, сколько она может выдержать. Эти минуты, мгновения Мэриел нужно запомнить навсегда. Трепещущее сердце гнало ее горячечную кровь. Желание овладело ей, но она сделала последнюю попытку подчинить себе свой разум.
— Ты думаешь, что после всех неприятностей я чему-нибудь научилась, — попыталась пошутить Мэриел. Выбирая каждую ягодку, она макала ее в сливки, затем в сахар и клала в рот. Взяла одну, потом еще одну… Следующую ягоду она протянула Томасу.
— Моя очередь, — он выбрал ягоду, обмакнул в сливках и предложил ей. Мэриел чувствовала, что Томас долго ждал этой минуты. Очень долго.
Она приоткрыла рот. Волна давно забытых ощущений захлестнула Мэриел. Она охватила ее тело, пробралась до кончиков пальцев, пробуждая каждую клеточку к неутолимой страсти. Огонь в камине разгорался все жарче" медленно текло время, комната погружалась в темноту.
Скоро она узнает прикосновение его рук и тепло его кожи. Мэриел погрузилась в восхитительное таинственное ожидание. Сочная клубника, пропитанная сливками и сахаром, казалось, имела райский вкус.
Ни одной ягодки не осталось. Томас осторожно расстегнул ее ожерелье, плавными неторопливыми движениями снял с нее свитер, расстегнул бюстгальтер и положил все в сторону. Он нагнулся так, что она смогла освободить его от роскошного кашемирового свитера. Обхватил ее груди руками и целовал их с восхитительной нежностью. Он увлек ее за собой на толстый плетеный ковер.
Мэриел потерялась в манящей сладости его губ и чувствовала вкус неугомонного языка. Ее тело страстно отзывалось на каждое прикосновение сильных рук. Медленно раздеваясь, неторопливо и сладострастно целуя друг друга, они вели себя, как молодые любовники, дразня я подшучивая. Поцелуи таяли в огне, разгорающемся в их телах, жаждущих продолжения.
Он оставил ее на минуту, поднялся и, взяв трубку по памяти набрал номер. Вздохом сожаления Мэриел проводила этот уход.
— Марси? Мне очень неприятно беспокоить тебя, но у меня возникло кое-что непредвиденное. Я сегодня не приеду вечером домой, — он замолчал и Мэриел с ревностным любопытством подумала, кто эта Марси.
— Ты не позвонишь Бреслару? Он пригласил меня завтра с утра, чтобы еще раз обсудить вложения в «Дел-Фай», а я собираюсь пасануть. Извинись за меня. Скажи ему, что меня занесло снегом или еще что-нибудь, — по всей видимости, Марси согласилась это сделать.
Огонь в камине медленно потухал. Мэриел, все еще лежа на толстом ковре, наблюдала как Томас подкладывал два новых поленца и восхищалась совершенством его тела. Тлеющие в золе угольки, потревоженные стараниями Сексона, ярко вспыхнули красным пламенем и розовые отсветы заиграли на красивом теле. В темноте, слабые языки огня начали лизать дрова. Желание обладать им было таким сильным, что Мэриел испугалась своей страсти.
Убедившись, что дрова начинают разгораться, он вернулся к ней.
— Мой секретарь, — объяснил Томас.
Она потянулась к нему, отчаянно желая опять насладиться вкусом его губ, коснуться его, почувствовать его тело рядом с собой. Руки Томаса гладили ее прекрасную кожу, пальцы трогали ее упругие, полные груди, нежно массируя соски, двигались вниз к животу и дальше…
— Ты невероятная, — шептал он. — Мы будем очень долго заниматься с тобой любовью.
Осторожно и неторопливо он разжигал в ней огонь, терпеливо поддерживал его, усиливал прикосновениями туб, пальцев, своим телом и умением мужчины доставлять наслаждение женщине и наслаждаться самому. Пламя разгоралось, взвивалось ввысь, становилось сумасшедшим от жажды безумства желания.
— Не сейчас, — донесся его голос, усиливая ее нетерпение. — Я скажу тебе, когда.
Растаявшие капельки сливок упали на горячие губы, на мраморную кожу, медленно и искусно он слизывал их и чуть слышно шептал: «Не сейчас». Он все больше разжигал огонь, пламя его танцевало дикий танец, разгораясь все сильнее.
Нетерпение исчезло, желание перешло в необходимость, в страсть. Его прикосновения были всем, его голос был всем, он уводил ее все дальше в волны забвения. Внезапно, она почувствовала его в себе. Ее тело содрогнулось под ним, потрясая все ее существование. О, чудо, она услышала эти долгожданные слова: «Сейчас, малышка, сейчас».
И мир перевернулся, ускользнув от ее сознания, раскаленный от зноя и неистовый от сладострастной агонии. И опять, и так каждый раз, когда он входил в нее и до тех пор, пока у нее не осталось сил.
Глава 10

28 сентября 1989 года
Проснулась Мэриел от острого восхитительного аромата кофе — Томас был на кухне. Ее новое ленивое тело перевернулось на спину. Оно опять было полно желания. Она даже не знала, что столько времени потеряла впустую. До этой ночи Мэриел не подозревала, какой она может быть.
Яркий солнечный луч падал на подоконник и разливался теплым светом по всей комнате. Все еще сонная, Мэриел изогнула спину и потянулась, как ленивая кошечка. Необычайно довольная, она упала на подушку, которая еще хранила тепло мужского тела. Скользнув под стеганное одеяло, Мэриел прижала ее к лицу и сдавила неистово, желая, чтобы сейчас на этом месте лежал он.
Обнаженный, без тени стеснения, Томас, мягко ступая босыми ногами, вошел в спальню с двумя огромными чашками кофе.
— Ни сахара, ни молока не нашел, — прогремел его голос в раннем утреннем воздухе, — так что я. сделал просто черный.
Пока Томас ставил чашки на столик, стоящий рядом с кроватью, Мэриел отбросила подушку на место и с наслаждением наблюдала как он вытянул свое красивое стройное тело рядом с ней.
После первого утреннего поцелуя Сексон потянулся за чашкой.
— Я ранняя пташка. Разрази громом мою общественную жизнь, — он отхлебнул обжигающий кофе. — Зато это великолепно для работы. Иногда, чтобы загримироваться, тратишь уйму времени.
Мэриел жестом показала, что подождет, пока кофе остынет. Для ее было странным слышать, как мужчина обсуждает макияж.
Томас внимательно осмотрел комнату и, глядя на фотографии, стал перечислять знакомые ему места:
— Китай, Египет… Что это, Кения? Это не узнаю.
— Бразилия и Непал.
— Как будто объездила весь мир.
— Пока не вышла замуж. С тех пор у меня закончились деньги.
— Я тоже бывал во многих из этих мест.
Они провели замечательное утро: обменивались рассказами о своих приключениях в разных странах, без устали занимались любовью, пили горячий кофе, ели ромовые пироги и опять любили друг друга.
Мэриел тонула в своих наслаждениях и восторгах. В сладострастном упоении ее тело и разум были во власти его любви. Изнемогая, она предавалась удовольствиям, которые он доставлял ей. Снова и снова они погружались в огонь желаний, и Мэриел казалось, что она не выдержит больше страстного натиска его тела.
Но опять и опять его руки и голос разжигали в ней пламень вожделений, с восхитительной искусностью доводили ее до восторгов. На какое-то мгновение Томас замирал, чтобы затем обрушиться на нее и увлечь за собой в бездну экстаза.
Мэриел открывала для себя новый удивительный мир. Она постигала искусство любви, училась доставлять удовольствие мужчине, дразнила его, заставляла томиться, как томилась сама, упиваясь своей властью над ним.
— Ни с кем и никогда мне не было так хорошо, — его дыхание приятно щекотало ее маленькое розовое ушко. — Так никогда не было. Никогда, — едва касаясь, кончиком языка он раздвигал влажные завитки ее волос.
Ее тело никогда еще не было таким живым. Прикосновения его языка и его легкое дыхание пронизывали ее. Мэриел не могла понять, где кончается реальность и начинается эйфорическая эротичная мечта. Неужели такое чудо произошло с ней? Это не может быть…
Их тела сплетались, насыщаясь друг другом, ублажая друг друга. Утомленные, они погрузились в дрему и, наконец, заснули.
Внезапно Мэриел проснулась от сознания того, что произошло. Она все еще была во власти невероятного бесконечного наслаждения от его тела, острых эротических ощущений, которые он подарил ей несколько часов назад. Казалось, это было так давно…
А что, если она забеременеет? Если это произошло, то их отношения не могут продолжаться. Скованная чувством вины, Мэриел дождалась, когда ее сердце перестанет лихорадочно биться, выбралась из постели.
Она неслышно пробралась в ванную. Мэриел не хотела покидать Томаса, но нужно было решить, что делать дальше. Она наполнила ванну и погрузилась в горячую воду, чувствуя каждую клеточку своего трепещущего тела. Мэриел все еще была во власти своих любовных переживаний. Ее груди помнили прикосновения его губ, губ, жадно целующие ее соски… Мэриел забылась в сладострастных воспоминаниях, сознание затуманилось и реалии опять растворились в чувственных грезах…
Томас дождался, когда она выйдет из ванной, обмотанная полотенцем и подарил долгий страстный поцелуй.
— Боже, я ненавижу это, — он сорвал с нее полотенце, и прижался к ней. — М-м-м, тепло. Ты знаешь кто ты? Ты ведьма — Не могу поверить, но я все еще хочу тебя, — Томас опять поцеловал ее и еще сильней прижал к себе. — Но мне уже нужно возвращаться, — мурлыкал он, зарываясь в ее волосах. — Сегодня вечером у меня жуткая встреча. Я должен быть готов. Надеюсь, ты понимаешь?
— Мы поедем сразу, как ты будешь готов, — выдавила из себя Мэриел, внезапно вернувшись к действительности.
Он оставил се, чтобы принять душ. Мэриел пошла одеваться. Праздник кончился, пора возвращаться в эту суровую жизнь. От осознания этой мысли, на душе у Мэриел стало тяжело.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36