Хм, это, по крайней мере, странно.
— Странно? А что ты знаешь, чтобы так говорить? — Зоя вновь стала нападать. — Что ты знаешь, чтобы судить обо мне и о моем мнении? О том, что было тогда? Или как только ты узнала, что Павлик — сын Никиты, ты сразу же поставила на меня клеймо? Ты меня хоть раз спросила о чем-нибудь? Или ты настолько привыкла считать себя во всем правой, что и сейчас доверяешь лишь своим догадкам?
— Это не догадки, Зоя. То, что Павлик — сын Никиты, это не догадки. И ты не можешь спорить с этим. Тебе нечем возразить! И я тебя сто раз спрашивала, что произошло, но ты же запретила даже говорить на эту тему! А теперь пытаешься сделать из меня дуру!
— Я не собираюсь делать из тебя дуру и я не собираюсь возражать. Только вот история эта совсем не такая простая, как тебе кажется. И грязи в ней даже больше, чем ты предполагаешь.
— Да уж куда больше? — Полина встала, смотря Зое в глаза. — Раз уж карты на стол, то, может, ты мне расскажешь, чем я заслужила твое предательство? Не думай, что мне жалко было потерять Никиту, как мужа. В конце концов, ты мне, скорее всего, даже услугу оказала, переспав с ним. Это или нет привело в итоге к разводу, я не знаю. Но все, что ни происходит, все к лучшему. Просто противно, что ты спала с ним еще до нашего развода, что обманывала меня, что вела двойную жизнь. И еще после всего этого ты пыталась мстить мне — за что? За то, что не смогла занять мое место? Что другая девка в итоге заполучила его? Так ведь это не моя вина, дорогая. Это уж ты маху дала, видимо.
— У тебя все? — спокойно прервала ее гневную речь Зоя.
— А что тут еще скажешь? Теперь твоя очередь — ты же выяснять отношения пришла, а не я. — Полина с опаской следила за Зоей, которая вытащила из сумочки маленький кассетный проигрыватель. — Что ты собираешься делать?
— А у меня тут есть кое-что интересное для тебя. — Зоя с некоторой издевкой посмотрела на Полину, словно хотела сказать — «просила, получай!»
— В один из прекрасных дней, — продолжила она, — когда ты была в отъезде в Париже, произошло прелюбопытнейшее событие. И, по странному стечению обстоятельств, мой диктофон оказался включен. Не хочешь послушать, что там записалось?
— Что это? — спросила Полина подозрительно. Будучи на грани нервного срыва в последние дни, она уже боялась любых неожиданностей, подозревая в них угрозу для себя и дочери.
— Садись, тебе стоит это внимательно послушать. — Зоя включила запись. Поначалу было слышно, как Зоя старательно выговаривает английские слова, читая занудный текст про времена года. Потом она замолчала, и мужской голос спросил:
— Не надоело тебе заниматься?
Полина узнала голос Никиты со знакомыми насмешливыми интонациями. Казалось, что он пьян. Запись была не очень чистой, с множеством помех, но все равно все слова были отчетливо слышны.
— У тебя же в голове одна извилина, зачем тебе тратить время на занятия, а, Зоюшка?
Ответа не последовало.
— Ты что, решила, что после работы уборщицей тебе прямая дорогая в дипломаты? — засмеялся Никита. — Это тебе моя драгоценная женушка внушила?
— Что я делаю — это мое дело. И вас оно не касается. — резко ответила Зоя.
— О! У тебя еще и голосок прорезывается? Ты на кого огрызаешься? Забыла, кто здесь тебе платит деньги и хлеб дает? И в чьей квартире живешь, тоже забыла? Тебе освежить память, а, гордая красавица из подворотни?
— Вы пьяны. Оставьте меня в покое.
— Оставлю. Как только ты уберешься отсюда к чертовой матери. Думаешь, я не знаю, что ты здесь забыла? Все выжидаешь момента, что бы из меня деньги вытянуть? А моя жена, идиотка, тебе в рот смотрит, думает, ангела пригрела!
— Я не понимаю, о чем вы.
— Ну конечно, не понимаешь! Будешь тут из себя строить. А кто следил за мной, вынюхивал обо мне все, компромат собирал? Думаешь, я ничего не знаю? Ошибаешься, сука!
Голос Никиты срывался на крик, полный агрессии, которой Полина никогда в нем не замечала.
— Выйдите, пожалуйста. — тихо сказала Зоя.
— Что? Ты, сучка, мне на дверь указываешь? Да как ты смеешь? Я сейчас покажу тебе, кто в этом доме хозяин, навсегда запомнишь. Давненько я хотел это сделать!
Послышался удар, потом звук падающего стула. Дальше были крики Зои, она звала на помощь, визжала, чтобы ее не трогали, было слышно, что они боролись, потом Никита резко вскрикнул, словно от сильной боли.
— Ах ты… Убить меня решила? Ну, сама нарвалась…
После этого крики и плач Зои слились с его грязной бранью. Потом все затихло. Было слышно лишь тяжелое дыхание Никиты и всхлипывания Зои.
— Учти, расскажешь кому-нибудь, скажу, что сама ножки раздвинула. Как ты думаешь, кому поверят? И до родни твоей доберусь. — Никита, казалось, совершенно обессилел, голос звучал тускло и вяло. — Достану из-под земли, уж можешь мне поверить. Чтобы до вечера и духу твоего здесь не было, ясно? Появишься на горизонте — прощайся с семьей. Запомни. — Никита еще раз матернулся и слышно было, как хлопнула дверь.
Потом был тихий плач Зои и на этом запись оборвалась.
Полина сидела, не шевелясь. У нее перед глазами стояла сцена произошедшего. Представить себе, что происходило за записанными звуками не составляло труда. Она ненавидела Никиту, она знала, что всегда ошибалась в нем, но чтобы настолько! Даже в самом страшном сне не могла бы она представить себе, что он способен на такое. Хуже ничего не могло и быть. Неужели возможно, чтобы нормальный с виду человек, не маньяк, не психопат мог иметь настолько черное нутро?
— Почему же ты не заявила на него тогда? — выдавила она из себя.
— Ты же слышала — он грозился убить моих родных и я ему поверила. Я ведь тогда считала, что такие, как он, правят миром, а такие, как я — моют полы. И была уверена, что никто бы мне не поверил. — Зоя была бледна, словно заново пережила весь этот ужас.
— Но… — Полина замолчала. Она не знала, что сказать.
— В тот же день я исчезла. Уехала к своим, — помолчав, добавила Зоя. — Теперь ты понимаешь, что произошло.
— Я… Я должна извинится перед тобой. За свои ужасные слова. Я же.. я же понятия не имела… — запиналась Полина.
— Я знаю. Можешь не извиняться. Я уже пережила острую стадию, когда одно только упоминание об этом разрывало меня на части.
— Но, я все равно не понимаю, — задумчиво проговорила Полина, — если у тебя были на руках такие неопровержимые доказательства, почему ты не пошла в милицию?
Зоя усмехнулась.
— Самое забавное, что нашла я эту кассету не сразу. Тогда я просто побросала все вещи в сумку и уехала. И лишь позже, совсем недавно, когда я перебирала вещи перед переездом к Стефану, я вытащила на свет божий свой старенький диктофон и нашла там эту кассету.
— И?
— И . .. И я уже завела дело на него. Еще немного и он об этом узнает. Хотя, честно говоря, у меня уже совсем другие планы и цели в жизни. У меня нет ни сил, ни времени, ни желания проходить через многочисленные судебные разбирательства, слушания, нервотрепку, Придется выносить всю эту грязь на публику… И неизвестно еще, решилась бы я вообще опубликовать все это дело, если бы не ты.
— Я? — искренне удивилась Полина, ничего не понимая.
— Скажи мне, почему ты уезжаешь? — вернулась к своему вопросу Зоя. — От чего ты бежишь?
— А это-то тут при чем?
— Ведь тебя чем-нибудь запугал Никита?
— Почему ты так решила?
— Мы с ним недавно пообщались, так сказать.
Полина побледнела. Значит, эта сволочь все-таки рассказал Зое обо всем. Все ее усилия были совершенно напрасны.
— Он рассказал мне про Пашу, правда, — усмехнулась Зоя, — по его версии, я всю жизнь только и мечтала о том, чтобы использовать своего ребенка для шантажа папаши. А я только и мечтаю, что мой малыш никогда не узнал, что за подлец его папочка.
— Что еще он тебе рассказал? — Полина приготовилась встретиться лицом к лицом со своим самым сильным страхом. С правдой о Геле.
— Да ничего особенного, кроме тошнотворной ругани и угроз, не было в этом разговоре. О кассете он пока не знает. Его ждет сюрприз. — вздохнула Зоя. — Но потом я подумала, почему же ты все-таки уезжаешь, и решила, что, должно быть, он тебя чем-то запугал. — она вопросительно посмотрела на Полину, но та молчала. — Слушай, ведь мы можем посадить его в тюрьму, понимаешь? Ведь мы сильны, у нас есть деньги, связи и у нас есть доказательства! Мы можем избавиться от него и отомстить за все наши обиды! Я проверяла — срок давности преступления еще не истек. У нас есть реальный шанс!
Полина молчала. Если Зоя еще не знает про Гелю, то Никиту ей трогать так же небезопасно, как и раньше. Зоя удивленно наблюдала за Полиной, не понимая, почему ее не вдохновляет идея отомстить Никите. А может, дело в том, что…
— Полина, это из-за Гели? — тихо спросила она. — Он пугает тебя Ангелиной?
— Ты знаешь? — Полина смотрела на Зою полными ужаса глазами.
— Да, знаю, и уже давно. Очень давно. Практически с самого начала.
— Но… откуда?
Зоя уселась на полу, перебирая руками Гелины вещи, разложенные вокруг чемоданов. Видимо, настал тот момент, когда пора все рассказать. Дальше с этим жить невозможно. Надо решить все раз и навсегда, рассказать все и определиться, как им всем жить дальше.
— Я смотрю, у нас сегодня момент истины. — Зоя задумалась, собирая в уме все события. Каждая мелочь имела значение. Все было важно в этой истории, абсолютно все. — Ну что же, Полина, давай выкладывать все карты на стол. Только, давай договоримся, откровенность за откровенность.
Полина кивнула и приготовилась слушать. Они обе перенеслись в прошлое, заново переживая времена своей дружбы, любви, ненависти, зачатия и рождения своих детей…
Это на самом деле был момент истины. Истины и очищения. Теперь моя изумрудная энергия получила свободу. Ничто не сдерживало ее от проявления магии счастья и любви. Капризные и чувствительные в мутной воде, в идеальной среде мы способны на настоящие чудеса!
Эпилог
Неслышно семеня босыми ножками по паркетному полу, Ангелина вошла в мамину комнату и остановилась, как вкопанная. На столике лежала раскрытая шкатулка, излучающая невообразимой красоты искрящийся фейерверк. Ангелина подошла ближе и присела рядом со столиком, не в силах оторвать завороженных глаз от игры света на драгоценных гранях. И чудилось ей, что видит она в этом искрящемся кристалле двигающиеся фигурки людей. Словно в кукольном театре, управляемые невидимым кукольником, фигурки разыгрывали неизвестную девочке пьесу, одни герои которой были хорошо знакомы Геле, а иные — только по семейным фотоальбомам. И почему мама вдруг решила вытащить сегодня это кольцо, которое сама по непонятным причинам никогда не надевала? Ох уж эти взрослые! Вечно у них свои тайны… Ангелина чуть слышно вздохнула, осторожно поставила хрустальную шкатулку обратно на столик и тихонько, на цыпочках, словно был в помещении еще кто-то, кого не надо было тревожить, вышла из комнаты.
А уже вечером этого же дня звучала музыка, дом был полон гостей и стол ломился от еды. Полина суетилась, носясь из комнаты в комнату, проверяя, все ли, как надо, довольны ли гости. При этом она все поглядывала на часы — гости уже все собрались, а Зои, Павлуши и Стефана все не было. «А вдруг прилет самолета отменили или задержали рейс», забеспокоилась Полина. «Тогда все придется отложить. Но ведь десятилетие Гели именно сегодня, они так долго планировали это мероприятие, жаль будет все отменять.»
— Сереж, звякни в справочную, проверь, прилетел их рейс, или нет! — умоляющим тоном обратилась она к мужу.
— Уже проверил, прилетели с небольшой задержкой. Должны быть скоро здесь. Да не переживай ты так, вот неспокойная душа! — он нежно обнял жену за плечи. — Все будет хорошо. Посмотри на Гелю, лучше. Вот кто ни о чем не переживает и чувствует себя настоящей королевой бала.
— Она и есть сегодня королева бала! — с гордой улыбкой матери посмотрела на дочку Полина. — Я и вправду что-то разнервничалась, пойду, подышу свежим воздухом, не возражаешь?
— Иди, иди, а я пойду гостей спаивать продолжать!
Полина вышла на крыльцо их коттеджа, зябко повела плечами, прислушиваясь к вечерним переливам сверчков. Она любила этот дом. С ним у нее было связано столько хороших воспоминаний. Не в пример той огромной квартире, с которой она съехала практически сразу же, как они с Сережей назначили дату свадьбы. Это случилось несколько дней спустя после их душераздирающих взаимных признаний с Зоей. Столько воды утекло с тех пор, подумала, улыбаясь, Полина. Столько слез, трагедий, ошибок — и всего этого можно было бы избежать, если бы люди больше доверяли друг другу! Отменив поездку в Лондон, Полина тогда все еще находилась в состоянии прострации от пережитого стресса. Предложение Полине в итоге сделал Сергей, не дожидаясь, когда она опомнится от очередного шока.
— У тебя жизнь — как американские горки, любимая. И если я буду каждый раз ждать, когда у тебя все утрясется, я рискую никогда не улучить момент! Выходи уже за меня замуж, ну, сколько можно тянуть!
— А кто тянет? Я готова!
— С каких пор между нами такое взаимопонимание? — забавлялся Сергей ее покладистостью.
— Это я вид делаю, чтобы не отпугнуть тебя до свадьбы.
— Поздно притворяться. Уж кто-то, а я тебя вдоль и поперек изучил.
— Я бы так не сказала…
— Ты имеешь в виду то, что я подумал?
С тех пор, как они, наконец, дали полную волю своим чувствам, и Полина втихаря корила себя, что тянула так долго, лишая себя таких пронзительных ощущений, щемящей сердце любви в каждом прикосновении, нежности на грани слез, настолько все казалось драгоценным и нереальным.
Впрочем, корила она себя зря. Всему свое время. Я, как самый умудренный опытом участник событий, знал это не понаслышке. Довелось мне как-то наблюдать жизнь бабочки, которую пожалел прохожий, наблюдая ее усилия выбраться из кокона. Не дав бабочке окрепнуть, он вскрыл кокон, высвободив слабое тельце на волю. Бабочка пошевелила бледными крылышками, сделала усилие, но взлететь так и не смогла. Так и провела она свою жизнь полу-бабочкой, полу-гусеницей. А было бы у нее время набраться сил в коконе, достаточно для того, чтобы справиться с ним без помощи прохожего, она бы вылетела из него сильной красавицей, готовой к встрече с окружающим миром. Полине потребовалось время, чтобы созреть и окрепнуть до своей любви, до своего счастья. Ничего не прошло для нее зря, каждый полученный урок оказался полезным.
Свадьбу они планировали тихую, но с таким широким кругом знакомых, каким они оба обладали, тихого мероприятия не получилось. Друзья устроили им сюрприз в виде шикарного вечера, где никто не остался обделен весельем. Полина до сих не могла без смеха вспоминать, как Инна с Олегом тогда танцевали танго с гвоздикой в зубах, а Елизавета Устинова пригласила сюрпризом танцовщиц канкана, одна из которых свалилась посередине танца и угодила головой прямиком в свадебный торт.
Полинину квартиру они вскоре после свадьбы продали и положили деньги под проценты на счет Ангелины и Павла — как основу их будущего капитала, законного наследства от отца.
Встряхнувшись, Полина прислушалась — не едет ли машина. С минуты на минуту должна подъехать Зоя с семьей — для нее сегодня уготовлена важная роль, они ждали этого момента пять лет. Пять лет с тех пор, как все встало на свои места. Ангелине тогда сказали, что тетя Зоя подарила маме свою клеточку, чтобы помочь вырастить Гелю, как семечко в сказке о Дюймовочке. Геля выслушала все это и сказала
— Значит, когда я вырасту, я тоже встречу принца из страны Эльфов?
Они тогда долго смеялись логике Ангелины, которая из всего могла найти для себя самое лучшее. Зоя проводила с ней много времени, у них сложились отношения типа племянницы с любимой тетей, которая всегда понимала ее и разговаривала, как с равной, устраивала для нее веселые праздники и покупала множество игрушек. Геля чувствовала себя абсолютно счастливой — она обрела брата Павлушу, тетю Зою, папу в лице обожаемого дяди Сережи и счастливую маму, которая словно заново училась жить — без страха, наслаждаясь жизнью в полной мере.
Насчет Никиты в ту пору разгорелись нешуточные споры — что же с ним делать, привлекли лучших юристов, рассмотрели все возможные варианты. Когда выяснили, что Никите грозит, как минимум, лет семь тюремного заключения в колонии строгого режима, Зоя вдруг несколько охладела. Они с Полиной долго разговаривали на эту тему и в итоге решили, что они не хотят сажать в тюрьму отца своих детей. Это означало бы посеять в нем ненависть на долгие годы, а зачем наживать детям врага, тем более в лице их биологического отца? Но наказать его по-другому и избавиться от него все же следовало. В итоге устроили совместную встречу, где юристы представили дело Никите, со всеми возможными последствиями. А когда они удалились, Зоя потребовала от Никиты убраться из страны навсегда и никогда больше не приближаться ни к ним с Полиной, ни к детям.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
— Странно? А что ты знаешь, чтобы так говорить? — Зоя вновь стала нападать. — Что ты знаешь, чтобы судить обо мне и о моем мнении? О том, что было тогда? Или как только ты узнала, что Павлик — сын Никиты, ты сразу же поставила на меня клеймо? Ты меня хоть раз спросила о чем-нибудь? Или ты настолько привыкла считать себя во всем правой, что и сейчас доверяешь лишь своим догадкам?
— Это не догадки, Зоя. То, что Павлик — сын Никиты, это не догадки. И ты не можешь спорить с этим. Тебе нечем возразить! И я тебя сто раз спрашивала, что произошло, но ты же запретила даже говорить на эту тему! А теперь пытаешься сделать из меня дуру!
— Я не собираюсь делать из тебя дуру и я не собираюсь возражать. Только вот история эта совсем не такая простая, как тебе кажется. И грязи в ней даже больше, чем ты предполагаешь.
— Да уж куда больше? — Полина встала, смотря Зое в глаза. — Раз уж карты на стол, то, может, ты мне расскажешь, чем я заслужила твое предательство? Не думай, что мне жалко было потерять Никиту, как мужа. В конце концов, ты мне, скорее всего, даже услугу оказала, переспав с ним. Это или нет привело в итоге к разводу, я не знаю. Но все, что ни происходит, все к лучшему. Просто противно, что ты спала с ним еще до нашего развода, что обманывала меня, что вела двойную жизнь. И еще после всего этого ты пыталась мстить мне — за что? За то, что не смогла занять мое место? Что другая девка в итоге заполучила его? Так ведь это не моя вина, дорогая. Это уж ты маху дала, видимо.
— У тебя все? — спокойно прервала ее гневную речь Зоя.
— А что тут еще скажешь? Теперь твоя очередь — ты же выяснять отношения пришла, а не я. — Полина с опаской следила за Зоей, которая вытащила из сумочки маленький кассетный проигрыватель. — Что ты собираешься делать?
— А у меня тут есть кое-что интересное для тебя. — Зоя с некоторой издевкой посмотрела на Полину, словно хотела сказать — «просила, получай!»
— В один из прекрасных дней, — продолжила она, — когда ты была в отъезде в Париже, произошло прелюбопытнейшее событие. И, по странному стечению обстоятельств, мой диктофон оказался включен. Не хочешь послушать, что там записалось?
— Что это? — спросила Полина подозрительно. Будучи на грани нервного срыва в последние дни, она уже боялась любых неожиданностей, подозревая в них угрозу для себя и дочери.
— Садись, тебе стоит это внимательно послушать. — Зоя включила запись. Поначалу было слышно, как Зоя старательно выговаривает английские слова, читая занудный текст про времена года. Потом она замолчала, и мужской голос спросил:
— Не надоело тебе заниматься?
Полина узнала голос Никиты со знакомыми насмешливыми интонациями. Казалось, что он пьян. Запись была не очень чистой, с множеством помех, но все равно все слова были отчетливо слышны.
— У тебя же в голове одна извилина, зачем тебе тратить время на занятия, а, Зоюшка?
Ответа не последовало.
— Ты что, решила, что после работы уборщицей тебе прямая дорогая в дипломаты? — засмеялся Никита. — Это тебе моя драгоценная женушка внушила?
— Что я делаю — это мое дело. И вас оно не касается. — резко ответила Зоя.
— О! У тебя еще и голосок прорезывается? Ты на кого огрызаешься? Забыла, кто здесь тебе платит деньги и хлеб дает? И в чьей квартире живешь, тоже забыла? Тебе освежить память, а, гордая красавица из подворотни?
— Вы пьяны. Оставьте меня в покое.
— Оставлю. Как только ты уберешься отсюда к чертовой матери. Думаешь, я не знаю, что ты здесь забыла? Все выжидаешь момента, что бы из меня деньги вытянуть? А моя жена, идиотка, тебе в рот смотрит, думает, ангела пригрела!
— Я не понимаю, о чем вы.
— Ну конечно, не понимаешь! Будешь тут из себя строить. А кто следил за мной, вынюхивал обо мне все, компромат собирал? Думаешь, я ничего не знаю? Ошибаешься, сука!
Голос Никиты срывался на крик, полный агрессии, которой Полина никогда в нем не замечала.
— Выйдите, пожалуйста. — тихо сказала Зоя.
— Что? Ты, сучка, мне на дверь указываешь? Да как ты смеешь? Я сейчас покажу тебе, кто в этом доме хозяин, навсегда запомнишь. Давненько я хотел это сделать!
Послышался удар, потом звук падающего стула. Дальше были крики Зои, она звала на помощь, визжала, чтобы ее не трогали, было слышно, что они боролись, потом Никита резко вскрикнул, словно от сильной боли.
— Ах ты… Убить меня решила? Ну, сама нарвалась…
После этого крики и плач Зои слились с его грязной бранью. Потом все затихло. Было слышно лишь тяжелое дыхание Никиты и всхлипывания Зои.
— Учти, расскажешь кому-нибудь, скажу, что сама ножки раздвинула. Как ты думаешь, кому поверят? И до родни твоей доберусь. — Никита, казалось, совершенно обессилел, голос звучал тускло и вяло. — Достану из-под земли, уж можешь мне поверить. Чтобы до вечера и духу твоего здесь не было, ясно? Появишься на горизонте — прощайся с семьей. Запомни. — Никита еще раз матернулся и слышно было, как хлопнула дверь.
Потом был тихий плач Зои и на этом запись оборвалась.
Полина сидела, не шевелясь. У нее перед глазами стояла сцена произошедшего. Представить себе, что происходило за записанными звуками не составляло труда. Она ненавидела Никиту, она знала, что всегда ошибалась в нем, но чтобы настолько! Даже в самом страшном сне не могла бы она представить себе, что он способен на такое. Хуже ничего не могло и быть. Неужели возможно, чтобы нормальный с виду человек, не маньяк, не психопат мог иметь настолько черное нутро?
— Почему же ты не заявила на него тогда? — выдавила она из себя.
— Ты же слышала — он грозился убить моих родных и я ему поверила. Я ведь тогда считала, что такие, как он, правят миром, а такие, как я — моют полы. И была уверена, что никто бы мне не поверил. — Зоя была бледна, словно заново пережила весь этот ужас.
— Но… — Полина замолчала. Она не знала, что сказать.
— В тот же день я исчезла. Уехала к своим, — помолчав, добавила Зоя. — Теперь ты понимаешь, что произошло.
— Я… Я должна извинится перед тобой. За свои ужасные слова. Я же.. я же понятия не имела… — запиналась Полина.
— Я знаю. Можешь не извиняться. Я уже пережила острую стадию, когда одно только упоминание об этом разрывало меня на части.
— Но, я все равно не понимаю, — задумчиво проговорила Полина, — если у тебя были на руках такие неопровержимые доказательства, почему ты не пошла в милицию?
Зоя усмехнулась.
— Самое забавное, что нашла я эту кассету не сразу. Тогда я просто побросала все вещи в сумку и уехала. И лишь позже, совсем недавно, когда я перебирала вещи перед переездом к Стефану, я вытащила на свет божий свой старенький диктофон и нашла там эту кассету.
— И?
— И . .. И я уже завела дело на него. Еще немного и он об этом узнает. Хотя, честно говоря, у меня уже совсем другие планы и цели в жизни. У меня нет ни сил, ни времени, ни желания проходить через многочисленные судебные разбирательства, слушания, нервотрепку, Придется выносить всю эту грязь на публику… И неизвестно еще, решилась бы я вообще опубликовать все это дело, если бы не ты.
— Я? — искренне удивилась Полина, ничего не понимая.
— Скажи мне, почему ты уезжаешь? — вернулась к своему вопросу Зоя. — От чего ты бежишь?
— А это-то тут при чем?
— Ведь тебя чем-нибудь запугал Никита?
— Почему ты так решила?
— Мы с ним недавно пообщались, так сказать.
Полина побледнела. Значит, эта сволочь все-таки рассказал Зое обо всем. Все ее усилия были совершенно напрасны.
— Он рассказал мне про Пашу, правда, — усмехнулась Зоя, — по его версии, я всю жизнь только и мечтала о том, чтобы использовать своего ребенка для шантажа папаши. А я только и мечтаю, что мой малыш никогда не узнал, что за подлец его папочка.
— Что еще он тебе рассказал? — Полина приготовилась встретиться лицом к лицом со своим самым сильным страхом. С правдой о Геле.
— Да ничего особенного, кроме тошнотворной ругани и угроз, не было в этом разговоре. О кассете он пока не знает. Его ждет сюрприз. — вздохнула Зоя. — Но потом я подумала, почему же ты все-таки уезжаешь, и решила, что, должно быть, он тебя чем-то запугал. — она вопросительно посмотрела на Полину, но та молчала. — Слушай, ведь мы можем посадить его в тюрьму, понимаешь? Ведь мы сильны, у нас есть деньги, связи и у нас есть доказательства! Мы можем избавиться от него и отомстить за все наши обиды! Я проверяла — срок давности преступления еще не истек. У нас есть реальный шанс!
Полина молчала. Если Зоя еще не знает про Гелю, то Никиту ей трогать так же небезопасно, как и раньше. Зоя удивленно наблюдала за Полиной, не понимая, почему ее не вдохновляет идея отомстить Никите. А может, дело в том, что…
— Полина, это из-за Гели? — тихо спросила она. — Он пугает тебя Ангелиной?
— Ты знаешь? — Полина смотрела на Зою полными ужаса глазами.
— Да, знаю, и уже давно. Очень давно. Практически с самого начала.
— Но… откуда?
Зоя уселась на полу, перебирая руками Гелины вещи, разложенные вокруг чемоданов. Видимо, настал тот момент, когда пора все рассказать. Дальше с этим жить невозможно. Надо решить все раз и навсегда, рассказать все и определиться, как им всем жить дальше.
— Я смотрю, у нас сегодня момент истины. — Зоя задумалась, собирая в уме все события. Каждая мелочь имела значение. Все было важно в этой истории, абсолютно все. — Ну что же, Полина, давай выкладывать все карты на стол. Только, давай договоримся, откровенность за откровенность.
Полина кивнула и приготовилась слушать. Они обе перенеслись в прошлое, заново переживая времена своей дружбы, любви, ненависти, зачатия и рождения своих детей…
Это на самом деле был момент истины. Истины и очищения. Теперь моя изумрудная энергия получила свободу. Ничто не сдерживало ее от проявления магии счастья и любви. Капризные и чувствительные в мутной воде, в идеальной среде мы способны на настоящие чудеса!
Эпилог
Неслышно семеня босыми ножками по паркетному полу, Ангелина вошла в мамину комнату и остановилась, как вкопанная. На столике лежала раскрытая шкатулка, излучающая невообразимой красоты искрящийся фейерверк. Ангелина подошла ближе и присела рядом со столиком, не в силах оторвать завороженных глаз от игры света на драгоценных гранях. И чудилось ей, что видит она в этом искрящемся кристалле двигающиеся фигурки людей. Словно в кукольном театре, управляемые невидимым кукольником, фигурки разыгрывали неизвестную девочке пьесу, одни герои которой были хорошо знакомы Геле, а иные — только по семейным фотоальбомам. И почему мама вдруг решила вытащить сегодня это кольцо, которое сама по непонятным причинам никогда не надевала? Ох уж эти взрослые! Вечно у них свои тайны… Ангелина чуть слышно вздохнула, осторожно поставила хрустальную шкатулку обратно на столик и тихонько, на цыпочках, словно был в помещении еще кто-то, кого не надо было тревожить, вышла из комнаты.
А уже вечером этого же дня звучала музыка, дом был полон гостей и стол ломился от еды. Полина суетилась, носясь из комнаты в комнату, проверяя, все ли, как надо, довольны ли гости. При этом она все поглядывала на часы — гости уже все собрались, а Зои, Павлуши и Стефана все не было. «А вдруг прилет самолета отменили или задержали рейс», забеспокоилась Полина. «Тогда все придется отложить. Но ведь десятилетие Гели именно сегодня, они так долго планировали это мероприятие, жаль будет все отменять.»
— Сереж, звякни в справочную, проверь, прилетел их рейс, или нет! — умоляющим тоном обратилась она к мужу.
— Уже проверил, прилетели с небольшой задержкой. Должны быть скоро здесь. Да не переживай ты так, вот неспокойная душа! — он нежно обнял жену за плечи. — Все будет хорошо. Посмотри на Гелю, лучше. Вот кто ни о чем не переживает и чувствует себя настоящей королевой бала.
— Она и есть сегодня королева бала! — с гордой улыбкой матери посмотрела на дочку Полина. — Я и вправду что-то разнервничалась, пойду, подышу свежим воздухом, не возражаешь?
— Иди, иди, а я пойду гостей спаивать продолжать!
Полина вышла на крыльцо их коттеджа, зябко повела плечами, прислушиваясь к вечерним переливам сверчков. Она любила этот дом. С ним у нее было связано столько хороших воспоминаний. Не в пример той огромной квартире, с которой она съехала практически сразу же, как они с Сережей назначили дату свадьбы. Это случилось несколько дней спустя после их душераздирающих взаимных признаний с Зоей. Столько воды утекло с тех пор, подумала, улыбаясь, Полина. Столько слез, трагедий, ошибок — и всего этого можно было бы избежать, если бы люди больше доверяли друг другу! Отменив поездку в Лондон, Полина тогда все еще находилась в состоянии прострации от пережитого стресса. Предложение Полине в итоге сделал Сергей, не дожидаясь, когда она опомнится от очередного шока.
— У тебя жизнь — как американские горки, любимая. И если я буду каждый раз ждать, когда у тебя все утрясется, я рискую никогда не улучить момент! Выходи уже за меня замуж, ну, сколько можно тянуть!
— А кто тянет? Я готова!
— С каких пор между нами такое взаимопонимание? — забавлялся Сергей ее покладистостью.
— Это я вид делаю, чтобы не отпугнуть тебя до свадьбы.
— Поздно притворяться. Уж кто-то, а я тебя вдоль и поперек изучил.
— Я бы так не сказала…
— Ты имеешь в виду то, что я подумал?
С тех пор, как они, наконец, дали полную волю своим чувствам, и Полина втихаря корила себя, что тянула так долго, лишая себя таких пронзительных ощущений, щемящей сердце любви в каждом прикосновении, нежности на грани слез, настолько все казалось драгоценным и нереальным.
Впрочем, корила она себя зря. Всему свое время. Я, как самый умудренный опытом участник событий, знал это не понаслышке. Довелось мне как-то наблюдать жизнь бабочки, которую пожалел прохожий, наблюдая ее усилия выбраться из кокона. Не дав бабочке окрепнуть, он вскрыл кокон, высвободив слабое тельце на волю. Бабочка пошевелила бледными крылышками, сделала усилие, но взлететь так и не смогла. Так и провела она свою жизнь полу-бабочкой, полу-гусеницей. А было бы у нее время набраться сил в коконе, достаточно для того, чтобы справиться с ним без помощи прохожего, она бы вылетела из него сильной красавицей, готовой к встрече с окружающим миром. Полине потребовалось время, чтобы созреть и окрепнуть до своей любви, до своего счастья. Ничего не прошло для нее зря, каждый полученный урок оказался полезным.
Свадьбу они планировали тихую, но с таким широким кругом знакомых, каким они оба обладали, тихого мероприятия не получилось. Друзья устроили им сюрприз в виде шикарного вечера, где никто не остался обделен весельем. Полина до сих не могла без смеха вспоминать, как Инна с Олегом тогда танцевали танго с гвоздикой в зубах, а Елизавета Устинова пригласила сюрпризом танцовщиц канкана, одна из которых свалилась посередине танца и угодила головой прямиком в свадебный торт.
Полинину квартиру они вскоре после свадьбы продали и положили деньги под проценты на счет Ангелины и Павла — как основу их будущего капитала, законного наследства от отца.
Встряхнувшись, Полина прислушалась — не едет ли машина. С минуты на минуту должна подъехать Зоя с семьей — для нее сегодня уготовлена важная роль, они ждали этого момента пять лет. Пять лет с тех пор, как все встало на свои места. Ангелине тогда сказали, что тетя Зоя подарила маме свою клеточку, чтобы помочь вырастить Гелю, как семечко в сказке о Дюймовочке. Геля выслушала все это и сказала
— Значит, когда я вырасту, я тоже встречу принца из страны Эльфов?
Они тогда долго смеялись логике Ангелины, которая из всего могла найти для себя самое лучшее. Зоя проводила с ней много времени, у них сложились отношения типа племянницы с любимой тетей, которая всегда понимала ее и разговаривала, как с равной, устраивала для нее веселые праздники и покупала множество игрушек. Геля чувствовала себя абсолютно счастливой — она обрела брата Павлушу, тетю Зою, папу в лице обожаемого дяди Сережи и счастливую маму, которая словно заново училась жить — без страха, наслаждаясь жизнью в полной мере.
Насчет Никиты в ту пору разгорелись нешуточные споры — что же с ним делать, привлекли лучших юристов, рассмотрели все возможные варианты. Когда выяснили, что Никите грозит, как минимум, лет семь тюремного заключения в колонии строгого режима, Зоя вдруг несколько охладела. Они с Полиной долго разговаривали на эту тему и в итоге решили, что они не хотят сажать в тюрьму отца своих детей. Это означало бы посеять в нем ненависть на долгие годы, а зачем наживать детям врага, тем более в лице их биологического отца? Но наказать его по-другому и избавиться от него все же следовало. В итоге устроили совместную встречу, где юристы представили дело Никите, со всеми возможными последствиями. А когда они удалились, Зоя потребовала от Никиты убраться из страны навсегда и никогда больше не приближаться ни к ним с Полиной, ни к детям.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34