— Салли Коупланд — очень способная дама, насколько я слышал.
— Моя помощница? Откуда ты это знаешь? Он рассмеялся.
— Я же говорил тебе, что успешно справился со своим домашним заданием. И теперь все, что мне нужно, — это твоя помощь. — Улыбка сбежала с его лица. — Ты же хочешь, чтобы я ссудил Дж. Т. деньги, которые ему необходимы, не так ли?
Уитни покачала головой.
— Ты хочешь сказать… ты не станешь ему помогать, если я не соглашусь на это?
Губы Алекса сжались.
— Я просто определил условия этого соглашения, Уитни. Решать — тебе.
Ошеломленная, она смотрела, как он повернулся и зашагал к подножию скалы. Мускулы на его спине заиграли, когда он схватился за нависающий выступ и подтянулся наверх. Он оглянулся на нее.
— Ну? — сказал он и протянул руку. — Ты со мной, Уитни?
Она продолжала на него смотреть, ожидая, что он улыбнется, рассмеется, даст ей каким-то образом понять, что это было дурацкой шуткой. Но лицо его было суровым и беспощадным.
Наконец, убедившись, что выбора нет, Уитни подошла ближе.
— Не по доброй воле, — проговорила она. Лицо Алекса потемнело.
— Нет, — голос его был бесстрастным и тихим, таким тихим, что ей пришлось напрячься, чтобы услышать, — только не это.
Он повернулся и пошел по тропинке. Когда Уитни взобралась на скалу, его уже не было видно.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Джип с надписью «Ранчо Тернера» подпрыгивал на ухабах и рытвинах дороги, которая змеей вилась на юг от Нави, и оставлял за собой хвост коричневой пыли. У дороги паслись стада, утопая в сочной траве гор Кохала, совершенно не обращая внимания ни на движущийся джип, ни на paniolo, которые пасли стадо верхом, на лошадях.
Алекс переключил скорость, когда дорога стала взбираться на горный кряж, и посмотрел на Уитни.
— Какая у нас следующая остановка? — спросил он, повышая голос, чтобы она смогла расслышать его сквозь рев мотора.
Она заглянула в записную книжку, лежащую у нее на коленях.
— Что выбираешь? Мы можем направиться на восток от побережья Хамакуа — у Дж. Т. там есть несколько полей с сахарным тростником рядом с Хило. Или мы можем спуститься вниз до Коны. Там находятся три, нет — четыре кофейные плантации Тернеров недалеко от острова Капитана Кука.
— По дороге в Напуггу. Ага, я читал отчет сегодня утром, — задумчиво кивнул Алекс. — О'кей. Следующей остановкой будет западное побережье.
Уитни схватилась за приборную доску джипа, когда автомобиль подпрыгнул на очередном ухабе.
— Если бы мы могли проехать туда сразу по шоссе, — посетовала она.
Алекс слегка ей улыбнулся.
— Прости. Наверное, мне нужно было послушать Джима Сакса и поехать по главной дороге.
— Нет, ты был прав. Тогда нам бы не удалось хорошенько разглядеть, что делается тут со скотом. Ну, какое у тебя впечатление? Подойдут ли эти экспериментальные стада для ранчо?
Он вздохнул.
— Я ведь не эксперт по живому поголовью. Но из того, что мы видели и слышали сегодня утром, — да, думаю, что да. Сакс был достаточно убедителен. Прочти мне еще раз свои записи на этот счет.
— Сейчас, посмотрим… — Уитни открыла записную книжку и перелистала странички. — Вот тут. Сакс работал на Дж. Т. почти пять лет, пока его не сманили люди Паркера. Кичиро сказал, что он был самым лучшим управляющим на ранчо.
— Правда? Я это подозревал. Но старик был совершенно неразговорчивым, когда я расспрашивал его.
Уитни улыбнулась.
— Он со всеми такой.
— Продолжай. Что он еще сказал? Она заглянула в свои записи.
— Он сказал мне, что Сакс хотел внедрить какие-то новые методики, чтобы улучшить поголовье, — он хотел обновить кровь, скрещивая нескольких коров с быками с Королевского Ранчо…
— Разве Королевское Ранчо не в Техасе? Она кивнула:
— Да. Сакс хотел купить немного замороженной спермы и оплодотворить их.
Алекс лукаво ухмыльнулся.
— Эта методика отбирает все удовольствия жизни, не так ли?
— Кроме того, он хотел радикально изменить кормление, — продолжала Уитни, не обращая внимания на подначку, хотя ее щеки зарозовели от смущения. — И когда он не смог протолкнуть ни одной своей идеи, то с досады уволился.
— И пошел работать к конкурентам.
Она кивнула. Несколько дней назад она бы улыбнулась, услышав, что всемирно известную Гавайскую ферму ранчо Паркера называют «конкурентом». На двести пятьдесят тысяч акров меньше тернеровского, да и всех других на Большом Острове. Однако методы, которые были удачны для Паркера, можно было бы применить и во владениях Тернеров. Просто никто не захотел их оценить.
— Точно. — Она захлопнула записную книжку и подвинулась на $воем сиденье, чтобы видеть Алекса. — Мы продолжаем сталкиваться со все той же проблемой. Настойчивость Дж. Т. вести все дела лично приводит к тому, что без него никто просто ничего не делает.
Алекс вздохнул.
— Похоже, что так оно и есть. Твой отец не любит делиться с кем-то властью. Полагаю, у него это выходило, когда он мог набрасываться на дела поочередно. Но последние несколько лет он разрывался между слишком многими делами — сеть отелей в Оаху, совместные владения в Мауи…
— И теперь весь выдохся.
— Правильно. Поэтому, когда нужно принять какое-то решение, никто не хочет этого делать, потому что боятся, что не справятся с этим так, как Дж. Т. Добавь к этому финансовые трудности, которые он переживает…
— Изменения на рынке акций…
— Угу. Пакет акций Дж. Т. падает в цене. Алекс притормозил джип, когда они въехали на узкий поворот дороги.
— Ну, по крайней мере у нас стали появляться ответы на некоторые вопросы — и все благодаря тебе.
Было забавно, какое удовольствие она получила от этих простых слов.
— Я ценю этот комплимент. Но ведь и ты задавал вопросы, верно, Алекс?
— Я мог бы задавать эти вопросы до морковкина заговенья. Островитяне на удивленье неразговорчивы. Как Кичиро. У них нет желания разговаривать с незнакомыми. Но они тут же рады помочь мисс Уитни, чем только могут.
Она улыбнулась.
— Я не могу привыкнуть к тому, что так много людей помнят меня, — сказала она тихо. — Иногда у меня такое чувство, что я совсем не уезжала с островов.
— Почему же ты уехала?
Вопрос, заданный совершенно неожиданно, застал ее врасплох. Они с Алексом работали бок о бок вот уже целую неделю, и их отношения превратились из вежливого нейтралитета в уважение вопреки ее воле, благодаря естественной совместимости, которая заставляла ее с нетерпением ждать следующего дня. Но они избегали всего личного, их разговоры вертелись вокруг дел Тернеров и лишь изредка касались гавайского фольклора и экскурсов в географию.
Теперь один простой вопрос Алекса показал, как хрупки и непрочны были в действительности их отношения. Улыбка сбежала с ее губ, и старая знакомая боль залегла под сердцем.
«Из-за тебя, — подумала она, — потому что я не смогла жить там, где умерла моя любовь».
— Мне всегда казалось, что у тебя было все, чего бы ты ни пожелала, — продолжал он. — Нужные связи. Деньги. Власть…
«Да. Если ты этого всегда хотел, вовсе не значит, что и другие хотят того же».
— Как все просто в твоих словах, — постаралась она сказать без горечи.
Он посмотрел на нее, потом на дорогу.
— А разве это так сложно? — Его голос стал холодным и невыразительным. — И тот, кто думает по-другому, — самый последний дурак.
По крайней мере он хоть в этом честен. Да, теперь он может позволить себе быть честным, ведь все это для него много значило. И он все это получил. Девять лет назад у него не было ничего и никого — за исключением девочки, которая отдала бы за него свою жизнь, потому что любила его больше жизни.
Ком встал у Уитни в горле. «Скажи что-нибудь, чему он поверит» — велела она себе.
— Может быть, я… может быть, я просто хотела, чтобы у меня была возможность испытать себя.
Быстрая улыбка скользнула по его лицу.
— Это высказывание мне нравится, — сказал он с холодным сарказмом. — Смешно, но люди, от которых я слышал подобные вещи, рождались с серебряной ложкой во рту.
— И что из этого следует? Алекс пожал плечами.
— Это синдром «бедной маленькой девочки с кучей денег». В Сан-Франциско полно женщин, которые убежали туда, чтобы испытать себя. — Он покачал головой. — Они выросли в окружении роскошных вещей, ходили в лучшие школы, а теперь они — там, работают с девяти до пяти, играют в секретарш и служащих.
Уитни вздернула подбородок.
— Мне не хочется разочаровывать тебя, Алекс. Но я — одна из них. Я чертовски много работаю. И если бы ты предпочел мою компанию половине тех, о которых говорил, ты бы об этом знал.
Он взглянул на нее и перевел взгляд на дорогу.
— Ты права, — неохотно согласился он. — Так и есть. Извини. Я думаю, что я пытался… обычно я не склонен к обобщениям.
— И в ответ на твой незаданный вопрос скажу, что я создала свои «Обеды за минуту» без всякой помощи со стороны отца. Я работала помощником поставщика провизии и менеджера по банкетам почти два года, экономя каждый доллар до тех пор, пока…
Алекс вздохнул.
— Послушай, я же извинился.
Они доехали до пересечения с главным шоссе. Он затормозил, оглянулся, нет ли поблизости транспорта, и свернул на шоссе.
— Итак, как тебе это удалось?
— Удалось что?
— Дать ход «Обедам за минуту». Она рассмеялась.
— Разве твои ищейки не пронюхали об этом? Алекс ухмыльнулся.
— Мои люди — хорошие специалисты. Я могу назвать имена твоих заказчиков, как долго каждый из них пользовался твоими услугами и даже что они заказывали в последний раз. Я могу сказать тебе сумму чистого дохода…
Она посмотрела на него с изумлением.
— И ты все это контролировал? Но что общего между всем этим и займом, который необходим моему отцу?
— Ничего. Мне просто хотелось знать о тебе, вот и все.
— Но почему?
— А почему бы и нет? Не каждый день девушка бросает все и начинает собственную жизнь, ни на кого не рассчитывая. Мне хотелось знать, какой женщиной ты стала. — Он взглянул на нее. — Мои люди донесли, что дела у тебя идут неплохо. Они сказали, что с самого начала ты действовала наобум. Это довольно смело, когда дело касается новой компании, и тебе удалось.
Уитни очень трудно было не задрать нос. Она гордилась своим, успехом, а еще больше — тем, что этим успехом она обязана только себе.
— Да, — сказала она смиренно. — Так оно и есть. Алекс рассмеялся.
— Ну, и как же тебе удалось все это вытянуть? Она улыбнулась про себя.
— Как обычно, — сказала она самодовольно. — Тщательное планирование. И тому подобное.
— Покупки со скидкой? Строгий контроль денег на рекламу?
Она чуть не подавилась от смеха.
— Если ты и в самом деле хочешь знать, это было совсем по-другому. Я ходила и искала себе клиентку, потом рысью неслась назад к себе домой и готовила ей еду на неделю — предпринимая все, чтобы снять деньги с ее кредитной карточки как можно скорее и успеть купить продукты, которые мне были необходимы. Если это не получалось, я выдумывала причины, по которым требовалось отсрочить день выполнения заказа.
Алекс покосился на нее.
— Ах да. Это можно назвать ограниченным управлением предприятием.
Она кивнула.
— Обычно я называю это управлением «из рук в руки», но твое название мне нравится больше. Оно звучит более профессионально.
Он бросил взгляд в зеркальце, потом нажал на газ и въехал на дорогу с односторонним движением.
— Ты разговариваешь с экспертом по созданию новых названий. — Он широко улыбнулся. — Когда мне было семнадцать лет и у меня еще молоко на губах не обсохло, я вел переговоры о работе в качестве помощника кока на грузовом судне, курсирующем из Сан-Франциско в Иокогаму. Капитану нужен был кто-нибудь с опытом, и я сказал: «Да, именно я вам и нужен, порядок, я проработал помощником стюарда на яхте целый год».
— Помощником стюарда? Что это за профессия? Он рассмеялся.
— Разрази меня гром, если я знаю. Но он купился на эту историю.
Уитни улыбнулась.
— А что произошло, когда он понял, что у тебя не было опыта? Он сильно рассердился?
Алекс покачал головой.
— Нет, у меня же был опыт. Просто я получил его не на борту корабля.
— Я не совсем тебя понимаю.
— Ну, я представлял, что все, чем положено заниматься помощнику кока, — это раскладывать еду по тарелкам и мыть камбуз, а я, черт побери, чистил картошку и разливал похлебку всю свою жизнь в приюте для мальчиков.
Она подняла на него глаза.
— В сиротском приюте?
— Да. Именно там я и вырос. У всех были определенные хозяйственные обязанности, и моей была работа на кухне. Это было не самое худшее — по крайней мере это значило, что время от времени можно было выпросить лишний кусок мяса. — Он пожал плечами. — Но до сегодняшнего дня я не могу смотреть на раковину с посудой без тошноты. Уитни улыбнулась.
— От ассистента кока до банкира! Это, должно быть, увлекательно.
— Точно. Иногда я сам не верю, что мне это удалось. Помню, как я боялся, когда основал свою первую корпорацию. Я руководил ею из собственной квартиры, точно так же, как и ты. Но я старался, чтобы это выглядело как большой офис со множеством сотрудников. „Барон Инвестментс», — говорил я, отвечая по телефону, — минуточку, пожалуйста», а потом понижал голос на октаву и притворялся, будто только что снял трубку. — Он вздохнул. — Удивительно, как много у тебя фантазии, если нет денег.
Улыбка исчезла с лица Уитни. Если нет денег? Это так он называет двадцать пять тысяч долларов, которые он выманил у ее отца?
— Но я уверена, что это тебе прекрасно удавалось.
Ее голос стал холодным и отчужденным, но Алекс, казалось, ничего не заметил. Он посмотрел на нее и улыбнулся по-мальчишески, почти гордо.
— Мда. Это было не так уж просто. Эти первые месяцы, когда начинаешь дело, никогда не бываешь уверен, сможешь ли протянуть до следующего дня…
Уитни насмешливо смотрела на него. «Надо же, какую правдивую историю ты сочинил. Бедный мальчик делает себе карьеру. Такие истории всем нравятся».
Это была чудовищная ложь. И как ужасно, что она не может признаться ему, что ей известна правда. Неужели он думает, что Дж. Т. не сказал ей об этом? Или он так часто рассказывал эти басни, что и сам в них поверил?
Алекс продолжал рассказывать о начале «Барон Инвестментс», все более увлекаясь, почти с мальчишеским энтузиазмом. Эта история, вероятно, была бы сногсшибательной в Сан-Франциско, но для того, кто знает правду, это было невыносимо. Наглость этого человека поразительна!
— Я уверена, что это замечательная история, Алекс. Но я устала. Если ты не возражаешь, я попробую немного отдохнуть. Разбуди меня, когда приедем в Кону.
Уитни откинула голову на спинку сиденья и закрыла глаза. Она чувствовала его недовольство, даже гнев. Когда он наконец заговорил, она ощутила облегчение.
— В чем дело, Уитни? Я тебе наскучил? Она пожала плечами.
— Я же сказала тебе, что твой рассказ наверняка интересный, но…
— Но не для Тернеров. — Его руки сжали руль. — В этом все дело, не так ли?
Она повернулась к нему с пылающим лицом — забыв на мгновенье про осторожность.
— Именно так, — произнесла она сквозь зубы. — Только не для Тернеров. Поэтому можешь приберечь свои россказни для других.
Он скривил рот.
— Ты ни на йоту не веришь, да?
Она пристально посмотрела на него и отвернулась.
— Нет. Кому угодно, но не тебе.
Тормоза завизжали, когда он резко повернул руль вправо. Джип ударился о бордюр тротуара, потом дернулся и резко остановился.
Алекс развернулся к ней, глаза его сверкали мрачной яростью.
— О'кей, — сказал он. — Я все понял. На какой-то момент мне показалось, что в наших отношениях появился прогресс. Я хочу сказать, что последние несколько дней мы обошлись без прицельной перестрелки.
В нем все клокотало от гнева. Она испугалась и крепко сцепила руки, чтобы он не заметил, как они дрожат.
— Да, — сказала она осторожно. — Я тоже так думала. Полагаю, это только еще раз доказывает, как мы оба заблуждались.
Он сверкнул на нее глазами, а потом ударил кулаком по рулю.
— Черт побери, чего же ты хочешь? Я просто пытаюсь похоронить прошлое.
— Ты? Ты этого хочешь? — Она уставилась на него с недоверием. — И, соответственно, я должна сказать тебе спасибо за это?
— Нет. — Голос его стал хриплым. — Дьявол, я же прекрасно знал, что от Тернеров не дождешься благодарности.
— Вот и отлично. Потому что…
— Но я не собираюсь пресмыкаться, и если ты этого от меня ждешь…
Чего ей было ждать от него? Он был прав — она действительно чего-то ждала всю эту неделю, только вот чего?
Но теперь это, не имело значения. Хрупкое перемирие, к которому они пришли, рассыпалось. Ей следовало знать, что так оно и будет.
Она отвернулась и невидящим взглядом уставилась в окно.
— Я не хочу, чтобы ты пресмыкался, — сказала она бесцветным голосом.
— Тогда почему ты ведешь себя таким образом? Когда-то мы кое-что значили друг для друга…
— Неужели? Я и забыла.
Он выдохнул что-то резкое и невнятное, а потом его рука крепко схватила ее за плечо и прижала к дверце.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18