А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Каким образом они могли бы поддерживать свои отношения, не компрометируя себя? Мэтт пользовался в городе безупречной репутацией. Он на самом деле до мозга костей был порядочным человеком, и теперь, когда на чашу весов была положена его честь, он надел на себя непроницаемую броню, чтобы скрыть свою связь с молодой и красивой женщиной, которой, к тому же, он дал рекомендацию.
– Меня не столько волнует, что скажут люди обо мне, сколько я не хочу, чтобы ты стала предметом дешевых сплетен, – объяснил он.
Вилли была тронута и разочарована одновременно. Конечно, она слишком дорожила своей новой работой, чтобы приносить ее в жертву, но так хотелось иметь все вместе – и любовь Мэтта, и карьеру, о которой она всегда мечтала.
– Что же нам делать? – спросила она спокойно. – Ведь мы не можем потерять друг друга.
– Мы и не потеряем, – пообещал он. Его решение было традиционным и консервативным. Они смогут встречаться только при обстоятельствах, на его взгляд, безопасных – во время ленчей или званых обедов в его доме.
Вначале все шло нормально. Работа поглощала все время – и дни, и даже ночи. В доме Джека и Тилли Паркменов ей выделили чудесную комнату с ванной. Она жила в семье, о которой можно было только мечтать. Она не чувствовала абсолютно никакой стесненности. Кроме того, здесь часто собирались молодые, привлекательные люди с большим будущим.
Но ее больше беспокоила мысль о том, как Мэтт проводит время. Он все чаще стал бывать среди людей почтенных, играя в гольф или бридж, в том числе и со старым Гиббсом. Этим самым он как бы акцентировал внимание на своем возрасте, отказываясь от своих живых и молодых качеств, которые так выгодно отличали его от коллег.
Входя постепенно в новую жизнь и тоскуя по Мэтту, Вилли стала забывать об осторожности. Ей снова захотелось любви, веселья и интимных встреч. Причины, по которым они скрывали свои отношения, стали казаться ей несущественными. Ей хотелось большего.
Однажды вечером в конце рабочего дня она остановила в зале суда Мэтта, спешащего домой. После нескольких дежурных слов она, понизив голос, сказала ему:
– Это глупо, Мэтт. Я хочу быть с тобой, как и прежде. Лицо Мэтта не изменилось.
– Я тоже соскучился, – сказал он. – Но я не могу забывать о причинах, которые мешают нам быть вместе.
– Ну что ж, тогда позволь, это сделаю я, – сказала Вилли и взяла его под руку. Они вышли и скользнули в черный лимузин, поджидавший Мэтта у входа.
Поужинав в маленьком итальянском ресторанчике, они поехали домой к Мэтту. Кэт встретила их тепло. Вилли почувствовала, что она рада ее видеть.
Еще больше был рад ей Мэтт. В тишине спальни он шептал ей слова любви, нежно целуя ее. Ощущая прикосновения и объятия его сильных рук, она еще раз испытала прекрасные чувства женщины, которая знает, что она любима и желанна.
Утром их разбудил голос Кэт из-за двери. Она пожелала им доброго утра и оставила поднос с завтраком.
– Разве так жить не лучше? – спросила Вилли, с удовольствием уплетая свежую землянику и черешню. – Согласись с этим. – Она весело толкнула его в бок. – Несмотря на все свое величие, судья Хардинг имеет право на личную жизнь. Ты же совсем еще не старый, Мэтт? Скажи, что я права...
– Нет ничего на свете лучше, чем любить тебя. – Он ласково поцеловал ее в плечо. – Но меня очень беспокоят последствия...
Первое "последствие" возникло уже через полчаса, когда Вилли собралась уходить. К ней с озабоченным лицом подошла Кэт.
– Я давно хотела поговорить с вами, – сказала она.
– Да? – спросила Вилли, не веря, что Кэт посмеет ей сказать что-нибудь по поводу ее близости с Мэттом.
– Я хочу сказать вам, как я счастлива, что Мэтт снова полюбил...
– Спасибо, Кэт, – тепло ответила Вилли. – Я не могу передать вам, как много значат для меня ваши слова. Ведь я долгое время была уверена, что вы относитесь ко мне с каким-то предубеждением. Я даже думала...
– Возможно, что в отношении Мэтта у меня некоторое чувство собственника, – улыбнулась Кэт. – Я много заботилась о нем. Я начала работать в этом доме сразу после смерти его жены, и все это время он имел возможность полюбить снова, но мы... были лишь друзьями.
Вилли заметила печаль у нее в глазах. Она была очень признательна Кэт за женскую откровенность.
– Когда с Мэтью случился инфаркт, он был таким беспомощным. Я думала, что он так и не сможет прийти в себя. Но потом он встретил вас, в Мэне...
– Инфаркт? – тревожно перебила ее Вилли. – Он никогда не говорил мне об этом.
Кэт снова улыбнулась и пожала Вилли руку.
– Это потому, что он не хотел вашего сочувствия. Как объяснил нам врач, инфаркт был не обширный и не столь опасный. Несмотря на то, что Мэтью Хардинг силен как бык, он очень легкоранимый... Я думаю, вы это знаете.
Вилли кивнула. Она и сама замечала в нем какую-то мальчишескую уязвимость, странно сочетавшуюся с его недюжинной силой. Теперь, благодаря откровенности Кэт, она любила его еще крепче.
Далее произошло следующее событие – в газете "Вашингтон пост" в разделе общественной жизни была напечатана фотография, запечатлевшая момент, когда Вилли садится с Мэттом в лимузин, и подпись под ней "Тайный роман?" Потом шел текст: "Один из самых убежденных холостяков Вашингтона, каким он считался до последнего времени, судья Верховного суда Мэтью Хардинг, был "пойман с поличным" одним из наших корреспондентов. Его спутницей оказалась Вилли Делайе, клерк Палаты судей. Возможно ли, что этот честный и открытый человек, каковым является судья Хардинг, что-то скрывает? Может быть, это просто роман между старым холостяком и женщиной-юристом, красивой и настолько молодой, что годится ему в дочери?"
Вилли скомкала газету и направилась в офис Мэтта. Она расправила на его столе газету.
– Посмотри, что это?
Он улыбнулся, хотя глаза его оставались серьезными.
– Я не ожидал, что это вызовет у тебя такую реакцию... Может быть, это потому, что ты еще "май", тогда как я уже "декабрь".
– Я думала, что мы давно урегулировали вопрос о возрасте.
Она присела на край его стола, убрала с его лба прядь серебряных волос.
– Где он сможет найти доказательства?
– Это его работа, – сказал Мэтт и поцеловал ей руку. – Тем более, что это правда. Если мы собираемся быть вместе, я никому, в том числе и прессе, не позволю смеяться над нашими чувствами. Я хочу быть последовательным и честным до конца. Здесь не слишком подходящее место для того, что я собираюсь сказать тебе, но... Вилли, выходи за меня замуж.
Его предложение застало ее врасплох. Она любила Мэтта всем сердцем и душой и могла поклясться, что также любима и желанна. Но было что-то отталкивающее в самом слове "замуж".
– Какая зловещая тишина, – мягко сказал Мэтт. Она еще никогда не понимала так ясно, как много могут значить слова.
– О, Мэтт! Я... я безгранично рада твоему предложению. Но... ответить, прямо сейчас...
Мэтт! Ради всего святого! Ты всегда такой... мудрый. Такое счастье быть твоей женой. Любая нормальная женщина просто прыгала бы от счастья. Но почему мы должны торопиться? Только потому, что в газете появилась эта фотография? Мы ведь прекрасно знаем, что значим друг для друга. И нам должно быть безразлично, что о нас думают.
– Я воздержусь от лишних слов. Прости, что напоминаю об этом, но я уже в таком возрасте, когда меня трудно упрекнуть в торопливости. Ведь я понимаю, что у тебя в твоем возрасте все еще впереди.
Вилли обняла его и стала целовать, желая стереть с его лица выражение разочарования и печали. Как объяснить ему, что она еще не до конца разобралась в себе и, любя Мэтта, в то же время не хотела обманывать его неискренним согласием.
– Мне нужно немного времени, – попросила она.
– Время работает не на меня, – ответил он. – Однако будем ждать столько, сколько считаешь нужным.
Вилли была словно в лихорадке. Дело Лоретты Баркер, возбужденное против школьного совета в Фернхилле, штат Иллинойс, целиком поглотило ее.
В первые шесть месяцев работы у судьи Гиббса она приобрела заслуженную репутацию "рабочей лошадки" номер один. И сейчас тщательный и детальный анализ дела Лоретты требовал от нее полного внимания.
Миссис Баркер была преподавательницей. Она подала заявление на развод. Ее муж подал встречное заявление, ссылаясь на инциденты ее дурного сексуального поведения. Еще до того, как дело о разводе было заслушано, миссис Баркер уволили с работы. Школьный совет придерживался мнения – "нет дыма без огня".
Решив защитить миссис Баркер, Вилли направила все свои усилия и знания на то, чтобы выиграть это дело. Но, к ее досаде и разочарованию, оно не вызывало ни у кого интереса. Судья Гиббс просто отложил его в сторону, уверенный в том, что его коллеги поступили бы точно так же.
– Я не могу смириться с этим, – гневно жаловалась она Мэтту, раскачиваясь на стуле перед камином, пока он потягивал свою послеобеденную порцию бренди. – Суд просто игнорирует значимость этого дела, которое длится уже месяц. Никто не хочет понять, насколько оно важно.
Мэтт ждал, пока Вилли выговорится.
– Ты не совсем права, – сказал он, когда она перестала, наконец, сетовать на равнодушие судей. – Наиболее важными считаются дела, касающиеся Пентагона. А твое дело – частный случай. Я понимаю твое горячее желание помочь, возможно, когда-нибудь аналогичные дела потребуют нашего вмешательства. Но не сейчас. Смирись с этим, Вилли.
Она молча обдумывала его слова. Но ее сердце не могло согласиться с такой позицией. Это было несправедливо по отношению к миссис Баркер. Совет школы состоял из мужчин, таких же, как и ее муж. Была большая несправедливость в том, что Верховный суд страны не желал "опускаться" до подобного дела. Сначала Гиббс, а сейчас и Мэтт советовали миссис Баркер подождать. Неужели и она так же поступила бы на их месте?
Снова наступила весна – прекрасная пора цветения вишни. Вилли понимала, что Мэтт не будет ждать ее слишком долго. Год работы у Гиббса подходил к концу и, может быть, скоро наступит время, когда она самостоятельно сможет вести дела. Для этого необходимо сдать экзамены и выбрать одну из фирм, которые ее приглашают.
Тогда она, наконец, покинет дом Паркменов и переселится в свой собственный. Мэтт и Кэт в течение этого года сделали все для того, чтобы ее жизнь в Вашингтоне была приятной и удобной. Мэтт был ее наставником, любовником и лучшим другом. Он разделял ее надежды и поддерживал амбиции, как никто никогда не делал до этого, и она любила его свободно и без опаски.
Работа Вилли у Гиббса заканчивалась. Время шло, и совсем неубедительно звучала причина, которую она выдвигала, отклоняя предложение Мэтта, – она не имеет представления, как создавать семью и вести дом.
Пикник, который они подготовили вместе с Кэт, напомнил ей о тех днях, которые она провела с Мэттом на природе. Они расстелили скатерть, разложили еду и стали беседовать о своем будущем.
– Я надеюсь, что ты еще не отказался от мысли сделать из меня честную женщину, – сказала она, потягивая вино из бокала. – В противном случае, я подам на тебя в суд за нарушения обещания.
– И что же ты решила? – Его ясные серые глаза изучающе посмотрели на нее.
– У меня есть несколько предложений от юридических фирм в Вашингтоне. Я не вижу причин, почему бы не продолжить работу здесь и одновременно не сделать тебя счастливым.
У нас будет прекрасная жизнь, думала она, лежа в объятиях Мэтта и вдыхая терпкий аромат свежескошенной травы. Она представляла себе опытного юриста Вилли Делайе днем и миссис Хардинг, или просто Вилли, возлюбленную Мэтта, ночью. Да, она уверена, что у них может быть прекрасная жизнь. Во всяком случае, лучше, чем та, которую она вела бы, последуй она своему дикому и бессмысленному желанию, которое влекло ее к Джедду.
Джинни сидела, глубоко задумавшись, когда раздался звонок телефона. Это звонила Вилли, которая решила, вернувшись с пикника, сообщить матери новость – свое решение выйти замуж.
Она предвидела реакцию Джинни – ее удачное замужество было всегда пределом мечтаний матери. Она не сомневалась, что Джинни будет рада, хотя Мэтт был немолод, и Вашингтон – это не Голливуд.
– Это я, мама. Прости, что долго не звонила. Я была очень занята...
Ей показалось, что мать ее не слушает. До нее едва доносился приглушенный, подавленный голос:
– Это случилось, Вилли. Произошло то, чего я так всю жизнь боялась. О, Господи! Ведь я предупреждала тебя...
– Что случилось, мама? Ради Бога! Говори же...
– Твой отец... Он объявился! Он увидел в газете снимок – ты и судья... Он узнал про меня и Нила. Он потребовал очень много денег, угрожая судом. Я не знаю, что делать, Вилли. Что будет со мной?
– Деньги? – Вилли была в шоке. Все зря, все пошло насмарку – работа, предстоящее замужество... Перри сделает все, чтобы уничтожить маму. Может ли Вилли сейчас позволить себе выйти замуж за судью Верховного суда?
– Сколько он потребовал? – спросила она.
– Сто тысяч долларов.
Вилли задумалась. Это был обыкновенный, неприкрытый шантаж. Но в противном случае ее мать ждал суд – независимо от того, права она или нет и какова степень ее вины. Может, лучше смириться, не бороться... Тем более, что муж Джинни, вернее, второй муж, богат. Вилли думала, как бы лучше напомнить об этом матери.
– Мама, если ты можешь дать ему эти деньги, может быть, это будет наилучшим выходом из положения?
– У меня нет даже близко к такой сумме. – Джинни расплакалась. – Нил сам ведет всю бухгалтерию магазина. Я могу взять двадцать, от силы тридцать тысяч и обязательно показать ему товар, на который я их истратила.
– Но это ведь не очень большая сумма для него.
– О, моя доченька. Он не дал бы мне ее, если бы я даже во всем призналась ему. Есть только одна надежда, один выход – дорогая, может быть, ты поедешь в Белл Фурш и постараешься переубедить своего отца?
– Я? – Одна только мысль предстать перед Перри вызвала у нее приступ тошноты. – Он не станет слушать меня. Разве не лучше, если вы вдвоем попытаетесь урегулировать ваши разногласия? Я могла бы присутствовать...
В ответ она услышала стон, казалось, идущий из самой глубины души ее матери.
– Он ненавидит меня, Вилли! Он ни за что не пойдет на компромисс. Ты ведь адвокат... да к тому же его дочь. Пожалуйста, родная... я тебя умоляю. Это наш единственный шанс.
Вилли поняла, что у нее нет выбора, она должна пойти навстречу Джинни.
– Хорошо, мама. Я завтра же поеду к нему, а на обратном пути заеду в Палм-Спрингс. – И, хотя она совсем не была уверена в положительном результате своей миссии, она сочла необходимым добавить: – Не беспокойся, мы пройдем с тобой и через это, как делали всегда.
Ее слова немного утешили Джинни.
– Спасибо, милая. Мне стало чуть спокойнее. Вилли знала, что ей не заснуть после такого разговора.
Всю ночь напролет она ходила по комнате, обдумывая сложившееся положение и пытаясь найти хоть малейшую зацепку, чтобы чувствовать себя уверенной. Она старалась представить себе выражение лица Мэтта, когда он услышит обо всем. Рассказав ему эту историю, ей придется покинуть Вашингтон вместо того, чтобы праздновать их свадьбу. Их брак сейчас просто невозможен.
Отчаяние сменилось злостью. Как посмел Перри так поступать после всех несчастий, которые он уже причинил им. Его преследования превратили их в настоящих беглецов. Как мог он добавить к списку своих преступлений еще и шантаж?!
Впервые в жизни Вилли почувствовала к нему смертельную ненависть, и, если бы она сейчас видела его лицо, слышала его гнусные требования, один Бог знает, что бы она с ним сделала за все беды, которые он им причинил.
ГЛАВА 15
Она смогла бы понять Мэтта, если бы он отказался от своего решения жениться на ней после того, как узнает ее историю. Разве возможно для него связать свою жизнь с молодой женщиной, мать которой состоит в двойном браке? Ведь в любой момент это преступление может раскрыться. Однако Мэтт принял это сообщение спокойно, не сделав даже попытки отказаться от своего решения. Он не переставал удивлять ее. Его стойкость была подобна скале, за которой она, окруженная опасностями, находила спокойствие и защиту.
Она стояла у камина в его библиотеке, и когда закончила свой рассказ, он взял ее за руку. На его таком знакомом и все еще красивом лице она не прочла ничего, кроме сострадания и беспокойства за нее.
– Чем я могу тебе помочь? – был первый его вопрос.
Хотя Вилли еще не разработала конкретный план своих действий, она только прикидывала его в уме, в одном она была уверена абсолютно – Мэтта она не вмешает в это дело. Месть и ненависть ее отца, прошлое ее матери, ее невольное соучастие – все это не должно коснуться ни одного знакомого ей человека.
– Это моя проблема, Мэтт. Она была моей еще до того, как мы встретились. Я больше не могу бежать от этого, и я не позволю ему разрушить то, что мы создали.
С твердостью и убежденностью, которых она на самом деле не испытывала, Вилли сказала, что ей придется уволиться и возвратиться в Палм-Спрингс, чтобы, наконец, покончить с тем, что давно требует развязки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55