– Спенс, но ведь ты просил слепо верить тебе, ничего не объясняя. Однако сам ты мне не доверял – ты опасался поделиться со мною фактами и не верил, что я смогу понять тебя!
Спенс подошел к окну.
– И сейчас ты как раз демонстрируешь мне это? Видишь ли, я мог бы тебе и не говорить про деньги Шарлотты, а теперь ты обернула это против меня.
Шарли, устыдившись, прикусила губу. Спенс прав.
– Извини. Я поступила… глупо. Но, Спенс, согласись, ситуация казалась мне чернее черного. Ты отказывался предоставить мне хоть какое-то объяснение – из чего я, естественно, заключила, что его у тебя просто нет! И даже в охотничьем домике, когда мы были совершенно одни и у нас была уйма времени, ты тоже не захотел говорить.
– Тогда это уже не имело никакого значения. – Его слова были полны горькой безысходности.
– Что ты имеешь в виду? – прошептала Шарли.
– В тот день, крича на меня при всех, ты все сказала. Ты отказалась поверить моему слову. – Отвернувшись, Спенс снова уставился в окно. – Я не могу любить женщину, которая мне не верит.
Каждое его слово жгло сердце Шарли. Они звучали погребальным звоном, возвещающим о крушении ее последних надежд что-либо исправить. Сглотнув комок в горле, Шарли тихо произнесла:
– Извини. Я любила тебя, Спенс.
– Ты уверена, что не была влюблена в собственную любовь? – бросил он, не поворачивая головы. Однако таким тоном, точно не задавал вопрос, а констатировал очевидный факт.
– И я по-прежнему тебя люблю, – прошептала она, облизав губы.
Спенс молчал.
Чтобы не унижать себя слезами, Шарли поспешно развернулась и ушла – от мужчины, которого любит.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
На календаре была уже весна, и утром, уходя на работу, Шарли заметила, что нарциссы дяди Мартина начинают распускаться. Вчера она видела в саду малиновку. А сейчас валил снег: огромные пушистые хлопья, лениво кружась, падали на землю, превращая весну в отдаленную мечту.
Шарли стояла у окна, глядя на кормушку, где ссорились из-за зерен два щегла. Со школьного двора доносился гомон детворы, и девушка, вздохнув, вернулась к своему столу. У нее лишь несколько драгоценных минут свободного времени, а она теряет их впустую.
Сегодня Шарли первый день вышла на работу и уже ждет не дождется, когда кончится последний урок. Возможно, врач и тетя Шарлотта были правы…
Но только Шарли, взяв стопку листков с диктантами, приготовила красный карандаш, как дверь в класс приоткрылась. Эми Хоуэлл, убедившись, что Шарли одна, подошла к ней.
– Как ты? – спросила она. – Что-то ты бледная.
– Держусь из последних сил, – кивнула Шарли.
– Готова поспорить, ты жалеешь, что не поехала с нами кататься на лыжах, – пододвинув стул, упала на него Эми.
– Это точно, – грустно улыбнулась Шарли. – Вывихнутая нога не шла бы ни в какое сравнение с тем, что со мной случилось.
Выдвинув нижний ящик стола, она достала сверток.
– Это еще что? – подозрительно уставилась на него Эми.
– Не догадываешься? По-моему, неприлично оставлять свадебные подарки, если свадьба не состоялась.
– А, комбинация? А мне что с ней делать? Я уже сгорала со стыда, когда ее покупала. Не может быть и речи о том, чтобы вернуть ее в магазин.
Однако, проявив милосердие, Эми сунула сверток под мышку и перевела разговор на другую тему:
– Ты сегодня на машине?
– Я решила, что сегодня мне будет не до прогулки пешком, – кивнула Шарли. – А что?
– У меня к тебе просьба. На моей машине меняют резину. Ты не подбросишь меня в автосервис? Или ты сразу поедешь домой?
– Конечно, подброшу. Мне все равно надо в химчистку. – Выглянув в окно, Шарли вздохнула. – Похоже, я поторопилась снять зимнее пальто.
Тишину разорвал звонок, возвещающий об окончании перемены, и класс стал наполняться детьми. Многие из них были в одних легоньких курточках, и у всех в волосах белели снежные хлопья.
– Замечательно, – пробормотала Шарли. – Всеобщий насморк до конца недели обеспечен.
Быстро объяснив новое арифметическое правило, она раздала классу задания для самостоятельной работы. Интересно, скоро ли к ней вернутся силы?
Шарли выдвинула ящик, чтобы достать учебник, и увидела тот снимок, что еще не так давно стоял у нее на столе: Спенс и Венди в конторе «Хадсон продактс». Посмотрев на фотографию, Шарли убрала ее, перевернув лицом вниз. Она никак не могла собраться с духом, чтобы порвать этот снимок. Последняя надежда умерла, но что страшного, если она еще немного помечтает о том, как все могло бы быть…
Почувствовав, что в класс кто-то вошел, Шарли подняла взгляд, и на мгновение ей показалось, что у нее галлюцинации. В дверях неуверенно переминалась с ноги на ногу Венди Тейлор.
– Чем могу помочь? – тихо спросила Шарли, подойдя к ней.
– Мне надо поговорить с вами, но я подожду до конца урока.
– Я могу выкроить минутку.
Шарли вышла с Венди в коридор и оставила дверь приоткрытой – чтобы можно было услышать шум нарождающейся революции.
– Простите, что я пришла сюда, – начала Венди. – Но только здесь мы можем поговорить наедине. Я должна извиниться перед вами.
Интересно, какой из сотни грехов давит ей на совесть?
– За что? – спросила Шарли.
– За то, что не позволила Спенсу все объяснить вам. – (Шарли подняла брови.) – Вы были так разгневаны… я испугалась. Теперь я понимаю, что недооценивала вас.
– Поскольку Мартин сознался, а я не донесла на него?
– В частности, и поэтому. Простите меня, Шарли. Если бы я не остановила Спенса…
«Это точно, – захотелось сказать Шарли. – Если бы ты не вмешалась, всем нам было бы лучше». Однако она понимала, что несправедливо сваливать всю вину на Венди.
– Спенс сам себе хозяин. Если бы он захотел, то не стал бы никого слушать и все бы мне рассказал.
– Но только не после того, как вы усомнились в его честном слове, – нахмурилась Венди. – Шарли, поймите, честь для него важнее всего.
Эти слова больно укололи Шарли. Она едва не сказала: «Вам не кажется, что наш разговор несколько запоздал?», однако, вовремя остановившись, добавила только:
– Венди, мне пора в класс. Могу я вам чем-нибудь помочь?
Лицо Венди стало мертвенно-бледным.
– Я только хотела сообщить вам, что уезжаю из Хаммондс-Пойнта. Мы с Мартином так решили. – Ее голос был пронизан болью. – Вы можете больше ничего не бояться. Мартин для меня слишком дорог, и я подчиняюсь решению, которое он принял.
У Шарли запершило в горле. Эта женщина действительно любит Мартина, и сейчас ей приходится страдать, как и всем им.
– Я сожалею, что все так получилось, – сказала она, пожимая Венди руку.
Венди кивнула и, порывисто развернувшись, заспешила к выходу.
К тому времени, как занятия в школе закончились, снег успел подтаять, дороги стали скользкими.
Когда машина остановилась у светофора, Эми осторожно начала:
– У тебя сегодня были гости.
Шарли ответила ей вопросительным взглядом.
– Ты хочешь сказать, вы с Венди Тейлор стали вдруг такими приятельницами, что ты даже забыла про ее визит?
– Да нет, – смутилась Шарли.
Эми задала ей очень сложный вопрос: если Шарли признается, что больше не держит зла на Венди, это породит вопросы. В то же время она не может изображать ненависть, тогда как на самом деле испытывает к этой женщине искреннее сочувствие.
Шарли постепенно начинала понимать, в какое безвыходное положение попал Спенс. Как только причина их разрыва стала общеизвестна, всякая попытка объяснить присутствие Венди в домике садовника бросила бы тень подозрения на всех находившихся в радиусе нескольких миль от основных участников. Неудивительно, что Спенс счел единственно возможным принять весь удар на себя.
Машина подъехала к автосервису, однако Эми вышла не сразу. Повернувшись к Шарли, она неуверенно начала:
– Наверное, тебе следует все узнать. Конечно, это сплетни, но они никак не затихают.
– Ну что еще? – покорно вздохнула Шарли.
– Говорят, Спенс это сделал нарочно.
– Ты имеешь в виду так называемую связь с Венди?
– Что значит «так называемую»? Впрочем, неважно. Речь об отравлении угарным газом.
Шарли изумленно раскрыла глаза.
– Последние слухи таковы: Спенс отправился в охотничий домик следом за тобой, намереваясь уговорить тебя передумать, и…
– Чушь полнейшая!
– А когда ты отказалась, он решил пойти по стопам отца, прихватив тебя с собой.
Шарли точно оглушили. Сама мысль о том, что Спенс способен совершить самоубийство, не говоря уж об убийстве, невероятна. Оказывается, как просто исказить правду так, что от нее ничего не останется!
Водитель сзади сердито нажал на клаксон. Эми открыла дверцу.
– Извини, что пришлось сказать тебе это.
– Не бери в голову, – машинально ответила Шарли. – Пока.
Она тронулась с места, машина пошла юзом по скользкой дороге, и ей пришлось с силой выкручивать руль.
Шарли едва не проехала мимо химчистки. Ей стоило большого труда выслушивать беззаботную болтовню приемщицы и что-то ей отвечать.
Шарли уже открыла кошелек, когда приемщица добавила:
– Мисс Коллинз, мы нашли вот это в кармане пальто.
Она протянула ей конверт.
– Благодарю. В последнее время я стала совсем забывчивой…
Отдав деньги, Шарли взяла конверт. Он буквально обжег ей пальцы.
Она уже его видела, но с тех пор, кажется, прошла целая вечность. Она достала его из почтового ящика у двери домика садовника и сунула в карман, собираясь прочесть письмо позже. Но после этого все пошло кувырком, и она начисто забыла про письмо Спенса.
Шарли тщательно развесила упакованную в полиэтилен одежду на заднем сиденье, точно от ее аккуратности зависели судьбы вселенной. Заехав в парке в тот укромный уголок, где они со Спенсом как-то устроили пикник, она вскрыла конверт и достала письмо.
Оно было коротким – всего несколько строчек, написанных на бланках фирмы «Хадсон продактс». Шарли воочию представила себе Спенса, сидящего за столом у себя в кабинете. И услышала его голос:
«Шарли, любимая моя! До свадьбы осталась всего одна неделя. В сплошной суматохе последних дней нам никак не удается найти время, чтобы поговорить. Тебя это не огорчает?»
– Огорчало, – прошептала Шарли. – Но мне казалось, впереди у нас вся жизнь…
Смахнув слезы, она продолжила чтение: «Я хочу сказать, Шарли, что ты сделала мне самый дорогой подарок. Конечно, ты отдала мне свою любовь, но главное – веру. Ты знаешь, кем был мой отец, однако едва ли тебе известно, как мало людей в нашем городе способны поверить мне – ведь они верили моему отцу, а он злоупотребил их доверием. Ты же никогда не ставила под сомнение мое слово. Наверное, в первую очередь именно за это я и полюбил тебя. Я не могу высказать тебе все – мне это кажется каким-то сентиментальным. Но я хочу, чтобы ты знала».
Шарли уронила голову на руль.
Опустив письмо в ящик, Спенс вошел в домик, чтобы поработать, дожидаясь невесты. Но застал там Венди.
– А потом туда заявилась я, – произнесла вслух Шарли, – и вся его жизнь полетела вверх тормашками.
Ей хотелось заплакать. Но боль была слишком глубокой, чтобы слезы могли облегчить ее.
Как сказала ей Венди? «Честь для него важнее всего». Даже Венди поняла это, а она – нет.
Должно быть, Спенс решил, что она давно прочла его письмо – возможно, еще до того, как вошла в домик. Неудивительно, что он так болезненно отнесся к ее словам – в тот день они показались ему особенно безжалостными.
Если бы она выслушала его… Не в тот жуткий день – тогда уже было слишком поздно, – а гораздо раньше. Если бы только она постаралась лучше узнать его, понять, что выделяет его среди всех прочих людей, за что она его любит. Тогда она осознала бы, насколько жизненно важным является для Спенса ее доверие.
Пламя любви погасло. В этом нет сомнения:
Шарли сама залила его. Но теперь она по крайней мере уверена – впервые после того страшного дня, – что Спенс когда-то любил ее.
Теперь весь вопрос в том, полностью, ли остыла зола любви, или же в ней еще остались тлеющие угли, из которых можно снова попробовать раздуть огонь.
За ужином Шарли едва притронулась к еде. Она даже не пыталась делать вид, что участвует в разговоре: все мысли ее были поглощены собственными бедами. Она снова и снова возвращалась к последнему разговору со Спенсом, пытаясь найти в нем хоть какой-то проблеск надежды на то, что еще не все потеряно. Но что она может сделать? Извиниться перед Спенсом за то, что оскорбила его сомнением? Конечно, с этого можно начать, но Шарли не надеялась, что одни слова способны что-то изменить. Нет, ей необходимо придумать что-то получше.
Как сказал Спенс? Иногда лучший способ признать свою вину – это сделать так, чтобы больше не причинять боли близкому. Кажется, что-то в этом духе. Быть может, Спенс так никогда и не поймет, что она хотела сказать. Но другого пути нет.
Шарлотта наконец не выдержала:
– Шарли, надеюсь, теперь ты поняла, каково ослушиваться предписаний врача.
– Что? А, я просто устала. Завтра будет легче.
– Ты не будешь ходить на работу до тех пор, пока окончательно не поправишься!
– У Шарли есть своя голова на плечах, Шарлотта, – вмешался Мартин.
Шарли уже успела заметить, что дядя в последнее время изменился. В голосе его появились новые нотки, но главное было не в этом: Мартин словно вновь обрел собственное достоинство, перестал всего бояться.
– Весьма неумная, должна я заметить, – буркнула Шарлотта.
Мартин подождал, пока Либби, убрав основное блюдо, подаст на десерт кекс с белым шоколадом.
– Шарлотта, может быть, нам стоит на время уехать отсюда? Тебе надо развеяться. Ты уже чувствуешь себя лучше…
– Кто тебе сказал?
– Гораздо лучше, чем осенью, – терпеливо продолжил Мартин. – Что ты скажешь по поводу морского круиза? Ты отдохнешь, наберешься сил. Подышишь пару месяцев соленым воздухом…
– Пару месяцев?
– Ну да. Можно, например, отправиться в кругосветное плавание.
– Пару месяцев? – повторила Шарлотта. – И ты готов на два месяца оставить Спенса во главе «Хадсон продактс»?
– А почему бы и нет? – спокойно ответил Мартин. – Он уже целый год руководит фирмой. А я теперь лишь номинальный глава, и, когда выйду на пенсию, Спенс займет мое место. – Откусив кекс, он произнес с набитым ртом: – Если, конечно, никуда отсюда не уедет.
– Что ты хочешь сказать? – уронила вилку Шарли.
Дядя одарил ее теплым, сочувственным взглядом.
– Именно то, что сказал: если он никуда отсюда не уедет. Но, похоже, все идет к тому…
Его недосказанная фраза показалась Шарли особенно зловещей. Разумеется, не требовалось особой проницательности, чтобы понять, что имел в виду Мартин. Спенс решил, что с него достаточно. У нее не будет времени с ним объясниться, дать ему понять, как она сожалеет о случившемся. Шарли хотелось закричать, однако она понимала Спенса. Что может ждать его в Хаммондс-Пойнте? Даже доброе имя, которое он с таким старанием создавал себе заново, опять облито грязью – и не по его вине.
– Тетя Шарлотта, – вдруг встрепенулась Шарли, – помните тот прием, про который вы говорили? Кажется, он будет сегодня? Когда он начинается?
– Невежливо прерывать старших, – сделала ей замечание тетка. – В восемь. Но если ты так устала, что не могла есть за ужином, из дома тебе лучше не выходить.
Но Шарли уже была на ногах.
– Я ненадолго.
Шарли не сомневалась, что знаменитого музыканта придут послушать все сливки Хаммонд-Пойнта, и не обманулась. Пробираясь сквозь толпу, она отмечала фамилии в мысленном списке: да, главные сплетники в полном составе. Пройдет немного времени, и то, что она сейчас скажет, разлетится по всему городу.
Шарли взяла у проходящего мимо официанта бокал шампанского – в основном для того, чтобы чем-то занять дрожащие руки. Все готово, а она еще понятия не имеет, с чего начать.
Повернув к чайному столику, Шарли буквально налетела на Спенса и тотчас же отскочила назад. Ей было бы гораздо легче сделать свое признание в его отсутствие.
Шампанское в ее бокале, взметнувшись штормовой волной, едва не выплеснулось Спенсу на рубашку. Уверенно взяв ее за запястье, он отвел ее руку на безопасное расстояние.
Шарли сморщилась от боли.
– Извини, – сказал Спенс, отпуская ее.
– Я сама виновата. Это шампанское могло бы добавиться к длинному списку того, за что я должна просить у тебя прощение, – тихо сказала девушка.
Спенс, собравшийся было уйти, с недоумением на лице стремительно обернулся.
– Дожили! – презрительно фыркнув, прокомментировала, обращаясь к приятельнице, разряженная дама.
Спенс, холодно кивнув, отступил в сторону. В душе у Шарли все перевернулось. Ее с детства учили не обращать внимания на подобную грубость; Спенсу пришлось ценою своей крови научиться не обращать на это внимания – по крайней мере делать вид, что это его не задевает.
Шарли резко повернулась к даме.
– Вероятно, вы удивлены, что это я приношу извинения? – она даже не постаралась говорить тихо.
По толпе пробежал ропот. Спенс, снова очутившись рядом с Шарли, взял ее за руку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14