— Как по-твоему, Джиллиан не была моделью?
Кейт пожала плечами.
— Фигурка у нее отличная.
Кейт не ответила.
— Должен признаться, я с трудом заставлял себя не пялиться на ее ножки.
Кейт сделала движение, чтобы встать, но Ник со смехом ухватил се за руку и удержал.
— Между прочим, рядом с тобой она не идет ни в какое сравнение, — сказал он. — Ни она, ни кто-либо еще.
В его глазах плясали озорные огоньки, и Кейт вопреки желанию улыбнулась.
— И еще, — нежным тоном продолжил он. — Мне очень приятно, что ты ревнуешь.
Кейт раскрыла было рот, чтобы возразить, но Ник помещал ей, быстро пригнувшись и прижавшись губами к ее губам. Затем он мягко опрокинул Кейт на подушки и долго-долго целовал. Потом, выпустив ее из объятий, он пытливо посмотрел на нее, словно выжидая, что она скажет.
Однако Кейт, смущенная, отвернулась. Тогда Ник нежно провел рукой по ее волосам и легонько поцеловал в шею.
— Кажется, я уже проникся духом этого необыкновенного места, — произнес он.
Кейт улыбнулась.
— Если честно, то я втайне надеялась на это, — призналась она.
Ник снова поцеловал ее, на этот раз в самый кончик носа. Потом осмотрелся.
— Здесь, должно быть, останавливались только самые богатые и самые счастливые люди, — сказала она.
— Жалеешь, что мы с тобой не богаты? — спросил он.
Кейт не ответила.
— С другой стороны, наверное, мы счастливы, — добавил он, гладя ее по щеке. — Ты хотела бы остаться здесь?
Кейт сглотнула внезапно застрявший в горле комок и попыталась ответить, но так и не смогла произнести ни слова. Лишь молча кивнула.
— Сегодня? — Его лицо было серьезным.
Сердце Кейт так колотилось, что, казалось, вот-вот выскочит из груди. Она робко попыталась улыбнуться. Наверное, Ник опять дразнил ее.
— Неужели вы делаете мне непристойное предложение, мистер Гоу? — наконец спросила она.
— Сомневаюсь, чтобы в таком месте кому-то приходили в голову непристойные мысли, — ответил он.
Значит, она права, решила Кейт, он ее дразнит. И отвернулась, пытаясь скрыть свое разочарование.
— В них не было бы ничего непристойного, — продолжил Ник, — согласись ты выйти за меня замуж.
Сердце Кейт совершило болезненный кульбит, и она вскинула голову, ища в его глазах насмешку. Однако они были ласковы и серьезны, и Кейт совсем растерялась, не зная, что сказать.
— Ну так что? — спросил Ник.
— Но мы никогда… мы даже ни разу… совсем с тобой… — лепетала она.
— Так где лучше попробовать, как не здесь?
Обхватив лицо Кейт ладонями. Ник поцеловал ее с такой нежностью, что ей показалось: она теряет сознание.
— Ты мне так и не ответила, — напомнил он, разжимая объятия.
Внезапно ее глаза увлажнились, и она едва нашла в себе силы кивнуть.
— Да, — прошептала она. — О да!
Ник снова поцеловал се, и Кейт не помня себя прильнула к нему всем телом. И вдруг Ник отстранился; его глаза смеялись.
— Давай сначала спустимся и зарегистрируемся, — сказал он. — А то вдруг этот номер у нас перехватят.
— Но он безумно дорогой, — ответила Кейт. — Ты уверен, что хочешь взять именно его?
— Да, — улыбнулся Ник и провел рукой по ее волосам.
Узнав, что они решили остаться в отеле на ночь, дворецкий не скрывал своей радости.
— Как насчет того, чтобы пораньше поужинать? — спросил он, забирая у Кейт ключ.
В ее глазах появились шаловливые искорки.
— С удовольствием.
Вскоре вернувшийся дворецкий возвестил:
— Стол для вас уже накрыт. А как насчет завтрака?
Подать в ваши апартаменты или вы спуститесь во Французскую столовую?
— Завтракать мы будем у себя, — решил Ник.
— Тогда прошу вас следовать за мной, — с улыбкой пригласил дворецкий.
Он проводил их в столовую, где уже был накрыт угловой столик с видом на сад. Некоторое время они молча сидели, любуясь садом, изумрудной зеленью холмов, жемчужной полоской реки на горизонте. Где-то вдали жужжала газонокосилка, но, куда ни кинь взгляд, не было ни души.
Ник взял было Кейт за руку, но появился официант, и ему пришлось выпустить ее руку.
Некоторое время они изучали меню; Кейт пыталась выбрать блюда, а Ник старался не думать о ценах.
Приняв заказ, официант вручил Нику карту вин. Нику ничего не оставалось, как заказать шампанское.
Принесли закуску. Аппетитно нарезанные кусочки мяса и дичи с брокколи и рубленую гусиную печень. Затем — филе лосося под луковым соусом. Впрочем, ели они мало.
Кейт вообще кусок в горло не лез, Ник посмотрел на Кейт и взял ее за руку.
— Ты готова? — спросил он, глядя на нее затуманенным взором. Слова снова застряли у Кейт в горле, и она молча кивнула.
Расплатившись, он взял ее за, руку и повел вверх по лестнице. Проходя мимо портрета Георга III, Ник улыбнулся. В конце коридора теперь уже он сам отомкнул дверь апартаментов. Войдя, он повернулся к Кейт и обнял ее.
— Я хотел тебе кое-что сказать.
Она взволнованно подняла голову.
Ник улыбнулся:
— Я люблю тебя.
— О, Ник! — воскликнула Кейт, прижимаясь к нему всем телом. — И я тебя люблю. Я так люблю тебя!
Глава 33
Стол уже был накрыт, оставалось только зажечь свечи.
Линда огляделась в поисках спичек и обнаружила их на буфете. Потом задержала взгляд на стоявшей там же фотографии в рамке. Прежде она стояла на подоконнике в их спальне. Странно, подумала Линда, что она не обращала раньше внимания на этот старый снимок, который вдруг стал так много для нее значить. Интересно, вспомнит ли Боб историю этой фотографии?
Она зажгла свечи и выключила свет. Много воды утекло с тех пор, как они в последний раз ужинали в этой столовой. Тогда двери их дома были всегда гостеприимно открыты.
Линда взглянула на себя в зеркало, быстро отвернулась и уже хотела было уйти, когда какое-то шестое чувство вновь заставило ее повернуться к зеркалу. Сегодня днем она ходила в парикмахерскую и по-новому уложила волосы. Придирчиво осмотрев себя со всех сторон, Линда поправила выбившуюся прядь. В рассеянном свете свечей она выглядела неплохо, так по крайней мере она надеялась. Моложе своих тридцати восьми. Поправив воротничок черного платья, она переколола брошь с бриллиантами — подарок Боба на годовщину их свадьбы в прошлом году.
— Ого! — послышался вдруг возглас Боба, заставивший ее подпрыгнуть от неожиданности. — Что тут происходит?
Он стоял в дверях, растерянно улыбаясь, и Линда улыбнулась ему в ответ.
— У нас какое-то событие? — продолжал он, увидев свечи и фамильное серебро, которое выкладывалось на стол лишь по особым случаям. — Я о чем-то забыл?
— Нет, — сказала Линда, подходя к нему. — Просто мне вдруг захотелось порадовать тебя вкусным ужином, да и просто посидеть вдвоем при свечах.
Она не стала добавлять: «в последний раз». Обняв мужа за плечи, она легонько поцеловала его в щеку. Боб поцеловал ее в ответ, потом, отступив на шаг, невольно залюбовался ею.
— Ты сегодня просто обворожительна.
— Спасибо, — улыбнулась Линда.
Боб вел себя настолько естественно, что даже не верилось, что на самом деле для него все это ровным счетом ничего не значит. Она и не подозревала, что при взгляде на нее Бобу показалось, будто, его сердце пронзили острым клинком.
— Открой, пожалуйста, вино, — попросила она. — А я пока посмотрю, что там творится на кухне.
Боб откупорил бутылку и разлил вино по бокалам. Господи, и почему именно сегодня она так себя ведет? Такая теплая, приветливая, да и выглядит куда лучше, чем обычно. И как объявить ей о своем решении?
Взяв со стола нож, он задумчиво вертел его в руках.
Его нервы были натянуты до предела. Спроси его сейчас кто-нибудь, о чем он мечтает. Боб не задумываясь ответил бы: «О том, как не уйти». Нет, он не мог оставить Линду. В глубине души ему никогда не хотелось бросать все это: дом, где они прожили столько счастливых дней, конюшни с ее любимыми лошадями, свежий воздух, землю, живописные окрестности. Он словно наяву видел Линду, счастливую, с развевающимися на ветру волосами. Она скачет на вороном жеребце и весело смеется над ним, так как он отстал и никак не может ее настигнуть. Господи, неужто ему придется от всего этого отказаться? Похоже, да. Ведь он дал слово Элламарии и не может ее обмануть.
Услышав шаги Линды, Боб попытался взять себя в руки.
Когда она вошла, он уже стоял у камина и держал в руках два бокала с вином.
— За что выпьем? — спросила Линда, взяв бокал.
— За нас, конечно, — ответил Боб не задумываясь. Ему было так скверно, что хотелось умереть.
— За нас, — повторила Линда, поднимая свой бокал.
Они выпили. — Все уже готово. Садись, я принесу первое.
Боб уселся за стол, а Линда принесла на подносе две тарелки с супом и поставила одну из них перед ним.
— Боже мой, гаспачо! — воскликнул он. Это был его любимый суп, и Бобу невольно пришло в голову, уж не догадалась ли Линда, что ее ожидает.
— Надеюсь, тебе понравится, — сказала она.
Боб ел с трудом, буквально заставляя себя. Чувство вины и ненависти к самому себе портило аппетит.
— Неужели не нравится? — озабоченно спросила Линда.
— Что ты, суп восхитителен. — Он снова взялся за ложку. Наконец со вздохом облегчения отставил опустевшую тарелку в сторону. — Налить еще вина?
— Да, будь любезен.
Боб снова наполнил бокалы, надеясь, что Линда не заметит, как дрожат его пальцы.
— Принести второе?
— Да, — неловко произнес он.
На второе Линда подала вкуснейшего лосося с салатом. Когда она поставила тарелку перед мужем и накладывала еду себе, ей вдруг показалось, что они разыгрывают какой-то фарс и что в любую минуту публика разразится аплодисментами. Она украдкой посмотрела на Боба, который ковырялся в своей тарелке, и впервые увидела, как плохо он выглядит. Ее сердце преисполнилось жалости и сочувствия. Она мгновенно представила, как он растерян И одинок. Ей безумно хотелось обнять его, успокоить, сказать, что все будет в порядке; но одно ее удерживало — возможно, сам Боб хотел бы, чтобы его утешала другая.
— Как поживают «Тристан и Изольда»? — спросила она.
— На следующей неделе Адриан летит в Нью-Йорк.
Надеюсь, он что-нибудь разузнает.
— А ты тоже летишь?
Боб пожал плечами:
— Я терпеть не могу унижаться и выпрашивать деньги.
— Но мне казалось, ты любишь Нью-Йорк.
— Да, — кивнул Боб. — Просто именно сейчас я не настроен туда лететь.
Линда не стала спрашивать почему.
— В любом случае, — продолжил Боб, — Адриан будет не один. Николае Гоу летит с ним за компанию.
— Николае Гоу? — переспросила Линда. — Это, кажется, он играл Себастьяна в «Двенадцатой ночи»?
Боб кивнул:
— И он же будет сниматься в роли Тристана.
— Понятно, — кивнула Линда, насаживая на вилку крохотный кусочек рыбы. — А на роль Изольды ты уже кого-нибудь подобрал?
Она почувствовала, как Боб сразу напрягся; на его щеках выступил легкий румянец.
— Нет, мы еще не пришли к окончательному решению, — сказал он, пряча глаза.
Теперь Линда уже знала свою соперницу. Оставалось только выяснить ее имя. Впрочем, какая разница?
Боб отложил вилку и взялся за ножку бокала. Его рука едва заметно дрожала. Линда окончательно уверилась в правоте своей догадки. Итак, королеву Корнуолла будет играть эта женщина. Их разлучница. И, кто бы она ни была, в течение определенного времени она будет также играть важную роль в жизни Боба. Возможно, даже до конца жизни.
Он решительно оттолкнул тарелку.
— Больше не могу.
— Я тоже, — сказала Линда, откладывая нож с вилкой.
— Мне кажется, нам нужно поговорить, Линда, — сказал он. — Пойдем в гостиную.
Сердце у Линды оборвалось. Сейчас он скажет… Скажет, что разлюбил ее и уходит к другой. Нужно помешать ему. Сбить с толку. Перевести разговор на другую тему.
Линда на негнущихся ногах последовала за Бобом в гостиную и уселась в кресло у камина. Боб сидел напротив, глядя, как язычки пламени лижут поленья. Линда подлила Бобу вина в бокал из бутылки, которую прихватила с собой, а затем откинулась на спинку кресла.
— Боб…
— Линда…
Оба заговорили одновременно.
— Извини, — сказал он.
— Не за что.
Боб знал, что она смотрит на него в упор, но не мог заставить себя поднять глаза.
— Линда, я должен тебе кое-что сказать, — наконец пробормотал он. — Это трудно. Но я все же скажу.
— Нет, не надо, — прошептала она. — Пожалуйста, ничего не говори. Не сейчас. Я этого не вынесу.
Боб грустно покачал головой; Линда нервно наматывала пряди волос на пальцы.
— Можно я начну первая? — попросила она.
Боб молча кивнул.
Залпом осушив свой бокал, Линда заговорила:
— Я знаю, что ты хочешь мне сказать, Боб. Давно знаю.
И не хочу, чтобы ты думал… Словом, я ничуть тебя не виню. Я сама во всем виновата. Я была тебе плохой женой.
К сожалению, это слишком поздно понимаешь. Но я хочу, чтобы ты знал: я люблю тебя и буду всегда любить. Если ты передумаешь и вернешься, я буду тебя ждать. И я дождусь тебя, Боб. Я буду ночами напролет молить Бога, чтобы ты вернулся. И поверь, родной, я тебя и правда ни в чем не виню. Только надеюсь, что с ней ты обретешь свое счастье.
Боб закрыл глаза ладонями и судорожно сглотнул.
— Извини меня, Линда, — глухо простонал он. — Прости, если можешь. — Он нагнулся и взял ее за руку. — Поверь, с тобой я был счастлив. И не хочу от тебя уходить, напротив, всем сердцем хочу остаться с тобой. Но не могу.
У меня нет другого выхода. Пожалуйста, не проси, чтобы я объяснял, я просто должен уйти. И я по-прежнему люблю тебя. Это самое страшное, и это причиняет мне самую мучительную боль, я тебя люблю! И сознавать, что, несмотря на все, что я натворил, ты меня тоже любишь… Господи, если бы ты только знала, как мне без тебя плохо! Как мне будет недоставать тебя. Но только нельзя это говорить, я понимаю…
Линда, подняв голову, уставилась в потолок. Боб слышал, что она всхлипывает, но не мог заставить себя посмотреть ей в лицо.
— Ты ее любишь?
Боб тяжело вздохнул.
— Я не могу тебе врать, — глухо произнес он. — Больше не могу.
— Хорошо, тогда не отвечай, не надо. Тем более что я не смогу этого вынести.
— Да.
Долгое время они сидели и молчали. Линда хотела спросить, когда он хочет уйти, но не могла себя заставить. Ей было безумно страшно думать, что она никогда его больше це увидит. Что он встанет с кресла и уйдет навсегда. А ей останется только смотреть на пустое кресло и надеяться, что когда-нибудь он опять сядет в него. А в пятницу вечером она будет тщетно дожидаться поворота ключа в замочной скважине… Боже, как это страшно!
Наконец Боб тяжело вздохнул и произнес:
— Если бы ты только знала, как все могло повернуться, не приди ты тогда в театр.
Линда вскинула голову. В глазах ее стояли слезы.
— Не надо, Боб! — взмолилась она. — Не говори так.
Ты разрываешь мне сердце.
— Но это правда, Линда, — сказал он. — Все было бы иначе. Но теперь… слишком поздно.
— О, Боб! — всхлипнула она. — Если бы ты знал настоящую правду, ты бы никогда так не сказал.
— Настоящую? В каком смысле?
Но Линда уже повесила голову и смотрела на свой опустевший бокал.
— Так, не обращай внимания, — глухо промолвила она.
И Боб вдруг окончательно понял, что любит ее. Именно с ней, со своей законной женой, он хотел бы остаться до конца своих дней. Но судьба распорядилась иначе.
Боб встал.
— Сегодня я переночую в спальне для гостей.
Линда подняла измученное лицо. Боб понял: если она сейчас попросит его остаться с ней, он не сможет отказать.
Но она промолчала.
Он направился к двери, приостановился и сказал:
— Прости меня, если сможешь, Линда. Ты просто не представляешь, как я виноват перед тобой.
И, не оборачиваясь, вышел.
На следующее утро, едва рассвело, Линда поднялась наверх, чтобы переодеться. Всю ночь она просидела в кресле, почти не смыкая глаз. Она не могла заставить себя лечь в постель, зная, что Боб ночует в соседней спальне. В конце концов, не в силах больше мучиться, она пошла переодеваться.
Надевая костюм для верховой езды, она знала, как трудно ей сегодня будет скакать одной по местам, где они так любили ездить с Бобом.
Когда она вышла, солнце ярко сияло в лазурном небе — денек обещал выдаться безоблачным. Барри уже оседлал Петруччо, который, завидев ее, нетерпеливо заржал.
Вскочив в седло, Линда, не оборачиваясь, выехала со двора. А если бы она обернулась, то увидела бы Боба, который, стоя у окна, провожал ее взглядом. Ей не суждено было увидеть ни безграничной печали в его глазах, ни потеков от слез на щеках. Постояв еще немного, Боб пошел в спальню — в их спальню — и принялся собирать вещи.
Глава 34
Стоя в дверях старого дома своих родителей, Вики с улыбкой наблюдала, как Дженнин играет в саду с ее малолетней кузиной. Они приехали сюда в пятницу вечером.
Дженнин так устала, что буквально валилась с ног. Зато теперь, всего два дня спустя, на нее было любо-дорого смотреть. Во всяком случае, домочадцы Вики в ней просто души не чаяли. Сегодня утром совершенно неожиданно для всех нагрянул кузен Вики, Пол, со своей женой. Они ехали в Корнуолл и заскочили по дороге, чтобы погостить дня три.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43