Птица иного полета! Чего только стоят литые мышцы на его широкой груди. Нет, глаза ее оказались куда более цепкими, чем ее мозги. На бланке с заявкой на участие в конкурсе следовало бы указать – «Кроме абсолютных неудачников». Тогда бы эти паршивцы, ее ученики, ни за что не рискнули бы отправить от ее имени заявку на участие в этом чертовом конкурсе.Выпущенный Китом пузырь лопнул с громким хлопком, словно где-то рядом прогремел пистолетный выстрел. Ага, подумала Шелли, пора искать укрытие, и чем дальше отсюда, тем лучше. Например в Новой Зеландии. Ее «суженый» быстро втянул розовым языком липкие остатки жвачки. Брови кузнеца взлетели от удивления так высоко, что почти слились с волосами спадавшими на лоб.– Ладно, если она не против, то и я тоже, – развязно заявил Кит после слегка затянувшейся паузы.Их тотчас объявили мужем и женой, и Шелли скорее почувствовала, чем увидела, как под вспышки бесчисленных блицев, в слепящем свете софитов телевизионной команды ей на палец скользнуло золотое кольцо. За этим последовало прикосновение пухлых губ Кита – она узнала их по вкусу жевательной резинки. Сердце снова неистово забилось в груди, разгоняя кровь по жилам с небывалой скоростью. К молодоженам тотчас устремилась толпа спонсоров и радиорепортеров – поздравить с законным браком. На Шелли обрушился ливень слащавых поздравлений вперемешку с на редкость неискренними поцелуями.Телеведущий отпустил несколько плоских острот: мол, невеста попала в мужнины руки и к тому же даром, «а ведь за нее при желании можно было бы заломить хорошую цену, как вы думаете?» – после чего сунул микрофон в лицо Киту Кинкейду:– Ну как, может, дадите пару добрых советов тем, кто еще не обзавелся парой?Жениха долго уламывать не пришлось. Кит Кинкейд живо сообразил, что от него требуется.– Эй, парни, главное – вовремя лизнуть ей одно место, и дело в шляпе!Теперь уже брови телеведущего переместились как минимум на пару дюймов выше его шевелюры.– Да-да, – добавил Кит, выразительно подмигнув, – немного зубной пасты купидона, и она ваша.После этой реплики брови ведущего взмыли, казалось, уже в воздух.Улыбка Шелли была такой натянутой, что ей самой стало страшно, как бы она, подобно жгуту, не перекрыла кровообращение.
Половые различия: Преданность. Женщинам нужна любовь, свадебные колокола и счастливое замужество. Мужчинам нужна «оттяжная ночка», желательно как минимум с семью бисексуальными проститутками. Глава 3Воинский призыв Брачные церемонии нужно проводить исключительно в Лурде, потому что если вам хочется, чтобы брак оказался счастливым, определенно требуется чудо. Так размышляла Шелли. Вокруг нее в зале отеля «Балморал» в Эдинбурге – массивном здании на Принцесс-стрит, чем-то напоминающем севший на мель «Титаник», – гудел праздник, устроенный в честь их с Китом бракосочетания. После встречи с представителями прессы молодоженов препроводили в небольшую комнату, чтобы они могли переодеться в предоставленные спонсорами наряды.Шелли, у которой уже свело челюсти от необходимости улыбаться в объективы, тем не менее заставила себя изобразить очередную улыбку, когда ей подарили весьма откровенное мини-платье от Версаче из золотистого ламе. К тому моменту когда она, изображая бурную радость, рассыпалась в благодарностях за билет на тропический остров Реюньон, в придачу к которому полагался чемодан, набитый яркими летними платьями и эротическим нижним бельем, щеки ее сводило судорогой. За последние несколько часов она слегка протрезвела и теперь скорее напоминала манекен, какой обычно используют для проверки автомобилей на прочность. Кстати, подумалось ей, Кит Кинкейд и есть тот самый внедорожник, что несется навстречу, грозя раздавить в лепешку.Шелли на минуту отвернулась от своего новоиспеченного мужа, чтобы разгладить складки белого шифона, которые струились вокруг ее ног, подобно сбежавшему молоку. Что ж, лить слезы поздно, грустно подумала она.Кит отказался взять ключ от гостиничного номера, сославшись на то, что остановится у друзей. Сбросив с себя взятый напрокат смокинг, он отказался надеть костюм от Армани, протянутый ему представителем телекомпании, а вытащил из своего видавшего виды рюкзака ворох одежды – протертые до дыр джинсы, из порванного заднего кармана которых торчала пачка презервативов, не менее потертую бархатную рубашку с воротником из акульей кожи и пружинный нож. Нож?– И ты отправишься в свадебное путешествие вот так?! – спросила его Шелли, не веря собственным глазам.– Ну.– А сейчас ты куда? На какую-нибудь оргию? Почему не хочешь остаться здесь, в отеле, со мной?– Мы с тобой женаты всего пять минут, и ты уже норовишь распоряжаться, что мне надеть. Да еще спрашиваешь, куда я собрался! – Кит сорвал с головы цилиндр и подбросил его к потолку. Злосчастный головной убор зацепился за рожок люстры, где одиноко повис, слегка покачиваясь. – Любовь порой ослепляет. Не то что женитьба. Вот что моментально открывает нам глаза, – с горечью добавил он.– Откуда… откуда тебе это известно? – Шелли снова обрела дар речи. – Ты ведь написал в анкете, что никогда не был женат.– Что? – Кит почему-то не осмеливался смотреть ей в глаза. На его лице, подобно гонимому ветром облаку, промелькнуло странное выражение, будто ему вспомнилось что-то неприятное.У Шелли появилось чувство, будто она невзначай только что потянула за предохранительную чеку гранаты и вот-вот громыхнет взрыв.– Если ты так негативно относишься к браку, зачем было принимать участие в конкурсе? – выпалила она, совершенно сбитая с толку.– Я американец, – нашелся с ответом Кит. – Импульсивное поведение для нас норма!Он рассмеялся, но в смехе этом уже не чувствовалось прежнего задора. Лицо его сделалось задумчивым.У Шелли возникло подозрение, что этому парню уже столько раз давали под зад коленкой, что он давно заслужил дополнительные очки. Ей с грустью вспомнились два других финалиста, которых она видела на свадебном приеме. Взять хотя бы того милого и рассудительного программиста из Ипсвича. Он хотя и изъяснялся в основном на чудовищном компьютерном жаргоне, зато был горячим сторонником вторичной переработки бумаги и пластика. А нотариус из Милтон-Кейнс? Такой, как он, вряд ли станет кричать на весь мир, что он большой любитель совершать дерзкие вылазки в любовный каньон.– А ты почему? – Кит стянул с себя рубашку, обнажив мощную грудь, и с вызовом посмотрел на Шелли. – Я имею в виду, каким ветром тебя занесло на этот конкурс? – В его голосе прозвучала усталость, чего Шелли прежде не замечала.– Я же объяснила. Заявку от моего имени отправили ученики. Вот я и влипла.– Ученики? – переспросил Кит, буравя ее взглядом. – Ты говорила мне, что это были твои друзья. Первый раз слышу от тебя о каких-то учениках.– Я веду у них уроки музыки. Преподаю игру на гитаре в одной из лондонских школ. Игру на рок-гитаре, если ты в состоянии в это поверить. – Но в твоей анкете сказано, что ты исполняешь классику.– Я тут ни при чем. Ученички постарались. И я действительно исполняю классику, вернее исполняла, потому что теперь я не выступаю на сцене. – Шелли плотно сжала губы, словно только что накрасила их губной помадой.– Погоди, то есть ты вообще больше не выступаешь? – Господи, подумала Шелли, не самый простой вопрос.Интересно, в какой именно момент ей изменило самообладание? Наверное, вскоре после того, как ее мать стала жертвой обезумевших раковых клеток. Шелли тогда словно окаменела прямо во время исполнения прелюдии Баха к Четвертой сюите для лютни. Ей казалось, боль от воспоминаний о пережитом в ту минуту унижении с годами притупилась, но вот теперь ее снова обдало горячей волной стыда. И в которой раз она ощутила внутри себе тугой узел ужаса. Тишина, возникшая тогда под сводами «Вигмор-Холла», показалась ей еще более оглушительной, нежели трубный рев крови в ее жилах. После того момента Шелли, виртуоз, лауреат нескольких премий, чьи пальцы творили с гитарными струнами настоящие чудеса, зарыла в землю свой талант и начала жизнь странствующего преподавателя, обучая технике «тяжелого металла» прыщавых подростков из школьных ансамблей с весьма выразительными названиями вроде «Рвотные массы», «Содержимое желудка» или «Адская дефекация».– Страх сцены, – тихо призналась она.– То есть ты на самом деле всего лишь школьная учительница? – Ее супруг выпустил к небу облако табачного дыма.– Если бы ты хотя бы на пару секунд послушал то, что я рассказывала, вместо того чтобы произносить монологи, ты бы понял это еще в машине.– Я думал, ты артистка. Сама знаешь, как говорится: кто умеет, тот делает, кто не умеет, преподает, – произнес он довольно мрачно и снял брюки. – А кто не умеет преподавать, становится учителем музыки.В другой раз Шелли, наверное, нашла бы что сказать, но только не сейчас, когда он стоял перед ней в обтягивающих трусах производства фирмы «Калвин Клайн». Представшее взору зрелище напрочь отбило у нее способность соображать, превратив в этакое безгласное растение. Единственная реакция, на которую можно было рассчитывать, – это фотосинтез.– М-м-м…Шелли заставила себя отвести глаза от потрясающего мужского тела, рассчитывая, что в результате вернется дар речи.– Что ж, мистер Кинкейд, по крайней мере вам нет необходимости полностью раздеваться, чтобы доказать миру, что вы естественный блондин.– Знаешь, детка, шуточки про дур блондинок мне по барабану, потому что, как и Долли Партон, я, во-первых, не дурак, а во-вторых, не блондинка, да и не блондин, если уж на то пошло.С этими словами он схватил в кулак прядь волос и дернул. Кужасу Шелли, волосы, вернее парик, осталисьу него в руке. Кит отшвырнул парик и тряхнул пышной гривой черных кудрей.Шелли вытаращилась на мужа, открыв от изумления рот. Кто он такой на самом деле, этот тип, непостижимый мужчина, за которого она – Боже святый! – только что вышла замуж? Шелли начала по-другому воспринимать огонь, что сверкал во взгляде Кита Кинкейда. Теперь в этом огне ей виделось безумие. Господи, как могла она связать себя брачными узами с человеком, которого видит впервые в жизни? Или у нее совершенно отшибло мозги? Как вообще она могла позволить то, что произошло в машине, причем с совершенным незнакомцем? Кто она такая – новоявленная Бланш Дюбуа? Бланш Дюбуа – героиня пьесы Теннесси Уильямса «Трамвай "Желание"».
Шелли чувствовала, как у нее начинается нервный тик. Кит Кинкейд, с его черной гривой и глазами авантюриста, как ни в чем не бывало натянул на свой симпатичный зад поношенные джинсы, надел бархатную рубашку с воротником из акульей кожи и заткнул пружинный нож за голенище ковбойских сапог, после чего игриво похлопал Шелли по щеке толстой пачкой банкнот – первой частью причитающегося им обоим приза размером в двадцать пять тысяч фунтов.– Увидимся во время медового месяца, детка. Кстати, желаю тебе приятно провести Валентинов день!Это меньше всего походило на перемирие. У Шелли в голове вертелась всего одна мысль, нечто такое жалобное и слезливое в духе: «Хочу к маме!»В следующее мгновение дверь за красивым задом ее мужа закрылась, и Шелли осталась стоять в полном одиночестве. Постепенно ей со всей очевидностью стало ясно: супружеская жизнь с Китом Кинкейдом будет сродни визиту к стоматологу, только без анестезии.
Половые различия: Религия. Многие пары разводятся по религиозным мотивам. Он считает себя Богом, она же придерживается насчет него совершенно иного мнения. Глава 4Превентивный удар В среду, 15 февраля, в первый день медового месяца, радости у Шелли было, что называется, полные трусы, прикрытые новенькой юбкой от Версаче. Странное поведение Кита возле стойки портье она решила объяснить нервным перенапряжением или опьянением. Ей подфартило отхватить в мужья потрясного – чертовски сексапильного, хотя и немного чокнутого – американца, с которым они вскоре познакомятся ближе в окружении простыней, подушек и пуховых одеял. Как не дать согласия на переезд на седьмое небо? Мчась на лимузине в направлении эдинбургского аэропорта, Шелли парила в небесах даже выше седьмого неба – оно осталось где-то далеко внизу.Сладострастная истина заключалась в том, что Кит Кинкейд подарил Шелли Грин ее первый в жизни оргазм. Это было сродни чуду. Сродни библейскому откровению. Наверное, даже Нил Армстронг, первым ступивший на поверхность Луны («Я вижу! Я вижу!»), был потрясен куда меньше, чем она. Маленький шажок для мужчины… и гигантский шаг для женщины! То, что произошло между ними в лимузине, было столь эротично, что Шелли на мгновение показалось, будто она участвует в шведском кинофильме, только без мебели «ИКЕА» и лыжного трикотажного костюма.Нет, она прекрасно понимала, что вела себя как распутница. Потому что порядочные девушки так не поступают, А ведь она всю свою жизнь оставалась именно Хорошей, Порядочной Девушкой. И к чему это привело? Даже ее собственный кот, и тот изменил ей, предпочтя инструкторшу по лечебной физкультуре, жившую этажом ниже. Что же до сексуальной жизни, то тут уж – кто бы мог подумать!.. – она переплюнула даже богобоязненных пуритан-менонитов. Подарите ей белый чепец, посадите в крытый фургон, и она безропотно начнет перебирать зерно или взбивать масло.Нет, видимо, пора стать плохой. Именно так. Безжалостной. Импульсивной. Дикой. Вести себя, как какой-нибудь Калигула. Да что там римские императоры по сравнению с ней! Принести сюда тучных тельцов! А не эти самые штуки, что у вас выше носков. Не вибратором единым жива женщина!Шелли была так взбудоражена, что отщелкала целую фотопленку, прежде чем зарегистрировала билет, – целую катушку снимков с видами на крылатые машины эдинбургского аэропорта. Ей хотелось запечатлеть для истории буквально каждую мелочь. Но где же, недоумевала она, пытаясь привести в божеский вид непокорные волосы – те никак не желали слушаться, несмотря на то что в ванной отеля вроде бы удалось одержать над ними победу при помощи геля, – где же, черт побери, ее красавчик жених? Куда он запропастился?Шелли обвела взглядом толпу в зале вылетов, однако разглядела лишь бесконечную очередь, змеившуюся к стойке регистрации. Она заняла место за каким-то бородачом, который копался в карманах в поисках то ли паспорта, то ли – кто его знает? – конверта со спорами сибирской язвы.– Уехал?! Что вы хотите сказать этим «уехал»?– Прошлой ночью. Улетел в Лондон. Там сел на первый же самолет, летевший на Маврикий, а потом снова пересел – и теперь уже на Реюньоне. Коварный американский ублюдок.Эту информацию выдала Габи Конран, невысокого роста особа с грубыми чертами лица – было в ней что-то от дикого лесного существа. Говорила она с хорошо поставленным акцентом уроженки Ист-Энда и носила модные, нарочито уродливые массивные очки, бывшие популярными в шестидесятые годы среди ученых-интеллектуалов. И хотя на вчерашнем приеме ее даже коротко не представили Шелли, по обилию багажа было ясно, что Габи – режиссер телевизионного реалити-шоу «Одинокие сердца». В свое время легендарный Скотт отправился к Северному полюсу с куда меньшим количеством груза.Хотя Северное полушарие дрожало под тонким покрывалом сырого и серого февральского тумана, для исполнительных редакторов британских телевизионных станций, программы которых снимаются за три месяца до выхода в эфир, в воздухе запахло весной. А когда в воздухе чувствуется дыхание весны, мысли любой женщины обращаются к любви, особенно если эта женщина по профессии исполнительный редактор телевидения. В это утро – неведомо для Шелли – в аэропорту Хитроу ждали своего рейса шесть разных пар, чтобы отправиться в романтическое путешествие в компании с присосавшейся к ним наподобие рыб-прилипал бригадой телевизионщиков. «Не первые, но единственные», «Свидание вслепую», «Рынок знакомств», «Гормональная преисподняя» – в каждом телеконкурсе главная цель участников состояла в том, чтобы обеспечить себе партнера по спариванию, а цель телезрителей – оценить по достоинству этих партнеров.– Почему же он уехал один, без меня? – Похоже, брачный союз с Китом Кинкейдом окажется делом более сложным, чем с обычным представителем рода человеческого. – Может, мне стоит сэкономить на визитах к психиатру и развестись прямо сейчас?Габи поправила пальцем съехавшие на кончик носа очки в черной оправе и побледнела.– Послушай, все мужики – дерьмо. Ума не приложу, как они при ходьбе ухитряются не касаться земли костяшками пальцев. Правда, Кинкейд – исключение. Ничего не скажешь, на редкость красивый экземпляр, такого еще поискать! Большинство девушек вполне устроил бы любой тип, еще не растерявший всех волос и не имеющий на теле следов от пирсинга. А этот парень – настоящая трахательная динамо-машина. Так что хватит ныть!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
Половые различия: Преданность. Женщинам нужна любовь, свадебные колокола и счастливое замужество. Мужчинам нужна «оттяжная ночка», желательно как минимум с семью бисексуальными проститутками. Глава 3Воинский призыв Брачные церемонии нужно проводить исключительно в Лурде, потому что если вам хочется, чтобы брак оказался счастливым, определенно требуется чудо. Так размышляла Шелли. Вокруг нее в зале отеля «Балморал» в Эдинбурге – массивном здании на Принцесс-стрит, чем-то напоминающем севший на мель «Титаник», – гудел праздник, устроенный в честь их с Китом бракосочетания. После встречи с представителями прессы молодоженов препроводили в небольшую комнату, чтобы они могли переодеться в предоставленные спонсорами наряды.Шелли, у которой уже свело челюсти от необходимости улыбаться в объективы, тем не менее заставила себя изобразить очередную улыбку, когда ей подарили весьма откровенное мини-платье от Версаче из золотистого ламе. К тому моменту когда она, изображая бурную радость, рассыпалась в благодарностях за билет на тропический остров Реюньон, в придачу к которому полагался чемодан, набитый яркими летними платьями и эротическим нижним бельем, щеки ее сводило судорогой. За последние несколько часов она слегка протрезвела и теперь скорее напоминала манекен, какой обычно используют для проверки автомобилей на прочность. Кстати, подумалось ей, Кит Кинкейд и есть тот самый внедорожник, что несется навстречу, грозя раздавить в лепешку.Шелли на минуту отвернулась от своего новоиспеченного мужа, чтобы разгладить складки белого шифона, которые струились вокруг ее ног, подобно сбежавшему молоку. Что ж, лить слезы поздно, грустно подумала она.Кит отказался взять ключ от гостиничного номера, сославшись на то, что остановится у друзей. Сбросив с себя взятый напрокат смокинг, он отказался надеть костюм от Армани, протянутый ему представителем телекомпании, а вытащил из своего видавшего виды рюкзака ворох одежды – протертые до дыр джинсы, из порванного заднего кармана которых торчала пачка презервативов, не менее потертую бархатную рубашку с воротником из акульей кожи и пружинный нож. Нож?– И ты отправишься в свадебное путешествие вот так?! – спросила его Шелли, не веря собственным глазам.– Ну.– А сейчас ты куда? На какую-нибудь оргию? Почему не хочешь остаться здесь, в отеле, со мной?– Мы с тобой женаты всего пять минут, и ты уже норовишь распоряжаться, что мне надеть. Да еще спрашиваешь, куда я собрался! – Кит сорвал с головы цилиндр и подбросил его к потолку. Злосчастный головной убор зацепился за рожок люстры, где одиноко повис, слегка покачиваясь. – Любовь порой ослепляет. Не то что женитьба. Вот что моментально открывает нам глаза, – с горечью добавил он.– Откуда… откуда тебе это известно? – Шелли снова обрела дар речи. – Ты ведь написал в анкете, что никогда не был женат.– Что? – Кит почему-то не осмеливался смотреть ей в глаза. На его лице, подобно гонимому ветром облаку, промелькнуло странное выражение, будто ему вспомнилось что-то неприятное.У Шелли появилось чувство, будто она невзначай только что потянула за предохранительную чеку гранаты и вот-вот громыхнет взрыв.– Если ты так негативно относишься к браку, зачем было принимать участие в конкурсе? – выпалила она, совершенно сбитая с толку.– Я американец, – нашелся с ответом Кит. – Импульсивное поведение для нас норма!Он рассмеялся, но в смехе этом уже не чувствовалось прежнего задора. Лицо его сделалось задумчивым.У Шелли возникло подозрение, что этому парню уже столько раз давали под зад коленкой, что он давно заслужил дополнительные очки. Ей с грустью вспомнились два других финалиста, которых она видела на свадебном приеме. Взять хотя бы того милого и рассудительного программиста из Ипсвича. Он хотя и изъяснялся в основном на чудовищном компьютерном жаргоне, зато был горячим сторонником вторичной переработки бумаги и пластика. А нотариус из Милтон-Кейнс? Такой, как он, вряд ли станет кричать на весь мир, что он большой любитель совершать дерзкие вылазки в любовный каньон.– А ты почему? – Кит стянул с себя рубашку, обнажив мощную грудь, и с вызовом посмотрел на Шелли. – Я имею в виду, каким ветром тебя занесло на этот конкурс? – В его голосе прозвучала усталость, чего Шелли прежде не замечала.– Я же объяснила. Заявку от моего имени отправили ученики. Вот я и влипла.– Ученики? – переспросил Кит, буравя ее взглядом. – Ты говорила мне, что это были твои друзья. Первый раз слышу от тебя о каких-то учениках.– Я веду у них уроки музыки. Преподаю игру на гитаре в одной из лондонских школ. Игру на рок-гитаре, если ты в состоянии в это поверить. – Но в твоей анкете сказано, что ты исполняешь классику.– Я тут ни при чем. Ученички постарались. И я действительно исполняю классику, вернее исполняла, потому что теперь я не выступаю на сцене. – Шелли плотно сжала губы, словно только что накрасила их губной помадой.– Погоди, то есть ты вообще больше не выступаешь? – Господи, подумала Шелли, не самый простой вопрос.Интересно, в какой именно момент ей изменило самообладание? Наверное, вскоре после того, как ее мать стала жертвой обезумевших раковых клеток. Шелли тогда словно окаменела прямо во время исполнения прелюдии Баха к Четвертой сюите для лютни. Ей казалось, боль от воспоминаний о пережитом в ту минуту унижении с годами притупилась, но вот теперь ее снова обдало горячей волной стыда. И в которой раз она ощутила внутри себе тугой узел ужаса. Тишина, возникшая тогда под сводами «Вигмор-Холла», показалась ей еще более оглушительной, нежели трубный рев крови в ее жилах. После того момента Шелли, виртуоз, лауреат нескольких премий, чьи пальцы творили с гитарными струнами настоящие чудеса, зарыла в землю свой талант и начала жизнь странствующего преподавателя, обучая технике «тяжелого металла» прыщавых подростков из школьных ансамблей с весьма выразительными названиями вроде «Рвотные массы», «Содержимое желудка» или «Адская дефекация».– Страх сцены, – тихо призналась она.– То есть ты на самом деле всего лишь школьная учительница? – Ее супруг выпустил к небу облако табачного дыма.– Если бы ты хотя бы на пару секунд послушал то, что я рассказывала, вместо того чтобы произносить монологи, ты бы понял это еще в машине.– Я думал, ты артистка. Сама знаешь, как говорится: кто умеет, тот делает, кто не умеет, преподает, – произнес он довольно мрачно и снял брюки. – А кто не умеет преподавать, становится учителем музыки.В другой раз Шелли, наверное, нашла бы что сказать, но только не сейчас, когда он стоял перед ней в обтягивающих трусах производства фирмы «Калвин Клайн». Представшее взору зрелище напрочь отбило у нее способность соображать, превратив в этакое безгласное растение. Единственная реакция, на которую можно было рассчитывать, – это фотосинтез.– М-м-м…Шелли заставила себя отвести глаза от потрясающего мужского тела, рассчитывая, что в результате вернется дар речи.– Что ж, мистер Кинкейд, по крайней мере вам нет необходимости полностью раздеваться, чтобы доказать миру, что вы естественный блондин.– Знаешь, детка, шуточки про дур блондинок мне по барабану, потому что, как и Долли Партон, я, во-первых, не дурак, а во-вторых, не блондинка, да и не блондин, если уж на то пошло.С этими словами он схватил в кулак прядь волос и дернул. Кужасу Шелли, волосы, вернее парик, осталисьу него в руке. Кит отшвырнул парик и тряхнул пышной гривой черных кудрей.Шелли вытаращилась на мужа, открыв от изумления рот. Кто он такой на самом деле, этот тип, непостижимый мужчина, за которого она – Боже святый! – только что вышла замуж? Шелли начала по-другому воспринимать огонь, что сверкал во взгляде Кита Кинкейда. Теперь в этом огне ей виделось безумие. Господи, как могла она связать себя брачными узами с человеком, которого видит впервые в жизни? Или у нее совершенно отшибло мозги? Как вообще она могла позволить то, что произошло в машине, причем с совершенным незнакомцем? Кто она такая – новоявленная Бланш Дюбуа? Бланш Дюбуа – героиня пьесы Теннесси Уильямса «Трамвай "Желание"».
Шелли чувствовала, как у нее начинается нервный тик. Кит Кинкейд, с его черной гривой и глазами авантюриста, как ни в чем не бывало натянул на свой симпатичный зад поношенные джинсы, надел бархатную рубашку с воротником из акульей кожи и заткнул пружинный нож за голенище ковбойских сапог, после чего игриво похлопал Шелли по щеке толстой пачкой банкнот – первой частью причитающегося им обоим приза размером в двадцать пять тысяч фунтов.– Увидимся во время медового месяца, детка. Кстати, желаю тебе приятно провести Валентинов день!Это меньше всего походило на перемирие. У Шелли в голове вертелась всего одна мысль, нечто такое жалобное и слезливое в духе: «Хочу к маме!»В следующее мгновение дверь за красивым задом ее мужа закрылась, и Шелли осталась стоять в полном одиночестве. Постепенно ей со всей очевидностью стало ясно: супружеская жизнь с Китом Кинкейдом будет сродни визиту к стоматологу, только без анестезии.
Половые различия: Религия. Многие пары разводятся по религиозным мотивам. Он считает себя Богом, она же придерживается насчет него совершенно иного мнения. Глава 4Превентивный удар В среду, 15 февраля, в первый день медового месяца, радости у Шелли было, что называется, полные трусы, прикрытые новенькой юбкой от Версаче. Странное поведение Кита возле стойки портье она решила объяснить нервным перенапряжением или опьянением. Ей подфартило отхватить в мужья потрясного – чертовски сексапильного, хотя и немного чокнутого – американца, с которым они вскоре познакомятся ближе в окружении простыней, подушек и пуховых одеял. Как не дать согласия на переезд на седьмое небо? Мчась на лимузине в направлении эдинбургского аэропорта, Шелли парила в небесах даже выше седьмого неба – оно осталось где-то далеко внизу.Сладострастная истина заключалась в том, что Кит Кинкейд подарил Шелли Грин ее первый в жизни оргазм. Это было сродни чуду. Сродни библейскому откровению. Наверное, даже Нил Армстронг, первым ступивший на поверхность Луны («Я вижу! Я вижу!»), был потрясен куда меньше, чем она. Маленький шажок для мужчины… и гигантский шаг для женщины! То, что произошло между ними в лимузине, было столь эротично, что Шелли на мгновение показалось, будто она участвует в шведском кинофильме, только без мебели «ИКЕА» и лыжного трикотажного костюма.Нет, она прекрасно понимала, что вела себя как распутница. Потому что порядочные девушки так не поступают, А ведь она всю свою жизнь оставалась именно Хорошей, Порядочной Девушкой. И к чему это привело? Даже ее собственный кот, и тот изменил ей, предпочтя инструкторшу по лечебной физкультуре, жившую этажом ниже. Что же до сексуальной жизни, то тут уж – кто бы мог подумать!.. – она переплюнула даже богобоязненных пуритан-менонитов. Подарите ей белый чепец, посадите в крытый фургон, и она безропотно начнет перебирать зерно или взбивать масло.Нет, видимо, пора стать плохой. Именно так. Безжалостной. Импульсивной. Дикой. Вести себя, как какой-нибудь Калигула. Да что там римские императоры по сравнению с ней! Принести сюда тучных тельцов! А не эти самые штуки, что у вас выше носков. Не вибратором единым жива женщина!Шелли была так взбудоражена, что отщелкала целую фотопленку, прежде чем зарегистрировала билет, – целую катушку снимков с видами на крылатые машины эдинбургского аэропорта. Ей хотелось запечатлеть для истории буквально каждую мелочь. Но где же, недоумевала она, пытаясь привести в божеский вид непокорные волосы – те никак не желали слушаться, несмотря на то что в ванной отеля вроде бы удалось одержать над ними победу при помощи геля, – где же, черт побери, ее красавчик жених? Куда он запропастился?Шелли обвела взглядом толпу в зале вылетов, однако разглядела лишь бесконечную очередь, змеившуюся к стойке регистрации. Она заняла место за каким-то бородачом, который копался в карманах в поисках то ли паспорта, то ли – кто его знает? – конверта со спорами сибирской язвы.– Уехал?! Что вы хотите сказать этим «уехал»?– Прошлой ночью. Улетел в Лондон. Там сел на первый же самолет, летевший на Маврикий, а потом снова пересел – и теперь уже на Реюньоне. Коварный американский ублюдок.Эту информацию выдала Габи Конран, невысокого роста особа с грубыми чертами лица – было в ней что-то от дикого лесного существа. Говорила она с хорошо поставленным акцентом уроженки Ист-Энда и носила модные, нарочито уродливые массивные очки, бывшие популярными в шестидесятые годы среди ученых-интеллектуалов. И хотя на вчерашнем приеме ее даже коротко не представили Шелли, по обилию багажа было ясно, что Габи – режиссер телевизионного реалити-шоу «Одинокие сердца». В свое время легендарный Скотт отправился к Северному полюсу с куда меньшим количеством груза.Хотя Северное полушарие дрожало под тонким покрывалом сырого и серого февральского тумана, для исполнительных редакторов британских телевизионных станций, программы которых снимаются за три месяца до выхода в эфир, в воздухе запахло весной. А когда в воздухе чувствуется дыхание весны, мысли любой женщины обращаются к любви, особенно если эта женщина по профессии исполнительный редактор телевидения. В это утро – неведомо для Шелли – в аэропорту Хитроу ждали своего рейса шесть разных пар, чтобы отправиться в романтическое путешествие в компании с присосавшейся к ним наподобие рыб-прилипал бригадой телевизионщиков. «Не первые, но единственные», «Свидание вслепую», «Рынок знакомств», «Гормональная преисподняя» – в каждом телеконкурсе главная цель участников состояла в том, чтобы обеспечить себе партнера по спариванию, а цель телезрителей – оценить по достоинству этих партнеров.– Почему же он уехал один, без меня? – Похоже, брачный союз с Китом Кинкейдом окажется делом более сложным, чем с обычным представителем рода человеческого. – Может, мне стоит сэкономить на визитах к психиатру и развестись прямо сейчас?Габи поправила пальцем съехавшие на кончик носа очки в черной оправе и побледнела.– Послушай, все мужики – дерьмо. Ума не приложу, как они при ходьбе ухитряются не касаться земли костяшками пальцев. Правда, Кинкейд – исключение. Ничего не скажешь, на редкость красивый экземпляр, такого еще поискать! Большинство девушек вполне устроил бы любой тип, еще не растерявший всех волос и не имеющий на теле следов от пирсинга. А этот парень – настоящая трахательная динамо-машина. Так что хватит ныть!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32