А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Теперь этим занимаются компьютеры. Вот ты, например, британка и поэтому склонна к пессимизму. У тебя третья группа крови, резус отрицательный. Угадал? – Кит Кинкейд широко улыбнулся. – Ты подумай сама! Дом! Машина! Не говоря уж о больших бабках! По двадцать пять тысяч фунтов на нос сегодня плюс еще столько же в конце недели, если мы с тобой поженимся, плюс еще полтинник, если продержимся до конца года!– Извини, Кит, но деньги еще не все.– Знаю, знаю. К ним еще прилагаются пластиковая кредитная карточка и дорожные чеки! А романтическое путешествие!.. Говорят, этот курорт на Реюньоне такой дорогущий, что туда не осмеливается сунуть нос даже морской прилив.Шелли улыбнулась. Кит, конечно, пошляк, но остроумия ему тоже не занимать. Не худшее качество для Бога Любви.– Послушай, не сочти, будто мне не нравятся райские уголки с певучими названиями в окружении лазурного моря, и, что самое главное, в которые отправляешься бесплатно, но я…– Брось! В нашем с тобой возрасте «темпус», как говорится, летит сломя голову, словно никакого завтра не предвидится.Шелли воспрянуладухом.– В таком случае in vino Veritas.Кит посмотрел на нее непонимающе.– Это по-латыни. Ты учил латынь?Вопрос был задан явно не к месту. Можно подумать, она забыла, что знанием латыни обязана покойной матери – та прочно вбила в нее мертвый язык вместе с основами музыки.– Послушай, детка, только не надо грузить меня всяким научным дерьмом. У себя в Арканзасе я в пятнадцать лет вышел из стен школы для малолетних преступников. – Кит Кинкейд сунул в рот очередную пластинку жевательной резинки. – Я автодидакт.Шелли была вынуждена признать, что ее познания в лингвистике не распространяются на подобную лексику.– Самоучка. Я сам откопал в словаре это слово. – Он довольно осклабился. – А ты?– Свои подростковые годы я провела в тоске и скуке средней школы в Кардиффе, после чего поступила в музыкальное училище.– Хочешь, я покажу тебе шрамы? Я резал себе вены. Чур, только при условии, что ты мне покажешь свои. – Кит Кинкейд, задрав голову, одним глотком осушил бокал шампанского. Шелли как завороженная смотрела на его смуглую шею. – Черт, все было не так уж и погано. Куда хуже другое – ко мне клеился тренер-педофил. И это в католической школе, сделавшей девизом слова «Мы хотим быть сплоченней! Мы стремимся все выше!».И вновь из груди Шелли вырвался смех, скорее похожий на сдавленное чихание. Она сама удивилась его силе. Кит рассмеялся в ответ – вышел отдающий сигаретным дымком, соблазнительный полуночный смешок, от которого пульс у нее забился в два раза быстрее положенного.– Послушай, что тебе терять, Шелли Грин? Ты только скажи «да», и я обещаю, что когда мы с тобой после медового месяца вернемся в Лондон, я наговорю про тебя с телеэкрана кучу приятных вещей. А ты, в свою очередь, скажешь, что я даже лучше, чем пакистанский слон. – Он игриво подмигнул ей. – Ведь что бы там ни утверждали ваши женские журнальчики, размер имеет значение.– Вы имеете в виду размер самоуверенности? – едко поинтересовалась Шелли. – Могу заранее успокоить, этого качества в вас с избытком. Вы уж меня извините, Кит, но замуж я не собираюсь. Знаете, почему подвенечное платье белое? Потому что кухонные приборы тоже белые, – добавила она с жаром. – Кстати, вам известно, как расшифровывается слово «жена»? ЖЕНА. Жрачка, Е…, На Аборт.Кит неожиданно. взял ее за подбородок, повернул к себе бледное лицо, чуть откинул ее голову и выпустил вдоль шеи струю шампанского.– Что-что ты сказала? – Его пухлые губы капризно надулись. – Неужели ты не веришь в любовь с первого взгляда?Шелли сглотнула комок и отвела его руку в сторону.– И со второго не верю. Что уж там говорить о первом!Однако несмотря на трезвое отношение к любви (любовь – это разновидность самообмана, генетически запрограммированная в нас с целью обеспечить продолжение рода, а романтическая любовь своим существованием обязана в первую очередь Голливуду), Шелли поймала себя на том, что она уже предается мысленным фантазиям: какое пикантное сообщение они с Китом оставят на своем автоответчике.Американец окинул ее довольно агрессивным взглядом.– Это почему же ты не веришь в любовь? – Он с вальяжным видом вытащил из-за резинки трусов «Калвин Клайн» пачку «Мальборо» и закурил. – Ты что, не хотела бы ни в кого влюбиться? Втюриться по уши? Потерять голову? Не спать ночами? Ловить кайф от оргазма?Шелли многозначительно посмотрела на табличку «Не курить» в салоне лимузина.– Ты что, никогда не была замужем? – Сквозь голубые кольца дыма Кинкейд пригвоздил ее холодным, оценивающим взглядом, а потом задал самый больной вопрос: – Или, может, даже не ходила на свидания? Черт, у меня их было столько, что мне за одно это полагается приз! – Тут он расхохотался, причем так заливисто, что Шелли смутилась и не смогла сдержать улыбку.– Ты когда-нибудь в кого-нибудь влюблялась?– Только раз. В музыканта. Он играл на гобое. Я была от него без ума. Несмотря на то что он не любил молоко и был воинствующим вегетарианцем.– И что же у вас не срослось? Погоди, дай попробую угадать. Не иначе как он сказал, что не может тебя трахнуть, поскольку вегетарианец.Шелли фыркнула. Шампанское приятно щекотало ноздри. Что не помешало ей, однако, ощутить, как где-то между ног ее как будто пронзил электрический разряд. Она даже поерзала на сиденье в надежде немного протрезветь.– Когда дело доходит до войны полов, скажем так, я объявляю себя Решительной Противницей Мужчин. В общем, мои… знакомые решили, что проще позволить компьютеру найти мне пару, и от моего имени отправили данные для участия в конкурсе. Эти доброжелатели даже подделали мою подпись. Я и понятия не имела…В глазах Кинкейда промелькнуло разочарование.– Знаешь, Шелли, твои кореши правы. – Он с громким хлопком открыл очередную бутылку. – Любовные стрелы бьют с той же точностью, что и бомбы Буша по Багдаду. Меня, например, всегда тянуло к самым отстойным бабам, на которых никто не позарится. – Потушив о каблук сигарету, Кит выбросил окурок в окно. Окурок приземлился на какую-то древнюю статую посреди какой-то средневековой площади в центре какого-то заштатного городка, куда они заехали, чтобы купить жареной картошки с рыбой. – Покажи мне психопата, и я скажу, кто его подружка.Шелли сделала глубокий глоток теплого, нагретого мотором кислорода.– Мистер Кинкейд, думаю, вам стоит поподробней ознакомить меня с историей ваших сердечных увлечений, включая четвероногих питомцев и родственников.Шелли надеялась, что слова прозвучат как легкая шутка, однако, увы, дрожь в голосе выдала ее с головой.– Без проблем. Влюблялся я за свою жизнь всего пару раз, не больше. Первый раз я запал на девчонку, потому что она любила животных и все такое прочее. Только потом выяснилось, что из-за этой любви она мотала условный срок.– То есть ты любил ее щенячьей любовью? – Шелли всеми силами тужилась изобразить веселость, однако для этого ей пришлось влить в себя очередной бокал пузырящейся жидкости.– Ну. У нее даже были порнокассеты на эту тему. Когда я выразил свое несогласие с ее выбором партнеров, она заявила, что я говнюк, и выстрелила в меня.И снова «А-а-а!». Больше ничего в голову Шелли не приходило.– То есть пальнула мне в ногу. – Кинкейд задрал штанину и продемонстрировал икру со следом пулевого ранения. При этом он нагловато ухмыльнулся. Ухмылка эта нарушила гармонию его веселой, добродушной физиономии.Впрочем, отметила Шелли, добродушие никак не сочеталось со старым шрамом. Да ладно, подумаешь, парень беспутный, зато в нем определенно есть свой шарм. Переломанный нос придавал ему вид греческого божества с опытом жизни на улице. Так, наверное, выглядел бы Геркулес, случись ему играть в рок-группе.– А второй раз?Кит Кинкейд заметно изменился в лице. Прикусил нижнюю губу и уставился в окно.– Скажем так, чтобы найти свою принцессу, мне пришлось перецеловать множество лягушек. Впрочем, на амфибию ты не похожа.С этими словами он положил руку на шифоновое колено Шелли, отчего та часть ее тела, что пряталась между ног, моментально исполнила короткое фанданго. Это прикосновение пробудило в ней все дремавшие прежде чувства – своеобразная гормональная побудка. Печальная правда заключалась в том, что с тех пор, как умерла мать, у нее никого не было. И если в школе ей поручали провести лекцию на тему полового воспитания, она неизменно читала по бумажке. Уставший от одиночества клитор – в духе известных стихотворных строк «О, вспомни обо мне!» – то и дело посылал ей своеобразные сигналы SOS. И если бы не мадам Ладошка и пять ее юрких дочурок (надо сказать, что помощи двоих старших Шелли обычно хватало, потому что остальные трое спорили, кому нажимать кнопки видеомагнитофона), она, можно сказать, усохла бы на корню. Да-да, о воздержании можно рассуждать сколько угодно, однако почему-то эти философствования неизменно начинались словами «Ну почему именно я?».– Главная загвоздка – это мы сами, мужчины и женщины, – гнула свою линию Шелли, стряхивая руку спутника, словно назойливую муху. – Мы не просто родом с разных планет, нет, мы из разных галактик. Вот почему у нас никогда ничего не выйдет.– Ну, это не наша вина. То есть я хочу сказать, что запросы мужчин просты как дважды два. Футбол, жратва, музыка и… – теплая рука Кита вновь прокралась к ее ноге, даже чуть выше, чем в прежний раз, – секс. Это вам, женщинам, вечно нужно бог знает что!После третьей бутылки шампанского кровь в жилах Шелли сделалась заметно горячее, и по телу разлилась приятная истома. Неожиданно закоренелая мужененавистница почувствовала: ее так и тянет к смазливому болтуну, что развалился рядом на сиденье лимузина.– Мне не нужно бог знает что! Мне нужен мужчина, который всегда готов взять вину на себя и держаться на вторых ролях, – поддразнила его Шелли. – Но с другой стороны, чтобы ему хватало ума признать превосходство женщин.В ответ Кит лишь расхохотался. Чувствовалась в нем некая животная сила. От его тела словно исходил жар, и Шелли было немного не по себе. И вовсе не потому, что печка в лимузине работала на полную мощность, и в салоне стояла духота. Кстати, Шелли была за это даже благодарна, потому что Кит расстегнул несколько пуговиц рубашки, приоткрыв литые мышцы груди.– Ну разумеется, кто спорит! – Кит Кинкейд с вызовом посмотрел на нее. – Вот ты, конечно, умна, раз тебе хватило мозгов выбрать такого парня, как я! – подмигнул он ей. – Черт, а как вы действуете нам на нервы, когда начинаете ныть и жаловаться, что этот мир принадлежит нам, мужчинам! Где же тогда ваше хваленое превосходство?– Не передергивай. Ни для кого не секрет, что мужчинам живется легче.– А откуда это известно тебе?– Ладно!.. Морщинки вокруг глаз и немного седины придают вам благородства. Вы, например, можете спокойно позволить себе съесть банан, и никто не станет при этом представлять вас в голом виде. Вам и в голову не придет резать себе вены, если кто-то заявится на вечеринку точно в таком же платье, как у вас. – Дальше Шелли принялась перечислять на пальцах. – Вам не нужно брить волосы на теле ниже адамова яблока. Вы и в голову не возьмете, если кто-то не заметит вашей новой стрижки. Более того, парикмахер не заломит с вас за нее двойную цену. Средняя продолжительность ваших разговоров по телефону около тридцати секунд. Вы не бываете в дурном настроении. Вы…– Эй! – перебил ее Кит. – Дай тебе хорошего мужика, и ты тоже никогда не будешь в дурном настроении. Гарантирую. – Он нарочито протянул эти слова, и они, на манер реактивных самолетов, словно прочертили в воздухе хорошо видимый след. – Тебе нужны доказательства, что мир принадлежит вам, женщинам? У меня, детка, для тебя есть всего два слова. – И он, положив руки на кожаную спинку, откинулся назад, явно довольный собой. – Это слова «множественный» и «оргазм». Вторая причина войны полов целиком и полностью на вашей совести. Мы, мужчины, такие щедрые и уступчивые! В то время как вы, красотки, вечно чего-то от нас требуете, вечно вам всего мало! Вы только и делаете, что понукаете нас: «Еще! Не останавливайся!» Вам наплевать, что мужик уже на грани издыхания, трудится из последних сил. Мы, видите ли, чтобы не кончить раньше времени, должны думать о чем-нибудь неприятном. Признаюсь честно, я сам как-то раз представил себе Андреа Дворкин, Энн Уидком и Барбару Буш голыми и в результате оттянул момент оргазма на целых три месяца! – Кит Кинкейд открыл рот и стал хохотать. Это был грубый, циничный смех, который сначала задевал Шелли, но постепенно начал ее завораживать. Она сама не могла сказать почему.– По крайней мере у вас нет причин притворяться. Все ваши оргазмы настоящие.– Как я уже сказал, дай тебе хорошего мужика… – Голос спутника звучал вкрадчиво, под стать его рукам. В данный момент его пальцы как раз пытались проникнуть под край шифонового платья.И дело не в том, что Шелли когда-то пришлось делать вид, будто она словила кайф. Беда заключалась в другом: до сих пор ей попадались такие мужчины, которые лишь делали вид, будто пытаются ее распалить.Неожиданно в салоне лимузина возникло странное напряжение – словно по некоему не видимому глазу бикфордову шнуру к взрывному устройству пробежал огонь возбуждения.– Эге, вижу, ты уже натянула противозачаточное средство!Шелли непонимающе уставилась на Кинкейда.– Колготки, – пояснил Ките дьявольским огоньком в глазах.– Если вам так нравятся подвязки, почему же вы сами их тогда не носите? – нашлась наконец с ответом Шелли, выходя из мечтательного транса. – И вообще, что вы себе позволяете?Легонько погладить женскую коленку – ладно, но развязный американец уже обнаглел до того, что запустил свою лапищу за резинку колготок.– Эй, ваша милость, приношу извинения. Грешен, не заметил вашего чепца и корсета. И вообще, как здорово, что вы перенеслись сюда прямиком из викторианской Англии.Его пальцы принялись поглаживать Шелли низ живота, и она невольно выгнула спину, словно кошка.Однако стоило его руке опуститься чуть ниже, как она тотчас перехватила лазутчицу.– Эй, полегче! Или ты решил, что я член профсоюза уличных девок?– Не бери в голову, крошка. Если все делается как надо, бабе ни к чему рассуждать.Его пальцы вновь юркнули за резинку колготок. Шелли невольно мурлыкнула, предвкушая удовольствие. Этот наглец умел находить у женщин чувствительные места там, где их по идее не могло быть. Своего рода картограф чувственности. Он нанес на карту ее эрогенные зоны, после чего нагло парковался в них в два ряда.– Мужчинам… повезло больше. Вы умеете не обращать внимания на эмоции, и потому вам незнакомо чувство вины, – пролепетала Шелли, сглотнув застрявший в горле комок. Соски моментально затвердели. – Ведь вам ничего не стоит заняться сексом с абсолютно незнакомой женщиной?– Ну, ты и сказанула! – Шелли ощутила разочарование.– Мне не надо, чтобы женщина была само совершенство, – с вызовом заявил Кит. – Главное, чтобы у нее не было комплексов. Чем распущеннее женщина, тем больше мне она нравится.С этими словами он поцеловал Шелли – с такой жадностью, что она немного испугалась. Его язык на вкус был теплым и солоноватым. В ней тотчас шевельнулось желание, и она почувствовала себя героиней дешевого бульварного романа.– Ты на всю жизнь получишь душевную рану, – поддразнил ее тем временем Кит, – зато такую приятную, что тебе захочется ее зализывать еще и еще.Какая-та часть сознания Шелли понимала, что так оно и будет. А еще она знала, что заниматься с Китом Кинкейдом любовью – дело опасное и рискованное. Он был какой-то особенный, ни на кого не похожий, если не сказать экзотичный. Повстречаться с ним – то же самое, что повстречаться с тасманийским тигром или с полтергейстом. Поэтому ее тело так и норовило вырваться из-под контроля. В глубине души Шелли еще теплилась надежда, что хлипкая резинка колготок предохранит ее от низменных инстинктов. Увы, спутник каким-то чудом умудрился прорвать ей колготки между ног и запустил туда пальцы. На какое-то мгновение пальцы Кита задержались на экватрре внутренней поверхности ее бедра, после чего – слишком поздно Шелли сообразила, что происходит, – храбро устремились исследовать густые джунгли. «Хьюстон, у нас проблемы!»– Я зимой не удаляю лишние волосы, – пролепетала она, прерывая затянувшийся поцелуй и пытаясь скрестить ноги. Если он считает, что колготки – это недостаточно эротично, то что он скажет про густые заросли в интимном месте, переживала Шелли, пытаясь не обращать внимания, как все ее тело откликнулось на его маневр.Пальцы сидящего рядом незнакомца вновь раздвинули ей ноги.– Такое впечатление, будто вы обнаружили там затерянный в джунглях храм давно исчезнувшего племени, – произнесла Шелли. В ее голосе слышалось смущение и одновременно предательская похоть. – Или, может быть, парочку заблудившихся путешественников, которые уже потеряли счет времени.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32