Райан смущенно стоял в холле.
– Может, я и неглупый человек, но уже давно не знаменитый спортсмен. Я заключенный. Кстати, вы не боитесь впускать меня в дом и оставаться наедине с уголовником?
– Теперь поздно об этом думать. Вы уже в доме. Проходите в гостиную, располагайтесь.
Райан направился в гостиную. Глядя ему вслед, Карли невольно залюбовалась его прекрасной фигурой, широкими плечами, накачанными мышцами и удивительно легкой, немного пружинящей походкой. На нем была все та же бледно-желтая сорочка с расстегнутыми верхними пуговицами и темные брюки. Выразительное смуглое лицо, проникающий в душу взгляд больших ярко-синих глаз, черные, коротко стриженные волосы… В прежние времена про таких мужчин в романах писали: “дьявольски красив”.
Подойдя к камину, Райан посмотрел на стоящие на каминной полке фотографии в рамках. Карли остановилась рядом с ним.
– Кто это? – Макманн указал на одну из фотографий.
– Мой дед.
– Судья?
– Да. – Карли удивилась, что Макманн запомнил ее рассказ о дедушке.
– Это он на своей ферме?
– Да, – улыбнулась Карли. – А это наш старый мул, которого дед очень любит. Честно говоря, отвратительное животное!
– Почему?
– Злой, упрямый, строптивый.
– В детстве он часто досаждал вам? – усмехнулся Райан.
– Да, пока я не поняла, как с ним обращаться. – Райан взял в руки другую фотографию, запечатлевшую Карли и ее мать на фоне памятника Вашингтону. Миссис Сэмюелс, член палаты представителей конгресса США, радостно улыбалась. Она только что победила второй раз на Выборах и очень гордилась собой.
– А вы похожи на мать, – заметил Райан.
– Спасибо.
Секундой позже Карли подумала, что, возможно, Макманн и не собирался делать ей комплимент, а просто констатировал факт. Но миссис Сэмюелс была так привлекательна, что, когда Карли сравнивали с ней, она всегда расценивала это как комплимент. Мать Карли, с выразительными темными глазами, пышными волосами, нежной смуглой кожей и очаровательной улыбкой, была воплощением элегантности, изысканности, респектабельности.
– А этот молодой человек? – Макманн взял еще одну фотографию. – Кто он? Ваш друг или любовник?
– Это мой брат, – быстро ответила Карли и, спохватившись, добавила: – Вы весьма любопытны, Райан. Какая вам разница, друг это или любовник?
– Знаете, есть хорошая китайская поговорка: “Если ты пригласил в свой дом гостя, значит, впустил его в свое сердце”.
– В следующий раз, когда вечером мне неожиданно позвонят в дверь, я непременно вспомню эту пословицу. – Карли указала на стеклянные французские двери, ведущие во внутренний дворик. – Проходите. Там на столе креветки и пиво.
Райан прошел через распахнутые двери, и Карли последовала за ним. Во внутреннем дворике было темно, но возле дверей стоял торшер, и его свет падал на столик, образуя яркое круглое пятно. Вечерний воздух был свеж, прохладен и напоен ароматом цветов. В этом году весна наступила рано, и старожилы Монтгомери предсказывали скорое появление москитов, но они, к счастью, еще не появились, и по вечерам можно было спокойно сидеть на свежем воздухе рядом с включенной лампой.
Макманн посмотрел на столик и, увидев две тарелки, спросил:
– У вас были гости? Очевидно, я не вовремя.
– Не беспокойтесь.
Райан сразу понял, что ей не хочется говорить об этом. “Хорошо, что он в отличие от Паркера понимает намеки. И китайскую поговорку о госте, которого впускаешь не только в дом, но и в душу, Макманн сказал без задней мысли”, – подумала Карли.
– Господи, у вас синяки на запястье! – вдруг воскликнул Райан, когда Карли, сев за стол, подперла рукой подбородок. – Неужели это из-за меня? Простите, Карли!
– Ничего страшного, вы сделали это не нарочно, и к тому же уже извинились. Пожалуйста, ешьте креветки, пока они не остыли, и пейте пиво. Давайте я почищу их.
– Спасибо, я сам.
Райан достал из бумажного пакета креветки и начал очищать их. Молча глядя, как ловко он расправляется с креветками, Карли размышляла о том, что у Макманна не только прекрасная фигура и запоминающаяся внешность, но и красивые руки с длинными гибкими пальцами.
– Где вы научились так быстро и ловко чистить креветки? – спросила она. – У вас просто талант!
Райан усмехнулся.
– Когда-то мой школьный приятель уговорил меня летом путешествовать автостопом до Бостона. У нас с собой было немного денег, но очень скоро они кончились, и мы устроились временно работать на оптовый товарный склад морепродуктов.
– Вы ловили рыбу?
– Мы чистили рыбу и креветки.
– Тяжелая работа.
– Еще бы! Но дело не в этом. За время работы мы настолько пропитались рыбным запахом, что девушки, с которыми мы пытались завязать знакомства, шарахались от нас, как от прокаженных. – В глазах Райана появилось мечтательное выражение. Казалось, мысленно он снова перенесся в то далекое время, когда ждал от будущего только хорошего. – И еще долго мы с приятелем не могли избавиться от этого отвратительного запаха, словно он навсегда въелся в кожу.
Слушая Макманна, Карли подумала, что тогда, много лет назад, он потерпел неудачу с девушками в первый и последний раз. Потом, когда Райан стал известным спортсменом, от поклонниц не было отбоя. Если верить газетам, полно и красочно описывавшим подробности спортивной карьеры Макманна, женщины преследовали его, навязывались, кидались на шею. И не только юные, как та фанатка, покончившая с собой, но и зрелые, опытные замужние дамы. Все они восхищались его мужественной внешностью, с замиранием сердца заглядывали в ярко-синие глаза, с трепетом вслушивались в интонации низкого, глубокого, чуть хрипловатого голоса. Вот и она, Карли, подобно всем этим обожательницам Макманна, молча сидит и, затаив дыхание, слушает его рассказ о приключениях в Бостоне! Значит, все-таки поддалась его магическому обаянию? Да, это так, но вместе с тем Карли не покидало смутное ощущение, что она не может, не должна доверять Райану Макманну. Почему? Потому, что до сих пор не разобралась в том, что представляет собой этот человек. Он привлекателен, умен, образован, хороший собеседник, но… для Карли он прежде всего свидетель по делу об убийстве Досон-Смит, и именно так следует воспринимать его.
Карли вспомнила совет деда по поводу личности свидетеля обвинения. Старый опытный судья с многолетним стажем сказал, что она должна решить для себя, верить показаниям Макманна или нет. А Карли так и не решила, верит ему или нет. Действительно ли Макманн видел в день и час убийства машину Майкла Смита на Ривер-роуд? Или сознательно обманывает следствие, выгораживая кого-то, возможно, даже… себя?
– Креветки у меня никогда не ассоциировались с Бостоном. – Карли не хотела затрагивать серьезных вопросов в непринужденной беседе. – Омары, моллюски, но не креветки.
– А вы когда-нибудь бывали на востоке США?
– Нет, в Бостоне мне не приходилось бывать. Но я ездила в командировку в федеральный округ Колумбия и вместе с матерью две недели отдыхала в Хэмптоне.
– Ну, это совсем не то!
– Почему?
– Там и люди другие, и природа не вполне соответствует представлениям о Новой Англии.
– Тогда расскажите подробнее о Бостоне. Это очень интересно.
Насторожившись, Райан пристально посмотрел на Карли:
– Зачем? Разве вы пригласили меня, чтобы слушать истории про Бостон?
– А почему это удивляет вас? Впрочем, если вы сообщите мне дополнительные детали об убийстве Досон-Смит, буду вам весьма признательна!
– Но я рассказал вам все, что мне известно! Ничего нового не могу вам сообщить!
Возможно… Или все-таки…
– Тогда я с удовольствием послушаю про Бостон.
Помолчав и сделав несколько глотков пива, Райан рассказал про Бостон, про работу на торговом оптовом складе, а потом, увлекшись, и о Берлингтоне. О том, как там красиво осенью, когда кленовые листья устилают землю шуршащим ярким желто-оранжевым ковром. Об озере Шамплейн, которое зимой затягивается льдом, разукрашенным причудливыми узорами. О чистом белом пушистом снеге, скрипящем под ногами, о свежем морозном воздухе, которым так приятно дышать… Райан рассказал обо всем, кроме хоккея и… молодой женщины, найденной две недели назад мертвой в сосновом лесу неподалеку от Ривер-роуд.
Но сейчас, внимательно слушая его, Карли думала о том, что пока это не так важно. Главное то, что невидимый внутренний барьер между ней и Райаном, похоже, рухнул. Или вот-вот рухнет.
Из гостиной донесся бой стенных часов. Карли и Макманн прислушались, считая, сколько ударов пробьют часы. Десять раз! Они с недоумением посмотрели друг на друга и покачали головами. Невероятно! Их беседа, оказывается, длилась более двух часов!
Райан поднялся, сделал несколько шагов к дверям, обернулся и сказал:
– Я снова должен извиниться перед вами, Карли, поскольку отнял у вас два часа драгоценного времени.
Она тоже встала и улыбнулась.
– Ничего страшного, мне было интересно слушать вас.
– Позвольте помочь вам убрать со стола.
– Нет, спасибо, я сделаю это сама, когда провожу вас. Что ж, намек предельно ясен: пора уходить. А ведь она могла бы просто из любезности предложить еще немного задержаться…
Райан шел к двери, слыша сзади легкие шаги. У порога он обернулся и посмотрел на Карли. Необыкновенная женщина… Как хорошо было сидеть рядом с ней, разговаривать, улыбаться… Райан так соскучился по человеческому общению. Ведь нельзя же считать общением вынужденные разговоры с грубыми тюремными охранниками, мерзкими заключенными и рабочими на стройке!
Но пора остановиться. Нельзя, чтобы эмоции возобладали над разумом. Они с Карли находятся на разных полюсах: она – представитель закона, а он – человек, нарушивший его. И кто знает, может, их внешне непринужденная беседа – часть какой-то сложной опасной игры, затеянной Карли. И все-таки… как приятно было провести с ней два часа за столом во внутреннем дворике, разговаривать, наслаждаясь вечерней свежестью и прохладой! Давно уже Райан не проводил вечера так приятно. Очень давно. Даже в той прошлой жизни, когда был женат. Впрочем, с женой он не находил общего языка, им было скучно и неинтересно друг с другом.
Попрощавшись с Карли, Райан сел в машину и поклялся себе, что не позволит этой женщине завладеть его мыслями и чувствами. Уж если думать о ней, то только как о майоре Сэмюелс, расследующей убийство.
Несколько раз произнеся клятву, Райан понял, что правильные слова звучат вяло и неубедительно.
* * *
Карли проводила Макманна долгим задумчивым взглядом. Услышав шум отъезжающей машины, она вздохнула и вернулась в дом. Проведя в его обществе целых два часа, Карли даже не заметила, как они пролетели! Узнала ли она Макманна лучше? Нет, он так и остался для нее загадкой, а вот интерес к нему явно усилился.
Кто же он, Райан Макманн? Обычный, нормальный молодой мужчина, умный, образованный, воспитанный, или хитрый, изворотливый человек, преследующий какие-то корыстные цели, ведущий тонкую, сложную, опасную игру? Можно ему верить или нет? Вопрос так и остался открытым.
Рассеянный взгляд Карли скользнул по кейсу, стоящему около стола, и она вспомнила, что так и не позвонила Джой Мэтьюсинак, хотя возлагала большие надежды на разговор с ней. Может, эта женщина даст ключ к тайне убийства Элен Досон-Смит? Карли посмотрела на стенные часы. Время позднее, но не стоит откладывать звонок до утра.
Карли села за деревянный инкрустированный столик, раскрыла телефонный справочник и отыскала нужную страницу. Д-р и м-с Мэтьюсинак. 524 Каунти, Даунс-роуд. Домашний телефон… Даже указано, что круглосуточно работает автоответчик.
С того конца провода донесся голос подростка, и сразу же загрохотал включенный на полную мощность телевизор.
– Будьте добры миссис Мэтьюсинак, – громко сказала Карли, надеясь, что подросток услышит ее.
– М-а-м… Тебя!
Невидимый юный абонент со стуком положил телефонную трубку, и тут же прозвучал раздраженный женский голос:
– Сделай потише телевизор! Сколько можно об этом говорить! Я ничего не слышу… Алло?
– Миссис Мэтьюсинак?
– Да, это я… Ты сделаешь потише или нет?
– Меня зовут Карли Сэмюелс. Майор Карли Сэмюелс.
– Алло… Брайан, черт возьми… Да, слушаю вас.
– Я юрист, подключена к расследованию обстоятельств насильственной смерти офицера базы военно-воздушных сил Максвелл.
Звуки телевизора мгновенно стихли, и на том конце телефонного провода воцарилось долгое молчание.
– Миссис Мэтьюсинак, вы слышите меня? – спросила Карли.
– Слышу, – прошелестел женский голос.
– Я хотела бы встретиться с вами. Когда вам удобно?
– А для чего нам встречаться? – осведомилась миссис Мэтьюсинак.
– Вы прислали цветы на могилу Билли Хоупвелла, и я хотела бы узнать…
– Вы, очевидно, ошиблись номером. Я никому не посылала цветы и не знакома с Билли Хоупвеллом! – отрывисто и встревоженно проговорила женщина, и в телефонной трубке раздались частые гудки.
Глава 10
Ночью Карли долго не могла заснуть, снова и снова возвращаясь к событиям сегодняшнего вечера и задавая себе множество вопросов. Странный визит Райана Макманна смешал все карты, спутал ориентиры, и ей начало казаться, что расследование дела об убийстве Досон-Смит топчется на месте. Многое оставалось невыясненным, непонятным, неразгаданным, и Карли с нетерпением ожидала утра, чтобы поехать к миссис Мэтьюсинак и задать ей несколько серьезных вопросов. Вчера вечером Джой Мэтьюсинак заявила, что не знакома с Билли Хоупвеллом, и бросила трубку. Ладно, посмотрим, что она скажет утром, когда Карли нанесет ей официальный визит!
Резко зазвенел будильник, и Карли открыла глаза. Странно, но все вопросы, проблемы и сомнения, мучившие ее перед сном, тотчас вернулись, будто она не спала, а лишь на секунду прикрыла глаза.
Слабые лучи утреннего солнца едва пробивались сквозь серую пелену облаков, когда машина Карли подъезжала к живописному району, где располагался особняк семейства Мэтьюсинак. Выключив мотор, Карли вышла из “эм-джи” и уже собиралась направиться к дому, когда из гаража, примыкавшего к особняку, медленно выехал роскошный сверкающий красный “мерседес” с откидным верхом. За рулем сидела блондинка средних лет в белом теннисном тонком свитере и белой короткой юбке.
Увидев молодую женщину в военной форме, она вздрогнула, порывисто переключила коробку скоростей, и “мерседес” рванулся вперед. Карли быстро шагнула навстречу и решительно махнула рукой, давая понять блондинке, чтобы та остановилась. Карли заметила, что женщина изо всех сил старается сохранить видимость спокойствия, но ей это плохо удавалось. Глаза блондинки выражали испуг, она побледнела, и пальцы с ярко-красными маникюром судорожно вцепились в руль.
– Миссис Мэтьюсинак! Остановитесь! – громко потребовала Карли, подбежав к машине. – Остановитесь!
Блондинка резко затормозила, и крыло “мерседеса” едва не задело Карли.
– Что вам угодно? – спросила женщина. – Кто вы?
– Я майор Сэмюелс. – Карли положила руку на крыло машины и пристально взглянула на женщину. – Это я звонила вам вчера вечером. Нам надо поговорить, миссис Мэтьюсинак. Это не займет много времени.
Блондинка снова вздрогнула и начала нервно теребить край тонкого свитера. Бриллианты в золотой оправе, украшающие ее пальцы, засверкали.
– О чем вы хотите поговорить… Я ничего не знаю… – забормотала миссис Мэтьюсинак. – О чем?
– Я должна задать вам несколько вопросов, связанных с Билли Хоупвеллом.
– Не знаю я никакого Хоупвелла! – в отчаянии выкрикнула женщина. – Не знаю! Никогда не слышала о нем!
– Миссис Мэтьюсинак, я представитель закона, и вы обязаны оказывать мне всяческое содействие, – решительно сказала Карли. – Если вы откажетесь отвечать на мои вопросы сейчас, я уйду, но вскоре вернусь с официальным предписанием и стенографистом, который будет фиксировать нашу беседу. Вас это устроит?
Произнося свою тираду, Карли рассчитывала испугать блондинку. Она лукавила, утверждая, что эта женщина обязана давать показания. На самом деле расследование по статье 32 не давало Карли права принуждать к беседе лиц, не являющихся свидетелями. Они могли давать показания только добровольно, но никак не по принуждению. Но к счастью, блондинка об этом не знала, что Карли и поняла по ее растерянному лицу.
– О чем вы хотите меня спросить?
– Расскажите мне о ваших отношениях с Билли Хоупвеллом.
Лицо миссис Мэтьюсинак стало похоже на маску. Вдруг ее губы задрожали, она уронила голову на руль, и хриплый стон вырвался из ее груди.
– Это… было только один раз… один раз…
– Миссис Мэтьюсинак! Вам плохо?
Женщина вскинула голову. Ее глаза округлились от страха, лицо исказилось от отчаяния. Судорожно сцепив руки, она дрожала как в лихорадке и бормотала:
– Всего один раз… уверяю вас, только однажды…
– О чем вы, миссис Мэтьюсинак? – встревожилась Карли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31
– Может, я и неглупый человек, но уже давно не знаменитый спортсмен. Я заключенный. Кстати, вы не боитесь впускать меня в дом и оставаться наедине с уголовником?
– Теперь поздно об этом думать. Вы уже в доме. Проходите в гостиную, располагайтесь.
Райан направился в гостиную. Глядя ему вслед, Карли невольно залюбовалась его прекрасной фигурой, широкими плечами, накачанными мышцами и удивительно легкой, немного пружинящей походкой. На нем была все та же бледно-желтая сорочка с расстегнутыми верхними пуговицами и темные брюки. Выразительное смуглое лицо, проникающий в душу взгляд больших ярко-синих глаз, черные, коротко стриженные волосы… В прежние времена про таких мужчин в романах писали: “дьявольски красив”.
Подойдя к камину, Райан посмотрел на стоящие на каминной полке фотографии в рамках. Карли остановилась рядом с ним.
– Кто это? – Макманн указал на одну из фотографий.
– Мой дед.
– Судья?
– Да. – Карли удивилась, что Макманн запомнил ее рассказ о дедушке.
– Это он на своей ферме?
– Да, – улыбнулась Карли. – А это наш старый мул, которого дед очень любит. Честно говоря, отвратительное животное!
– Почему?
– Злой, упрямый, строптивый.
– В детстве он часто досаждал вам? – усмехнулся Райан.
– Да, пока я не поняла, как с ним обращаться. – Райан взял в руки другую фотографию, запечатлевшую Карли и ее мать на фоне памятника Вашингтону. Миссис Сэмюелс, член палаты представителей конгресса США, радостно улыбалась. Она только что победила второй раз на Выборах и очень гордилась собой.
– А вы похожи на мать, – заметил Райан.
– Спасибо.
Секундой позже Карли подумала, что, возможно, Макманн и не собирался делать ей комплимент, а просто констатировал факт. Но миссис Сэмюелс была так привлекательна, что, когда Карли сравнивали с ней, она всегда расценивала это как комплимент. Мать Карли, с выразительными темными глазами, пышными волосами, нежной смуглой кожей и очаровательной улыбкой, была воплощением элегантности, изысканности, респектабельности.
– А этот молодой человек? – Макманн взял еще одну фотографию. – Кто он? Ваш друг или любовник?
– Это мой брат, – быстро ответила Карли и, спохватившись, добавила: – Вы весьма любопытны, Райан. Какая вам разница, друг это или любовник?
– Знаете, есть хорошая китайская поговорка: “Если ты пригласил в свой дом гостя, значит, впустил его в свое сердце”.
– В следующий раз, когда вечером мне неожиданно позвонят в дверь, я непременно вспомню эту пословицу. – Карли указала на стеклянные французские двери, ведущие во внутренний дворик. – Проходите. Там на столе креветки и пиво.
Райан прошел через распахнутые двери, и Карли последовала за ним. Во внутреннем дворике было темно, но возле дверей стоял торшер, и его свет падал на столик, образуя яркое круглое пятно. Вечерний воздух был свеж, прохладен и напоен ароматом цветов. В этом году весна наступила рано, и старожилы Монтгомери предсказывали скорое появление москитов, но они, к счастью, еще не появились, и по вечерам можно было спокойно сидеть на свежем воздухе рядом с включенной лампой.
Макманн посмотрел на столик и, увидев две тарелки, спросил:
– У вас были гости? Очевидно, я не вовремя.
– Не беспокойтесь.
Райан сразу понял, что ей не хочется говорить об этом. “Хорошо, что он в отличие от Паркера понимает намеки. И китайскую поговорку о госте, которого впускаешь не только в дом, но и в душу, Макманн сказал без задней мысли”, – подумала Карли.
– Господи, у вас синяки на запястье! – вдруг воскликнул Райан, когда Карли, сев за стол, подперла рукой подбородок. – Неужели это из-за меня? Простите, Карли!
– Ничего страшного, вы сделали это не нарочно, и к тому же уже извинились. Пожалуйста, ешьте креветки, пока они не остыли, и пейте пиво. Давайте я почищу их.
– Спасибо, я сам.
Райан достал из бумажного пакета креветки и начал очищать их. Молча глядя, как ловко он расправляется с креветками, Карли размышляла о том, что у Макманна не только прекрасная фигура и запоминающаяся внешность, но и красивые руки с длинными гибкими пальцами.
– Где вы научились так быстро и ловко чистить креветки? – спросила она. – У вас просто талант!
Райан усмехнулся.
– Когда-то мой школьный приятель уговорил меня летом путешествовать автостопом до Бостона. У нас с собой было немного денег, но очень скоро они кончились, и мы устроились временно работать на оптовый товарный склад морепродуктов.
– Вы ловили рыбу?
– Мы чистили рыбу и креветки.
– Тяжелая работа.
– Еще бы! Но дело не в этом. За время работы мы настолько пропитались рыбным запахом, что девушки, с которыми мы пытались завязать знакомства, шарахались от нас, как от прокаженных. – В глазах Райана появилось мечтательное выражение. Казалось, мысленно он снова перенесся в то далекое время, когда ждал от будущего только хорошего. – И еще долго мы с приятелем не могли избавиться от этого отвратительного запаха, словно он навсегда въелся в кожу.
Слушая Макманна, Карли подумала, что тогда, много лет назад, он потерпел неудачу с девушками в первый и последний раз. Потом, когда Райан стал известным спортсменом, от поклонниц не было отбоя. Если верить газетам, полно и красочно описывавшим подробности спортивной карьеры Макманна, женщины преследовали его, навязывались, кидались на шею. И не только юные, как та фанатка, покончившая с собой, но и зрелые, опытные замужние дамы. Все они восхищались его мужественной внешностью, с замиранием сердца заглядывали в ярко-синие глаза, с трепетом вслушивались в интонации низкого, глубокого, чуть хрипловатого голоса. Вот и она, Карли, подобно всем этим обожательницам Макманна, молча сидит и, затаив дыхание, слушает его рассказ о приключениях в Бостоне! Значит, все-таки поддалась его магическому обаянию? Да, это так, но вместе с тем Карли не покидало смутное ощущение, что она не может, не должна доверять Райану Макманну. Почему? Потому, что до сих пор не разобралась в том, что представляет собой этот человек. Он привлекателен, умен, образован, хороший собеседник, но… для Карли он прежде всего свидетель по делу об убийстве Досон-Смит, и именно так следует воспринимать его.
Карли вспомнила совет деда по поводу личности свидетеля обвинения. Старый опытный судья с многолетним стажем сказал, что она должна решить для себя, верить показаниям Макманна или нет. А Карли так и не решила, верит ему или нет. Действительно ли Макманн видел в день и час убийства машину Майкла Смита на Ривер-роуд? Или сознательно обманывает следствие, выгораживая кого-то, возможно, даже… себя?
– Креветки у меня никогда не ассоциировались с Бостоном. – Карли не хотела затрагивать серьезных вопросов в непринужденной беседе. – Омары, моллюски, но не креветки.
– А вы когда-нибудь бывали на востоке США?
– Нет, в Бостоне мне не приходилось бывать. Но я ездила в командировку в федеральный округ Колумбия и вместе с матерью две недели отдыхала в Хэмптоне.
– Ну, это совсем не то!
– Почему?
– Там и люди другие, и природа не вполне соответствует представлениям о Новой Англии.
– Тогда расскажите подробнее о Бостоне. Это очень интересно.
Насторожившись, Райан пристально посмотрел на Карли:
– Зачем? Разве вы пригласили меня, чтобы слушать истории про Бостон?
– А почему это удивляет вас? Впрочем, если вы сообщите мне дополнительные детали об убийстве Досон-Смит, буду вам весьма признательна!
– Но я рассказал вам все, что мне известно! Ничего нового не могу вам сообщить!
Возможно… Или все-таки…
– Тогда я с удовольствием послушаю про Бостон.
Помолчав и сделав несколько глотков пива, Райан рассказал про Бостон, про работу на торговом оптовом складе, а потом, увлекшись, и о Берлингтоне. О том, как там красиво осенью, когда кленовые листья устилают землю шуршащим ярким желто-оранжевым ковром. Об озере Шамплейн, которое зимой затягивается льдом, разукрашенным причудливыми узорами. О чистом белом пушистом снеге, скрипящем под ногами, о свежем морозном воздухе, которым так приятно дышать… Райан рассказал обо всем, кроме хоккея и… молодой женщины, найденной две недели назад мертвой в сосновом лесу неподалеку от Ривер-роуд.
Но сейчас, внимательно слушая его, Карли думала о том, что пока это не так важно. Главное то, что невидимый внутренний барьер между ней и Райаном, похоже, рухнул. Или вот-вот рухнет.
Из гостиной донесся бой стенных часов. Карли и Макманн прислушались, считая, сколько ударов пробьют часы. Десять раз! Они с недоумением посмотрели друг на друга и покачали головами. Невероятно! Их беседа, оказывается, длилась более двух часов!
Райан поднялся, сделал несколько шагов к дверям, обернулся и сказал:
– Я снова должен извиниться перед вами, Карли, поскольку отнял у вас два часа драгоценного времени.
Она тоже встала и улыбнулась.
– Ничего страшного, мне было интересно слушать вас.
– Позвольте помочь вам убрать со стола.
– Нет, спасибо, я сделаю это сама, когда провожу вас. Что ж, намек предельно ясен: пора уходить. А ведь она могла бы просто из любезности предложить еще немного задержаться…
Райан шел к двери, слыша сзади легкие шаги. У порога он обернулся и посмотрел на Карли. Необыкновенная женщина… Как хорошо было сидеть рядом с ней, разговаривать, улыбаться… Райан так соскучился по человеческому общению. Ведь нельзя же считать общением вынужденные разговоры с грубыми тюремными охранниками, мерзкими заключенными и рабочими на стройке!
Но пора остановиться. Нельзя, чтобы эмоции возобладали над разумом. Они с Карли находятся на разных полюсах: она – представитель закона, а он – человек, нарушивший его. И кто знает, может, их внешне непринужденная беседа – часть какой-то сложной опасной игры, затеянной Карли. И все-таки… как приятно было провести с ней два часа за столом во внутреннем дворике, разговаривать, наслаждаясь вечерней свежестью и прохладой! Давно уже Райан не проводил вечера так приятно. Очень давно. Даже в той прошлой жизни, когда был женат. Впрочем, с женой он не находил общего языка, им было скучно и неинтересно друг с другом.
Попрощавшись с Карли, Райан сел в машину и поклялся себе, что не позволит этой женщине завладеть его мыслями и чувствами. Уж если думать о ней, то только как о майоре Сэмюелс, расследующей убийство.
Несколько раз произнеся клятву, Райан понял, что правильные слова звучат вяло и неубедительно.
* * *
Карли проводила Макманна долгим задумчивым взглядом. Услышав шум отъезжающей машины, она вздохнула и вернулась в дом. Проведя в его обществе целых два часа, Карли даже не заметила, как они пролетели! Узнала ли она Макманна лучше? Нет, он так и остался для нее загадкой, а вот интерес к нему явно усилился.
Кто же он, Райан Макманн? Обычный, нормальный молодой мужчина, умный, образованный, воспитанный, или хитрый, изворотливый человек, преследующий какие-то корыстные цели, ведущий тонкую, сложную, опасную игру? Можно ему верить или нет? Вопрос так и остался открытым.
Рассеянный взгляд Карли скользнул по кейсу, стоящему около стола, и она вспомнила, что так и не позвонила Джой Мэтьюсинак, хотя возлагала большие надежды на разговор с ней. Может, эта женщина даст ключ к тайне убийства Элен Досон-Смит? Карли посмотрела на стенные часы. Время позднее, но не стоит откладывать звонок до утра.
Карли села за деревянный инкрустированный столик, раскрыла телефонный справочник и отыскала нужную страницу. Д-р и м-с Мэтьюсинак. 524 Каунти, Даунс-роуд. Домашний телефон… Даже указано, что круглосуточно работает автоответчик.
С того конца провода донесся голос подростка, и сразу же загрохотал включенный на полную мощность телевизор.
– Будьте добры миссис Мэтьюсинак, – громко сказала Карли, надеясь, что подросток услышит ее.
– М-а-м… Тебя!
Невидимый юный абонент со стуком положил телефонную трубку, и тут же прозвучал раздраженный женский голос:
– Сделай потише телевизор! Сколько можно об этом говорить! Я ничего не слышу… Алло?
– Миссис Мэтьюсинак?
– Да, это я… Ты сделаешь потише или нет?
– Меня зовут Карли Сэмюелс. Майор Карли Сэмюелс.
– Алло… Брайан, черт возьми… Да, слушаю вас.
– Я юрист, подключена к расследованию обстоятельств насильственной смерти офицера базы военно-воздушных сил Максвелл.
Звуки телевизора мгновенно стихли, и на том конце телефонного провода воцарилось долгое молчание.
– Миссис Мэтьюсинак, вы слышите меня? – спросила Карли.
– Слышу, – прошелестел женский голос.
– Я хотела бы встретиться с вами. Когда вам удобно?
– А для чего нам встречаться? – осведомилась миссис Мэтьюсинак.
– Вы прислали цветы на могилу Билли Хоупвелла, и я хотела бы узнать…
– Вы, очевидно, ошиблись номером. Я никому не посылала цветы и не знакома с Билли Хоупвеллом! – отрывисто и встревоженно проговорила женщина, и в телефонной трубке раздались частые гудки.
Глава 10
Ночью Карли долго не могла заснуть, снова и снова возвращаясь к событиям сегодняшнего вечера и задавая себе множество вопросов. Странный визит Райана Макманна смешал все карты, спутал ориентиры, и ей начало казаться, что расследование дела об убийстве Досон-Смит топчется на месте. Многое оставалось невыясненным, непонятным, неразгаданным, и Карли с нетерпением ожидала утра, чтобы поехать к миссис Мэтьюсинак и задать ей несколько серьезных вопросов. Вчера вечером Джой Мэтьюсинак заявила, что не знакома с Билли Хоупвеллом, и бросила трубку. Ладно, посмотрим, что она скажет утром, когда Карли нанесет ей официальный визит!
Резко зазвенел будильник, и Карли открыла глаза. Странно, но все вопросы, проблемы и сомнения, мучившие ее перед сном, тотчас вернулись, будто она не спала, а лишь на секунду прикрыла глаза.
Слабые лучи утреннего солнца едва пробивались сквозь серую пелену облаков, когда машина Карли подъезжала к живописному району, где располагался особняк семейства Мэтьюсинак. Выключив мотор, Карли вышла из “эм-джи” и уже собиралась направиться к дому, когда из гаража, примыкавшего к особняку, медленно выехал роскошный сверкающий красный “мерседес” с откидным верхом. За рулем сидела блондинка средних лет в белом теннисном тонком свитере и белой короткой юбке.
Увидев молодую женщину в военной форме, она вздрогнула, порывисто переключила коробку скоростей, и “мерседес” рванулся вперед. Карли быстро шагнула навстречу и решительно махнула рукой, давая понять блондинке, чтобы та остановилась. Карли заметила, что женщина изо всех сил старается сохранить видимость спокойствия, но ей это плохо удавалось. Глаза блондинки выражали испуг, она побледнела, и пальцы с ярко-красными маникюром судорожно вцепились в руль.
– Миссис Мэтьюсинак! Остановитесь! – громко потребовала Карли, подбежав к машине. – Остановитесь!
Блондинка резко затормозила, и крыло “мерседеса” едва не задело Карли.
– Что вам угодно? – спросила женщина. – Кто вы?
– Я майор Сэмюелс. – Карли положила руку на крыло машины и пристально взглянула на женщину. – Это я звонила вам вчера вечером. Нам надо поговорить, миссис Мэтьюсинак. Это не займет много времени.
Блондинка снова вздрогнула и начала нервно теребить край тонкого свитера. Бриллианты в золотой оправе, украшающие ее пальцы, засверкали.
– О чем вы хотите поговорить… Я ничего не знаю… – забормотала миссис Мэтьюсинак. – О чем?
– Я должна задать вам несколько вопросов, связанных с Билли Хоупвеллом.
– Не знаю я никакого Хоупвелла! – в отчаянии выкрикнула женщина. – Не знаю! Никогда не слышала о нем!
– Миссис Мэтьюсинак, я представитель закона, и вы обязаны оказывать мне всяческое содействие, – решительно сказала Карли. – Если вы откажетесь отвечать на мои вопросы сейчас, я уйду, но вскоре вернусь с официальным предписанием и стенографистом, который будет фиксировать нашу беседу. Вас это устроит?
Произнося свою тираду, Карли рассчитывала испугать блондинку. Она лукавила, утверждая, что эта женщина обязана давать показания. На самом деле расследование по статье 32 не давало Карли права принуждать к беседе лиц, не являющихся свидетелями. Они могли давать показания только добровольно, но никак не по принуждению. Но к счастью, блондинка об этом не знала, что Карли и поняла по ее растерянному лицу.
– О чем вы хотите меня спросить?
– Расскажите мне о ваших отношениях с Билли Хоупвеллом.
Лицо миссис Мэтьюсинак стало похоже на маску. Вдруг ее губы задрожали, она уронила голову на руль, и хриплый стон вырвался из ее груди.
– Это… было только один раз… один раз…
– Миссис Мэтьюсинак! Вам плохо?
Женщина вскинула голову. Ее глаза округлились от страха, лицо исказилось от отчаяния. Судорожно сцепив руки, она дрожала как в лихорадке и бормотала:
– Всего один раз… уверяю вас, только однажды…
– О чем вы, миссис Мэтьюсинак? – встревожилась Карли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31