Я разглядел лицо спящего. Оно потрясло меня, хотя я и не могу объяснить почему.
Супермехандроид спал, но он уже был готов проснуться. Во всяком случае, мозг его бодрствовал.
Казалось, что вся лаборатория была наполнена излучениями этого могущественного мозга. Мне казалось, что я понимаю, что происходит сейчас за этим могучим лбом.
Странное дело, но меня снова встревожило то, что это лицо было мне знакомо. Правда, сейчас не было времени думать над этим, но я был уверен, что видел это лицо раньше.
Защитные стены лаборатории могли рухнуть в любой момент. Но вот снова вниз поползли огненные экраны, отделявшие нас от нападающих. Видимо, Белем использовал последние энергетические резервы, чтобы закончить свои эксперименты.
В лаборатории сверкали разноцветные молнии, носились тени от балок. Один из механдроидов что-то сказал Белему на своем языке. Я ничего не понял, но в ответе Белема я услышал имя Пайтнера.
Белем повернул призму. Говорил он громко, но спокойно. И теперь я почувствовал что-то странное в воздухе, какой-то низкий, почти неслышный гул. Я не могу сказать, что это было. Какие-то волны накатывались на нас, что-то такое, чего я никогда не ощущал раньше.
И только спустя некоторое время я понял, что же это.
Спящий просыпался. Пока не физически. Тело его было беспомощно в своем коконе из света. Но разум его уже общался с разумом его создателей, могучий разум, работающий как исключительно точная, мощная машина, для которой не было ничего невозможного, ничего непостижимого.
Белем отложил в сторону свои призмы, схватил меня за руку и повел по металлической дорожке в другой конец лаборатории.
– В чем дело, – в замешательстве спросил я, следуя за ним против воли, так как ничего не мог противопоставить этой железной руке, стиснувшей мой локоть. – В чем дело? Что-нибудь случилось?
– Ничего не случилось. Мы нужны в другом месте. Здесь все организуют остальные.
– Но я хочу посмотреть…
– Нет времени.
Я с сомнением посмотрел на него. Хотя в его тоне угрозы не было, но кто его знает?
– Так что же случилось?
– Нас атакуют люди под командованием Пайтнера. Мы должны сдержать их, пока не заработают передатчики. Я действую по приказу. Супермехандроид дал указания. Он сказал мне, что надо делать… Смотри!

21. Инфекция распространяется

И вот наступил момент, когда рухнула последняя защита: Яркая вспышка – и алый свет, казалось, озарил все углы лаборатории. Затем он угас, и еще некоторое время слабо трепетало голубое пламя. Но совсем недолго.
В окно влетело копье из алого пламени, а сразу за ним стальной цилиндр, десяти футов в диаметре.
Он с силой ударился в стену, и раздался скрежещущий звук рвущегося металла. Толстые балки рвались под страшным давлением этого титанического тарана, как гнилые нитки.
Затем он остановил свое движение.
Этот стальной цилиндр, вероятно, был длиной в целую милю. Тридцать футов его через проломленную стену проникли в лабораторию.
Но вот открылось его дно. Сквозь стеклянную стенку я увидел кабину, все стены которой были в приборах и ручках управления. Перед большим пультом сидел сам Пайтнер, и руки его непрерывно двигались, поворачивая рычаги.
Одна секция цилиндра раскрылась, и оттуда выскочили люди, одетые в светлую форму и вооруженные шпагами с расширяющимся острием – парализующим оружием.
Я рискнул оглянуться. Вдали я увидел механдроидов, собравшихся вокруг платформы, на которой лежало их творение. Там я заметил кинжальные вспышки света – точно такие же, какими Белем разрезал сферу.
Но солдаты Пайтнера были совсем близко от меня. Их было человек десять, и выглядели они достаточно жутко в своих капюшонах и зловеще сверкающих плащах.
Белем небрежно повернулся спиной к солдатам и посмотрел на меня.
Уже дважды я испытывал это ощущение: расширившиеся глаза… они устремились прямо в мой мозг – и вот он уже смотрит моими глазами, из моего мозга.
Я почувствовал, что он полностью взял мою волю под свое управление. Вероятно, он полагал, что я буду сопротивляться. Я бы и сопротивлялся, но не знал его намерений.
Он стал контролировать не только мое тело, но и мой мозг. Мысли Белема? Да нет. Это мои собственные, но они смешались с мыслями механдроида.
Он использовал мой мозг, как мы используем телеграфный ключ – он послал сообщение, вызов.
Я только успел сообразить, что это Белем делает вызов. У меня не было времени для сопротивления, так как ответ пришел мгновенно.
Вверху, под самым потолком, появилось то, что откликнулось на зов. Оно возникло из ничего, буквально из ничего обратилось в реальность и двинулось вперед с устрашающей скоростью. Я даже не мог сфокусировать на нем свой взгляд. Я узнал это существо, узнал эту страшную скорость.
И затем где-то в центре моего существа вспыхнул источник чистой энергии, как это было уже много раз до этого.
Нет, сейчас это было по-другому. Еще никогда это создание не являлось по зову. Кто бы он ни был, откуда бы он ни появился, всегда он возникал по собственной воле. И вот сейчас он появился по моему зову – нет, по зову Белема. И это наполнило меня ощущением, что теперь-то я узнаю, что-то пойму.
Вспышка энергии ослепила меня, и я стал ждать, пока она начнет угасать.
Но она не угасала. Вместо этого еще вспышка… и еще. Волна за волной накатывали на меня. Еще никогда со мной не было подобного. Я был потрясен, измучен таким перенапряжением своих нервов, ударами, которые обрушивались на мое сознание. Я не мог ни о чем думать, я чувствовал, что тону в этой буре энергии.
Она не прекращалась, теперь буря никогда не уляжется. Она будет продолжаться вечно…
Я увидел Пайтнера в стальном цилиндре. Он встретился со мной взглядом, и я прочел ужас в его глазах.
Я не мог сдвинуться с места. Все нервы мои были туго натянуты, они горели, они были замкнуты накоротко. Я почти ничего не видел и не слышал. Я заметил, что Белем исчез в черной пасти бокового отверстия цилиндра.
Через мгновение он уже появился позади Пайтнера. Пайтнер дернулся. Он отвернулся от меня, но рука механдроида легла ему на плечо, а глаза Белема взглянули прямо в глаза Пайтнера. Я понял, что Белем уже вышел из моего мозга. Но мысли у меня еще путались.
Я совсем забыл о солдатах.
Теперь я увидел их. Все они были мертвы. Я увидел, какой смертью они погибли. Я вспомнил ту цепь бешеных взрывов энергии, которые вконец измотали меня. Теперь-то убийственное создание исчезло, но оно неплохо повеселилось тут.
Белем и безмолвный послушный Пайтнер шли ко мне. Я почувствовал железные пальцы механдроида на своей руке – и вот я уже снова мог двигаться. Но соображал я все еще туго.
Белем, казалось, слушал голос, который никто из нас не слышал. Он даже произнес как бы про себя: – Времени совсем мало, и поторопил нас. Я обернулся и увидел, что камера передатчика была уже пуста. Группа механдроидов со своим медленно просыпающимся Спящим тоже исчезла. Вероятно, они были уже где-то на ужасно отдаленной планете в бескрайних просторах Галактики.
– Идем, – сказал Белем, и мы двинулись к передатчику.
Заржавленные стены завибрировали, растаяли…
Распыленные атомы наших тел перенеслись через глубины космоса, затем вновь собрались в наши тела. Яркие панели вокруг нас замерцали и успокоились. Мы переместились из одного мира в другой.
Белем открыл дверь, и мы вышли, нет, вошли в каменную пещеру.
На полу стояло маленькое, поблескивающее листьями дерево, в пыли лежала металлическая пластинка с натянутыми, как струны, проводами. Белем удовлетворенно вздохнул.
– Кортленд, приведи сюда Пайтнера, – сказал он.
Я повиновался, двигаясь, как во сне. Возможно, это были последствия встречи с некронным чудовищем. Белем наклонился над сложным устройством, с помощью которого доктор Эссен создавала колеблющуюся матрицу, изолирующую нас от внешнего пространства.
– Бесполезно, – сказал он. – Я так и думал.
Я смотрел на каменные стены, за которыми лежала моя планета. Было очень приятно осознавать, что эти камни – часть Земли. Вот здесь, в этой пещере, тело мое на моих глазах, рассыпалось в пыль.
Интересно, остались ли где-нибудь здесь наши следы?
– Эта пещера на временной оси, – медленно сказал я. – И это нехорошо. Если, конечно, ты не сможешь запустить машину доктора Эссен. Она слишком сложна для тебя, Белем?
– Проблема не в этом. Она в действительности очень проста. Все дело в различии наших разумов. Мы можем понять, как нужно действовать каменным топором неандертальца, но не сможем воспользоваться им. Ведь для этого нужны соответствующие мускулы и подготовка. Аналогичная ситуация и с человеческим мозгом. Только это гораздо более сложная штука.
Любое изобретение принадлежит своему времени. Изучив этот аппарат, я смогу переконструировать его так, чтобы он работал и в моих руках. Но только доктор Эссен сможет запустить именно этот аппарат. Однако у нас мало времени, очень мало. У меня есть другие планы.
Он взглянул на закрытую дверь кабины передатчика, и она тотчас стала отворяться. Я даже подумал, что существует мысленная связь между механдроидами, действующая на расстоянии. Белем взял меня за руку, и я увидел, что из кабины вышел второй механдроид. Он пришел сюда из мира ветра и пыли, так как его волосы были взъерошены, а на одежде лежал слой красноватой пыли. В руках он держал, очень осторожно, молочно-белый кристалл, формой напоминающий яйцо.
Не говоря ни слова, он шагнул вперед, вложил кристалл в руки Белема и вернулся в передатчик. Дверь за ним закрылась, и он, вероятно, отправился в незнакомый мне мир.
Белем осторожно положил яйцо между стеклянным деревом и бесполезным устройством доктора Эссен.
– Яйцо сделает то, что должно быть сделано, – сказал Белем. – Оно создаст для нас временное силовое поле. Оно не потребляет космическую энергию, как аппарат доктора Эссен, но я надеюсь, что это поле защитит нас на некоторое время. До пробуждения супермехандроида. После этого все будет делать он.
– Что именно? – воинственно спросил я. – Усыпит нас и будет держать в этой матрице? А затем пошлет нас в будущее? Может быть, я больше не хочу туда отправляться. Что я могу там сделать один? Де Калба нет, Эссен нет. Даже Мюррея, от которого, правда, и так никакого толку, и то нет. Уж лучше я останусь здесь. Хотя я слишком мало видел здесь, но мне кажется, что это интересный мир. Если бы ты не вмешивался, возможно, мне бы удалось поладить с Пайтнером.
– За исключением одного, – сказал он хладнокровно. – Ты носитель некронной инфекции. Я думаю, что люди Лица с самого начала задумали это. Как средство, чтобы предотвратить то, что ты сейчас предложил.
– А ты почему вошел в это дело, – спросил я, – ведь к тебе оно никакого касательства не имеет?
– Во-первых, пришел приказ, и я должен повиноваться, даже не понимая его.
– От супермехандроида? – ехидно спросил я.
– Да. А во-вторых, – он посмотрел на меня через плечо. Холодная улыбка скользнула по его лицу. – Я должен идти туда по приказу. Ты – потому что тебя гонит туда некронная инфекция. А ты знаешь, почему должен идти Пайтнер?
– Потому что ты загипнотизировал его. Разве нет?
– Пайтнер тоже носитель.
Я разинул рот.
– Да, да. Иначе, почему он не убил тебя, хотя знал, что ты носитель смертельной опасности? Но предположим, что он убил тебя, а смерти продолжаются? Тогда все подозрения пали бы на него. Пока ты жив, ты отводишь от него подозрения.
– Хорошо, – медленно сказал я. – Это многое объясняет. Это единственная причина, почему он идет за нами? Неужели супермехандроид заботится об этом?
– Конечно, нет. – Белем что-то делал со сферой. Руки его работали так же тонко и артистично, как и руки Де Калба.
– Конечно, нет. Истинная причина другая. Возможно, ты и сам уже догадался. Почему ты во всем мне доверяешь? Без твоего доброго согласия я не смог бы сделать и половину того, что сделал. Неужели ты не знаешь, что ты и я должны идти в мир Лица вместе, как тогда, когда мы впервые отправились в путь?
Я стоял, молча, в пыльной комнате. Неудивительно, что я ощутил дрожь, когда встретил металлический взгляд Белема. После долгой паузы я сказал дрожащим голосом:
– Де Калб? Де Калб?
– Возможно, – сказал он спокойно. Затем он тронул пыль на полу, взглянул на меня лукаво: – Де Калб здесь. Де Калб – вот это. Но… – он постучал себя по лбу, – я думаю, что он еще живет вот здесь…
У меня подогнулись ноги, и я был вынужден сесть в пыль. Может быть, в ту самую, в которую рассыпалось мое тело. Я вспомнил тот мгновенный обморок, в котором оказались все нынешние двойники четырех спящих, когда те превратились в пыль.
– Тебе бессмысленно идти – в мир Лица одному, – сказал Белем. – Ведь ты еще никогда не оставался один в нашем мире. Всегда с тобой были или Топаз – доктор Эссен, или Пайтнер – Мюррей, или я – Де Калб. Кто мы на самом деле, никто не знает. Только сейчас начинает брезжить слабый свет истины.
Я набрал воздуха, чтобы заговорить – и тут раздался звук открывающейся двери, который удивил нас обоих. Только Пайтнер, погруженный в гипноз, не шевельнулся. Я дернулся, но Белем опередил меня. Он положил руки на молочно-белый шар, готовый при любой опасности активизировать его, создать силовое поле, которое оградит нас от любого нападения на некоторое время.

22. Воссоединение

О ба мы ждали, что из камеры передатчика выскочат солдаты. Но из открытой двери никто не появился. Зато мы услышали голос. Женский голос, чистый, звонкий, спокойный.
– Ира? – произнес голос. – Мистер Кортленд? Полковник Мюррей, вы здесь?
Доктор Эссен, – пронеслось у меня в голове. – Лотта Эссен? – и вот она на пороге. Появилась Топаз. Она была одна.
Да, это была Топаз. И тем не менее, это была Эссен. Теперь я это видел совершенно отчетливо и ясно.
– Я ждал ее, – чрезвычайно спокойно произнес Белем. – Я даже не вызывал ее, я был уверен, что она придет. Это шар, Кортленд. Он действует все сильнее и сильнее, и полагаю, что скоро он выйдет из-под нашего контроля. Так это и есть Лотта Эссен?
Я в замешательстве кивнул головой. Конечно, это был голос не доктора Эссен, так как его производили голосовые связки Топаз. Это был бесстрастный, холодный голос, ничей голос. Да и лицо, которое, несомненно, было лицом Топаз, как-то изменилось.
Я знал, что любое движение чувств легко изменяет подвижное лицо девушки, но к такой перемене я не был готов. Исчезли легкомыслие, жизнелюбие девушки – появились настороженность, напряженность, постоянное ощущение опасности.
– Солдаты, – выдохнула она, спеша к нам по толстому слою пыли, которая, может быть, была ее телом, – они преследуют меня, Ира. Ты Ира? – она вопросительно смотрела в лицо Белема.
Механдроид кивнул.
– Они гонятся за тобой? – спросил он. – Что это значит? Что они знают? Впрочем, об этом потом. Включай свой аппарат, быстро!
Она опустилась на колени возле металлической пластины, с сомнением коснулась ее.
– Соединения изменились, – сказала она. – Я могу переключить их, но это потребует времени.
– Много?
– Много, – она смотрела в лицо Белема, и сквозь спокойное безразличие проступала легкая возбужденность Топаз. – Солдаты…
Белем с шумом дышал сквозь зубы. Он повернулся и посмотрел на открытую дверь передатчика, откуда один за другим появлялись солдаты.
Рука Белема легла на шар. Из него вырвался столб золотого пламени, который накрыл нас, как шатер. Яркость его немного угасла, и вскоре мы уже могли смотреть сквозь полупрозрачный туман шатра. Из кабины передатчика выскакивали солдаты и сразу же направляли на нас свое оружие.
Вспышки огня ударились о наш шатер и угасли. Они не причиняли нам ни малейшего вреда.
– Мы в безопасности, – спокойно сказал Белем. – По крайней мере несколько дней. А затем проснется супермехандроид. Тем временем доктор Эссен займется своей машиной.
Она кивнула, тряхнула кудрями. Она осторожно обошла мерцающее стеклянное дерево и остановилась перед молочно-белым яйцом, которое даровало нам временное спасение.
– У меня сохранились какие-то смутные воспоминания, – сказала она. – Вспышка света – я очнулась и стала собой, но у меня осталось ощущение, что я была какой-то девушкой по имени Топаз, – она нахмурилась. – Может быть, я что-нибудь пойму, если осмотрю твой проектор, Ира? Белем? Кто ты теперь? – она испуганно посмотрела на его лицо.
– Я Белем, – ответил механдроид. – Ты понимаешь, как ты вышла из состояния Топаз и стала сама собой? Здесь, на временной оси, тела спящих рассыпались в прах, и разум их смешался с разумом их физических двойников. Как это случилось, неизвестно. Почему разум мой, Пайтнера, Топаз стали доминирующими, а разум Кортленда поглотил разум своего нового хозяина – неизвестно.
Он помолчал. И тут Топаз – доктор Эссен – наклонилась к молочно-белому яйцу, взяла его обеими руками, подняла его высоко вверх и изо всех сил швырнула на каменный пол.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14