А что делается на поверхности планет, я не знаю, а может, и никогда не узнаю.
Стены комнаты вновь стали неподвижными, двери открылись.
Я увидел длинный коридор, залитый белым светом.
– Это подземелье, – раздался голос Белема у меня в мозгу.
17. Мир Белема
Е сли бы я ждал увидеть что-либо волшебное, я был бы разочарован. Передо мной был просто коридор – белый коридор, пустой и тихий.
– В твое время, – сказал мне механдроид, – здесь были толстые двери и крепкие замки. Это был арсенал правительства. Иди вперед.
Я повиновался. Внезапно я ощутил короткую вибрацию, пронзившую все мое тело. Но она тут же исчезла.
– Ты только что миновал пространство между катодом и анодом. Это поле предназначено для уничтожения любого механдроида, проходящего тут. Но для человека это поле безвредно. Ни один механдроид не имеет права входить в это подземелье.
Значит, механдроиды все же уязвимы.
– Разумеется, – тут же откликнулся Белем. – Каждое существо может быть приведено в состояние небытия. Чем менее устойчив организм, тем легче его уничтожить. Однако эта система с анодом и катодом слишком громоздка и ограничена по мощности.
Эта система пригодна только для защиты. Кстати, она может уничтожить и тебя, если ее настроить соответствующим образом. Здесь есть и другие устройства, предназначенные против людей, на которых нет защитной одежды. К счастью…
Я уже не был в коридоре. Вся привычная для меня геометрия вокруг меня вдруг исказилась, мои глаза, потерявшие обычную перспективу, не могли настроиться на фокус. Голова моя закружилась, как будто исчезла сила тяжести.
Я не могу описать то, что невозможно описать. При обычной перспективе все прямые линии – пол, стены, потолок, сходятся где-то впереди, в невидимой для меня точке. А сейчас они сходились надо мной и тотчас же расходились передо мною. Такие искажения, может быть, объяснимы в конце Вселенной, но здесь…
Я не мог ничего понять. Что-то произошло с силой тяжести. Мне кажется, что я падаю в том направлении, куда смотрю в данной момент.
Это уже был не коридор. Белая пустота. Совершенно белая и совершенно пустая. Вокруг ничего – только острие конуса, угрожающе направленного на меня со всех сторон. Я пытался двинуться вперед, но не мог – мне казалось, что я неминуемо упаду.
– Иди вперед, – настаивал Белем.
Я закрыл глаза и шагнул вперед. Затем по команде Белема я чуть приоткрыл их и то ли начал падать, то ли побежал по расширяющемуся белому конусу, в который превратился коридор. Я бежал и чувствовал, что двигаюсь по закругляющейся линии. Вскоре оказалось, что я уже бегу в противоположном направлении – от конуса.
– Я не могу долго управлять тобой, – сказал Белем. – Мне нужен отдых. Расслабься. Позволь мне управлять твоими мышцами. Не сопротивляйся. Все, что тебя смущает здесь – это оптическая иллюзия. Ее воспринимают только люди. Я вижу все, как надо.
Я с трудом заставил себя открыть глаза и не закрывать их, расслабил мускулы. Это ощущение постоянного падения ни на секунду не оставляло меня и даже усиливалось. Я с трудом сдерживался, чтобы не отреагировать на то, что сообщали мне мои зрительные нервы. И я шел, шел к… не знаю к чему – к точке исчезновения? – только так я могу назвать вершину конуса. И я подошел к ней… и прошел сквозь нее. Не спрашивайте как, потому что это была оптическая иллюзия – я снова оказался в белом коридоре.
Я неуверенно пошел по нему до того места, где он разветвлялся. Белем направил меня по новому пути.
На стенах через определенные промежутки были нарисованы какие-то иероглифы. Я не понял, что они означают двери, пока Белем не приказал мне остановиться возле одного из них. Я коснулся стены, и в ней открылась щель, которая, подобно кошачьему глазу, превратилась в овал, а затем увеличилась настолько, что я смог через отверстие проникнуть в комнату. Панель бесшумно закрылась у меня за стеной.
Это оказалась большая комната, в углу которой стоял передатчик вещества. На стенах были смонтированы панели с органами управления, чрезвычайно сложными, насколько я могу судить. На стеклянном возвышении в комнате находился прозрачный ящик. Он был небольшой и мог уместиться в моей ладони. Его освещали два ярких луча света, исходящие из двух цилиндров, установленных на стеклянном возвышении по бокам ящика.
Внутри ящика я увидел кусок чего-то, похожего на золотистый мрамор.
– Я же знаю, что это, – сказал я, – эта штука может исполнить три моих желания.
– Юмор – это защитная реакция организма на страх, – бесстрастно произнес Белем. – Но именно поэтому я избрал сложный и опасный путь сюда, проникнув в твой мозг. Все люди этого времени с подозрением относятся к механдроидам, и ни один из них не был так далеко.
Ты единственный, с кем я мог рассчитывать проникнуть в подземелье. Я полагаю, что в этом стеклянном ящике находится именно то оружие, против которого у нас нет защиты. Пока оно находится в поле, оно безвредно. Но если поле отключить, кристалл проявит активность.
– Что это?
– Это сгусток энергии. Сейчас он заряжен положительно. Когда он активизируется, он зарядится отрицательно. Тогда он создаст вокруг себя поле диаметром в одну милю. В этом поле не может работать ни один передатчик вещества.
– Но это не так уж и опасно. Ведь не так трудно пройти милю пешком до ближайшего передатчика.
– Это так. Но предположим, люди захотят напасть на нашу лабораторию. Ты ее видел. Они быстро поставят ящик, пока он не активизировался, в передатчик, настроенный на нашу планету. Одно мгновение – и он у нас. Он парализует все наши энергетические установки, и мы окажемся беззащитными.
– Надолго?
– Не знаю. Но на продолжительное время. Когда ящик активизируется, его нельзя сдвинуть с места и отнести на большое расстояние, на котором его поле не действует. Однако сейчас ящик можно переносить. Можешь ты коснуться его?
Я протянул руку, но что-то остановило ее в футе от ящика. Рука моя не смогла проникнуть сквозь невидимый барьер.
– Я так и думал, – сказал Белем. – Попробуй нажать кнопку на возвышении.
Я нажал и снова протянул руку к ящику. На этот раз я коснулся его. Защитное поле исчезло. Ящик был совсем не тяжелый. Я легко смог поднять его.
– Хорошо, – сказал я. – Но причем здесь я? Почему я должен тебе помогать?
– Если ты не будешь мне помогать, Пайтнер убьет тебя, – терпеливо сказал Белем. – Если он сам не сделает этого, то тебя убьют другие, как только узнают, что ты носитель некронного убийцы. Мне кажется, что я знаю, в чем дело. Если ты мне поможешь, я уверен, что смогу разрешить и твою проблему.
Я буду защищать тебя, и для этого у меня две причины. Во-первых, я не могу покинуть твой мозг, пока мы с тобой не установим вновь физический контакт. Если ты будешь убит раньше этого, я тоже погибну. После завершения нашего дела мы с тобой снова вернемся в мир, где нахожусь теперь я и где мы впервые увиделись с тобой. А вторая причина…
Внезапное, резкое сокращение всех моих мышц заставило согнуться меня пополам. Я стал падать вперед, увидел как пол быстро приближается ко мне – и я почувствовал, как мышцы мои снова расслабились, и только это смогло удержать меня от удара. Я был так поражен, что не обратил внимания на зеленый луч с извивающимися щупальцами, который плавал в воздухе на том месте, откуда я только что упал. Но Белем произнес:
– Парализующее излучение.
То, что произошло дальше, заняло ничтожно мало времени.
Когда я вновь почувствовал под собой ноги, я обернулся и увидел, как дверная панель бесшумно раскрывается. В отверстии появился человек с поднятым оружием. Это был Пайтнер. Его зеленые глаза сверкали, рот был открыт в гримасе негодования. Оружие его представляло подобие рапиры, но на конце ее было установлено сопло. Резиновый край сопла, похожий на губы, мерно сжимался и разжимался, как бы дыша.
Белем ощутил присутствие Пайтнера раньше, чем я. Это он заставил меня броситься в сторону раньше, чем Пайтнер выстрелил – и он промахнулся.
У меня не было никакого оружия, а Пайтнер снова поднял свою рапиру. Я не имел понятия, что же мне делать.
– Что мне делать? – в отчаянии воззвал я к Белему.
– Не знаю. Успокойся. Я подумаю, – это все, что мог предложить Белем.
Я нашел глаза Пайтнера и попытался загипнотизировать его.
– Подожди! Пайтнер, не стреляй! Я…
Он не отвечал. Он продолжал целиться в меня. Я подумал, следил ли он за мной с самого начала? Интересно, много ли он знает? И почему он решил убить меня тут же, не выслушав ни слова в мою защиту? Он даже не удивился, обнаружив меня здесь.
Губастый рот рапиры глубоко всосал воздух и начал медленно выдыхать его обратно. В любую секунду из сопла вырвется луч со щупальцами. И мне некуда броситься, чтобы избежать встречи с этим лучом. Разве что в сторону пьедестала с ящиком. Но я неминуемо столкну его.
Столкну его…
Да, конечно. Это решение. Такое простое, что никто из нас не видел его. Это было самое простое решение на свете! Я рассмеялся, схватил стеклянный ящик и швырнул его в лицо Пайтнера.
Не могу сказать, что у Пайтнера не было реакции. Мозг его осознал опасность, как только ящик оказался у меня в руках. Он мог сделать только одно – и он сделал это. Он бросил свое оружие и поймал опасный и драгоценный ящик на лету.
Я не стал смотреть, что будет дальше. Как только оружие выпало из рук Пайтнера, я уже был у дверей передатчика материи. Одним ударом ноги я захлопнул за собой дверь и протянул руку к стене с кнопками настройки.
– Белем! – крикнул я.
Пайтнер торопливо устанавливал ящик в то место, где он не мог активизироваться. Ведь через две минуты, если ящик не окажется в защитном поле, все передатчики вещества в радиусе мили перестанут функционировать. И тогда я пропал, если конечно, Белем не поможет мне сейчас.
К счастью, он помог. Мои пальцы без участия моего мозга начали нажимать кнопки. Полированные металлические стены завибрировали, и я перестал их видеть.
18. Космическое крушение
– Н ет, тебе не следует выходить, – сказал Белем. – Мы сейчас находимся в камере передатчика, брошенного у космического корабля, который находится в созвездии Центавра. Мы обнаружили его много лет назад. И мы знаем еще много таких передатчиков, которые очень полезны в ситуациях, подобных этой. Не мог же я установить настройку так, чтобы мы попали сразу же прямо на нашу планету. Ведь Пайтнер легко прочел бы наше местонахождение по индикаторам.
Я почувствовал, что мне тяжело дышать. Механдроид сказал, что нам нужно торопиться.
– Мы захватили с собой несколько кубических ярдов воздуха, но этого хватит ненадолго. Сейчас, не мешай мне…
Я смотрел, как мои руки крутили заржавленные диски на стене. Мне стало не по себе, когда я подумал о мрачных глубинах космоса, окружающих нас, о нашем прибежище – песчинке, которая летит в чужой звездной системе и из которой с каждой секундой улетучивается наш последний воздух.
К счастью, для моего душевного равновесия, в течение этих часов пребывания в будущем у меня было мало времени подумать обо всем, что происходило со мной. Я так внезапно очутился в мире, культура которого была для меня абсолютно чуждой, что я мог совершенно спокойно сойти с ума.
Стены завибрировали, стали расплываться – и вот я уже видел сквозь прозрачный металл ярко-зеленую траву и круг домов с низкими, похожими на китайские, крышами. Единственные живые существа, которых я увидел тут, были голубь с красной лентой в клюве, летящий низко над землей, и дурашливый пес, который бежал за голубем и безуспешно пытался схватить зубами ленту. Я мог слышать его лай.
– Быстрее, – сказал Белем, и мои руки снова стали крутить диски, нажимать кнопки. Я и не подозревал, что может существовать столько передатчиков. Одни из них имели прозрачные стены – и я мог видеть, что нас окружает, другие же были начисто отрезаны от внешнего мира, и я исчезал оттуда, так и не узнав, где я побывал.
В одной из камер я увидел на полу два огромных красных цветка странной формы. Видимо, их оставил тот, кто пользовался передатчиком до нас.
После нескольких перемещений Белем, наконец, сказал:
– Здесь нам нужно выйти и перейти на другую линию. Я думаю, что теперь нам можно переместиться в нашу лабораторию. Открой дверь.
Я вышел в город, подобный тому, какой я уже видел в этом мире. Толпы людей в самых разнообразных одеждах кишели на улицах. Люди то исчезали в кабинках, то появлялись вновь – уже из других кабинок.
– Видишь ряд кабинок с голубыми лампочками? Найди свободную. Мне кажется, третья с краю.
Когда я подошел к кабинке, дверь ее открылась, и оттуда вышел толстый мужчина, в засыпанном снегом плаще. Мужчина пошел прочь, отряхиваясь на ходу. Я вошел в кабинку, стараясь не ступить в лужи, образовавшиеся от растаявшего снега, который принес с собой толстый мужчина из какого-то другого мира. Может с Земли?
– Эти кабинки – прекрасное место и средство для распространения заразы, – сказал я, войдя в кабинку. Неизвестно ведь, откуда этот снег. И теперь мы принесем его в твою лабораторию.
– Странно, что ты считаешь снег чем-то более ужасным, чем то, что носишь в себе ты…
– Хорошо, хорошо, забудем о моих словах, – торопливо сказал я. Действительно, может я уже занес некронную смерть на десятки миров, оставляя вирус в кабинках, где его могли подхватить и другие.
– Пока об этом нечего думать, – сказал Белем. – Поверни ручки.
Я повиновался.
На этот раз мне показалось, что вибрация стен была гораздо сильнее и длилась дольше. Видимо, мы переместились на очень большое расстояние. Затем стены успокоились, и я открыл дверь.
Я ожидал увидеть громадную лабораторию, опоясанную железными балками, светящуюся нейронную сеть над столом, где делалась могущественная человекоподобная машина. Может быть, и неподвижная фигура Белема поджидала нас у дверей…
Но перед нами лежала та же площадь. Я даже увидел толстого человека в засыпанном снегом плаще. Правда, он уже был шагах в десяти от нас. Мы остались на той же станции.
– Попытайся снова, – сказал Белем после долгой паузы. Я почувствовал в его голосе напряжение.
Я снова повернул диски. Стены завибрировали, исчезли. Затем все успокоилось.
Я открыл дверь. Снова та же площадь. На этот раз толстый мужчина уже почти исчез в толпе, ко я успел увидеть его белый плащ.
– Закрой дверь, – сказал Белем. Я ощутил, что им уже владеет паника. Он был испуган, хотя старался подавить страх. – Все очень просто. – сказал он скорее себе, чем мне. – Приемник в моей лаборатории больше не работает.
И это означает только одно. Пайтнер обнаружил нас, правда я не знаю как. Во всяком случае, он успел выслать туда свое оружие. – Белем не назвал оружие, но у меня в мозгу сразу же всплыло видение стеклянного ящика, с куском золотого мрамора в нем.
– Хорошо, – сказал я. – Тогда отпусти меня. С нами все кончено.
– Вовсе нет, – резко ответил Белем. – Нам нужно найти ближайший к лаборатории действующий приемник. Оттуда мы сможем дойти пешком. Там есть тайные ходы, которые правительству не обнаружить. В конце концов, прошло еще слишком мало времени, чтобы произошло что-либо серьезное. Я должен вернуться в свое тело, а ты с нами будешь в большей безопасности, чем с правительством. Поверни ручки, быстро.
Кто-то нетерпеливо забарабанил в дверь, но стены уже завибрировали, и мы стали перемещаться в бесконечном пространстве к тому миру, где находилась лаборатория. Я предполагаю, что для такого перемещения в пространстве тело человека рассыпается на молекулы, которые вновь собираются в приемнике. Однако, может я ошибаюсь. Когда я снова стал самим собой, я уже находился в маленькой кабине, где сильно пахло машинным маслом. Я открыл дверь.
Я сразу же узнал этот странный бледный дневной свет, полосы холодного света на черном небе, далекое холодное двойное солнце над полуразрушенным городом.
Но сейчас этот город был очень оживлен. Люди в униформе двигались по улицам на низких квадратных карах, летящих почти над землей. Люди то исчезали, то появлялись снова из кабинок передатчиков. Над ржавыми крышами домов виднелась ослепительно-голубая игла. Я знал, что это.
– Быстрее, – сказал Белем. – Иди за угол и вставай на диск, на его черную половину. Если ты поторопишься, тебя здесь не успеют узнать. Я думаю, что нас ищут, ждут здесь.
– Меня, а не нас, – сказал я, выходя из кабины. – Не удивлюсь, если Пайтнер специально выпустил меня, чтобы выследить, где находишься ты. Правда, я уверен, что он не догадывается о том, что был все время рядом со мной. Вот диск. Теперь что?
– Встань на него. На темную половину.
Диск был диаметром шесть футов.
На темной его половине была нарисована стрела. Я осторожно встал на нее.
Теперь я уже стоял на светлой половине, и диск был точно такой же. Но вокруг меня уже были другие дома. Отряд солдат вдали быстро подошел к большому диску, погрузился на него и исчез.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14
Стены комнаты вновь стали неподвижными, двери открылись.
Я увидел длинный коридор, залитый белым светом.
– Это подземелье, – раздался голос Белема у меня в мозгу.
17. Мир Белема
Е сли бы я ждал увидеть что-либо волшебное, я был бы разочарован. Передо мной был просто коридор – белый коридор, пустой и тихий.
– В твое время, – сказал мне механдроид, – здесь были толстые двери и крепкие замки. Это был арсенал правительства. Иди вперед.
Я повиновался. Внезапно я ощутил короткую вибрацию, пронзившую все мое тело. Но она тут же исчезла.
– Ты только что миновал пространство между катодом и анодом. Это поле предназначено для уничтожения любого механдроида, проходящего тут. Но для человека это поле безвредно. Ни один механдроид не имеет права входить в это подземелье.
Значит, механдроиды все же уязвимы.
– Разумеется, – тут же откликнулся Белем. – Каждое существо может быть приведено в состояние небытия. Чем менее устойчив организм, тем легче его уничтожить. Однако эта система с анодом и катодом слишком громоздка и ограничена по мощности.
Эта система пригодна только для защиты. Кстати, она может уничтожить и тебя, если ее настроить соответствующим образом. Здесь есть и другие устройства, предназначенные против людей, на которых нет защитной одежды. К счастью…
Я уже не был в коридоре. Вся привычная для меня геометрия вокруг меня вдруг исказилась, мои глаза, потерявшие обычную перспективу, не могли настроиться на фокус. Голова моя закружилась, как будто исчезла сила тяжести.
Я не могу описать то, что невозможно описать. При обычной перспективе все прямые линии – пол, стены, потолок, сходятся где-то впереди, в невидимой для меня точке. А сейчас они сходились надо мной и тотчас же расходились передо мною. Такие искажения, может быть, объяснимы в конце Вселенной, но здесь…
Я не мог ничего понять. Что-то произошло с силой тяжести. Мне кажется, что я падаю в том направлении, куда смотрю в данной момент.
Это уже был не коридор. Белая пустота. Совершенно белая и совершенно пустая. Вокруг ничего – только острие конуса, угрожающе направленного на меня со всех сторон. Я пытался двинуться вперед, но не мог – мне казалось, что я неминуемо упаду.
– Иди вперед, – настаивал Белем.
Я закрыл глаза и шагнул вперед. Затем по команде Белема я чуть приоткрыл их и то ли начал падать, то ли побежал по расширяющемуся белому конусу, в который превратился коридор. Я бежал и чувствовал, что двигаюсь по закругляющейся линии. Вскоре оказалось, что я уже бегу в противоположном направлении – от конуса.
– Я не могу долго управлять тобой, – сказал Белем. – Мне нужен отдых. Расслабься. Позволь мне управлять твоими мышцами. Не сопротивляйся. Все, что тебя смущает здесь – это оптическая иллюзия. Ее воспринимают только люди. Я вижу все, как надо.
Я с трудом заставил себя открыть глаза и не закрывать их, расслабил мускулы. Это ощущение постоянного падения ни на секунду не оставляло меня и даже усиливалось. Я с трудом сдерживался, чтобы не отреагировать на то, что сообщали мне мои зрительные нервы. И я шел, шел к… не знаю к чему – к точке исчезновения? – только так я могу назвать вершину конуса. И я подошел к ней… и прошел сквозь нее. Не спрашивайте как, потому что это была оптическая иллюзия – я снова оказался в белом коридоре.
Я неуверенно пошел по нему до того места, где он разветвлялся. Белем направил меня по новому пути.
На стенах через определенные промежутки были нарисованы какие-то иероглифы. Я не понял, что они означают двери, пока Белем не приказал мне остановиться возле одного из них. Я коснулся стены, и в ней открылась щель, которая, подобно кошачьему глазу, превратилась в овал, а затем увеличилась настолько, что я смог через отверстие проникнуть в комнату. Панель бесшумно закрылась у меня за стеной.
Это оказалась большая комната, в углу которой стоял передатчик вещества. На стенах были смонтированы панели с органами управления, чрезвычайно сложными, насколько я могу судить. На стеклянном возвышении в комнате находился прозрачный ящик. Он был небольшой и мог уместиться в моей ладони. Его освещали два ярких луча света, исходящие из двух цилиндров, установленных на стеклянном возвышении по бокам ящика.
Внутри ящика я увидел кусок чего-то, похожего на золотистый мрамор.
– Я же знаю, что это, – сказал я, – эта штука может исполнить три моих желания.
– Юмор – это защитная реакция организма на страх, – бесстрастно произнес Белем. – Но именно поэтому я избрал сложный и опасный путь сюда, проникнув в твой мозг. Все люди этого времени с подозрением относятся к механдроидам, и ни один из них не был так далеко.
Ты единственный, с кем я мог рассчитывать проникнуть в подземелье. Я полагаю, что в этом стеклянном ящике находится именно то оружие, против которого у нас нет защиты. Пока оно находится в поле, оно безвредно. Но если поле отключить, кристалл проявит активность.
– Что это?
– Это сгусток энергии. Сейчас он заряжен положительно. Когда он активизируется, он зарядится отрицательно. Тогда он создаст вокруг себя поле диаметром в одну милю. В этом поле не может работать ни один передатчик вещества.
– Но это не так уж и опасно. Ведь не так трудно пройти милю пешком до ближайшего передатчика.
– Это так. Но предположим, люди захотят напасть на нашу лабораторию. Ты ее видел. Они быстро поставят ящик, пока он не активизировался, в передатчик, настроенный на нашу планету. Одно мгновение – и он у нас. Он парализует все наши энергетические установки, и мы окажемся беззащитными.
– Надолго?
– Не знаю. Но на продолжительное время. Когда ящик активизируется, его нельзя сдвинуть с места и отнести на большое расстояние, на котором его поле не действует. Однако сейчас ящик можно переносить. Можешь ты коснуться его?
Я протянул руку, но что-то остановило ее в футе от ящика. Рука моя не смогла проникнуть сквозь невидимый барьер.
– Я так и думал, – сказал Белем. – Попробуй нажать кнопку на возвышении.
Я нажал и снова протянул руку к ящику. На этот раз я коснулся его. Защитное поле исчезло. Ящик был совсем не тяжелый. Я легко смог поднять его.
– Хорошо, – сказал я. – Но причем здесь я? Почему я должен тебе помогать?
– Если ты не будешь мне помогать, Пайтнер убьет тебя, – терпеливо сказал Белем. – Если он сам не сделает этого, то тебя убьют другие, как только узнают, что ты носитель некронного убийцы. Мне кажется, что я знаю, в чем дело. Если ты мне поможешь, я уверен, что смогу разрешить и твою проблему.
Я буду защищать тебя, и для этого у меня две причины. Во-первых, я не могу покинуть твой мозг, пока мы с тобой не установим вновь физический контакт. Если ты будешь убит раньше этого, я тоже погибну. После завершения нашего дела мы с тобой снова вернемся в мир, где нахожусь теперь я и где мы впервые увиделись с тобой. А вторая причина…
Внезапное, резкое сокращение всех моих мышц заставило согнуться меня пополам. Я стал падать вперед, увидел как пол быстро приближается ко мне – и я почувствовал, как мышцы мои снова расслабились, и только это смогло удержать меня от удара. Я был так поражен, что не обратил внимания на зеленый луч с извивающимися щупальцами, который плавал в воздухе на том месте, откуда я только что упал. Но Белем произнес:
– Парализующее излучение.
То, что произошло дальше, заняло ничтожно мало времени.
Когда я вновь почувствовал под собой ноги, я обернулся и увидел, как дверная панель бесшумно раскрывается. В отверстии появился человек с поднятым оружием. Это был Пайтнер. Его зеленые глаза сверкали, рот был открыт в гримасе негодования. Оружие его представляло подобие рапиры, но на конце ее было установлено сопло. Резиновый край сопла, похожий на губы, мерно сжимался и разжимался, как бы дыша.
Белем ощутил присутствие Пайтнера раньше, чем я. Это он заставил меня броситься в сторону раньше, чем Пайтнер выстрелил – и он промахнулся.
У меня не было никакого оружия, а Пайтнер снова поднял свою рапиру. Я не имел понятия, что же мне делать.
– Что мне делать? – в отчаянии воззвал я к Белему.
– Не знаю. Успокойся. Я подумаю, – это все, что мог предложить Белем.
Я нашел глаза Пайтнера и попытался загипнотизировать его.
– Подожди! Пайтнер, не стреляй! Я…
Он не отвечал. Он продолжал целиться в меня. Я подумал, следил ли он за мной с самого начала? Интересно, много ли он знает? И почему он решил убить меня тут же, не выслушав ни слова в мою защиту? Он даже не удивился, обнаружив меня здесь.
Губастый рот рапиры глубоко всосал воздух и начал медленно выдыхать его обратно. В любую секунду из сопла вырвется луч со щупальцами. И мне некуда броситься, чтобы избежать встречи с этим лучом. Разве что в сторону пьедестала с ящиком. Но я неминуемо столкну его.
Столкну его…
Да, конечно. Это решение. Такое простое, что никто из нас не видел его. Это было самое простое решение на свете! Я рассмеялся, схватил стеклянный ящик и швырнул его в лицо Пайтнера.
Не могу сказать, что у Пайтнера не было реакции. Мозг его осознал опасность, как только ящик оказался у меня в руках. Он мог сделать только одно – и он сделал это. Он бросил свое оружие и поймал опасный и драгоценный ящик на лету.
Я не стал смотреть, что будет дальше. Как только оружие выпало из рук Пайтнера, я уже был у дверей передатчика материи. Одним ударом ноги я захлопнул за собой дверь и протянул руку к стене с кнопками настройки.
– Белем! – крикнул я.
Пайтнер торопливо устанавливал ящик в то место, где он не мог активизироваться. Ведь через две минуты, если ящик не окажется в защитном поле, все передатчики вещества в радиусе мили перестанут функционировать. И тогда я пропал, если конечно, Белем не поможет мне сейчас.
К счастью, он помог. Мои пальцы без участия моего мозга начали нажимать кнопки. Полированные металлические стены завибрировали, и я перестал их видеть.
18. Космическое крушение
– Н ет, тебе не следует выходить, – сказал Белем. – Мы сейчас находимся в камере передатчика, брошенного у космического корабля, который находится в созвездии Центавра. Мы обнаружили его много лет назад. И мы знаем еще много таких передатчиков, которые очень полезны в ситуациях, подобных этой. Не мог же я установить настройку так, чтобы мы попали сразу же прямо на нашу планету. Ведь Пайтнер легко прочел бы наше местонахождение по индикаторам.
Я почувствовал, что мне тяжело дышать. Механдроид сказал, что нам нужно торопиться.
– Мы захватили с собой несколько кубических ярдов воздуха, но этого хватит ненадолго. Сейчас, не мешай мне…
Я смотрел, как мои руки крутили заржавленные диски на стене. Мне стало не по себе, когда я подумал о мрачных глубинах космоса, окружающих нас, о нашем прибежище – песчинке, которая летит в чужой звездной системе и из которой с каждой секундой улетучивается наш последний воздух.
К счастью, для моего душевного равновесия, в течение этих часов пребывания в будущем у меня было мало времени подумать обо всем, что происходило со мной. Я так внезапно очутился в мире, культура которого была для меня абсолютно чуждой, что я мог совершенно спокойно сойти с ума.
Стены завибрировали, стали расплываться – и вот я уже видел сквозь прозрачный металл ярко-зеленую траву и круг домов с низкими, похожими на китайские, крышами. Единственные живые существа, которых я увидел тут, были голубь с красной лентой в клюве, летящий низко над землей, и дурашливый пес, который бежал за голубем и безуспешно пытался схватить зубами ленту. Я мог слышать его лай.
– Быстрее, – сказал Белем, и мои руки снова стали крутить диски, нажимать кнопки. Я и не подозревал, что может существовать столько передатчиков. Одни из них имели прозрачные стены – и я мог видеть, что нас окружает, другие же были начисто отрезаны от внешнего мира, и я исчезал оттуда, так и не узнав, где я побывал.
В одной из камер я увидел на полу два огромных красных цветка странной формы. Видимо, их оставил тот, кто пользовался передатчиком до нас.
После нескольких перемещений Белем, наконец, сказал:
– Здесь нам нужно выйти и перейти на другую линию. Я думаю, что теперь нам можно переместиться в нашу лабораторию. Открой дверь.
Я вышел в город, подобный тому, какой я уже видел в этом мире. Толпы людей в самых разнообразных одеждах кишели на улицах. Люди то исчезали в кабинках, то появлялись вновь – уже из других кабинок.
– Видишь ряд кабинок с голубыми лампочками? Найди свободную. Мне кажется, третья с краю.
Когда я подошел к кабинке, дверь ее открылась, и оттуда вышел толстый мужчина, в засыпанном снегом плаще. Мужчина пошел прочь, отряхиваясь на ходу. Я вошел в кабинку, стараясь не ступить в лужи, образовавшиеся от растаявшего снега, который принес с собой толстый мужчина из какого-то другого мира. Может с Земли?
– Эти кабинки – прекрасное место и средство для распространения заразы, – сказал я, войдя в кабинку. Неизвестно ведь, откуда этот снег. И теперь мы принесем его в твою лабораторию.
– Странно, что ты считаешь снег чем-то более ужасным, чем то, что носишь в себе ты…
– Хорошо, хорошо, забудем о моих словах, – торопливо сказал я. Действительно, может я уже занес некронную смерть на десятки миров, оставляя вирус в кабинках, где его могли подхватить и другие.
– Пока об этом нечего думать, – сказал Белем. – Поверни ручки.
Я повиновался.
На этот раз мне показалось, что вибрация стен была гораздо сильнее и длилась дольше. Видимо, мы переместились на очень большое расстояние. Затем стены успокоились, и я открыл дверь.
Я ожидал увидеть громадную лабораторию, опоясанную железными балками, светящуюся нейронную сеть над столом, где делалась могущественная человекоподобная машина. Может быть, и неподвижная фигура Белема поджидала нас у дверей…
Но перед нами лежала та же площадь. Я даже увидел толстого человека в засыпанном снегом плаще. Правда, он уже был шагах в десяти от нас. Мы остались на той же станции.
– Попытайся снова, – сказал Белем после долгой паузы. Я почувствовал в его голосе напряжение.
Я снова повернул диски. Стены завибрировали, исчезли. Затем все успокоилось.
Я открыл дверь. Снова та же площадь. На этот раз толстый мужчина уже почти исчез в толпе, ко я успел увидеть его белый плащ.
– Закрой дверь, – сказал Белем. Я ощутил, что им уже владеет паника. Он был испуган, хотя старался подавить страх. – Все очень просто. – сказал он скорее себе, чем мне. – Приемник в моей лаборатории больше не работает.
И это означает только одно. Пайтнер обнаружил нас, правда я не знаю как. Во всяком случае, он успел выслать туда свое оружие. – Белем не назвал оружие, но у меня в мозгу сразу же всплыло видение стеклянного ящика, с куском золотого мрамора в нем.
– Хорошо, – сказал я. – Тогда отпусти меня. С нами все кончено.
– Вовсе нет, – резко ответил Белем. – Нам нужно найти ближайший к лаборатории действующий приемник. Оттуда мы сможем дойти пешком. Там есть тайные ходы, которые правительству не обнаружить. В конце концов, прошло еще слишком мало времени, чтобы произошло что-либо серьезное. Я должен вернуться в свое тело, а ты с нами будешь в большей безопасности, чем с правительством. Поверни ручки, быстро.
Кто-то нетерпеливо забарабанил в дверь, но стены уже завибрировали, и мы стали перемещаться в бесконечном пространстве к тому миру, где находилась лаборатория. Я предполагаю, что для такого перемещения в пространстве тело человека рассыпается на молекулы, которые вновь собираются в приемнике. Однако, может я ошибаюсь. Когда я снова стал самим собой, я уже находился в маленькой кабине, где сильно пахло машинным маслом. Я открыл дверь.
Я сразу же узнал этот странный бледный дневной свет, полосы холодного света на черном небе, далекое холодное двойное солнце над полуразрушенным городом.
Но сейчас этот город был очень оживлен. Люди в униформе двигались по улицам на низких квадратных карах, летящих почти над землей. Люди то исчезали, то появлялись снова из кабинок передатчиков. Над ржавыми крышами домов виднелась ослепительно-голубая игла. Я знал, что это.
– Быстрее, – сказал Белем. – Иди за угол и вставай на диск, на его черную половину. Если ты поторопишься, тебя здесь не успеют узнать. Я думаю, что нас ищут, ждут здесь.
– Меня, а не нас, – сказал я, выходя из кабины. – Не удивлюсь, если Пайтнер специально выпустил меня, чтобы выследить, где находишься ты. Правда, я уверен, что он не догадывается о том, что был все время рядом со мной. Вот диск. Теперь что?
– Встань на него. На темную половину.
Диск был диаметром шесть футов.
На темной его половине была нарисована стрела. Я осторожно встал на нее.
Теперь я уже стоял на светлой половине, и диск был точно такой же. Но вокруг меня уже были другие дома. Отряд солдат вдали быстро подошел к большому диску, погрузился на него и исчез.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14