Главное — деморализовать строптивую девчонку. Если он сумеет подчинить ее сейчас, то по возвращении в Колорадо проблем не возникнет никаких. Вообще.
— Спрашиваю еще раз. Вам все понятно?
Из горла Женевьевы вырвался разрезавший тишину визг:
— Да, да!
— Отлично. Очень хорошо. — Он наконец ослабил хватку и выпустил девушку из своих крепких объятий. Затем поднялся на ноги.
Боуен не шелохнулась.
Отряхивая снег с джинсов, Таггерт исподтишка изучал девушку.
Темные волосы на белом снегу, пушистые ресницы, обрамляющие опущенные от смущения веки, нежный дрожащий рот, вдыхающий морозный воздух… Жаль, нет рядом художника. Он бы запечатлел на холсте это чудное создание. Но и строптивое. Это сейчас Женевьева выглядела беззащитной и испуганной. А ведь буквально несколько минут назад пиналась, как настоящая хулиганка. Однако какой изгиб бедер, какая грудь. Да перед ним взрослая женщина. И то, что умеет драться, только ей в плюс. Порой стоит постоять за себя. Опять расчувствовался. Стил сурово сдвинул брови. Нельзя показывать свои эмоции. Ни при каких обстоятельствах.
— Вставай, — приказал он. — Быстро.
Она глубоко вздохнула и наконец открыла глаза. Он увидел в них страх, но Боуен все равно сохраняла спокойствие. Как могла. Самообладание, достойное восхищения.
Женевьева уселась на снегу и бросила на своего новоявленного врага осторожный взгляд.
— Что вы от меня хотите?
— Я работаю на агентство «Стил секьюрити». Родители Джеймса Данна наняли меня, чтобы найти вас.
— Найти меня? — Она театрально распахнула глаза. — Зачем?
— Перестаньте. Я знаю, кто вы. Поэтому лучше не выкручивайтесь. И встаньте со снега. Немедленно.
Она не двинулась с места, лишь потрогала затылок и сразу же от боли зажмурилась.
— Встану, встану. Ой, голова кружится. Ой.
Мужчина с грозным видом двинулся вперед.
— Немедленно.
— Хорошо, хорошо! — Девушка от испуга вскинула вверх руки, затем убрала волосы с глаз, обречено вздохнула и начала подниматься.
Джон поначалу отступил назад, но, спохватившись, все-таки женщина, подскочил к Боуен и нагнулся, чтобы ей помочь. Маленькая ладошка обхватила его широкое запястье. И тут случилось непредвиденное. Женевьева опрокинулась назад, потянув Таггерта за собой, а улучив подходящий момент, вскочила на ноги, пытаясь каблуком тяжелого ботинка ударить его в пах. Не получилось. Джон увернулся, и она попала ему в бедро.
Потеряв равновесие, он оступился. Нога дрожала, как натянутая струна. Боуен пихнула его еще раз и бросилась к лесу.
— Мерзавец! Получай по заслугам. Чудовище. Он забыл, когда последний раз ругался и выходил из себя. Не показывать эмоции врагу — первое правило солдата, однако сейчас крепкое словцо оказалось бы кстати. Даже в адрес девицы.
Мужчина рванул за беглянкой, догнал, схватил ее за парку и сбил с ног.
— Отпустите меня! Предупреждаю… — Она извернулась и едва не заехала ему рукой по губам. Если бы он родился Гейбом, вероятно, усмирил бы ее моментально хлесткими словечками, если бы обходительным господином, то комплиментами и лаской. Но он совершенно не умел обращаться с женщинами, не обладал даром убеждения. Просто был измученным погоней парнем, поэтому без лишних слов взвалил девушку себе на плечо, будто вязанку хвороста.
Какой-то кошмар, думала Женевьева, лягаясь и извиваясь в руках огромного незнакомца с железными мускулами и злыми зелеными глазами. Этот тип не может вот так запросто ворваться в ее жизнь и притащить обратно в Силвер.
Очевидно, ему не привили правила хорошего тона, подсказал внутренний голос. Ты можешь ругаться, драться и угрожать, но Таггерт способен тебя уничтожить в одну секунду.
Пришло время менять тактику. Ей нужно перехитрить его. Да. Легче сказать, чем сделать, когда висишь вниз головой.
Она с силой выдохнула, потом еще раз. Ничего не произошло, но через пару секунд девушка почувствовала, как шаг ее мучителя замедлился и стал каким-то неуверенным.
— Все в порядке, Боуен?
— Нет. Не в порядке. — Она заговорила слабым и надрывным голосом. — Если вы меня немедленно не поставите на землю, узнаете, что я ела сегодня на завтрак.
Он дернул плечом, на котором нес девицу, и подбросил ее, как пушинку.
— Ну, ну. Держитесь.
— Больше не могу…
— Сможешь. — Он сделал паузу. — Только попробуй вывернуть на меня свое содержимое. Пожалеешь. — Тихий голос Джона наполнился яростью.
— Как… как ваше имя? — пролепетала Женевьева.
Мужчина долго молчал, потом все же назвался:
— Таггерт.
— А дальше?
— Достаточно.
Никому бы не пришло в голову назвать этого человека болтливым, подумала Боуен. При этом она снова жадно глотнула воздуха.
— Хорошо, Таггерт так Таггерт… Но, послушайте, мистер. Хоть я и не слишком богата, удвою ваш гонорар за мою поимку. Только сейчас отпустите меня. Пожалуйста.
— Тоже мне, умная нашлась. Даже не думай. Не отпущу ни за что.
— Тогда отложите свою победу, в смысле моего задержания, хотя бы… на неделю. — Она была уверена, что за этот срок сумеет снова сбежать. — Мы можем вместе остаться здесь, и я…
— Лучше замолчи.
— Ну а день? Всего один день. Двадцать четыре часа ничего не решат для вашей карьеры…
— Угомонись, Женевьева. Компромиссов быть не может. — Без всяких предупреждений он, скинул ее с плеча и поставил на ноги около грузовика. Холодные зеленые глаза детектива при этом ничего не выражали. Затем мужчина грозно навис над своей жертвой, схватил ее за плечо и встряхнул. — А теперь, дорогуша, заткнись окончательно и держи свои руки в поле моего зрения. И быстренько расставь ноги на ширине плеч. — Нажав ладонью между ее лопаток, он слегка подтолкнул девушку.
Боуен пребывала в шоке. Чуть не ударилась о борт машины. Ну и грубиян. Мужлан проклятый.
А Джон продолжал натиск. Его руки шарили по телу девушки, ощупывали спину, бока, бедра, ноги. Она покраснела как маков цвет, когда Таггерт дотронулся до ее ягодиц. Служба, одним словом. Выудив из кармана женских брюк ключи от машины, он довольно усмехнулся, даже не дав Женевьеве возможности выразить протест. В общем, к окончанию обыска она тряслась от возмущения, как осиновый лист.
— Прекрасно, — пробормотал он, обходя девушку, чтобы открыть дверь пикапа. — Влезай.
— Но мои вещи…
— Они в багажнике, где ты их и оставила. Ведь ты не успела перетащить в дом.
— Я не могу просто так уехать! — Она повернулась к своему мучителю. — Ведь в избушке горит огонь, там остались продукты…
— Ничего. Я пришлю сюда своих людей. Кто-нибудь и без тебя наведет здесь порядок.
— Ладно. Впрочем, мы все равно не сможем сейчас уехать. Резина на шинах стерлась, печка в грузовичке не греет, фары работают через раз, а скоро станет совсем темно…
— Не парься. Здесь недалеко притаилась моя тачка. Знаешь, на всякий случай.
— Однако…
— Хватит. — От посланного ей взгляда можно было свариться заживо. — Ты можешь распинаться сколько угодно, но я планирую завтра прибыть в Колорадо вместе с тобой…. В полицейском участке тебя ждут не дождутся. Села?
Женевьева сразу же подумала о Сете, о его угрозе взять всю вину на себя, если она вдруг окажется в тюрьме, и почувствовала приступ отчаяния. Нужно достучаться до зеленоглазого незнакомца, нужно каким-то образом заставить его изменить свое решение по доставке «преступницы» в полицию.
— Послушайте, мистер Таггерт. Понимаю, вы честно исполняете свои долг, но поймите, я не могу сейчас отсюда уехать. Не могу, и все.
— Залезай в машину. Приказ.
— Пожалуйста! Послушайте. Мой брат невиновен, и он считает своим долгом защитить меня и…
— Садись, Боуен. — Таггерт подошел ближе. — Иначе я за себя не ручаюсь. Поняла?
Да. Видок у парня был устрашающий. Впору потерять самообладание, но Боуен не двигалась с места.
— Черт, Таггерт, если вы не послушаете…
— Нет. И не мечтай даже.
Он схватил девушку под мышки и втолкнул на сиденье пикапа. Затем вцепился в ее правую руку. Не успела она опомниться, как почувствовала на запястье холодную сталь наручников.
— Ты просто садист! — Женевьева попыталась вывернуться, но поздно. Другая часть браслета замкнулась на дверной ручке. — Нельзя же так…
— Можно. Не люблю сюрпризов во время вождения автотранспорта.
Напуганная и рассерженная Боуен беспомощно наблюдала за тем, как он устраивается на водительском сиденье.
Думай, приказала она себе, рассматривая огромных размеров мужские ботинки на педалях грузовичка. Нужно выкарабкиваться. Она повернулась к Таггерту:
— Предлагаю вам отличный дом, мой бизнес. Подпишу все бумаги. Соглашайтесь, не прогадаете. Только отпустите.
Казалось, он не слышит ее. Молчит. Потом пробежался по ней холодным, отрешенным взглядом.
— Все сказала? — угрожающе зарычал он. — Что можешь предложить еще?
Джон Стил потер пальцами пробивающуюся щетину на скулах, дотронулся до небольшого шрама возле рта.
У Женевьевы даже булькнуло в животе от страха, во рту пересохло. Уж больно суров ее сопровождающий. Но она мысленно подбодрила себя.
— Могу предложить, — когда ее губы разжались, из них вырвалось какое-то странное мычание, — я… я… могу… — Она сглотнула и зажмурилась. Неожиданно его волосы коснулись ее щеки.
Затем Джон резко выпрямился, и девушка почувствовала, как ремень безопасности притянул ее к сиденью. Раздался щелчок. Их глаза встретились. Таггерт почему-то печально улыбнулся.
— От вас мне нужна лишь одна вещь, — он застегнул свой ремень и начал выворачивать руль, — обещание, что вы не создадите мне новых хлопот. Надоело. Устал.
Женевьева почувствовала смущение и… непонятное отвращение к этому человеку. Не знала, что доминирует.
— Катитесь в ад, — только и сказала.
Он тихо вздохнул.
— Спасибо, я уже там бывал.
Машина выехала на достаточно широкую лесную тропу, которая вела к шоссе.
Молодой олень появился внезапно, ниоткуда. Серо-бурая шкура закрыла все переднее стекло. Затем испуганное животное резко скакнуло в сторону.
— Осторожно! Осторожно! — закричала Женевьева и вцепилась в руль. Колеса старого «форда» скрипнули и понеслись по снежной насыпи. Машина врезалась в огромную сосну. Голова Таггерта мотнулась и ударилась об дверь, раздался глухой зловещий звук.
Со страхом и нервным трепетом Женевьева наблюдала, как большое тело ее мучителя валилось набок.
Господи, вдруг сыщик уже мертв?
И сразу возникла другая мысль:
А если нет?
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Джон Таггерт Стил медленно приходил в себя.
Правда, в голове стоял страшный звон. Но женщина с нежным голосом и мягкими руками, кажется, возвращала его к жизни.
— Давай, давай, милый, — бормотала она. Ее голос с хрипотцой звучал будто издалека, тонкие пальцы терли его виски. — Ну, пожалуйста, не валяй дурака. Пора вернуться в наш чудный мир. Я знаю, ты справишься.
Она знает, что он сильный.
Ее вера просто воскресила Джона. Он выплыл из небытия. Кстати, первая и последняя женщина, которая поддерживала его в трудные минуты жизни, была его мать. Но эта-то совсем не походила на Мэри Мориарти Стил. И даже пахла иначе, во всяком случае, не лавандой и детской присыпкой, и руки ее казались меньше, и голос совершенно другим. А мама умерла…
Как давно? В голове туманилось. Таггерту пришлось напрячься, чтобы вспомнить все. Или хотя бы некоторые эпизоды своего прошлого.
Мама. Милая, добрая мама. Ушла в мир иной двадцать лет назад. Эта годовщина смерти пришлась на день его тридцатитрехлетия.
А кто такая Женевьева Боуен? О господи. Кажется, он охотился за ней в последнее время. Выследил, забросил «добычу» на плечо и посадил в пикап. Затем они поехали в полицию, затем… Что же случилось дальше? Что?
Собрав остаток сил, Таггерт открыл глаза. Девчонка-то рядом. Он почувствовал облегчение, глубоко вздохнул и раздраженно отмахнулся от ее руки, порхавшей над его измученным лицом.
— Женевьева. Я все равно тебя не отпущу. Даже не надейся. — Его голос прозвучал как-то странно и неуверенно.
— Очнулись?
— Да. — Джон прищурился, оглядел дощатый потолок незнакомого помещения, а затем прикрыл глаза от усталости и боли. С трудом он осознал, что лежит на кровати в какой-то комнате.
— Как вы себя чувствуете?
Он приказал себе сконцентрироваться. Голова страшно гудела, очертания предметов расплывались. Таггерт собрался с духом и высказал вслух свою догадку:
— Пикап, автокатастрофа.
— Да. — Девушка кивнула. — На дорогу неожиданно выскочил олень. Мы резко свернули, чтобы избежать столкновения, и… врезались в дерево.
— Знаю, — солгал он. — Как долго я был без сознания?
— Не помните?
— Нет. Не помню.
Что-то похожее на сострадание мелькнуло в ее глазах.
— Вы то приходили в себя, то отключались. Увы, по большей части последнее. Кстати, особо не удивляйтесь. Находитесь в доме моего дяди.
Таггерт обвел взглядом помещение.
Простая, но удобная мебель, огонь, весело танцующий за стеклянными дверьми большого камина, окна с видом на заснеженные пики Монтаны. Он с удивлением посмотрел на девушку. Как ей удалось дотащить его сюда? Она же в два раза меньше! Просто пигалица.
— Вы не бросили меня? Почему? — Любопытство возобладало над болью.
Боуен немного помолчала, затем смущенно пожала плечами.
— Вы сильно ударились головой. Разве я могла оставить человека в таком состоянии? По крайней мере, считаю своим долгом дождаться, пока вы не пойдете на поправку. А там посмотрим…
Репутация героини, всем помогающей и всех жалеющей, помешала сбежать, подумал Джон Стил. Неужели у девушки-сорванца действительно такое доброе сердце? Или она просто устала скрываться, столкнувшись лицом к лицу с тщетностью своих попыток. Хотя, возможно, решила, что врага лучше держать в поле зрения, поэтому и притащила его сюда. Таггерт слегка приподнялся, не обращая внимания на боль в висках.
— Спасибо за все.
— Пожалуйста. — Она сделала шаг назад, увеличивая расстояние между ними, и какая-то загадочная, даже игривая улыбка коснулась ее губ.
А маленькая Боуен настоящая красавица! Джон залюбовался девушкой. Однако моментально вспомнил о своей работе, о своем долге.
— Не пытайтесь кокетничать со мной, дорогуша. И не стройте иллюзий в плане избавления от меня, — спокойно заявил Таггерт, стараясь придать своему телу вертикальное положение. — Вы все еще моя пленница и…
Что за черт? Джон пару раз дернулся. Вот так фокус! Его левая рука закована в кольцо наручников, а длинная цепь из нержавеющей стали соединяет их с массивной ножкой кровати.
Болван. Идиот. Оказался в ловушке. Как загнанный волк.
О своем здоровье Таггерт уже не думал. Все его мысли подчинились единственному желанию — незамедлительно обрести свободу.
Мужчина обернул цепь вокруг руки и резко вскочил на ноги. Не самое разумное решение.
Наручник врезался в запястье, боль отдалась в плече и ударила в голову. Заскрежетав зубами, Джон упал на покрытый теплым одеялом матрас.
Ветреная леди Удача перестала улыбаться ему, превратив победу в поражение, а охотника в добычу. Однако Таггерт попадал и не в такие переплеты. Но зачем думать о прежних провалах, оставшихся в прошлом. Сейчас важна лишь ситуация с Женевьевой Боуен.
Детектив закрыл глаза, приказав себе лежать спокойно. Необходимо дождаться, пока утихнет боль.
— Я принесла лекарство. — Женевьева, не спуская глаз с мужчины, поставила на стол пузырек с таблетками и стакан воды. — Выпейте. Поможет. Обязательно.
Помня о его молниеносной реакции, девушка поспешно отступила назад и замерла.
Таггерт не двигался. Притворился спящим.
— Возьмите лекарство. Вам необходимо подлечиться.
Тишина. Никаких телодвижений. Что ж. Если больной хочет имитировать потерю сознания, это его личное дело. Словом, еще одна попытка, и она уходит.
— Может, считаете, что вам нужен холодный компресс? Дайте знать. Правда, в холодильнике пока нет льда, но зато на дворе много снега.
Молчание.
— Ладно, Джи Ти. — Девушка пожала плечами и двинулась прочь. — Оставляю вас наедине…
— Никогда не называйте меня так.
Она обернулась и обнаружила: он внимательно изучает ее.
— Что вы сказали?
— Джи Ти, — проскрипел Таггерт. — Прошу, не зовите меня так. Мне не нравится. Не нравится.
Женевьева усмехнулась. Осознавая свое превосходство в данной ситуации, девушка решила проявить снисходительность.
— Хорошо. Старый Таггерт подойдет?
Он снова возмутился, но вида не подал. Осторожно взял пузырек, вытряхнул на ладонь несколько таблеток, забросил их в рот и запил водой. Затем, откинувшись на спинку кровати, бросил настороженный взгляд в сторону девушки.
— Я, кажется, сгоряча превысил дозу?
— Что? — Она мотнула головой. — Переборщили с таблетками? Плохо. Впредь не советую так поступать. Однако, если ваша боль уйдет, я буду только рада.
Боуен говорила искренне, но не расценивала свою помощь как выкуп за свободу. Джон Таггерт Стил по-прежнему оставался ее врагом. Лютым.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11