Он, наверное, еще кофе хочет.
Она ответила, что это не дочка, а сестра. И что зовут ее Энелайз.
Энелайз была рада, что Хейзел оставила ее одну. Новость так ее ошеломила, что девушка просто не знала, что сказать. Сестру, которую выдумала она сама, звали Сара. А потом точно такое же имя получила и рыжая кукла. А у Сары рыжеволосую куклу, которую та считала сестрой, звали Энелайз.
На соседний стул уселся Ник, провел пятерней по волосам и облокотился на стойку бара.
— Свидетельство о рождении — это обычная фальшивка. В Лос-Анджелесе такого свидетельства не числится. Оно даже составлено неверно. И больницы такой нет. Мы вернулись к тому, с чего начали. На след каких-нибудь записей о Джун мне тоже напасть не удалось. Они наверняка снова переехали. А куда делась ваша подруга-официантка? Я хочу еще кофе.
— Вы верите в виртуальных сестер? Виртуальных близнецов?
— Как-как? Виртуальных близнецов? У меня сестры-близнецы, но они абсолютно материальные. Если бы это было не так, мне не пришлось бы одалживать им спортивные свитера, которые возвращались мне вымазанными в лаке для ногтей, или машину, которая каждый раз возвращалась с новой царапиной…
Нахмурившись, он замолчал, понимая, что не следует делиться с ней семейными секретами, знать которые ей совсем не обязательно.
— Я не то имею в виду, — возразила Энелайз и повторила только что услышанный рассказ Хейзел. — Помните, я говорила, что чувствую какую-то связь с Сарой? Что найти ее — это цель моего существования и… — Она развела в стороны руки в знак беспомощности. — Я не знаю. Но теперь вы верите мне? Это что-то доказывает?
Ник слушал внимательно, но рассказ, казалось, не произвел на него особого впечатления.
— Энелайз, вы слишком увлеклись. Успокойтесь и постарайтесь мыслить логически. Хейзел разговаривала с Сарой около двадцати лет назад. Ее куклу могли звать Лайза, или Энни, или Лайза-Энни. Сегодня Хейзел услышала, как зовут вас, и у нее в голове все перепуталось. Здесь нет ничего мистического. Да даже если девочка и назвала куклу Энелайз, то это всего лишь совпадение. — Он внимательно посмотрел на кого-то на противоположном конце стойки бара. — Но если те двое сдавали дом Джун, то мне надо с ними поговорить.
— Конечно, нам надо поговорить, — согласилась Энелайз.
Его челюсти вновь напряглись, и на виске начала пульсировать жилка. В конце концов он поднял вверх обе руки:
— Ладно, идет.
Вероятно, он не обрадуется тому, что сегодня она не поедет в Техас, но она должна найти Сару. Слишком много всего случилось, чтобы посчитать это простым совпадением.
Глава 7
— О, Ник, это ужасно! — Энелайз выглянула из окна, как только они подъехали к дому, где когда-то жили Джун и Сара Мартин.
Дом был полуразрушен, покосился на один бок, одно из окон фасада было разбито, на крыльце не хватало ступеньки.
— Здесь уже лет двадцать никто не живет. Энелайз медленно пошла к дому сквозь заросли сорняков. Ник остановился рядом с приехавшими с ними Нельсонами, чтобы осмотреться.
— С тех пор как те люди уехали, мы здесь ничего не делали, — сказал Хенк, растягивая слова.
— Сначала мы еще пытались сдать дом снова, — добавила Глэдис, — но никто не хотел жить так далеко. Потом у нас здесь был сарай до тех пор, пока не начала протекать крыша.
Энелайз медленно поднялась на крыльцо и немного задержалась перед дверью.
— Там не заперто, — сообщил Хенк. — А замки так, для отвода глаз. Их еще Джун повесила, а у нас и ключа-то от них никогда не было.
Энелайз надавила на ручку, но та сразу же рассыпалась в ее ладони. Просунув два пальца в образовавшуюся щель, она потянула, но так же безрезультатно.
— Дерево могло деформироваться, — сказал Хенк. — Я принесу лом из машины.
Ник осторожно взобрался на крыльцо и встал рядом с Энелайз.
— Странное чувство, да? — оказала она так тихо, что ему пришлось наклониться к ней, чтобы услышать. — Дом, в котором они жили. Я почти вижу, как маленькая Сара играет со своей куклой на этих ступеньках и как Джун открывает дверь и зовет Сару ужинать. А вы видите?
Он тоже представил картину, которую она нарисовала. Причем картина эта была чересчур живой. Он даже почувствовал, как внутри у него что-то сжалось при мысли о тихом ребенке и о той несчастной жизни, которая, по всеобщему мнению, была у этого ребенка. И чувство это ему определенно не понравилось. Расстраиваться из-за того, что ты не в силах изменить, — бесполезная трата энергии.
— Энелайз, прошлого не воротишь. Зачем так переживать? Тем более, если это связано с человеком, которого вы даже ни разу не видели.
Она не успела ответить: пришел Хенк с ломом, дверь открыли, и все вошли внутрь.
Пара мышей метнулась к стене. Отовсюду свисала паутина, пол был покрыт толстым слоем пыли, сквозь рассохшиеся доски проглядывала земля. И над всем этим стоял запах пыли и забвения.
— Когда они уехали, здесь все было чисто, — сказала Глэдис, словно и она почувствовала заботу Энелайз. — Джун Мартин была хорошей хозяйкой, регулярно ходила в церковь и за жилье всегда вовремя платила. Странная женщина. Вся в себе. Люди к ней относились доброжелательно, но она на это даже внимания не обращала. Нацепила на дверь замки и заколотила окна.
— Ничего, если мы тут осмотримся? — спросил Ник. Он не надеялся на то, что найдет здесь хоть что-нибудь, что сможет им помочь.
— Конечно. Но ходите осторожно, пол сильно прогнил.
Ник начал было осматриваться, но остановился, поняв, что Энелайз осталась на месте. «Это не должно меня волновать», — напомнил он себе. Ведь он же этого и хотел — заниматься работой самостоятельно, не обращая внимания на нее.
Он вернулся, взял ее за руку и повел за собой.
— В первой спальне спала Джун, во второй — Сара, — крикнула им вслед Глэдис.
Ник остановился у комнаты Джун, но Энелайз направилась прямиком в комнату Сары. Она остановилась на пороге, и ужас отобразился на ее лице. Перед Ником вихрем пронеслись самые жуткие картины, которые могли так напугать Энелайз, и он тут же бросился к ней.
Посреди комнаты, подняв хвост, сидел скунс и внимательно смотрел на вошедших.
— Не надо его пугать. Просто медленно отойдем назад. — Ник крепко обнял ее за талию и потянул из комнаты.
Скунс метнулся к дыре в полу и исчез.
Энелайз рассмеялась и повернулась к Нику, не пытаясь убрать его руку, и уже другое напряжение охватило его. Он сам не помнил, как его вторая рука оказалась у нее на спине. Видимо, тело перестало слушаться логичных и правильных предостережений разума.
Но Энелайз, казалось, чувствовала себя уютно. Она смотрела на Ника сверкающими глазами, смех замер у нее на губах, оставив их приоткрытыми в полуулыбке.
Она подняла руку и провела пальцами по его щеке. Ощущение было таким острым, ее прикосновение — мягким, как крылья бабочки, и обжигающе эротичным.
— След остался. — Она почти не дышала.
Энелайз была почти уверена, что не собиралась падать в объятия Ника. Просто поиск секретов старого дома настолько поглотил ее внимание, что она забыла о необходимости избегать Ника. А руки, обнявшие ее, были такими сильными и надежными. И несмотря на то что ее все больше охватывало возбуждение, она чувствовала себя в полной безопасности.
Но ведь эта ситуация не может быть безопасной по определению! — напомнила она себе. Отдернув руку, она попыталась оттолкнуться от его груди.
Из расстегнутого ворота его джинсовки выглядывали вьющиеся волоски, и рука ее вдруг позабыла, что ей следовало делать, вместо этого ее пальцы погрузились в эти волоски, пытаясь прикоснуться к твердым мускулам и почувствовать тепло его кожи.
Ник порывисто вздохнул и притянул ее ближе, так что Энелайз почувствовала, что твердыми были не только мускулы на его груди. Мысль о том, что она так сильно взволновала его, и ощущение его тела так близко — все это не приведет ни к чему хорошему. Она была готова броситься в его объятия, забыв обо всех предостережениях.
Ее рука скользнула вверх, пытаясь дотянуться до его шеи, и… и тут, как последнее предупреждение, на ее пальце блеснул бриллиант. Тот самый, подаренный Лукасом. Символ его доверия и любви, напоминание о том, что она помолвлена, приказ поступить правильно хотя бы теперь.
На этот раз ей все-таки удалось отстраниться от Ника, и тот отпустил ее. Энелайз старалась дышать глубоко.
Ник молчал, но она знала, что он рядом. Его присутствие было настолько осязаемым, словно он все еще прикасался к ней.
— Я всю жизнь… — оказалось, нужны немалые усилия, чтобы голос звучал ровно, — всю жизнь старалась делать то, чего боюсь. Для самоутверждения. Я знаю, что доставляла родителям кучу неприятностей и переживаний, но всегда надеялась, что они поймут, насколько беспочвенны их страхи. Я ни разу никому сознательно не сделала больно и никого не предала. А рядом с тобой хочу предать Лукаса, который никогда мне ничего плохого не сделал, это лучший друг из всех, которые были у меня в жизни.
Энелайз вдруг поняла, что только что сказала.
— Нет, не правильно. То есть он не только друг. Он… — Она запнулась, подбирая слова. — Он мне очень нравится, я его уважаю. И восхищаюсь им. Я…
Она снова запнулась. Почему ей так сложно сказать, что она любит Лукаса? Ему самому она говорила это, наверное, раз сто на протяжении нескольких лет…
— Давайте осмотрим комнату Джун Мартин, — предложил Ник так, словно недавнего безумства и не было.
Может, для него все это действительно ничего не значило…
Энелайз вошла в спальню Джун Мартин, расправив плечи, словно собиралась драться, если хозяйка вдруг окажется в комнате. Девушка всеми силами старалась сосредоточиться на поисках, избегая любых мыслей о Нике.
— Даже если они что-то здесь и оставили, — послышался голос Ника, — прошло уже слишком много времени.
Он заглянул в небольшую кладовку.
— Даже вешалки не осталось. — Он зашел внутрь, посмотрел вверх. — Паутины здесь… А это что такое?
Энелайз поспешила в кладовку и посмотрела наверх, где было чердачное окно. Доска, закрывавшая его, сместилась, и в отверстие выглядывал кусочек ткани, покрытой грязными пятнами.
— Энелайз, идите отсюда. Вы испачкаетесь.
— Я всегда могу принять ванну, — ответила она несколько грубовато: еще немного, и он начнет выдавать предупреждения вроде «будь внимательна, смотри, куда идешь; прежде чем перейти дорогу, посмотри налево-направо…».
— Что ж, если вы так хотите… — Он пожал плечами и потянулся, чтобы отодрать доски, закрывавшие чердак.
Грязь, пыль и целая куча всевозможных вещей обрушились вниз. Ник успел выхватить из падающего потока нечто, покрытое тканью неопределенного цвета, которая когда-то, по всей вероятности, была белой.
При ближайшем рассмотрении это нечто оказалось рыжеволосой куклой.
Взяв куклу из рук Ника, Энелайз отступила назад. Крыша над чердаком, очевидно, еще не прохудилась, и кукла сохранилась великолепно.
Ник вышел следом:
— Энелайз…
— Да, — шепнула она. — Думаю, да. Это Энелайз, кукла Сары.
— Наверное.
— А что она делала на чердаке над спальней Джун?
— Не знаю.
Она посмотрела ему прямо в глаза, и он отвел взгляд. Если он не знал ответа, то только потому, что не хотел знать.
— Вы детектив. Я всего лишь дилетант. Но лично мне все понятно. Сара любила эту куклу. Джун пыталась ее отобрать, тогда — помните? В магазине у Хейзел. Но на виду у всех не посмела. Не хотела привлекать к себе лишнего внимания. Поэтому она отобрала куклу дома и оставила ее здесь, на чердаке, когда они в очередной раз переезжали. Эта женщина сущий дьявол!
Ник обнял ее обеими руками и притянул к себе. Энелайз пыталась сопротивляться, но ей не хватало ни сил, ни желания. Склонить голову к нему на грудь, чувствовать исходящий от него особый запах — все это так успокаивало.
И совершенно не было похоже на те ощущения, которые она испытывала в его объятиях всего лишь несколько минут назад…
— Не надо так, — говорил он, поглаживая ее волосы. — Эту Сару ты совсем не знаешь и даже не видела никогда. Ты не можешь считать себя ответственной за ее боль. Эти волнения только измотают тебя, но ни к чему не приведут.
— Вы правы. — Начав было успокаиваться, она вдруг вырвалась из его рук. — Нет, вы ошибаетесь. Логика правильная, но здесь дело не в логике. Я знаю Сару. — Она крепче прижала к себе куклу. — Я чувствую, а сердце никогда не обманывает. Все, что имеет значение, идет не от логики и разума, а от сердца.
— И то, что ранит, тоже идет от сердца. Его слова сильно ее удивили. Энелайз пристально посмотрела на Ника, стараясь по его глазам прочитать все его мысли… и чувства. Ник отвернулся:
— Пойду осмотрю кухню. Нельзя терять время: нам еще сегодня ехать и ехать.
Ну, ехать им, положим, не так уж и долго. Да и какое это имеет значение? Сейчас Энелайз хотела найти Сару, как никогда. Понимая, что все это лишь ее пустые фантазии, она тем не менее чувствовала: Сара ждет ее. Она найдет Сару и вернет ей куклу.
Все, что нужно, так это не прикасаться к Нику. Не подходить к нему, не смотреть на него, не думать о нем и не мечтать о нем по ночам.
Она сумеет это сделать.
Ей придется суметь.
Обследовав весь дом, они не нашли больше ничего, кроме пыли, грязи и мышей. Выйдя из дома, Энелайз вдохнула полной грудью свежий воздух, напоенный чистым запахом летней травы и цветов, и только теперь поняла, что внутри этого дома ощущала себя загнанной в ловушку. Может, она настроилась на определенную волну и ощущала то же, что и Сара много лет назад, когда жила здесь со своей матерью?
— Что это? — спросил Хенк, подходя. — Кукла? Где вы ее нашли?
— На чердаке, — ответил Ник, отряхивая пыль.
— Ее там будто нарочно спрятали, — добавила Энелайз.
Глэдис покачала головой и усмехнулась:
— Неудивительно. Девчушка эту куклу везде с собой таскала. Я несколько раз слышала, как она говорила с ней, прямо как с живым человеком. Джун терпеть не могла эту куклу.
— А они не оставили никакого адреса? — спросил Ник. Это был важный вопрос, и, кроме всего прочего, он давал возможность сменить тему разговора и вернуться от обсуждения Сары к сугубо деловым проблемам.
— Но они же среди ночи уехали, — ответил Хенк на вопрос Ника, но Глэдис наморщила лоб, стараясь что-то припомнить.
— Кажется, вскоре после их отъезда я получила письмо на имя Джун из какого-то банка. Я его сохранила на случай, если узнаю, где она, чтобы ей передать.
— А какой банк, помните? — с надеждой в голосе спросила Энелайз.
— И-и, милочка, это ж когда было! И память моя теперь не та, что раньше. Кажется, штат то ли Огайо, то ли Айдахо, в общем, какой-то маленький штат, и в названии обязательно есть «ай» и «о».
Надежды Энелайз улетучились.
— А письмо не сохранилось? — спросил Ник.
— Нет. Я его наверняка выбросила. Хенк обнял жену за плечи:
— Я бы не был так уверен… Если вы, ребята, прокатитесь с нами до дома, мы попробуем найти письмо. Глэдис никогда ничего не выбрасывает. Все письма, которые нам написали дети и внуки, и каждая картинка, которую они нарисовали, у нее в сохранности.
Глэдис слегка толкнула Хенка:
— Ну хватит! Тебе ведь тоже нравится перечитывать письма детей! А вот насчет Джун ты прав. Я могла положить это письмо куда-нибудь и забыть. Если вы, — обратилась она к Нику и Энелайз, — согласны доехать до нашего дома, то я могу посмотреть. У вас, кстати, будет возможность ополоснуться. У вас обоих руки чернее грязи.
Ник многозначительно взглянул на Энелайз и пристально посмотрел на собственные ладони. Интересно, ему когда-нибудь удастся отделаться от спутницы?
Энелайз направилась к машине, Ник пошел следом:
— Полагаю, мне не удастся уговорить вас не брать с собой эту грязную старую куклу?
— М-гм.
— Я так и думал.
Он даже не попытался с ней спорить. Что ж, неплохое начало для путешествия в неизвестный штат с «ай» и «о».
Энелайз остановилась напротив универмага неподалеку от аэропорта небольшого городка в миле от Миннеаполиса. Ник привез ее в этот городок, проследил, чтобы она взяла напрокат машину и отправилась на ней в Миннеаполис. Ник был так рад, когда Глэдис нашла банковское послание, отправленное, как выяснилось, из Айовы, что Энелайз не отважилась расстроить его сообщением, что летит вместе с ним. А сама она твердо решила: то, что кукла Сары нашлась именно сейчас, — знак судьбы, а значит, она должна искать дальше.
Энелайз решительно направилась в магазин. При виде целого ряда платных телефонов перед входом ее охватило чувство вины. Домой она не звонила с субботы. Оправданий, конечно, море — то времени не было, то автомата поблизости не оказывалось, то, наконец, было занято…
Все получалось не совсем так, как планировалось. Вместо того чтобы возвратиться домой с победой и доказать всем раз и навсегда, что на нее можно положиться, она болтается по стране, как сказали бы ее родители, и ежеминутно рискует увлечься совершенно неподходящим человеком. Да если бы она действительно хотела доказать, что способна сама о себе позаботиться, она бы сию секунду поспешила в Техас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14
Она ответила, что это не дочка, а сестра. И что зовут ее Энелайз.
Энелайз была рада, что Хейзел оставила ее одну. Новость так ее ошеломила, что девушка просто не знала, что сказать. Сестру, которую выдумала она сама, звали Сара. А потом точно такое же имя получила и рыжая кукла. А у Сары рыжеволосую куклу, которую та считала сестрой, звали Энелайз.
На соседний стул уселся Ник, провел пятерней по волосам и облокотился на стойку бара.
— Свидетельство о рождении — это обычная фальшивка. В Лос-Анджелесе такого свидетельства не числится. Оно даже составлено неверно. И больницы такой нет. Мы вернулись к тому, с чего начали. На след каких-нибудь записей о Джун мне тоже напасть не удалось. Они наверняка снова переехали. А куда делась ваша подруга-официантка? Я хочу еще кофе.
— Вы верите в виртуальных сестер? Виртуальных близнецов?
— Как-как? Виртуальных близнецов? У меня сестры-близнецы, но они абсолютно материальные. Если бы это было не так, мне не пришлось бы одалживать им спортивные свитера, которые возвращались мне вымазанными в лаке для ногтей, или машину, которая каждый раз возвращалась с новой царапиной…
Нахмурившись, он замолчал, понимая, что не следует делиться с ней семейными секретами, знать которые ей совсем не обязательно.
— Я не то имею в виду, — возразила Энелайз и повторила только что услышанный рассказ Хейзел. — Помните, я говорила, что чувствую какую-то связь с Сарой? Что найти ее — это цель моего существования и… — Она развела в стороны руки в знак беспомощности. — Я не знаю. Но теперь вы верите мне? Это что-то доказывает?
Ник слушал внимательно, но рассказ, казалось, не произвел на него особого впечатления.
— Энелайз, вы слишком увлеклись. Успокойтесь и постарайтесь мыслить логически. Хейзел разговаривала с Сарой около двадцати лет назад. Ее куклу могли звать Лайза, или Энни, или Лайза-Энни. Сегодня Хейзел услышала, как зовут вас, и у нее в голове все перепуталось. Здесь нет ничего мистического. Да даже если девочка и назвала куклу Энелайз, то это всего лишь совпадение. — Он внимательно посмотрел на кого-то на противоположном конце стойки бара. — Но если те двое сдавали дом Джун, то мне надо с ними поговорить.
— Конечно, нам надо поговорить, — согласилась Энелайз.
Его челюсти вновь напряглись, и на виске начала пульсировать жилка. В конце концов он поднял вверх обе руки:
— Ладно, идет.
Вероятно, он не обрадуется тому, что сегодня она не поедет в Техас, но она должна найти Сару. Слишком много всего случилось, чтобы посчитать это простым совпадением.
Глава 7
— О, Ник, это ужасно! — Энелайз выглянула из окна, как только они подъехали к дому, где когда-то жили Джун и Сара Мартин.
Дом был полуразрушен, покосился на один бок, одно из окон фасада было разбито, на крыльце не хватало ступеньки.
— Здесь уже лет двадцать никто не живет. Энелайз медленно пошла к дому сквозь заросли сорняков. Ник остановился рядом с приехавшими с ними Нельсонами, чтобы осмотреться.
— С тех пор как те люди уехали, мы здесь ничего не делали, — сказал Хенк, растягивая слова.
— Сначала мы еще пытались сдать дом снова, — добавила Глэдис, — но никто не хотел жить так далеко. Потом у нас здесь был сарай до тех пор, пока не начала протекать крыша.
Энелайз медленно поднялась на крыльцо и немного задержалась перед дверью.
— Там не заперто, — сообщил Хенк. — А замки так, для отвода глаз. Их еще Джун повесила, а у нас и ключа-то от них никогда не было.
Энелайз надавила на ручку, но та сразу же рассыпалась в ее ладони. Просунув два пальца в образовавшуюся щель, она потянула, но так же безрезультатно.
— Дерево могло деформироваться, — сказал Хенк. — Я принесу лом из машины.
Ник осторожно взобрался на крыльцо и встал рядом с Энелайз.
— Странное чувство, да? — оказала она так тихо, что ему пришлось наклониться к ней, чтобы услышать. — Дом, в котором они жили. Я почти вижу, как маленькая Сара играет со своей куклой на этих ступеньках и как Джун открывает дверь и зовет Сару ужинать. А вы видите?
Он тоже представил картину, которую она нарисовала. Причем картина эта была чересчур живой. Он даже почувствовал, как внутри у него что-то сжалось при мысли о тихом ребенке и о той несчастной жизни, которая, по всеобщему мнению, была у этого ребенка. И чувство это ему определенно не понравилось. Расстраиваться из-за того, что ты не в силах изменить, — бесполезная трата энергии.
— Энелайз, прошлого не воротишь. Зачем так переживать? Тем более, если это связано с человеком, которого вы даже ни разу не видели.
Она не успела ответить: пришел Хенк с ломом, дверь открыли, и все вошли внутрь.
Пара мышей метнулась к стене. Отовсюду свисала паутина, пол был покрыт толстым слоем пыли, сквозь рассохшиеся доски проглядывала земля. И над всем этим стоял запах пыли и забвения.
— Когда они уехали, здесь все было чисто, — сказала Глэдис, словно и она почувствовала заботу Энелайз. — Джун Мартин была хорошей хозяйкой, регулярно ходила в церковь и за жилье всегда вовремя платила. Странная женщина. Вся в себе. Люди к ней относились доброжелательно, но она на это даже внимания не обращала. Нацепила на дверь замки и заколотила окна.
— Ничего, если мы тут осмотримся? — спросил Ник. Он не надеялся на то, что найдет здесь хоть что-нибудь, что сможет им помочь.
— Конечно. Но ходите осторожно, пол сильно прогнил.
Ник начал было осматриваться, но остановился, поняв, что Энелайз осталась на месте. «Это не должно меня волновать», — напомнил он себе. Ведь он же этого и хотел — заниматься работой самостоятельно, не обращая внимания на нее.
Он вернулся, взял ее за руку и повел за собой.
— В первой спальне спала Джун, во второй — Сара, — крикнула им вслед Глэдис.
Ник остановился у комнаты Джун, но Энелайз направилась прямиком в комнату Сары. Она остановилась на пороге, и ужас отобразился на ее лице. Перед Ником вихрем пронеслись самые жуткие картины, которые могли так напугать Энелайз, и он тут же бросился к ней.
Посреди комнаты, подняв хвост, сидел скунс и внимательно смотрел на вошедших.
— Не надо его пугать. Просто медленно отойдем назад. — Ник крепко обнял ее за талию и потянул из комнаты.
Скунс метнулся к дыре в полу и исчез.
Энелайз рассмеялась и повернулась к Нику, не пытаясь убрать его руку, и уже другое напряжение охватило его. Он сам не помнил, как его вторая рука оказалась у нее на спине. Видимо, тело перестало слушаться логичных и правильных предостережений разума.
Но Энелайз, казалось, чувствовала себя уютно. Она смотрела на Ника сверкающими глазами, смех замер у нее на губах, оставив их приоткрытыми в полуулыбке.
Она подняла руку и провела пальцами по его щеке. Ощущение было таким острым, ее прикосновение — мягким, как крылья бабочки, и обжигающе эротичным.
— След остался. — Она почти не дышала.
Энелайз была почти уверена, что не собиралась падать в объятия Ника. Просто поиск секретов старого дома настолько поглотил ее внимание, что она забыла о необходимости избегать Ника. А руки, обнявшие ее, были такими сильными и надежными. И несмотря на то что ее все больше охватывало возбуждение, она чувствовала себя в полной безопасности.
Но ведь эта ситуация не может быть безопасной по определению! — напомнила она себе. Отдернув руку, она попыталась оттолкнуться от его груди.
Из расстегнутого ворота его джинсовки выглядывали вьющиеся волоски, и рука ее вдруг позабыла, что ей следовало делать, вместо этого ее пальцы погрузились в эти волоски, пытаясь прикоснуться к твердым мускулам и почувствовать тепло его кожи.
Ник порывисто вздохнул и притянул ее ближе, так что Энелайз почувствовала, что твердыми были не только мускулы на его груди. Мысль о том, что она так сильно взволновала его, и ощущение его тела так близко — все это не приведет ни к чему хорошему. Она была готова броситься в его объятия, забыв обо всех предостережениях.
Ее рука скользнула вверх, пытаясь дотянуться до его шеи, и… и тут, как последнее предупреждение, на ее пальце блеснул бриллиант. Тот самый, подаренный Лукасом. Символ его доверия и любви, напоминание о том, что она помолвлена, приказ поступить правильно хотя бы теперь.
На этот раз ей все-таки удалось отстраниться от Ника, и тот отпустил ее. Энелайз старалась дышать глубоко.
Ник молчал, но она знала, что он рядом. Его присутствие было настолько осязаемым, словно он все еще прикасался к ней.
— Я всю жизнь… — оказалось, нужны немалые усилия, чтобы голос звучал ровно, — всю жизнь старалась делать то, чего боюсь. Для самоутверждения. Я знаю, что доставляла родителям кучу неприятностей и переживаний, но всегда надеялась, что они поймут, насколько беспочвенны их страхи. Я ни разу никому сознательно не сделала больно и никого не предала. А рядом с тобой хочу предать Лукаса, который никогда мне ничего плохого не сделал, это лучший друг из всех, которые были у меня в жизни.
Энелайз вдруг поняла, что только что сказала.
— Нет, не правильно. То есть он не только друг. Он… — Она запнулась, подбирая слова. — Он мне очень нравится, я его уважаю. И восхищаюсь им. Я…
Она снова запнулась. Почему ей так сложно сказать, что она любит Лукаса? Ему самому она говорила это, наверное, раз сто на протяжении нескольких лет…
— Давайте осмотрим комнату Джун Мартин, — предложил Ник так, словно недавнего безумства и не было.
Может, для него все это действительно ничего не значило…
Энелайз вошла в спальню Джун Мартин, расправив плечи, словно собиралась драться, если хозяйка вдруг окажется в комнате. Девушка всеми силами старалась сосредоточиться на поисках, избегая любых мыслей о Нике.
— Даже если они что-то здесь и оставили, — послышался голос Ника, — прошло уже слишком много времени.
Он заглянул в небольшую кладовку.
— Даже вешалки не осталось. — Он зашел внутрь, посмотрел вверх. — Паутины здесь… А это что такое?
Энелайз поспешила в кладовку и посмотрела наверх, где было чердачное окно. Доска, закрывавшая его, сместилась, и в отверстие выглядывал кусочек ткани, покрытой грязными пятнами.
— Энелайз, идите отсюда. Вы испачкаетесь.
— Я всегда могу принять ванну, — ответила она несколько грубовато: еще немного, и он начнет выдавать предупреждения вроде «будь внимательна, смотри, куда идешь; прежде чем перейти дорогу, посмотри налево-направо…».
— Что ж, если вы так хотите… — Он пожал плечами и потянулся, чтобы отодрать доски, закрывавшие чердак.
Грязь, пыль и целая куча всевозможных вещей обрушились вниз. Ник успел выхватить из падающего потока нечто, покрытое тканью неопределенного цвета, которая когда-то, по всей вероятности, была белой.
При ближайшем рассмотрении это нечто оказалось рыжеволосой куклой.
Взяв куклу из рук Ника, Энелайз отступила назад. Крыша над чердаком, очевидно, еще не прохудилась, и кукла сохранилась великолепно.
Ник вышел следом:
— Энелайз…
— Да, — шепнула она. — Думаю, да. Это Энелайз, кукла Сары.
— Наверное.
— А что она делала на чердаке над спальней Джун?
— Не знаю.
Она посмотрела ему прямо в глаза, и он отвел взгляд. Если он не знал ответа, то только потому, что не хотел знать.
— Вы детектив. Я всего лишь дилетант. Но лично мне все понятно. Сара любила эту куклу. Джун пыталась ее отобрать, тогда — помните? В магазине у Хейзел. Но на виду у всех не посмела. Не хотела привлекать к себе лишнего внимания. Поэтому она отобрала куклу дома и оставила ее здесь, на чердаке, когда они в очередной раз переезжали. Эта женщина сущий дьявол!
Ник обнял ее обеими руками и притянул к себе. Энелайз пыталась сопротивляться, но ей не хватало ни сил, ни желания. Склонить голову к нему на грудь, чувствовать исходящий от него особый запах — все это так успокаивало.
И совершенно не было похоже на те ощущения, которые она испытывала в его объятиях всего лишь несколько минут назад…
— Не надо так, — говорил он, поглаживая ее волосы. — Эту Сару ты совсем не знаешь и даже не видела никогда. Ты не можешь считать себя ответственной за ее боль. Эти волнения только измотают тебя, но ни к чему не приведут.
— Вы правы. — Начав было успокаиваться, она вдруг вырвалась из его рук. — Нет, вы ошибаетесь. Логика правильная, но здесь дело не в логике. Я знаю Сару. — Она крепче прижала к себе куклу. — Я чувствую, а сердце никогда не обманывает. Все, что имеет значение, идет не от логики и разума, а от сердца.
— И то, что ранит, тоже идет от сердца. Его слова сильно ее удивили. Энелайз пристально посмотрела на Ника, стараясь по его глазам прочитать все его мысли… и чувства. Ник отвернулся:
— Пойду осмотрю кухню. Нельзя терять время: нам еще сегодня ехать и ехать.
Ну, ехать им, положим, не так уж и долго. Да и какое это имеет значение? Сейчас Энелайз хотела найти Сару, как никогда. Понимая, что все это лишь ее пустые фантазии, она тем не менее чувствовала: Сара ждет ее. Она найдет Сару и вернет ей куклу.
Все, что нужно, так это не прикасаться к Нику. Не подходить к нему, не смотреть на него, не думать о нем и не мечтать о нем по ночам.
Она сумеет это сделать.
Ей придется суметь.
Обследовав весь дом, они не нашли больше ничего, кроме пыли, грязи и мышей. Выйдя из дома, Энелайз вдохнула полной грудью свежий воздух, напоенный чистым запахом летней травы и цветов, и только теперь поняла, что внутри этого дома ощущала себя загнанной в ловушку. Может, она настроилась на определенную волну и ощущала то же, что и Сара много лет назад, когда жила здесь со своей матерью?
— Что это? — спросил Хенк, подходя. — Кукла? Где вы ее нашли?
— На чердаке, — ответил Ник, отряхивая пыль.
— Ее там будто нарочно спрятали, — добавила Энелайз.
Глэдис покачала головой и усмехнулась:
— Неудивительно. Девчушка эту куклу везде с собой таскала. Я несколько раз слышала, как она говорила с ней, прямо как с живым человеком. Джун терпеть не могла эту куклу.
— А они не оставили никакого адреса? — спросил Ник. Это был важный вопрос, и, кроме всего прочего, он давал возможность сменить тему разговора и вернуться от обсуждения Сары к сугубо деловым проблемам.
— Но они же среди ночи уехали, — ответил Хенк на вопрос Ника, но Глэдис наморщила лоб, стараясь что-то припомнить.
— Кажется, вскоре после их отъезда я получила письмо на имя Джун из какого-то банка. Я его сохранила на случай, если узнаю, где она, чтобы ей передать.
— А какой банк, помните? — с надеждой в голосе спросила Энелайз.
— И-и, милочка, это ж когда было! И память моя теперь не та, что раньше. Кажется, штат то ли Огайо, то ли Айдахо, в общем, какой-то маленький штат, и в названии обязательно есть «ай» и «о».
Надежды Энелайз улетучились.
— А письмо не сохранилось? — спросил Ник.
— Нет. Я его наверняка выбросила. Хенк обнял жену за плечи:
— Я бы не был так уверен… Если вы, ребята, прокатитесь с нами до дома, мы попробуем найти письмо. Глэдис никогда ничего не выбрасывает. Все письма, которые нам написали дети и внуки, и каждая картинка, которую они нарисовали, у нее в сохранности.
Глэдис слегка толкнула Хенка:
— Ну хватит! Тебе ведь тоже нравится перечитывать письма детей! А вот насчет Джун ты прав. Я могла положить это письмо куда-нибудь и забыть. Если вы, — обратилась она к Нику и Энелайз, — согласны доехать до нашего дома, то я могу посмотреть. У вас, кстати, будет возможность ополоснуться. У вас обоих руки чернее грязи.
Ник многозначительно взглянул на Энелайз и пристально посмотрел на собственные ладони. Интересно, ему когда-нибудь удастся отделаться от спутницы?
Энелайз направилась к машине, Ник пошел следом:
— Полагаю, мне не удастся уговорить вас не брать с собой эту грязную старую куклу?
— М-гм.
— Я так и думал.
Он даже не попытался с ней спорить. Что ж, неплохое начало для путешествия в неизвестный штат с «ай» и «о».
Энелайз остановилась напротив универмага неподалеку от аэропорта небольшого городка в миле от Миннеаполиса. Ник привез ее в этот городок, проследил, чтобы она взяла напрокат машину и отправилась на ней в Миннеаполис. Ник был так рад, когда Глэдис нашла банковское послание, отправленное, как выяснилось, из Айовы, что Энелайз не отважилась расстроить его сообщением, что летит вместе с ним. А сама она твердо решила: то, что кукла Сары нашлась именно сейчас, — знак судьбы, а значит, она должна искать дальше.
Энелайз решительно направилась в магазин. При виде целого ряда платных телефонов перед входом ее охватило чувство вины. Домой она не звонила с субботы. Оправданий, конечно, море — то времени не было, то автомата поблизости не оказывалось, то, наконец, было занято…
Все получалось не совсем так, как планировалось. Вместо того чтобы возвратиться домой с победой и доказать всем раз и навсегда, что на нее можно положиться, она болтается по стране, как сказали бы ее родители, и ежеминутно рискует увлечься совершенно неподходящим человеком. Да если бы она действительно хотела доказать, что способна сама о себе позаботиться, она бы сию секунду поспешила в Техас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14