– Ну, не думаю, чтобы Джек сильно возражал, даже будь он здесь. Мне не показалось, что они особенно близки.– Он разговаривает с ней так, словно совершенно не любит ее… если не хуже, – задумчиво сказал Саймон. – Но как человек может ненавидеть свою мать? Даже если она его достает по полной, все равно это как-то… не понимаю я.– Надо же, в кои-то веки могу похвастаться, что правильно воспитала своего сына! – воскликнула Монти.После обеда вся компания загрузилась в машину, и Саманта направилась к самому большому в городе елочному базару, который городские власти устроили на площади Лафайетт, рядом с огромным торговым центром. Они выбрали прекрасную елку: семь футов высотой, пушистую и пахнущую смолой. Трудолюбивые эльфы, работавшие на базаре, упаковали дерево и привязали его к верхнему багажнику автомобиля.Счастливые и довольные, мамы и дети вернулись в дом на Сансет-лейн и обнаружили, что Джек, как и обещал, оставил посреди гостиной специальную подставку, в которой надлежало закрепить дерево. Саманта и Монти, Лили, Грег и Саймон трудились изо всех сил, но, в конце концов, им удалось установить елку прямо и надежно закрепить ее. Пока они выполняли эту непростую работу, на Дакоту никто не обращал внимания; благо он тихо копошился в уголке. Но как только подошло время украшать елку, выяснилось, что малыш успел открыть все коробки с елочными шарами и другими украшениями и вытащить все до одной проволочки, с помощью которых игрушки вешаются на елку.– Я молодец, мамочка? – спросил чрезвычайно гордый собой мальчик. – Я помогал!День прошел мирно и удивительно хорошо. Они плавали в бассейне, слушали рождественскую музыку, потом разошлись по комнатам отдохнуть, и каждый нашел время и место, чтобы по секрету от остальных завернуть в красивую бумагу подарки. Под елкой росла груда коробок и свертков, перевязанных ленточками и украшенных бантиками.Монти сделала на ужин свое фирменное блюдо – цыпленка. А еще она запекла яблоки в тесте и приготовила шоколадный торт на десерт. А после ужина они разожгли большой камин в гостиной.Сэм смотрела на огонь и думала о том, что давно ни у кого из них не было такого мирного, такого счастливого дня. Дети сидели на полу, сонно таращась в огонь, и лица их выглядели умиротворенными и немножко усталыми. Дейл спал рядом, время от времени подергивая лапами и повизгивая – должно быть видел свои собачьи сны. «Я могла бы написать эту сцену, – решила Сэм. – Это была бы такая рождественская пастораль. И картина излучала бы тепло, если передать на холсте эти отблески огня на детских лицах».– После праздников я начну рисовать, – сказала она вслух. – Сразу же, как только найду в доме подходящее местечко.– Это хорошо, – пробормотала Монти, отпивая по глоточку вой кофе без кофеина и улыбаясь подруге. – А я-то все ждала, когда же ты оттаешь для этого.– Ах вот как! Тогда… тогда тебе пора опять начинать петь! – поддразнила ее Сэм.– Ну не знаю. Ты действительно думаешь, что есть спрос на певиц средней возрастной категории с начинающимся варикозом нижних конечностей и карпальным синдромом верхних?Подруги рассмеялись, счастливые уже оттого, что профессиональные заболевания еще только намечаются, хотя тринадцать лет простоять у парикмахерского кресла не так просто, и они видели, как страдают коллеги.– Радуйся, что тебе удалось хоть на время отделаться от работы, – хмыкнула Монти.– Я и радуюсь. Честно. – Сэм смотрела на подругу с улыбкой. – Жду не дождусь, когда завтра вечером ты откроешь свой подарок. Я хочу увидеть твое лицо.– Как здорово! А мне ты тоже припасла что-нибудь приятное? – Голос Джека наполнил тихую комнату, и все оживились, словно он развеял сонные чары, сковавшие детей и их мам.Сэм почувствовала, как ускоряется ее пульс, а по телу разливается тепло. Да что же это такое!– Мистер Джек, привет!Дакота вскочил на ноги и колобком понесся навстречу Толливеру. Прежде чем Саманта успела хоть слово сказать или остановить малыша, тот прыгнул на гостя, ни секунды не сомневаясь, что тот его поймает. Женщины на миг задержали дыхание, успев испугаться – все-таки Джеку раньше не приходилось иметь дело с маленькими детьми, так что он мог быть не готов… Но Джек не подвел: ловко подхватил малыша на руки, на секунду прижал его к себе и осторожно поставил на пол.– Привет, Бен, – сказал он улыбаясь. – Что поделываете?Монти нахмурилась и бросила вопросительный взгляд на подругу. Та лишь пожала плечами. Лично она не разделяла уверенности Джека, который упорно настаивал на своей теории, что отказ малыша пользоваться горшком или унитазом связан с его необычным именем. Но если мальчик не возражает, когда его зовут Бенджамином, то и она из-за этого спорить не станет, потому что вреда в том не видит. Дейл проснулся и принялся лаять на вновь пришедшего. Саманта неохотно поднялась с дивана: нужно вернуть собаку на крытое крыльцо, там место его официального пребывания. Или заключения? Когда Сэм проходила мимо Джека, тот подмигнул ей и прошептал:– Привет, моя сладкая.
Толливер просидел с ними почти весь вечер, даже играл в «Монополию» с детьми. Во время общего разговора он как бы между прочим заметил, что завтрашний день почти целиком проведет в доме на Сансет-лейн. Ему нужно поработать в кабинете, который расположен в южном крыле. Саманта решила, что это как-то связано со скорым приездом Маргарет Толливер.– Ты уверен, что твоя мать не станет возражать, если мы будем праздновать Рождество в вашем доме? – с тревогой спросила она.Джек покачал головой и улыбнулся уверенно:– Если она и приедет, то зайдет всего на несколько минут. Поздоровается… скажет что-нибудь… может, приятное, может – нет. И уедет. Она всегда посещает службу в Первой пресвитерианской церкви, а потом отправляется в дом мэра, где устраивается прием по случаю праздника.– Понимаешь, я просто не хочу, чтобы она сочла, что мы вторглись на ее территорию… что мы захватчики, – продолжала Сэм, не в силах преодолеть беспокойство и неуверенность.– Сэм, ты же читала договор. Этот дом твой до мая месяца. И мама ничего не изменит.Полчаса спустя Саманта проводила Монти и Саймона и пожелала им спокойной ночи, уложила Дакоту спать и проследила, чтобы старшие дети умылись и отправились в свои комнаты. Вернувшись в гостиную, она застала в ней Толливера. Джек с удовольствием уничтожал большущий кусок шоколадного пирога и смотрел на догорающий огонь в камине. Облизав пальцы, он умильно воззрился на Саманту и просил:– Слушай, это ты пекла? Господи, подумать только, в моем доме появилась женщина, которая умеет готовить! Выходи за меня замуж, а?Сэм засмеялась и плюхнулась на диван рядом со сладкоежкой.– Это пекла Монти, – мстительно сказала она. – Я передам ей твое предложение о замужестве.– Я скучал без тебя. – Джек поставил тарелку с пирогом на столик. – Знаешь, я не находил себе места эти дни. Мне как будто чего-то не хватало. Я решил, что мне не хватает тебя.Сэм вздохнула и кивнула. Зачем скрывать, как хорошо она го понимает? Она сама испытывала то же самое: ей ужасно не хватало Джека.– Мне кажется, сегодня самый подходящий вечер для свидания, – прошептал он, заглядывая в глаза Саманте. – Знаешь, я весь день мечтал, как… повидаюсь с тобой. И чем мы займемся во время нашего свидания. Можешь угадать с трех раз. Но предупреждаю сразу, что мы не пойдем гулять и не станем читать книжки. Теперь гадай.Саманта засмеялась, нежно глядя на Толливера. Он был просто неотразим.– Ты даже не представляешь себе, как мне хотелось, чтобы наше свидание состоялось поскорее, – ответила она тихо. – Я все никакие могу перестать думать о нашей последней встрече. И надеюсь на повторение. Именно этим я и хотела бы заняться сегодня. А раз у меня есть вполне конкретное предложение, то гадание мы отложим до другого случая, как ты думаешь?Джек протянул руки и усадил Саманту к себе на колени. Положив ее голову на сгиб руки, Толливер принялся целовать Сэм, целовать так, чтобы это свидание помнилось ей дольше, чем предыдущее. Саманта испытывала удовольствие и какое-то странное удовлетворение оттого, что рядом сильный мужчина, которых хочет ею владеть. Повелевать. Ублажать. Она вздохнула от счастья, обвила его шею руками и вернула поцелуй.Джек оторвался от губ Саманты и прошептал:– У меня есть для тебя подарок. Но я хочу, чтобы ты открыла его сегодня.Сэм чуть отстранилась, заглядывая ему в лицо. Честно сказать, она несколько удивилась. Ей просто не пришло в голову, что Толливер станет покупать для нее подарок на Рождество.– Но, Джек, я ничего тебе не купила… – пробормотала она.Толливер закрыл ей рот губами, потом проложил дорожку из нежных поцелуев вниз и наконец игриво куснул за плечо.– Понимаешь, это подарок скорее для меня, – признался он.Сунув руку за одну из диванных подушек, Толливер извлек плоскую коробку, обернутую в тонкую золотую бумагу. Широкая серебряная лента, украшавшая подарок, была завязана пышным бантом.– Сейчас открывать? – растерянно спросила Саманта.– Если ты не против, то сейчас. Я надеялся, что ты наденешь это на свидание. Ну, мы же с тобой согласились, что сегодня у нас будет свидание?Сэм взяла в руки коробку и посмотрела на Джека. Он молча ждал, глядя на нее. Джек чуть склонил голову набок, губы его тронула нежная улыбка, взгляд был полон… нежности. Саманта запретила себе произносить это слово. Но соблазн оказался слишком велик. Джек смотрел на нее так, словно был влюблен.– Эй, Сэм, ты как? Что ты решила насчет подарка?– А? Ну конечно, спасибо тебе. Сейчас открою.Коробка почти ничего не весила, и Саманта без труда угадала, что будет внутри. Она развязала ленту, сняла золотую бумагу, потом приподняла крышку и развернула тончайший внутренний слой обертки. Пальцы ее погрузились в пену красного шелка и кружев. Она гладила нежную ткань кончиками пальцев. Даже ей было очевидно, что это французское белье, роскошное и очень дорогое.Рука Джека нырнула в коробку и вытащила один за другим два ярко-красных кружевных лоскутка.– На ощупь они будут такие же приятные, как на вид, – прошептал он. – Смотри, здесь нет ни одного шва, чтобы ничто не раздражало твою чудесную кожу.Саманта молча смотрела, как пальцы Джека ласкают красный шелк.– Я хочу, чтобы ты чувствовала себя такой же красивой и желанной, какой я тебя вижу.На шелке вдруг появилось маленькое темное пятнышко, и только тут Саманта поняла, что это ее слеза. Она и не заметила, когда влага собралась под ресницами и пролилась, прочертив мокрые дорожки на щеках. Никто никогда не дарил ей белья… тем более такого красивого. И ни одного мужчину никогда не волновало, мешают ли ей швы на бюстгальтере. Должно быть, Толливер и правда дар Божий. Или орудие ее гибели? Кто скажет ей, чем все это кончится? Надо было рассказать Монти о том, что между ними происходит, может, она смогла бы что-нибудь посоветовать. Со стороны виднее. Но теперь… теперь уже поздно.– Ты будешь самая красивая, самая желанная. – Джек приподнял ее лицо за подбородок и нежно вытер слезы. – Надень это для меня. Я хочу любоваться тобой.Сэм кивнула, подхватила коробку и пошла в туалетную комнату рядом с гостиной. Она скинула джинсы и кардиган, сняла свое хлопковое белье и надела подарок Джека. Что ж, в который раз она мысленно сняла шляпу перед этим необыкновенным мужчиной. Он угадал с размером – белье было словно сшито именно на нее.Саманта вдруг осознала, что она действительно красива. «Тогда вперед, – сказала она себе, – не будем терять времени». И она двинулась навстречу своему мужчине легким танцующим шагом богини любви. Секс-бомбы. Даже если через полгода Толливер отвергнет ее как ложного идола – пусть. Сейчас она его божество. Так тому и быть. Сэм вошла в гостиную, на секунду задержалась в дверях, давая Джеку полюбоваться прекрасным видением. А потом двинулась к нему той же танцующей походкой соблазнительницы. Толливер не сводил с нее взгляда.Сэм заметила, что он облизал губы, и усмехнулась. Приблизившись к дивану, она села к Джеку на колени – ноги с двух сторон на диване, сама – лицом к лицу. Запустила пальцы в волосы Джека. Поерзала, наблюдая, как учащается его дыхание.– Ты прекрасна, – прошептал Джек.– Спасибо. Я рада, что тебе понравился подарок, который ты мне сделал.Он любовался Самантой еще несколько мгновений. Потом протянул руку, и ладонь его наполнилась щедростью ее груди. Джек сжал пальцами сосок, и Сэм, откинув голову, застонала – тело захлестнула волна удовольствия.– Должно быть, я был очень хорошим мальчиком в этом году, раз Санта припас для меня такой подарок, – пробормотал Джек.Что-то тяжелое упало на пол. Толливер устремил взгляд на дверь. Саманта обернулась.В следующий момент она спрыгнула с колен Толливера и укрылась за разлапистой и пушистой новогодней елкой, горько сожалея о том, что такой чудесный, такой волнующе-сексуальный момент ей довелось разделить с матерью Джека.Черт!.. Этого просто не может быть. Толливер зажмурился, потом открыл глаза и уставился на двери в надежде, что видение пропало. Ничего подобного. На пороге гостиной стояла его мать Маргарет Дикинсон-Толливер, абсолютно и угнетающе настоящая, в норковой шубе. Спина у нее была прямая, лицо неподвижное, и губы сжаты в тонкую холодную линию. Два чемодана от Луи Вуиттона лежали на полу, там, где их уронил шофер, пораженный увиденным.Джек в беспокойстве за Саманту скосил глаза к елке. Он видел только босую ногу и коленку. Остальное скрывала зелень и разноцветная мишура. «Может, мать решит, что ей все привиделось?» – с надеждой подумал он.– Прости, что я помешала. – Голос Маргарет был сух, как песок в пустыне.Черт, похоже, она прекрасно успела все разглядеть и ни на секунду не усомнилась в реальности происходящего.– Ты собиралась приехать завтра утром.– Успела на более ранний рейс.Толливер заметил, что ноги Сэм переступают по полу. Должно быть, ей холодно. И уж наверняка страшно и неуютно. Он встал.– Позволь проводить тебя в спальню, мама.– В этом нет необходимости.Маргарет сделала знак шоферу. Тот наконец отмер, подхватил чемоданы и поспешил за ней наверх. Джек смотрел вслед матери. Она уходила невозмутимо, как ни в чем не бывало. Внутри росло привычное раздражение. Ну почему она так нечеловечески спокойна? Может, это нехорошо, но он всегда мечтал застать мать в момент проявления хоть каких-нибудь человеческих чувств. Пусть она разозлится и накричит на него. Пусть бы проклинала его и ругала любыми словами. Но Маргарет никогда не проявляла эмоций прилюдно. Даже после смерти близнецов. То есть, может, она и плакала или сердилась иногда – но он, ее сын, ни разу в жизни не был допущен лицезреть проявления чувств Маргарет Толливер. Ни гнев. Ни горе. Ни проявления любви. Все, что он видел за свою сыновнюю жизнь, – холодное осуждение недостойного. Высокомерие и невозмутимость. И Джек ненавидел мать за это.– Передай миссис Монро, что завтра утром я надеюсь познакомиться с ней в более формальной обстановке, – сказала Маргарет, не повернув головы.
Весь следующий день Саманта успешно избегала встречи с Маргарет. Она разбудила детей пораньше и увезла их в город под предлогом праздничного завтрака. Потом они отправились в мегамолл, где Грег и Лили смогли купить то, что не успели накануне. Пока они бегали по магазинам, Саманта и Дакота стояли в бесконечной очереди к Санта-Клаусу. Они сходили в кино – Лили и Грег смотрели новый боевик, а Сэм и Дакота – диснеевские мультики. После кино они играли в боулинг и наконец устроились в одном из ресторанчиков поужинать.Лили с удовольствием поглощала китайскую лапшу, и Саманта не ожидала подвоха. Но вот дочка подняла на нее обведенные черным карандашом глаза и спросила:– Мам, а во сколько Монти и Саймон должны приехать на Сансет-лейн? Мы хоть успеем домой вернуться? А то они приедут раньше нас, а там мамаша Джека… Она же сегодня должна приехать?– Она уже приехала, – ответила Саманта, делая вид, что это самое обычное дело. – Вчера поздно вечером.– Да? – Грег опустил вилку и с любопытством уставился на мать. – Значит, ты уже познакомилась с драконшей?Саманта только вздохнула.По дороге домой они заехали в продуктовый магазинчик «О'Мейли», а потом тронулись в сторону Сансет-лейн.Машина Монти уже красовалась на подъездной аллее, и Саманта мысленно вознесла горячую молитву, чтобы миссис Толливер ушла в церковь до того, как прибыла Монти.Они все ввалились в кухню и нашли там Монти, Джека и Саймона. Саманта с облегчением выдохнула. Толливер расплылся в счастливой улыбке и воскликнул:– С Рождеством!– Простите, мы немного припозднились, – сказала Сэм.– Это потому, что мы не хотели встречаться с драконшей, – подал голос Дакота именно в тот момент, когда миссис Толливер появилась в кухне. Саманта страстно желала провалиться сквозь землю.– Как-то мне последнее время не везет, – произнесла Маргарет с бледной улыбкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
Толливер просидел с ними почти весь вечер, даже играл в «Монополию» с детьми. Во время общего разговора он как бы между прочим заметил, что завтрашний день почти целиком проведет в доме на Сансет-лейн. Ему нужно поработать в кабинете, который расположен в южном крыле. Саманта решила, что это как-то связано со скорым приездом Маргарет Толливер.– Ты уверен, что твоя мать не станет возражать, если мы будем праздновать Рождество в вашем доме? – с тревогой спросила она.Джек покачал головой и улыбнулся уверенно:– Если она и приедет, то зайдет всего на несколько минут. Поздоровается… скажет что-нибудь… может, приятное, может – нет. И уедет. Она всегда посещает службу в Первой пресвитерианской церкви, а потом отправляется в дом мэра, где устраивается прием по случаю праздника.– Понимаешь, я просто не хочу, чтобы она сочла, что мы вторглись на ее территорию… что мы захватчики, – продолжала Сэм, не в силах преодолеть беспокойство и неуверенность.– Сэм, ты же читала договор. Этот дом твой до мая месяца. И мама ничего не изменит.Полчаса спустя Саманта проводила Монти и Саймона и пожелала им спокойной ночи, уложила Дакоту спать и проследила, чтобы старшие дети умылись и отправились в свои комнаты. Вернувшись в гостиную, она застала в ней Толливера. Джек с удовольствием уничтожал большущий кусок шоколадного пирога и смотрел на догорающий огонь в камине. Облизав пальцы, он умильно воззрился на Саманту и просил:– Слушай, это ты пекла? Господи, подумать только, в моем доме появилась женщина, которая умеет готовить! Выходи за меня замуж, а?Сэм засмеялась и плюхнулась на диван рядом со сладкоежкой.– Это пекла Монти, – мстительно сказала она. – Я передам ей твое предложение о замужестве.– Я скучал без тебя. – Джек поставил тарелку с пирогом на столик. – Знаешь, я не находил себе места эти дни. Мне как будто чего-то не хватало. Я решил, что мне не хватает тебя.Сэм вздохнула и кивнула. Зачем скрывать, как хорошо она го понимает? Она сама испытывала то же самое: ей ужасно не хватало Джека.– Мне кажется, сегодня самый подходящий вечер для свидания, – прошептал он, заглядывая в глаза Саманте. – Знаешь, я весь день мечтал, как… повидаюсь с тобой. И чем мы займемся во время нашего свидания. Можешь угадать с трех раз. Но предупреждаю сразу, что мы не пойдем гулять и не станем читать книжки. Теперь гадай.Саманта засмеялась, нежно глядя на Толливера. Он был просто неотразим.– Ты даже не представляешь себе, как мне хотелось, чтобы наше свидание состоялось поскорее, – ответила она тихо. – Я все никакие могу перестать думать о нашей последней встрече. И надеюсь на повторение. Именно этим я и хотела бы заняться сегодня. А раз у меня есть вполне конкретное предложение, то гадание мы отложим до другого случая, как ты думаешь?Джек протянул руки и усадил Саманту к себе на колени. Положив ее голову на сгиб руки, Толливер принялся целовать Сэм, целовать так, чтобы это свидание помнилось ей дольше, чем предыдущее. Саманта испытывала удовольствие и какое-то странное удовлетворение оттого, что рядом сильный мужчина, которых хочет ею владеть. Повелевать. Ублажать. Она вздохнула от счастья, обвила его шею руками и вернула поцелуй.Джек оторвался от губ Саманты и прошептал:– У меня есть для тебя подарок. Но я хочу, чтобы ты открыла его сегодня.Сэм чуть отстранилась, заглядывая ему в лицо. Честно сказать, она несколько удивилась. Ей просто не пришло в голову, что Толливер станет покупать для нее подарок на Рождество.– Но, Джек, я ничего тебе не купила… – пробормотала она.Толливер закрыл ей рот губами, потом проложил дорожку из нежных поцелуев вниз и наконец игриво куснул за плечо.– Понимаешь, это подарок скорее для меня, – признался он.Сунув руку за одну из диванных подушек, Толливер извлек плоскую коробку, обернутую в тонкую золотую бумагу. Широкая серебряная лента, украшавшая подарок, была завязана пышным бантом.– Сейчас открывать? – растерянно спросила Саманта.– Если ты не против, то сейчас. Я надеялся, что ты наденешь это на свидание. Ну, мы же с тобой согласились, что сегодня у нас будет свидание?Сэм взяла в руки коробку и посмотрела на Джека. Он молча ждал, глядя на нее. Джек чуть склонил голову набок, губы его тронула нежная улыбка, взгляд был полон… нежности. Саманта запретила себе произносить это слово. Но соблазн оказался слишком велик. Джек смотрел на нее так, словно был влюблен.– Эй, Сэм, ты как? Что ты решила насчет подарка?– А? Ну конечно, спасибо тебе. Сейчас открою.Коробка почти ничего не весила, и Саманта без труда угадала, что будет внутри. Она развязала ленту, сняла золотую бумагу, потом приподняла крышку и развернула тончайший внутренний слой обертки. Пальцы ее погрузились в пену красного шелка и кружев. Она гладила нежную ткань кончиками пальцев. Даже ей было очевидно, что это французское белье, роскошное и очень дорогое.Рука Джека нырнула в коробку и вытащила один за другим два ярко-красных кружевных лоскутка.– На ощупь они будут такие же приятные, как на вид, – прошептал он. – Смотри, здесь нет ни одного шва, чтобы ничто не раздражало твою чудесную кожу.Саманта молча смотрела, как пальцы Джека ласкают красный шелк.– Я хочу, чтобы ты чувствовала себя такой же красивой и желанной, какой я тебя вижу.На шелке вдруг появилось маленькое темное пятнышко, и только тут Саманта поняла, что это ее слеза. Она и не заметила, когда влага собралась под ресницами и пролилась, прочертив мокрые дорожки на щеках. Никто никогда не дарил ей белья… тем более такого красивого. И ни одного мужчину никогда не волновало, мешают ли ей швы на бюстгальтере. Должно быть, Толливер и правда дар Божий. Или орудие ее гибели? Кто скажет ей, чем все это кончится? Надо было рассказать Монти о том, что между ними происходит, может, она смогла бы что-нибудь посоветовать. Со стороны виднее. Но теперь… теперь уже поздно.– Ты будешь самая красивая, самая желанная. – Джек приподнял ее лицо за подбородок и нежно вытер слезы. – Надень это для меня. Я хочу любоваться тобой.Сэм кивнула, подхватила коробку и пошла в туалетную комнату рядом с гостиной. Она скинула джинсы и кардиган, сняла свое хлопковое белье и надела подарок Джека. Что ж, в который раз она мысленно сняла шляпу перед этим необыкновенным мужчиной. Он угадал с размером – белье было словно сшито именно на нее.Саманта вдруг осознала, что она действительно красива. «Тогда вперед, – сказала она себе, – не будем терять времени». И она двинулась навстречу своему мужчине легким танцующим шагом богини любви. Секс-бомбы. Даже если через полгода Толливер отвергнет ее как ложного идола – пусть. Сейчас она его божество. Так тому и быть. Сэм вошла в гостиную, на секунду задержалась в дверях, давая Джеку полюбоваться прекрасным видением. А потом двинулась к нему той же танцующей походкой соблазнительницы. Толливер не сводил с нее взгляда.Сэм заметила, что он облизал губы, и усмехнулась. Приблизившись к дивану, она села к Джеку на колени – ноги с двух сторон на диване, сама – лицом к лицу. Запустила пальцы в волосы Джека. Поерзала, наблюдая, как учащается его дыхание.– Ты прекрасна, – прошептал Джек.– Спасибо. Я рада, что тебе понравился подарок, который ты мне сделал.Он любовался Самантой еще несколько мгновений. Потом протянул руку, и ладонь его наполнилась щедростью ее груди. Джек сжал пальцами сосок, и Сэм, откинув голову, застонала – тело захлестнула волна удовольствия.– Должно быть, я был очень хорошим мальчиком в этом году, раз Санта припас для меня такой подарок, – пробормотал Джек.Что-то тяжелое упало на пол. Толливер устремил взгляд на дверь. Саманта обернулась.В следующий момент она спрыгнула с колен Толливера и укрылась за разлапистой и пушистой новогодней елкой, горько сожалея о том, что такой чудесный, такой волнующе-сексуальный момент ей довелось разделить с матерью Джека.Черт!.. Этого просто не может быть. Толливер зажмурился, потом открыл глаза и уставился на двери в надежде, что видение пропало. Ничего подобного. На пороге гостиной стояла его мать Маргарет Дикинсон-Толливер, абсолютно и угнетающе настоящая, в норковой шубе. Спина у нее была прямая, лицо неподвижное, и губы сжаты в тонкую холодную линию. Два чемодана от Луи Вуиттона лежали на полу, там, где их уронил шофер, пораженный увиденным.Джек в беспокойстве за Саманту скосил глаза к елке. Он видел только босую ногу и коленку. Остальное скрывала зелень и разноцветная мишура. «Может, мать решит, что ей все привиделось?» – с надеждой подумал он.– Прости, что я помешала. – Голос Маргарет был сух, как песок в пустыне.Черт, похоже, она прекрасно успела все разглядеть и ни на секунду не усомнилась в реальности происходящего.– Ты собиралась приехать завтра утром.– Успела на более ранний рейс.Толливер заметил, что ноги Сэм переступают по полу. Должно быть, ей холодно. И уж наверняка страшно и неуютно. Он встал.– Позволь проводить тебя в спальню, мама.– В этом нет необходимости.Маргарет сделала знак шоферу. Тот наконец отмер, подхватил чемоданы и поспешил за ней наверх. Джек смотрел вслед матери. Она уходила невозмутимо, как ни в чем не бывало. Внутри росло привычное раздражение. Ну почему она так нечеловечески спокойна? Может, это нехорошо, но он всегда мечтал застать мать в момент проявления хоть каких-нибудь человеческих чувств. Пусть она разозлится и накричит на него. Пусть бы проклинала его и ругала любыми словами. Но Маргарет никогда не проявляла эмоций прилюдно. Даже после смерти близнецов. То есть, может, она и плакала или сердилась иногда – но он, ее сын, ни разу в жизни не был допущен лицезреть проявления чувств Маргарет Толливер. Ни гнев. Ни горе. Ни проявления любви. Все, что он видел за свою сыновнюю жизнь, – холодное осуждение недостойного. Высокомерие и невозмутимость. И Джек ненавидел мать за это.– Передай миссис Монро, что завтра утром я надеюсь познакомиться с ней в более формальной обстановке, – сказала Маргарет, не повернув головы.
Весь следующий день Саманта успешно избегала встречи с Маргарет. Она разбудила детей пораньше и увезла их в город под предлогом праздничного завтрака. Потом они отправились в мегамолл, где Грег и Лили смогли купить то, что не успели накануне. Пока они бегали по магазинам, Саманта и Дакота стояли в бесконечной очереди к Санта-Клаусу. Они сходили в кино – Лили и Грег смотрели новый боевик, а Сэм и Дакота – диснеевские мультики. После кино они играли в боулинг и наконец устроились в одном из ресторанчиков поужинать.Лили с удовольствием поглощала китайскую лапшу, и Саманта не ожидала подвоха. Но вот дочка подняла на нее обведенные черным карандашом глаза и спросила:– Мам, а во сколько Монти и Саймон должны приехать на Сансет-лейн? Мы хоть успеем домой вернуться? А то они приедут раньше нас, а там мамаша Джека… Она же сегодня должна приехать?– Она уже приехала, – ответила Саманта, делая вид, что это самое обычное дело. – Вчера поздно вечером.– Да? – Грег опустил вилку и с любопытством уставился на мать. – Значит, ты уже познакомилась с драконшей?Саманта только вздохнула.По дороге домой они заехали в продуктовый магазинчик «О'Мейли», а потом тронулись в сторону Сансет-лейн.Машина Монти уже красовалась на подъездной аллее, и Саманта мысленно вознесла горячую молитву, чтобы миссис Толливер ушла в церковь до того, как прибыла Монти.Они все ввалились в кухню и нашли там Монти, Джека и Саймона. Саманта с облегчением выдохнула. Толливер расплылся в счастливой улыбке и воскликнул:– С Рождеством!– Простите, мы немного припозднились, – сказала Сэм.– Это потому, что мы не хотели встречаться с драконшей, – подал голос Дакота именно в тот момент, когда миссис Толливер появилась в кухне. Саманта страстно желала провалиться сквозь землю.– Как-то мне последнее время не везет, – произнесла Маргарет с бледной улыбкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39