– Эмбер, – рассвирепела я. – Видишь тех женщин за кассой?
– Да, – с опаской ответила она.
– На протяжении последних пяти месяцев, раз в неделю, несчастные кассирши были вынуждены, стиснув зубы, выслушивать твое нытье о Чарли и о том, какая он грязная свинья. Видишь мужика, который таскает полки?
–Да.
– Ему эта история уже набила оскомину. И тому парню из хозяйственного отдела тоже. Каждая собака на Примроуз-Хилл усвоила, что Чарли – грязная свинья. Более того, это написано огромными буквами, по меньшей мере, на шести станциях метро.
– Ну и что? – огрызнулась она.
– По-моему, это... лицемерие.
– Нет, – ответила она.
– А ты знаешь, почему нам теперь приносят почту на полчаса раньше обычного? – не отставала я.
– Нет, – фыркнула Эмбер.
– Почтальона уже тошнит. Каждое утро ты ловишь его и талдычишь о Чарли. Он поменялся с напарником, чтобы приходить до того, как ты проснешься.
– О...
– А сколько раз ты звонила в эфир радио «Лондон»?
– Ну... это...
– Эмбер, ты раструбила о том, что Чарли – последний ублюдок как минимум пяти миллионам человек. Осталось только выступить по центральному телевидению. И теперь ты хочешь, чтобы он вернулся?
– Да, – сказала она. – Хочу.
– Но зачем? Зачем тебе это?
– Затем... затем, что... я не могу его забыть.
– Но он давно тебя забыл!
– Неправда! – взвилась она. – Я знаю, Чарли хочет меня так же, как я хочу его!
– Эмбер, если бы он хотел тебя, давно бы сообщил. Но он же этого не сделал! Очнись, идиотка! Вернись к реальной жизни!
Ого-го, похоже, семинар не прошел даром», – думала я, возвращаясь домой с Эмбер. Они же сказали, что за один день ничего не изменится, и оказались правы. Подействовало не сразу. Но, в конце концов, я осадила Мелинду. И только что с удовольствием выложила Эмбер все, что о ней думаю. Как это на меня не похоже. Эмбер все еще размазывала слезы и сопли, когда я открывала дверь. По крайней мере, она поняла, что я хотела сказать.
– О'кей, о'кей, согласна... Может, я... нехорошо поступила с Чарли, – смирилась она. Мы разбирали покупки. Кузина подошла к доске для игры в дартс и сняла фото «бывшего», на котором живого места не осталось. – Но только потому, что я была очень расстроена. Ведь я так его люблю. И хочу, чтобы этот ублюдок вернулся, Минти...
«Ничего себе!» – проскрипел Педро. И мы прыснули.
– .. .я уже придумала, как заставить его вернуться. Но нужна твоя помощь, – добавила она.
Ей нужна моя помощь?
– Ну, уж нет! – отрезала я. Ура! Получилось. И ей меня не переубедить. – Нет.
– Про-о-о-шу тебя, Минти-и-и, – заныла она.
– Нет. Это исключено. Даже не думай.
– Пожалуйста. Понимаешь, у меня есть блестящий план... Сейчас расскажу...
– Нет, нет и еще раз нет!
– Я хочу пойти на международный благотворительный бал «Мы против рабства», – объявила она. О-о!..
– На котором вы с Чарли были в прошлом году?
– Да. Его отец в оргкомитете, и я знаю, что Чарли там непременно будет. Он никогда не пропускает эти балы. Через десять дней. В «Савое». Пойдешь со мной, Минти? Умоляю тебя. Умоляю.
О господи, господи!
– Н-нет, – ответила я.
– Умоляю.
– Нет, нет и нет.
– Пожа-а-а-луйста, – проблеяла она.
– Мне кажется, это не очень хорошая мысль.
– Нет, хорошая, – упрямилась Эмбер.
– Слушай, если ты хочешь, чтобы Чарли вернулся, почему бы просто ему не позвонить?
– Так ничего не получится. Но если он меня увидит, – она просияла, – в каком-нибудь невероятном бальном платье, тогда сработает.
– Слушай, я...
– Прошу тебя, Минти, – заканючила она и обняла меня. – Извини, что я так противно себя вела. Знаю, я гадкая. Но мне нужна твоя поддержка. – Черт! Когда передо мной начинают извиняться, я превращаюсь в тряпку. Неважно, как ужасно кающийся вел себя до этого.
– Умоляю, – ныла Эмбер.
– Ну... ну... хорошо, – проворчала я. – Только у нас нет пары. – Как бы мне ни хотелось, я не могла пригласить Джо. – Нам не с кем пойти.
– О, я уже все продумала, – отмахнулась Эмбер. Когда она созналась, что собирается позвонить в новую эскорт-службу «Сладкие мальчики» и нанять кавалеров на один вечер, я чуть было не пошла на попятный.
– Это же отвратительно! – вырвалось у меня.
– Вовсе нет. Очень разумный подход, – возразила Эмбер. – «Сладкие мальчики» – новое агентство, где успешные независимые женщины, вроде нас с тобой, могут снять парня на один вечер. В Штатах все так делают.
– Но это ужасно, – твердила я, – снимать альфонсов!
– Боже упаси, – замотала головой Эмбер. – Никакие это не альфонсы. Звучит и вправду отвратительно, но мы всего лишь оплачиваем услуги сопровождающего. У каждой успешной незамужней женщины обязательно должен быть кавалер. За выбором дело не постоит. Это так же легко, как подыскать платье нужного размера...
Тремя днями позже мы сидели в уютном офисе на Оксфорд-стрит. Я вырвалась сюда в обеденный перерыв.
– Думаю, вам нужен интересный и стильный мужчина, – изрекла Ширли Бирли, хозяйка агентства «Сладкие мальчики». – Эмбер, вы – женщина в стиле Вивьен Вествуд, а не Нормана Хартнелла.
– Сколько мужчин в вашем банке данных? – поинтересовалась я.
– Триста, – ответила она. М-м-м, неплохо. Я снова вспомнила о Джо. Нет, я не могу пригласить его. Это было бы слишком неловко.
Эмбер пролистывала пухлый каталог Ширли Бирли.
– Вот это красавчик! – Затаив дыхание, она разглядывала фото темноволосого парня по имени Дастин.
– Он просто прелесть, – согласилась Ширли. – Модель. Но у него есть один недостаток, – откровенно предупредила она. – Невыносимый зануда.
– О... – протянула Эмбер. – Нет, такой мне не нужен. Зачем платить двести фунтов мужчине, который вгонит тебя в тоску, когда я знаю нескольких, готовых оказать подобную услугу бесплатно? А этот?
– О, это Джез, – ответила Ширли. Выгнув шею, я взглянула на фото приятного молодого человека в спортивной машине. – Он учится на гипнотизера и занимается прорицательством, – сообщила Ширли. – Но у него неприятный, гнусавый голос. Думаю, вам не понравится.
– Хм-м, – задумалась Эмбер. – Вот этот! – возбужденно воскликнула она. – То, что нужно! – Она просмотрела анкету. – Подходит идеально.
– Да, – Ширли как-то странно улыбнулась. – Это Лори. Да... вы будете прекрасной парой.
Лори был высокий парень – шесть футов два дюйма, в самый раз для Эмбер. Темно-каштановые волосы и голубые глаза, тридцать шесть лет. Я решила выбрать кого-нибудь постарше. Мужчину с изысканным вкусом, который мог бы поговорить об опере, театре, искусстве. Если уж мне пришлось нанимать спутника, пусть в его компании будет интересно. Мой выбор пал на Хьюго, сорока двух лет. Судя по фотографии, он хорошо одевался, а в своей анкете утверждал, что «живо интересуется драмой и балетом». Эмбер оплатила счет.
– Приятно ощущать себя сильной, независимой женщиной, – изрекла она, когда мы спускались по лестнице.
– Надеюсь, деньги потрачены не зря, – ответила я.
Затея Эмбер влетела ей в копеечку – четыре сотни фунтов за услуги двоих сопровождающих и оплата всех их расходов, даже такси. Билет на бал стоил сто фунтов. В общем и целом Эмбер пришлось выложить более девяти сотен.
– Наплевать на траты, Минт, – сказала она и добавила с улыбкой: – У меня такое чувство, что все усилия окупятся сторицей.
Надеюсь, она права.
Сидя в офисе двумя днями позже и монтируя репортаж о детском благотворительном фонде, я еще раз подумала о стратегии Эмбер. Конечно, она затеяла рискованное, сомнительное предприятие, но спорить с ней было бесполезно. Если уж Эмбер что вбила себе в голову, то надолго. В этом она похожа на Дома. Я сидела, сгорбившись над магнитофоном, и проматывала пленку вперед-назад. Вот уже три часа я монтировала без остановки, и от наушников раскалывалась голова. Я сделала перерыв, потерла уши, подвигала шеей, а когда выпрямилась, взгляд упал на парковку. Старенький «форд-эскорт» занял место, специально отведенное для «порше» Мелинды. Из него появилась Дейдра – она приехала за Уэсли, и в этом не было ничего странного. Дейдра часто заезжала за Уэсли. Только вот сегодня она выглядела как-то по-другому. Обычно всклокоченные каштановые волосы блестящими волнами спускались на уши, в которых поблескивали роскошные сережки. Дейдра подстриглась под «боб». Модный костюм, заменивший дешевые юбку с кофтой, открывал для всеобщего обозрения ноги в блестящих колготках, и оказалось, что ноги эти недурны. И она была на каблуках, а не в своих жутких шнурованных ботинках на плоской подошве. Дейдра преобразилась. Даже сделала легкий макияж. В руках держала сумочку в тон костюму, и, когда она впорхнула в приемную, ее лицо будто светилось изнутри. И тут я поняла, почему она так хорошо выглядит. Лекарство от бесплодия помогло. Она беременна. И потому счастлива, стала ухаживать за собой.
На следующее утро, обсуждая с Уэсли сюжет для его программы, я как бы невзначай обронила:
– М-м-м... вчера видела Дейдру на парковке. Прекрасно выглядит.
– О да, – ответил он. – Потрясающе.
– Похоже, в ее жизни... – Как бы спросить потактичнее? – .. .произошли перемены к лучшему.
– О да.
– Она стала такой красавицей, Уэсли.
– Да, – с удивлением признал он. – В последнее время очень похорошела. Даже стала носить красивое белье. Раньше всегда покупала подешевле, из хлопка, в «Маркс энд Спенсер», а теперь, знаешь, полюбила всякие эротические штучки.
– Эротические?
– Да. Везде нахожу маленькие пакетики. Ей будто все мало. Попросила меня подарить ей на Рождество. Как эта фирма называется? Ах да, «Ла Перла». Что ж, все, что угодно, – добавил он, пожав плечами, – лишь бы она была довольна.
– Вид у нее был очень довольный, – сказала я. На самом деле, я еще никогда не видела Дейдру такой счастливой.
– Послушаем новости, – предложил Уэсли, включая громкость. Из динамика раздался голос Барри – как всегда, тот был под мухой: «...коммерческий транспорт... удары с воздуха... Организация Объединенных Наций... Блэр... и только что поступило сообщение, – добавил он, громко шурша листками. – Вестминстер извещает, что подал в отставку министр по делам семьи. Эта новость подтвердила ходившие на протяжении всего дня слухи о том, что Майкл Хант откажется от должности. Уход министра был предрешен, после того как стало известно, что секретарша Ханта ждет от него ребенка».
– Я вся как на иголках, – сообщила Эмбер. Была суббота, и шли активные приготовления к международному благотворительному балу «Мы против рабства».
– Не переживай, ты выглядишь потрясающе, – успокоила я.
И это была чистая правда. Выйди она на улицу, образовалась бы пробка. На ней было новое бальное платье от Томаша Старжевски, из бледно-зеленого атласа с бутылочно-зеленым бархатным лифом, и бабушкины бриллиантовые сережки. Я остановилась на длинном черном бархатном платье, а на плечи накинула ажурную серебристую шаль. Как ни странно, я чувствовала радостное возбуждение, хотя и сожалела, что моим спутником будет не Джо. С ним я с тех пор так и не разговаривала. Решила послать рождественскую открытку с дружескими пожеланиями – вдруг оттает. Меня расстраивала его отчужденность. Так или иначе, когда мы сели в такси и отправились в «Савой», настроение у меня было замечательное. «Нам предстоит настоящее приключение, – подумала я, – хотя Эмбер точно ненормальная – еще раз подвергать себя риску быть отвергнутой Чарли».
– Если это случится, добро пожаловать на мои похороны, – сказала она, пожимая красивыми напудренными плечами. – Но, по крайней мере, я буду точно знать.
Когда мы приехали в отель, «сладкие мальчики» уже ждали у стойки. Оба казались веселыми, воспитанными и дружелюбными и неплохо выглядели в смокингах. Мы спустились по лестнице в зал «Линкольн», где проходил прием с шампанским, и я окончательно развеселилась.
– Писательница, да? – спросил Лори у Эмбер. – Значит, вы одна из этих шикарных дамочек, которые могут не работать.
Она вяло и безразлично ему улыбнулась, но мне он показался очень забавным. Вечер обещал оказаться удачным. Может, даже веселым. Зал кишел гостями, и обнаружить Чарли в такой толпе было невозможно.
– Чудесное платье, Крессида...
– Это слияние компаний – сущий ад...
– Еще шампанского, Перегрин?..
– Бал Красного Креста просто сказка...
– Куда поедете на Рождество?
– В лотерее разыгрывается куча премилых вещиц.
– Дамы и господа, просим к столу!
Мы очутились в золочено-зеркальном зале «Ланкастер». На дамастовых скатертях поблескивали серебряные столовые приборы, на каждом столе стояла ваза с цветами. В полумраке горели свечи, создавая романтическую атмосферу, в воздухе витал аромат дорогих духов. Мальчики из эскорта окружили нас вниманием, сразив своей галантностью. Если бы я курила, Хьюго наверняка бы поднес мне зажигалку; а вздумай кто-нибудь кидаться булочками, он, как пить дать, вскочил бы и перехватил метательный снаряд. Что до Эмбер, она уже пререкалась с Лори, как со старым приятелем.
– Только попробуй есть с ножа, и у тебя будут большие неприятности, – прошипела она, когда принесли закуски.
– Тогда можно мне вылизать тарелку? – с улыбкой ответил он и налил ей бокал шабли. Она метнула в него злобный взгляд. Потом достала из вечерней сумочки маленький перламутровый театральный бинокль и начала осматривать огромный зал. Где же Чарли? Я заглянула в программку. В списке попечителей фонда упоминалось имя его отца, лорда Эдворти, но о Чарли не было ни слова. Нас посадили за столик со случайными гостями, незнакомыми друг с другом. Тощий лысый очкарик лет пятидесяти представился как редактор из Сити. При одном взгляде на жадную крысиную мордочку мне стало жаль его спутницу, пышную брюнетку по имени Синди. Рядом с ними сидела пара лет сорока, ювелиры, занимающиеся антикварным серебром. Нашими визави оказались промышленник на пенсии – где-то я его уже видела – и блондинка, которая годилась ему в дочери и была на две головы выше. Принявшись за овощную запеканку, мы завязали вежливую светскую беседу.
– Эмбер, а как вы с Лори познакомились? – спросила миссис Антикварное Серебро. Ой!.. Ничего себе. Мы и забыли о том, что должны в первую голову делать клиентки и «сладкие мальчики», – придумать убедительную маленькую историю.
– Мы с Эмбер вместе учились в школе, – с улыбкой ответил Лори.
– В какой же? – продолжала расспрашивать женщина.
Я молила бога, чтобы у Эмбер хватило ума не ляпнуть: «В Челтнемском женском колледже». К счастью, Лори ее опередил:
– В Стоу.
Глаза у Эмбер слегка округлились.
– Помнишь, как мы сдавали выпускной экзамен по физике? – с нежностью произнес Лори. – Эмбер получила тройку, – признался он. – Ты совсем не готовилась к тесту, да, дорогая?
– Хм... да, пожалуй, – бодро, но с осторожностью подтвердила она.
– В школе ты была ужасной непоседой, да, крошка?
– Ха-ха!
– Но я получил пять, – сообщил он.
– О, поздравляю! – ответила женщина. – Вот мне точные науки никогда не давались.
Лицо у Эмбер стало краснее клюквы, она дрожала от возмущения. Бедняга Лори, она его в порошок сотрет. Смотреть на это было выше моих сил. К тому же я поддерживала разговор с Хьюго.
– Расскажи мне о своей работе, – попросил он с заученной вежливой интонацией. – Должно быть, работать на радио невероятно интересно.
– Да, так оно и есть. В основном, – ответила я. – Есть свои плюсы и минусы, разумеется, – горько признала я. – А ты чем занимаешься?
– Раньше был агентом по продаже недвижимости, но пришлось рано выйти на пенсию – по состоянию здоровья.
– О боже, – выдохнула я.
– Да, это был кошмар.
– М-да, не повезло. – Что бы то ни было, я не хотела об этом знать.
– Понимаешь, все началось вроде как с несварения желудка, – объяснил он. Официанты забрали тарелки из-под первого блюда. – Я все время чувствовал дискомфорт здесь... – он потер себя под грудью.
– Да что ты! – А я-то думала, мы будем говорить об искусстве.
– Мой доктор настаивал, что это расстройство пищеварения, но я был уверен, что у меня язва.
– Это легко проверить, – сказала я. Принесли цыпленка-гриль, фаршированного фисташковым муссом.
– Да, но у меня были очень непонятные симптомы...
– Неужели...
– А потом я стал страдать от... – он понизил голос, – ...ужасных газов.
– Бог мой!
– Да, это был кошмар. Хочешь бобов?
– Хм-м, нет, спасибо.
– И я подумал, что, может быть, у меня проблемы с кишечником.
– Понятно.
– Я так долго сидел в туалете...
– Правда?
– О да. Мог сидеть там часами.
– Как интересно.
– Я был уверен, что у меня что-то не в порядке с толстой кишкой.
– Какие прелестные цветы! – воскликнула я. Цветы на самом деле были чудесны. Каждый столик украшала скромная рождественская композиция из тиса, пестрого остролиста и белых анемонов, обвитая красной клетчатой ленточкой, букет в духе Хелен.
– Так вот, я опять пошел к доктору и попросил, чтобы мне сделали УЗИ...
Боже, этот человек несносен. Подумать только, один вечер в его обществе стоит двести фунтов!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47