На коленях у Марии лежит книжка и чей-то череп. Сейчас трудно сказать, кто позировали художнику. Над этим придется поломать голову нашим искусствоведам.
Слева от черепа мерцает графин с какой-то жидкостью. Что это? Вода, вино или другой яд? Неизвестно! Но вкус приятный.
В целом картина поражает своей чистотой. Белоснежные кружева, покрывало поверх Магдалины все это говорит нам о тяжком труде испанских прачек, день и ночь стирающих белье испанской знати, погрязшей в роскоши, вине и женщинах.
Таким образом, можно рассматривать «Кающуюся Марию Магдалину» как суровый документ той далекой эпохи.
Документ, подписанный рукой Эль Греко, замечательного художника, умершего в 1614 году, не дожившего до правильного понимания своей картины более трехсот шестидесяти лет.
Умелец
Золотые руки у Федота Березова!
Когда первый раз заходишь к нему в дом, кажется, что в нем абсолютно пусто. И только когда хозяин начинает знакомить со своей удивительной коллекцией, начинаешь понимать, какие сокровища собраны под этой крышей!
Федот — мастер уникальной миниатюры. Вот передо мной на стене висит известная картина «Иван Грозный убивает своего сына». Пронизанное драматизмом полотно выполнено масляными красками на срезе конского волоса. А всего в картинной галерее Березова пятнадцать картин.
Хозяин приглашает пить чай. На столе прелестный чайный сервиз на двенадцать персон, расписанный картинами из жизни природы. Сервиз состоит из двенадцати маковых зернышек.
Крошечная девочка, очевидно дочурка Федота, просит у папы денег на мороженое.
— Возьми сама, — ласково говорит отец и кивает на кошелек, искусно сшитый из шелупайки семячки подсолнечника.
Кошелек лежит на тумбочке возле двуспальной кровати. Весь спальный гарнитур вырезан из почек карельской березы.
Как говорит Березов, «хозяйство ведем экономно, у нас ничего не пропадает!»
Хорошо смотрятся на стене часы с кукушкой в рисовом зернышке. Каждый час кукушка выскакивает и что-то кричит.
Подойдем к книжным полкам, уставленным шедеврами мировой литературы. Все это каким-то чудом уместилось на кусочке пчелиных сот величиной с ладонь. От меда странички несколько слиплись.
Отдельно на окне лежит любимая книга Федота. «Три мушкетера» Александра Дюма. Она позаимствована из библиотеки.
А вот и последняя работа Березова. В стеклянной бусинке два микроба. Один в синей маечке, другой, — в красной. И оба в черных трусах. Их сшила жена Федота, Мария, тоже большая искусница!
Что-то шелестит за дверями. Оказывается, пришла с поля кормилица семьи, корова Эсмиральда! Мария, гремя ведрами из ольховых шишечек, уходит. Очевидно, пошла доить.
Кстати, все экспонаты в этом доме-музее настолько тонкой ювелирной работы, что их трудно заметить невооруженным глазом. Все эти чудеса можно рассмотреть только под микроскопом. Этот микроскоп, увеличивающий в тысячу раз, тоже смонтирован руками Федота! Сложнейший прибор с механикой, оптикой уместился в зерне озимой пшеницы и лежит в мешке, где этой пшеницы пуда полтора.
Постоянно слышен приятный звон. Это Федот подковал всех блох в доме серебряными подковками.
«Какой талант, Господи!» — думаю я, разглядывая Федота Березова через микроскоп, увеличивающий в тысячу раз.
Лингвист
Просто гора с плеч. Три года отдал, думал, мозги свернутся, но добил! Можете меня поздравить. Я наконец выучил будунуйский язык. Читаю, правда, со словарем, но болтаю без напряжения. Пожалуйста, спросите меня что-нибудь по-будунуйски. Ну? Любое спросите! «Как вас зовут?» «Который час?» Чего молчите? А-а! Не можете спросить по-будунуйски. Вы языка не знаете, даже как он выглядит. И выглядит ли. А я могу спросить кого угодно о чем угодно, и мне никто не ответит. Кроме меня! И еще двух человек.
Будунуйцы — древнейшее племя на юге Африки. Причем от племени осталось человека два с небольшим. Две старушки и старичок. Но им жизнь не грозит, в газетах писали. Так что чуть-чуть потерпеть — и я останусь единственным в мире, кто в совершенстве владеет будунуйским языком. Единственный в мире! Наконец я смогу высказать вслух все, что у меня накипело! Трихонда брухерто! Да-да, так и скажу: «Трихонда брухерто в конце концов!»
Вот чем мне будунуйцы нравятся: что думают, то и говорят.
Нарушение
П о с т о в о й. Сержант Петров. Попрошу документы.
В о д и т е л ь. Добрый день!
П о с т о в о й. Ваши документы! Права!
В о д и т е л ь. И не говорите! Очень жарко!
П о с т о в о й. Права.
В о д и т е л ь. Как?
П о с т о в о й. Вы плохо слышите?
В о д и т е л ь. Говорите громче.
П о с т о в о й. Вы нарушили правила! Ваши права!
В о д и т е л ь. Вы правы! Жарища! Я весь мокрый. А вы?
П о с т о в о й. Вы что, глухой? Как знак висит! Знак висит какой?
В о д и т е л ь. Где?
П о с т о в о й. Вон там наверху!
В о д и т е л ь. Я вижу. Я не глухой!
П о с т о в о й. Красное с желтым наверху для чего повешено?
В о д и т е л ь. Кстати, там что-то висит. Видите? Надо бы снять, а то отвлекает.
П о с т о в о й. Посередине, на желтом фоне что чернеет, такое красное!
В о д и т е л ь. Громче, а то пить хочется.
П о с т о в о й. Вы глухой?
В о д и т е л ь. Я плохо вижу.
П о с т о в о й. Глухой, да еще слепой, что ли?
В о д и т е л ь. Не слышу.
П о с т о в о й. Как же вы за руль-то сели!
В о д и т е л ь. Спасибо, но я не курю. Да вы не волнуйтесь. Вон в машине двое сидят. Один видит. Другой слышит. А я рулю.
П о с т о в о й. Черная стрелка направо зачеркнута! Зачеркнута! Что это значит?! Не слышу!
В о д и т е л ь. Вы что, глухой? Зачеркнута? Неверное, поставили, потом зачеркнули.
П о с т о в о й. Вы в своем уме? Это значит направо поворачивать нельзя!
В о д и т е л ь. Кто вам сказал?
П о с т о в о й. Я что, по-вашему, идиот?
В о д и т е л ь. Вы много на себя берете. Куда я, по-вашему, повернул?
П о с т о в о й. Повернули направо!
В о д и т е л ь. Да вы что?! Лично я поворачивал налево. Вы просто не тем боком стоите!
П о с т о в о й. Господи! Где у вас «лево»?!
В о д и т е л ь. Вот у меня «лево». Эта рука левая рука, а эта, наоборот, правая. Простите, а у вас?
П о с т о в о й. Ну, хорошо, вон идет прохожий, сейчас мы спросим у него! Слава Богу, у нас в стране не все идиоты! Товарищ! Ответьте нам: какая рука левая, какая правая?
П р о х о ж и й (вытягиваясь по стойке «смирно»). Виноватый!
П о с т о в о й. Я не спрашиваю вашу фамилию! Какая рука левая, какая правая?!
П р о х о ж и й. Первый раз слышу!
П о с т о в о й. Не иначе в сумасшедшем доме день открытых дверей! Я последний раз спрашиваю: какая ваша левая рука правая!?
П р о х о ж и й. Лично у меня вот эта левая, а эта правая. Или с сегодняшнего дня переименовали?
В о д и т е л ь. А вы мне не верили, товарищ сержант! Видите: у нас-то ручки совпадают. А у вас перепутаны!
П о с т о в о й. Ничего не понимаю!
П р о х о ж и й. Я могу идти?
П о с т о в о й. Идите, идите!
П р о х о ж и й. Куда?
П о с т о в о й. Идите прямо, никуда не сворачивая, и уйдете отсюда подальше!
П р о х о ж и й. Спасибо, что подсказали. А то два часа иду, не могу понять — куда!
В о д и т е л ь. Товарищ сержант, вам надо что-то делать с руками. Я никому не скажу, но при вашей работе могут быть неприятности.
П о с т о в о й. И я про вас никому не скажу. Езжайте. Да, когда свернете налево. Ну вы-то, направо! Там проезд запрещен. Обрыв. Но вам туда можно!
Конец света
Одна фирма урвала на проекте «Конец света» три миллиона долларов.
В газете появилось рекламное объявление:
"17 августа на центральном стадионе состоится кра-
сочное шоу «Конец света»!
В программе:
ВЫСТУПЛЕНИЕ ПРЕЗИДЕНТА
КОНЦЕРТ ЗВЕЗД ЭСТРАДЫ
ФЕЙЕРВЕРК
Автор сценария НОСТРАДАМУС
По предварительным расчетам, в результате столпотворения погибнет около 150 человек. Раненых порядка полутора тысяч. Восемьдесят человек пропадет без вес-
ти. Приглашаются все желающие, имеющие билеты".
Цены были бешеные, но любой понимает, что конец света случается раз в жизни. Пропустить такое мероприятие, согласитесь, было бы глупо.
Солидная публика была уверена, что все это блеф, натуральное хамство, но масштабы надувательства делали представление уникальным. Хочешь не хочешь, надо идти.
Сработал один из законов бизнеса: чем яростней пресса убеждала народ, что это афера, тем быстрей расходились билеты...
Столпотворение, на которое рассчитывали устроители, было неизбежно.
17 августа к утру солдаты окружили стадион живой цепью.
Народ начал стекаться к полудню.
Уже к трем часам началась давка. Пройти жаждали все, а число билетов ограниченно. Плюс на всякий случай были проданы двойные билеты на одно место.
Выяснение отношений началось при рассадке. Мордобой, крики, брань. Те, кто еще были снаружи, по воплям решили, что представление началось без них и бросились в рукопашную.
Солдаты по команде начали палить в воздух. На выстрелы поспешили те, кто остался дома: больные, старики, инвалиды.
Стадион брали штурмом, с криками «ура» и «караул». Все шло по программе, включая обещанный конец света.
Представление началось ровно в семь.
Президент произнес краткую речь:
— Дорогие сограждане! Глубоко символично, что конец света впервые происходит не где-нибудь, а именно в нашей стране!
На трибунах закричали «ура», затопали ногами, и, подтверждая теорию резонанса на практике, центральная трибуна с грохотом рухнула. Как и планировали авторы сценария, началась паника.
Ошалевший радист, глядя в сценарий, где значилось выступление звезды эстрады, врубил фонограмму.
Рабочий сцены, как положено, пустил дым.
Знаменитый певец, услышав из динамиков свой чарующий голос, рванул на эстраду и принялся хлопотать ртом. Над кошмарным зрелищем по стадиону поплыла заводная мелодия.
Пиротехник, опасаясь, что через пару минут его мастерство уже никто не оценит, решил: «Гори оно все огнем» — и поднес спичку.
Вспыхнуло сразу. Ракеты метнулись в разные стороны, в том числе в правительственную ложу. Охрана открыла ответный огонь.
Такого фейерверка еще не видели в мире.
Когда подсчитали доходы, вышло, что количество жертв соответствовало объявленному в программе.
Остальные были счастливы, потому что остались живы.
На устроителей нельзя было подать в суд: никакого обмана не было. Что обещали, то и произошло.
Выходит, для успеха такого крупного мероприятия, как «конец света», надо только заранее объявить дату и время, а остальное народ возьмет на себя.
Оазис
Во дворе вдоль дома прямо под окнами тянулся газончик. Три метра на десять, не меньше. Это не ботанический сад, но в городской пыли, ругани, считайте, оазис. Травка росла, две березки вставали на цыпочки солнышко посмотреть, плюс ромашки, да еще крыжовника куст! Глаз городской по зеленому изголодался, а тут смотри, нюхай, вплоть до крыжовника жуй!
Естественно, собак там выгуливали. А где еще? Псина годами живет в помещении, пусть хоть нужду справит на лоне природы! Помочиться на воле, согласитесь, праздник! Словом, на газон и собак и кошек, и детей и взрослых тянуло, потому что оазис.
Тут жилец новый въехал, окошки на втором этаже в аккурат над газончиком. Как он под собой эту мирную картину увидел, забрызгал слюной:
— Собак не потерплю! Гадют под окнами! Не имеют права, поскольку я участник войны!..
Ему народ возражает:
— Не горячитесь, уважаемый! Они, действительно гадят под окнами, но с наружной стороны окон, а не с внутренней! Окошко закройте, будем гадить раздельно!
Дед пуще синеет:
— Милицию вызову! — и вызвал.
Она приехала:
— Старый хрыч прав. Какая ни есть, зеленая зона. Собачий выгул запрещен исключительно. Ведите к речке, хоть весь берег уделайте, а при людях типун на язык!
Ага! До той речки чесать километра три!
Сержант говорит:
— Вот и чешите!
Ему снова:
— Товарищ сержант! Поставьте себя на место собаки. На такой марш-бросок ее мочевой пузырь не рассчитан!
Милиционер аж подпрыгнул:
— А как мы в армии с полной выкладкой по жаре в сапогах марш-бросок...
— Да кто ж сравнивает! Собаке с полной выкладкой в сапогах по жаре ни в жизнь не добежать, чтоб пописать! Но поймите специфику собачьего организма. Ей даже генерал не объяснит, что согласно закону надо три километра бежать, чтобы задрать одну несчастную ногу. У нее инстинкт, как у вас: увидели военного, рука сама к козырьку, отдать честь. И собака. Увидела куст, лапа к козырьку!
Сержант говорит:
— Если честно, мне-то плевать! Но старик всех доведет до могилы, хотя сам двадцать лет при смерти, как огурчик!
Вот так.
Пытались смельчаки на газон прорваться с собаками ночью, но старик начеку, в окне машет шашкой, рот пенится. Как в такой обстановке собачке оправиться?
И что в результате? Конечно, до реки никто не дошел. А выгуливали тайком, где попало: по подворотням, по дворикам. Конечно, не всем нравится, особенно когда в новых туфлях в темноте. Да еще с дамой! Но тут надо выяснить, во что вляпался. В собачье или человечье? Сейчас не стесняются. А внешне не отличишь. Питаемся одинаково.
То ли дело газон! Все растворялось, усваивалось и, казалось бы, гадость, но путем обмена веществ превращалось в крыжовник! Я пробовал!
Но не в том дело, а вот в чем изумление! Раньше под окнами деда цвело, созревало, к концу июля крыжовник аж лопался. А тут, как собак выгнали, чахнуть стало. Трава полегла. Вместо ягод у крыжовника колючки набухли.
Дед в панике. Оказывается, он баночки подготовил, варенье крыжовенное на зиму закатать. На-ка, выкуси, колючки, дедуля! Он каким-то составом газон поливал, химическим прыскал. В результате гусеницы развелись. Старик хоть и выжил заслуженно из ума, но смекнул: наверно, было чего-то в том, что собаки нужду в газон оправляли! Раз при них все росло, цвело, пахло. Пробовал дед собак заменить собой лично. Не стесняясь, ходит под куст, под березки. И что в результате мелиорации? Кроты завелись. Роют землю, не иначе метро задумали.
Старика свезли в госпиталь: жадность сердце сдавила, весь на удобрения вышел.
Как его увезли, народ с собаками объявился. Лай, визг, разговоры. И, вы не поверите, за неделю зелень выпрямилась, ромашки принарядились, на крыжовнике ягоды выскочили! Гусеницы исчезли, как класс, кроты эмигрировали! Значит, то, что собаки, задрав ногу, выделывали, было естественно!
Вывод какой? Простите за выражение, но иначе не высказать: когда насрано от души, оно всегда во благо. А если со зла, хоть гору наложи, все равно вред!
Чужой пассажир
Провожающие уже вышли из вагонов, когда по перрону промчался человек с чемоданом.
Добежав до шестого вагона, он ввалился в тамбур и, протянув проводнице билет, вздохнул: «Фу ты, еле успел!»
— Минутку! — строго сказала девушка в пилотке. — Успели, да не туда. Это не ваш поезд!
— Как не мой? А чей? — испугался пассажир.
— Наш двадцать пятый, а у вас двадцать восьмой. Он час назад ушел! До свидания! — Проводница выпихнула мужчину на перрон.
Тепловоз гукнул, и состав медленно тронулся с места.
— Постойте! — закричал пассажир, набирая скорость вместе с поездом. — Я купил билет! Дайте влезть! — Он ухватился рукой за поручень.
— Я тебе влезу! — рявкнула проводница. — Не лапайте чужой поезд! Бегите в кассу, поменяйте билет, тогда сажайтесь, если догоните! Или дуйте к бригадиру! Он в десятом вагоне едет!
Гражданин прибавил скорость и, поравнявшись с десятым вагоном, завопил в открытое окно:
— Извините! У меня билет в шестой вагон, а она говорит: не на мой поезд!
Бригадир, поправляя перед зеркалом фуражку, не оборачиваясь, сказал:
— У меня сейчас обход состава. Если не трудно, загляните минут через тридцать!
Через полчаса он вернулся и, взяв через окно билет, начал его разглядывать.
— Все в порядке! Во, печатают, да? Ни черта не разберешь! Скажите Гале, я разрешил.
Пассажир сбавил скорость и, поравнявшись с шестым вагоном, закричал:
— Галочка! Вам привет от бригадира! Он сказал: сажайте меня!
Девушка недовольно посмотрела на билет:
— "Он сказал"! У нас тринадцатое место! Вот! А на нем уже едет женщина! Незамужняя! Что вы с ней на одной полке делать будете? Не посажу! Так бригадиру и передайте!
Мужчина чертыхнулся и побежал разбираться.
Состав давно набрал скорость и грохотал на стыках. Пассажиры начали раскладывать на столиках ужин.
— А ведь хорошо бежит товарищ. Я в его годы по утрам тоже, бывало, как выбегу! — сказал пассажир в тренировочном костюме, прожевав бутерброд. — Могу поспорить: дома он будет раньше нас!
Пассажир в бабочке перестал нарезать огурец и заметил:
— По асфальту-то каждый может. Посмотрим, как он по болоту пойдет, родимый!
...Мужчина с чемоданом продолжал мотаться по шоссе вдоль поезда от проводницы к бригадиру и обратно. Он был уже в трусах, майке, но при галстуке. В это время по вагонам пошли ревизоры.
— Кто это там бежит?
— Да вроде с нашего поезда, — сказал кто-то.
— С вашего? — Ревизор высунулся в окно. — Товарищ! Эй! А билет у вас есть?
Бегущий кивнул и полез в трусы за билетом.
— Не надо! Верю! Надо людям верить! — сказал ревизор, обращаясь к пассажирам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17