Только не сегодня, — попросил Костя.— Не сегодня? А разве уважающие себя люди так поступают? — Смотритель подвел Костю к окну и указал на море. — Взгляни, у него время приливов и отливов не меняется, несмотря ни на что. ?— Ну и что? — недоумевал Костя.— Нужно учиться жить у природы, Костя. Настоящий мужчина должен жить так же. Выполнять то, что обещает. Всегда!Костя слушал и смотрел на море.— Нравится? — спросил смотритель.— Море как море. Я его с детства вижу, чем оно меня может удивить?— Море не может не удивлять! Ты запомни получше, как оно выглядит. Вдруг больше не увидишь?— Как это?! — заволновался Костя.— А так. Изнутри будешь морскую жизнь наблюдать, с рыбками общаться. Если, конечно, живым долетишь, о воду не разобьешься. Маяк-то высокий!— Вы что, угрожаете?!— Нет, что ты! Я говорю тебе прямо: если не принесешь деньги, твоя земная жизнь закончится!!!— Я все понял. Обещаю отдать деньги как можно быстрее.— Костя, ты все время говоришь мне одно и то же. Почему я должен тебе поверить сейчас?— Я отдам в ближайшие дни. Нет, завтра! У меня в аптеке дела налаживаются, — торопливо говорил Костя.— А по моим данным, у тебя там полный завал.— Я найду, это мои проблемы, — убеждал Костя.— Знаешь, у меня есть принцип: не поддаваться на уговоры. Но я тебе дам последний шанс…— Спасибо, — облегченно выдохнул Костя.— Не за что. А чтобы ты не расслаблялся, я тебе накину сверху еще тысчонку. И прошу тебя: помни о море!Разговор в каморке смотрителя казался Косте бесконечным. С него сошло несколько потов, а он все еще не мог покинуть этого мерзкого для него места.— В общем, про счетчик ты понял? — спросил смотритель.— Но где же я возьму лишнюю тысячу? — тоскливо спросил Костя.— Твои проблемы, Костенька. Считай, что это воспитательная мера, чтобы вернуть тебя к нормальной жизни.Костя посмотрел удивленно.— А то ведь ты у нас «золотой мальчик»: в ночных клубах развлекаешься, девушек на яхтах катаешь. Знаю, все про тебя знаю. Что же ты, Костя, за невестой родного брата решил приударить?— А это уже мое дело! — резко ответил Костя.— Ну конечно, твое. Я ведь в чужие дела не лезу — так, наблюдаю, в какие руки мои денежки попали…— Но я же сказал, что отдам!— Конечно, отдашь! — уверенно сказал смотритель. — Куда ж ты от меня денешься?! * * * Действуя по совету брата, Толик купил цветы и отправился к Маше, сам еще не зная, что будет делать или говорить. Но говорить и не пришлось, потому что Маши дома не было.— Она устроилась на работу в больницу. Сегодня первое дежурство, — объяснила Зинаида.— А когда она вернется? — расстроенно спросил Костя.— Ой, милый, не знаю. Непонятно еще, какой у нее график будет.— Но домой-то она сегодня придет?— Не знаю. Может, и в ночь оставят. Это же больница!«Больница так больница», — подумал Толик.В это время Маша, смущенная, растерянная, но и радостная, вышла из палаты и подошла к посту.— Представляете, — поделилась она радостью с медсестрой, — Леша заговорил.— Самойлов? Да ты что?!— Я сама слышала. Может, он еще поправится. — Маша сияла.— Нет, это вряд ли. Тут ради него целый консилиум собирали. Вердикт — пожизненная инвалидность.— Но ведь бывали случаи, когда и не такие больные выздоравливали, — с надеждой сказала Маша.— Ну, один на сто, может быть! Да, жалко парнишку, и у невесты его выбор не из легких. Инвалид — это навсегда, а она молодая, красивая…— А разве красивая девушка не может быть преданной? — спросила Маша.— Может, да только может и разлюбить. — Но тут медсестра что-то вспомнила. — Да, чуть не забыла. Там тебя в приемном покое ждут.— Бабушка?— Да нет, парень какой-то.Маша совсем не ожидала увидеть Толика в больнице.— Толик?! Это ты меня спрашивал? — удивленно спросила она.— Да.— Цветы, шампанское… Ты кого-то здесь ждешь? У тебя сегодня праздник?— Нет, это тебе.— Зачем? Я ведь не пью. А розы дорогущие, наверное? Нет, я не могу их взять, — решительно сказала Маша.— Бери-бери. Не тащить же мне это обратно, — стал уговаривать Толик. Потом он переступил с ноги на ногу и предложил:— Маша, может, в кино сходим или в ресторан? Куда скажешь, в общем.— Спасибо, Толик. Но мне нужно работать.— А ты отпросись на полчасика, — с надеждой попросил Толик.— Не могу, я ведь только устроилась.— Хотя бы подарки мои возьми.— Нет, не могу. Принеси мне лучше еще ракушку. И дома чаю попьем. Хорошо? — Маша улыбнулась ему, и Толик расцвел.В это время Машу окликнула Катя:— Девушка! Да-да, я к тебе обращаюсь. Тебя просили посидеть рядом с больным, а не обниматься с ним. Не так ли?— Я не обнималась, я просто… — Маша растерялась.— Уважаемая, ваша задача ухаживать за больными, а не приставать к ним.— Как вам не стыдно! Вы же видели…— Да, я видела! Поэтому запрещаю тебе даже близко подходить к палате Алексея! Все ясно?!Эта беседа стерла улыбку с лица Толика.— Так вот, повторяю! — выговаривала Маше Катя. — Я больше не хочу тебя видеть в палате моего жениха.— Я просто хотела его поддержать. Моя обязанность ухаживать за больными.— А по-моему, ты ею слишком увлеклась! — продолжала резко Катя.— Послушайте, да мне и в голову не могло прийти…— Конечно, потому что голова не тем забита! — прервала Машу Катя.Неожиданно Толик сделал шаг вперед и заслонил Машу от Кати.— Исчезни! — обратился он к Кате. — По-доброму прошу!— Я, кажется, не с тобой разговариваю, — в голосе у Кати появилось презрение.— Зато я с тобой! Сгинь, говорю!— Ты, наверное, сумасшедший из соседнего корпуса?Толик сделал шаг вперед, как будто перед ним никого нет. И Катя вынужденно попятилась.— Ага, контуженый! Я тебя сейчас покусаю, и мне за это ничего не будет. Нам, придуркам, закон не писан. — Толик продолжал наступать.— Толик, не надо… — попыталась остановить его Маша.— А ну, хватит прикидываться! — привычно скомандовала Катя.— Ой, держите меня, санитары! Ни за что ведь жизнь невинную загублю!!! — заорал Толик.И Катя убежала.— Испугалась? — спросил Толик у Маши. — Не бойся, я уже в норме.— Толик, ну ты даешь! Даже я поверила! — усмехнулась Маша.— Да ладно… Просто ненавижу, когда люди так себя ведут. Маш, может, все-таки погуляем?— Извини, не могу. Мне работать надо. А ты прогуляйся. Зачем тебе в больнице торчать?— Если бы я здесь не торчал, тебя бы уже в клочья разорвали. Подожду на всякий случай.— Толик, до конца смены еще о-го-го сколько! Иди. Я сама справлюсь.— И все-таки я подожду, — решил Толик. — На улице, у подъезда. Будут проблемы, ты крикни — и я подскочу.— Хорошо! Если будут, крикну, — пообещала Маша. * * * Какое счастье — говорить! Родители наконец-то смогли поговорить с Алешей, рассказать о том, что произошло, посоветоваться.— Вот такие дела, сын, — сказал Самойлов. — Мама против, а мы с Катей хотим с тобой посоветоваться.— Ну вы даете! О чем тут было думать, если есть шанс снова встать на ноги?! — сразу же определился Алексей.-Мама, понятно, боится всего! Но ты-то почему не настоял? Неужели ты сомневался, что я соглашусь?!Самойлов опустил голову. Врач понял, что отцу и сыну нужно серьезно поговорить.— Ну, вы тут поговорите вдвоем. Пойдемте, Катя.Беседа отца с сыном не была легкой.— Не думал, что вы с мамой вот так, без меня, будете решать, как мне жить, — сказал Леша.— Леша! Никто ничего не решал! Мы просто очень беспокоимся за тебя, — возразил отец мягко.— Но ведь речь идет обо мне! Значит, только я вправе принимать решение.— Нет, сынок, не только ты. Мы с мамой не переживем, если с тобой опять что-то случится, — у Самойлова дрогнул голос.— Папа, у меня появилась возможность стать нормальным человеком. Пусть даже призрачная, но я все равно использую ее, — настаивал сын.— Сынок, в случае неудачи ты потеряешь жизнь. А мы с мамой тебя.— Но я не хочу остаток дней провести в инвалидной коляске! И терзаться тем, что упустил свой единственный шанс!— Алеша, и все же не торопись. Я прошу тебя, подумай еще немного. Может быть, мама права?— Пап, лучше потерпеть, чем всю жизнь быть для вас обузой! — с горечью сказал Алеша.— Сынок, не говори глупости! Ты никогда не был и не будешь обузой для нас с мамой!— Я знаю, вы меня не оставите. Но я сам не смогу так жить. Ничего, вот увидишь, я еще на своей свадьбе попляшу! И потом, не думаю, что это лечение тяжелее, чем у Сан Саныча палубу драить!— Это уж точно! Ладно, пойду скажу врачу, что мы согласны на этот эксперимент, — сдался отец.— Пап, скажи, а почему Костя не приходит? — вдруг вспомнил о брате Алексей. — Пожалуйста, передай ему, что я очень его жду.— Хорошо, он придет, обещаю.На пороге отец остановился и сказал:— Я хочу, чтобы ты знал… Я горжусь тобой, Лешка! * * * Полина знала, что эта встреча должна состояться, и она состоялась.— Спасибо, что пришел, Витя! Мне так плохо! И очень хочется, чтобы ты был рядом.— Ну что ты! — ласково сказал Буравин. — Я всегда рядом с тобой. Вот уже 25 лет.— Да, я знаю и чувствую это. Но мне так не хватает твоей помощи сейчас, когда у меня такое горе!— И для меня это тоже горе! Поверь, я бы все отдал, если бы мог разделить с тобой не только горе, но и радость.— Понимаешь, Витя, я не знаю, как быть! Борис настаивает на лечении, а я боюсь, что это навредит Алеше.— Может быть, не так все страшно и стоит попробовать?— Но врач сказал, что не дает никаких гарантий. Возможно, после процедур Алеше станет хуже.— Тогда надо спросить у Алеши!— Он согласится, я уверена! Ради Кати он согласится на что угодно. Лишь бы снова встать на ноги для нее.— А разве это плохо? — заглянул ей в глаза Виктор. . —Нет, это хорошо. Но Катя… Поймет ли она, на что он решился, если лечение пройдет неудачно и он не сможет ходить?— Ты что?! Она же моя дочь! И я знаю — что бы ни случилось, она останется с Алешей. Ты веришь мне?— Да, я верю тебе! — с благодарностью взглянула Полина на Виктора. * * * Катиному возмущению не было предела. Увидев Самойлова, она кинулась к нему:— Борис Алексеевич, вы видели, что происходит? Да что эта дрянь себе позволяет!— Катя, не кричи, пожалуйста. Объясни, что стряслось!— Эта девица, медсестра, все время крутится вокруг Алеши. Я попросила ее держаться от него подальше, так она…— Катя, опомнись! — остановил ее Самойлов. — О чем ты думаешь?! Главное сейчас — это здоровье Алеши, а все остальное — мелочи!— Но она постоянно крутится возле него! — уже не так настойчиво повторила Катя.— Катя, она медсестра, поэтому должна быть рядом! У тебя от переживаний просто сдают нервы…— Нет, это не нервы!— Ну, не придирайся. Думаю, скоро все наладится.— Так Алешка согласился?! — обрадовалась Катя.— И сейчас ему очень нужна твоя поддержка. Прошу тебя, побудь с ним.— Ну конечно! Я ведь как раз к нему и шла.— Хорошо. Поговори с ним. Укрепи его волю к победе. Я знаю, у тебя получится. — Самойлов посмотрел на часы и добавил: — Извини, у меня срочное дело.У него действительно было .срочное дело. Он должен был встретиться со следователем Буряком, ведь у него были хорошие новости. С них он и начал, зайдя в кабинет майора:— Здравствуй, Гриша! Алеша начал говорить!— Надеюсь, что с ним все будет в порядке! — обрадовался Буряк.— Гриша, я хочу, чтобы ты поговорил с ним перед операцией. Ведь его показания самые важные в этом деле.— Боря, я же тебе говорил: нет никакого дела! И так ясно, что авария — несчастный случай. И только ты не хочешь в это поверить.— Ну так разуверь меня! Предъяви факты, улики! — потребовал Самойлов.— По-моему, все это уже есть: и осколки ампулы, и заключение врачей — все указывает на то, что Алеша принял наркотик и не справился с управлением.— Да, я согласился бы с тобой, если бы не был твердо уверен, что мой сын не наркоман! Прошу тебя, поговори с ним, пожалуйста.— А ты уже расспрашивал его? — в голосе следователя появились профессиональные нотки.— Нет, я не решился. И потом, лучше тебя это все равно никто не сделает. Ты же сразу поймешь, скрывает он что-то или нет.Следователь остался доволен тем, что без него ничего не предпринимали.— Хорошо, я поговорю. Но поверь моему опыту, это вряд ли что-то изменит. * * * Костя наконец-то добрался до спасительного Левиного ресторанчика и подробно рассказал о встрече на маяке.— А еще смотритель сказал, что счетчик включает.— Тогда надо поторопиться, — посоветовал Лева. — У него этот счетчик поломался: слишком быстро считает.— Что же мне делать, Лева? Денег нет. Он же из меня душу вытрясет!— А раньше о чем думал? И куда ты столько денег подевал! Хотя можешь не говорить, я сам догадался. На девчонку свою потратил?— Да, ни Катю.— И сколько?— Десять тысяч.— Десять штук баксов? — удивился Лева. — Да, Катерина, наверное, довольна.— Я старался… Понимаешь, пока Лешка в рейсе был, я все думал, что она вернется ко мне. Подарки, цветы каждый день приносил. Даже не заметил, как деньги кончились. — Вид у Кости был удрученный.— Плохо старался, раз она замуж за брата собралась.— Лева, слушай, выручи! Займи по дружбе, а? Я верну, вот увидишь!— А я по дружбе говорю тебе «нет»! — жестко ответил Лева.— Ты что?! Почему?!— Знаешь поговорку: хочешь потерять друга — дай взаймы? Так вот, Костик, я твоей дружбой очень дорожу.— Какая же дружба после этого? — возмутился Костя.— Самая крепкая, духовная, — ответил Лева. — Да ты не отчаивайся, у родных займи.— А ты думаешь, им сейчас до меня?— Это как преподнести. Помозгуй. А еще лучше к Буравину сходи. Хорошенькое дело, ты что, его дочку за просто так развлекал?— А что, это идея! — обрадовался Костя.— Вот видишь! А еще в моей дружбе сомневаешься!Денег Лева взаймы не давал, но шикарных идей у него было море, и они были беспроцентными. * * * Оставшись без поддержки мужа, Таисия стала искать ее в других местах. Они с Риммой долго раскидывали карты, но ничего путного не получалось.— Да, суровый расклад, — сказала Римма. — Но можно, конечно, еще раз попробовать…— Нет, Римма, не нужно, — остановила подругу Таисия. — Все так и есть. Если бы ты знала, как я устала за последнее время. Эта безумная затея со свадьбой в больнице просто убивает меня.Таисия налила себе в бокал вина из стоящей рядом бутылки.— Но Катя, сколько помню, всегда была разборчивой Девочкой, — задумчиво заметила Римма. — Пусть подождет, пока ситуация прояснится.— Она и слышать об этом не желает! Но больше меня пугает другое. Понимаешь, она совсем не хочет со мной разговаривать. Как будто я не мать, а враг какой-то!— Ты уверена?— Да! А с Виктором они, наоборот, сблизились. Это очень подозрительно!— Тая, ну не выдумывай! Катя же и его дочь, — пыталась успокоить подругу Римма.— Раньше его интересовала только работа! А теперь он влез в наши дела и вбивает клин между мной и дочерью. И я знаю почему!— Подожди, — догадалась вдруг Римма, — ты хочешь сказать, из-за Полины?— Конечно! Чтобы перед ней покрасоваться, он даже дочерью готов пожертвовать! А если я об этом Кате скажу, она все равно не поверит. Что же мне делать?!— Не впадай в истерику раньше времени! — Римма тряхнула хорошенькой головкой. — Лучше подумай, неужели больше нет никого, кому не нужна была бы эта свадьба?— Да я же говорю, все против меня!Римма на секунду задумалась, глядя на столик с разложенными картами.— Тая, но у тебя должен быть союзник! Так говорят карты.— А кто он, твои карты не скажут? — улыбнулась Таисия.— Они говорят… только не смейся!., что этот человек — дурак!Услышав о дураке, Таисия даже поставила бокал на стол и уточнила:— Дурак?! Ты сказала, что мне поможет дурак?!Римма показала ей карту.— Ну, еще его называют шутом. Видишь, он шагает, глядя в небо, и не замечает, что под ногами пропасть.— Ерунда какая-то!.. Это имеет хоть какое-нибудь значение?Римма снисходительно улыбнулась.— Значение? А ты вспомни, знаешь ли ты такого человека… Безрассудного, расточительного и сумасбродного. Страстного настолько, что он не видит ничего вокруг, кроме обожаемого предмета…— Есть! Я знаю, кто он! — Таисия стала лихорадочно собираться. — Все, спасибо! Я знаю, где его найти!— Ну, и куда же ты собралась?— В ресторан твоего бывшего мужа.— К Леве?! Тая, он, конечно, шут и дурак порядочный, что от меня ушел, но помочь тебе в этом деле вряд ли сможет.— Успокойся, подруга. Лева здесь ни при чем, — Таисия мстительно улыбнулась. — Я попрошу помощи у другого дурака… * * * Павел Федорович подробно проинструктировал медсестру, что надо будет делать для дальнейшего лечения Алеши.— Основная сложность лечения в том, что мы не сможем применить обезболивающее, — отметил он. — Иначе эффект препарата упадет до минимуму! На этом этапе от вас потребуется больше человеческих качеств, нежели профессиональных. Надо будет помочь пациенту справиться с болью. Понимаете?Медсестра внимательно слушала.— Необходимо каждые полчаса вводить препарат, корректируя дозировку в зависимости от стабильности температуры, давления и пульса пациента. Надеюсь, пока все понятно?— Да, Павел Федорович, я все поняла. Скажите, а это будет первый случай применения вашего метода?— Да. Но вы не волнуйтесь, мы справимся! Вы же опытная медсестра.— Да, я опытная медсестра. Но я не смогу вам ассистировать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36