Она минуту поговорила с Джеффом, затем трубку снова взял Карл. Он собирался привезти детей домой на следующий день.
– Это замечательно, потому что наши родители живут у Надин и будут рады повидать внуков.
Положив трубку, Джоанна была на грани истерики. Как она станет смотреть в глаза Кейт и Джеффу, если допустит, что их мать умрет? Она позвонила доктору Маку.
– Нет, никаких перемен. Но она слабеет, и к завтрашнему дню…
– Разве нельзя пересадить ей какую-нибудь временную почку, которая проработала бы до тех пор, пока…
– Нет! Господи, как вы не поймете! Если бы она была, я не говорил бы с вами по телефону, а давно был бы в операционной.
– Тогда возьмите мою почку, но оставьте ребенка. По крайней мере у него будет хоть какой-то шанс выжить.
– Это невозможно. Я не могу взять на себя такую ответственность. А если он родится неполноценным?
– Я не могу дозвониться до его отца, – стиснула зубы Джоанна. – Я не знаю, что мне делать.
– Мне нечего сказать, кроме того, что я уже говорил вам. – Доктор Мак не утратил надежды достучаться до ее разума. – Поверьте, я сделал все, что мог. Я обзвонил все банки данных, включая интернациональные. Наши шансы равны нулю. К сожалению, даже почки вашей тети и мистера Крэника не годятся.
– Кого?
– Крэника. Вашего босса. Он приходил и предлагал себя в доноры. Я знал, что шансов практически нет, но все же проверил его.
Джоанна обомлела. Тот факт, что Уинни добровольно предложил свою почку, чтобы спасти Надин, поверг ее в шоковое состояние.
Джоанна повесила трубку и укуталась в плед. Ее бил озноб, хотя она лежала в постели не раздевшись. Она свернулась калачиком и закрыла глаза. Если бы ей удалось заснуть, пусть ненадолго, может быть, в голове у нее прояснилось бы хоть немного?
Джоанна проснулась несколько часов спустя в холодном поту. В комнате сгущались сумерки, и сердце глухо билось о ребра изнутри. В первый момент Джоанна не понимала ни где она, ни что с ней. И вдруг словно молния в голове у нее пронеслось: Уинни предложил свою почку Надин. Ее сестре, с которой он был едва знаком. Уинни – посторонний человек. А Джоанна и Надин – близнецы. Ближе и роднее ее у Надин никого нет.
Джоанна вылезла из постели и сняла телефонную трубку, но тут же положила ее обратно на рычаг. Надин умирает.
– Господи! – прошептала она потрескавшимися от волнения губами.
Она набросила пальто и выбежала из квартиры. Уже спускаясь по лестнице, она слышала, как у нее зазвонил телефон. Но возвращаться было некогда – каждая минута на счету.
Глава 25
Улицы давно опустели, как в ночном кошмаре. Джоанна бросилась в вестибюль жилого дома на 72-й улице и перепугала задремавшего швейцара.
– Найдите мне такси, пожалуйста. Моя сестра умирает!
Швейцар выскочил на улицу и засвистел. Мимо проезжало такси с опущенным флажком, но он вышел на мостовую и преградил путь машине, отчаянно размахивая руками.
Джоанна сунула в руку швейцару пятидолларовую купюру и села в машину. Через десять минут она была у ворот больницы Святой Анны. Еще несколько минут потребовалось на то, чтобы подняться в лифте на нужный этаж.
Ночная сиделка Надин подпрыгнула на месте, когда Джоанна распахнула дверь в палату. Она смутилась, потому что задремала.
– Дини! – воскликнула Джоанна и бросилась к сестре.
Сестра бросила взгляд на пациентку и в ужасе поняла, что ее состояние резко ухудшилось.
– Сделайте что-нибудь! – кричала Джоанна. – Позовите доктора Мака!
Она опустилась на колени возле кровати и разрыдалась. Медсестра сделала Надин укол и побежала звать врача.
– Дини, дорогая моя, дорогая… – шептала Джоанна без устали, словно заклинание, держа Надин за руку, как будто таким образом могла передать ей свои силы и здоровье.
Вдруг Надин открыла глаза.
– Джен?
– Я здесь. Я тебя не оставлю.
– Я ухожу, – с трудом вымолвила Надин.
– Нет, ты не можешь! Я сделаю это… Сейчас придет врач.
– Не нужно. Меня не должно было быть вовсе. – Надин едва шевельнула головой, которая раскалывалась от боли.
– Не говори ерунду! Тебе вообще нельзя разговаривать.
– Ты помнишь мисс Нэзон? – спросила неожиданно Надин, коснувшись своей горячей рукой ледяных пальцев сестры.
Джоанна кивнула, потрясенная воспоминанием.
Джоанна и Надин сидели вместе на занятии по биологии в колледже, на котором мисс Нэзон рассказывала о зачатии, родах и в этой связи о близнецах.
Она объяснила разницу между однояйцовыми и двухъяйцовыми близнецами и сообщила, что вторые рождаются чаще. На доске она нарисовала схему, как две созревшие яйцеклетки оплодотворяются двумя сперматозоидами, отчего получаются двухъяйцовые близнецы. Если одна яйцеклетка, оплодотворенная двумя сперматозоидами, делится пополам, рождаются однояйцовые близнецы.
– Сначала обычно бывает две плаценты. Но в процессе развития зародыши вступают в борьбу за питание и место. Плаценты сталкиваются друг с другом, и к концу беременности близнецы занимают одну плаценту.
Все в классе невольно обернулись на сестер Леннокс.
– Знаете, я часто представляла себе, что у меня есть сестра-близнец, – подняв руку, заявила Ферн Бруннер. – В детстве я не сомневалась в том, что ее похитили и она теперь живет неизвестно где, но рано или поздно мы с ней обязательно встретимся.
– Такое чувство нередко возникает у людей, – кивнула мисс Нэзон. – Более того, иногда у него может быть реальное основание. Бывает так, что два эмбриона начинают развиваться одновременно, но один из них по какой-то причине материнским организмом отторгается.
У Надин, которая аккуратно записывала лекцию, невольно дрогнула рука. Она не посмела прямо взглянуть в глаза сестре, но боковым зрением увидела, что та тоже ничего не записывает.
Кровь бросилась в голову Надин при мысли о том, что она младше, а значит, не должна была родиться вовсе.
– О, Дини! – воскликнула Джоанна. – Я помню, как ужасно переживала из-за того, что родилась первой и была больше, чем ты. Это все потому, что я отнимала у тебя пищу и место в плаценте. Поэтому я сильнее тебя.
– Меня не должно было быть вовсе, – упрямо повторила Надин. – Близнецы невезучие. Индейцы хайда убивают одного при рождении.
Джоанна выбежала в коридор и узнала, что доктор Мак уже на пути в больницу. Она вернулась к Надин.
– Джен, – заговорщицки понизила голос та. – Это я убила маму.
Джоанна открыла рот от изумления и взяла руку Надин в свою. Сестра наверняка бредила. Каким-то потусторонним шепотом Надин рассказала ей о подслушанном в детстве разговоре тети Салли с соседкой.
– Речь шла всего лишь о кесаревом сечении, – сказала Джоанна. – В конце концов, какая разница, кто из нас родился сначала, а кто потом. Я родилась крупнее, так что могла причинить маме куда более серьезный вред, нежели ты.
Надин промолчала, и Джоанна не была уверена в том, слышала ли она ее, поняла ли.
Скорее бы приехал доктор! Джоанна склонилась над сестрой, поцеловала ее в лоб и ласково погладила по щеке. Теперь она знала, почему Надин избегала разговоров о смерти матери. Ужасная тайна, которую она столько лет носила в себе, заставляла ее быть паинькой, чтобы заслужить любовь отца и тети и, таким образом, их прощение. А Джоанна, ничего не подозревая, видела в этом лишь лицемерие, страдала и завидовала сестре.
Надин стала тяжелее дышать и потеряла сознание.
– О Господи, нет!
Дверь распахнулась, две медсестры и интерн вкатили в палату каталку и осторожно, но настойчиво отвели Джоанну в сторону.
– Вам лучше уйти.
– Нет. Я не могу оставить ее. Не могу допустить, чтобы она умерла.
– Мы сделаем все, что в наших силах.
Джоанна увидела доктора Мака, который поспешно выходил из лифта.
– Вы должны спасти ее! – бросилась она к нему. – Я согласна на аборт! Я готова сделать это прямо сейчас и отдать сестре свою почку!
Он молча кивнул и быстрым шагом прошел мимо. Медсестра отвела Джоанну в какую-то комнату и заставила ее прилечь. Она послушалась и сразу же почувствовала себя спокойнее. Закрыв глаза, как ей казалось, всего на мгновение, она открыла их, когда перед ней стоял доктор Мак.
– Надин лучше. Я пошел на крайнюю меру и провел перитональный диализ. Это значит, что через стенку желудка в перитональную полость введен катетер, через который шлаки выводятся из организма. Но повторно такую процедуру осуществить нельзя из-за ее ожогов и опасности перитонита.
– Можно мне повидать ее?
– Дело в том, что доктор Хэллоран ждет вас в операционной, если я правильно понял то, что вы сказали про аборт. – Мак взял ее за руку и с состраданием посмотрел прямо в глаза: – Время работает против нас, Джоанна.
– Я готова, – решительно отозвалась она.
После аборта Джоанна пребывала в угнетенном состоянии духа, зато была совершенно спокойна. Напряжение, вызванное неспособностью принять решение, теперь спало, уступив место единственному стремлению – спасти жизнь Надин. Она проспала до полудня, а когда проснулась, первым делом справилась о сестре.
– Ей лучше настолько, насколько это возможно, – ответил доктор Хэллоран.
– Когда состоится операция?
– Это зависит от того, как вы будете себя чувствовать. Может быть, завтра или послезавтра.
– Как можно скорее, – тихо прошептала Джоанна. Она не могла больше видеть Надин в таком состоянии. – Скажите, а какого пола был… эмбрион?
– Мужского.
Она печально кивнула. В этот момент зазвонил телефон, и доктор вышел из палаты.
– Радость моя, что случилось? – Встревоженный голос Люда с трудом можно было узнать. – Я чуть с ума не сошел, разыскивая тебя. Звонил домой, потом в издательство. Уинни рассказал, что случилось с Надин. Как она? Что с тобой?
– Надин едва не умерла прошлой ночью, – с ледяным спокойствием ответила она. – Ей нужна почка, и я – единственно возможный донор. Другого выхода нет. Люд, я… сегодня утром я сделала аборт.
– О Господи!
– У меня не было выбора. Мы с Надин всегда жили одной жизнью, начиная с материнской утробы. Я не могла допустить, чтобы она умерла.
– Я понимаю, ангел мой. Мне так жаль. Но ты хорошо себя чувствуешь?
– Мне очень тяжело и грустно. А в остальном все в порядке. Я так хотела найти тебя. Мне было невыносимо трудно самой принять такое решение. Досадно, что мы не были вместе в тот момент.
– Да. Но не принимай все это близко к сердцу. Я не сомневаюсь, что ты поступила так, как и должна была.
Он замолчал. Джоанна прислушалась, ее вдруг охватила внутренняя дрожь.
– Люд, я понимаю, ты в потрясен…
– Да, но что поделаешь? Приходится мириться с неизбежностью. Меня очень беспокоит твое состояние. И Надин, конечно, тоже. Держись, моя радость. Я уверен, все обойдется.
– Когда ты вернешься? – поинтересовалась она.
– Не так скоро, как я предполагал сначала. Мы отредактировали фильм полностью, и теперь у нас есть что показать. Нам пришлось поехать в Сан-Франциско. Здесь у Эда есть свой человек в Эн-би-си. Мы сделали пробный показ, и они заинтересовались.
– Это здорово, Люд!
– Передай Надин, что дела с фильмом обстоят прекрасно. Хорошая новость подбодрит ее.
– Ладно. Завтра у нас операция.
– Удачи, радость моя. Мне так хочется быть рядом с тобой, но, к сожалению, это невозможно.
– Да, – равнодушно согласилась Джоанна.
Люд показался ей таким далеким. Неужели он не понимает, что если операция пройдет неудачно, они никогда больше не увидятся?
Очередная долгая пауза отнимала драгоценные минуты разговора. Телефон – жестокое изобретение человечества. Если бы только она могла увидеть его, найти покой в его объятиях.
«Люд, как ты нужен мне!» – Эти слова рвались у нее из самого сердца, но она не смогла заставить себя произнести их, унизиться до просьбы.
– Я вернусь сразу, как только смогу, мой ангел. Ты храбрая девочка, молодец. Все устроится, вот увидишь. Я буду звонить ежедневно. И помни: я люблю тебя.
– Несмотря на то, что случилось? – переспросила она.
– Ну конечно, – отозвался он проникновенным тоном. – Жаль, что мы потеряли Эсмеральду, но ничто не помешает нам сделать еще одну. Только представь себе, как это будет здорово.
Джоанна закрыла глаза. Как он может быть таким бесчувственным?
Она повесила трубку и пошла в ванную, чтобы умыться. В зеркале отразилось изможденное лицо женщины, утратившей одухотворенность и просветленность материнского чувства. А Люд даже не спросил, кто должен был у них родиться: мальчик или девочка.
Люд повесил трубку и вытер со лба испарину тыльной стороной ладони. Он находился во власти нескольких чувств одновременно. Теперь он не станет отцом. По крайней мере в ближайшее время. Он стыдился того, что испытывал глубокое облегчение по этому поводу. С другой стороны, он всерьез тревожился за Джоанну, которая должна была лишиться почки. Хотя он планировал вернуться в Нью-Йорк через пару дней, ему вдруг захотелось задержаться. Люд не находил в себе сил оказаться лицом к лицу со всеми этими проблемами. Он не выносил болезней, больниц и тому подобного.
Люд помнил, как его отец медленно и долго умирал от цирроза печени. Он похудел и осунулся до неузнаваемости, и Люд с трудом мог общаться с ним. Мать была в это время на Гавайях с третьим мужем. А он, как единственный близкий родственник, должен был выяснять отношения с врачами, медсестрами, а заодно и с отцом, который перед смертью стал сварливым и капризным не в меру и сам навлекал на свою голову беды – точно так же, как и Надин, вечно ищущая приключений и вовлекающая в свои проблемы окружающих, прежде всего Джоанну.
Ладно, надо перестать думать об этом и вплотную заняться продажей фильма. В конце концов, это лучшее, что он может сделать для сестер-близнецов в данный момент.
Надин проснулась и с удивлением обнаружила, что до сих пор жива.
– Чувствуете себя получше? – с улыбкой спросила медсестра Робинсон.
– Да, – неуверенно отозвалась Надин. – А что случилось?
Медсестра в подробностях рассказала ей о перитональном диализе. Увидев появившуюся в дверях Джоанну, она удалилась, оставив сестер вдвоем.
– Джоанна, мне приснился странный сон. Как будто ты пришла сюда среди ночи, и мы говорили о маме.
– Это было наяву.
Надин с минуту изучала бледное лицо сестры и вдруг спросила:
– Ты потеряла ребенка?
Джоанна кивнула.
– О, Джен. Это из-за меня, из-за того, что…
– Нет, – возразила та. – Ты же знаешь, я никогда не носила ребенка так долго. – Джоанна решила скрыть правду от сестры, которая и без того чувствовала себя перед ней виноватой.
– В любом случае, – Джоанна заставила себя улыбнуться, – мы и так здесь всех переполошили. Операция назначена на завтра.
На лице Надин отразился ужас. Джоанна, взяв ее руки в свои, поцеловала сестру в лоб.
– Не стоит волноваться, дорогая. Мы будем там вместе и обязательно справимся, как справлялись всегда, когда брались за что-то на пару.
Надин поморщилась и отвернулась к стене.
– Ей нужен отдых, – заявила медсестра, выдворяя Джоанну.
Джоанна, отправившаяся на поиски доктора Мака, выяснила, что он в хирургическом отделении и пробудет там весь день.
– Пожалуйста, попросите его зайти ко мне прежде, чем он будет говорить с сестрой. Это очень важно, – попросила она.
Джоанну переводили в отдельную палату для подготовки к операции. Она решила позвонить Уинни, пока ждала.
– Я оценила твой поступок. Ты прекрасный, великодушный человек. Я всегда любила тебя и знала, что могу рассчитывать на твою помощь в любой ситуации.
– Я ведь просил доктора Мака ничего тебе не говорить. – Уинни покраснел от смущения, радуясь, что Джоанна его не видит. – Жаль, почка не подошла. От меня не было никакого прока.
– Неправда, был прок. Доктор Мак должен был мне все рассказать – хотя бы для того, чтобы я поняла: я веду себя как избалованное дитя. Ты заставил меня устыдиться своего поведения, и это правильно. Я понимаю это особенно теперь, когда… Надин едва не умерла прошлой ночью.
– Ты сделала аборт? – осторожно спросил Уинни, чье чуткое ухо уловило в дрожащем голосе Джоанны скорбные нотки.
– Сегодня утром. У меня не было выхода. Следовало сделать это раньше. Я не могу принести Надин в жертву своему счастью. Это равнозначно самоубийству.
Уинни порадовался тому, как стойко Джоанна перенесла потерю ребенка. Известие о том, что Люд не сможет приехать на операцию, привело его в возмущение.
– Ты не против, если я загляну к тебе после операции, детка? Могу захватить с собой материал по бельгийскому тому, чтобы ты взглянула на работу Эбби. Разумеется, не сразу, потом как-нибудь. Сначала тебе надо будет окончательно поправиться. Послушай, Джоанна, мне очень жаль, что так получилось. Я понимаю, как тяжело тебе было расстаться с ребенком.
– Спасибо, Уинни, – прошептала она в ответ.
Джоанна повесила трубку и ощутила себя полностью опустошенной. Она не могла ни на чем сосредоточиться. Больше всего на свете ей хотелось, чтобы Люд отложил дела хотя бы на день и прилетел повидаться с ней перед операцией.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
– Это замечательно, потому что наши родители живут у Надин и будут рады повидать внуков.
Положив трубку, Джоанна была на грани истерики. Как она станет смотреть в глаза Кейт и Джеффу, если допустит, что их мать умрет? Она позвонила доктору Маку.
– Нет, никаких перемен. Но она слабеет, и к завтрашнему дню…
– Разве нельзя пересадить ей какую-нибудь временную почку, которая проработала бы до тех пор, пока…
– Нет! Господи, как вы не поймете! Если бы она была, я не говорил бы с вами по телефону, а давно был бы в операционной.
– Тогда возьмите мою почку, но оставьте ребенка. По крайней мере у него будет хоть какой-то шанс выжить.
– Это невозможно. Я не могу взять на себя такую ответственность. А если он родится неполноценным?
– Я не могу дозвониться до его отца, – стиснула зубы Джоанна. – Я не знаю, что мне делать.
– Мне нечего сказать, кроме того, что я уже говорил вам. – Доктор Мак не утратил надежды достучаться до ее разума. – Поверьте, я сделал все, что мог. Я обзвонил все банки данных, включая интернациональные. Наши шансы равны нулю. К сожалению, даже почки вашей тети и мистера Крэника не годятся.
– Кого?
– Крэника. Вашего босса. Он приходил и предлагал себя в доноры. Я знал, что шансов практически нет, но все же проверил его.
Джоанна обомлела. Тот факт, что Уинни добровольно предложил свою почку, чтобы спасти Надин, поверг ее в шоковое состояние.
Джоанна повесила трубку и укуталась в плед. Ее бил озноб, хотя она лежала в постели не раздевшись. Она свернулась калачиком и закрыла глаза. Если бы ей удалось заснуть, пусть ненадолго, может быть, в голове у нее прояснилось бы хоть немного?
Джоанна проснулась несколько часов спустя в холодном поту. В комнате сгущались сумерки, и сердце глухо билось о ребра изнутри. В первый момент Джоанна не понимала ни где она, ни что с ней. И вдруг словно молния в голове у нее пронеслось: Уинни предложил свою почку Надин. Ее сестре, с которой он был едва знаком. Уинни – посторонний человек. А Джоанна и Надин – близнецы. Ближе и роднее ее у Надин никого нет.
Джоанна вылезла из постели и сняла телефонную трубку, но тут же положила ее обратно на рычаг. Надин умирает.
– Господи! – прошептала она потрескавшимися от волнения губами.
Она набросила пальто и выбежала из квартиры. Уже спускаясь по лестнице, она слышала, как у нее зазвонил телефон. Но возвращаться было некогда – каждая минута на счету.
Глава 25
Улицы давно опустели, как в ночном кошмаре. Джоанна бросилась в вестибюль жилого дома на 72-й улице и перепугала задремавшего швейцара.
– Найдите мне такси, пожалуйста. Моя сестра умирает!
Швейцар выскочил на улицу и засвистел. Мимо проезжало такси с опущенным флажком, но он вышел на мостовую и преградил путь машине, отчаянно размахивая руками.
Джоанна сунула в руку швейцару пятидолларовую купюру и села в машину. Через десять минут она была у ворот больницы Святой Анны. Еще несколько минут потребовалось на то, чтобы подняться в лифте на нужный этаж.
Ночная сиделка Надин подпрыгнула на месте, когда Джоанна распахнула дверь в палату. Она смутилась, потому что задремала.
– Дини! – воскликнула Джоанна и бросилась к сестре.
Сестра бросила взгляд на пациентку и в ужасе поняла, что ее состояние резко ухудшилось.
– Сделайте что-нибудь! – кричала Джоанна. – Позовите доктора Мака!
Она опустилась на колени возле кровати и разрыдалась. Медсестра сделала Надин укол и побежала звать врача.
– Дини, дорогая моя, дорогая… – шептала Джоанна без устали, словно заклинание, держа Надин за руку, как будто таким образом могла передать ей свои силы и здоровье.
Вдруг Надин открыла глаза.
– Джен?
– Я здесь. Я тебя не оставлю.
– Я ухожу, – с трудом вымолвила Надин.
– Нет, ты не можешь! Я сделаю это… Сейчас придет врач.
– Не нужно. Меня не должно было быть вовсе. – Надин едва шевельнула головой, которая раскалывалась от боли.
– Не говори ерунду! Тебе вообще нельзя разговаривать.
– Ты помнишь мисс Нэзон? – спросила неожиданно Надин, коснувшись своей горячей рукой ледяных пальцев сестры.
Джоанна кивнула, потрясенная воспоминанием.
Джоанна и Надин сидели вместе на занятии по биологии в колледже, на котором мисс Нэзон рассказывала о зачатии, родах и в этой связи о близнецах.
Она объяснила разницу между однояйцовыми и двухъяйцовыми близнецами и сообщила, что вторые рождаются чаще. На доске она нарисовала схему, как две созревшие яйцеклетки оплодотворяются двумя сперматозоидами, отчего получаются двухъяйцовые близнецы. Если одна яйцеклетка, оплодотворенная двумя сперматозоидами, делится пополам, рождаются однояйцовые близнецы.
– Сначала обычно бывает две плаценты. Но в процессе развития зародыши вступают в борьбу за питание и место. Плаценты сталкиваются друг с другом, и к концу беременности близнецы занимают одну плаценту.
Все в классе невольно обернулись на сестер Леннокс.
– Знаете, я часто представляла себе, что у меня есть сестра-близнец, – подняв руку, заявила Ферн Бруннер. – В детстве я не сомневалась в том, что ее похитили и она теперь живет неизвестно где, но рано или поздно мы с ней обязательно встретимся.
– Такое чувство нередко возникает у людей, – кивнула мисс Нэзон. – Более того, иногда у него может быть реальное основание. Бывает так, что два эмбриона начинают развиваться одновременно, но один из них по какой-то причине материнским организмом отторгается.
У Надин, которая аккуратно записывала лекцию, невольно дрогнула рука. Она не посмела прямо взглянуть в глаза сестре, но боковым зрением увидела, что та тоже ничего не записывает.
Кровь бросилась в голову Надин при мысли о том, что она младше, а значит, не должна была родиться вовсе.
– О, Дини! – воскликнула Джоанна. – Я помню, как ужасно переживала из-за того, что родилась первой и была больше, чем ты. Это все потому, что я отнимала у тебя пищу и место в плаценте. Поэтому я сильнее тебя.
– Меня не должно было быть вовсе, – упрямо повторила Надин. – Близнецы невезучие. Индейцы хайда убивают одного при рождении.
Джоанна выбежала в коридор и узнала, что доктор Мак уже на пути в больницу. Она вернулась к Надин.
– Джен, – заговорщицки понизила голос та. – Это я убила маму.
Джоанна открыла рот от изумления и взяла руку Надин в свою. Сестра наверняка бредила. Каким-то потусторонним шепотом Надин рассказала ей о подслушанном в детстве разговоре тети Салли с соседкой.
– Речь шла всего лишь о кесаревом сечении, – сказала Джоанна. – В конце концов, какая разница, кто из нас родился сначала, а кто потом. Я родилась крупнее, так что могла причинить маме куда более серьезный вред, нежели ты.
Надин промолчала, и Джоанна не была уверена в том, слышала ли она ее, поняла ли.
Скорее бы приехал доктор! Джоанна склонилась над сестрой, поцеловала ее в лоб и ласково погладила по щеке. Теперь она знала, почему Надин избегала разговоров о смерти матери. Ужасная тайна, которую она столько лет носила в себе, заставляла ее быть паинькой, чтобы заслужить любовь отца и тети и, таким образом, их прощение. А Джоанна, ничего не подозревая, видела в этом лишь лицемерие, страдала и завидовала сестре.
Надин стала тяжелее дышать и потеряла сознание.
– О Господи, нет!
Дверь распахнулась, две медсестры и интерн вкатили в палату каталку и осторожно, но настойчиво отвели Джоанну в сторону.
– Вам лучше уйти.
– Нет. Я не могу оставить ее. Не могу допустить, чтобы она умерла.
– Мы сделаем все, что в наших силах.
Джоанна увидела доктора Мака, который поспешно выходил из лифта.
– Вы должны спасти ее! – бросилась она к нему. – Я согласна на аборт! Я готова сделать это прямо сейчас и отдать сестре свою почку!
Он молча кивнул и быстрым шагом прошел мимо. Медсестра отвела Джоанну в какую-то комнату и заставила ее прилечь. Она послушалась и сразу же почувствовала себя спокойнее. Закрыв глаза, как ей казалось, всего на мгновение, она открыла их, когда перед ней стоял доктор Мак.
– Надин лучше. Я пошел на крайнюю меру и провел перитональный диализ. Это значит, что через стенку желудка в перитональную полость введен катетер, через который шлаки выводятся из организма. Но повторно такую процедуру осуществить нельзя из-за ее ожогов и опасности перитонита.
– Можно мне повидать ее?
– Дело в том, что доктор Хэллоран ждет вас в операционной, если я правильно понял то, что вы сказали про аборт. – Мак взял ее за руку и с состраданием посмотрел прямо в глаза: – Время работает против нас, Джоанна.
– Я готова, – решительно отозвалась она.
После аборта Джоанна пребывала в угнетенном состоянии духа, зато была совершенно спокойна. Напряжение, вызванное неспособностью принять решение, теперь спало, уступив место единственному стремлению – спасти жизнь Надин. Она проспала до полудня, а когда проснулась, первым делом справилась о сестре.
– Ей лучше настолько, насколько это возможно, – ответил доктор Хэллоран.
– Когда состоится операция?
– Это зависит от того, как вы будете себя чувствовать. Может быть, завтра или послезавтра.
– Как можно скорее, – тихо прошептала Джоанна. Она не могла больше видеть Надин в таком состоянии. – Скажите, а какого пола был… эмбрион?
– Мужского.
Она печально кивнула. В этот момент зазвонил телефон, и доктор вышел из палаты.
– Радость моя, что случилось? – Встревоженный голос Люда с трудом можно было узнать. – Я чуть с ума не сошел, разыскивая тебя. Звонил домой, потом в издательство. Уинни рассказал, что случилось с Надин. Как она? Что с тобой?
– Надин едва не умерла прошлой ночью, – с ледяным спокойствием ответила она. – Ей нужна почка, и я – единственно возможный донор. Другого выхода нет. Люд, я… сегодня утром я сделала аборт.
– О Господи!
– У меня не было выбора. Мы с Надин всегда жили одной жизнью, начиная с материнской утробы. Я не могла допустить, чтобы она умерла.
– Я понимаю, ангел мой. Мне так жаль. Но ты хорошо себя чувствуешь?
– Мне очень тяжело и грустно. А в остальном все в порядке. Я так хотела найти тебя. Мне было невыносимо трудно самой принять такое решение. Досадно, что мы не были вместе в тот момент.
– Да. Но не принимай все это близко к сердцу. Я не сомневаюсь, что ты поступила так, как и должна была.
Он замолчал. Джоанна прислушалась, ее вдруг охватила внутренняя дрожь.
– Люд, я понимаю, ты в потрясен…
– Да, но что поделаешь? Приходится мириться с неизбежностью. Меня очень беспокоит твое состояние. И Надин, конечно, тоже. Держись, моя радость. Я уверен, все обойдется.
– Когда ты вернешься? – поинтересовалась она.
– Не так скоро, как я предполагал сначала. Мы отредактировали фильм полностью, и теперь у нас есть что показать. Нам пришлось поехать в Сан-Франциско. Здесь у Эда есть свой человек в Эн-би-си. Мы сделали пробный показ, и они заинтересовались.
– Это здорово, Люд!
– Передай Надин, что дела с фильмом обстоят прекрасно. Хорошая новость подбодрит ее.
– Ладно. Завтра у нас операция.
– Удачи, радость моя. Мне так хочется быть рядом с тобой, но, к сожалению, это невозможно.
– Да, – равнодушно согласилась Джоанна.
Люд показался ей таким далеким. Неужели он не понимает, что если операция пройдет неудачно, они никогда больше не увидятся?
Очередная долгая пауза отнимала драгоценные минуты разговора. Телефон – жестокое изобретение человечества. Если бы только она могла увидеть его, найти покой в его объятиях.
«Люд, как ты нужен мне!» – Эти слова рвались у нее из самого сердца, но она не смогла заставить себя произнести их, унизиться до просьбы.
– Я вернусь сразу, как только смогу, мой ангел. Ты храбрая девочка, молодец. Все устроится, вот увидишь. Я буду звонить ежедневно. И помни: я люблю тебя.
– Несмотря на то, что случилось? – переспросила она.
– Ну конечно, – отозвался он проникновенным тоном. – Жаль, что мы потеряли Эсмеральду, но ничто не помешает нам сделать еще одну. Только представь себе, как это будет здорово.
Джоанна закрыла глаза. Как он может быть таким бесчувственным?
Она повесила трубку и пошла в ванную, чтобы умыться. В зеркале отразилось изможденное лицо женщины, утратившей одухотворенность и просветленность материнского чувства. А Люд даже не спросил, кто должен был у них родиться: мальчик или девочка.
Люд повесил трубку и вытер со лба испарину тыльной стороной ладони. Он находился во власти нескольких чувств одновременно. Теперь он не станет отцом. По крайней мере в ближайшее время. Он стыдился того, что испытывал глубокое облегчение по этому поводу. С другой стороны, он всерьез тревожился за Джоанну, которая должна была лишиться почки. Хотя он планировал вернуться в Нью-Йорк через пару дней, ему вдруг захотелось задержаться. Люд не находил в себе сил оказаться лицом к лицу со всеми этими проблемами. Он не выносил болезней, больниц и тому подобного.
Люд помнил, как его отец медленно и долго умирал от цирроза печени. Он похудел и осунулся до неузнаваемости, и Люд с трудом мог общаться с ним. Мать была в это время на Гавайях с третьим мужем. А он, как единственный близкий родственник, должен был выяснять отношения с врачами, медсестрами, а заодно и с отцом, который перед смертью стал сварливым и капризным не в меру и сам навлекал на свою голову беды – точно так же, как и Надин, вечно ищущая приключений и вовлекающая в свои проблемы окружающих, прежде всего Джоанну.
Ладно, надо перестать думать об этом и вплотную заняться продажей фильма. В конце концов, это лучшее, что он может сделать для сестер-близнецов в данный момент.
Надин проснулась и с удивлением обнаружила, что до сих пор жива.
– Чувствуете себя получше? – с улыбкой спросила медсестра Робинсон.
– Да, – неуверенно отозвалась Надин. – А что случилось?
Медсестра в подробностях рассказала ей о перитональном диализе. Увидев появившуюся в дверях Джоанну, она удалилась, оставив сестер вдвоем.
– Джоанна, мне приснился странный сон. Как будто ты пришла сюда среди ночи, и мы говорили о маме.
– Это было наяву.
Надин с минуту изучала бледное лицо сестры и вдруг спросила:
– Ты потеряла ребенка?
Джоанна кивнула.
– О, Джен. Это из-за меня, из-за того, что…
– Нет, – возразила та. – Ты же знаешь, я никогда не носила ребенка так долго. – Джоанна решила скрыть правду от сестры, которая и без того чувствовала себя перед ней виноватой.
– В любом случае, – Джоанна заставила себя улыбнуться, – мы и так здесь всех переполошили. Операция назначена на завтра.
На лице Надин отразился ужас. Джоанна, взяв ее руки в свои, поцеловала сестру в лоб.
– Не стоит волноваться, дорогая. Мы будем там вместе и обязательно справимся, как справлялись всегда, когда брались за что-то на пару.
Надин поморщилась и отвернулась к стене.
– Ей нужен отдых, – заявила медсестра, выдворяя Джоанну.
Джоанна, отправившаяся на поиски доктора Мака, выяснила, что он в хирургическом отделении и пробудет там весь день.
– Пожалуйста, попросите его зайти ко мне прежде, чем он будет говорить с сестрой. Это очень важно, – попросила она.
Джоанну переводили в отдельную палату для подготовки к операции. Она решила позвонить Уинни, пока ждала.
– Я оценила твой поступок. Ты прекрасный, великодушный человек. Я всегда любила тебя и знала, что могу рассчитывать на твою помощь в любой ситуации.
– Я ведь просил доктора Мака ничего тебе не говорить. – Уинни покраснел от смущения, радуясь, что Джоанна его не видит. – Жаль, почка не подошла. От меня не было никакого прока.
– Неправда, был прок. Доктор Мак должен был мне все рассказать – хотя бы для того, чтобы я поняла: я веду себя как избалованное дитя. Ты заставил меня устыдиться своего поведения, и это правильно. Я понимаю это особенно теперь, когда… Надин едва не умерла прошлой ночью.
– Ты сделала аборт? – осторожно спросил Уинни, чье чуткое ухо уловило в дрожащем голосе Джоанны скорбные нотки.
– Сегодня утром. У меня не было выхода. Следовало сделать это раньше. Я не могу принести Надин в жертву своему счастью. Это равнозначно самоубийству.
Уинни порадовался тому, как стойко Джоанна перенесла потерю ребенка. Известие о том, что Люд не сможет приехать на операцию, привело его в возмущение.
– Ты не против, если я загляну к тебе после операции, детка? Могу захватить с собой материал по бельгийскому тому, чтобы ты взглянула на работу Эбби. Разумеется, не сразу, потом как-нибудь. Сначала тебе надо будет окончательно поправиться. Послушай, Джоанна, мне очень жаль, что так получилось. Я понимаю, как тяжело тебе было расстаться с ребенком.
– Спасибо, Уинни, – прошептала она в ответ.
Джоанна повесила трубку и ощутила себя полностью опустошенной. Она не могла ни на чем сосредоточиться. Больше всего на свете ей хотелось, чтобы Люд отложил дела хотя бы на день и прилетел повидаться с ней перед операцией.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34