– Энн, ты неплохо выглядишь, – соврал он, изобразив на лице приветливую улыбку.
– Спасибо, Эдвард, чем хуже я себя чувствую, тем лучше стараюсь одеваться, – рассеянно отозвалась она, приняв его слова за чистую монету. – Знаешь, я, пожалуй, сразу перейду к делу, – засуетилась Энн, присаживаясь на стоявший неподалеку стул. – Скажу откровенно – я просто в отчаянии от всего случившегося и вообще не понимаю, что происходит. Собственно говоря, мне до сих пор не верится… Кажется, что все это во сне. Думаю, ты испытываешь подобные чувства.
– Да, что-то вроде того, – согласился Эдвард, хотя мог бы выразить свои чувства несколько иным образом.
Энн между тем глубоко вздохнула и продолжила:
– Если мой сын и твоя жена действительно решили жить вместе и вести хозяйство, то, стало быть, они просто-напросто сошли с ума. Не сомневаюсь, что долго это продолжаться не может, но все же считаю, что мы не должны быть просто безучастными наблюдателями. Надо во что бы то ни стало положить конец безобразию!
– Согласен. У тебя есть какой-то план? – Он с большим трудом поддерживал разговор, так как никогда не любил эту заносчивую женщину. Впрочем, обстоятельства вынуждали позабыть о былой неприязни.
– Да, полагаю, мы должны устроить им веселую жизнь. Не буду сейчас вдаваться в подробности, но цель вполне Достижимая.
– Каким же это образом? – ехидно полюбопытствовал Эдвард.
– Знаешь, Эдвард, я не приучена подставлять другую щеку, когда меня ударяют по одной. У моего сына не так уж много денег. Конечно, дед оставил ему определенную сумму в трастовом фонде, но эти деньги не так-то просто получить. Что же касается текущих расходов, то все они оплачивались из моего собственного кармана. Он не работал ни единого дня в своей жизни, если, конечно, не считать занятий музыкой. Единственное, на что он сейчас способен, – это давать уроки игры на флейте. Не очень-то доходная сфера деятельности…
Эдвард молча смотрел на эту мерзкую женщину, которая всегда кичилась своей принадлежностью к высшим кругам общества, а сейчас делилась с ним своими гадкими планами по оказанию давления на любимого сыночка. Как ни странно, он не ощущал себя участником этого заговора, а скорее, чувствовал посторонним человеком, которому приходится выслушивать всякий бред.
– Я знаю, что ты подарил Нике студию, – продолжала между тем Энн, – но сомневаюсь, что она в состоянии юридически доказать право собственности на нее. Если откровенно, Эдвард, то, несмотря на всю ее увлеченность моим сыном, в конце концов она выберет искусство, если, разумеется, поставить ее перед таким выбором. А без студии она не сможет заниматься своим творчеством. Да и арендовать соответствующее помещение в Нью-Йорке практически невозможно. Для этого нужны большие деньги.
– А что, это мысль! – воодушевился Эдвард.
– И не просто мысль, а единственная возможность обуздать эту обнаглевшую вконец пару. Пусть попробуют продержаться хотя бы пару месяцев без нашей с тобой помощи. Сомневаюсь, что у них хватит сил и энергии. – Энн умолкла и ощутила во рту невыносимый привкус горечи. Ведь реализация этого хитроумного плана означала, помимо всего прочего, крушение карьеры ее сына. Как же обрадуются все ее завистники и конкуренты! Да и слухи пойдут по всему городу, что само по себе не очень-то приятно.
Эдвард тоже помрачнел, представив себе все последствия подобных козней. А уж как обрадуются его конкуренты и дилеры, которые только и ждут, как бы схватить свою жертву за горло!
– Неужели ты готов смириться с тем, что эта парочка будет жить в твоей студии? – продолжала напирать Энн.
– Я обдумаю твое предложение.
– У тебя что, до сих пор нет никакого плана по возвращению жены домой? – искренне изумилась Энн.
– Нет. Я не могу принуждать ее к насильному сожительству, так как всегда был сторонником свободы и позволял ей делать все, что вздумается. – Он сделал паузу и грустно ухмыльнулся. – Конечно, я надеюсь, что она скоро вернется. Как только поймет, что ей нечего делать с твоим благовоспитанным сыном.
Энн пропустила мимо ушей столь ехидное замечание и залилась слезами.
– Ты замечательный человек, Эдвард, и не заслужил подобного к себе отношения. Успех сделал Николь просто невыносимой. Она забыла, кем была и что мы с тобой для нее сделали. – Эдвард благоразумно промолчал, и ей стало ясно, что она перестаралась по части сочувствия, переиграла, так сказать. – Спасибо, что уделил мне время, – тотчас сухо произнесла она, поднимаясь со стула. – Надеюсь, ты понимаешь, что я на твоей стороне. Можешь рассчитывать на мою помощь в этом деле, которое я рассматриваю нашим общим.
– Разумеется, дорогая, – быстро согласился тот, провожая ее до двери.
Энн деликатно поцеловала его в щеку и выпорхнула из комнаты.
Эдвард вернулся к столу, достал бутылку шотландского виски и сделал несколько глотков прямо из горлышка. Он ни в чем не винил эту сварливую мегеру. Конечно, она приложила немало сил, чтобы ее сын стал таким, каким он стал, но в целом она здесь была ни при чем. И все же выбросить Николь из подаренной им студии… Нет, это самое последнее средство. Эта тупица не понимает, что есть масса других, более деликатных способов разрушить их порочную связь. Но для этого нужно напрячь свои извилины и проявить творческие способности, которых у нее, естественно, нет.
***
Пол сидел неподалеку от Николь и с огромным вниманием следил за ее работой. Она не замечала его присутствия и постоянно чертыхалась, ожесточенно сражаясь с неподатливым металлом. И с чего его мать взяла, что эта самоотверженная женщина, так яростно и неутомимо работающая над каждым своим произведением, могла дать взятку какому-то дилеру?
– Николь, – тихо позвал он ее.
– Что?
– Я люблю тебя.
– Я тоже тебя люблю, – ответила она, оборачиваясь.
– Давай немного пройдемся.
– Дождь идет.
– Нет, уже перестал.
– Но я не могу выйти прямо сейчас.
– Ну оставь все это на какое-то время.
Она тяжело вздохнула и соскочила с лестницы. Через минуту они уже шли по мокрому асфальту и вдыхали очищенный дождем воздух огромного города. Со стороны Гудзона приятно веяло свежим ветерком. Свернув на Кристофер-стрит, они двинулись вдоль ярких витрин, а потом зашли в какой-то магазин, где Николь почти полчаса рылась в огромном контейнере в поисках всякой всячины. А Пол тем временем, увидев на тротуаре бродячего котенка, от души забавлялся его игрой.
Свою вечернюю прогулку они завершили в небольшом Уютном кафе. Пол стал изображать француза, чем несказанно развеселил Николь. Выпив по чашке кофе, они сели в автобус и поехали на Пятьдесят девятую улицу. Там в Небольшом кинотеатре шел нашумевший фильм «Молодой Франкенштейн». Два огромных пакета поп-корна помогли им скоротать время, а после фильма они весело зашагали к южной части Центрального парка, от души смеясь над жуткими ужимками невероятно страшного героя фильма, которого талантливо сыграл Борис Карлофф. Домой они вернулись усталые и ужасно счастливые.
Глава 5
Джулия с трудом втиснулась в бледно-зеленое платье из китайского шелка, повертелась перед зеркалом и осталась весьма собой довольна. У нее была на удивление тонкая талия и высокая грудь, не очень большая, но зато весьма упругая.
– Джулия, – послышался снизу голос Эллы, домработницы Харрингтонов, – тут для тебя пакет.
– Спасибо, Элла, оставь его, пожалуйста, на столе.
– Ого! – восхищенно воскликнула Элла, увидев расфуфыренную хозяйку. – Выглядишь просто потрясающе. Идешь на вечеринку?
– Да, меня пригласили на обед в Сохо, – без зазрения совести соврала Джулия и хитро подмигнула девушке.
– Везет же тебе, – позавидовала та и положила на стол длинную белую коробку.
Какое-то время Джулия с интересом смотрела на нее, теряясь в догадках. Затем медленно развязала красную ленту и открыла крышку. Внутри лежала чудесная алая роза, украшенная цветной лентой. Никакой записки, к ее удивлению, не было. Она вынула розу, понюхала ее и поставила в вазу с водой. И, только выходя из комнаты с сумкой в руке, она вдруг увидела краем глаза белеющий уголок бумаги под красной лентой на коробке. «Джулия, дорогая, – говорилось в записке, – я очень соскучилась. Позвоню сегодня после обеда, часа в три. С любовью, мама».
Джулия брезгливо скомкала лист бумаги и швырнула его в корзину. Затем вернулась к столику и туда же отправила и розу.
Взвизгнув тормозами, такси остановилось в южной части Сохо ровно в половине первого. Джулия пешком прошлась по Бродвею до небольшого китайского ресторана и вошла внутрь. В помещении было несколько элегантно одетых женщин и примерно такое же количество мужчин. Она устроилась возле стойки бара и повернулась так, чтобы можно было свободно наблюдать за парочкой в дальнем конце зала. Женщина с длинными и ярко накрашенными ногтями сидела рядом с мужчиной и все время пыталась прикоснуться к нему, а он демонстрировал явное равнодушие к ней, хотя и не переставал при этом улыбаться. В какой-то момент он перехватил заинтересованный взгляд Джулии и стал поглядывать в ее сторону.
Получив свою водку с тоником, она сделала несколько глотков и пригляделась к другим мужчинам. Отыскав глазами наиболее подходящего, она стала таращиться на него и интригующе улыбаться. Это не осталось незамеченным, и через несколько минут парень уже застыл рядом с зажигалкой в руке.
– Благодарю, – жеманно ответила Джулия, прикурив сигарету.
Парень был невысокого роста и весьма невзрачный на вид, но при этом обладал чрезвычайно чувственным взглядом и необыкновенно яркими голубыми глазами.
– Что будешь пить? – неожиданно спросила она и громко рассмеялась. – Не бойся, я угощаю.
– Выпью то же, что и ты, – осмелел тот, подсаживаясь на соседний стул. – Спасибо. Меня зовут Дэн.
– Джулия Харрингтон, – представилась она, выпуская струйку дыма. – Я тоже немного рисую, – произнесла она, памятуя, что здесь собираются исключительно художники из местной богемной округи.
Дэн удивленно вскинул брови и отпил немного водки с тоником.
– Правда? Ты не шутишь? Художники просто так никого не угощают.
Она еще больше развеселилась и наклонилась вперед.
– Мой отец – известный коллекционер и, насколько я знаю, частенько надувает вашего брата. Вот я и решила немного компенсировать потери бедных художников. Ты что-то имеешь против?
– Нет, все нормально, – быстро отреагировал тот и положил руку на ее ладонь.
Вскоре они перебрались за столик, и Джулия заказала обед, правда, не слишком обильный. А когда они ждали официанта, чтобы расплатиться, она прижалась к нему коленями и ловко просунула руку между его ног. Наткнувшись на упругую плоть, она хитро ему подмигнула.
– Ты живешь далеко отсюда?
– Нет, – ошарашенно пробормотал тот.
Квартира оказалась небольшой, зато весьма уютной,
несмотря на типично богемную обстановку. Джулия не обратила никакого внимания на его картины, наслаждаясь лишь тем, что произвела на парня неизгладимое впечатление. Он уже слегка освоился, но все же выглядел заметно испуганным и порой терялся, не зная, что делать И что говорить. Не долго думая она подошла к широкой кровати и медленно сбросила с себя верхнюю одежду. Дэн засуетился и даже попытался помочь, но Джулия властно отстранила его от себя и протянула стакан с водкой.
– Сиди спокойно и не ерзай, – шутливо приказала она. – А я сейчас займусь твоим барахлом.
Парень сидел молча, вытаращив на нее глаза, и не смел верить своей удаче. А когда он остался в чем мать родила, гостья спокойно обследовала все его тело, нежно погладила пенис, который, как ей показалось, был не очень велик, но при этом достаточно крепок и упруг.
– Чего бы тебе хотелось? – неожиданно поинтересовалась она, даже не покраснев.
– Поцеловать тебя, а потом заняться любовью, – неуверенно пробормотал тот, покрывшись красными пятнами. – Ты очень красива.
– Правда? А в чем же, собственно, моя красота?
Дэн проворчал что-то нечленораздельное, а потом не выдержал и повалился на нее.
– Не спеши, дурачок, – прошептала она ему на ухо. – Ты все испортишь. У нас достаточно времени.
Она держала под контролем каждое его движение, регулировала ритм и даже подсказывала, как и где он должен ласкать ее. Потрясающе! Впервые в жизни она ощутила власть над мужчиной, и это понравилось ей больше, чем сам половой акт. К несчастью, Дэн так перевозбудился, что неожиданно застонал, запрокинул голову назад и обдал ее теплой липкой жидкостью. А когда все было кончено, сполз с нее и мгновенно уснул, свернувшись калачиком. Джулия лежала рядом и пристально следила за ним, испытывая какое-то теплое и почти материнское чувство к этому не искушенному в жизни юноше.
Она принялась медленно гладить его спину и грудь, а потом, будто решив наверстать упущенное, прижалась к нему всем телом и начала тереться бедрами о его медленно пробуждающуюся от недавнего расслабления плоть. Дэн что-то проворчал сквозь сон, но Джулия уже не обращала на него никакого внимания. Она двигалась все быстрее и ритмичнее и через несколько минут уже застыла в невыразимом восторге от долгожданного оргазма.
Немного отдышавшись, Джулия резво соскочила с кровати и стала быстро одеваться.
– Уже уходишь? – удивленно спросил вмиг проснувшийся Дэн. – А я только начал заводиться.
Джулия не удостоила его ответом.
– Я провожу тебя.
– Не стоит.
Приуныв от ее более чем прохладного отношения, Дэн молча наблюдал за тем, как она приводит себя в порядок.
– Ты действительно очень красива, – снова напомнил он ей. – Надеюсь, мы еще увидимся.
Она кисло ухмыльнулась.
– Послушай, ты так и не сказала мне, что именно рисуешь.
– Ничего особенного, – неохотно отозвалась Джулия. – Акварели, натюрморты и все такое прочее.
Дэн многозначительно хмыкнул. – А твой папаша действительно коллекционер? – Ты хочешь сказать, что никогда не слышал об Эдварде Харрингтоне?
. – Ну, я больше знаком с дилерами, а не с коллекционерами. То есть я хочу сказать, что мои работы коллекционеров пока еще не интересуют, к сожалению.
– Держу пари, что уж о моей матери ты наверняка слышал. Николь Ди Кандиа. Это имя тебе о чем-нибудь говорит?
– Хватит меня дурачить! – возмутился Дэн.
– Я вполне серьезно, – холодно отрезала Джулия, не глядя на хозяина. Порывшись в сумочке, она вынула оттуда стодолларовую купюру и положила ее на стол.
Дэн недовольно поморщился.
– Послушай, – промычал он замогильным голосом, – можешь думать обо мне что угодно, но…
– Никаких «но»! – решительно прервала его Джулия. – Ты славный парень, Дэн, и я хочу сделать тебе презент от всей моей семьи. У нас таких бумажек куры не клюют.
Николь долго держала трубку, прислушиваясь к длинным гудкам, потом повесила ее и стала снова набирать домашний номер. Она и представить себе не могла, что Джулия не получила от нее розу и записку. А если получила, то почему не отвечает?
Николь попыталась заняться делом, но все валилось у нее из рук, а в голове роились очень невеселые мысли. Неизвестно, сколько денег ей понадобится на жизнь, а своего счета у нее не было. Да и чековой книжкой она уже не могла воспользоваться, так как Эдвард аннулировал ее. Скорее бы Пол вернулся домой! Он ушел сразу же после обеда с большим чемоданом, и вот теперь она ломала голову над тем, что же могло случиться в доме матери. В четыре часа Николь снова набрала номер Джулии, но все безрезультатно. Изнывая от отчаяния, она решила позвонить Маршаллу Фэйберу.
– Послушайте, сколько мы должны получить за монумент Солнцу? – Только сейчас она сообразила, что уже сто лет не задавала никому подобных вопросов. Тот очень удивился, долго молчал, а потом сообщил, что ей причитается около ста тысяч долларов и что эта сумма уже переведена на указанный в договоре счет.
– То есть на счет моего мужа? – с замиранием сердца уточнила Николь.
– Разумеется, как обычно, – последовал резонный ответ.
Николь швырнула трубку и с досады закусила губу. Ну почему она не предусмотрела подобного исхода? Почему не обратилась к Маршаллу с просьбой перевести деньги на новый счет? А теперь ей придется идти на поклон к Эдварду и умолять, чтобы он вернул ей ее же деньги.
Когда она вошла в офис мужа, он стоял за своим огромным письменным столом и ехидно ухмылялся.
– Надеюсь, ты уже немного отошел и мы сможем поговорить спокойно, – устало проговорила Николь, присаживаясь на стул. – Я имею в виду наши финансовые дела.
– Разумеется, мы все обсудим, – быстро согласился Эдвард, – но чувствую я себя по-прежнему плохо.
Она посмотрела ему в глаза и тяжело вздохнула.
– Могу еще раз повторить, что жутко сожалею о случившемся. Я только что разговаривала с Маршаллом, и он сказал, что деньги за мой монумент уже перечислены. Я бы хотела получить их как можно быстрее.
– Об этом не может быть и речи, дорогая, – осклабился Эдвард.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35