В сотне ярдов от пруда пролегала грунтовая дорога.
Виктор и Сабрина перелезли через ограду из колючей проволоки и решили обследовать место предполагаемого происшествия.
— Не могу представить себе нефтяную компанию, неважно, крупную или мелкую, обнаглевшую настолько, чтобы сбрасывать сюда свои отходы.
— Я тоже, — согласилась Сабрина. — Здесь не спрячешься. Остановись тут большая цистерна, ее бы заметили. Кроме того, довольно непросто оттащить сливной шланг на такое расстояние.
Виктор подошел к пруду и зачерпнул в ладонь воды.
— Чистая. И нет никакого подозрительного запаха. Хотя это еще ни о чем не говорит, — обратился он к девушке.
Сабрина прошла дальше, к лесистому холму.
— Может быть, там мы что-то отыщем.
Виктор согласился, и, побродив среди зарослей шиповника, Сабрина через полчаса нашла то, что искала: старый заброшенный родник, накрытый куском ржавого рифленого железа. Даже непрофессиональный следователь заметил бы свежие следы ног и другие приметы человеческого присутствия.
— Виктор, вот они! — От возбуждения девушка схватила его за руку. — Что нам теперь делать?
Что нам делать? Виктору понравилось, как она спросила. Даже очень понравилось.
— Если мы найдем чем зачерпнуть воды и возьмем пробу, то сможем провести экспертизу на наличие химикатов.
Сабрина рукавом вытерла пот со лба.
— Вы правы. Но только она не подскажет, кто этим занимается.
Он покачал головой.
— Давайте вернемся в машину и спрячемся в укромном месте. Если повезет, мы сегодня же их застукаем.
Через полчаса начало смеркаться, а когда Виктор и Сабрина отъехали от родника и остановились в дубовой рощице, уже совсем стемнело. Девушку нещадно кусали комары, и в борьбе с ними она расцарапала себе все ноги. А Виктору смертельно хотелось покурить, хотя он не прикасался к сигаретам уже лет десять. Ему нужно было хоть как-то снять напряжение, возникшее от близкого присутствия Сабрины в тесном салоне машины.
Ночной воздух был таким жарким и тяжелым, что девушка чувствовала, как рубашка прилипает к спине, а по груди и животу струятся капельки пота. Ее щиколотки буквально горели от комариных укусов, поэтому Сабрина сбросила летние белые туфли и положила босые ноги на кожаное сиденье.
Но тяготы изнуряющей жары и страдания по вине назойливых насекомых не шли ни в какое сравнение с ее душевными муками. Даже когда девушка рассказывала Виктору о Гилбертах или принималась обдумывать будущую статью, ее мысли постоянно путались оттого, что он сидел совсем рядом. Она то и дело вспоминала мгновения вчерашней ночи, проведенные в беседке, и ей было страшно от острой незатихающей потребности любить и быть любимой.
— Вот бы включить музыку, — с тоской сказала она. — Рок-н-ролл немножко взбодрил бы нас.
Виктор устало поднял голову со спинки сиденья.
— Ну да, особенно если его услышит еще кто-нибудь, — сухо заметил он.
Сабрина не стала спорить — только вздохнула.
— Я знаю, что нельзя. Просто высказала вслух свое желание.
Немного помолчав, Виктор сжалился над ней:
— По-моему, у меня где-то завалялась старая кассета «Битлз». Мы можем поставить ее и убавить звук.
Едва не задев девушку, он протянул руку и открыл бардачок.
Сабрина затаила дыхание, испугавшись, что он вот-вот обнимет ее, и в то же время гадала, как ей вести себя дальше, если этого не произойдет.
— Да нет… все нормально, — сказала она сдавленным голосом. — Как-нибудь проживу и без рок-н-ролла.
Но как долго она сможет продержаться рядом с ним в темноте, если каждый звук его низкого бархатного голоса и его земной запах будят в ней бурю самых противоречивых переживаний?
Не слушая девушку, Виктор вставил кассету, и через минуту из магнитофона чуть слышно полилась песня «Эй, Джуд». Виктор откинулся на сиденье.
— Ну как?
Сабрина улыбнулась.
— А вы, оказывается, сентиментальный.
В ответ раздался короткий смешок.
— Это еще почему?
— Потому что ездите на машине, выпущенной лет двадцать назад, и возите с собой кассету «Битлз».
Виктор вгляделся в темноту и с трудом различил ее профиль.
— А я думал, что я Айсберг.
— Вы… — Девушка заерзала на месте, силясь разглядеть его лицо. — Так вы знаете, как вас прозвали?
— Еще бы! Но мне наплевать, как меня называют в редакции, — сказал он.
На самом деле он слегка лукавил. Если честно, то ему было не все равно, как его назвала бы Сабрина. Он даже на секунду представил себе, что она говорит ему «милый». Чушь, конечно.
— А вы, мисс Сабрина, тоже считаете меня бездушной ледяной глыбой?
Виктор задал вопрос, медленно растягивая слова, и низкий тембр его голоса так странно подействовал на девушку, что ее сердце бешено заколотилось. Облизнув губы, она ответила:
— Мы не в поместье Пикардов. Поэтому не надо больше называть меня «мисс Сабрина».
— А мне так хочется. Потому что очень нравится, — мягко возразил он.
В устах Виктора ее имя звучало как заклинание, и сквозившая в его голосе нежная доброта взяла девушку за душу.
— Ну… — она набрала побольше воздуха, — мне кажется, коллеги придумали вам такую кличку потому, что никто из них вас по-настоящему не знает.
В темноте Сабрине не было видно, как Виктор улыбается.
— А вы?.. Как вам кажется, вы знаете чтонибудь обо мне?
Она могла бы ответить, что знает о его работе в «Даллас геральд», но не стала этого делать. Девушка вдруг поняла, что у нее пропало всякое желание копаться в его прошлом. Захотелось, чтобы он сам все рассказал. И еще захотелось стать для него самым близким человеком, чтобы он доверил ей свою тайну.
Сабрина долго не отвечала, и Виктор, нащупав в потемках руку девушки, взял ее и приложил ладонью к своей груди.
— Разве ледяное сердце бывает таким горячим? — спросил он.
Этот неожиданный жест и тихий, вкрадчивый голос предвещали ей погибель. Закрыв глаза, Сабрина скользнула пальцами по пуговицам его рубашки и дотронулась до жаркой, влажной кожи.
— По-моему, оно уже тает, — прошептала она.
С приглушенным стоном Виктор придвинулся к девушке и обнял ее за шею. Сабрина почувствовала, как он привлек ее к себе, и спустя мгновенье их губы встретились и слились в поцелуе.
Словно мягкое, теплое облако окутало Сабрину, и она потянулась ему навстречу. Виктор гладил ее спину, прижимая к себе девушку все крепче. Их тела сплелись так тесно, что Виктор ощущал мягкость ее груди, а пуговица ее джинсов холодила ему живот.
Прошлой ночью в беседке Виктор страстно хотел Сабрину, буквально до боли, и сейчас, когда она была в его объятиях, боль вернулась с удвоенной силой.
Прежде чем осознать, что же он делает, Виктор расстегнул ее рубашку и стащил с плеч.
Едва он сильными пальцами, а потом и губами коснулся ее груди, как у Сабрины вырвался дрожащий вздох. Она была не в силах остановить его бурные ласки и справиться с ответным желанием, поднимающимся откуда-то из глубин ее тела.
— Я хочу любить тебя, Сабрина, — тихо прошептал он ей на ухо.
— Виктор…
В подтверждение своих слов он принялся гладить ее бедра, и девушку охватило пьянящее возбуждение. Она уже не могла ни здраво рассуждать, ни сопротивляться мягким движениям его рук, расстегивающих ремень ее джинсов.
— Сабрина, — прошептал он, — драгоценная моя мисс Сабрина.
Девушка застонала, и Виктор прижался щекой к ее щеке.
— Славная моя, я снова стал живым, — сказал он и, взяв в ладони ее лицо, стал всматриваться сквозь темноту в невидимые черты.
Впервые за много лет он почувствовал, как прекрасен мир и как приятно заботиться о другом человеке. Он любил эту девушку за то, что она вернула ему вкус к жизни. С каждой минутой он любил ее все сильнее, и это было поразительно, словно гром среди ясного неба.
Но когда Виктор перестал целовать Сабрину, она будто начала приходить в сознание. И чем сильнее ее сжигало желание отдаться ему, тем невозможней казалась сама мысль об этом. Вчера он уверял девушку, что неспособен на подлость. А она в свою очередь неспособна на близость с мужчиной, который просто хочет ее. Сабрина могла принять его только всем своим существом: и телом, и душой.
Опомнись, уговаривала она себя. Виктору нет дела до того, что творится у тебя на сердце. Он хочет утолить только жажду плоти.
— Я… не могу быть с тобой… — произнесла она, отталкивая Виктора.
— Почему?
Сабрина покачала головой и снова почувствовала слабость во всем теле оттого, что Виктор привлек ее к себе и медленно, с особо продуманной тщательностью поцеловал.
— Давай выйдем из машины, — тихо сказал он.
— Зачем? Чтобы улечься на капоте?
Она даже не подозревала, с каким удовольствием он бы это проделал.
— Отличная мысль, — пробормотал Виктор. — Но оставим ее на потом.
Он вручил Сабрине рубашку и, открыв дверцу, легонько вытолкнул девушку наружу. Пока она натягивала одежду, Виктор покинул автомобиль и приблизился к ней.
— Так дальше продолжаться не может, — хрипло сказал он.
Сабрина глубоко вздохнула.
— Ты прав. Не надо было ехать со мной.
Ей следовало гораздо раньше самой подумать о том, что она не в силах устоять перед ним!
— Не будем больше говорить об этом. — Он взял девушку за плечо и привлек к себе. — Я хочу знать, почему ты все время воюешь со мной.
Сабрина взглянула ему в лицо, и ее охватила дрожь. Как все сразу станет просто — стоит только прислушаться к своим желаниям! Но ее душа этого не перенесет и будет страдать от ужасной дисгармонии.
— Ты и вправду считаешь, что если женщина тебя поцеловала, значит, она хочет, чтобы ее немедленно затащили в постель или же… в машину?
Тихо выругавшись в сторону, Виктор сказал:
— Не знаю, что тебе ответить. Я тыщу лет ни с кем не целовался.
Его признание на мгновенье ошарашило девушку, а затем она высказала Виктору то, что думала:
— Я тебе не верю.
— Это твои сложности. Смотри сколько у тебя сегодня проблем.
Сабрина в ярости стиснула зубы.
— Проблема только одна: это — ты…
Виктор схватил ее за руки и крепко сжал их.
— Я могу долго жить без женщины, Сабрина, но я не настолько слеп, чтобы не видеть, когда она меня хочет. Так что не морочь мне голову. Просто тебя что-то сдерживает.
Дрожащими руками девушка запахнула рубашку и попыталась застегнуться.
— Я скажу вам, мистер Дэмиен, что меня сдерживает. То, что вы — мужчина!
— Я польщен, что ты это заметила.
Оставив в покое пуговицы, она ткнула пальцем ему в грудь.
— Я больше никогда и никому не позволю мучить меня. Ни отцу, ни любовнику и, уж конечно, ни тебе!
Он вовсе не собирался мучить Сабрину. А услышав в ее голосе слезы, тут же захотел успокоить девушку. Странно, что она превратно понимает его.
— Кто он?
— Ты о ком? — спросила она и судорожно сглотнула, когда Виктор нежно коснулся пальцами ее щеки.
— О том, кто тебя мучил. За чьи грехи я сейчас расплачиваюсь.
Сабрина отвернулась к лесу и уставилась в темноту.
— Это не имеет значения. Но он преподал мне хороший урок.
Виктор не смог удержаться и, схватив Сабрину за плечи, резко развернул ее к себе.
— Чему он научил тебя? Тому, что все мужчины — подонки и хотят с тобой просто переспать?
Стиснутая кольцом его рук, девушка оказалась с Виктором лицом к лицу.
— Но ведь и ты хочешь того же?
Ее вопрос поразил Виктора как удар молнии. Конечно, он хотел ее. И все его тело до сих пор изнывало от неутоленного желания. Такая же ноющая боль сжимала и его сердце. Но как сказать Сабрине об этом, если он только сейчас осознал, что же с ним происходит?
— При чем тут я? Мы говорили о нем.
Сабрина отвела взгляд.
— Тебе же это неприятно слышать. Его звали Эрик, мы познакомились вскоре после того, как я приехала в Хьюстон. Он обещал любить меня всю жизнь. А потом я узнала, что у него есть жена и ребенок.
Сначала отец, потом Эрик, с горечью подумал Виктор. Неудивительно, что она всех мужчин считает свиньями.
— Он убил в тебе любовь.
Сабрина снова посмотрела Виктору в глаза и тяжело вздохнула. Она не обнажила перед ним свое тело, но раскрывает ему тайники своей души. Почему? И зачем?
— Нет, не любовь. Он убил во мне доверие.
— Я не такой.
Сабрина равнодушно пожала плечами, но ее сердце сжалось от странной жалящей боли.
— Конечно. Ты совсем не похож на Эрика. Не раздаешь обещаний, не разглагольствуешь о прелестях брака, не клянешься в вечной любви. Ты сразу идешь напролом. Господи, да ты даже не утруждал себя признаниями, не сказал, что я тебе нравлюсь. Ты увидел цель и попытался ее добиться. Такая прямота просто восхитительна.
Виктору хотелось схватить девушку и хорошенько ее потрясти. Ему хотелось убедить ее в том, что она ошибается. Но он понимал: что сейчас ни скажи — все прозвучит фальшиво.
— Сабрина, это не так…
Она оттолкнула его прежде, чем он успел закончить фразу.
— Уже поздно, и я сомневаюсь, что кто-то здесь сегодня появится. Давай уедем отсюда.
Не дожидаясь ответа, девушка вернулась в машину. Решив, что спорить с ней сейчас бесполезно, Виктор сел за руль и завел мотор.
Выехав из леса на грязную, пыльную дорогу, он подумал, что это еще не конец. У них с Сабриной все только начинается.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Сабрина не спала всю ночь и утром на работе выглядела довольно усталой. Отправившись за водой для кофеварки, она налетела на Полу, и та критически осмотрела подругу.
— Сабрина, ты ужасно выглядишь! Тебе что, ночью было плохо?
— Смотря что под этим подразумевать.
— Как — что? Рвота, головная боль, температура, — сказала Пола с преувеличенным сочувствием в голосе.
— Нет, я здорова. Мы с Виктором ездили на дело.
И без того круглые глаза Полы стали величиной с блюдца.
— Значит, с Виктором. Ну-ну. С каких это пор начальник стал участвовать в твоих расследованиях?
Сабрина подставила кофеварку под струю воды.
— Пола, поверь, я тут ни при чем.
Подруга лукаво улыбнулась.
— Зато у тебя было время все выяснить. Он рассказывал о своей работе в «Геральд»?
Избегая любопытного взгляда Полы, Сабрина надела крышку на кофеварку.
— Мы не говорили об этом.
— Так-то ты хочешь о нем узнать, — озадаченно заметила Пола.
Сабрина закрыла кран и пошла к себе в кабинет, но Пола не отставала.
— Я знаю достаточно, — сказала Сабрина.
— Да? Что значит — достаточно?
— Достаточно, чтобы представлять, насколько он опасен, — отрезала Сабрина и намеренно ускорила шаг.
Пола осталась стоять посреди коридора и удивленно смотрела ей вслед.
За утро Сабрине трижды звонили по телефону с угрозами. Голос был мужской, и каждый раз он предупреждал, что ей надо бросить дело Гилбертов.
Нельзя сказать, что девушка испугалась. За годы работы в «Стар» на ее долю выпало не так уж мало хамских и угрожающих звонков. Обычно ими дело и ограничивалось. Но Виктор не разделял ее спокойствия.
— Сабрина, в следующий раз, когда этот тип снова позвонит, передай трубку мне. Договорились?
Его властный тон заставил девушку обернуться. К ее ужасу, едва она встретилась с ним взглядом, как на глаза тут же навернулись слезы. Как это ему удается? — в отчаянии спрашивала она себя. Почему в его присутствии ее охватывает чувство полной безысходности и беззащитности?
— Не стоит делать из мухи слона. Ну что особенного ты можешь ему сказать?
Виктор мрачно ухмыльнулся.
— Не люблю дважды повторять одно и то же. Вот когда он позвонит, тогда и узнаешь.
Не сводя с него глаз, Сабрина убрала упавшие на лицо волосы.
— Виктор, ты совершенно невыносим.
Он скрестил руки на груди и откинулся на стуле.
— Это почему же? Уж не потому ли, что я не забываю о том, что ты женщина, и стараюсь помочь тебе?
— Мой пол меня не смущает, — холодно сказала она.
Он поднял бровь.
— Догадываюсь, что тебя смущает только противоположный пол.
Сабрина окинула взглядом его суровое лицо, сильную загорелую шею, широкие плечи, и ее ноздри задрожали. Мало того что Виктор обладал всеми достоинствами, так он еще надел рубашку ее любимого оливкового цвета. И в то же время он являлся воплощением всего, что она ненавидела в мужчинах.
— «Смущает» не совсем точное слово. — Она глубоко вздохнула. — Я не выношу мужланства и грубых насмешек. Пойми, мне не нужен телохранитель, защитник или кто-нибудь в этом роде.
Виктор дорого бы дал за то, чтобы не волноваться за безопасность Сабрины. Его жизнь была бы намного проще, воспринимай он девушку только как коллегу, одну из многих сотрудниц редакции. Но это уже невозможно. Ее обаяние проникло ему в самое сердце.
— Я знаю, ты уверена, что можешь постоять за себя. Но мне кажется, что за тринадцать лет работы в… газете я набрался чуточку большего опыта, чем ты. Все может случиться. И не надо обманывать себя.
Его сердитый тон озадачил Сабрину.
— Что может случиться? Ну, например?
Виктор выпрямил спину и перевел взгляд на экран компьютера.
— Я не собираюсь разжевывать тебе элементарные вещи.
Сабрина протянула руку к телефону и нетерпеливо спросила:
— Ну что такого он может сделать, как ты думаешь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16